Никита как обычно не сводил глаз с Консуэлы, он даже не стеснялся Бориса, с которым сидел за одним столиком. Бар «Дар унижения» медленно наполнялся, атмосфера в нём была унылой и скучной. Консуэла, одетая в своё выходное красное коктейльное платье, ходила между столов, как огонёк во мраке. Немногочисленный народ, что тут заседал, вёл себя смирно и тихо. Музыку практически не было слышно.
— Никит, может надо уже что-то сделать? — спросил улыбающийся юноша.
— Может и надо, — ответил Никита, будучи повёрнутым в другую сторону и только, когда развернулся к столу, продолжил. — Разберёмся, самостоятельно разберёмся. Не беспокойся. Лучше обеспокойся нашей выпивкой, — он рассмеялся, когда закончил.
— Уже. Через пару минут будет тут.
— Как обычно, заведение пустое, а ждать по-прежнему долго. Что заказал?
— А тебе не всё ли равно, раз дождаться не можешь?
— Нет, конечно. Не хочу пить пиво или вино. Давай нормально выпьем. Если это пиво, пока не поздно докинь туда пару рюмок водки. Ерша намешаем.
— Он сам решит, что тебе нужно.
— О! Такую попсу в секрете держал.
Официантка принесла им кувшин и две пивные кружки. Борис без особой спешки налил себе и своему другу. Никита упёрся локтями в стол и поднял кружку перед собой.
— Ну, чтобы было, и было как можно больше, — закончил Никита и легко ударил по кружке Бориса.
Никита сделал пару шумных глотков и вытер губы ладонью. Борис продолжал пить и ополовинил кружку, губы он не стал вытирать, а просто поджал.
— Что у тебя? — спросил Никита.
— Тархун, лайм и что-то крепкое, наверное, ром или водка. А ещё кристаллики, — юноша высунул язык, на нём что-то часто и громко потрескивало.
— Если можно было, запретил бы делать лимонад со вкусом тархуна и наказывал тех, кто варит его подпольно.
— Не понимаю, как что-то можно не любить. Мир слишком прекрасен, чтобы тратить время на ненависть.
— Да-да, конечно, как скажешь. А у меня полная кружка негрони, — Никита покрутил кружку на свету и добавил, — либо с кувшином что-то не так, либо с нами.
— Тоже хорошо, что-то новенькое. Надоедает пить одно пиво.
— Пиво из кувшина — это не просто пиво. Это пиво, которое всегда бьёт в самую точку. Хоть под завязку им залейся, всё равно не перепьёшь. Будешь пьяным именно настолько, насколько тебе это нужно.
— Всё не просто так. Твой-то покраснел, — сказал Борис и игриво зашевелил бровями.
— А твой позеленел. И что с того?
— Скажи, что ещё жёлтого для комплекта не хватает.
— Слишком просто для меня. Это первое, что приходит на ум, а я не настолько примитивен.
— Красного в твоей жизни определённо не хватает.
— Завязывай. Я понимаю, куда ты клонишь. Говорю сразу, делать этого не буду.
— У меня ощущение, что я с маленьким разговариваю.
— Ты вообще ничего чувствовать не должен.
Борис приложил кружку к губам и долго не убирал её, глядя прямо в глаза Никиты. Широкую улыбку юноши можно было разглядеть даже за мутными квадратными узорами на стекле. Никита взял свою кружку и тонкой струйкой вылил негрони обратно в кувшин, потряс его и пододвинул ближе к Борису.
— Давай по новой.
Борис хотел сначала налить Никите, но тот выставил перед своей кружкой ладонь и жестом указал, что разливающий должен начать с себя. Пару красных капель не удалось остановить, и они выпали из кувшина на мягкие кондитерские пальцы. Борис налил себе ту же самую зелёную жидкость, что и в первый раз. К прохладному воздуху и запаху барной мебели примешался аромат ягод. Очередь дошла до Никиты, из кувшина полилась красная жидкость. Он увидел, что мимо их столика проходит Консуэла, её лицо было отрешённым, она будто смотрела сквозь всех, кто находился в этот момент в баре. Никита провожал её взглядом, пока она не присела за свободный столик в дальнем углу бара. Он чувствовал, что всё внутри переминается как глина, то самое чувство упущенного в очередной раз шанса. Никита опустил глаза от грусти и посмотрел на свою кружку, полную негрони, такого же красного, что был ранее. Кондитер перевёл взгляд на Бориса, который всё ещё смотрел на него, но в его лице читалось неприкрытое ехидство. Юноша потянулся за своей кружкой, а Никита подорвался и направился к Консуэле.
Плана действий у него не было. Его решимость ничего не поддерживало кроме слова «привет», которое он собирался ей сказать. Никита остановился на полпути, тяжело и судорожно вдохнул, посмотрел на часы. Единственная поддержка обратилась в оправдание для отсрочки разговора с девушкой, к которой испытываешь чувства, — появятся идеи, тогда можно пойти на такой подвиг. Никита развернулся и пошёл в сторону своего столика. Борис заметил это и выражением лица показал ему, что останавливаться не стоит. Никита фыркнул и, улыбаясь, сказал:
— Щенок, сам в такой ситуации не был, а меня подначивает, засранец.
Он стоял у столика Консуэлы, которая смотрела в сторону и делала вид, что не видит незваного гостя. Девушка сделала глоток тёмного пива из маленькой бутылочки и отвела глаза дальше в сторону. Никита сглотнул вместе с ней, прокашлялся и сказал:
— Вечер добрый, Консуэла.
Ответа не последовало, тогда он вторгся робкими движениями в её зрительное пространство и повторил своё приветствие уже громче. Посетители полупустого заведения смотрели на потуги нерадивого любовника и толкали в рёбра всех, кто был рядом, чтобы они тоже посмотрели. Никита чувствовал тяжесть их взглядов, но противостояние подобной мелочи для него было таким же вызовом, как и общение с Консуэлой.
В этот момент, пока Никита наводил мосты с Консуэлой, Борис с лёгкой улыбкой на губах и в глазах размышлял о своей сложной судьбе. Внутренняя пустота давала широкий простор для мыслей. На данный момент, он притворяется, что находится под гипнозом и, возможно, убийством Кирилла доказал свою абсолютную лояльность. Ему было безразлично нахождение безжизненного тела такого же молодого человека, как и он сам, уже второй день в подвале его дома. Ещё он до сих пор не знает, есть ли среди коллег такой же непокорный. На нём висит нарушение правил, и этим юношу шантажирует ТОТ. Виктор подстроил его первое нарушение и точно готовит, что-то новенькое. Борис оказался в ситуации, в которой он мог доверять только небольшой кучке унтов, но делать это ему не хотелось.
Неизвестно, как случайная цепочка событий повлияет на умы Никиты, Ирины или даже бабушки. С другой стороны, вариант, при котором они все его обманывают, тоже не стоит отметать. Ситуация со здоровьем бабушки полностью ушла на самотёк, Борису оставалось только ждать внезапного ухудшения, которое утащит её в могилу. Юный унт убеждал себя, что это из-за недостатка безина в её жизни или отсутствия самого процесса его добычи. Он не хотел принимать версию, при которой врач просто обладал низкой квалификацией и не мог провести адекватную диагностику. Человеческая натура в этом плане преобладала, ему хотелось простого решения, что сжигает все мосты и снимает с него ответственность. Поставленный им диагноз был неумолимым роком, который не оставляет выбора: можно попытаться противостоять ему, но только для утешения своей беспомощности.
Юноше нравилось отсутствие чувств и эмоций потому, что от таких тяжёлых мыслей у него не портилось настроение, и не болела голова. С другой стороны, награды от организма за проделанную, успешную работу головой в виде притока гормона радости тоже ждать не приходилось. Широкий простор мыслей оставлял его с ними взаперти. Но во всём этом мраке тоже был положительный момент: впервые Борис понимал, куда движется его жизнь. Встреча с миром, который был с ним по праву рождения, сузила все амбиции до банального желания выжить и сохранить жизни своим новым знакомым.
— Туфта эти ваши знакомства и пикапы, — проговорил недовольный Никита, присаживаясь на своё место, при этом опираясь на стол.
— Оказалось слишком сложно для тебя?
Никита вдохнул, чтобы ответить, но вместо этого принялся цедить свой негрони.
— Расскажешь, что там было?
— Мог бы и мышей запустить. Ты же знаешь, что мне будет лень тебе всё пересказывать.
— Я же из правильных. Забыл? — Борис подался вперёд, расправляя грудь.
— Это не повод для гордости. Нас просят исполнять всего семь правил, а Виктор мало того, что заигрался, так ещё других тащит в своё болото.
— Ты наговорил уже на целый пересказ своего любовного подхода.
— Я поздоровался несколько раз, а она одним махом выдула своё пиво и ушла.
— Меня это уже раззадорило. Немного пережди и по новой.
Никита рассмеялся и по-дружески толкнул его кулаком в плечо.
— Борь, я б поел. Присоединишься?
— Ты, конечно, меня извини, но, скорее всего, Консуэла не любит толстых.
— Чушь не неси. Она просто хочет, чтобы за ней побегали. Женщины сразу никогда не соглашаются.
— Ну, ты сам подумай. Она такая роскошная женщина, владелица модного ателье, в которое ходят дамочки при деньгах. Сам понимаешь, ей хочется мужчину под стать. Тем более, она брезгливая, а ты…
— Они все брезгливые, — перебил его Никита. — От меня не воняет, одежда на мне чистая. Что брезговать-то?
— Чистота — понятие относительное. Ей однозначно нужно чище.
— Душный ты, Борис. Если я отмоюсь до блеска и скрипа, она подумает, что я не по девочкам. Зелёный ты ещё, не понимаешь, что им того и надо, чтобы рядом с ними были их полные противоположности, так жить им интереснее. Ферштейн?
— Ферштейн. Хорошо, если хочешь есть, давай заказывай, — Борис приложил пальцы к вискам и свёл глаза к переносице, — я б халвы поел. Мне интересно, что Виктор в ней нашёл.
— Он её облюбовал ещё до меня, да и меня это не особо калышило. С другой стороны, тут всё равно не подают самую лучшую халву. Могу специально для тебя открыть свой храм вкусняшек, обрадуешь желудок под кофеёк.
— Обязательно, немного погодя. Вы же друг друга давно знаете, верно? Что хочет Виктор, у него есть цель в жизни? Не поверю, что он живёт только для исполнения правил, — Борис задавал этот вопрос не в первый раз в надежде, что Никита оговорится или потеряет бдительность, но каждый раз получал одно и то же.
— Именно для этого. Сам понимаешь, каждый хочет, чтобы все были тех же взглядов. Но есть одно, назовём его желанием. Ему хочется вспомнить, что с ним случилось во время великой резни много лет назад. Ты тогда ещё даже не родился, — Борис уже знал, что ему на тот момент был год. — Тогда появилось седьмое правило, — Никита удручённо вздохнул и после короткой паузы продолжил. — Столько унтов и хинтов было убито, в один день, в момент они стали нарушителями. А этот момент, мягко говоря, яркий, пропал из памяти Виктора и ему хочется его вернуть. Ты же видел у него шрам за левым ухом?
— Да, я сначала подумал, что это белая татуировка. Чем можно было так порезаться, чтобы шрам получился в форме розы?
— Ха, порезаться? У него узор за ухом, братан. Линии пухлые такие. Ему вдарили хорошенько.
— Ну, да-да. Но интересно, что это было.
— Я тебе не отвечу, а Виктор тем более.
— А ты для чего живёшь? — перевёл тему Борис.
Никита начал осматриваться по сторонам, а потом, глядя Борису в глаза и вращая указательным пальцем, сказал:
— Ради одной красотки, — затем поднял свою кружку. — Ради этого! — похлопал себя по пузу. — Ради радости, что начинается под пупком, а кончается в сердце, и не для одного меня конечно, — Никита отхлебнул и добавил. — А теперь твоя очередь.
— Я живу…скорее для…я хочу выжить.
— О, как! Хорошая цель. Нет, серьёзно, хорошая, — сказал Никита и поднёс к губам ладонь, сложенную в кулак.
— Лучше не бывает. Говорю, как есть.
Никита опять опустил глаза, упал на спинку стула и расправил плечи.
— А, если серьёзно, по-настоящему серьёзно, я тебя понимаю. Про этот пункт я постоянно забываю.
На следующий день Борис пошёл на работу, он чувствовал себя немного невыспавшимся, потому что не мог полночи заснуть после кофе из магазинчика Никиты — кондитер обещал сделать его некрепким. В начале дня воздух в магазине был прохладным и бодрящим, но после полудня наплыв посетителей принёс с собой духоту. Бориса поставили за кассу, но ему хотелось разложить продукты в холодильники или принести овощи из склада, который манил к себе, как чан со студёной водой.
Посетители в большинстве своём были вежливыми с момента подхода к кассе до пробитого чека и упаковки покупок в пакет. Однако Борису такое качество людей пришлось не по вкусу, потому что возникла угроза сорвать план по сбору безина, а от монотонной работы он уже начал клевать носом. Попросить заменить себя юноша не решался, потому что без Кирилла нагрузка распределилась по сотрудникам и пока не была разделена поровну. Молодому унту стало интересно, что происходит в головах его коллег от такой несостыковки, потому что Аристократ на последней планёрке приказал всем сотрудникам забыть о существовании Кирилла. Очевидно, приказ был выполнен, но оставалось загадкой, как они для себя оправдали пропажу одного из винтиков налаженного механизма. Несмотря на такую непреодолимую преграду, ему жизненно необходимо узнать, что у них на уме.
Юноша нажал кнопку вызова персонала, по всему залу зазвенел неприятный звонок. Спустя минуту никто не пришёл, и скрежет сигнала зазвучал громче и дольше. Наскоро подбежала миниатюрная молодая девушка и уселась за свободную кассу. Только после того, как сменщица закинула за спину длинную косу русых волос, она произнесла звонким и весёлым голосом:
— Проходите на свободную!
В очереди к его кассе стояло всего две женщины, и, уходя, он попросил их пройти к коллеге. Они выразили ему вслед своё недовольство, но юноша не стал останавливаться и направился на склад. Борис прошёл мимо кудрявой сотрудницы, которая заулыбалась ещё сильнее при виде молодого коллеги, а он в свою очередь ответил тем же. На работе улыбка не сходила с лица юного унта, и она могла стать шире, если кто-то к нему приближался. Двери склада были так близко, только руку протяни, но его окликнул нежный и знакомый голосок:
— Борис, погоди.
Он обернулся, перед ним стояла Ирина, одетая в белый свитер, светлые джинсы и бежевые сапожки. Её лицо сияло светлой радостью, но когда она увидела его улыбку, оно вмиг омрачилось.
— А, привет! Какими судьбами?
— Ты, Борис, что-то… какой-то чересчур весёлый, — Ирина покрутила пальцем у виска. — Эмоции контролировать надо, а то одержимым станешь.
— К клиентам с тухлым лицом не выйдешь. Сама понимаешь, это не тату-салон, сервис тут совершенно другой. И ещё…не беспокойся, это не от души, просто имитация.
Ирина скрестила руки на груди и крепко сжала пальцами локти, её взгляд был серьёзным и пронзительным. Борис старался не смотреть ей в глаза, потому что чувствовал всю тяжесть атмосферы, что она создавала вокруг себя.
— Борис, надеюсь, что ты мне веришь. Хотя я не верю Аристократу, на которого ты работаешь, да и Виктору тоже. Я уже говорила, что не хочу для тебя ничего плохого…
Он увидел, что за её спиной упитанный мужчина катит тележку, а они загородили этому посетителю проход. Борис положил Ирине ладонь на плечо и отошёл с ней в сторону со словами:
— Да, я доверяю тебе. Но о наших унтовских делах лучше говорить подальше от людей. Хорош… — Борис поймал себя на самой противной вещи — манипуляции, которую призирал всей душой.
— Что замолчал? — Ирина пару раз щёлкнула пальцами.
— Давай обсудим это позже. Жди моего звонка…пожалуйста, — Борис закончил и пошёл в сторону склада.
Ирина цокнула языком и направилась к выходу.