Комиссионный магазин располагался в центре города неподалёку от детского дома на углу двухэтажного здания старой застройки. Под вывеской «Комиссионка», горящей белым светом, железная лестница вела вниз к стальной двери. Магазин представлял собой просторное помещение, заставленное разнообразным старьём. Товар здесь был отсортирован по стеллажам и аккуратно разложен. Напротив двери в дальнем конце зала растянулась стеклянная витрина и по совместительству стойка, за которой стоял немолодой мужчина с круглым лицом и маленькими глазами. Олег подошёл ближе и разглядел его отёкшие руки и свисающий второй подбородок.
— Добрый вечер, мои хорошие! — сказал хозяин и добродушно улыбнулся.
— Вечер добрый, я вам блудного привела, — ответила воспитательница и подтолкнула Олега ближе к стойке.
Мужчина с молодецкой ловкостью перемахнул через стойку и встал перед Олегом.
— Я могу прятать безин в предметы, — хозяин повернулся к воспитательнице и обратился к ней, — он ведь знает, что это такое?
— Да, ему всё объяснили. Считайте, что говорите со мной.
— О, прошу прощения, молодой человек, совсем забыл, — мужчина протянул Олегу руку. — Меня зовут Дмитрий, кличка Карло.
Подросток острым прищуром посмотрел на руку Дмитрия, а затем ему в глаза. Он думал, что его наставник будет серьёзнее и презентабельнее. Олег протянул мужчине руку костяшками вверх. Дмитрий удивлённо поднял брови и пожал ладонь со словами:
— Дворянские замашки? Хм, не рано ли в вашем-то возрасте? Ладно, проехали, смотри внимательно, только ничего не трогай.
Карло подошёл к ближайшему стеллажу и опёрся на него локтем. Глазами унта мужчина смотрел перед собой, а его лицо застыло, словно под весом груза. На полках застучали маленькие ножки, которых становилось всё больше; глиняные фигурки и свистки, оловянные и керамические статуэтки, бронзовые бюсты и стеклянные чернильницы формировали полукруглые шеренги перед Дмитрием. В движение их приводил поток чёрной и густой дымки в форме пары когтистых пятипалых лапок, которые упирались в полотно деревянной полки и приподнимали эти предметы. Безразличное лицо Олега мгновенно изменилось: в глазах загорелся интерес, а приоткрытый рот растянулся в улыбке. Его фантазия уже рисовала перспективы обладания такой силой, он сможет ставить подножки здоровым лбам из школы, подделывать оценки, воровать всё что захочет. Карло заметил изменения на лице Олега, взмахнул рукой перед побрякушками, которые начали расходиться по своим местам, а затем подошёл к подростку. Голова мужчины закрыла лампу, свет которой вырисовал гало вокруг его редких волос. Красные зрачки горели, как две яркие алые точки на скрытых тенью очертаниях лица.
— Похоже, что тебе не всё известно. Первое правило гласит, что мы не вредим людям. Тебе лучше забыть обо всём, что ты сейчас себе напридумывал, хотя… ты можешь всё это проделать с другими унтами, да и с хинтами тоже, — сказал Карло без единой эмоции.
Олег вернулся обратно в свою позу безразличия, но было заметно, с какой неохотой он это делает. Глаза Карло стали обычными, человеческими, он улыбнулся пожелтёвшими зубами и добавил:
— По рукам! Я возьмусь за этого парня.
Воспитательница стояла у двери всё это время и теребила верхнюю пуговицу на своей блузке, отчего появилось сдавленное чувство в горле.
— Вот и славно. Олег, я буду приводить тебя сюда после школы.
Олег резко повернулся и посмотрел на воспитательницу, как на непростительно провинившегося ребёнка. Из его напряжённого ненавистью горла вырвалось:
— Зачем?
— Ты всегда будешь являться частью мира людей и будешь обязан чтить людские правила.
— Я уйду после девятого, я имею на это право.
— Тут уже мне решать, — мягко вмешался Карло. — Множество важных тренировок запланированы в стенах школы. Где ещё ты найдёшь столько спарринг-партнёров?
Щёки Олега задёргались от предвкушения потасовок с унтами-школьниками — это же выход на новый уровень. Основа его философии успеха была в постоянном повышении ставок всеми возможными способами, а сейчас судьба бросает подростка в водоворот сверхчеловеческих испытаний.
Первый поединок Олега на следующей неделе не удался от слова совсем. Противник повалил его на землю и обрушился тяжёлыми ударами кулаков по спине, животу и часто по голове. Он лежал в позе эмбриона и защищал руками наиболее уязвимые места. Здоровяк из выпускного класса избивал его на глазах толпы школьников, а Олег не мог ничего сделать. Оппонентом был человек, который решил просто так напасть на него — школьника помладше. Олег терпел тумаки под страхом смерти, потому что наставник Карло усердно внушал молодому человеку трепет перед ним. Он упоминал при любом удобном случае о казнях приступивших правила, пока знакомил подмастерья с делами своей скромной конторы.
Беспощадное избиение начало постепенно затихать. Олег почувствовал редкие капельки пота на коже и тяжёлое дыхание старшеклассника. Он остановился, посмотрел на Олега, сдвинув густые чёрные брови, а затем развернулся и ушёл, а вместе с ним школьники-зеваки, которые окружили их плотным кольцом. Когда Олег остался один, он начал думать о том, как отомстит этому мерзкому человечишке, что посмел его так унизить на глазах доброй части школы. Тем не менее, главной задачей был поиск причины этого нападения.
— Ты хорошо справился, Олег, — сказал ему наставник Карло.
После драки Олег, покрытый ссадинами и парочкой синяков, поплёлся в комиссионку Карло, он был первым в списке подозреваемых. Карло стоял за стойкой, а Олег прошёл перед ней как можно ближе, чтобы наставник внимательнее разглядел каждое увечье.
— Зачем? — спросил он пока сверлил Карло взглядом.
— А так доходит лучше. Теория всегда подкрепляется практикой.
Грудь подростка часто и заметно вздымалась, челюсти сжались так, что проступили желваки. Карло смерил его взглядом и покачал указательным пальцем из стороны в сторону. Олег выдохнул тонкой струйкой весь воздух из лёгких и с недовольным выражением лица выставил перед собой раскрытые ладони.
— С этим можно что-нибудь сделать? — спросил он и покрутил пальцем вокруг лица.
— Хочешь завтра придти чистеньким? Ведьм раньше и за меньше сжигали.
— Первой помощи достаточно. Главное чтобы люди не шарахались.
Карло позвал его жестом и принялся что-то искать внизу стойки.
— В аптечке есть всё что нужно, бери сколько влезет.
Карло передал ему чёрный пластиковый чемоданчик с красным крестом и указал на дверь позади стойки, что вела в туалет. Олегу не понравилось, что его тычут носом даже в такие мелочи как местонахождение туалета (это ему давно было известно), но вида он не подал.
Это было не первое избиение в жизни Олега, и обрабатывать подобные раны он умел. Следы, конечно же, оставались, но они не бросались в глаза, если специально не всматриваться. На этот раз обошлось без рассечений, он залил хлоргексидином и залепил пластырями пару ссадин на щеках и одну на лбу. В аптечке лежала упаковка крема от синяков с тонирующим эффектом, Олег достал тюбик и открутил крышку — горлышко было запаяно. Он намекал наставнику на помощь посущественнее, но такая мелочь, как свежий тюбик специально для него, грела душу.
Олег не смог добиться от Карло признания того, как он спровоцировал старшеклассника на драку с ним, а ещё он не позволил себе оставить здоровяка без заслуженного возмездия, ему нужно только найти способ, как обойти правило номер один: «Не вредить людям». Где граница того вреда? Если уговорить другого человека причинить боль другому, будет ли это нарушением правила? Олег ведь раньше вредил людям, в принципе, он может рискнуть и постараться обойти правило. Изобретать новый приём он не стал, а просто на следующий день натравил на обидчика рыбку покрупней. Драка была назначена сразу после шестого урока. В этот момент к Олегу обратился женский голос, что звучал в его голове:
— Только я решаю — нарушено правило или нет.
Олег резко обернулся и осмотрелся по сторонам. Вокруг ни души. Голос, что к нему обратился, принадлежал воспитательнице, только тон и манера говорить совершенно иная — грубая, неженская.
— Я — Тот, кто видит или просто ТОТ. Слушай внимательно и не ёрзай. Тебе нужно исправить то, что ты натворил или ты понесёшь наказание за нарушение правила, а вместе с тобой и твой наставник за нарушение правила номер два. Если сделаешь, разговор будет иной.
Олег сосредоточенно смотрел перед собой и кусал зубами нижнюю губу. Задача сродни примирению быка и красной тряпки, но раз уж он собрался рисковать, то дело нужно довести до конца. Самый простой способ — признаться во всём, и его изобьют уже двое. В таком случае о самоуважении и пути к успеху можно забыть. На обдумывание стратегии по примирению Олег потратил один урок, к счастью, драка должна была состояться после следующего. Он подошёл сначала к старшекласснику, который его вчера избил.
— Тебе чё надо, глист? — обратился он к Олегу.
— Да так, вижу, ты не унимаешься. Сначала я, теперь тот чел.
— Я и с тобой могу повторить, — он уже потянул ладонь к волосам Олега, но тот увернулся и достал из кармана парочку купюр — деньги маленькие для мира взрослых, но для школьников в самый раз.
— Я тут с одного мелкого денег стряс, в его классе ещё богатенькие есть. Хочешь покажу?
Старшеклассник смотрел на него и водил языком по двум верхним зубам.
— Ты думал, что я поведусь? От твоей побитой морды ничего хорошего ждать не следует. Я же вчера тебя при всех побил. Забыл уже? — закончил здоровяк и ткнул Олега пальцами в лоб — не сильно, но подросток всё равно сделал шаг назад.
— Ладно-ладно, давай на чистоту. Я не хочу, чтобы вы дрались. Можешь эти деньги забрать и спрятать, или сделать что душе угодно. Если настучу или почуешь неладное — опять побьешь.
— Тебе-то это зачем?
— Я же знаю, каково это быть избитым. Вам обоим это точно не нужно. Тем более, только я один видел, как вы забились. Никто не будет говорить типа: «зассал».
— Вот ты всем и расскажешь, какие мы ссыкуны.
— Тогда побьёшь меня, — сказал Олег, будто выразил всем известную истину, и развёл руками.
Старшеклассник ещё немного подумал и ответил:
— А со вторым, что делать?
Олег живо вложил ему купюры в ладонь, словно пожал её, со словами:
— Скажу ему то же самое. Если тебя убедил, то и с ним всё получится. Только ты ему как-нибудь намекни, что ты в курсе, кивни или моргни.
После шестого урока двое старшеклассников, двигаясь к выходу в общем потоке детей, переглянулись и слегка кивнули друг другу. Их лица были серьёзными, а взгляды тяжёлыми. Тот, что вчера избил Олега, первым отвернулся с лёгкой улыбкой. Олег стоял в стороне и с душевным облегчением, которое отражалось на его лице, наблюдал за этой парочкой. Он ожидал, что голос Того, кто видит как-то прокомментирует произошедшее, но его молчание продлилось целый месяц.
ТОТ заговорил, когда Олег относил в подсобку невостребованные вещицы, которые заполнили одну среднюю коробку. Он стоял неподвижно между двумя железными стеллажами в крохотной комнатке, места там хватало только им троим.
— Через два года ты вызовешь своего наставника на честный поединок.
Олег медленно посмотрел через плечо и ответил шёпотом:
— Конечно-конечно, но зачем вам это нужно? Безина он приносит много и…
— Можно больше, этим займёшься ты.
У Олега похолодело в груди от тяжёлого груза ответственности, которую на него хотят повесить. Он ещё ни разу не собирал безин, а ему уже предлагают заменить своего наставника, который, по его мнению, преуспел в этом деле. Коробку, наполненную безином наподобие той, что Олег сейчас держит в руках, обычно раз в неделю Дмитрий забирает к себе домой. Молодой унт забегал глазами и начал искать подходящий ответ, а затем выдал первый наиболее вразумительный вариант:
— Как мне собрать больше и как мне победить его?
Ответа не последовало.
Олег тяжело выдохнул, поставил на среднюю полку стеллажа коробку и приложился спиной к свободной стенке. Он смотрел в потолок и думал о том, что ему пора начинать бояться своих желаний. Цель всей его жизни безусловно важна, но не такой же ценой. Он осмотрел ценный хлам, торчащий из коробок. Из всех побрякушек на него нагло смотрела только маленькая чёрная голова добермана на деревянной палке. Олег резко выдернул её из коробки и положил на ладони, словно это благородный клинок. У него на руках лежала трость, определённо старше его самого. Голова добермана выточена вручную, судя по бороздам от инструмента резчика под слоем краски, которая была скорее тёмно-коричневой, чем чёрной. Трость из цельного куска древесины с парой трещин на верхней части ножки. Сама краска потрескалась ближе к наконечнику, а он стёрся, обнажая запылённое дерево.
Олег в тот же день пошёл к Карло с просьбой наделить трость безином, но получил отказ.
— Ты это сделаешь, так что не торопись, всё идёт по плану. Трость я для тебя отложу, можешь её даже домой забрать.
— Лучше пусть полежит у вас.
— Ты же знаешь, если человек захочет такую купить, я не смогу ему отказать.
Олег улыбнулся хитро одними губами и ответил:
— И дело совсем не в правилах, верно?
— Ты же гроза всех детей в детдоме и в школе — никто не захочет у тебя воровать.
— Больше нет, — Олег посмотрел в глаза Карло холодно и пронзительно.
Карло со слабым шлепком ударил себя ладонью по лбу со словами:
— Я же могу тебя усыновить. Поживёшь у меня пару лет, а станешь совершеннолетним — иди на все четыре, — Карло достал из кармана джинсов телефон, — Я предупрежу, что ты приедешь сегодня попозже. Съездим ко мне домой, глянешь, захочешь там жить или нет.
Жил Карло недалеко от комиссионки в частном секторе центральной части города. Дом был маленький из белого кирпича, а участок, на котором могли разместиться ещё четыре таких домика, огорожен сеткой-рабицей. Пустой дворик производил впечатление чистого и прибранного, хотя местами валялись кучи ненужного хлама — осколки кирпичей и шифера, металлолом, деревянные оконные рамы. Внутри дома чувствовалась женская рука, пахло стариной, скрипел пол, и было немного теплее, чем на улице. Виновница всего этого порядка хлопотала у плиты, она помешивала зажарку из лука и моркови, а одним глазом поглядывала на испускающую тонкие струйки пара пятилитровую кастрюлю. Это была упитанная женщина лет шестидесяти с короткими седыми волосами, одетая в домашний халатик на пуговицах. Олег сразу понял, что это точно не жена Карло из-за значительной разницы в возрасте.
— Вечер добрый, работничек, суп будет готов только через час.
В кухню вёл узкий и короткий коридорчик, поэтому Олег шёл позади.
— И тебе добрый вечерочек, маман! Я подмастерья знакомиться привёл, — Карло легко подтолкнул Олега вперёд. — Всё тот же самый.
Мама старьёвщика Карло смерила Олега взглядом, который резко сменился с приветливого на настороженный и строгий, стоило сыну упомянуть о его подмастерье.
— Здравствуй, Олег, рада видеть тебя, так сказать, во плоти, — соврала она и продолжила, — меня зовут Марфа Петровна.
Олег старался смотреть в сторону и не выдавать свою настороженность по поводу такого странного отношения к нему от унта, которого он видит в первый раз в жизни.
— Доброго вам вечера, я тоже рад познакомиться.
— Присаживайтесь тогда за стол, покормлю вас тем, что есть.
— Да не нужно, мам, я привёз его ненадолго, так, дом показать.
— Ты на часы смотрел? Восьмой час уже, а ребёнок не емши. Да и в детдоме ужин уже давно прошёл. Что ему до утра терпеть?