— Отца твоего убил Еремча... Стадо наше угнали... Все мы теперь безоленные, все пешеходы... — едва выговаривал слова дедушка Яр.
Топка бессильно опустился на землю. Мысли в голове путались, слов не было. Сердце сжималось от боли. В глазах злыми огоньками сверкали и ненависть, и печаль, и обида.
Топка вскочил и гневно крикнул:
— Кто поверил кулакам? Зачем в колхоз приняли?!
Дедушка Яр и дядя Яптунэ виновато молчали.
Потом Яптунэ спросил:
— Как своих найдем? Весть страшную скорее передать надо!
Топка ответил:
— Искать не будем... Поедем в другую сторону.
— Куда? — удивились дедушка Яр и дядя Яптунэ.
— В русское село, в большой Совет... Кулаков надо из тайги выгнать, посадить в тюрьму! — сердито крикнул Топка.
Дядя Яптунэ и дедушка Яр испуганно переглянулись. Дядя Яптунэ неуверенно сказал:
— Тюрьма — самое страшное. Разве могут богатого так наказать? Этого еще никогда не было!..
Топка строго ответил:
— Эго будет! Тайга наша, советская. Кулаков надо выгонять — так учит великий Сталин!
Дедушка Яр сдвинул брови и сверкнул глазами:
— За кровь отца ты сам должен отомстить! Своими руками! Своими!
Топка опустил голову.
Тяжелый был путь, но еще тяжелее были думы. Топка думал:
— Ошибся отец... Кулакам поверил — жизнь потерял...
Брови сдвигались сурово, глаза искрились местью, дрожащая рука тянулась к рукоятке охотничьего ножа. В голове промелькнуло страшное: может быть, дедушка Яр прав? Может быть, надо за кровь — кровью?
Топка отгонял от себя эти страшные слова. Нет... нет! Но они упрямо и назойливо, как злые осы, жужжали в ушах. Рука вновь крепко сжимала рукоятку ножа.
Топка закрыл глаза. Ему казалось, что он бродит по тайге и день и ночь выслеживает Еремчу, как волка. Вот он увидел его и крикнул:
— За отца я сам пришел с тобой посчитаться!
Топка вздрогнул и остановился, тяжело дыша.
Дедушка Яр заметил это и сказал:
— Кровь в тебе говорит... Это хорошо!
Дедушка думал: — Топка повернет оленей обратно, приедет в стойбище, мать завяжет ему на груди узелок счастья и отправит в тайгу искать Еремчу, чтобы убить.
Топка постоял в раздумьи и, вскочив на оленя, поехал на восток.
Дедушка Яр недовольно посмотрел на него и подумал:
— Старое уходит и пропадает, как дым из чума. Старое не вернешь, видно, новое надо исполнять.
На усталых оленях ехали попеременно. Лишь на шестой день доехали до села. В совете подробно рассказывали о своей беде. Больше всех старался дедушка Яр. Его слушали внимательно, сказанное записывали. Дедушка Яр понял, что врагам милости не будет.
Возвращались обратно ободренные и полные надежд.
— Силы у Совета хватит, Еремчу и Пальси поймают! — сказал дядя Яптунэ.
— Большая сила! — ответил уверенно дедушка Яр и потянул дым из своей длинной трубки.
На лице Топки мелькнула улыбка.
Сбежавших кулаков искали долго. Враги скрывались хитро и умело. Вот только что колхозники видели следы оленьих копыт, стадо было у реки, и вновь его нет. Чтобы спутать следы и быстро гнать оленей, кулаки разделили большое стадо на несколько стад. Такой большой гоньбы многие олени не выносили и падали. Опечаленные колхозники все чаще и чаще находили трупы павших оленей.
Кулаки быстро гнали стадо, старались как можно скорее пробраться в бесконечные просторы тундры.
Лишь через месяц поймали Пальси и Еремчу и выслали из тайги.
Колхозники вновь кочевали со стадом по Широкой долине.
Сегодня у Лысой горы много поставлено чумов, у Лысой горы много шума и голосов. Горели костры, дым тянулся серой полосой. Колхозники выбирали нового председателя.
Собрание гудело дружными голосами. Дедушка Яр крикнул:
— Пусть будет Топка Младший!
Все одобрительно закивали головами, все были рады. Только дядя Нанай молчал. Нанай был человек серьезный. Про него говорили:
— Этот человек умный, как олень, и хитрее лисицы.
Нанай прищурил узенькие глаза и поближе подсел к Топке.
Он пощипывал жидкую бороду и смешно крутил головой. Хитро посмотрев на Топку, он важно заговорил. Топка едва успевал отвечать. После каждого ответа Нанай удивленно добавлял: даа! Свой разговор Нанай начал так.
— Русским делам умеешь учить?
— Умею.