Говорят, что приятных неожиданностей от жизни ждут только те, кто не привык к сюрпризам — это не про меня. Я понимаю заботу Хорнет, она просто не хочет, чтобы я лишний раз напрягался, только-только вернувшись домой, но пойти на опасное и ответственное задание, скрыв этот факт от меня — настоящая наглость. Я знал, что скоро нас ждет карательная миссия, но даже не предполагал, что старт уже объявлен.
Амелия вернулась обратно в одиночку, неся на себе еле живое и искалеченное тело какой-то неизвестной беловолосой девушки. Все уже были готовы встречать ее теплыми объятиями, но она была какой-то чрезмерно нервной и явно пережила несколько ранений, не говоря уже о том, что они увидели на этой миссии.
— Отвернись, дебил, — первое, что я услышал из ее уст.
Не очень-то и дружелюбно звучали такие слова, но я могу пропустить их мимо ушей, если Лия всего-навсего перенапряглась и устала. Первым делом она пошла куда-то вдаль коридора — я еще не выучил план дома, потому не знаю, куда она идет.
— Ашидо, — заговорила она, обернувшись, — вместо того, чтобы плестись за мной, лучше сходи в подвал и захвати с собой парочку банок с кровью Юмико, я буду в конце коридора перед лестницей — там находится медпункт.
— Х-хорошо, — тихо проговорил я.
Не знаю, зачем она притащила к нам эту девушку, но если решение уже не оспорить, то я могу лишь посодействовать в ее лечении. В ускоренном темпе я двинулся в подвал, расположение которого идентично совпадало с планом предыдущего дома в Торговом районе — под главной лестницей. Оказавшись перед заветной дверью, я шагнул вниз по лестнице, которая выглядела куда приличнее предшествующей, а еще она уходила куда глубже вниз, будто на несколько этажей. Когда наконец показался вход в помещение, я был рад отворить дверь, за которой крылась действительно огромная комната, похожая больше на завод, нежели на обычный подвал дома.
Пока я осматривался в поисках заветных баночек, в глазах мелькнула Мисато, которая спешно прикрывала мирно сидящую на стуле Итачи, стараясь что-то от меня спрятать.
— Ой, Ашидо, ты чуть не испортил себе сюрприз! — громко сказала Мисато.
— Что за сюрприз? — поинтересовался я.
— А, эм, ну, знаешь, тут такое дело, — мямлила она.
— Ты заделалась в стилисты? — сказал я, сблизившись с парочкой.
— Ах, да, типо того, вот, украшаю новогоднюю елку! — Мисато указала пальцем на Итачи, которая почему-то была накрыта плотной тканью, которая закрывала все ее тело до колен.
— Понятно, — я сделал вид, что отстал, хотя мне было интересно, что же такое делает Мисато, если не красит ее. — Слушай, а ты случаем не знаешь, где здесь баночки с кровью?
— Ты про «витаминки»? — улыбнулась Итачи. — Госпожа Ишимару держит их в холодильнике вон в той комнате на опорах, — она взглядом указала мне на комнату, подняться в которую можно было только по лестнице.
— Спасибо, Итачи. Я возьму парочку для дамы в медпункте, а потом уйду, так что можете спокойно дальше секретничать.
— Рада, что ты не настаиваешь, — вмешалась Мисато. — Тебе точно понравится то, что ты скоро увидишь.
— Жду с нетерпением.
Я двинулся в ту самую комнату, преодолел эту проклятую лестницу, после чего оказался в каком-то небольшом кабинете, окна которого выходили как раз туда, где суетились эти двое. В углу стоял большой холодильник с прозрачной дверью, за которой виднелась куча склянок с багровым содержимым. На стекле была приклеенная на скотч записка, которая гласила: «Взяла — распишись». Иронично, ведь кроме меня из мужчин некому было брать их, потому хозяйка записки озвучила требования в женском роде.
Я просто взял в руки две холодные банки примерно на сто пятьдесят миллилитров, решив пренебречь учетом расходов, после чего двинулся обратно к Амелии в медпункт.
По дороге мне встретился Илия, который только вернулся, видимо, через портал, и уже шел по тому же маршруту. Он сразу заметил меня и остановился в ожидании, топая ногой и скрестив руки.
— Что, тоже в медпункт? — спросил я.
— Верно, хочу глянуть на гостью, — пояснил он.
— Тогда пойдем вместе.
Он утвердительно кивнул, и мы бок о бок пошли до самого конца коридора, ступая по длинному красному ковру, как в резиденции того графа, о котором говорил Илия, пока не уперлись в дверь с надписью «Медпункт».
— О, Илия, ты мне как раз нужен, — произнесла Амелия, едва разглядев его за открывающейся дверью.
— И для чего же? — ответил он.
— Ну, смотри, у девки слабое давление, сильное истощение и интоксикация, но может быть и что-то еще. Я не медик, говорю только то, что и дураку понятно, потому хотела попросить тебя о помощи.
Эта самая девушка лежала на кушетке уже в рубашке пациента, которая закрывала ее голое тело, она все еще находилась в каком-то бессознательном состоянии, изо рта на подушку стекали слюни, иногда подергивались ноги от нервного тика. Когда Лия принесла ее в дом, я даже не успел ничего разглядеть, а сейчас вижу, что помимо обрубленных рук на ее теле виднеются порезы и синяки, будто ее каждый день калечили всеми возможными способами, а еще и повязка на лице, закрывающая глаза.
— Давай, я ее осмотрю, — проговорил Илия, сближаясь с пациентом.
— Можно мне понаблюдать? — вклинился я.
— Ты же глава «Спектра», тебе все можно, — подметила Амелия.
— Точно, — снизошло на меня осознание, — в таком случае я просто подойду.
Илия как-то тщательно разглядывал ее, прощупывал в зоне живота, порой даже сильно давил, но она на это не обращала внимания. Потратив на такой осмотр несколько минут, он заговорил:
— Итак, органы повреждены и смещены: печень еле работает, почки больше нормального размера, поджелудочная прощупывается так, будто она уже давно перекрыла желудок, матка повреждена, скорее всего, она уже бесплодна.
Илия немного потоптался на месте, собираясь с мыслями, после чего продолжил, приподняв рукав и оголив остаток руки:
— Плечо разделено пополам каким-то тупым предметом, она выжила только потому, что кровь остановили, но никто не стал обрабатывать рану — скорее всего в крови полно заразы.
В процессе он приподнял повязку, которая закрывала ее глаза. Под ней показались едва видные очертания того, что когда-то было глазами, на их месте теперь присутствовала только многодневная кровяная корочка. От такого вида во мне проснулся рвотный рефлекс, который я продемонстрировал всем присутствующим.
— Что, не привык смотреть на такую мерзость? — исподлобья спросил Илия.
— Знаешь, когда не видишь такое вплотную, то кажется, что кровь не так противна.
Хорошо, что Войд и Ринны здесь нет, они ушли сразу, как только пришла Амелия, потому что та разогнала любопытные взгляды.
— С глазами ситуация аналогичная, — продолжил Илия. — Вырвали и забили на стерильность, бедная девочка…
— А ведь мы ее полностью не вылечим кровью Юмико, — подметил я. — Общее состояние улучшится, но руки и глаза уже не вернем — так и будет слепым инвалидом до конца жизни.
— Не спеши, умник, — заспорил Илия, — ты на уровне дилетанта в таком деле, потому не чувствуешь, что в ее мышцах есть немного энтропиума.
— Погоди, хочешь сказать, что она очень слабый шепот?
— Не знаю, что насчет шепота, но такого количества хватит, чтобы излечиться полностью — нужно лишь подкинуть катализатор, а дальше она уже сама справится.
— Катализатором будет кровь? — уточнил я.
— Да, и понадобится ее немало, к тому же в разумных дозировках.
— Хочешь сказать, что кровь поможет? — вмешалась Амелия.
— Бери листок и записывай, говорю только один раз, — скомандовал Илия.
Амелия засуетилась и бросилась рыскать в ящиках стола так называемого «больничного надзирателя», вскоре она нашла искомое и подала Илии знак, что готова.
— По пятьдесят миллилитров каждый час, — начал он, — поить будешь через шприц в сидячем положении, а остальное время пусть лежит. Только не поднимай дозировку, или столкнешься с передозом — в лучшем случае она тебе глотку перегрызет. С таким малым количеством энтропиума в организме можно восстановить даже отмершие ткани, учитывай изменения и помечай их в блокноте. Я зайду где-то через пять часов, чтобы повторно ее осмотреть, а пока занимайся девкой сама.
— Хорошо, все пометила, — после короткой паузы заговорила Амелия. — Пятьдесят миллилитров каждый час из шприца в сидячем положении, верно?
— Все верно, — подтвердил он. — Если столкнешься с проблемой — зови.
— Ринна мне поможет, ей, по крайней мере, не страшны порезы.
— Идем, балбес, — обратился ко мне Илия. — поболтаем, пока девушка не придет в сознание.
Илия сорвался с места и устремился к выходу, мне не хотелось оставлять Лию одну, но в диалоге с рогатым дедом я могу узнать куда больше полезного для себя, потому мне пришлось подчинительно плестись за ним до самой гостиной. Да, у нас наконец появилось четкое разделение между гостиной и переговорной, в первой присутствовали привычные диваны и чайный столик, а во второй еще располагался некий аналог конференц-зала с интерактивной доской.
***
Мы провели несколько часов наедине в гостиной, то ли дело разговаривая о «мужском», чего мне так не хватало. Илия оказался неплохим психологом, он внимательно выслушивал мои проблемы и давал советы, как мне действовать в той или иной ситуации. В какой-то момент речь зашла о женщинах, в которых он тоже был не промах:
— Спрашиваешь, почему вокруг тебя одни женщины? — повторил за мной Илия для уточнения.
— Да, меня напрягает факт того, что каждый новопришедший — женщина. Ты, конечно, не входишь в это число и мне очень приятно порой поговорить с тобой, а не с ними, но все же.
— Ну, что тебе сказать, Ашидо, ответ, точно так же, как и вопрос, довольно многогранен: если говорить только о круге «Спектра», то здесь собраны девушки со способностями, коих в городе полно, ведь большая часть мужчин служит в гвардии, откуда выхода нет, а остальные либо хорошо скрываются, либо ведут анархический образ жизни, как я.
— Хочешь сказать, что король дает поблажки женщинам?
— Именно так, Котай считает, что им в государственном аппарате делать нечего, потому дает шанс на мирную жизнь, даже если те имеют способности. В случае с Ринной ему разумнее было бы убить ее, потому что она лишила дворец отряда гвардейцев, но смерть Ринны была бы ему не на руку.
— Почему? — оторопел я. — Разве не было бы выгодно убить ее? Может за этим кроется что-то еще?
— Мысли шире, Ашидо, — с серьезным видом проговорил он. — Ринна вовремя спохватилась и успела заработать себе имя, потому Котай не мог убить ее, это бы заставило общество подозревать, что она была права, а король просто решил ее заткнуть — что тоже правда.
— Как-то это все неправильно, почему он дает шанс женщинам, но не дает его мужчинам?
— В этом вопросе все до банальности очевидно, — он громко откинулся на спинку дивана. — Люди кричат, что это все сексизм и король ведет неправильную политику в отношении граждан, но, если исходить из факторов, которые отражают боевой потенциал, женщины с треском проигрывают в этом плане. Девушка может быть хорошим и сильным бойцом, но она биологически склонна к истерикам, а рассудок легко подкосить из-за шаблонного родительского воспитания.
— Кого-то мне это напоминает.
— Я знаю, о чем ты подумал. Как бы прискорбно не было это признавать, но в «Спектре» одни истерички, включая тебя. Даже пережитая скорбь не высасывает из них эту женскую изюминку, а мы, парни, такие существа, которые склонны отрекаться от человечности за недостатком совокупности благого и чувственного.
— Я не совсем понимаю.
— Хорошо, давай разберем на примере — что ты чувствовал, когда Итачи засунула тебе язык в рот?
— Ну, было приятно, она застала меня врасплох, — пояснил я.
— Вот, видишь, для тебя это было впервые: буря эмоций, движение в штанах. А я бы сразу отправил ее в нокаут за такую выходку, а все потому, что я уже давно остыл к таким чувствам, для меня не существует больше губ, кроме как губы Марии.
— Хочешь сказать, что мы склонны черстветь?
— Именно, Ашидо, для нас все воспринимается иначе: мы быстрее стареем, потому что куда дольше выгораем, скапливая все в себе, а это негативно сказывается на здоровье и сознании — мы становимся черствыми, злыми, будто не от мира сего. Сознание женщины простроено совсем по-другому, и тебе не удастся его до конца понять.
— А ты будто понял, дедуля, — подколол я Илию.
— Друже, я был в бошке у тысяч женщин и прекрасно знаю, как они устроены.
— Кстати об этом, Хорнет говорила мне, что ты иногда даешь волю эмоциям, если тебе больно копаться у кого-нибудь в голове.
— Ты уже слышал, что можно в них найти, — отстранился он. — Я давно привык к судьбам, вроде твоей, но порой в череде кадров мелькают и такие сюжеты, которые выходят далеко за рамки человечного — тогда-то я и даю слабину.
— И много у тебя таких было? — поинтересовался я.
— Достаточно, — ответил Илия, — со временем я научился отличать тех, к кому в голову лучше не лезть. Самые отвратительные воспоминания именно у тех, кто прожил мученическую жизнь, ведь я будто погружаюсь в их тело, испытываю ту же боль, страдания — это очень тяжело, Ашидо.
— Мученическая жизнь, говоришь, — вздохнул я. — Как у той девушки в медпункте?
— Ей я в голову точно не полезу, — утвердил Илия каким-то злобным тоном.
— А как мы узнаем, что ей пришлось пережить?
— Как вы всегда узнавали до моего появления, если повезет — она сама расскажет.
— Сомневаюсь, что она захочет об этом говорить.
— Я готов помочь, только если ты дашь клятву, что «Спектр» отбросит мысль об убийстве короля.
— Нет уж, спасибо, мои планы все еще не изменились и не собираются меняться, — отказал я.
— Как знаешь, Ашидо, ты все равно рано или поздно смиришься, узнав правду о нем.
— И какая такая правда может заставить меня передумать?
— Я еще не готов говорить об этом, но, когда придет время — я все тебе расскажу до мельчайших подробностей.
— А ты говорил, что никогда не врешь, — осуждающе произнес я.
— Я и не вру, просто скрываю то, чего вам знать не нужно.
— Доскрываешься однажды, врагов себе заработаешь.
— Меня не волнуют эти твои «враги», в Гармонии есть всего один человек, в бою с которым я выложусь на максимум, а кучка детей не сможет меня даже поранить.
— И почему же ты так в себе уверен? — возмутился я. — Может мне прямо сейчас отрубить тебе руку?
— Валяй, — спокойно ответил он, поднявшись с дивана и выставив руку перед собой, — хочу посмотреть на твое удивление.
— Не говори, что я тебя не предупреждал.
Я оголил «Нами» и занес меч над рукой, после чего со всей силы ударил по ней, но лезвие с громким металлическим отзвуком отлетело в сторону, я даже немного отшатнулся, а Илия лишь непоколебимо стоял в привычной позе.
— Еще? — демонстративно подтрунивал он.
Этот колдун явно меня провоцировал, потому я, не в силах смириться с его превосходством, вышел на следующий удар, который повторил судьбу предыдущего, и мой меч снова отпружинил в противоположную сторону от его руки. Я заметил, что в момент попадания на месте, куда приходился удар, появляется странное свечение, будто это какой-то незримый щит.
— Еще? — в той же манере продолжал он.
— Знаешь, я, пожалуй, остановлюсь, — оскалив зубы, ответил я.
— Ашидо, я вам не враг и не хочу драться ни с кем из вас, но, если вдруг «Спектр» выставит свои мечи против меня — никто не выживет.
— Послушай, Илия, я понимаю, что у тебя есть «шиирацу», есть щит, есть сила шепота, но разве это делает тебя сильнейшим?
— Сильным человека делают не его способности, а умение их использовать, — сумничал он. — Я не пользуюсь силой шепотов, потому что она мне не нужна — всю жизнь обходился без нее и сейчас тоже обойдусь.
— Погоди секунду, то есть ты хочешь сказать, что «шиирацу» и твой щит никак не связаны с твоей силой шепота? — опешил я.
— Абсолютно никак, — подтвердил он.
— У меня к тебе слишком много вопросов.
— И ответы будут только тогда, когда придет время.
— Илия, дай мне обещание, что ты никогда не перейдешь на другую сторону, — угрожающе посмотрел я на него.
— Мне надоело это повторять, потому говорю в последний раз — я буду на вашей стороне до тех пор, пока вы не направите на меня свои мечи.
— Это — обещание?
— Это — обещание.
Не знаю, что и думать. С одной стороны, Илия очень надежный и сильный союзник, но с другой, он слишком скрытный и непредсказуемый, и я не знаю, чего от него ожидать.
— Пойдем проведаем девушку в медпункте — времени уже прошло достаточно, — отстранился он от темы.
Мне самому не очень хотелось портить отношения со своим единственным другом, потому нам и вправду стоит остановиться.
— Идем, стоит посмотреть на результат.
Тихим размеренным шагом с невероятным напряжением от компании друг друга мы шли от гостиной до самого медпункта, не говоря ни слова, сделав остановку только около моего кабинета, откуда я забрал свою маску. Когда мы наконец дошли до двери в конце коридора, в переговорном устройстве послышался голос Хорнет:
— Илия, вызываю тебя, — проговорила она.
— Слушаю, — ответил он, остановившись и нажав на кнопку.
— Я сейчас у Юстиции и нам нужна твоя помощь, нужно полазить в головах у жертв Сильвестра, чтобы узнать, где их родственники.
— Иди в задницу с такими просьбами, — осекся он. — Обратитесь напрямую к Кафке, он разберется, а меня не надо в это впутывать.
— Ожидаемый ответ. Видишь, Солен, он бы не согласился на такое.
— Это все?
— Нет, — отрезала она, — Луна сказала мне, что ты что-то знаешь о Сальвадоре, о котором поведал нам Ашидо. Не хочешь проявить капельку инициативы и поделиться тем, что скрываешь?
— Ты знаком с Сальвадором? — спросил я, затерявшись в удивлении.
— Иди внутрь и скажи другим, чтобы не подслушивали, я тебе лично потом все расскажу, — ответил он мне. — Слышали? — обратился он уже в голосовой канал. — Снимайте «говорилки» на несколько минут, вам пока не нужно ничего знать.
Опять какие-то секреты, но я готов пойти навстречу, если вопрос стоит о том, как подобраться к Колдену, который сейчас отчаянно скрывается где-то в глуши. Сняв переговорное устройство, я вошел внутрь, где Ринна и Амелия активно переговаривались, позабыв об уже очнувшейся девушке.
— Сороки, вашу мать, она уже проснулась, — наехал я на своих халатных подруг.
На них резко снизошло осознание того, что она действительно находится в сознании и наблюдает за ними, лежа на кушетке. Удивительно, но рецепт Илии оказал чудодейственный эффект, и девушка в самом деле залечилась — руки на месте, взгляд пилит нянек.
— Ого, еще десять минут назад она была без сознания, — опомнилась Амелия.
— Я жду отчет, — пилил я взглядом Лию.
— Отчету быть, — вмешалась Ринна, соскочив со стула с бумажкой в руке.
Она передала мне небольшой листик, на котором были зафиксированы изменения в определенный момент времени: «…скрылись синяки и порезы…руки стали восстанавливаться…руки полностью залечились…пропала кровяная корочка с глазницы…»
— Дозировку не нарушали? — поинтересовался я.
— Все строго по пунктам, — подтвердила Ринна.
— Сколько вы успели влить?
— Судя по всему, хватило пяти порций. Шестая наготове, если что.
— Дай Илии договорить с Хорнет, и он выдаст дальнейшие указания.
— Хорошо, а сейчас мы можем с ней познакомиться? — сгорала от нетерпения Ринна.
— Давай, только не вздумай ее пугать, — предостерег я, — кто знает, что она может выкинуть.
Еще на входе я нацепил маску, чтобы первоначально скрыть от нее свою личность. Мы втроем приблизились к девушке и уселись на кушетки рядом, от чего она немного занервничала, о чем говорило заметно ускорившееся дыхание.
— Тише-тише, все хорошо, ты спасена, — шепотом говорила Амелия, поглаживая ее по голове. — Как тебя зовут?
За вопросом последовала лишь тишина, девушка тряслась в страхе и не могла ничего ответить, ее взгляд метался между нами. Честно говоря, она мне кажется до боли знакомой, но все никак не могу понять, где я ее уже видел: длинные белые волосы, красные глаза, гладкая и блестящая кожа, чрезмерная активность даже в больном лежачем состоянии. Она чем-то похожа на Хорнет, но в то же время кардинально от нее отличается, только вот не пойму чем.
— Хей, не бойся, мы все здесь хорошие, тебя никто не обидит, — подбадривала ее Ринна. — Ты можешь говорить?
— М-мне… страшно, — прохрипела девушка.
— Ура! — резко и громогласно прокричала Ринна, услышав из ее уст первые слова.
Этот ход был критической ошибкой, ведь Ринна очень напугала девушку своим возгласом. Она молниеносно соскочила с кровати, оборвав все медицинские датчики, я даже не успел среагировать, как некогда лежачая девушка уже выкрутила свое тело, схватив ногами Ринну и запустив ее в другой конец комнаты, где та с огромной силой ударилась головой о край стола, после чего рухнула на пол, залив его кровью.
Ситуация чрезвычайная, я сразу же перешел в боевой режим, отступив назад, а она в это время с разворота ударила Амелии в челюсть ногой так, что та с грохотом рухнула пол, после чего устремилась ко мне, держа в руках скальпель. Я думал, что способен отразить такой прямой удар, но эта фурия была настолько быстрой, что мои глаза не успевали за ней уследить, потому она мгновенно сблизилась со мной, сделав замах, от которого мне удалось увернуться, подставившись только частично, но она все же задела меня, порезав в области виска так, что ремешок маски разошелся и лезвие скальпеля рассекло мою кожу.
Я еще не успел опомниться от первого удара, как она вышла на второй, который точно меня убьет, ведь маска слетела с головы и уже не блокирует мое лицо — лобовой удар в мозг и можно считать меня мертвым. Какая постыдная смерть в награду за благородный поступок. В этот момент у меня перед глазами пронеслась вся жизнь, но, судя по всему, умирать еще было рано, ведь девушка с той же бешенной скоростью проскользила на коленях в обратную сторону, схватившись за живот. Она уселась на карачки, расплывшись в тяжелой отдышке и беспорядочном кашле, порой отхаркивая на пол кровь.
— Все целы? — послышался голос стоящего рядом со мной Илии.
Не хотелось бы этого признавать, но он только что спас мне жизнь. Прибывая в предсмертном шоке, я даже не заметил, как он ударил ее ногой в живот так, что та оказалась полностью нейтрализованной.
— Сильно же ты ее, — очнулся я.
— Минут тридцать не встанет, — пояснил он. — Ринна, Амелия?
— Н-нормально, вроде живая, — послышался голос поднимающейся с пола Ринны.
— Она выбила мне нешколько жубов! — разъяренно шипела Амелия.
— Залечивайтесь, идиотки, — прорычал Илия.
Он выглядел как-то странно, я видел, что его руки немного трясутся, то ли от страха, то ли от перенапряжения. Взглянув на Илию, я заметил, что девушка тоже как-то его ранила:
— Илия, у тебя кровь из глаз течет, — подметил я.
— Не обращай внимания, это — побочка, — с невозмутимым лицом пояснил он.
Побочка чего? Она его не задела? Тогда почему он выглядит так, будто плачет кровавыми слезами?
— Смотри, она в бешенстве, — Илия указал пальцем на девушку, — аж слюни на пол капают.
— Подумать только, мы ее напугали, и она едва не убила всех нас, — проговорила Ринна.
— Не мы, а ты, шука! — возмутилась Лия.
— Ну чего ты, выпей «витаминку», успокойся, — утешала ее Ринна.
— Ты мне год жа этот шлучай отрабатывать будешь!
— Молчать! — прокричал Илия. — Потом решать будете, а сейчас нужно ее связать. Ашидо, не поможешь?
— А-ашидо? — промямлила девушка, переменившись во взгляде. — Ашидо…Та…
В этот момент ее руки стали подкашиваться, глаза закрывались — она ослабела и вот-вот отключится. Илия тоже заметил это и, судя по всему, пересилил себя, чтобы применить на ней «шиирацу», от чего того перекосило так, будто перед ним только что промчалась машина.
— Я, сука, больше никогда в жизни не полезу к ней в голову! — проговорил он каким-то испуганным тоном.
— Что ты там увидел? — замешкался я.
— Тебе лучше не знать, Ашидо, просто закрой свой рот и ни слова больше не говори! — прорычал Илия.
Я замолчал и стал наблюдать за тем, как он себя поведет. Илия еще какое-то время старался отдышаться, пока все мы молча смотрели на эту картину. В какой-то момент он сделал очень глубокий вдох и выдохнул, стараясь восстановить свое дыхание, после чего его лицо снова приняло привычный серьезный и безразличный вид, хотя эти кровавые капли, падающие с его щек, выдавали что-то неладное. Все выглядит так, будто Илия применил какую-то скрытую способность, а свои кровавые слезы обозвал ее побочным эффектом — ничего другого более в голову не приходит.
— Ашидо, — наконец заговорил он, — давай я сейчас успокоюсь, приду в себя и умоюсь, а потом все тебе расскажу, если ты готов выслушать, что этой девушке пришлось пережить.
— Хорошо, Илия, — последовал утвердительный кивок головой, — я понимаю, что ты сейчас не в состоянии, но можешь хотя бы сказать, как ее зовут?
— Ты и без меня знаешь, тебе этот человек прекрасно знаком.
— О чем ты? Она — кто-то из рода Ишимару? — непонимающе гадал я.
— Ответ лежит на поверхности, просто посмотри на ее спину и сам все поймешь. Я пойду, не могу больше здесь находиться.
— Дай знать, когда оклемаешься, — вдогонку сказал я. — Выпьем по баночке «Melon’y Cherry» и перекусим, чтобы разрядить обстановку.
— Ну, раз уж речь идет о «Melon’y Cherry», то я обязательно позову тебя на застолье. А пока, бывай, — он махнул рукой и скрылся за дверью.
Я все думал, что же тогда пил Илия, когда впервые пришел к нам домой. Стоило просто спросить, как я уже подсел на любимые им энергетические напитки. Это что-то вроде простого лимонада, но в составе так же присутствует кофеин, который поддерживает нервную систему в состоянии активности, к тому же он слаще и пьется дольше. «Melon’y Cherry» — это его любимый напиток со вкусом арбуза и вишни, который он частенько распивает в неделовое время.
Ну, хватит об энергетиках, сейчас меня интересует только личность этой беспощадной, но в то же время испуганной женщины. Амелия уже выпила «витаминку» из оставшегося шприца, и ее зубы вновь начали заполнять пробелы во рту, но такой дозы было мало, чтобы восстановить их полностью, потому эстетику улыбки Лии все еще портили зияющие дырки.
— Все хорошо? — спросил я у девушек.
— Вше прошто аху…
— Да-да, все ок, мы снова на ногах! — очень громко перебила Ринна Амелию.
— Если все в порядке, помогите мне перетащить ее на кушетку.
— Давай, бери за ноги, я возьму под руки, — скомандовала Ринна.
Вместе мы перетащили тело в отключке обратно на кушетку, снова подсоединили к ней датчики состояния, оставалось только одно:
— Ринна, я побуду здесь, сбегай за веревкой к Мисато, — приказал я.
— Мишато, — заговорила в рацию Амелия, — тащи веревку в медпункт, это шрочно.
— Одна нога здесь, другая там! — ответила ей Мисато так, что было слышно с другого конца комнаты.
— Вопрош решен, не шводите ш нее глаж, — прошипела Лия.
— Оперативно, — улыбнулась Ринна.
Хорошо, веревка на подходе, а теперь пора понять, о чем мне говорил Илия.
— Переверни ее на живот, — скомандовал я.
— Зачем? — оторопела Ринна.
— Сейчас мы узнаем, кто она такая, — пояснил я.
Ринна молча перевернула девушку на живот, после чего я схватился за низ ее рубашки пациента, которая едва закрывала ягодицы, после чего начал медленно поднимать ее.
— Хей! — Ринна схватила меня за руку. — Что это ты делаешь?
— Дай мне взглянуть ей на спину, или твоя оплошность перед Амелией будет висеть не год, а два, — пригрозил я.
— Валяй, — демонстративно отвернулась она, скрестив руки, будто ничего не слышит и не видит.
Я задрал рубашку до шеи, полностью оголив ее спину. Глядя на это, могу с уверенностью сказать, что у нас две новости: во-первых, у нее идеальная модельная фигура, а во-вторых, теперь я знаю, кто это.
— Ашидо, тебя трясет, что такое? — подметила Ринна.
— В-видишь? — я указал пальцем на родимое пятно под правой лопаткой.
— Ну, и? — она оперлась на руку и как-то грозно на меня посмотрела. — Что теперь? Родинка что-то говорит о ее личности?
— Она говорит о ней все, я знаю эту девушку лучше, чем кто-либо на всей планете.
— Ну? Убери с лица такой шокированный вид и назови ее имя.
— Л-лаффи…Харуна…