В то же время, орден «Спектр»:
Смелость — это качество, данное исключительным людям, способным столкнуться с любыми сложностями, даже если не могут с ними совладать. Сострадание — способность сочувствовать другим людям, словно себе самому. Благодетель — это человек, сердце которого исполнено любовью к другим, человек, который заботится о других, не требуя ничего взамен. Страх — это наша защитная реакция в моменты сомнений, делающая нас живыми. Любовь — это нечто, стоящее за гранью, необъяснимое чувство, которое можно лишь испытать, но не объяснить. Свобода — это возможность выбора.
Люди похожи на механизмы, внутри которых живут и таятся одни и те же шестеренки, но все они работают по-разному. У кого-то есть склонность к насилию, другие же бояться раздавить ногой муравья. Кто-то желает всех земных богатств, а кто-то готов жить в бедности. И я все задаюсь вопросом, что же делает нас людьми? Почему одних мы называем людьми с большой буквы, а других клеветаем бесчеловечными, если при рождении все мы одинаковы и один лишь сосуд отличается?
Проживая свою жизнь, человек сталкивается со многими трудностями, делающими его сильнее, и, наоборот, припеваючи удовлетворяет свои прихоти, считая, что ему дозволено все. Что есть добро и что есть зло? Кого мы можем назвать добрыми, а кого злыми? Кого умными, а кого глупыми?
У всех нас есть одна дорога со множеством развилок, и в основе этого пути лежит выбор. Судьба создана для того, чтобы оправдать правильность или неправильность того или иного выбора, и многим становится легче от того, что они во всем винят ее.
Благодаря Ашидо я задумался, чем же являюсь на самом деле. Чего бы я хотел от своей жизни, будь у меня выбор? С самого рождения за меня все решали другие, никто не объяснял мне разницу между тем или этим, пока этот вопрос не стал мучительным. Сейчас я чувствую себя пустым, словно кукла, которой все время дают указания, которой из раза в раз командуют, и такая жизнь мне не нравится.
— Каспер, хватит спать, — послышался голос в тишине. — Самое время просыпаться и уносить ноги, пока еще не слишком поздно.
— Ах, это ты, Морфи, — полусонным голосом проговорил я, протирая заспанные глаза.
— Давай же, отрывайся от кровати и беги, пока они не нашли тебя, — продолжал настойчиво приговаривать Морфей.
— От чего бежать? — опешил я.
— Хватит задавать глупые вопросы, — слегка разозлилась кукла. — Делай то, что я тебе говорю, а иначе нам обоим придется несладко.
— Что происходит? — подумал я. — Что-то случилось.
Резко соскочив с кровати, я принялся одеваться в привычные вещи: черная кофта с капюшоном, короткие шорты и кроссовки тридцать шестого размера, под которыми нелепо скрывались разноцветные полосатые носки.
— Давай быстрее! — вновь заговорил Морфей. — Ты как девка одеваешься!
— Сейчас-сейчас, — отмахивался я, пока наконец не оказался полностью одетым.
Схватив с тумбы близ кровати свою плюшевую игрушку, я тотчас бросился в коридор, взявшись за дверную ручку. Стоило лишь потянуть дверь на себя, как та неожиданного и громко распахнулась, а в лицо ударил резкий запах гари. Как только глаза открылись, я застал перед собой картину того, как на моих глазах пылают длинные красные шторы на окнах. Стоило выйти из комнаты и оглядеться вокруг, как я наконец догадался, что происходит.
— Пожар? — вопросил я, немного испугавшись.
— Видишь, осел! — возмутился Морфи. — А я что тебе говорил? Беги отсюда скорее!
— А как же остальные? — оторопел я.
— Забудь о них, — бесчувственно проскрипел Морфей. — Они нужны были только для твоей безопасности. Хотя я и сам могу тебя защитить, как и всегда защищал. Бросай их и беги.
— Но так ведь нельзя, Морфи! — чуть ли не плача прокричал я. — Они были так добры ко мне! В последний раз я видел такую доброту в клинике доктора Фишера! Разве можно их вот так бросить?
— Они сами тебя бросят, когда решат, что ты им не нужен, — этот плюшевый енот был непробиваем. — Только я был всегда с тобой и всегда буду, Каспер.
В этот момент я находился в глубоких сомнениях. С одной стороны, Морфи был прав и просто хотел уберечь меня от опасности, как всегда делал это, но, с другой стороны, я не мог бросить тех, кто был ко мне так добр все это время. Разве эти люди заслуживают предательства?
В эту секунду в коридоре раздался едва слышный кашель, доносившийся откуда-то со стороны кабинета мастера. Пусть я и не был готов принимать сложных решений, ноги сами потащили тело в ту сторону.
— Что ты творишь? — снова возмутился Морфи. — Я же сказал, что нужно убегать! Почему ты меня не слушаешь?
— Заткнись, Морфи! — оскалил зубы я.
— Ах, так! — обижено фыркнул он. — Ну и справляйся сам со всем! Я не буду тебе помогать!
Сказав это, кукла затихла, словно ничего живого в ней нет. Теперь игрушка со стороны выглядела именно так, как ее видят другие.
— Ну и хрен с тобой! Сам справлюсь!
Добежав до источника звуков, я наткнулся на ослабевшую девушку, прижавшуюся к стене, кашель которой то ли дело разлетался по коридору, словно гром под проливным ливнем. Стоило подойти поближе, как я узнал в ней Наташу, и эта самая девушка была не в самом лучшем состоянии: из-под спортивной кофты через дыры сочилась кровь, стекая на пол. Если бы не кашель, я бы подумал, что она уже мертва.
— Эй! — окликнул ее я. — Тетя Наташа, что с вами случилось?
— К-каспер? — ослабевшим голосом произнесла она. — Что ты тут делаешь? Спрячься где-нибудь, или лучше беги куда подальше от этого места…
— Я не могу так поступить! — прокричал я, после чего постарался зажать одну из ран. — Все будет хорошо!
— Брось это дело, мальчик, — в странной манере усмехнулась Наташа. — Меня уже не спасти, слишком уж много крови я потеряла. Ты очень поможешь мне, если хотя бы сам выживешь, чтобы моя душа после смерти не чувствовала вины за погубленного ребенка.
— Не говорите, вам будет только больнее, — настойчиво продолжал пытаться я, даже не зная основ первой помощи.
— Сюда! — послышались мужские крики со стороны крыла «Б».
Следом за ними в коридоре стали показываться высокие фигуры в черной форме с желтыми полосами. В один миг они нас окружили и наставили оружие, все время о чем-то переговариваясь.
— Мы же не можем убить ребенка? — вопросил один из присутствующих. — Пусть сгорит, так хотя бы не мы будем виноваты!
— Приказ есть приказ, — отстранился другой. — Даже этот ребенок опасен, а нам велено убить каждого в этом здании и спалить все дотла! Огонь!
В эту же секунду прозвучали выстрелы, а следом за ним последовали хрипы и склизкие звуки, подобные тем, какие бывают на кухне во время готовки. Мгновение спустя на пол стали падать тела, один за другим они замертво соприкасались с полом, пока последний из этих людей не оказался там же, где и остальные. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть те же щупальца, которые всегда приходят на помощь, когда мне грозит опасность. Они и в этот раз пришли, а это значит, что Морфи снова соврал, что не будет меня защищать — что с ним поделаешь.
— Каспер, твои глаза, — немного испуганно промямлила Наташа, над телом которой я сидел, но ее лицо сразу же сменилось умиротворенным, а пистолет, который она держала в руках, желая меня защитить, с грохотом упал рядом. — Мне не стоило о тебе беспокоиться, ведь это ты меня защищаешь, а не я тебя.
— Наташа…
— Теперь ты знаешь, что здесь произошло, — с тяжестью вздохнула она. — Гвардейцы как-то нашли нас и решили все тут разнести. Возможно, некоторые еще живы и нуждаются в помощи.
— Я помогу им, — уверенно произнес я.
— Ты спасешь много жизней, и они будут тебе благодарны, как сейчас благодарна я, потому слушай внимательно. Сперва спустись в кабинет Джозефа и помоги ему, затем найди Итачи и Кирея. Постарайся вывести их или спрятать в безопасном месте, а уже потом следуй за остальными.
— Я понял, — кивнул я, будучи готовым уйти, но Наташа ухватилась за кофту.
— Каспер, прошу, передай Ашидо мои последние слова, когда весь этот ужас закончится, — уже более ослабевшим голосом прокряхтела девушка.
— Я слушаю.
— Я была счастлива, работая с тобой, Ашидо, — со слезами на глазах проговорила Наташа. — Теперь иди, Каспер, не думай обо мне.
— Я вас не забуду, Наташа, — напоследок сказал я, после чего бросился к лестнице.
Как все могло так обернуться? Весь этот мир вокруг меня стал бушующим пламенем и разрухой, из-за которой почему-то что-то болит в груди. Неужели меня тронули предсмертные слова Наташи? Все это время я убивал людей, не испытывая никаких эмоций, и даже эти гвардейцы ничего во мне не пробудили, однако смерть одного единственного человека заставила все внутри перевернуться. Что со мной происходит? Неужели именно это испытывают люди, чьи близкие внезапно уходят? Это ли называется скорбью, вслед за которой должны идти слезы?
Как бы там ни было, сейчас от меня зависят жизни других людей из этого ордена, потому нужно поспешить и найти их как можно скорее, а затем разобраться, почему на нас напали и хотят всех убить. С этой мыслью я быстро достиг первого этажа, а затем свернул в сторону кабинета доктора Даяна. Лишь короткие детские ноги подводили в такой ответственный момент.
Стоило подбежать поближе к заветному месту, как вблизи двери показалась лужа крови, ведущая внутрь. Думать о плохом не хотелось, но в этот момент мое сердце замерло. Медленными шагами я поплелся внутрь, ступая в багровое пятно детскими кроссовками, пока перед лицом не показалась ужасающая картина. Посреди комнаты на животе лежало большое тело доктора Даяна, к которому, словно тропа, вел кровавый след через всю комнату. Его спина была залита пятнами того же цвета, по всей ее длине зияли дыры от пуль.
Не веря в происходящее, я рухнул на колени в лужу крови, а по щекам покатились слезы. Если Наташа до этого подавала хоть какие-то признаки жизни, Джозеф лежал неподвижно и бесшумно, отчего с каждой секундой мне становилось все больнее.
— Доктор Даян, — испуганным и дрожащим голосом окликнул его я. — Это же глупая шутка, да? Этого не может быть взаправду…
Сколько бы я его не звал, он лишь молчал и столь же неподвижно лежал на полу. Лишь красный свет от моих глаз освещал это тусклое помещение.
— Он мертв, прими это, — послышался голос Морфея. — Этого не обратишь и ничего с этим не поделаешь. Остается только смириться и жить дальше.
— ЗАТКНИСЬ! — истошно закричал я. — ОН НЕ МЕРТВ!
Морфи был прав, но я до самого конца не хотел верить в происходящее. Поднявшись с колен и кинувшись к телу Джозефа, я всеми силами старался перевернуть его, чтобы взглянуть в это лицо еще хотя бы один раз.
— Очнись же! Пожалуйста! Не притворяйся! — продолжал кричать я, толкая Джозефа, но это было тщетно.
Сколько бы я не пытался, он не хотел вставать. Сколько бы я не просил, он не хотел откликаться. Сколько бы надежд я не вкладывал, все они тут же рушились, словно карточный домик. Как же… больно…
— Пожалуйста, вставай, — жалобным детским голосом умолял я, уткнувшись ему в спину и безостановочно плача, пока в один момент в глаза не бросилось кое-что.
В руках доктора была какая-то бумажка, которую он продержал в ладони до самой смерти, не выпуская ни на секунду. Слабыми детскими руками я разжал ладонь и вытащил ее, а после и сам взглянул. Это была фотография, да и не какая-то случайная, а очень старое фото, на котором были совсем маленький я, маленькая Юми, доктор Фишер и сам доктор Даян. В углу фотографии от руки было написано: «Моя семья. 2051».
Едва увидев эту фотографию, я впервые расплакался настолько сильно, что мой крик невозможно было сдержать. Истошные вопли разлетелись по всему зданию, мои руки сжались в бесконечной ненависти к тем, кто сотворил это с человеком, которого я любил. Почему? Почему это должно было случиться?
Только сейчас я наконец осознал, что такое любовь.
Лишь теряя дорогого сердцу человека, мы понимаем, как сильно любили его при жизни. Лишь улавливая теплые воспоминания с этим человеком, мы проливаем слезы горечи по его утрате. Джозеф был тем, кто любил меня до самой смерти, даже учитывая то, что он не был мне ни отцом, ни братом, ни кем-либо еще. Ему просто нравилось играть со мной, следить за тем, как я расту, получать в свой адрес те искренние редкие теплые слова, которые я мог себе позволить произнести вслух. Он любил меня не потому, что его обязали любить, а потому, что он сам так хотел.
Я любил тебя так же, как и ты меня, Джозеф. Нет! Я любил тебя сильнее, чем ты меня! Зачем же ты вот так уходишь, не попрощавшись? Почему ты не сказал мне ничего напоследок, как это сделала Наташа для Ашидо? Как ты мог вот так поступить со мной?
— Тебе больно? — заговорил Морфей.
— Да, — исполняясь горечи, промямлил я.
— Тебе одиноко?
— Да.
— Ты злишься?
— Да.
— Ты хочешь отомстить тем, кто сделал это с ним?
— Да.
— Ты хочешь разорвать их?
— Да.
— Стоит ли мне помогать тебе, Каспер?
— Помоги мне, Морфей.
— Как пожелаешь, дитя.
В этот момент по комнате стала расползаться темнота, все вокруг тонуло в черной беспросветной пелене. Сердце переполняла боль утраты одного из тех немногих, кого я искренне любил. Теперь я заставлю их испытать ту же боль, заставлю утонуть в страхе и утоплю в кошмаре собственными руками. Я покажу им, какими беспощадными могут быть люди.
— Это здесь, скорее сюда! — послышались крики гвардейцев из коридора.
Громкие шаги приближались к этой комнате, и уже через мгновение толпа гвардейцев заглянула внутрь, замерев в непонимании.
— Ребенок? — оторопел один из них, даже не думая снимать меня с мушки.
— Я заставлю вас заплатить за то, что вы сделали, — сквозь ненавистный оскал прорычал я. — Утоните в кошмаре, погрузитесь в самый страшный сон, пути назад из которого уже не будет. Я стану последним, кого вы увидите перед смертью, потому хорошо запомнить лицо человека, имя которому «Ловец снов».
— Огонь! — закричал один из гвардейцев, после чего остальные принялись стрелять.
Стоило очереди из винтовки раздаться, она тотчас затихла вместе с тем, как черные щупальца в мгновение пронзили всех, кто попался на глаза. Их предсмертные хрипы бальзамом легли на уши, их стоны звучали подобно колыбельной, их падающие на пол тела приносили спокойствие, но этого было недостаточно для того, чтобы заглушить мою боль.
Сейчас уже по всем трем этажам расползлась тьма, и теперь я отчетливо вижу каждого, кто пытается от меня укрыться, вижу каждого, кто виновен в моей горечи. Каждый здесь умрет от моей руки, а их крики о помощи и мольбы о пощаде не будут услышаны. Это ли называется местью?
— Кошмар идет за вами.
***
Некоторое время ушло на то, чтобы прикончить оставшихся в живых гвардейцев, и лишь после того, как огонь внутри меня утих, в здании снова раздался треск огня, разрушающего то место, которое я мог назвать домом. Все еще со слезами на глазах, совсем позабыв о том, что должен сделать, я бесцельно поплелся на кухню, вспоминая о тех нежных ароматах, которые исходили оттуда, что сейчас перебивались заполнившим здание дымом.
Стоило мне подойти ко входу, как сразу раздался громкий женский крик, а из-за угла выскочила девушка, замахнувшаяся рукой в мою сторону. Не знаю почему, но я даже не испугался этого, учитывая то, что удар оказался слишком высоко, чтобы меня задеть.
— Каспер? — ошарашено вопросила девушка. — Что ты здесь делаешь? Ну-ка быстро сюда, я тебя спрячу!
Она не дала мне ни секунды для того, чтобы прийти в себя, а лишь схватила под руки и затащила вглубь кухни, захлопнув дверь ногой. Не знаю почему, но я и не думал защищаться, ведь этот голос казался до боли знакомым.
— Вот и все, теперь ты в безопасности! — довольно заголосила девушка. — Что бы ни случилось, боевая горничная Итачи тебя защитит!
— Итачи? — на секунду задумался я. — Точно, она же все это время заботилась обо мне, кормила, играла со мной, учила всяким взрослым вещам.
— Смотри, Кирей тоже тут! — вновь окликнула меня Итачи.
— Привет, Каспер! — немного замявшись, подхватил Кирей. — Не бойся, Итачи защитит нас!
Точно, теперь я вспомнил… Эта девушка была для меня словно мама, которую я совсем не помню, а Кирей стал первым, кого я мог назвать другом.
— Ну же, чего ты молчишь? Испугался настолько сильно, что не можешь говорить? — заботливо суетилась рядом Итачи. — Давай спою тебе песенку!
Точно, Джозеф был не единственным человеком, которого я любил. Значит, если люди делают для тебя добро, а взамен ты хочешь отплатить тем же — это и называется любовью? Значит ли это, что они тоже меня любят? А, может, не только они? Все это время я думал, что только Морфи нуждается во мне, но это не так. Эти люди, которые меня окружают, все они хотят мне только добра, заботятся и стараются уберечь. Никогда раньше не испытывал этого чувства…
— Итачи, я люблю тебя! — внезапно выкрикнул я, вцепившись в девушку так, словно готов любого за нее разорвать, как сделал это за доктора Даяна.
— Ну, что ты, солнышко, — смиренно улыбнулась она. — Я тоже люблю тебя, Каспер, все будет хорошо.
— Кирей, тебя я тоже люблю! — столь же импульсивно вцепился в него я.
— Что на тебя нашло? — оторопел он.
— Ты тоже меня любишь? Правда ведь? — настойчиво пристал я.
— Д-да конечно, — засмущался мальчик. — Но больше так не делай!
Даже без прикосновений я чувствовал это тепло — тепло сердец добрых людей, любящих меня так же, как и я их.
— Точно! — внезапно вскрикнул я, вспомнив о том, что должен сделать. — Итачи, нам нужно спасти остальных! Ты знаешь, где сейчас находится кто-то еще?
— Каспер, не нужно геройствовать! — предостерегла девушка. — Ты уже настоящий герой, раз смог найти нас и выжить. Оставь это дело остальным.
— Я не могу стоять в стороне! Они убили Наташу и Джозефа, и, если я не вмешаюсь, убьют вас и тех, кто все еще жив!
— Каспер, прошу, веди себя тише, — продолжала останавливать меня Итачи. — В конце концов, ты всего лишь ребенок, который не должен был переживать эти ужасы. Знаю, ты хочешь всех спасти, но разве у нас хватит на это сил?
— Хватит! — не сомневаясь ни секунды, прокричал я. — Несколько десятков уже мертвы, и я могу убить остальных. Морфей на нашей стороне!
— Это не игра, Каспер, — сдерживая слезы, говорила Итачи. — Прошу, спрячься и не выходи, пока все это не закончится.
— Меня напрягает то, как она тебя опекает, — раздался голос Морфея, который, судя по всему, не я один услышал.
— Чего? — тотчас опешила Итачи, к фигуре которой поползли те же черные щупальца.
— Я не позволю тебе ее трогать, — тотчас оборвал я, заставив щупальца спрятаться в темноте.
— Ого, противишься мне, мальчик, — немного удивился Морфи. — Впрочем, я все равно еще голоден. Давай выжмем из выживших остальное.
— Каспер, что это? — испугано заговорила Итачи.
— Не волнуйся, со мной ты в безопасности, — улыбнулся я, положив на голову девушки руку. — Спрошу еще раз, где мне найти остальных?
— Как же ты вырос, — пустив чувственную слезинку, улыбнулась девушка. — Шин, Мисато, Николас и Торин, должно быть, скрываются в подвале. Мы еще можем их спасти.
— Тогда, не будем терять времени, идем! — решительно произнес я, схватив Итачи и Кирея за руки.
Подойдя к двери, я был готов броситься на любого, кто встанет на пути или косо посмотрит на тех, кого я люблю, но фигура за дверью застала меня врасплох. Стоило преграде отвориться, в проходе показалась она, отчего я тотчас отскочил назад и рухнул на пол.
— Нашла, — прозвучал хриплый и нежный женский голосок.
— Войд! — обрадовалась Итачи. — Как я рада тебя видеть!
— Что здесь случилось? — вопросила Войд.
— Сейчас не время для объяснений, нам нужно спасти остальных, — оборвала Итачи. — Твоя помощь очень пригодится.
— Войд! — внезапно выкрикнул я, вцепившись и в нее. — Я тебя люблю!
— Что? — сильнее прочих опешила Войд. — Ашидо говорил, что если любят, надо жениться, а я не знаю, что такое жениться!
— Брось, он сегодня странный, — посмеялся Кирей.
— Ха-ха-ха, — рассмеялась Итачи. — Хватит, Каспер, нужно спасать остальных.
— Знаю, идем.
***
Несколько мгновений спустя мы уже спускались по лестнице вниз, по дороге встретившись с бездыханным телом Торина, который, судя по всему, прикрывал отход остальным, но сам пал жертвой. С ним уже ничего нельзя было поделать, а у остальных еще оставался шанс на спасение, потому мы продолжили путь, пока не услышали звуки оживленной перестрелки. На том этаже, где находился инженерный отдел, в огромной металлической двери зияла дыра, стенки которой еще не успели остыть, а близ нее виднелись трупы гвардейцев.
Стоило заглянуть внутрь, как надежды оказались оправданными: Мисато, Шин и Николас спрятались за укрытием в дальней части помещения, стараясь бороться за свои жизни изо всех сил, сумев продержаться до момента нашего прихода.
— Ребята! Помощь уже пришла! — изо всех сил закричала Итачи, на что обратили внимание и сами гвардейцы. — Ну же, задайте им трепку!
— Хорошо, — однозначно проговорила Войд, ступив вперед, а следом за ней пошел и я.
Стоило Войд шагнуть за порог, как в помещении засияли яркие следы энергии, словно та незримым мечом рассекает воздух. Головы гвардейцев с тяжестью падали на пол, даже тех, что были похожи на нас двоих, но одной Войд уследить за всем было сложно, потому я тоже присоединился, став протыкать тех, кого не видит она. В какой-то момент последнее тело столкнулось с тяжелым бетоном, а стрельба затихла. Этот кошмар наконец закончился.
— Это был последний, выходите! — прокричал я вдаль, после чего из-за ящиков показались фигуры, которые сразу пошли на сближение.
— Фух, ну и адское пекло! — воскликнула Мисато. — Если бы не вы, ребята, мы могли бы здесь подохнуть! Спасибо!
— Черт бы побрал эту гвардию! — недовольно фыркнул Шин. — Вы с порядке?
— А меня не спросишь? — столь же недовольно возмутился Николас.
— Я и сам вижу, что ты жив-здоров.
— С каких пор пулевое в плечо называется «жив-здоров»?
— Довольно, — оборвала Мисато. — Где Торин, Наташа и Джозеф?
— Они мертвы, — однозначно ответил я, склонив голову к полу.
— Понятно, — столь же болезненно восприняла все Мисато. — Есть догадки, как они нас нашли?
— Ни единой, — помотала головой Итачи.
— Войд, почему ты здесь? — вновь вопросила Мисато. — Разве ты не должна осаждать цитадель с Ашидо?
— Ашидо сказал, что Войд не нужно сражаться, — пояснила Войд.
— Если он сейчас во дворце, то мы должны помочь ему! — подхватил я.
— Ашидо не во дворце, — оборвала Войд. — Все сейчас сражаются там, где большая штука, которая делает больно. Как у меня, только больше.
— Разлом, — догадался Шин. — Что пошло не так? Почему орден сейчас у Разлома?
— Ашидо сказал, что Эдвард нас обманул, — пояснила Войд. — Он сказал, что планы меняются.
— Понятно, — тяжело вздохнула Мисато. — Значит, это нападение на его совести, и я не удивлюсь, если этот урод подкинул ордену еще одну причину с ним сцепиться. Если они сейчас у Разлома, то дело принимает серьезный оборот. Я должна отправиться к ним на помощь.
— Тебе не хватило того, что произошло здесь? — завелся Шин. — Хватит гоняться за смертью! Я не хочу, чтобы ты пострадала!
— А кто сказал, что я буду одна? — ухмыльнулась Мисато, указав на того большого робота, которого так долго собирал весь инженерный отдел. — Пора проверить, на что способна эта штука.
— Я пойду с тобой! — вмешался я, всей душой желая помочь.
— Каспер, ты итак хорошо постарался, — ласково проговорила Мисато. — Если бы не ты, никто бы не спас Итачи и Кирея. Ты — настоящий герой, раз способен защитить не только себя, но и своих близких.
— Я… герой? — немного запутавшись, пробормотал я.
— Мы все очень благодарны тебе, — столь же тепло улыбнулась она. — Но это еще не конец. Войд, мне нужно, чтобы ты пошла со мной. С твоей скоростью и моим мозгом помощь для остальных не заставит себя ждать.
— Я помогу тебе, Мисато, — согласилась Войд.
— Все остальные останутся здесь! — скомандовала Мисато. — Внутри этого помещения безопаснее всего. Оставайтесь здесь до тех пор, пока здание полностью не прогорит и не рухнет. А ты, Каспер, постарайся уж защитить их. Мне больше не на кого положиться.
— Н-но… я хочу пойти с вами! — с надеждой прокричал я.
— Ты уже сделал достаточно, Каспер, — улыбнулась она, став гладить меня по голове. — Мы все обязаны тебе жизнью, и ты сделаешь еще больше, если останешься здесь и защитишь остальных.
— Хорошо, — нехотя согласился я. — Удачи.
— Спасибо, малой! — с радостным лицом воскликнула Мисато.
— Обещай мне, что вернешься обратно, — вклинился Шин, поймав за руку уже карабкающуюся на робота девушку.
— Я вернусь, не беспокойся обо мне, — спокойно произнесла Мисато.
В этот момент они внезапно поцеловались, да так чувственно, что некоторые из присутствующих то ли замерли на одном месте, то ли завистливо отвернулись.
— Все-таки, я люблю тебя, котик мой, — в той же улыбке проговорила Мисато.
— И я люблю тебя, — со скупой слезой на глазах промямлил Шин.
Так вот как выглядит любовь…
— Идем, Войд! — напоследок выкрикнула девушка, запрыгивая в кабину.
— Да! — подхватила Войд.
Стоило звуку пришедшего в боеготовность робота разнестись по комнате, посреди нее открылся огромный портал. Две девушки смело загашали в его сторону, а мы могли лишь сопровождать их взглядом.
— Удачи! — закричала Итачи, следом за которой тоже самое выкрикнул Николас.
— Возвращайтесь живыми! — вдогонку прокричал Шин.
Следом за этими словами, Мисато и Войд скрылись за черной пеленой.