Проводить ее вызвался Рилло, несказанно обрадовав Гэвина, встретившего на балу очередную знакомую и собиравшегося продолжить вечер в более уединенном месте, но остатки совести не позволяли бросить пришедшую с ним даму, не проводив ее до дома.
Уже сев в экипаж, Ная, поколебавшись, назвала адрес Ирвина — раз уж удалось привлечь дипломата, не собиравшегося кидаться обвинениями, стоило обсудить ситуацию и с Роем тоже. С какой стороны ни посмотри, он заинтересованное лицо — в отношении что Шинты, что Ильяны.
У дома их встретила зловещая тишина и сам хозяин, нервно расхаживающий у крыльца. Заметив Наю, выбравшуюся из экипажа, не дожидаясь вежливых жестов, вцепился обеими руками ей в плечи и легонько тряханул — исключительно от переизбытка эмоций, а не из желания обидеть или в чем-то обвинить.
— Ты знаешь, где Рой?
— Для начала пусти, — мало того, что на улице было холодно, а она не догадалась днем взять пелерину, так еще и пальцы оказались ледяными, и от их прикосновений к голой коже становилось неприятно. — Что случилось?
Привлеченный происходящим Рилло выбрался следом и коротко велел кучеру ждать. Экипаж был его собственным, пользоваться наемным на его должности было неосмотрительно и небезопасно, и не торопился скорее встать на стоянку.
— Сама посмотри, — предложил Ирвин и, косо глянув на нежданного гостя, толкнул дверь.
В доме словно побывали грабители, фанатично искавшие крошечный бриллиант, тщательно спрятанный владельцем. Перевернутым и сваленным на пол оказалось все, что можно было перевернуть и сбросить с полок; глиняные мисочки, которые Ирвин использовал в работе, лежали живописными черепками в россыпи порошков, а какой-то из опрокинутых пузырьков разбился, и теперь в комнате неприятно пахло вытекшей микстурой.
— И так везде, — он поднял стул и тяжело сел, подперев понуро опущенную голову кулаком. — И на кухне, и в спальнях, и на чердаке. И никого нет.
Ная обошла стол и коснулась широкой свежей царапины на столе. Какова вероятность, что в дом вломились тривиальные бандиты, а Рой кинулся их догонять? Точно, а перед этим они успели незаметно и безнаказанно обшарить все комнаты.
Или его не было на месте, или он по какой-то причине не мог сопротивляться. Едва ли кому-то удалось подкрасться незамеченным, значит, у них имелось средство поэффективней обычного оружия.
Между делом она прислушалась к эмоциям Ирвина, опасаясь безусловно доверять человеку, которого знала второй день, но ничего необычного или подозрительного не обнаружила. Он был напуган, подавлен погромом в своем жилище и искренне беспокоился о судьбе друга.
— Надеюсь, вас обоих уже ничем не шокировать, — мрачно сказала Ная, оперлась ладонью о столешницу и решительно опустилась на границу миров. Мебель не человек, но образы тех, кто на нее воздействовал в пределах пары часов, должны сохраниться.
Опасно, конечно, и она совсем не чувствовала в себе сил для эксперимента с даром, но что делать? Подождать Роя? А если он не вернется? Пойти искать по всему огромному городу, скорее всего, безрезультатно, упустив при этом единственные сохранившиеся следы?
Сейчас бы флейту, практической пользы от нее мало, но хотя бы успокоиться и настроиться, чтобы отвлечься от ненужных мыслей.
Она лежала с остальными вещами в комнате в особняке Мейсомов — удачно, что Ная оставила их там, по крайней мере, никто не копался в сумке и не нашел лишнего вроде писем.
Рой о чем-то догадывался тем вечером, или всего лишь проснулась паранойя?
У двери возникли блеклые фигуры — двое мужчин в неприметной одежде, напоминающей о тех громилах из Шинты, и короткостриженая женщина, едва достающая им до плеча, но главной, несомненно, была именно она. По крайней мере, указания давала с видом командира, жаль, что расслышать не получалось: и без того приходилось едва ли не наизнанку выворачиваться, чтобы хотя бы видеть.
Они разделились, и мужчины безразлично взялись за обыск комнаты, а женщина направилась к лестнице, и Ная заметила на ее поясе узкий чехол, который часто использовали барды под флейту.
Ильяна? Наверняка она, кто ж еще.
Наблюдать за ходом разгрома не имело смысла, и Ная пошла следом, не обращая внимания, говорили ли что-то Рилло и Ирвин; а даже если и говорили, все равно бы не услышала из-за нарастающего гула в ушах. Откуда-то ощутимо потянуло холодом, и двигаться с каждым шагом становилось все труднее, как будто она оказалась в этом проклятом платье на морозе без верхней одежды.
Рой столкнулся с Ильяной в дверях выделенной ему комнаты и отскочил, потянувшись к лежавшему на стуле оружию, но не успел. Женщина стремительно выхватила флейту и обездвижила его одной короткой трелью. Он все еще стоял на ногах и, кажется, мог говорить, но пошевелиться — уже нет.
Ильяна вытащила из-под рубашки знакомый медальон, хвастливо покрутила между пальцами и, отпустив и оставив висеть поверх одежды, снова заиграла, и в ее лице не было ни ожидаемого злорадства, ни торжества над обезоруженным заклятым врагом, только равнодушие, как будто она выполняла скучную рутинную работу.
Подчиняясь ее бессловесным командам, Рой сам шагнул к выходу — прямо к ожидающим мужчинам.
Холод и гул стали совсем нестерпимыми, и Ная вырвалась с границы миров. Возвращение в реальность оглушило, словно она с лютого мороза ворвалась в хорошо протопленное помещение; ко всему прочему сил не осталось вовсе, и ноги подкосились.
— Вы умеете интересные вещи, — подхватил ее идущий следом Рилло и помог сесть на кровать.
— Вы это только сейчас поняли? — вяло огрызнулась Ная, часто моргая. Она не замечала темноту в комнате из-за искаженного восприятия на границе, и теперь та, разгоняемая только светом фонарей с улицы, казалась абсолютной и слепящей, а голос дипломата звучал колоколом, в который ударили над самой головой.
— Вышло не менее эффектно, чем в Лангрии.
— И вас не пугает?
— Я же рассказывал, что в Вольных княжествах иначе относятся к проявлению сверхобычного, особенно, если дар использован во благо. Правда, цена этому — чрезмерная приверженность традициям.
— А я только подумала, что где-то есть идеальное общество, — глаза привыкли к отсутствию освещения, а слух снова стал различать привычные городские звуки — чириканье птиц в кустах под окном, ссору в конце улицы, хорошо разносящуюся по ночной тишине, скрип чьей-то двери… Ная выпрямилась и смогла вернуться к делу. — Не сомневаюсь, они куда-то увезли Роя. Есть предположения? Может быть связано с тайной стражей, Ильяна показывала их медальон?
— У них есть собственные… камеры, не относящиеся к городской тюрьме. Про те, что в основном здании, известно многим, но есть еще отдельные, когда необходимо… допросить без посторонних глаз и ушей, но с применением особых методов, — дипломатично окрестил Рилло пытки и банальное выбивание показаний.
А, казалось бы, прогрессивное королевство, открыто поддерживающее все более популярные в последнее время идеи гуманизма. По крайней мере, столица.
— Думаете, туда?
— Если ваш бард имеет доступ к тайной страже в целом, то и туда наверняка.
— Мы можем туда попасть без ведома графа Варди? Боюсь, он может неправильно расценить положение дел или наломает дров.
— Ночью, когда там только дежурная смена стражи, а прочие сотрудники отсутствуют? — уточнил Рилло и многообещающе улыбнулся. — Без проблем.
Оставаться Ирвин наотрез отказался, заявив, что тоже намерен поучаствовать в спасении Роя — все-таки друг, не чужой человек. Ная в его пользе для дела сомневалась, в себе она была уверена, что не поддастся воздействию Ильяны, Рилло уверял еще в прошлый раз, что защищен от него, и в это хотелось верить. Ей же даже почти не пришлось ничего делать, чтобы скрутить Роя, пошел сам, что уж говорить про обычного лекаря, наделенного выдающимися талантами только в медицине.
Рилло, однако, столь категоричен не был и разрешил ехать с ними при условии, что Ирвин переждет в экипаже. То ли не хотел ввязываться в конфликт на пустом месте, теряя время, то ли всерьез полагал, что потребуется помощь.
— Вам не жалко платье? Там, куда мы едем, далеко не бальная обстановка, — заметил он, когда позади остались аккуратные кварталы центра и потянулись рабочие окраины с крупными фабриками, кузницами и небольшими личными производствами.
— В следующем году мода все равно сменится, и я не смогу его надеть, — внешний вид волновал Наю в последнюю очередь, а вот украшения, пожалуй, стоило бы оставить у Ирвина, но она про них напрочь забыла. Ладно, в крайнем случае одолжит у Луизы денег, попав к ней в пожизненное рабство, и закажет ювелиру похожий комплект. — И о чем жалеть, просто одежда, к тому же неудобная.
Они проехали через пустырь между двух одноэтажных сооружений из крошащегося кирпича, вдоль стен которых были навалены солома, порванные бесформенные мешки и разбитые деревянные ящики. Остановились за углом и еще какое-то время шли по темноте к точно такому же зданию, отличающемуся разве что будкой сторожа у входа с горящим внутри светом.
— Наденьте, — уже на улице протянул Рилло свой камзол, оставшись в тонкой рубашке. — С голыми плечами точно замерзнете. И подождите здесь.
И уверенно направился ко входу в сторожку, даже не стараясь скрываться. Что он делал внутри, сквозь зашторенное окно разглядеть не получалось, но вышел спустя пару минут и кивнул на неприметную дверь, в темноте сливающуюся со стеной.
Сразу за ней обнаружился второй страж в той же одежде, что и вечерние «гости» Ирвина, плавно поднявшийся на едва различимый скрип двери и наставивший на Рилло взведенный арбалет. Молча, ничего не спрашивая — видимо, незваных посетителей здесь ждал только один прием без долгих расшаркиваний.
За Наей он следил глазами, и в этом была ошибка — стоило пересечься с ней взглядом, как в расширившихся зрачках отразилось голубое сияние, а сознание заполнила безмятежность снежной долины. Рука, дрогнув, опустилась, и Рилло воспользовался моментом, выхватив арбалет и бесхитростно приложив им стража по затылку.
Голова закружилась, но Ная велела себе не раскисать хотя бы до утра, понадеявшись, что больше никто не встретится — ее просто не хватит.
Наивная, конечно, надежда — все-таки вломились не в дом беспечного торговца. В следующей хорошо освещенной комнате их ждали уже двое. Стрелять сразу не стали, замешкались, опознав Рилло и не в силах сходу решить, имеет ли он право здесь находиться или нет.
Тот подошел к одному из мужчин и начал что-то витиевато объяснять про графа Варди, а потом молниеносным, почти незаметным движением… нет, не ударил — коснулся двумя пальцами лба, и страж, мгновение помедлив, упал на пол. Его напарник дернулся, хватаясь за оружие, но стоял слишком близко, и Рилло оказался быстрее, повторим жест.
— Да вы полны сюрпризов, — Ная склонилась над поверженным мужчиной. Жив, но то ли спит, то ли без сознания. — А почему в Гетри так не сделали, когда на нас напали?
— Кто из нас не без греха. Сложно расслабиться, когда тебя прижимают к стене, — криво усмехнулся Рилло, ладонью стирая со лба пот. Кажется, фокус не дался ему легко. — Идемте, больше никого не должно быть. Нам теперь вниз.
Лестница вела на площадку, от которой ответвлялись два коридора. На один Рилло глянул с неприкрытой неприязнью и свернул во второй, в конце которого мерцал свет.
Три камеры находились в одной комнате у противоположных стен — забранные решеткой и достаточно просторные, чтобы там мог поместиться не только узник, но и допрашивающий без необходимости сгибаться в три погибели. При желании там можно было даже ходить, шага на четыре места вполне хватало.
Рой сидел на полу в ближайшей от входа камере, прислонившись к стене, безвольно раскинув руки и пустым взглядом, от которого становилось жутко, глядя сквозь решетку. На вошедших он не отреагировал, не вздрогнул, не пошевелился. Ная подошла ближе, опасаясь, что перед ними всего лишь труп, и успокоилась, услышав тяжелое дыхание.
— А я думала, кто придет спасать героя, — Ильяна вышла из соседней и подняла повыше фонарь. Низкорослая и болезненно худая, с короткими темными волосами; раскосые глаза оказались неожиданно светлыми, выдавая полукровку — у коренных южан таких не встречалось. — Сам господин Кайнен с подручной. Прямиком с бала, польщена.
В свободной руке она держала флейту, но подносить к губам не спешила. Волноваться ей было не о чем: обычные люди ничего не могли противопоставить барду, разве что револьвер, которым пользовался Рилло в Гетри, или арбалет, но под рубашкой их не спрячешь, а Ильяна прекрасно видела, что руки пусты.
— Забавно, что вы вот так, среди ночи и без особого повода, вторглись на территорию заклятого друга. Вряд ли его это порадует, а вам сойдет с рук. Все-таки тайная стража — не дипломатическая служба с ее расхлябанными нравами, — с напускным сочувствием поделилась она, поставив фонарь на пол и расслабленно привалившись плечом к стене.
— Думаю, граф меня простит, — напряженно ответил Рилло, оглядываясь на Роя. Ильяна поймала его взгляд и улыбнулась одними губами — ни в голосе, ни на лице эмоций не прибавилось.
— Вы собрались спасать преступника, вряд ли на это закроют глаза. К тому же главы службы все равно нет в городе, и причин возвращаться сейчас, когда на востоке ситуация близка к бунтам. Даже без нашего участия, но спасибо им за это.
Она или блефовала, или не знала, что брат Луизы в столице, и Ная больше склонялась ко второму — вряд ли он оповещал всех о своем прибытии, особенно в неспокойное время. А вот то, что понятия не имела о планах короля на Роя — это однозначно.
— Публичная казнь циничного убийцы, восстановление справедливости после гибели принцессы, безмерная благодарность короля героическому новичку, все довольны. А вы можете идти, я не держу.
Рилло сжал кулак, и Ная ощутила его отчаянную решимость рискнуть. Ситуация складывалась как нельзя лучше, в руках Ильяны только флейта, но ее чары не подействуют ни на кого, кроме Роя, которому и так все равно. Она не ожидает подвоха и вряд ли успеет сориентироваться, пока кто-то из них преодолеет пару шагов между ними. Другого оружия при ней нет, по крайней мере, такого, которое можно мгновенно выхватить, а поднять фонарь и швырнуть попросту не успеет.
Впрочем, Ильяна оказалась сообразительной и догадалась, что никто не спешит воспользоваться ее щедрым предложением.
— Допустим, вам удастся меня разоружить, — она качнула флейтой. — И вы наверняка обезвредили всю охрану, которая находилась наверху. Другое дело, что при наличии здесь особых гостей они меняются несколько раз за ночь, а сегодня дежурят только мои люди. Никакого принуждения — идейные ребята, а это, поверьте, страшно.
Сверху послышались приглушенные неразборчивые голоса, тихие торопливые шаги на лестнице и по коридору.
— Я все еще не против, чтобы вы ушли. Они тоже.
Рилло выругался под нос на незнакомом языке, но этим и ограничился — ему бы не удалось справиться с готовыми к неожиданностями вооруженными и тренированными людьми. Не стоит и пытаться.
Ная последний раз обернулась на Роя. В публичную казнь она не верила — с учетом того, какие условия король поставил Крейгу, ему это будет не выгодно уже потому, что снова подорвет отношения с сыном, а Шинту оставит без хотя бы призрачной надежды на спокойствие в ближайшие годы.
Но тихо убить безвольного человека и, допустим, подкинуть труп в какую-нибудь подворотню, не составит особого труда. И уже тогда можно будет идти во дворец и сочинять слезливую и героическую историю. Да, король наверняка поверит Рилло, если тот расскажет свою версию событий, но изменить уже ничего не получится. Если что и необратимо, то это смерть.
Или нет.
Ная вздрогнула, едва не промахнувшись ногой мимо ступени, и виной был вовсе не тяжелый взгляд следующего за ними мужчины.
Да, необратима, даже легендарные вельвы прошлого могли только замедлить разложение и поднять тело, лишенное разума и сознания, но это не то. Но мама рассказывала, что им был известен ритуал, позволяющий погрузить человека в нечто вроде летаргии, когда со стороны его легко принять за мертвого, но на самом деле нет, опытный дотошный лекарь наверняка заметит дыхание и пульс, пусть и едва различимые.
Нужна самая малость: ведьма, способная провести ритуал и после прожить достаточно времени за двоих, чтобы сообщники успели забрать тело; заинтересованный в успехе лекарь, который подтвердит смерть, и заранее подготовленная жертва.
Ная зажала рот, чтобы нервно не рассмеяться и не привлечь лишнего внимания.
К Ирвину обращаются следователи и отдают тела для анатомирования. Наверняка его знают многие. Рилло сумеет организовать вывозу «трупа», который, хочется верить, спутает Ильяне и ее пособникам все планы.
А Рой уже давно — спасибо, тетя, за рекомендацию! — наглотался нужного яда, и ритуал описан в книге.
Нае останется всего ничего: вывернуться наизнанку и каким-то чудом пережить эту ночь. Хорошо, что эликсир для усиления дара еще остался, без него пришлось бы совсем туго.
Рилло не возражал. Кажется, он настолько судорожно искал варианты выхода из ситуации, и при этом ни один не устраивал, что готов был принять любой план, в котором не задействовали бы графа Варди.
Ирвин ничего не понял, но с предложенной ролью согласился, даже пообещал откопать старые отчеты, которые все никак не мог занести, чтобы найти повод заглянуть прямо с утра и, помаячив перед глазами, не дать позвать кого-то другого. В конце концов, в тайной страже его тоже знали — иногда приходилось подлечивать задержанных после очередного активного допроса.
Ная же всю дорогу до особняка Мейсомов старалась не думать о том, что ей предстоит и насколько возможно это осуществить. Хватит ли у нее сил, ведь все всегда говорили, что она не отличается выдающимся даром? Сможет ли провести ритуал правильно, не ошибившись и не подставив напарников, которых не сможет предупредить о неудаче? И какова цена этой неудачи?
В дом через заднюю дверь ее впустила кухарка, уже проснувшаяся и собиравшаяся на рынок; ночь выдалась насыщенной, и Ная почти не заметила, когда над городом забрезжили первые лучи рассвета.
В комнате больше всего захотелось завалиться на кровать и уснуть, но все, что она себе позволила — снять, наконец, украшения и переодеться в удобные рубашку и штаны. На всякий случай попросила кухарку передать Эллен, чтобы не беспокоила и не переживала, и заперла дверь изнутри.
Ная и сама не знала, как будет выглядеть со стороны. Не стоит шокировать непосвященных.
Она сдвинула, насколько могла, край ковра и медленно, после каждой черточки сверяясь с записями, угольком очертила круг, а в нем вывела десяток рун. Жизнь, смерть, душа, судьба, равновесие… самую большую, проколов кинжалом кончик пальца, нарисовала кровью.
Хаос, усиливающая все остальные.
«Эллен наверняка будет злиться на порчу обстановки», — мелькнула мысль и тут же отошла на второй план. Лишнее, обдумать можно потом; сейчас — сосредоточиться.
Самое сложное — настроиться на Роя. У него же нет ничего, никакого знакового предмета, который бы он получил от Наи, слишком мало знакомы и совсем не те отношения для личных подарков.
Стоп. Кое-что все же есть.
Она зажгла чудом завалявшуюся в шкафу свечу, самую обычную, белую и на половину прогоревшую, но уж что есть. Проглотила остатки эликсира, поморщившись от казавшегося особо гадким вкуса, и закрыла глаза, вызывая в памяти образ браслета.
Кожаный шнурок. Металлические бусины. Волк и ворон.
Тусклый свет, тепло на коже. Отчетливое ощущение силы.
Вряд ли Рой его снял, значит, он так и болтается на руке. Ильяна наверняка не обратила внимание, рукав рубашки закрывает запястье, да и кто заподозрит в обычном украшении… Интересно, кстати, что? Защитный амулет или нечто большее?
Голова закружилась, и Ная упала на пол. Нет, провалилась в разверзнувшуюся прямо в комнате пропасть, у которой не было дна.
Она помнила этот перекресток — выходила сюда из Аангрема, когда Тольд показывал ей души из приграничья, только на этот раз свободны были все три тропы, даже та, которую сторожил Охотник. Все они начинались от знакомого замшелого камня и уходили в густой непроглядный туман, в котором скрылись и вершина, и подножие холма. Видимым оставался небольшой пяточек в пару шагов, не больше.
Ная была уверена, что ей вниз. В Аангрем не стоило стремиться, а наверх ее никто не звал.
В это раз спускаться было легко, ноги почти не спотыкались о камни, хотя из-за тумана тропа казалась бесконечной и ведущей в никуда. Но закончилась и она, оборвавшись на широкой косе, усыпанной мокрой черной галькой. Впереди ревело штормящее море, разбивая волны об уходящие в туман скалы, и в лицо летели соленые брызги, а к ногам то и дело подступала вода. Она манила, зачаровывала, звала окунуться в безжалостную стихию, перед которой сдадутся все сильные мира сего.
Ная шагнула навстречу, и несущаяся волна окатила ее по колено, едва не сбив с ног и не утянув за собой.
Она отшатнулась, вытирая мокрое от брызг лицо, и обернулась к казавшейся отсюда безопасной тропе. Теперь там стоял Рой, безмятежно смотрящий вперед, на далекий горизонт.
— Только не говори, что ты и сейчас не осознаешь происходящее, — Ная встала рядом, с трудом удерживаясь от желания отвесить оплеуху, чтобы привести в чувство. Какой смысл, все равно не почувствует — это место было не то сном, не то виденьем.
— Не скажу. Сложно оторваться, — устало улыбнулся Рой и сел прямо на гальку. — Я и раньше все понимал, но… Знаешь, это страшно — все видеть, слышать, думать и при этом не контролировать себя.
— Я не понимаю, как Ильяна тебя нашла? — она устроилась рядом, чтобы не разговаривать сверху вниз.
— Ирвин был прав, меня видел кто-то из ее людей. Я надеялся ее спровоцировать… самонадеянно вышло. Не знал, что она стала настолько сильной.
— Из-за этого ты меня уговаривал переночевать у Эллен? Я могла бы помочь, на меня барды не действуют.
— Против двух тренированных мужчин твоя уникальность не помогла бы. Зато ты привлекла Рилло, он так не оставит.
— А ты знал, что он тоже не прост? Усыпил двух охранников, иначе бы мы не вошли.
— О нем ходит много слухов, и такие тоже. Но, честно говоря, не верил, а проверить все не выпадало случая.
Они замолчали. Вдали, где море сливалось с серым небом, собирались тяжелые черные тучи, среди которых то и дело сверкали молнии, поселяя в душе тревожное ощущение надвигающейся бури, неотвратимой и неизбежной.
— Где мы?
— Понятия не имею, — призналась Ная. Она никогда не слышала про перекресток до того, как впервые на нем оказалась. — И о том, что сейчас происходит в реальности — тоже. Если все по плану, Рилло вот-вот вытащит тебя из темницы.
Она не знала, сколько прошло времени, не знала, удалось ли задуманное; возможно, прошла всего минута, возможно, уже давно рассвело, и в тайной страже стоит переполох. Поверила ли Ильяна? Сообщили ли графу Варди? Получилось ли забрать тело? Узнает, только очнувшись, и повторить ритуал снова уже не удастся.
— Надеюсь, вы не собрались штурмовать здание?
— Мне стоит обидеться за себя, Рилло и заодно Ирвина, что ты считаешь нас дураками, не способными придумать что-то умнее? — вкрадчиво поинтересовалась Ная. — Я же говорила, что пилюли, которые тебе дала Арна — это яд. Я его активировала, и теперь твое тело легко спутать с трупом. Но не переживай, я тебя отсюда выведу, и все будет хорошо. Наверное. Я раньше не пробовала и использовала только по, хм, прямому назначению.
— Меня обнадеживает твоя уверенность, — усмехнулся Рой, но больше ничего не сказал.
Говорить и не хотелось; только слушать, как шелестит галькой море, смотреть на росчерки молний, ощущать давящую мощь места.
Ная провела ладонью по лбу, стирая выступивший пот, хотя ни холода, ни тепла здесь не ощущалось; вытянула вперед руку, разглядывая трясущиеся пальцы, и попыталась прислушаться к себе.
Силы заканчивались, и пора было возвращаться.
— Я сказала Эллен, чтобы они с Максом уезжали. Собираются в Рюсо в ближайшие дни. И я вместе с ними. Может, это неправильно, но…
— Но ты права, — твердо перебил ее Рой. — Пережди, восстановись. Ты показалась на глаза Ильяне, поверь, она запомнила и будет искать, если я исчезну. Опять же, нам нужно время, чтобы скорректировать планы и больше не лезть вот так наобум. Я ошибся, и стало только хуже.
— И что, просто сидеть, пока все разваливается?
— Я не смогу остановить, если захочешь принести себя в бессмысленную жертву, но да, иногда стоит выждать. Пока достаточно того, что вмешается Рилло, ты права, он не дурак. Когда буду знать, что делать, я тебе напишу, только не уезжай из Рюсо.
Ная грустно улыбнулась. Он рассуждал так, будто точно знал, что очнется и тут же встанет, чтобы идти творить великие дела. Удивительная вера в ее силы, особенно когда она сама не имеет ни малейшего представления, чем закончится ритуал. Может, они оба еще неделю будут лежать пластом без сознания, или мнимая смерть скажется на здоровье Роя, и он вообще никогда не поднимется или вовсе не придет в себя. Случиться может все, что угодно.
Окружающий пейзаж смазался, и она отчетливо представила, как громко отсчитывает секунды стрелка в больших напольных часах, стоявших на первом этаже кабаре Луизы.
— Надеюсь, эта затея не закончится двумя трупами, и мы еще увидимся, — невпопад сказала Ная, развернулась к нему и торопливо поцеловала… почему-то в лоб. Трагедия заключалась в том, что ей слишком нравился Рой, и она хотела бы, чтобы симпатия не переросла в нечто большее. Влюбленность дурно влияет на голову, что в нынешних условиях просто опасно, особенно — несчастливая — а другой с этим человеком быть не может.
К лучшему, что они не встретятся в ближайшее время.
В лицо последний раз дыхнуло бризом, и пляж исчез, растворившись в темноте.
Ная пришла в себя, лежа на боку в очерченном круге напротив восковой лужицы от давно прогоревшей свечи. Лоб припекала широкая полоса солнечного света, пробивающаяся через неплотно закрытые шторы; окна выходили на западную сторону, значит, уже почти вечер, и Рилло давно должен был закончить в тайной страже хоть с каким-то результатом. Надо встать и доехать до него или Ирвина, пусть расскажут.
С этим, однако, возникли сложности.
Тело не слушалось. Все, чего ей удалось добиться — перевернуться на спину, приподняться на локтях и упасть обратно, чувствительно приложившись затылком. Шевелились пальцы, получилось свободно сдвинуть ногу, но не поднять; ее словно придавливала неподъемная плита.
Ная кое-как, с третьей попытки дотянулась до подлокотника стоявшего рядом кресла и перевела дыхание. Сердце учащенно билось и временами сбивалось с ритма, и тогда темнело в глазах; каждый вдох давался с трудом, в груди жгло, словно после длинного марафона по песчаной дороге в горку.
Наконец, ей удалось подтянуться и привалиться к боку кресла. Ная навалилась на него, тяжело переводя дыхание и пытаясь прийти в себя. Уже неплохо, по крайней мере, не валяется на полу; дальше — отпереть замок и добраться до кровати. Может быть, зайдет Эллен, и… ну, хотя бы позовет лекаря, любого, а в идеале Ирвина.
В дверь постучали, сперва негромко, затем чуть более настойчиво, но ломиться никто не стал. Ная обеими руками ухватилась за кресло, поднялась и, цепляясь за мебель и стены, дошла до двери, повиснув на косяке. Пальцы с трудом провернули ключ, и она едва не вывалилась в коридор.
— Все хорошо? — мигом обеспокоилась Эллен.
— Неважно себя чувствую, скоро пройдет, — слабым голосом заверила ее Ная. Стоять, как ни странно, оказалось легче. Дышать стало свободнее, жжение пропало, а пульс замедлился, хотя все еще неестественно частил где-то в горле. — А у тебя?
— Меня приглашал к себе король. Сказал про Джерома больше хорошего, чем, кажется, за предыдущие семнадцать лет, выразил сочувствие и предложил обращаться, что бы нам с Максимилианом не потребовалось, — Эллен зашла в комнату, с молчаливым удивлением посмотрела на круг на полу и присела на край кровати. — Я сообщила, что завтра мы на какое-то время уедем, у меня уже все готово. Вещи упакуют к утру, деньги и чеки, чтобы обналичить в Нилье, я уже получила в банке. Ты с нами? Была бы признательна и, конечно, все оплачу. Жилье, дорогу, все, что нужно.
— Ты же не думаешь, что я поеду с вами из-за денег? — упрекнула ее Ная, с облегчением падая рядом. Потом можно будет даже не вставать снова, так и лечь спать, пусть и в одежде. — И да, я поеду, не хочу оставаться в Верне в ближайшее время.
— Я знаю, что не из-за денег, и все же расходы возмещу, — улыбнулась Эллен и протянула ей запечатанный конверт. — Кстати, во дворце меня остановил господин Кайнен и спросил, не знаю ли я тебя. Просил лично передать письмо.
— Спасибо.
Внутри оказался всего один лист, на нем — пара на первый взгляд ничего не значащих слов, выведенных аккуратным уверенным почерком.
«Наш друг находится за городом. Не тревожьтесь и езжайте с Эллен. Р.К.».
Больше книг на сайте - Knigoed.net