“Singing from heartache
from the pain
Taking my message from the veins
Speaking my lesson from the brain
Seeing the beauty through the…”
Очередная пощечина, превратившись в эхо, разнеслась по обширному помещению карцера, отразилась от холодных бетонных стен и исчезла в пустующих камерах.
В голове Княжны как будто резко подняли рубильник, заставив мгновенно прийти себя. Глаза распахнулись. Взгляд судорожно начал метаться из стороны в сторону, однако вокруг была только непроглядная тьма, которую изредка разрезали тусклые столбы света.
Пахло сыростью.
Девушка дернулась, и все тело тут же отозвалось ноющей болью. Хонкай обнаружила, что ее ноги накрепко прикованы цепями к обширной круглой платформе, а руки вытянуты в разные стороны. Причем с такой силой, что, казалось, вот-вот и их просто выдернет из суставов.
Быстро оглядевшись, Княжна не придумала ничего лучше кроме как проверить свои оковы на прочность. Послышался стон, кряхтение, цепи поддались.
Сантиметр за сантиметром, ей даже удалось слегка согнуть руки в локтях, но чем больше у нее это получалось, тем сложнее было продолжать. А в какой-то момент это и вовсе стало невозможно. Зажмурившись, она буквально зарычала в попытках сдвинуться еще хотя бы на сантиметр. Напряжение в мышцах было невероятным.
Но ничего.
— Даже не пытайся, — из тени послышался холодный голос Риты, а затем и сама горничная вышла на свет. — Это место создано чтобы сдерживать подобных нам, — девушка легонько стукнула каблуком по платформе. — Все, на что ты тратишь силы, так это подъем этой плиты. И чем сильнее будешь тянуть, тем больший вес будешь поднимать. — валькирия вскинула голову и устремила свой взор куда-то в темноту. — Этот механизм специально так спроектирован. Сначала измотает, а после зафиксирует в максимально неудобной для побега позе, — Рита снова перевела холодный взгляд на Княжну.
Чувствуя безуспешность своих усилий, та выдохнула и расслабилась. Цепи с металлическим лязгом тут же рванули конечности в разные стороны. Суставы вновь завыли.
— Кха-а! — хонкаю показалось, что еще немного — и они бы выдрали у нее руки вместе с ногами.
Стопорные механизмы располагались таким образом, чтобы пленница едва ли касалась земли носками, а ее руки всегда находились в крайне вытянутом положении.
— Убедилась? — Рита отвернулась и двинулась вдоль круга света, в котором находилась Княжна. Не спеша. Она то пропадала во тьме, то снова появлялась в свете вертикальных ламп.
Цок… цок… цок…
— Рита, — девушка встряхнула головой прогоняя легкое головокружение. — Что происходит?
Цок… цок… цок…
Валькирия внезапно остановилась. Стало совсем тихо. Было слышно, как где-то капает вода.
— Кто ты такая? — донеслось из темноты.
— Рита, о чем ты?! Что ты творишь?!
Стук каблуков возобновился. Рита двигалась не спеша. Каждый ее шаг чем-то напоминал звук старинных часов.
Тик-так…
Все так же медленно и размеренно, лишь изредка бросая холодный изучающий взгляд в сторону Княжны, который хонкай замечала, когда валькирия проходила мимо очередного источника света.
— Спрошу еще раз, — отраженный эхом голос звучал со всех сторон. — Где Идель? И кто ты такая?
— Хах, ну вот, приехали… Любимая, думаю, тебе стоит пропить какой-нибудь лечебной… угх!
Княжна не успела договорить, потому как горничная за долю секунды пересекла все помещение карцера и сжала пальцами ее щеки.
— Кто. Ты. Такая?
— Я… Идель… мать твою! Отпусти сей!..
Очередная пощечина.
— Ложь.
— Кха, с чего ты так уверена?
Валькирия приблизилась в упор, так, что между их лицами было всего с пару сантиметров. Княжна могла бы попытаться призвать вторую пару рук и схватить ее, но вряд ли эта горничная так просто позволит это сделать.
— Потому что ты боишься меня. Хах, но не ты первая, хочу заметить, — Рита отстранилась и вернулась на внешний круг. Туда, откуда ее саму было почти не видно, а её голос приобретал более отчетливый эффект эха. — А знаешь, почему ты меня боишься?
— Да с чего ты вообще взяла, что я тебя боюсь?! Рита, заканчивай эти игры! — Княжна продолжила гнуть свою линию. Она была уверена, что в какой-то момент валькирия может начать сомневаться в своих выводах. А признайся девушка, кем является на самом деле, и эта горничная точно упрячет ее обратно в бастион. В то, что Идель даст ей вновь выйти на свободу, Княжна абсолютно не верила.
Хонкай снова дернулась, послышался звон цепей. Руки начинали неметь, вывихнутый сустав неприятно заныл.
— Сперва, — прозвучал холодный голос, — я списывала все на шок от ранения. От близкой смерти. Иногда это меняет людей… Потом… Я решила, что ты винишь меня в произошедшем. Хах, признаться, это чуть было не свело меня с ума…
— Я… Я не виню тебя! Просто мне нужно время…
— Замолкни! — на этот раз голос раздался из-за спины. — В конце концов я стала замечать, что ты не просто изменилась. Ты стала другим человеком. Это началось на турнире, и вот тогда я подумала: “А что, если это не Идель? Что, если это кто-то, кто пытается выдать себя за нее?” — Рита остановилась напротив. Ее руки переместились из-за спины на передник, где сошлись кончиками пальцев друг к другу. Она словно соединила разрозненные факты. Повторно пришла к своему выводу. — И тогда все сошлось. Вы не просто не похожи друг на друга, вы абсолютно разные. А раз ты здесь, то у меня назрел вопрос: где сейчас находится Идель? Каким образом тебе удалось обмануть росток и какова твоя цель?
“Да ты вообще ничего не поняла бы, если б не эти чертовы кексы! И что за бл*дский “росток”?! Что она несет?!”
Княжна хохотнула и покачала головой.
— Ладно… Хорошо! Ты меня подловила, и я должна признаться, — Рита недовольно прищурилась. Несмотря на сказанные слова, она чувствовала, что вряд ли услышит то, что хочет услышать. — У меня была клиническая смерть. Так?
— Какое это…
— Отвечай мне! Так?! — Княжна вновь дернулась, звон цепей вместе с ее голосом эхом разлетелся по карцеру.
— Да, это так, — к своему неудовольствию, горничной пришлось согласиться. — И как это связано?
— Прямолинейно, блин, это связано! Когда я очнулась, то потеряла часть воспоминаний! — Княжна подалась вперед насколько позволяли оковы. — Я вообще охренела от того момента, когда вы всей толпой ворвались в мою палату! Знаешь, что я чувствовала в ту секунду?!
— Вздор! — ответ Рите и вправду пришелся не по вкусу. — Амнезия не меняет людей! Не настолько! — голос валькирии приобрел гневные оттенки. — У Идель был стержень!
— Еще как меняет! И у меня тоже есть стержень! Ты меня только отпусти, и я тебе его обязательно покажу!
— Нет у тебя никакого стержня! — “ого, кто-то психует”. — И ты не Идель… Ты не можешь быть ею!
— Просто смирись с этим и продолжай жить дальше! На этом всё! — Княжна усмехнулась, ведь заметила растерянность в глазах валькирии. — У нас могло что-то быть, но сорян, сеструха, ты сама все испортила. Я не чувствую к тебе ничего! И почти даже не помню! Только какие-то мыльные образы… Более-менее только голос. Голос у тебя и вправду запоминающийся.
Растерянность сменилась страхом.
“Она испугалась! Испугалась того, что ошиблась!” — в душе Княжны поселился огонек надежды, и она решила развить успех.
— Слушай, может, забудем все, что тут произошло? Не знаю… Сходим к тебе в комнату, и ты покажешь мне нормальный рецепт приготовления кексов? Как тебе такая идея?
Валькирия закрыла глаза. Выражение лица было такое, как будто она слышит очень противный звук.
— Нет… Нет-нет-нет. Не сходится!
— Рита, хватит… Ну правда, довольно уже. Сколько можно-то? Старых воспоминаний нет, всё. Но новые же никто не отменял.
— Я не верю! Я не хочу верить, что ты — это она! — горничная замотала головой и всплеснула руками.
— Тогда, — Княжна доверительно взглянула Рите в лицо, — как мне тебе доказать?
Валькирия прикусила кончик пальчика, отвернулась и стала ходить из стороны в сторону. Она ожидала, что в такой ситуации получит ответы сразу же. В конце концов, Рита могла поклясться, что тогда, в комнате во время готовки кексов, псевдо-Идель сама все поняла. Оставалось всего-то чуть-чуть надавить.
— Доказать… как доказать… — в голове валькирии крутились мысли, которые все время сбивались страхом того, что она ошиблась. Но вдруг ее осенило. — Есть один способ, — уголки ее губ слегка дрогнули, чуть не превратившись в полноценную улыбку. — Он покажет… Даже если ты все забыла. Даже если нас уже ничего не связывает… О да, есть один способ, — в руках валькирии появился странный предмет. Он был похож на тонкую змею, свернутую в несколько колец.
— Что ты… Что ты задумала? — Княжна сглотнула. Чем бы он ни являлся, в руках Риты выглядел довольно устрашающе.
— Небольшой тест, моя дорогая. Всего мгновение… — алые глаза полыхнули огнем. Пальцы нежно прикоснулись к щеке Княжны. — Вместо тысячи слов покажи мне свои самые яркие эмоции. Открой сердце.
— Р-рита, мне-е что-то не очень хочется открываться свое сердце. Мне кажется, это н-небезопасно!
— Не стоит так нервничать, — валькирия встала позади, положив голову на плечо Княжны. Ее приятный мелодичный шепот буквально вгрызался в сознание, окутывая обманчивой лаской и заботой. — Должно быть, ты не помнишь, но мы делали это десятки раз.
Рита прижалась к своей пленнице всем телом. Руки в белоснежных перчатках мягко и нежно скользили по бархатным ножкам. Она совсем не стеснялась пройти пальцами по самым потаенным местам Княжны.
— Много… много раз. Я делала это с тобой, — ладони переместились с упругих ягодиц на талию. Сжали, а затем двинулись выше. — А ты делала это со мной. Никакого страха… никаких волнений… — наконец пальцы дошли до воротничка блузки Княжны, мягко обхватили, а после потянули в разные стороны, словно это был лист бумаги. Ткань не выдержала и с треском начала рваться. — Только… чистая… боль.
— Рита! Рита, я не хочу! Не надо! Рита, ты слышишь меня?!
Горничная на секунду задержала взгляд на изящной татуировке с розами. Провела пальцем по особо ярким линиям, а затем, кивнув собственным мыслям, стала отходить дальше.
Княжна не видела валькирию, но прекрасно слышала звук удаляющихся шагов. Хонкай почувствовала, как богиня внутри нее беснуется. Та буквально пришла в восторг от происходящего.
Ничего хорошего это не предвещало.
— Воссияй! — разнесся по всему карцеру певучий голос валькирии. А следом раздался звук разрываемого воздуха.
Свист. Громкий, резкий хлопок.
Княжна не видела, что происходит, но одного только звука хватило, чтобы понять, насколько все плохо. Сердце нещадно забилось.
Снова пронзительный свист. И вновь резкий хлопок, но на этот раз с другой стороны. Кнут даже еще не коснулся тела хонкая, но она уже втягивала голову, будучи в ужасе от происходящего. Казалось, что вот сейчас, нет, вот прямо сейчас, в эту секунду Рита ударит, но та словно играла на ее нервах.
Однако момент, когда валькирия все же решила ударить, она ясно обозначила. Потому как за мгновение до есть та чудесная доля секунды, когда внутри тебя, да и все вокруг, замирает. Мир останавливается, сердце не бьется, ты… не дышишь. Ровно доля секунды от состояния “до” к состоянию “после”.
“Seeing the beauty through the…”
Рита отправила кнут по широкой дуге, да так, что тот прошелся своим концом по всем решеткам карцера, выстукивая жуткую трель. Взмахнув рукой, она вложила в удар все, что чувствует к Идель, все эмоции, всю радость, тоску и печаль.
— Ярче тысячи солнц!
Кнут со страшным свистом устремился к Княжне, а затем девушка узнала, что такое настоящая чистая…
Б О Л Ь!
You made me a, you made me a
Believer,
Believer.
— А-а-а-а-а-а-а-а!
Она хотела встретить ее как подобает валькирии. Сжав зубы и не издав ни единого звука. Но удар был такой силы, что ее чуть было не выдернуло из оков. Из глаз мгновенно брызнули слезы, все мысли просто вылетели из головы, а карцер заполнил истошный вопль, полный агонии.
Цепи вновь зазвенели. Княжна кричала, извивалась, выгибала спину. Сама не заметила, как призвала хонкайские конечности в попытках скинуть жалящую боль. Ей казалось, что к ее спине приложили раскаленный металл.
Постепенно на смену крику пришло рыдание, за ним — тихий плач и всхлипывания.
Тишина наступила не сразу. Минут через пять, когда девушка более-менее пришла в себя.
— Ну?! — Княжна шмыгнула носом, еле сдерживая слезы. — Посмотрела на мое сердце?! Надеюсь, ты увидела то, что хотела?!
Тишина.
— Скажи хоть что-нибудь! — хонкай вновь забилась в оковах. — Я прошла твое испытание?!
Рита молча стояла с открытым ртом. Рука валькирии медленно опускалась, едва ли не уронила кнут на землю. Она была шокирована тем, что почувствовала.
— Ты… Ты-ы… — голос становился громче и злее. — ТЫ ЖАЛКАЯ ЛГУНЬЯ!
— Рита, я…
Княжна даже сказать ничего не успела. Валькирия уже занесла руку и отправила кнут к ее спине.
Свист. Удар.
Все тело пронзила очередная порция агонии.
P A I N!
You break me down and build me up,
Believer,
Believer.
— Пародия! Дешевка! Ты не достойна носить ее лицо! Не достойна называться ее именем! — Рита наносила удар за ударом. Ее взгляд был прикован к татуировке с кроваво-красными розами. И она секла их. Хлестала без остановки. Хотела стереть, содрать со спины самозванки. — Где она?! Где моя Иди?! Что ты с ней сделала?!
Княжна даже не слышала, о чем ее спрашивали. Все, что она могла, так это кричать.
Тем временем снаружи карцера прозвучало три выстрела. Три девушки заплатили цену за свои убеждения, чем смогли остановить сильнейшего противника, который когда-либо им встречался.
P A I N!
Oh, let the bullets fly, oh, let them rain.
— Рита, остановись! Пожалуйста! Мне больно, Рита! Не-е-ет!
MY LIFE,
MY LOVE,
MY DRIVE,
it came from…
P A I N!
Валькирия остановилась только тогда, когда Княжна перестала реагировать на удары. Некогда красивая и стройная спина Идель сейчас напоминала свежий перекрученный фарш.
Обессиленная, изуродованная и сорвавшая голос, она просто повисла на цепях, издавая хриплый стон на каждом выдохе.
Несколько секунд в карцере царила тишина, которую в очередной раз нарушил стук каблуков.
Рита медленно обошла Княжну по кругу. Ожидала, что та потеряла сознание, однако стоило ей подойти ближе, как два алых глаза устремили взор в ее сторону.
— Ты крепче, чем я думала.
— А ты, оказывается, умеешь думать… — прозвучал тихий измученный голос.
— Давай прекратим это театр, и ты наконец ответишь на мои вопросы.
— Судя по тому, как… — Княжна зашлась кашлем, — как ты меня лупила, кха, не очень ты хочешь знать на них ответы.
— Как бы тебе сказать… — Рита склонила голову и, постукивая пальчиком по щеке, взглянула на потолок. — Я настолько сильно хочу знать ответы, что готова открутить тебе голову, но…
— Но не можешь, — хонкай оскалилась. Валькирия заметила испачканные в крови зубы. — Ты боишься ошибиться. Боишься, что я и есть твоя дорогая и любимая Идель. Если честно, я вашей извращенной любви никогда не пойму, — после сказанного Рита удивленно уставилась на Княжну. — Все что угодно готова понять, но… хах, это же реально дичь какая-то!
Рита в два шага оказалась около своей пленницы.
— Повтори, — рука сомкнулась на шее хонкая.
— Ты бы, кх-х, не увлекалась так, а то, боюсь, с Идель ты вряд ли еще когда-нибудь встретишься.
Валькирия спустя секунду размышлений неуверенно кивнула, но шею Княжны почему-то не отпустила.
— Продолжай.
— Я хонкай.
— Ц!
— Хах, что такое? Только не говори, что догадывалась. Даже близко на правду не похоже.
— Что с Идель?
— А что ей будет? Лежит себе… ноет постоянно. Тебя вспоминает и… да все, в общем-то. Ничего больше не делает.
— Я хочу с ней поговорить.
— Не выйдет.
Пальцы на шее Княжны сжались крепче.
— Что ты хочешь?
— Хах, жить. Представляешь? — хонкай чуть было не засмеялась. — Я хочу жить! Всего-то! Но, к сожалению, твое желание и желание Идель резко противоречат моему.
Рита несколько секунд пристально всматривалась в лицо Княжны. Взгляд бегал от одного глаза к другому, пока она наконец не отпустила ее шею.
— Почему сразу не сказала?
— Ну-у… Сначала я вообще не хотела оставаться, просто выбора не было, а потом как-то завертелось… — окинув взором окружающую пустоту, девушка снова взглянула на Риту. — Привязалась я к этому миру и этому месту.
Рита отошла, отвернулась и некоторое время ходила из стороны в сторону.
— Может, отпустишь меня? — хонкай издевательски хохотнул. — Мне бы подлечиться.
— Нет, пока не услышу Идель, — Рита даже не взглянула в ее сторону, продолжала ходить взад-вперед.
— Не услышишь.
— Значит, и не уйдешь.
— Хах, тогда у нас патовая ситуация. Пока я жива, ты с Идель не увидишься, однако если убьешь меня, то умрет и она…
— А еще ты отсюда не выйдешь.
— Да-да, как раз хотела это сказать.
— Что же… выхода нет.
— Почему же? Можешь попробовать вызвать экзорциста.
— Вообще-то… — Рита с задумчивым видом повернулась к Княжне. — Я, кажется, знаю, как нам с тобой поступить.
— О, давай, удиви.
На губах валькирии заиграла хитрая улыбка.
— Между тобой и Идель есть важное отличие…
— Я адекватна?
— Ты не любишь боль. Не переносишь.
— Как и все нормальные люди!
— Хах, сказал хонкай…
— О, вы только посмотрите на нее! — Княжна подалась вперед. — Она меня подъебала! Вы видели? Обосраться можно!
Рита сначала нахмурилась, но через несколько секунд по-доброму улыбнулась.
— Похвальная выдержка. При других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.
— При других обстоятельствах я бы держалась от вас двоих подальше! Эй! Куда ты пошла?! А я?
В следующую минуту хонкай наблюдала за тем, как Рита сначала исчезла в тени, а затем появилась с маленькой серебристой тележкой, на которой было разложено множество хромированных инструментов. По-своему они были даже красивыми.
Красивыми… да.
Ну не могла Княжна просто так унять свое любопытство. Она даже шейку вытянула, чтобы получше рассмотреть, что же там лежит.
Рита ожидала, что ее набор “честных ответов и правильных решений” напугает хонкая, но когда она украдкой посмотрела через плечо, то весьма удивилась.
— Интересно? — горничная усмехнулась.
— Вовсе нет! — Княжна отвернулась, но через несколько секунд снова устремила свой взор на поднос. — Что это?
— О, я тебе сейчас все расскажу! Смотри, вот эти щипцы нужны для того, чтобы выдергивать зубы. Думаю, — Рита покачала головой, — их мы оставим напоследок. Вот эти, — она подняла и показала следующие, — для ногтей.
Княжна поморщилась. Вырвала она как-то раз себе заусенец…
— Мерзость!
Тем временем, вернув нечто похожее на плоскогубцы обратно на тележку, Рита развернула небольшой сверток.
— А вот с этих мы начнем наш разговор. Можешь не беспокоиться, я все продезинфицировала.
— О, спасибо! Всем телом чувствую твою заботу… Спиной особенно, — закатив глаза, ответила хонкай, а после мотнула головой в сторону небольшой коробочки. — А что там?
Глаза Риты блеснули.
— Тут самое интересное! — валькирия заговорщицки подмигнула и открыла ее. Внутри лежали металлические цилиндрики, которые своим видом очень сильно напоминали инъекторы. Княжна видела подобные у Ангелы. — Тебе понравится.
Взяв один из серебристых цилиндров в руку, горничная пару раз стукнула по нему пальцем, а затем направилась к Княжне. Однако стоило валькирии подойти поближе, как хонкай попытался схватить ее второй парой рук.
— Как предсказуемо, — Рита перехватила сразу обе, уперлась каблуком в живот и с силой дернула, вырвав их под корень. Княжна взвыла от прострелившей все тело боли. — Не стоит так больше делать.
По-доброму улыбнувшись, горничная вновь подошла к хонкаю, и пока девушка пыталась отдышаться, аккуратно приподняла ее лицо за подбородок и вогнала иглу в шею.
— М-м… с-сука!
— Чш-ш… Не ругайся. Это некультурно.
Хонкай забилась, попыталась отстраниться, но инъекция уже распространялась в ее крови. Первое ощущение было таким, как будто ее погрузили под воду, а дальше…
— Что это… за д-дрянь?
Девушку пробил озноб. На коже появилась испарина.
— Очень интересная штука, — Рита отошла на несколько шагов и стала наблюдать. — Что чувствуешь?
— Них… нихрена не чувствую! Не работает твоя дрянь! П-попробуй следующий тюбик!
Валькирия склонила голову на другой бок. Она уже заметила, как хонкай начала щуриться и часто моргать, а значит, сыворотка действует.
Пока Княжна изо всех сил пыталась справиться с накатившими ощущениями, Рита тихонько подошла ближе, протянула руку, а затем щелкнула пальцами прямо рядом с ухом хонкая. Эффект был мгновенный. Девушка чуть ли не шарахнулась в противоположную сторону.
Для Княжны этот щелчок прозвучал как взрыв бомбы. Все пять чувств словно с ума сошли. Тусклый свет ламп стал настолько ярким, что резал глаза. В нос ударил цветочный аромат, уши закладывало от малейшего шороха, а кожа… Кожа горела. Место от удара кнутом буквально полыхало. Казалось, что ее дерут когтями на живую. Снимают мясо с костей.
Сквозь какофонию звуков и боли, девушка вновь услышала тихий голос Риты.
— Верни мне Идель — и все пройдет. Верни мне Идель. Верни. Верни. ВЕРНИ. ОТДАЙ. Все пройдет. Боли больше не будет. Верни мне Идель.
— П-пошла… пошла ты нах*й!
— Почему ты так упорствуешь? Во имя чего? Зачем продолжаешь сражаться? Неужели веришь в какую-то миссию? Или тебе просто страшно погибать? Свобода, мир? Или, может быть, это… любовь? — мелодичный голос Риты то приближался, то снова исчезал в темноте. Кружил, становился то громче, то тише. — Иллюзии… причуды восприятия. Ты не можешь продолжать борьбу. Это бессмысленно. Так почему, почему ты упорствуешь?
— Потому что это мой… выбор, и тебе не… кха-а-а! — Княжна буквально дугой изогнулась от очередного приступа боли. — Тебе не понять. С-сраный робот. В мехах души… м-м… больше, чем в тебе!
— Посмотри сюда, взгляни, — лицо Княжны вновь подхватили пальцы. С трудом она сфокусировала взгляд на серебристой спице, которую держала Рита. — Видишь?
— В-вижу.
— Смотри внимательно, хонкай.
— У меня есть… есть имя…
Пока Княжна пыталась справиться с нахлынувшими ощущениями, Рита взяла ее за предплечье, легонько потрясла и, добившись того, чтобы сустав разошелся, подставила кончик спицы к коже.
— Н-не с-мей… не надо. Пожалуйста. Не делай этого, — девушка затрясла головой, взирая в улыбчивые глаза горничной. — Пожалуйста, не надо.
— Это не так ужасно, как тебе кажется. Просто почувствуй.
Отточенным движением Рита стала постепенно загонять спицу в тело Княжны. Сквозь кожу и мышцы. Послышался отвратительный хруст.
Карцер вновь наполнился криками.
— Ох… и они еще спрашивают, зачем я ношу передник… — взгляд валькирии устремился на увеличивающуюся под ногами Княжны лужу. — А ведь мы только начали, солнышко. Только начали…
***
— Джек… Джек, проснись! Ну же, Джеки, пожалуйста, открой глаза, ты мне нужен. Мне нужна твоя помощь.
Я часто рассказываю про свои пробуждения, и это было одно из тех, которые хочется повторять снова и снова. Едва открыв глаза, я первым делом увидел беспокойное, но всё же полное любви и заботы лицо Фу Хуа.
— С добрым… утром, — потянулся всем телом, напрягая поочередно мышцы рук, спины и ног.
— Идель в опасности, мы должны ей помочь.
— И… и что? — я медленно закрыл глаза, а затем открыл обратно. — Подожди, мы же там спасли ее. Все же должно быть…
— Я знаю! Рита взбесилась. Она настоящую облаву на нее устроила вместе со всеми своими служанками.
Мозги напряглись, стали соображать чуть быстрее, пытаясь собрать в кучу зад с передом и начало с концом. Из всех фактов, что мне известны, я сделал вывод, что Рите очень не понравилось событие в палатке, и у нашей дорогой бестии сорвало крышу. Звучало тупо и как минимум нелепо, но еще варианты-то какие?
— Ладно, капитан Джек снова в деле. Веди.
Фу Хуа облегченно вздохнула и улыбнулась.
“Ну что ты, феня. Как я тебе отказать-то мог?”
***
То, что дело серьезное и происходит какая-то херня, я понял, когда мы подошли к зданию карцера.
— Добрый вечер, капитан Джек, — одна из девушек, завидев меня, мягко улыбнулась и, убрав ствол от своей головы, поклонилась.
— Она тут всеми командует, — шепнула Фу Хуа.
Вид толпы девушек с приставленными к черепушкам пистолетами меня изрядно напрягал.
— Надеюсь, мисс Фу Хуа поведала вам о том, чтобы вы не пытались войти внутрь?
— Да… поведала, — я осматривал весь этот хит-парад самоубийц. — О, Виви! Привет! — помахал рукой своему тренеру, которая стояла на самой верхушке. — Как дела?
Девушка смутилась и бросила быстрый взгляд чуть в сторону. Словно ей внезапно почему-то стало очень неловко от того, что дуло чьего-то пистолета упирается в ее милую головку.
— Д-добрый вечер, к-курсант Джек. Р-рада, что вы живы.
Еле услышал, что она сказала. Какой же у нее все-таки тихий голос.
— О-о, а я-то как рад! Надеюсь, наши занятия скоро продолжатся?
Все горничные, продолжая удерживать своих товарищей на прицеле, разом повернули головы в сторону Виви, чем еще больше смутили моего сенсея.
— Д-да!
Снова все взгляды на меня.
— Завтра?
И опять на нее.
— К-когда угодно! — выпалила девушка.
— А если я захочу ночью?
Послышалось недовольное пыхтение феникса.
Вновь все внимание переключилось на Виви, которая уже и не рада была стоять на самом видном месте.
— Н-нет… Ночью я не… — ее голос потонул в неодобрительном “у-у-у”. Девушка замолчала, потупилась. — Х-хорошо! Хорошо… Только сначала… п-предупредите… мне нужно подготовиться.
Неодобрительное “у-у-у” сменилось на уважительное “о-о-о”, а следом девушки весело и язвительно захихикали. Страшно на это было смотреть, учитывая количество пистолетов в кадре.
— Джек! — Фу Хуа не выдержала и пихнула меня в бок. — Идель. Ты помнишь?
— Ах да! Заноза… точно, — и я снова обратился к горничной, которая нас приветствовала: — Уважаемая…
— Линда, капитан Джек.
— Кхм, уважаемая Линда, будьте любезны, пропустите меня внутрь карцера.
Девушка улыбнулась и покачала головой. Рассмешил я ее, похоже, своей галантностью.
— Боюсь, это невозможно. У нас есть четкий приказ никого не впускать.
— Джек, они тебя не пропустят. Они готовы головы друг другу снести… я уже пробовала. Четверо сейчас в санчасти.
— Так… так… ладно. Дело серьезное, — побродив из стороны в сторону, решил, что стоит понять хотя бы что тут происходит. — Как я могу связаться с Ритой? — уже набирал ее номер с планшета, но хер там, сигнал не проходит.
— Госпожа Рита попросила ее не отвлекать.
— Ах вот как… госпожа Рита, значит. Может, тогда сами свяжетесь и скажете, что капитан Джек требует госпожу Риту к себе на ковер?
Горничные снова заулыбались. А Линда аж икнула.
— Э-это невозможно.
— А вдруг госпоже Рите нужна помощь? Что тогда?
— Она бы сообщила нам.
— Как?
— По рации.
— О, отлично! А говоришь, что невозможно. Дай-ка мне рацию.
— Невозможно.
Я посмотрел на горничных, которые, как и в случае с Виви, бегали взглядами то на меня, то на Линду.
— Хорошо, а ты можешь сама связаться с ней и спросить, все ли нормально? А то мало ли… Вы тут уже давно стоите, а вдруг она там кровью истекает? Помощи ждет… Надеется на Линду, что та сообразит ей помочь, а Линда стоит и пистолетом себе в голову тычет… Неловко же получится, да?
Похоже, мои слова весьма озадачили горничных.
— Да… Получится неловко. Пожалуй, вы правы.
Линда достала рацию и стала вызывать госпожу, блин, Риту. Не могу никак привыкнуть. Бестии вроде и идет такое обращение, но мне почему-то каждый раз хочется ржать с этого.
— У вас все в порядке?
– “Все отлично. Я же сказала не отвлекать меня”, - с трудом расслышал я.
— Эм… Да… Да, конечно, извините.
— Скажи, что капитан Джек желает ее видеть.
Линда, не убирая рацию от уха, посмотрела на меня.
— Госпожа Рита, здесь капитан Джек… Хочет войти… Не впускать… понятно.
— Скажи, что выпорю.
— Он сказал, что выпорет.
— Поняла… ага, — Линда снова подняла глаза. — Госпожа Рита просила передать, что сама вас выпорет.
— Передай госпоже Рите, что она даже поговорить со мной не сможет, если я сейчас туда не войду, — горничная уже, похоже, была не рада, что согласилась выйти на связь. Девушка передала мои слова и замолчала. Я, скрестив руки, ждал.
— Госпожа Рита сказала, что вы можете войти, — заметив, что за мной двинулась Фу Хуа, добавила: — Один.
Дойдя до массивной стальной двери, я оглянулся. Фу Хуа так и осталась стоять на своем месте, сложив ладони у себя на груди.
— Позаботься об Идель, Джек. Я чувствую, что ей нужна помощь.
— Не волнуйся, хех, капитан Джек все разрулит. Не думаю, что Рита действительно хочет ей навредить.
И я шагнул в темноту.
***
Сразу за дверью меня ждал темный каменный коридор. Было сыро и мрачно, каждый мой шаг отзывался глухим эхо. А еще эти лампы… Вот вроде висят через каждый метр, а почти нихрена не видно. Совсем ничего! Как только выйду, скажу Терезе, чтобы смонтировали здесь диодные по сто ватт каждая. А то что за мрачная задница такая? Это карцер или насрано?!
Между тем коридор перешел в не менее мрачную винтовую лестницу. Помимо мрачности между ними имелось еще одно сходство — они были крайне узкими. Не знаю, с чем это связано, но я едва ли не касался плечами стен. И каково же было мое удивление, когда проход внезапно перешел в просторное помещение.
Вот оно оказалось гигантским. Круглый зал уходил далеко вниз. Поделенный на множество этажей, где вдоль стен каждого располагались камеры. По ощущениям, так сюда можно затолкать всю академию, и еще место останется.
Подойдя к поручням, пробежался взглядом по всему этому безобразию. Цифры, лампы, решетки и лестница… лифта нет. Отсюда было плохо видно, но, кажется, на самом дне в центре этого подземного цилиндра кто-то присутствовал.
Пока спускался, пытался сообразить, что же все-таки случилось. Неужели Рите и впрямь ревность настолько сильно в голову ударила? И что она сделала с Идель? Не то чтобы я очень сильно переживаю за занозу… Блин… Нет, все-таки переживаю. Рита иногда совсем берегов не видит.
В любом случае, что бы я там себе не нафантазировал, это не имело ничего общего с реальностью.
Идель находилась в центре платформы, буквально вся истыканная спицами. Тело, руки, ноги — все в кровоподтеках, уже не говорю о том, что виднелось под ней на полу.
— Заноза?
Девушка медленно подняла голову, боясь лишний раз шелохнуться, тихонько плача и вздрагивая от каждого вздоха.
— Джек? — послышался тихий голос, а в ее глазах промелькнула искра радости и надежды. — Джек! Ты пришел, ты опять пришел!
“Пиздец, конечно. В этот раз Рита явно перегнула палку”.
Я уже собирался шагнуть в ее сторону, когда из темноты появилась сама виновница произошедшего.
— Капитан Джек, не подходите к ней. Это существо…
— Джек, не слушай ее! Она сошла с ума!
— Рита, какого хера?! — что бы тут ни случилось, но втыкать спицу под коленную чашечку… блять, да это даже звучит стремно.
— Успокойтесь, — Рита подошла ближе. — Это не Идель, это хонкай, которого в нее подселили.
— Пожалуйста не верь ей! Мне нужна твоя помощь! — заноза забилась в цепях и потянулась ко мне, невзирая на причиняемую спицами боль. — Не дай ей сделать мне больно! Пожалуйста!
— Не слушайте ее.
Меня буквально разрывало между двумя голосами.
— Так, заткнулись обе! — бровки Риты возмущенно дернулись, но она замолчала. — Сначала ты.
— Хах, спасибо, капитан. Как я уже сказала, это не Идель. Все это время, начиная с того случая, как ее ранила Кристина, и заканчивая текущим моментом, хонкай, украв ее личину, дурил нам головы.
Я взглянул на занозу, которая продолжала с надеждой смотреть на меня в ответ.
— Н-не верь ей, Джек. Молю, не верь ей. Это же я…
Рита ухмыльнулась.
— Спросите ее о чем-нибудь, что происходило на “Гиперионе”. Какую-нибудь мелочь, которую вряд ли забудешь, но при случае рассказывать не станешь.
Во взгляде Идель появился страх. Я это видел. Она очень боялась.
— Как-то раз ты испекла для меня эклеры… — я внимательно наблюдал за ее реакцией. — С какой начинкой они были?
Глаза занозы забегали, и если бы не одна деталь, можно было бы подумать, что она отчаянно пытается вспомнить.
— С… с яблочным джемом… я знаю, что ты не любишь шоколад.
Надежда… Боже, как она хотела, чтобы этот ответ был верным.
Я покачал головой.
— Значит… не с яблочным…
— Идель никогда не готовила мне эклеров.
— Нет, — девушка закусила губу и виновато отвела взгляд. — Это нечестно… Несправедливо, — из глаз снова хлынули слезы.
Мне ее стало жаль. Вот по-настоящему жаль, потому что, кем бы она там ни была, пережить такое точно и врагу не пожелаешь. А еще я кое-что вспомнил. Даже не представляю, как этому случайно брошенному Идель имени удалось всплыть у меня в памяти.
— Княжна?
Плач прекратился, девушка снова подняла лицо и даже попыталась улыбнуться.
— Я… Я твой… Я твой друг.
— Капитан, не дайте ей запудрить вам мозги. Идель находится внутри, и эта тварь ее не выпускает.
— Я не тварь! У меня есть имя!
— Да какая разница, как тебя зовут?! Ты взяла то, что тебе не принадлежит!
Перепалка началась с новой силой. Слушать и смотреть на это сил не было никаких. Я подошел к Княжне и стал вытаскивать спицы.
— Джек, что ты делаешь?
— Хочу убрать этот ужас.
— Нельзя.
— Почему?
— Нужно сначала выгнать ее из тела.
— Не нужно никого выгонять. Думаю, с ней можно вполне себе договориться, а не устраивать очередную садо-мазо вечеринку на ровном месте.
— На ровном месте?! — Рита неожиданно перешла на повышенные тона. — Даже если закрыть глаза на то, что нас обманывали, она по-прежнему пользуется телом Идель. Когда беда не касается тебя, то кажется, что ничего страшного в этом нет, но посмотрите на это с другой стороны. А если бы кто-то занял тело Бьянки? Или Химеко? Такой же добрый и отзывчивый, но вы бы знали, что где-то там внутри сидит одна из ваших жен и ждет, когда капитан Джек ее освободит. Что тогда? А если бы этот кто-то занял ваше место? Весь красивый, смелый, умный, ходил бы и, извиняюсь, смело-умно потрахивал, скажем, Киану? Что бы вы чувствовали в этот момент? Когда кто-то распоряжался бы вашим телом без вашего на то согласия, а вы оставались бы лишь молчаливым наблюдателем?
Нда… Ничего не скажешь. Доводы у Риты железные, а ситуация поганая. Как бы то ни было, я не стал останавливаться, продолжая доставать спицы.
Княжна явно чувствовала, что проигрывает, но все же пыталась переманить меня на свою сторону.
— Джек, — девушка продолжала плакать. — Джек, я же хорошая. Я старалась быть хорошей. Я помогала тебе, Джек. Ты слышишь? Я друг. Я твой друг, Джек, — ее охрипший голос дрожал и постепенно переходил на рыдание. — Я твой друг! Не отдавай меня! Пожалуйста, не отдавай меня! Я твой друг! Я хочу обратно в академию, к кролику, близняшкам и Фу Хуа! Я хочу просыпаться с тобой каждое утро! — ее голос становился громче. — Я не хочу обратно! Я твой друг! Я хорошая! Я старалась быть хорошей! Пожалуйста, Джек! Прошу тебя!
Каждое сказанное слово словно ножом било по сердцу.
— Капитан… — Рита встала за моей спиной, пока я вытаскивал последнюю спицу из ноги Княжны. Ее голос звучал тише. — Я знаю, как это выглядит. Понимаю, что вы чувствуете. Но и вы должны понять, что ее нельзя отпускать. И я не могу позволить вам этого сделать. Только не с Идель.
Поднявшись, посмотрел на Риту. Валькирия действительно выглядела очень напряженной, несмотря на спокойный голос и свою привычную манеру держаться. Затем взглянул на Княжну… Блять! Ну вот п*здец просто. Хороший парень внутри меня, который стремится всем помогать, буквально орал благим матом, что ее необходимо освободить, однако разум говорил обратное.
Не в силах держаться, Княжна просто повисла на оковах и продолжала смотреть мне в глаза. Девушка явно рассчитывала на мою помощь. Ждала, что я спасу ее.
Но…
“Да сука, ну как так-то а? Ну почему я должен делать это?”
Видимо, прочитав это в моих глазах, Княжна поджала губы и отвела взгляд, а затем тихо заговорила.
— Похоже… Похоже, что уроки игры на гитаре придется отменить… а жаль, — голос вроде был спокойным, но я видел, как у нее затряслись губы, а через секунду снова хлынули слезы. — Это нечестно… Нечестно, Джек…
Она выглядела как обманутый и брошенный всеми ребенок. Вспоминая пережитое, ее любопытный взгляд, живое стремление познать все и всех вокруг… Мне правда стало ее жаль.
— Послушай, я обещаю тебе, что поговорю с Идель. Все будет хорошо.
— Нет! — девушка вновь подняла лицо. — Она никогда меня больше не выпустит! Она злая!
Рита нахмурилась, но смолчала. Княжна плакала. Я же, не выдержав этой душераздирающей сцены, подошел к ней и обнял. Бедолага так настрадалась, что просто уткнулась мне лицом в шею и продолжала реветь.
— Спаси меня… пожалуйста. Не отдавай меня, Джек. Я хорошая. Я твой друг… Пожалуйста…
— Это неправильно. И зная тебя, могу с уверенностью сказать, что ты и сама понимаешь это. Ты действительно хорошая. И я хотел бы быть твоим другом. Но мы должны поступить правильно. Просто поверь мне, я сделаю все, чтобы мы смогли еще раз увидеться, — отстранившись, взглянул ей в глаза. — Не нужно больше это терпеть. Просто поверь. Ты мне веришь?
Сначала все было хорошо. Княжна закивала и вроде бы согласилась, но уже через пару секунд снова замотала головой.
— П-прости, Джек. Прости, но я не верю. Х-хочу, но не могу. Ты хочешь обмануть меня, — шмыгнула носом. — Обманщик… Предатель… Предатель! Не верю! Почему, Джек?!
— Княжна… Я клянусь тебе, что…
— Лгун! Почему вы хотите все у меня отобрать?! Чем она заслужила это все?! Я лучше старалась! Я хорошая! — в этот момент у нее началась истерика. Настолько она не хотела уходить. Настолько была уверена, что никогда не вернется. Девушка в отчаянии забилась в моих объятиях, а затем, видимо, не найдя иного выхода, набрала полные легкие воздуха и закричала.
Это был крик отчаяния, плач, горечь потери и страх. Княжна напоминала ребенка, который попал в безвыходную, опасную ситуацию и очень сильно нуждался в помощи, защите и поддержке близкого человека. Последнего человека, в которого она еще верила.
— ФУ ХУА-А-А-А-А! ФУ ХУА-А-А!
Рита среагировала первой. Она наверняка прекрасно понимала, что если сюда придет феникс, то вряд ли будет слушать о том, кто такая Идель и кто такая Княжна. Сначала наворотит дел, а потом начнет спрашивать.
В один шаг она подскочила к занозе и вырубила ту.
***
Сумеречный бастион
Княжна даже не поняла, как это произошло. Последнее, что она помнила и что могла описать, это какой-то водоворот отчаяния, в котором ее бросало из стороны в сторону, словно рыбацкую лодочку во время шторма.
Закончилось все так же неожиданно, как началось. Просто в какой-то момент она кубарем вывалилась в сумеречном бастионе. Кувыркаясь, бедняга пролетела через всю главную площадь, пока не врезалась в стену какого-то домика.
На душе царили грусть и тоска… Обида. Одиночество и страх. Все, что ей стало за это время таким близким и родным, в одночасье рухнуло. Превратилось в пепел.
Сил подниматься больше не было. Девушка просто лежала на земле, полностью опустошенная и разбитая. Но что было еще хуже… Как только зрение прояснилось, она заметила, что бастион вновь цел и сияет своим незыблемым величием. Как будто и не было той катастрофы. Как будто ничего не случилось, а все, что было, это лишь краткий сон, который исчез, стоило ей проснуться.
Внезапно перед розовой линзой появились чьи-то ноги. Княжна сразу сообразила, кто это. Хозяйка бастиона. Пришла позлорадствовать. Посмеяться над глупым хонкаем, что возомнил себя человеком. Напиться досыта ее страданиями.
Девушка не хотела видеть чужое самодовольное лицо, а потому просто свернулась клубочком, уткнувшись лицом в землю.
— Похоже… похоже, Идель, ты победила… В-вы все победили, — когти царапнули по мостовой. — Глупая Княжна решила, что может тягаться с людьми в хитрости… Глупая Княжна решила, что она самая умная… — голос хонкая дрогнул. — Глупая Княжна думала, что у нее есть друзья и дом… Гл… Просто… Просто глупая Княжна хотела… Хотела в это верить. Но как же… — обиженный голос сменился на плач, — как же это несправедливо! Это нечестно, Идель! Нечестно! Нельзя давать сердце, а потом плевать в него! Это несправедливо! Это… это больно.
Идель продолжала молчать.
— Я слишком сильно привязалась к ребятам, слишком сильно полюбила этот мир. Мне действительно нравилось есть в столовой, учиться, драться, любить, ненавидеть… шутить с ребятами… и как… как же это больно, когда оказывается, что главной шуткой являюсь я! Я ПРОСТО НЕЛЕПАЯ ШУТКА!
Злость с обидой достигли своего максимального пика. Хонкай в сердцах ударила кулаками по земле и подняла голову на богиню, однако, увидела не то, что ожидала увидеть.
На лице Идель не было злорадной ухмылки.
— Ну что ты, моя милая? — богиня села рядом и крепко обняла Княжну за плечи. — Уж если кого тут и называть нелепой шуткой, так это меня. Тебе ведь и правда за тот недолгий срок, что ты провела в академии, удалось намного больше, чем мне, и если честно, я даже завидовать начала. А еще я очень много пропустила, и, боюсь, одной мне будет тяжело наверстать упущенное.
Хонкай отстранилась. Ее морда едва ли выражала какие-либо эмоции, но Идель чувствовала, насколько та удивлена ее словами.
— Но ты же… как же… Я же столько наговорила о тебе…
— Ну… хах, по делу же.
— И с Джеком переспала.
— Так! А вот за это ты еще получишь по жопе, — Идель усмехнулась и погрозила пальцем. — И вообще, хватит нюни распускать.
За последний день с Княжной приключилось много плохого. Она думала, что потеряла все и всех. Хонкай хотела что-нибудь сказать, но, похоже, эмоциональный предел был давно достигнут. Вместо очередного подкола монстр просто уткнулся своей мордой в грудь Идель и захныкал.
Богиня не ожидала такого поворота и несколько секунд пребывала в некотором ступоре, но после улыбнулась и обняла закованную в белую броню голову.
— Все будет хорошо, Княжна. Правда.
— Н-не уходи. Побудь еще немного со мной. Не оставляй меня здесь. Мне это нужно.
— А кто сказал, что я уйду одна? Идем. Нас уже заждались.
***
— Рита, блядь! Нельзя бить людей по голове только потому, что тебе так захотелось!
— Если бы сюда пришел феникс, операция была бы под угрозой срыва! — валькирию мои слова жуть как возмутили, однако я заметил, что она все же беспокоится по поводу того, что могла перестараться.
— Хватит оправдываться, давай уже ключи.
Правдами и неправдами мне удалось ее убедить, что занозу надо освободить от этих цепей. Однако стоило мне потянуться к первому замку, как все пошло через задницу.
Впрочем… ничего нового.
Сначала я просто не смог вставить ключ в замочную скважину, его словно отталкивало гигантским магнитным полем. На мой вопросительный взгляд Рита просто пожала плечами. А затем мы оба ощутили, как уже нас буквально начало сдувать с платформы подальше от тела Идель.
В какой-то момент заноза стала излучать слабое розовое свечение, а потом и вовсе вспыхнула как новогодняя елка. Вспышка вышла настолько мощной, что я потерял зрение на добрую минуту, только и мог слышать, как вокруг звенят цепи да рвется металл. Что-то гремело, рушилось, а в заключение и вовсе рвануло так, что меня отбросило к одной из стен.
В последний миг уже прояснившимся зрением увидел летящую в меня Риту и, конечно же… хе-хе, нет, не отошел в сторону, а ловко поймал. Бестия, судя по удивленному взгляду, ожидала жесткую встречу со стеной, а не мои крепкие мужские объятия.
— Какая встреча, капитан.
— Будешь должна.
— Кш! Поставьте тогда меня на пол, пожалуйста, капитан. А то, чего доброго, проценты набегут, — Рита ехидно ухмыльнулась. — Отдавать придется.
Между тем странная буря внутри карцера улеглась. Хуе-лампы, немного поморгав, вновь стали давать свой тусклый свет, и вот тогда в центре треснувшей платформы мы увидели ее.
Она стояла почти обнаженная, гордо держа осанку и вздернув свой волевой подбородок. Кожа цвета огня, которую едва ли прикрывали элементы брони, созданные из плоти хонкая, местами с розовыми, а местами с гротескными кровавыми прожилками.
Особенно выделись ниспадающий с ее талии белоснежный шлейф, состоящий из множества тончайших нитей, и, как завершение образа, величественная корона.
Девушка властно улыбнулась и шагнула к нам. Босые ножки мягко переступали весь разбросанный вокруг мусор.
— Капитан, приготовьтесь. Мы не знаем, кто из них сейчас перед нами, — Рита припала к земле, готовясь в любой момент отразить атаку.
Я тоже напрягся, однако дальше случилась уже такая привычная для меня непонятная муть.
Наша королева заноз довольно оскалилась и воскликнула:
— Рита-а, моя дорогая! Как же я по тебе соскучилась, — а сразу после этих слов стервозный взгляд изменился на какой-то по-детскому наивный и устремился уже в мою сторону. — Дже-е-е-ек!
Идель направилась было в сторону Риты, вот только одна ее нога вдруг с чего-то шагнула ко мне. В итоге заноза потеряла равновесие и со всего маха под нашими удивленными взглядами впилилась лицом в пол, разом растеряв всю свою величественность.
— Княжна? — уточнил я.
— Идель? — спросила Рита.
— Обе… — послышался сдавленный голос с пола. — К этому надо будет привыкнуть…