Я не сильно задумывался по поводу того, как помогут мои действия.
— Держи ее!
— Не отпускайте! Прошу вас, не отпускайте меня!
Мне почему-то казалось, что достаточно было сорвать с них ошейники и все будет хорошо.
— Главное сорвать ошейник!
— Я не хочу! Не хочу!
Но увы, этот мир не так прост. Иногда в нем встречаются твари пострашнее хонкаев…
Толпа на плацу постепенно редела. Отсюда, и до корпуса гарпий сформировался тоненький ручеек из идущих, как им казалось на убой, девушек. Людей становилось меньше, да и те сейчас находились под сильным впечатлением от случившегося.
У многих закрадывалась неприятная мысль по поводу того, что от произошедшего никто не застрахован. А опустевшие кровати в комнатах будут только еще одним напоминанием об этом.
Тереза с грустью прошлась глазами по оставшимся курсантам академии. Было видно, что равнодушных к этому событию не было ни среди валькирий, ни среди фурий.
— Сегодня занятий не будет. Можете расходиться, — раздался командный голос няки, а затем, сложив руки за спину, неспешной походкой, она двинулась в сторону администрации.
Это человеческая натура. От этого сложно защититься.
— Тереза! Тереза, стой! — я догнал лольку уже на краю плаца, но стоило мне подбежать, как она резко обернулась.
— Что?! Хочешь что-то сказать, Джек?!
Мы ищем виноватых. Иногда находим там где их нет.
— Какого хрена?! Почему ты ничего не делаешь?! — я ткнул пальцем в сторону плаца, на котором продолжала царить истерика и хаос, хоть и не в таком объеме какой был изначально. — Почему ты это не остановила?!
И чаще всего это происходит от бессилия.
— Почему?! — мне показалось, что ее сейчас разорвет. Во взгляде в одинаковой степени была смешана злость и обида. — Почему, спрашиваешь?! Не захотела! Представляешь?! Тащусь я от этого! Соображаешь?!
— Но можно же было что-то сделать!
Заметил как у Терезы сжались кулаки и как ей очень хотелось съязвить, наорать на меня, а может даже втащить, но вместо этого она закрыла глаза, несколько секунд помолчала, а затем вздохнула.
— Я думала, что ты был обо мне лучшего мнения, Джек. Прости, что не оправдала твоих ожиданий.
Я не сразу допер о смысле сказанного. Но если коротко, то скорее всего для нее эта ситуация была не меньшей трагедией. Терезе было обидно, что я обвинил ее в том, что она не пыталась их спасти. Вероятно, всю прошлую ночь она изо всех сил пыталась найти выход, рассматривала любую возможность и все варианты, включая те, где я незаконно вывожу их в лес и прячу в сарае.
— Извини… Я на эмоциях.
— Да-а…, — няка взмахнула рукой. — Понимаю. По правде говоря, я надеялась, что ты обратишься в монстра и расшибешь всю эту шарашку, чтобы потом все спихнуть на тебя. — няка тихо хихикнула. — Но это так… шутки.
— Что собираешься делать?
— А что тут сделаешь? Сегодня хочу хорошенько напиться. Завтра будет очередной развод и мне придется снова смотреть им в глаза с видом будто ничего не случилось. Если хочешь, можешь присоединиться.
В принципе, предложение неплохое. Я еще раз оглянулся на плац, который уже был почти пуст и снова повернулся к Терезе.
И тогда это началось. В глазах все поплыло, а затем я будто услышал удар в колокол. Но ощущения были такие как будто этим колоколом был я и еще весь мир, и луна, и солнце. Резонанс пробирал до самых костей.
— Джек?
— Да, что-то… мне не хорошо…
— В каком смысле не хорошо? — Тереза подошла ближе.
Воздуха стало катастрофически не хватать. Чувствовал себя словно рыба, выброшенная на берег. Все тело охватила слабость и я сам не заметил как шлепнулся на асфальт. В голове отчаянно билась мысль о моей регенерации. Я переживал взрывы, огонь, воду, а тут на ровном месте пробрало так, что проще сдохнуть, чем пережить.
— Джек! Сюда! Редис, Ангелу, срочно! — голос подлетевшей ко мне Терезы звучал отдаленно. Перед глазами появилось обеспокоенные лица близняшек, Идель и Араши.
– “Во имя чести, Джек! Что происходит?!”
– “Хон?” — у меня с трудом получилось отозваться. Мысли путались, голова просто отказывалась соображать. Это сложно представить, но у меня было ощущение, как будто меня распускают словно старую кофту. Нить за нитью, узелок за узелком, вынимают что-то важное. Забирают что-то дорогое.
***
— Ангелу сюда! Быстро!
— Уже идет!
— Что с ним?
— А мне почем знать?!
— Дшек саболел?
Девушки окружили тело капитана, пытаясь понять что пошло не так и что могло послужить причиной такого резкого изменения в его состоянии.
В какой-то момент, его тело вытянулось, кулаки сжались, а мышцы напряглись до такой степени, что вздутые под кожей вены стали напоминать маленьких змей.
— Мошет, отрафа?
Княжна присела рядом, сняла свой пиджак и, свернув его в рулет, подложила мужчине под голову.
Буквально через две минуты появилась Ангела. Девушка раскрыла свой чемоданчик и достала стетоскоп.
— Давление зашкаливает… Кто-нибудь может объяснить, что здесь произошло?
— Он просто стоял и… и потом началось это, — растерянно проговорила Тереза.
— Хорошо, — кивнула своим мыслям Ангела. — Попробую ввести седативное, возможно…
— НАЗАД! — внезапно Идель, чуть ли не ногой отпихнула блондинку от тела Джека. — Все назад! Близко не подходить!
Девушки с полными непонимания глазами уставились на занозу, в то время как сама девушка стала пятиться, оттаскивая назад кролика и Терезу.
— Ты что творишь?!
— Смотрите, — богиня указала пальцем на лицо Джека.
На коже мужчины стали появляться символы, словно кто-то вырезал их тупым ножом, не особо заботясь о красоте и аккуратности. Первые возникли на лбу, потом вязь перешла на нос, щеки, спустились по шее и скрылись под одеждой.
— Что… за… хрень… — Араши хотела подойти, чтобы взглянуть с более близкого расстояния, но Идель ее одернула.
— Не подходи. Нужно дождаться когда все закончиться.
Ангела окинула занозу скептическим взглядом.
— Звучит так, как будто ты знаешь что это. И что будет, когда оно закончится?
— Ну-у…, — Идель мотнула головой. — Мы либо сожжем его в печке, либо… все будет хорошо. — последнее прозвучало как полное вранье.
Блондинка еще ждала более развернутого ответа, но Идель не спешила ее просвещать.
— Фелиция… Что же ты делаешь…
***
Меня буквально вышвырнуло в мой любимый внутренний мир. Правда, если обычно здесь всегда было тихо, то сейчас казалось, что мой воображаемый домик скинули с самолета и он все еще продолжал падать.
Мебель швыряло из стороны в сторону, небо за окном вращалось, голову по-прежнему рвало на части, а еще этот… чертов… звук колокола. Ощущение, что ударь он чуть сильнее, то меня просто распылит на атомы.
Душа, что в немилости теперь.
Познай же гнев богов.
Вторя громоподобному звону, по моему сознанию раскатами прокатился знакомый голос. Виски словно в тисках сдавило, но боль не способна меня запутать настолько, чтобы я не смог его узнать.
— Агх! Фе… Фелиция? Фелиция, где ты?!
Я отрекаюсь от тебя и впредь…
Ни гнев, ни радость и не благословение…
Прозвучал очередной удар колокола, которому вторил голосу богини. Я слышал его так же четко, как если бы она стояла прямо передо мной.
К судьбе твоей мой интерес утерян.
Испьешь сполна ты безразличие небес.
С трудом поднявшись, двинулся в глубь комнаты, продолжая держаться за голову. После очередного удара в колокол, со стороны улицы послышались крики ребятни.
— Фели… ция! П-покажись! Я тебе за щеку столько интереса… агх!.. напихаю, за раз не проглотишь.
Незримым станешь для божественного ока.
И не во сне, ни в дуновенье ветра,
— В око тоже напихаю!
Внутри перемешалось сразу несколько чувств и мыслей. Конечно же я рад был ее слышать, но в то же время, происходящее говорило о том, что она совсем не рада видеть меня. Конечно же я хотел выяснить почему. Просто пусть скажет мне в лицо где я провинился. К чему все это шоу?
Однако вместо ответа прозвучал очередной удар в колокол. От вибраций мне начало казаться, будто мне выворачивает и выламывает кости. Ощущения не из приятных.
Я голос не услышу твой.
Что ни одна молитва не достигнет цели.
И как бы не старался ты — все бездна поглотит.
Не в силах больше стоять, я снова завалился на пол, продолжая держать свою черепную коробку обеими руками. Было ощущение, что стоит мне ее отпустить и она взорвется, расплескав все содержимое на потолок и стены.
— Да… Сука… ФЕЛИЦИЯ!
— Филя, стой! Куда?! — послышался голос Хона с поляны, а в следующую секунду в комнату забежала мелкая проказница. Девочке было больно настолько, что бедолага щурилась от накатывающих ощущений. Однако она продолжала идти в мою сторону, опираясь на предметы мебели.
— Филя?
Мы встретились с ней взглядом, а затем кроха разревелась и кинулась ко мне.
— Папа! — маленькая богиня чувствовала, что ее время здесь стремительно подходит к концу.
— Быстрей сюда! — я нашел в себе силы и бросился навстречу.
Всего несколько шагов.
Клянусь, я чувствовал как соприкоснулись наши пальцы.
А в следующих миг меня ослепила яркая вспышка и последнее, что выжглось у меня на сетчатке была ее улыбка. Она редко улыбалась, но сейчас… это точно была ее улыбка.
В изгнании теперь,
Во тьме потерянно блуждая.
Меня окатило целым снопом из сверкающих искр. А когда глаза все-таки смогли вернуться в норму, то никого рядом не оказалось. Только ее кукла, которая так была похожа на эту тихоню, и крик…
Он, словно эхо, постепенно затихал у меня в голове.
Последний удар колокола, самый сильный, вышибает остатки сознания из головы.
Я отрекаюсь от тебя.
Прощай из века в век.
Прощай, любимый… дорогой мой Джек.
***
— Я рада, что ты не стала делать из этого целую трагедию, — Шена сжала пальцы в кулак, поднесла к носу и легонько вдохнула, словно первожрец Фелиции лежал у нее на ладони.
Однако не только она.
Молодая богиня с сожалением и болью смотрела на руку Шены. Казалось, еще чуть-чуть и она начнет просить вернуть его.
— Он… Он хотя бы узнает, почему я так поступила?
— Конечно! Не думаю, что подобное стоит скрывать, — богиня оглядела окружающую клетку тьму.
Почувствовала как древний зашевелился и поспешила добавить.
— Какой-то смертный, хах. Подумаешь… Да и что он сделает? И…, — Шена осеклась. Обеих богинь отвлекло свечение сферы в руках Фелиции.
— Ч-что с ней?
— Все в порядке, — старшая улыбнулась. — Просто кто-то загулялся, а сейчас пришло время вернуться домой. И кажется, — она постучала ноготком по защитной оболочке. — Этому кому-то здесь совсем не нравится. Что же, думаю, на этом мы с тобой простимся, Фелиция, — глаза Шены заметили, как после этих слов по телу молодой богини пошла дрожь. — Если получится, то я еще заскочу. Но тут как бы… сама понимаешь. Кого попало и когда попало не пускают. Так что сил тебе и терпения.
Фелиция с ужасом наблюдала за тем, как проход закрывается, понимая, что как только это произойдет, ее мучения продолжатся.
Богиня не знала как долго она сможет выдержать этот ад. Как долго она его уже терпит.
Но нужно держаться. Если она правильно поняла Шену, а она очень надеялась, что она правильно ее поняла, то ей помогут.
***
Короче, сначала я вырубился на плацу и попал в свое подсознание, а потом умудрился вырубиться в подсознании. Правда, после этого уже никуда не попал.
Очнулся на диване в комнате с Хоном, Долькой и мыслями о том, что за херня со мной приключилась и где Филя.
Отходняк, хочу сказать, от этого замечательного события был жуткий. И нет, у меня не болела голова, просто все… Все стало каким-то черно-белым. Серым и неинтересным.
Благо, это стремное состояние постепенно отступало и в мир снова возвращались краски, но все же не такие яркие как хотелось бы.
Это было какое-то… Я даже не знаю как сказать… Опустошение что ли.
— Фи-и-иля-я…, — здоровяк пошел по третьему кругу.
— Хон, перестань. Ее здесь нет.
Хонкай ничего не ответил. Этот рыцарь в сияющих доспехах был готов ходить по комнате вечность если понадобиться. Оставалось позавидовать его упертости… Или глупости.
— Йай-йе-е-е-е…
— Ох, — я тяжело вздохнул.
Не знаю сколько времени я так провалялся, но в какой-то момент дверь в комнату отворилась и на пороге показалась Идель.
Ну, как показалась.
Не полностью.
Сначала я увидел ее голову, которая высунулась из приоткрытой двери. Богиня окинула мою комнату взглядом опытного диверсанта и только потом зашла внутрь.
— Ты чего крадешься?
— Проверяю. Стоит ли с тобой разговаривать или лучше сразу завернуть в пакет и выкинуть нахрен подальше.
— Йе-е-е-ей! — с полянки послышался топот маленьких ножек, а через секунду в богиню, подобно ядру, влетела Долька. Заноза сразу спрятала свои колючки и обняла маленькую проказницу, и когда по привычке протянула вторую руку для второй коротышки, поняла что что-то не так.
— А где Филя? — уставилась на меня с таким прищуром, как будто это я ее съел.
— Нету… Она исчезла после сегодняшнего, и я так понимаю, ты в курсе того, что тут произошло? Можешь объяснить, а то не очень соображаю в делах ваших божественных.
Помимо ощущения пустоты, почувствовал как внутри колыхнулась злость. За то, что у них все не как у людей.
— Да… в курсе. — Идель отправила Дольку заниматься своими делами, а сама впала в раздумья.
— И-и-и?
— Погоди. Я думаю, как бы тебе покороче, да по понятнее.
— Фи-и-иля-я! Выходи-и-и! — послышалось со стороны площадки.
— Йа-а-ай-йе-е-е-ей!
Эта парочка меня доведет.
— Вообщем, если кратко, то Фелиция от тебя отказалась.
— Не понял.
— Кто бы сомневался, — заноза цокнула и закатила глаза. — Когда бог от кого-то отказывается, то его… В общем, как бы ты не пытался и что бы ты ни делал тебя всюду будут преследовать неудачи. Таких раньше называли прокаженными, — я собирался возразить, но заноза решила дать пояснение. — Да, да, и прокаженных называли прокаженными, и вот таких вот изгоев тоже. Ну, знаешь, — Идель покрутила ладонью. — Ты слышал, наверное, всякие байки, по типу “не подходи к нему, он на тебя несчастье накличет”. И это на самом деле ни разу не шутка. Если ты попал в немилость к богу, то будь уверен, что тебе уже ничего и никто не поможет.
— А то я не знаю, — вскинул руки к потолку. — Это ж бо-оги!
— Не паясничай. Что касается твоего случая, то ко всему прочему, теперь она не может слышать молитв, как и не будет видеть нить твоей судьбы. Впрочем, это и не нужно. У изгнанных она ни на что не влияет. Это фактически сродни проклятию. Наверное, это даже правильнее будет назвать именно проклятьем, потому что если богу просто на тебя похер, то ты спокойно живешь своей жизнью, но в этом случае…
— Типа, игнор божественного уровня?
— Типа, да. У таких ребят еще обычно все лицо знаками некрасивыми разрисовано, чтобы все вокруг знали кто ты такой и что к тебе лучше не приближаться.
— То есть, я теперь тоже некрасивый?
— Хах, в том то и дело, что нет.
— То есть, ты все-таки считаешь меня красивым? — я просто решил разбавить мрачную атмосферу, но вот у Идель сейчас такой вид, что мне кажется будь у нее под рукой утюг, она бы в меня его кинула.
— Нормально у тебя все с лицом! И это странно. Как будто тебя приняло другое божество сразу после ее отказа. Не знай я Фелицию, Джек, подумала бы, что тебя проиграли в карты.
— Очень смешно.
— Нет. Совсем не смешно. Потому что мы понятия не имеем, что это за бог. Он может быть как светлым, так и полным мудаком, от которого можно ожидать чего угодно.
— Но это же не должно на меня никак повлиять?
— Ну… В случае со светлыми, как правило, нет. Хотя, там тоже своих придурков хватает, а вот в случае с темными… Они как бы на то и темные, что просто так ничего не делают.
— И как понять?
— Если вдруг тебя потянет к цветочкам, значит светлый, а если ты однажды проснешься с острым желанием построить зиккурат, то как бы… сам понимаешь.
Прикольно. Хочется, конечно, надеяться на лучшее, но что-то мне подсказывает, что с моей удачей мне выпадет какое-то говно.
И как в подтверждение моих мыслей, послышался звук разбившейся посуды. Все сразу же сбежались в комнату, а я приподнялся с дивана.
— О-о-о…, — протянула Идель. — Тут все понятно.
— А-яр-р-р! — радостно прорычало какое-то… блин, я даже не знаю как это назвать по другому… В общем, это нечто сидело на столе, улыбалось зубастой пастью и смотрело на нас одним желтым глазом с вертикальным зрачком. Короче, выглядело это нечто как фиолетовое говно.
— Во имя чести, капитан Джек! Что это?!
— А-яр-р-р! — зубастик взмахнул своими двумя коротенькими тентаклями.
— Йай-ей?
— А-яр-р-р!
Долька подбежала к столу, подставила табуретку и тут же была перехвачена Хоном.
— Не трогай каку.
— Йай-ей!
— А-яр-р-р! — какашка продолжала весело “аяркать” и разглядывать нас своим любопытным желтым глазом.
Идель устало потерла веки.
— Джек, я даже не сомневаюсь, что вот это относится к темному божеству. Но… не хочу тебя обидеть… Ай, ладно, я хочу тебя обидеть. Короче, оно мало того, что похоже на переваренный йогурт, так еще и какое-то… тупое. Ты даже заразиться ничем нормально не можешь…
— А-яр-р-р!
— Ну что ты сразу… Посмотри какой он… милый.
— А-яр-р-р!
И тупой.
Блять.
Тупое зло. Такое только у меня может быть. Но в этом есть свой плюс.
— Хон.
— Да?
— Тащи тазик.
— Зачем?
— Мы его накроем.
Со стороны Идель послышался хрюк.
— Ты правда думаешь, что это поможет?
— Не вижу причин для обратного.
В общем, взяв указанную тару, я стал подкрадываться к этой фиолетовой какашке. Вроде ничего страшного в ней не было, но тут как с насекомыми. Ничего страшного, пока оно не полетит.
Однако… Да. Я просто накрыл его тазиком. И ничего не произошло.
— А-яр-р-р! — послышался приглушенный голос этого странного создания.
— По закону жанра, Джек, он должен был резко прыгнуть и обглодать тебе лицо…
— Но тазик меня спас, — я задумчиво посмотрел на импровизированную тюрьму для… говна. Прости зубастик, но на злое божество ты не тянешь.
— Надо бы что-то тяжелое еще сверху поставить…
— Йай-ей?
— Нет, Долька. Играть с ним нельзя. — Хон придержал карапуза.
— А-яр-р-р! — позавчерашний йогурт снова подал признаки жизни.
Идель тут же включила мамку.
— Уважаемый мистер Хон, скажите, я могу на вас положиться?
— Хех, кхм, — здоровяк тут же выпрямился и принялся потирать усы. — Конечно, леди Идель, конечно.
— Тогда очень прошу не подпускать Дольку к этому чудовищу.
Я покачал головой.
— Вот ты каблук…
Хонкай в ответ хохотнул.
— Кто бы говорил… мистер сладенькая задница. — вспомнил засранец слова Бьянки.
— А-яр-р-р! — не унималось наше “темное божество”.
Надеюсь, я не буду его слышать в обычное время… У него еще голос как у маленького пирата алкоголика.
— Кстати, а где Княжна?
Богиня усмехнулась.
— Соскучился? В бастионе оставила. Я не знала с чем тут могу столкнуться, — ее взгляд скользнул в сторону тазика с одноглазым демоном. — А потому решила сначала разведать все сама.
Надо же… Бережет монстрика.
— Ладно, мне идти надо. Я сказала Ангеле, чтобы без моего разрешения к твоему телу не вздумала подходить.
— И она тебя послушала?
— О, поверь, я была очень убедительна.
***
Как и ожидалось, следующий день был довольно бесполезный. Академия пыталась подстроиться под новые реальности.
Перемены коснулись всех.
Горничных, что по совместительству являлись учителями, определили в администрацию и помощь действующим сотрудникам, часть перевели на хозяйственные работы, некоторых, это не точно, отправили обратно в поместье.
Я видел как разбиралось и вывозилось ныне бесполезное оборудование с ангаров фурий. И конечно же не обошлось без черных грузовиков. Как говорила Араши, что попало черным не назовут. Насколько мне было известно, в них перевозили тела, в том числе органы, которые раньше принадлежали гарпиям.
Настроение было, мягко сказать, хреновым. Гнетущая атмосфера давала о себе знать и стала еще хуже, когда мы вышли на тренировочные площадки. Невооруженным взглядом можно было заметить, что людей стало меньше. То же самое было в столовой.
Тина прекрасно знала, что вчера произошло, но от этого не меньше была шокирована, заметив поредевшую очередь на приеме пищи.
Чувствовалось, что тот шаткий мир, который нам удалось установить снова дал трещину. На смену агрессивной конкуренции, где каждый хотел показать насколько он пиздатый воин, пришел страх и неуверенность. В их глазах цена любой ошибки стала вполне осязаемой и значительно взлетела вверх.
Но помимо всего этого, меня раздражали действия Фелиции. Я не понимал их. Не понимал, почему она это сделала. Почему забрала у меня Филю, почему отказалась. Почему не сказала прямо чего ей от меня нужно? Что надо?
Были подозрения по поводу переведенных девушек, но что я мог сделать? Хоть бы совет дала… Да и схренали только я должен отдуваться за это?!
Не смешно, блять. Вообще нихрена не смешно, Фел.
Тут в пору мне возмущаться из-за отсутствия ее вмешательства.
А еще эта странная фиолетовая жижа в голове поселилась…
— Войдите, — послышался голос Терезы из-за двери.
— День добрый, — я застал няку сидящей за компьютером.
— Добрый, хах, скажешь тоже…
Заметил у нее на столе бутылку рома и несколько банок редбула.
— Сердечко свое посадишь, — уселся на диван. Тереза продолжала долбить по клавишам.
— Спасибо за заботу, Джек, но я не против. Ты по делу?
— В город…
— Опять, ня?!
Судя по тому как она истерично затарабанила по бэкспейсу, няка промахнулась сразу мимо нескольких кнопок.
— Фелиция…
Девушка как-то по-кошачьи фыркнула.
— Ты уже пытался. Ничего не изменилось.
— У меня есть идеи.
Тереза снова перестала печатать и с подозрением уставилась в мою сторону.
— Об этом же не будут потом писать в газетах, ня?
Я усмехнулся.
— В теории не должны.
— Ладно… Возьми с собой Ри…
— Никого, Тереза. Ни в этот раз.
— Теперь мне еще больше не хочется тебя отпускать.
— Я все равно уеду.
Няка вздохнула и махнула рукой.
— Делай что хочешь.
***
“Делай что хочешь”, хех. Наверное, было слишком смело давать мне столько свободы. Хотя, я бы все равно сделал то, что собирался.
— Полировка! Я требую полировку!
— Успокойся, Регалия.
— Полировку и полную замену обивки! Это возмутительно, капитан! Я многое готова стерпеть, но это уже перебор!
— Ничего ведь страшного не случилось.
— Ничего страшного?! Когда вы сегодня запустили мой двигатель, я с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться от счастья. Наконец-то! Только капитан, я, дорога и ветер в решетке радиатора! Но зачем… Скажите мне, зачем вы засунули в салон ЭТО?! И оно… о, нет. О, нет-нет-нет! Оно насрало на заднем сидении. Просто навалило огромную кучу. Это катастрофа, капитан. Катастрофа!
Ну… да-а-а… Возможно, возить козлопоня на заднем сидении было не такой уж хорошей идеей… Зверьку то не объяснишь сколько стоит транспорт, на котором его перевозят.
Пришлось открыть окно, а то, судя по запаху, куча действительно не маленькая.
***
До храма удалось добраться без пробок и происшествий. Все-таки многие отсюда съехали после недавнего катаклизма. Но чувствовалось это не только на дорогах, ведь сами улицы стали довольно безлюдными.
Приоткрыв дверь, я зашел внутрь. Храм, как и прежде, впечатлял своим видом. Огромные колонны, расписные потолки, лозы, что поднимались из небольших ниш вдоль стен и опутывали статуи вместе с остальной лепниной.
Козлопоню было похер. Его вообще похоже ничего не заботило.
В отличии от предыдущего моего визита, сейчас здесь было тихо. Только тройка монашек в белых одеяниях сидели напротив алтаря и, судя по всему, молились.
— Извините, но сюда с животными нельзя, — из-за спины послышался приятный мягкий голос.
— Мне можно, — я обернулся.
Передо мной стояла типичная “святая Мария”. Ну, знаете, такая блондинка с голубыми глазами, в которые сложно смотреть из-за огромных, как сраные гималаи, сисек. В общем, фигурка и лицо самый сок, но при этом невинная настолько, что скорее всего даже не целовалась ни разу.
Девушка была облачена в белоснежную тунику, на которой присутствовало золотистое обрамление. Сразу видно — служительница храма.
— Ой, простите, я не сразу поняла, что это вы, ваше преосвященство, — жрица сложила руки на животе и поклонилась.
Ну нихуяжсебе.
— Эм, мы знакомы?
— Конечно! Вас знает каждая, кто служит на благо богини Фелиции. Каждый раз, когда девушка приносит клятву служения, в следующие тридцать дней ей будет снится ваш светлый образ в лучах восходящего солнца и на белом коне.
Я на секунду завис.
— Хотя бы в одежде?
Девушка все еще находилась в состоянии поклона, но я заметил на ее лице скромную улыбку.
— Нет. И в эти тридцать дней молодым жрицам не возбраняется удовлетворять потребности своего тела.
Кек.
Вот тут узнаю почерк Фелиции. Все возвышенно с долькой подъеба. И все же заставлять своих последователей дрочить на мой “светлый лик” целый месяц мне кажется уже лишним.
— А-а-а… Вы мужчин тоже принимаете? В жрецы…
Девушка наконец выпрямилась, но добрую и теплую улыбку сохранила.
— Однажды пробовали… Однако он не справился с испытанием и ушел спустя одну неделю после клятвы.
Спасибо тебе, господи, как бы это сейчас странно не звучало.
— Кстати, как вас зовут?
— Простите, я не представилась. Меня зовут Мария, — ха-ха. — И я являюсь настоятельницей этого храма. Так, что вас привело к нам и зачем вам это милое животное?
— О, как раз об этом. Мне нужно кое-что сделать…
Десять минут спустя.
Храм наполнился девичьими визгами и животным воем.
Как же это тупо. А ведь сегодня утром я проснулся с мыслью, что собираюсь сделать нечто серьезное…
— Не-е-е-е-ет! Это недопустимо!
— П-прекратите!
— М-мы не можем! Девочки, тяните изо всех сил!
Что мы делаем? Перетягиваем козлопоня. Вернее я пытаюсь отобрать его у монашек. Им почему-то не понравилась идея с жертвоприношением и они всем табуном вцепились в бедное животное. Даже мой авторитет первожреца не помог. Я тянул в свою сторону, они визжали и тянули в другую. Козлопонь… Козлопонь истошно орал на своем зверином. Не факт, что от ужаса, вполне возможно просто за кого-то болел. Скорее всего за себя. Ему, похоже, вообще все это не по душе.
— Так! Стоп! — ватага из монашек резко замерла и, хлопая глазами, уставилась на меня. — Хорошо, я понял ваше нежелание причинять вред этому животному. — все быстро закивали головами в ответ. — Предлагаю компромисс. Мария.
— Да, п-первожрец Джек.
— Сейчас мы все вместе садимся и молимся. Нужно вызвать сюда богиню для разговора. Если она не придет, тогда я беру козлопоня и режу на этом алтаре, — тишина. Против ничего не говорят, но и не соглашаются. — Иначе я отсюда не уйду.
— А мы и не про-отив… — тихонько протянула одна из жриц, но на нее тут же шикнула настоятельница Мария.
— Хорошо, — блондинка поднялась. — Да будет так.
В общем, я и уже семь монашек во главе с Марией уселись перед алтарем и, сложив руки, принялись молиться.
Сложно сказать сколько мы так просидели, но когда я осознал полную бесполезность наших действий, солнце уже коснулось горизонта.
Я вздохнул и открыл глаза.
— Думаю, иного выхода у нас нет, — обернулся и взглянул на жриц.
— Я чувствую, что богиня слышит нас, но она как будто очень далеко… Понимаю ваше желание с ней поговорить, однако, является ли выходом то, что вы собираетесь сотворить с этим животным?
Честно говоря нет. Мне вообще кажется, что я творю какую-то дичь. А глядя на лица этих девушек, ощущения только усиливались.
— Знаете, — Мария подошла ближе и присела рядом, вплотную. — У нас за храмом есть небольшая пристройка. Вы можете оставить козлопоня нам. Мы будем ухаживать за этим животным, кормить и оберегать. Однако, я так понимаю, причина вашего беспокойства связана не с этим животным. Что вас гнетет? Расскажите мне.
Я некоторое время молчал. У меня не было желания исповедоваться, но и отказывать Марии в ее чистом стремлении помочь тоже не хотелось.
— Все сложно. Раньше у меня не было сил, чтобы справляться с трудностями, но я это делал. Сейчас они есть, но это нисколько не помогает справиться ни с одной возникшей передо мной проблемой.
Мария перевела взгляд на огромный витраж, собранный из разноцветных стеклышек и задумалась.
— Мир… очень сложный организм. Он разнообразен. В нем есть как плохое, так и хорошее. Вы когда-нибудь задумывались о том, как должен выглядеть идеальный мир? Такой, где нет зла, нет ничего плохого и даже черный цвет в нем не такой черный… Знаете к какому выводу я пришла? — девушка усмехнулась. — Это был бы ужасный мир, который населен только слабыми людьми, неспособными не только защитить себя, но и двигаться дальше. Ведь зачем что-то делать если и так все хорошо? Зачем чего-то добиваться или придумывать, если у тебя уже все есть. Смешно, мистер Джек, но я сама бы не захотела оказаться в своем же идеальном мире. Что касается вас, то могу предположить, что ваше время еще не пришло. Вы нужны для чего-то другого. В другом месте и в другое время. Просто дождитесь этого и, когда момент наступит, покажите все что умеете. А пока, чтобы поднять себе настроение, — ее голос стал настолько хитрым, что заставил меня взглянуть на нее. Однако, ничего пошлого не случилось. Она просто сунулу мне горсть конфет в карман. — Съешьте одну. Или две. Когда мне очень-очень грустно, они мне помогают.
Закончив речь, Мария еще раз улыбнулась своей доброй солнечной улыбкой, а затем добавила.
— Однако резать козлопоня я вам все-равно не позволю.
— Спасибо, настоятельница Мария. Я подумаю над вашими словами и… так уж и быть, не стану никого приносить в жертву.
— О, это сложно описать, как обрадовались мои ушки, услышав эти слова. — девушка задорно хихикнула, отчего ее грудь очень вызывающе подпрыгнула. — Приходите к нам в любое время. Мы всегда будем рады вас выслушать… Особенно другие жрицы, — Мария покосилась в сторону групки девушек, которые собрались в кучу и сейчас, поглядывая в нашу сторону, что-то бурно обсуждали.
Сиськи-катастрафиськи, блин.
В общем, я так ничего не добился.
Выйдя за двери храма, уселся на ступеньки. Солнце почти село, и на улицы города постепенно опускался вечер. Мой взгляд скользнул по Регалии.
Надо будет ее в мойку свозить. Не ехать же обратно с обгаженным салоном. Да и запах такой, что глаза слезиться начинают.
Я вновь тяжело вздохнул. Голова от мыслей стала казаться непомерно тяжелой. И похоже, что погрузился я в них настолько глубоко, что даже не заметил, как привычный мне мир внезапно стал черно белым, а затем прозвучал знакомый голос.
— Н̴̡̙̝͇̾̍̈́̋̕а̵͎̯̗̭̃͝р̴̠̤͠у̴̨̭̗̽͋̾ш̴̨̾и̵̼̬̎͑̄т̵̗̣̘͚̯̇е̸̖̲͇̃͐̀л̸̟̂̈͋̑̈́ь!