Как и рассчитывали, мы добрались до этого говнопритона к полуночи. На лес опустилась тьма, но лагерь было хорошо видно из-за огня костров. И, к сожалению, только снаружи, потому как они огородили его небольшим забором, а сам он находился на холме. Но даже так с подножия я смог разглядеть крыши некоторых деревянных построек, что говорило о наличии инструментов и…
— У них есть нормальные палатки… А еще меня беспокоит тот факт, что я не вижу охраны. У них же была охрана? — отряд новеньких дружно закивал головами. — Но я её не вижу… — Араши убрала от лица бинокль и передала Идель. — Может, на деревьях сидят?
— Может, и на деревьях… А может, это хитрожопая ловушка…
Вообще я собирался подойти к штурму поселения максимально серьезно, ибо фантазия вовсю рисовала картины, где часть моей команды проваливается в волчьи ямы, часть попадает в петли и улетает ногами вверх куда-то в темноту, а оставшаяся загнана в угол острыми копьями порабощенных аборигенов. Но знаете, это очень сложно, когда у тебя…
Я посмотрел сначала на кролика, голова которого торчала из рюкзака на спине провинившейся фурии, а затем на Идель. Заноза перевернула бинокль и рассматривала свои ноги, периодически поднимая то одну, то другую.
…Когда у тебя вот такая вот дрим тим, блин, все становится очень сложным.
Немного посовещавшись, мы пришли к выводу, что неплохим вариантом будет разделиться на две группы. В первую вошли я, Либерия, кролик и новенькая. А во вторую — и вместе с тем самую сомнительную — Идель.
— …Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве… Пожелай мне удачи в бою. Пожела-а-ай…
— Не отвлекайся, — зыркнул я на занозу. Вопреки ожиданиям, Идель как-то сразу подобралась и стала внимательно слушать. — В общем, ты аккуратно обходишь лагерь по кругу и заходишь сзади. Постарайся не спалиться раньше времени. Если станет жарко — врываешься, деморализуешь, словом, делаешь грязь. Поняла?
— Поняла, — кивнула с серьезным видом собеседница. — А что будете делать вы?
— Мы будем делать все то же самое, только через главные ворота. И да… — я посмотрел на Араши, которая продолжала тусить в сумке на спине фурии. — Вылезай уже, а то у меня сил на это безобразие смотреть больше нет.
— Да ладно тебе, Джек! Мы будем драться как единое целое — спина к спине! У нас не будет слепых точек и слабых мест! Мы будем дополнять друг друга как инь и янь! Союзники нас будут уважать, а враги боя…
— Вылезай, — повторил я с нажимом и добавил тяжелый взгляд, отчего кроль сразу стушевался.
— Ладно, ладно… Идея-то хорошая была…
Короче, отправив занозу в обход, мы выждали около получаса и двинулись по главной дороге. Вернее, тропинке. Но не суть.
Суть в том, что мы решили делать это максимально громко и с размахом. Я ревел во все глотку, фурии помогали, кролик… э-э, визжал, и даже Либерия издала свой гордый благородный клич.
Боюсь представить, что испытывали жители лагеря, когда услышали этот приближающийся звук, который с каждой секундой становился громче. Я еще для пущей атмосферы пару сосен толкнул. Ну, так, чтоб они совсем прониклись.
Сквозь довольно широкие щели в ограде я заметил, как в лагере начались какие-то движения, за которыми, однако, ничего не последовало.
Входить решил без стука. Просто врезался в хлипкие ворота, разнося их в щепки. Дальше по задумке должно было начаться столкновение, но увиденное заставило меня резко дать по тормозам, как, впрочем, и всех остальных, кто за мной следовал.
Весь, только вдумайтесь, абсолютно весь лагерь стоял на коленях, уткнувшись лицами в землю по направлению к нам. Следующее, что привлекло внимание, это костер в центре, за которым на грубо сколоченном троне, закинув ногу на ногу, восседала Синтия.
Все как-то разом смолкли, и на лагерь опустилась тишина, нарушаемая лишь потрескиваниями бревен в костре.
По правде сказать, это был какой-то сюр. Множество девушек без движения стоят на коленях, ночь вокруг и пламя огня — все это накладывало свой отпечаток мистицизма. Если Синтии хотелось произвести эффект чего-то мутного и непонятного, то могу с уверенностью сказать, что у нее получилось.
Собственно, тишину она нарушила первая.
— Джек, я так рада, — протянула блондинка, а на ее лице засияла счастливая улыбка. Девушка поднялась, сошла с трона и двинулась в обход огня ко мне. — Я так рада, что ты добрался. Как тебе наше поселение?
— Синтия, — огляделся еще раз. — Что тут, мать его за ногу, происходит?
— Сейчас все расскажу. Когда я приземлилась, то задумалась по поводу того, с чего же мне начать. Я представляла то, как бы поступил мой отец, но мне пришлось отказаться от этого варианта, ведь для такого нужны деньги… люди и знания. А затем я вспомнила о тебе… о “Гиперионе”, и меня осенило! Вот оно! Конечно! — она всплеснула руками. — Я много читала о том, как был устроен твой корабль, и воплотила этот замысел здесь. Скажи… — Синтия подошла в упор и посмотрела на меня снизу вверх. Я отметил, насколько заискивающим был ее взгляд. — Тебе нравится?
— Нет, мне это не нравится.
Блондинка растерялась. Вид у нее был как у нашкодившей девчонки, которую отчитывают родители.
— Но… но что не так? Я ведь… все как…
— Синтия, какого хрена тут происходит? Почему они рассматривают землю?!
— А-а… хах, извини. Вот оно в чем дело. Да, наверное, прием не стоило делать таким помпезным. Просто я решила, что тебя нужно встретить как-то по-особому.
— Ага, твои девчата уже встретили. Собирались ошейник на меня надеть, да еще и палатку сожгли.
— О, я даже не сомневалась, что ты с ними справишься. Такие ничтожества просто не смогли бы ничего тебе сделать. Как, впрочем, и мне… Они никто, Джек, а посылая за тобой никого, я заранее знала, что с тобой ничего не произойдёт. Однако, похоже, с тем, чтобы уничтожить твой лагерь, они все же справились. Не пойми меня неправильно, но мне нужно было, чтобы ты пришел. И вот ты здесь. Даже, хах, — блондинка бросила мимолетный взгляд на Либерию, — зверушку мою приволок.
В этот момент глаза Синтии буквально полыхали каким-то невероятным фанатизмом. Это даже не любовь, привязанность или дружба, это было что-то ненормальное.
— Слушай… Синь… Вот это вот все, это же безумие.
— Безумие? Джек, я возвела самое крупное поселение на доступной территории. Превратила его в отлаженный механизм, взяв за основу то, что когда-то сделал ты. Как можно это назвать безумием? Посмотри на них. Еще недавно они были готовы вцепиться друг другу в глотки, а сейчас работают все вместе на благо общего дела. Одни добывают еду, другие занимаются строительством, третьи ищут новых людей и полезные ресурсы. Я сплотила их.
— А ты не думала, что после того, как с них снимут ошейники, они тебя задерут к чертовой матери?
— Думала, а потому оставшиеся дни планировала посвятить отдыху. Это должно поубавить их ненависть. Да, минимальная работа вроде готовки еды будет присутствовать, но не более. Я сделала все, что хотела, и даже больше, осталась последняя вещь, ради которой это и затевалось.
В этот момент я заметил, как в ее глазах блеснуло предвкушение. Как будто эта “последняя вещь” должна случиться именно сейчас. И самое смешное, что так и произошло.
Под моим охреневшим взором Синтия сначала опустилась на одно колено, затем на второе и, раскинув руки, стала говорить громче, так, чтобы все слышали:
— Прими в дар это поселение, Джек. Вместе со всеми его людьми. Со всем, что они нашли, добыли и построили своими руками. Прими это все и…
— И тебя, — хохотнула Араши, испортив момент, отчего Синтия нахмурилась, но все же договорила:
— И меня.
В который раз… Вот в который уже раз Синтия творит какую-то дичь, а я задаюсь вопросом: “Что теперь с этим делать?” С одной стороны, любись бы оно все конем, а с другой — почему бы и нет? Не потому, что я властолюбив, а скорее потому, что под моим контролем это может принять более-менее человеческий вид. Ну, по крайней мере, я так думаю.
— Ладно… — я покачал головой в ответ на свои мысли. — Ладно, я принимаю дар, но у меня есть условие.
— Все что пожелаешь! — раскинутые руки соединились на груди собеседницы.
— На тебе будет ошейник.
— Можешь посадить меня на цепь, если хочешь!
Синтия поднялась и, явно решив, что сейчас самое время, бросилась ко мне обниматься. В обычной ситуации дал бы по лбу, но тут как бы девушка, и бросать ее через бедро в такой важный для нее момент как-то не хотелось. Не по-рыцарски это как-то, не по-мужски. Однако когда между нами оставалось всего несколько шагов, что-то с пронзительным свистом пронеслось через весь лагерь, врезалось в ее голову, а затем разлетелось по округе мелкой шрапнелью. Я только и успел заметить, как Синтия упала на землю без движения. Впрочем, мой отряд, почуяв неладное, тоже все попадали. И я с ними. Так мы пролежали секунд десять.
— К-какого хера сейчас было?! — оторвал негодующую моську от земли недовольный кролик.
— А я откуда знаю?! Эй, Синтия! Ты жива?
— М-м… — послышалось болезненное и слабое мычание.
— Хех, жива.
Я стал подниматься. Кролик последовала моему примеру.
— Ч-что… это… — блондинка уселась на задницу, придерживая голову. Мир перед глазами сейчас наверняка вращался словно на карусели. — Что это было? Мне как будто гантеля на голову упала.
Тем временем Араши немного походила по округе, поковыряла носком землю, что-то нашла и принялась рассматривать.
— Что там?
— Хах, не поверите.
— Давай уже.
— Орешки.
— Орешки?
— Ага, кедровые. Нашей дорогой блондиночке разбили об голову кедровую шишку.
Я недовольно зыркнул в лесную чащу, догадываясь, кто послужил виной этому переполоху. Больше всех, естественно, досталось Синтии. Мне ее было немного жаль, но эта разбухшая лепешка в сумме с аристократичным личиком выглядела весьма комично.
В общем, приняв на себя обязанности управляющего лагерем, я в буквальном смысле поднял всех с колен и отправил заниматься своими делами. То есть спать. Но последнее относилось уже не ко всем, была тут пара небольших отрядов, что недавно вернулись с охоты и были столь же голодными, как и мы. И что меня порадовало, так это мясо кабана. Как выяснилось, местный поваренок знал примерное расписание возвращения отрядов и уже приготовил поесть. Готовили всегда с запасом, потому как хранить излишки было негде, а так мясо проживет дольше.
Что касается нашего позднего ужина, то меня посадили во главе стола, туда, где раньше сидела Синтия, которая теперь села по правую руку, а Идель, за которой я сходил в лес, по левую. Сама села. Прямо напротив блондинки с опухшей лепешкой на голове. А блондинка, не будь дурой, сразу поняла, кто виновен в ее непрезентабельном внешнем виде.
— Так значит… ты любишь лазить по деревьям и кидаться в людей всяким мусором… — Синтия усмехнулась. — Доводилось мне видеть в зоопарке животных с подобными привычками, — отрезала она микромаленький кусочек и элегантно положила в свой аристократичный ротик.
Идель, в свою очередь, не обнаружив под рукой ни ножа, ни вилки, просто содрала мясо с кости когтями.
— А потом… — переживала, проглотила, — тебя, видимо, пересадили в другую клетку, да?
Синтию как будто током дернуло, но буквально через секунду девушка выпрямила спину, расправила плечи и вновь уставилась в свою тарелку.
— Ты, должно быть, находишь эту шутку очень остроумной. Вероятно, она была популярна в твоем племени.
Идель усмехнулась и, обсосав остатки мяса с кости, вытащила ее изо рта и ткнула в сторону блондинки.
— Извини, если обидела, но эта была не шутка. Мне кажется, я прочла эту новость где-то в газете, пока ела мягкую французскую булку и пила вкусный чай из дорогущего фарфорового сервиза, не забыв перед этим оттопырить мизинчик на всех своих конечностях. Так он мне почему-то казался еще вкуснее, а газета более занимательной.
Весь стол молча кушал, переводя взгляд то на одну девушку, то на другую. Было похоже на то, словно они перекидывали между собой мячик, и в чьих руках он окажется, тот должен сказать какую-нибудь гадость.
Я видел, как постепенно у Синтии начинает пригорать, и решил вмешаться:
— Мне кажется, вам обоим стоит прекратить. Так будет лучше для всех.
Блондинка протерла губы уголком ткани.
— А мне кажется, для всех станет лучше, если она покинет этот лагерь. В таком случае могу обещать, что я забуду все ее завуалированные оскорбления и даже выделю отдельную палатку для комфортной жизни.
— Хах, свои выделения можешь оставить при себе, и мой тебе совет, — Идель максимально придвинулась, насколько это позволял стол, а затем продолжила шепотом, но так, чтобы все слышали, — никому их не показывай! Это неприлично!
Синтия аж зубами скрежетнула. Своей фразой заноза окончательно выбила ее из шаткого равновесия. Казалось, что вот-вот — и блондинка вспыхнет полностью.
Вот-вот.
Вот сейчас.
Я прям видел, как у нее вздулись капилляры на глазах и вены на шее. Но к моему удивлению, она просто выдохнула, улыбнулась и, прикрыв глаза, продолжила аккуратно отрезать пластинки мяса.
Была надежда, что на этом все закончится, но нет. Синтия умудрилась пиздануть то, о чем потом наверняка еще долго будет жалеть.
— А знаешь, — не открывая глаз и продолжая улыбаться, заговорила вновь блондинка, — я очень рада, что ты жива. Не могла найти себе места, когда узнала, что та кроха всадила тебе нож в сердце. Просто так вышло, что… Как же ее? Кристи? Да, вроде бы Кристи. Так вот, она попалась мне на глаза перед этим событием. Девочка плакала, была сломлена, говорила, как она тебя ненавидит, и я по доброте душевной дала ей совет. Но кто же… кто же мог знать, что она воспримет некоторые мои слова, хах, буквально. И когда мне стало известно, что произошло в результате, то меня поразило необъятное чувство вины. А сейчас я могу лишь поблагодарить бога за такую прекрасную возможность принести тебе свои извинения, — глаза её приоткрылись, и девушка ухмыльнулась. — Из-ви-ни.
Прозвучало как “лучше бы ты сдохла”.
Я в этот момент напрягся. Да и не я один. Весь стол замер — кто-то с поднесенной ко рту вилкой, кто-то с куском мяса за щекой. Даже жевать перестали. Все уставились на Идель.
— Я бы на твоем месте, дорогуша, — Идель откинулась на спинку стула. Протерла рукавом губы и с серьезным видом посмотрела на Синтию, — никому об этом не рассказывала, но раз уж у тебя не хватило на подобное ума, то позволь и мне дать тебе совет. Бойся, чтобы теперь уже я не воспользовалась твоими рекомендациями.
Синтия явно хотела ответить, как ей похер, и даже начала:
— Честно сказать, мне…
— Рука в говне.
Кто-то поперхнулся, а кого-то чуть не пробило на “ха-ха”, саму блондинку, похоже, это выбило из колеи. Да я сам в осадок выпал от такого контраргумента. Где она вообще такого нахваталась? Впрочем, последнее стало понятно по лицу кролика, которая еле сдерживалась, чтобы не заржать с криком “моя школа, бро!”.
— Плебейка! Дикарка! — собравшись, прошипела Синтия.
— Нос картошкой, губа лепешкой.
— Дегенератка, грязнокровка!
— Хах, доска два соска, — Идель облокотилась на стол и поманила к себе пальцем. — Давай, залупа конская, ты явно проигрываешь.
В этот момент бздынькнули столовые приборы и раздался глухой удар. Кролик упал лбом на столешницу и начал ржать. Уже откровенно и не стесняясь. Причем ее звонкий смех оказался настолько заразительным, что словно вирус начал распространяться по всем тем, кто здесь находился.
Для Синтии это был персональный ад. Я видел, как это давит на девушку. Как она бессильно сжимает кулаки, перебирает пальцами и кусает губы. Не знаю почему, но я решил, что нужно вмешаться.
Раздался новый удар, вся посуда на столе разом подпрыгнула.
— Тишина! — гаркнул я так, чтобы все услышали. — Идель! Араши! Прекращайте, мы за столом. И ты, — посмотрел на Синтию, которая, будто не веря в произошедшее, уставилась на меня. Словно бога перед собой увидела. — Ты тоже завязывай. Сели и едим спокойно. Грызите мясо, а не друг друга.
Минут пять все действительно сидели в полном молчании, лишь изредка перешептываясь, пока Синтия не заговорила вновь. Все ей было мало.
— Джек, а где… где ты будешь спать? — голосок скромненький, любопытный. Глазки бегают, иногда поглядывая в мою сторону. Уже забыла серьезный разговор с Идель.
Звон посуды резко прекратился.
— А какие варианты?
— Ну, есть общая палатка… есть не общая… то есть моя. Если я чуть-чуть подвинусь, то места хватит двоим…
“Нет, к Синтии я однозначно не лягу. Выселять тоже никого не хотелось бы…”
Случайно глянул на всех остальных за столом, а они опять есть перестали. Сидят как зайцы при свете фар, пырят на меня.
— Сегодня посплю в общей, а там посмотрим. Спальник только дайте.
— Джек, там немного не так все устроено…
Синтия продолжала смотреть на меня с надеждой, но я был непреклонен.
Короче, в итоге чуть в голос не проорался с того, как у них там все устроено. Если бы Араши не было со мной, то я подумал бы, что это плод ее больного воображения.
Когда зашел внутрь палатки, то заметил застеленный парашютом пол. У меня еще тогда мысль проскочила, мол, хорошо придумали. А оказалось, что он тут выполнял функцию не пола, а одеяла. То есть дамы подходили к краю палатки, поднимали парашют, под которым был другой парашют, и ложились между ними.
Трындец.
Только успокоился, что тут не так уж плохо, как было в моем лагере, и на тебе. Сраное общежитие.
Не успел я недовольно вздохнуть, как с одного бока меня подперла Араши, а с другого грузно приземлилась Идель.
— Тут полно места…
— Мы им не доверяем, — отрезала кролик. — Будем держаться вместе.
— Так безопаснее, — вторила Идель.
Спорить никакого желания не было. Я сыт, я хочу спать — и я буду спать. Да и глаза уже закрываются. А завтра будет завтра.
***
Нет, ну это же надо! Ну надо же было всему так случиться! Грандиозный план полетел коту под хвост, и вместо того, чтобы окончательно выяснить отношения и расставить все черточки над “и”, они оказались в этом гадюшнике с толпой каких-то левых девок. Далеко ходить не надо, одна такая лежала прямо перед лицом Княжны. Благо хотя бы Джек за спиной, и то радость.
Хонкай недовольно засопела. Поерзала, перевернулась на другой бок.
“А ты тоже хорош! — алые глаза вперились в Джека. — Взял и согласился! Как будто нам троим было плохо!”
В порыве эмоций она ткнула когтем его в щеку. Голова мужчины качнулась, но сам он не проснулся, продолжив мирно похрапывать. Однако Княжна тоже не остановилась и стала дергать Джека за ухо, за нос, за волосы, трепать за щеку…
“Еще и спит как убитый! — теребящий монстр на секунду остановился. В его голове возникла замечательная мысль. — Хм… а если так? — девушка занесла одну ножку и о-о-очень аккуратно положила на живот своей цели. Было ощущение, будто своим бедрышком она только что захватила часть территории. — Хе-хе, а неплохо!”
Настроение поднялось, но Княжне этого оказалось недостаточно, и вот по груди Джека словно змеи скользят две руки. Одна — человеческая. Мягкая, красивая и утонченная даже несмотря на постоянные тренировки. Другая — когтистая, жесткая, от которой едва ли можно ощутить хоть какое-нибудь тепло. Но обе так удачно разместились на его груди. Обеим нашлось место.
Княжна вдоволь насладилась моментом, а затем, потеряв всякий страх, перебирая то плечом, то жопкой, словно гусеничка подобралась поближе, прижалась всем телом и уткнулась носом в плечо.
“Здорово”, — довольно улыбнулась девушка и приготовилась к скорому сну. — “Нет, погодите-ка…”
Чего-то явно не хватало. Четырехрукая няшка задумалась о том, чего же ей недостаёт, и решение нашлось довольно быстро. Тонкие пальчики ловко пощекотали Джека под боком, отчего его рука дернулась, а далее легла Княжне на плечи. Стало теплее и уютнее.
“Вот теперь все. Вот теперь можно и спать”.
Можно было бы, если бы внезапно в ее коленку не уперлась чужая коленка размером поменьше, а под руки не заползла другая маленькая “змейка”.
Княжна медленно подняла голову. Араши сделала то же самое. В палатке было темно, но им каким-то непостижимым образом удавалось смотреть друг другу в глаза.
Назревал конфликт, способный вылиться во что-то неразумно опасное, однако в момент максимального напряжения откуда-то с центра палатки послышался некий шорох.
Обе стервозинки тут же устремили по направлению источника свои взгляды и заметили, как под тканью парашюта к Джеку подползает какая-то явно неразумная сволочь, желающая оттяпать себе место под солнцем.
— Отложим конфликт, — шепнула Араши.
— Поддерживаю, — согласилась Идель.
Девушки одновременно согнули свои ножки в коленях, а затем разрядили сокрушительный выстрел по направлению диверсанта, который никак не ожидал столь яростного сопротивления и, жалобно застонав, улетел в другой конец палатки.
Чертовки уже хотели было расслабится, но заметили, как в их сторону ползут еще несколько кочек.
Ночь только начиналась.
***
Итак, день четвертый. Его начало не было каким-то примечательным. Проснулся примерно в десять часов. Как раз то время, когда солнце разогнало тьму, но еще не успело достаточно прогреть воздух.
Легкая прохлада, пение птиц, запах костра и едва различимая дымка между деревьев. Пейзаж был не сказать что волшебным, но имелось в нем что-то такое, что заставляло сердце биться чаще.
Выйдя из палатки, застал у костра двух часовых, которые пребывали в полудреме. Стоило пройти мимо, как обе девушки тут же встрепенулись, посмотрели в мою сторону, молча кивнули и продолжили кемарить. Наверное, стоило бы разбудить остальных, познакомиться нормально, раздать обязанности тем, у кого их нет, но…
Я громко зевнул и потянулся.
…Для начала было бы неплохо проснуться самому. А еще перекусить.
Живот требовательно заурчал. Видимо, устал бедолага терпеть надругательства. И в этот момент, черт меня подери, я унюхал аромат кофе. Крепко сваренного и вкусного. Почему-то, смешавшись с запахами леса, он стал особенно манящим.
Я правда не верил в то, что чувствовал. Прикрыв глаза, вдохнул полной грудью, и-и… да, аромат не исчез, а через секунду до моих ушей долетел брякающий звук. Такой, как будто… хм… знаете, как будто крышка на кипящем чайнике прыгает.
“Видимо, тот самый поварёнок, о котором все говорили, уже проснулся. Самое время познакомиться”.
Следуя за стойким ароматом, я добрался до импровизированной кухни, которая была огорожена деревянными перегородками. Правда, то, что я там обнаружил, оказалось несколько неожиданным.
Рядом с выложенной из камня печкой среди развешанных черпаков и кастрюль, напевая какую-то жизнерадостную мелодию, хлопотала горничная.
Девушка задорно пританцовывала, бегая от кастрюльки к чайнику и обратно. Приподняла крышку, принюхалась, задумалась, закрыла крышку.
— Еще две минутки — и готово, — раздался миленький голосок.
Я уже собирался поздороваться, когда мой взгляд зацепился за огромный двуручный меч. Могу с уверенностью сказать, что для такой милашки он был слишком большим, однако ни у кого другого я его не замечал. Сейчас дрын мирно покоился в уголке рядом с таким же огромным вещмешком.
Незнакомка явно была не местная, но блин… Форма горничной с алыми розами… В том, что она принадлежит дому Розвайс, я почти не сомневался. И все же выглядела она как-то по-другому.
— Кхм!
Малышка вздрогнула и резко обернулась, а я наконец смог рассмотреть ее полностью. Выразительные зеленые глазки, короткие серые волосы, и да, на ней действительно было платье горничной, но только почему-то… Я присмотрелся… Пластинчатые перчатки, сапожки и металлический нагрудник. Прямо рыцарь-горничная получается, что в сумме с тем двуручным дрыном в уголке лишь прибавляло больше вопросов. Хотя если вспомнить всех членов семьи Розвайс, то там и не таких кадров можно встретить.
Между тем девушка улыбнулась и произнесла:
— Доброе утро, прошу вас, не пугайтесь, — “Да как можно-то?” — Мистер…
— Джек.
— Мистер Джек! Меня зовут Ноэлль. Извините за вторжение, я без спроса воспользовалась вашей кухней и решила здесь немного похозяйничать, надеюсь, вы не против?
Моя очередь удивляться. Все-таки думал, что она и есть тот вчерашний повар.
— Да нет… Не против. Ты откуда такая взялась?
— Я путешествую, — Ноэлль сняла чайник с печки и поставила на стол. — Ищу одного человека.
— Хах, обычно все ищут меня.
Девушка остановилась, хитро прищурилась, а затем вновь улыбнулась.
— Нет, это не вы, мистер Джек. Но должна признать, что вы на него похожи. Кстати, хотите рисовую кашу с персиком? У меня еще есть сырные лепешки и кофе. Из самого Мондштадта, между прочим! Очень вкусно, угощайтесь.
Я еще согласиться не успел, а Ноэлль уже накрыла стол всякими вкусняшками и села напротив.
— Одну ложку сахара или две?
— Одну.
“Мондштадт, Мондштадт, Мондштадт… Блин, хреново, когда плохо знаешь географию. Не помню никакого Мондштадта”.
— М-м, кофе и вправду отличный.
Я обратил внимание, что налит он в фарфоровую чашечку. В лесу, блин. Фарфоровая чашечка. Не глиняная, не железная, фарфоровая… Каша, кстати, тоже отменная, как и лепешки.
— Прости за мое невежество, но где находится этот Мондштадт?
— О, ничего страшного, — Ноэлль облокотилась на стол, подперев голову двумя ладошками. — Я скорее удивлена, что вы про него не знаете, мистер Джек. Мондштадт — это город-государство, одно из семи королевств Тейвата… — “Вата?” — Он славится своими винами, а еще рыцарским орденом!
— Хм… — я демонстративно осмотрел девушку, ее доспехи и кивнул головой в сторону меча. — Значит, ты рыцарь?
— О, нет, — милашка смутилась. — Нет-нет-нет. Я только учусь. Быть рыцарем непростая задача, и туда не берут кого попало! Для начала нужно пройти непростой экзамен, и только пото-ом… К слову, один я уже завалила. — Ноэллька хихикнула и легонько стукнула себя кулачком по голове. — А чем вы здесь занимаетесь?
– ”Во имя чести, ты должен на ней жениться!”
– ”Побойся бога, Хон. Она еще ребенок”.
– ”Тогда давай ее удочерим!”
— А мы… как бы это получше сказать… — всего на секунду отвлекся я на усатого педобира. — Ну, мы тоже готовимся стать своеобразными рыцарями.
– “Я уже рыцарь”.
– “Да-да, Хон, не нуди”.
– “Йай-ей!”
– “И ты рыцарь… Вы все, блин, рыцари”.
На мои слова Ноэлль восхищенно распахнула свои глазища и чуть приподнялась со стула.
— Правда?! Это чудесно, мистер Джек! Как насчет того, чтобы стать рыцарями вместе? Может, мы сможем друг у друга чему-то поучиться?!
– “Джек, а ты слышал когда-нибудь выражение “на вырост”?”
– “Хон, бл*ть! Никто не берет себе жену на вырост. Это извращение”.
В этот момент я как раз собирался рассказать Ноэлль про академию валькирий, но на кухню зашла Араши.
— Чо как, Джек? Чего делаешь?
— Да вот, легкий перекус, присоединяйся, — взглянул я на кролика, а затем повернулся обратно к зеленоглазой милахе… и замер. Ни Ноэлль, ни меча с вещмешком — ничего не было. А на столе, как и в моих руках, лежали небольшие камешки, лишь издали напоминавшие блюдца и чашки. — Кажется, я… поел земли.
Араши медленно подошла и с какой-то опасливой осторожностью вытащила у меня из руки сначала один камень, потом другой. — Джек, ты бы это… сходил еще немного полежал.
— Но я точно уверен, что здесь была…
— Никого, Джек. Вообще никого тут не было. Иди вздремни еще пару часов, а то я начну волноваться.
Почесав голову, пошел обратно в палатку.
“Блин, но я ведь уверен в том, что видел!”
– “Джек, я тоже ее видел, как и Иделька, и Филька. Мы все это видели”.
Уже отойдя метров на десять, обернулся и обратился к кролику:
— Араши.
— Ась?
— Ты что-нибудь знаешь о городе Мондштадт?
— Хех, впервые слышу, а что?
— Да не… ничего.
Какой-то стремный лес с какими-то стремными глюками, вот что. Хотя, может, это просто я стремный, и все так происходит потому, что я здесь? Сначала эта черная хренотень — все-таки ей подходит, — теперь мечтающая стать рыцарем милашка-полторашка, что носит доспехи поверх платья горничной, а еще готовит вкусный кофе, кашу и сырные лепешки… Вы не подумайте, я не жалуюсь, но это же ненормально. Причем я даже не знаю, какой из этих глюков меня больше устроит, если их невозможно избежать. Очевидно злой или не очевидно добрый.
Ладно, Джек. Ладно. Не заморачивайся. Это получается у тебя лучше всего.
***
Центральная часть леса
Маришка напряглась, поморщилась, расслабилась.
— Ох, не стоило есть эти пирожки. Аргх! Знала же, что испортились. Пф-ф-ф-ф-ф… — женщина помахала ладошкой в попытках разогнать окутывающее ее зло, а затем перелистнула страничку в журнале. — О-о, эти бородатые анекдоты. Кх-п-ф-ф. Да сколько можно-то?! — очередная страничка перевернулась. — Хм, “ученым наконец удалось измерить длину экватора Ким Карда”… это уже и так всем известно. Лучше бы чем-нибудь полезным заня… лись…
Внезапно все проблемы Маришки как-то резко отошли на второй план. Потому как привычная туалетная кабинка неожиданно сменилась черно-белым лесом, и это только полбеды. Прямо перед лицом женщины, которая продолжала восседать на белом троне, находилось нечто. Это нечто подплыло ближе и, склонив голову набок, заговорило нечеловеческим голосом:
— Н̶̡̬̞͔͈͋͛̈а̶͖́̔р̵̖̦̭̚у̴̧̪͇̘͔̒̈͂ш̷̛̞̕̚ӥ̷̳̩̲̜̯́т̸̧͍̹͇̂̋̑̚ё̶̺́̂̉͂͝л̸̤̾͠ь̵̣͔̭̪̀̕?̶̩͈͉̑̑͜
Маришка провела взглядом по огромному тесаку в руках существа, от которого поджилки не то чтобы затряслись, а буквально завибрировали.
*бултых*
— Ф̶͉̼̉̈́̌̂̽у̸̞̙̳́!̵͔̒͛̃ — недовольно фыркнув, существо отпрянуло, а миг спустя пропало и странное лесное окружение, и оно само.
— Ох-ре-неть… — Маришка приложила все усилия, чтобы закончить свои дела как можно скорее. — Не стоило есть эти пирожки. Ох не стоило. Надо угольных выпить. Привидится же, мать-перемать!
(Сегодня будет продолжение)