Я еле перебирала ногами. Груз покупок и тревог клонил меня к земле. Собственная тень заставила меня вздрогнуть. И эта скрюченная старушка — в самом деле я? Щелк! Из запретного уголка памяти выскочила новая картинка, и в ней была Роза.
* * *
После того как в гостях у нас побывала мамина двоюродная бабушка, Роза научилась забавно кривляться. Она вся скрючивалась, начинала подволакивать ноги и морщила личико так, что оно становилось похожим на маленькую сухую сливу.
— Роза превратилась в старушку! — смеялась тетя Джесси.
Я начала обезьянничать за Розой. Кто-нибудь просил:
— Роза, Цинни, покажите старушку! — И мы начинали волочить ноги и корчить рожицы.
Тетя Джесси хлопала в ладоши, откидывала голову назад и хохотала так, будто ее щекочут до смерти.
Когда Розу похоронили, я показала тете Джесси «старушку». Я хотела ее развеселить. Она сидела на диване, такая одинокая и печальная. Но тетя не засмеялась. Она проговорила:
— Розе никогда не стать старушкой. Больше я никогда не показывала «старушку».
* * *
Согнувшись под весом пакетов, с трудом передвигая ноги, я неотрывно думала о словах тети Джесси. Розе никогда не быть старушкой. Она навсегда останется четырехлетней девочкой, милой и чистой. Как же я ей завидовала...