Теолрин помнил, как в детстве мать время от времени за плохое поведение запирала его (разумеется, в исключительно поучительных целях) в домашнем сундуке. Он хорошо — до дрожи в конечностях — помнил эти ощущения паники и приводящего в оцепенение страха. Помнил, как не мог нормально пошевелиться, и как ему казалось, что время внутри сундука течет раз в сто медленнее, чем снаружи. Как практически не мог дышать, а на глаза, от удручающей безысходности, наворачивались слезы.
Примерно то же самое Теолрин испытывал и сейчас, сидя — если эту скрюченную в три погибели позу можно было назвать сиденьем — внутри ящика для угля. Теолрин никак не мог отделаться от ощущения, что он — все тот же нашкодивший мальчик, только уже лет на пятнадцать постарше. По крайней мере, страх оставался все тем же, липким и густым, как пот, что пропитал всю его кожу.
«Стеклянная Ласточка» уже пару минут, как остановилась — сверху, сквозь угольную пыль, ящики и палубную толщу доносился скрип и обрывистые голоса. Кажется, капитан Корсвэн чем-то возмущался — что, впрочем, и неудивительно. В ответ ему раздавался властный, не терпящий возражений голос. Теолрин напрягал слух изо всех сил, чтобы разобрать, о чем говорят наверху, но это не помогало — отдельные звуки никак не желали складываться в связанные слова. Теолрина все чаще посещали нехорошие предчувствия. Что, если Корсвэн сдаст их патрульной службе с потрохами? Хотя нет, глупости. Патрульная служба занимается исключительно нарушением правил перевозки грузов. Корсвэн ничего не выиграет, если сдаст их.
Скорее всего.
В какой-то момент, когда в диалоге наверху образовалась пауза, Теолрин попытался двинуть затекшей ногой. От угольной пыли у него чесался нос и першило в горле, однако сделать с этим он ничего не мог. С ногой, впрочем, тоже — разве что чуть изогнуть стопу в сапоге.
— …пока посмотрим внизу.
Теолрин напрягся. Голоса прозвучали куда ближе, чем прежде. Судя по шагам, кто-то подошел к ведущей в трюм лестнице и начал спускаться. Теолрин заставил себя замереть, словно упакованная статуя. Нос, к несчастью, зачесался лишь еще сильнее.
— Мне кажется, или тут пахнет угольной пылью? — раздался неподалеку недовольный голос.
— А чем, по-твоему, тут должно пахнуть? — спросил кто-то еще. — Залмантрийскими благовониями?
— Да я не об этом. Вон, присмотрись, на полу полно угольной пыли: всё в черном.
— И что?
— И то, что перевозимые ящики всегда плотно закрыты. Откуда здесь взялась пыль?
— Я откуда знаю! — взвился второй. Голоса стали еще ближе. — Может, уронили один из ящиков. Сам видишь: тут даже не пройти по-человечески.
Теолрину в нос словно залетело насекомое — настолько нестерпимо ему захотелось чихнуть. Он попытался извернуться так, чтобы потереть нос плечом, но в результате лишь ударился затылком о стенку ящика — к счастью, звук от удара утонул в голосах гостей. Наверху, на главной палубе, капитан Корсвэн по-прежнему с кем-то разговаривал — правда, уже не на повышенных тонах.
— Ладно. Ты что-нибудь видишь? Кроме ящиков и пыли?
— Неа. Похоже, все чисто.
— Получается, наш командир ошибался, и их здесь нет?
«Их?»
Теолрину совсем не понравились сказанные слова. Речь явно шла о ком-то, а не о чем-то. От услышанного в его носу засвербило еще сильнее.
— Ну, разве что они стали невидимыми. Или… — Теолрин задержал дыхание, когда кто-то из гостей принялся открывать ящик — на счастье, не тот, в котором сидел он. — Хм, нет, их тут нет. Ладно, пойдем доложим, что трюм чист.
Чьи-то ботинки громыхнули по стеклянным ступеням. Шаги начали удаляться.
«Хвала Небодержцам!» — подумал Теолрин.
А затем, не удержавшись, чихнул.
Он постарался сделать это как можно тише, однако шаги тут же затихли. В трюме повисло напряженное молчание.
— Ты это слышал?
— Ага. Что это могло быть?
— Может, крысы?
— Может, и крысы… — Говоривший принялся спускаться по ступенькам. Теолрин мысленно выругался. — Но я бы предпочел проверить. Так, кажется, звук исходил откуда-то отсюда…
На этот раз шаги раздались где-то в непосредственной близости. Теолрин вновь задержал дыхание. Ему казалось, что его местоположение выдаст стук собственного сердца — настолько оглушительно оно скакало в груди.
— Этот? Нет, тут только уголь…
— Погоди. Ты серьезно думаешь, что они залезли в ящики с углем?
— Я думаю, — немного раздраженно отозвался тот, что стоял где-то рядом, — что если мы их упустим, то нас всех хорошенько нагнут, вот что я думаю…
Уши Теолрина резанул резкий звук, когда крышка ящика открылась. Ухитрившись повернуть голову и прищуриться от резко ударившего по глазам света, Теолрин увидел над собой лицо, прикрытое маской из оранжевого стекла.
Маской инквизитора.
— Э-э… — Теолрин не придумал ничего лучше, чем глупо улыбнуться. — Привет?
— Погляди-ка сюда. — Инквизитор повернулся в сторону. — Кажется, я только что спас твою задницу… Эй, что там еще за…
Его голос потонул в какофонии громких звуков. Теолрин мог лишь наблюдать за головой в оранжевой маске. Точнее, за тем, как на нее опускается окованная желтым стеклом дубинка Клэйва. И за тем, как капли брызнувшей крови падают в открытый ящик, на рукава, шею и лицо.
Тело инквизитора с глухим стуком рухнуло рядом с ящиком. На смену оранжевой маске пришло лицо Клэйва, все перепачканное угольной пылью, а затем — его протянутая рука.
— Поднимайся давай, — негромко приказал он. — Быстро, быстро.
Кое-как Теолрин ухитрился протянуть из ящика свою руку и схватить за запястье лапищу Клэйва. Пока он со скрипом поднимался, его ушей достигла возня и какое-то бульканье. Когда он все же принял стоячее положение и огляделся, причина звуков стала ясна: Джейл повалила второго инквизитора на пол. Одной рукой она вдавливала маску в его же лицо, второй всаживала свой кинжал ему в грудь. Стеклянное лезвие мелькало, поднимаясь и стремительно опускаясь. Голоса на палубе затихли.
— Забери у этого оружие, — шепотом приказал Клэйв Теолрину после того, как тот перелез из ящика на палубу трюма. — Хрен его знает, сколько их еще наверху.
Кивнув, Теолрин нагнулся к поверженному инквизитору и постарался проигнорировать подступивший к горлу рвотный позыв. Надежда, что все разрешится мирным путем, уже оставила его. На перевязи убитого он ожидаемо нашел ножны с мечом из оранжевого стекла — такой разрешалось носить исключительно представителям инквизиции. Теолрин освободил меч из ножен ровно в тот момент, когда на лестницу пала косая тень, а в следующий момент, со звоном и грохотом, на верхнюю ступеньку ступил тот, кого Теолрин меньше всего хотел бы здесь видеть.
— Вот же ж срань, — прошептал он, сжав оранжевый меч за рукоять.
В трюм спускался собственной персоной Стеклянный Рыцарь.
И Теолрин готов был поставить на кон собственную ногу, что это был тот самый Рыцарь, что пытался, вместе с инквизиторами, поймать их еще в той столовой Гильдии Стеклосборщиков.
Звук, с которым стеклянные ботинки Рыцаря впечатывались в ступеньки, разносился по всему трюму громовым эхом. Эхом, что не сулило ничего, кроме скорой смерти. Семиугольный щит, сверкающий многоцветьем, был высоко поднят; меч из фиолетового стекла — угрожающе обнажен. Теолрину на мгновение даже показалось, будто он видит, как спрятанные за узкой прорезью шлема глаза Стеклянного Рыцаря пылают священным огнем.
Теолрин мог лишь стоять на месте, понятия не имея, что делать. Джейл, закончив тыкать труп кинжалом, вскочила на ноги и, пятясь, отошла к нему и Клэйву, что озирался, словно надеясь, что в обивке корабля появится спасительная дверь.
Позади Рыцаря появился силуэт Корсвэна; за ним маячили матросы-помощники.
— Погодите! — Капитан Корсвэн обогнул Стеклянного Рыцаря и спустился вниз лестницы с поднятыми кверху руками, затем обернулся, выдавив жалостливую улыбку. — Это не то, что вы подумали. Это…
Теолрин даже не заметил, как дернулась рука Рыцаря: Корсвэн просто замер с открытым ртом, а в следующий миг на его груди появилась наливающаяся кровью диагональная полоса. Еще через секунду ноги капитана подкосились, и он безвольно повалился на пол трюма. Матросы, оказавшиеся за спиной рыцаря, остановились. Один из них вскрикнул, прижав ладони ко рту. Рыцарь обернулся к нему. На этот раз Теолрин увидел, как дернулся меч в его руке, что играючи отделил голову от тела. Крик оборвался, кровь из шеи брызнула темным, практически черным фонтаном, а голова отлетела, словно брошенная в пьяном угаре кружка, ударилась об стену и, оставив темное пятно, упала куда-то вниз. Второй матрос, развернувшись, попытался сбежать, но Рыцарь стремительным движением пронзил его спину насквозь. Тут же выдернул меч и, не глядя, как матрос падает, развернулся к ним троим.
— Где. Осколок?! — Его бас прогрохотал по трюму, как раскат грома.
— Какой еще осколок? — Сглотнув, Теолрин попытался придать губам подобие улыбки. — О чем вы вообще?
Рыцарь покачал головой.
— Отдайте мне осколок, — пророкотал он, направив обагренный кровью меч на Теолрина, — и я пощажу вас.
— Мы ведь знаем, что это не так, — пожал плечами Теолрин.
Его ноги тряслись, а в горле пересохло. Казалось, Стеклянный Рыцарь возвышается над ними, как великан из детских сказок.
— Что ж. — Рыцарь чуть повернул голову, направив взгляд на Клэйва и Джейл, что, судя по растерянному виду, тоже отнюдь не блистали уверенностью и смелостью. — В таком случае, мне придется забрать его с одного из ваших трупов.
С этими словами Стеклянный Рыцарь продолжил спуск с лестницы.
— Врассыпную! — крикнул Клэйв, бросаясь вправо.
Джейл метнулась влево, лавируя боком между двумя рядами ящиков. Теолрин шагнул назад, но уперся спиной в ящики. Меч, еще недавно принадлежавший инквизитору, предательски тяжелил его правую руку.
«Лезть в ближний бой с ним — хреновая идея. — Мысли Теолрина отчаянно метались в панике. — Нужно что-то придумать… Что-то, что сведет на нет его мастерство…»
В этот момент его осенило.
Рыцарь находился шагах в трех от него, когда Теолрин, пригнувшись, ухватился руками за ближайший ящик с углем, а затем швырнул его в противника. Рыцарь остановился и прикрылся щитом. Ящик с глухим стуком упал перед ним; крышка открылась от удара, и пелена угольной пыли мгновенно вырвалась на свободу. Теолрин повторил маневр и бросил в Рыцаря еще один ящик, после чего метнулся в сторону. На всякий случай.
Видимость ожидаемо ухудшилась. Кто-то раскашлялся — Теолрин надеялся, что это был Стеклянный Рыцарь.
Похоже, Джейл оценила его идею: Теолрин увидел, как она с криком бросает в стеклянного верзилу еще один ящик. А затем — еще один.
— Держи, инквизиторская шлюшка! — Джейл метнула из-за плеча еще один ящик. Рыцарь принял его на щит, трюм наполнился грохотом, и десятки, если не сотни кусков угля разлетелись во все стороны.
В воздухе сверкнуло фиолетовое лезвие. Джейл что-то прокричала Рыцарю про его низкий социальный статус его матери и очередь из желающих с ней совокупиться.
Теолрин не удержался и принялся чихать — нос словно разрывался изнутри. Тупая боль расползлась от глаз куда-то к вискам. Угольная пыль повисла посреди трюма густым туманом, в котором потонул и Рыцарь, и Джейл с Клэйвом, и ящики, и стенки судна. Чихая и кашляя, Теолрин двинулся вперед, пригнувшись и ориентируясь в пространстве скорее на ощупь. Где-то неподалеку раздался звук, с которым меч вспарывает ящик. Джейл прокричала что-то про шавок на коротком поводке: ее крик потонул в этом хаосе.
Неподалеку раздался скрежещущий лязг и звон, а секундой спустя — плеск воды. Похоже, в пылу ярости и плохой видимости Рыцарь рубанул мечом по стенке судна; разумеется, хорошо заточенное фиолетовое стекло легко прорезало обшивку из зеленого стекла. Не выпуская из правой руки инквизиторский меч, Теолрин продолжал идти, согнувшись в три погибели. То и дело он врезался в очередное нагромождение ящиков. Колени заныли, напоминая, что за последние пару суток они уже достаточно настрадались.
В какой-то момент видимость чуть улучшилась, и Теолрин обнаружил, что подошел вплотную к Клэйву, сидящему на коленях перед окровавленным трупом капитана Корсвэна.
— Ты хрен ли творишь? — не удержался Теолрин, глядя, как Клэйв проворно шарит руками по телу убитого.
Губы Клэйва изогнулись в улыбке, когда он достал из внутреннего кармана капитанской туники свою трубку.
— Беру то, что ему уже не пригодится.
— Серьезно? — Теолрин развел руки в осуждающем жесте. — Ты думаешь, сейчас подходящее время для того, чтобы забирать драную трубку?
Слева от них рыцарский меч продолжал со свистом разрезать воздух, ящики и борт судна. Джейл продолжала носиться из стороны в сторону и покрывать Рыцаря отборнейшей руганью — ее лексикону позавидовал бы даже бывалый житель портовых кварталов.
— Знаешь, — ответил Клэйв, поднимаясь на ноги и пряча трубку в карман штанов, — кто-то из мудрых говорил, что если ждать подходящего момента, то он может и не наступить.
— Знаешь, что еще говорили мудрые? — Теолрин покосился влево. — Что надо, нахрен, сваливать отсюда, пока не…
Из пелены угольной пыли на него вылетел Стеклянный Рыцарь.
Теолрин едва успел отпрыгнуть, лишь в последний миг разминувшись с острием фиолетового меча. Рыцарь зарычал и рубанул снова, быстрым и точным движением. Теолрин отскочил в сторону. Башня из ящиков врезалась в его правое плечо. Впереди, за силуэтом Рыцаря, мелькнула Джейл: кажется, она приняла на редкость мудрое решение — сбежать вверх по лестнице. Теолрин скользнул под прикрытие ящиков, одновременно поднимая вверх оранжевый меч инквизитора, что за время его похождений по трюму практически сросся с его правой рукой. В школьные годы и во время подготовки к экзаменам в Военную Школу Ковена ему доводилось несколько раз упражняться с тренировочным оружием, так что он был далеко не новичком в этом деле. Он даже что-то помнил из теоретического курса: ноги пошире, грамотно распределить вес, локоть правой руки смотрит в пол и…
Руку словно огрели оглоблей, когда Стеклянный Рыцарь ударил с такой силой, что инквизиторский меч вылетел из руки Теолрина и скрылся в тумане угольной пыли. Рыцарь шагнул вперед, и Теолрин, словно очнувшись ото сна, ухватился обеими руками за один из нижних ящиков рядом с собой и что было сил толкнул его вперед. Башня пошатнулась и повалилась. Один за другим, ящики принялись падать между ним и Стеклянным Рыцарем. Столбы черной пыли взвивались в воздух, создавая в трюме непроницаемую пелену мрака. Теолрин решил, что разумнее всего будет пытаться избежать рубящих ударов Рыцаря, и упал на четвереньки. Двигаясь ползком, он постарался убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Где-то за его спиной фиолетовый меч со звоном чиркнул по обивке судна.
Дышать стало практически невозможно, особенно носом. Теолрину приходилось жадно хватать воздух ртом и время от времени сплевывать смесь слюны и кусочков угля. Голова раскалывалась, и разум затуманился: в какой-то момент Теолрину показалось, что сейчас он попросту потеряет сознание и рухнет на палубу безвольным куском мяса. Однако он заставлял себя дышать и двигаться. На то, чтобы думать, сил уже не оставалось.
В какой-то момент он с удивлением обнаружил, что его ладони и нижняя часть ног вымокли. Похоже, трюм довольно быстро наполнялся водой. Теолрин плеснул немного воды себе на лицо и помотал головой, пытаясь сориентироваться. Приглядевшись, он все же сумел обнаружить сквозь черную завесу контуры ведущих наверх ступенек. Он пополз вперед, не обращая внимания на воду, чей уровень уже поднялся до его груди. Пальцы то и дело натыкались на куски угля и режущие обломки от ящиков; Теолрин старался игнорировать бесконечные вспышки боли.
Сумев доползти до лестницы, он приподнялся и ухватился правой рукой за перила. Ноги предательски дрожали, а мир перед глазами ходил ходуном. Кажется, где-то невдалеке мелькнули сверкающие доспехи Рыцаря. Стиснув зубы, Теолрин заставил себя подниматься по лестнице. Шаг. Еще шаг. И еще…
Он едва приметил, как справа мелькнула фиолетовая дуга, и в последний миг успел отдернуть правую руку от перил. Мгновением спустя на них с грохотом и лязгом обрушился удар. Теолрин пошатнулся, но сохранил равновесие и продолжил подъем. На следующих ступеньках ему пришлось перешагивать трупы матросов. Примерно в этот же момент в открытом люке появилось, черное от угольной пыли, лицо Клэйва, а следом — протянутая к нему рука.
— Хватайся! — крикнул Клэйв. — Быстрее!
Теолрин ухватился за протянутую руку. При помощи Клэйва он преодолел последние ступеньки и выбрался на палубу, а затем, не в силах ничего делать, повалился плашмя на нее. Клэйв захлопнул люк и, навалившись на него, запер засов.
— Знаешь, — произнес Клэйв, обернувшись в сторону Теолрина, — а я ведь мог запереть там вас обоих…
Его слова оборвались, когда что-то громыхнуло о люк снизу с такой силой, что Клэйва отбросило назад, а засов задрожал.
— Черт! — всплеснул руками Клэйв. — Это не задержит его надолго!
Теолрин мог только кивнуть и жадно хватать ртом воздух. На теле почти не оставалось живого места — все болело так жутко, что хотелось скорчиться и выть.
— Эй вы, чудилы! — услышал Теолрин знакомый голос. Повернув голову влево, он увидел сначала горизонтально выставленный стеклянный трап, затем патрульный корабль, на который этот трап вел, а потом и саму Джейл, что шла по палубе патрульного корабля, при этом волоча за собой какого-то бедолагу. — Какого хрена вы там разлеглись? — Она подошла к фальшборту, вздернула рывком мужчину, перехватила его за ворот рубахи и, не взирая на его мольбы, ловко перебросила через борт. Раздался короткий крик, а потом всплеск. — Я запустила двигатели. Может, переберетесь сюда? Или останетесь на этом тонущем корыте?
Только теперь Теолрин увидел, что патрульный корабль и впрямь движется, пусть и пока что медленно. По люку снова что-то ударило. Клэйв поднялся на ноги и шагнул к Теолрину.
— Ты идешь? — спросил он, протягивая руку.
Теолрин кивнул и рывком поднялся. Лавируя между ящиками, Клэйв помчался вперед, и Теолрин последовал за ним. Трап шатался и дребезжал, и Клэйв, по всей видимости, решил не испытывать судьбу, так что просто перепрыгнул расстояние между кораблями. Теолрин сделал вдох и, понадеявшись, что его ноги все же не окончательно сдали, рискнул повторить его маневр. Его подбросило, а затем впечатало боком о чужую палубу.
Какое-то время он просто лежал, пытаясь перевести дыхание и чувствуя, как корабль набирает ход. В его голове с трудом укладывалось, что им удалось выбраться сухими из воды… в переносном смысле слова, поскольку в прямом он промок сверху донизу.
Когда корма патрульного судна поравнялась с носом «Стеклянной Ласточки», его ушей достиг грохот. Теолрин заставил себя встать и подойти к борту — пусть он и знал, что именно сейчас увидит. Предчувствие его не подвело.
На палубу тонущего корабля вырвался Стеклянный Рыцарь. Его доспехи, щит и даже меч больше не переливались цветными красками, поскольку все были в черном. Он выглядел зловеще — словно один из Проклятых на иллюстрациях к текстам об Инхаритамне. Рыцарь огляделся, замер, увидев, корабль, затем дернулся было вперед, но остановился. Корма уже отошла от носа на приличное расстояние. Теолрин выдохнул с облегчением: Стеклянный Рыцарь никак не успевал допрыгнуть до них. И тот, похоже, это понимал.
В глазной прорези Теолрин увидел его холодный, убийственный взгляд. Взгляд, от которого по его спине пробегали волны дрожи.
Теолрин надеялся, что больше не увидит этот взгляд.
Никогда.