— Слушайте, у меня тут возник один ма-аленький вопросик. — Теолрин плеснул себе на лицо немного воды из стоящего перед ним тазика. Потом сполоснул в тазу руки, и вода из кристально-чистой за пару секунд превратилась в непроглядно-черную. — А кто-нибудь из вас вообще умеет управлять кораблем?
Клэйв, что стоял у левого борта, покуривая трубку и одновременно глядя в подзорную трубу на крохотную точку, в которую за несколько минут превратилась «Стеклянная Ласточка», лишь пожал плечами:
— Явно не я.
Джейл, что поливала себя, черпая воду ковшом из бочки на носу судна, хмыкнула:
— Ну, я запустила двигатель.
— Это, безусловно, похвально, — произнес Теолрин, отставляя тазик в сторону и со скрипом поднимаясь на ноги. Пару минут назад он снял с себя промокшую одежду вплоть до исподнего, и теперь с содроганием глядел на бесконечное количество синяков и ушибов на груди, ногах и руках. — А как насчет того, чтобы… ориентироваться в пространстве? И задавать курс кораблю. И причалить к берегу, не разрушив столичный порт.
— А сам-то как думаешь, умник? — Джейл гневно зыркнула на него, обернувшись. — Я похожа на рулевого или помощника капитана?
— Ну, ты ведь знаешь, — Теолрин ухмыльнулся, хотя настроение его было далеко не радостным, — внешность бывает обманчива. Может, после смерти отца ты несколько лет бороздила просторы морей, окружающих материк Таола, в качестве юнги?
— После смерти отца, — проскрежетала Джейл, — я жила на улицах, питаясь отбросами. Мои мысли несколько лет вертелись только вокруг одного: как бы не сдохнуть. Как думаешь, много я знаю о том, как управлять кораблем?
Теолрин сглотнул некстати подступивший к горлу ком. Похоже, его попытка немного разрядить обстановку провались с треском.
— Ладно, ладно, — он миролюбиво поднял руки, — не заводись. Я просто к тому, что… Может, не стоило выкидывать того матроса за борт?
Джейл злобно фыркнула.
— Он слишком громко орал про правосудие и прочую хренотень вместо того, чтобы помочь мне запустить двигатель.
— А, ну тогда вопросов нет. — Теолрин вздохнул и встал так, чтобы держать в поле зрения одновременно и Клэйва, и Джейл. — Кроме одного: что нам теперь делать?
Вопрос этот беспокоил Теолрина ровно с того момента, как он, несколько минут отлежавшись, понял, во что они влипли. Одно дело — просто украсть осколок и, защищая свою жизнь, прикончить пару головорезов. Другое — убить инквизиторов и оставить Стеклянного Рыцаря на тонущем корабле. Теолрин понимал: если их поймают, дело уже не кончится просто виселицей. Они будут буквально молить своих палачей, чтобы их поскорее повесили.
— А разве у нас много вариантов? — Клэйв подернул плечами и, убрав от глаза подзорную трубу, пустил в вечернее небо струю дыма. — Сейчас разберемся, как работает эта штука на корме, что задает направление…
— Румпель?
— Вот-вот, он самый. Будем держать курс на юго-запад, правильно? Причалим где-нибудь в окрестностях столицы и пройдем остаток пути пешком. Ах да, еще нужно, чтобы мы чередовались и вовремя подбрасывали стекла и уголь в плавильню. — Клэйв вытащил изо рта трубку и поочередно оглядел Теолрина и Джейл. — Вопросы? Предложения?
Теолрин чуть вздрогнул, когда порыв холодного ветра налетел на него с севера, и, сомкнув губы, покачал головой:
— Наша авантюра зашла слишком далеко.
К удивлению Теолрина, ему ответил не Клэйв, но Джейл:
— Ты прав. Я тоже не в восторге от того, что мы нажили себе столь серьезных врагов. Но что теперь, стенать и сокрушаться? Знаешь, мой отец как-то сказал: если зашел слишком далеко, не оборачивайся, чтобы ненароком не сбиться с верного направления.
Теолрин покосился на Джейл с прищуром.
— Кажется, ты еще упоминала, что ему по пьяни всадили нож в печень.
— Ну, это же не значит, что его советы бессмыслены. Просто он сам не всегда прислушивался к голосу своего разума. — Джейл подошла и положила ладонь Теолрину на плечо. В ее взгляде он увидел… поддержку? Сочувствие? — Слушай, Тео. Я понимаю: тебе, в отличие от меня, сложно двигаться по дороге, рядом с которой то и дело оказываются трупы. Однако будем честны: изначально это была твоя идея, не так ли? И ты понимал, что дело рискованное. Так что хватит распускать нюни.
— Я не…
— Бери пример с Клэйва. Вот, его приятеля — капитана Корсвэна — разрубили напополам у него на глазах. Что спустя минуту сделал Клэйв? Правильно, отобрал у мертвеца свою трубку. — Джейл помолчала. Ее пальцы продолжали сильно сжимать плечо Теолрина. — В этом деле, Тео, не место сожалениям и переживаниям — они очень быстро сведут тебя в могилу. Так что возьми себя в руки и перестань забивать голову всякой ерундой… Ну, либо же будь готов к тому, что попросту не доживешь до того дня, когда нам удастся-таки продать осколок.
Перестань забивать голову всякой ерундой… Да уж.
Теолрин с натяжкой улыбнулся и кивнул. Джейл немного выждала и расслабила хватку.
— Другое дело, — ободряюще сказала она. — Ладно, приходи в себя. Пойду, посмотрю, как дела в плавильне.
Напоследок похлопав его по плечу, Джейл отправилась на корму.
Перестань забивать голову всякой ерундой… Эти слова продолжали звучать в его сознании, словно тревожный звон колокола.
Когда Джейл скрылась за люком, что вел в плавильню, Клэйв отошел от фальшборта и, приблизившись к Теолрину, подмигнул ему.
— А в ней что-то есть, скажи? — произнес Клэйв тихим, заговорщицким тоном. — Я, конечно, не большой любитель такой внешности, как у нее, но… черт, какая харизма! Какая уверенность в себе! А какие сочные дыньки, у! Знаешь, я даже подумываю, не подкатить ли мне к ней свой стеклострел? Если ты, конечно, понимаешь, о чем я…
— Ты серьезно? — Теолрин вздернул бровь в искреннем непонимании. — Мы на троих только что грохнули инквизиторскую команду, обеспечив себя проблемами до конца жизни, а тебя заботит Джейл и ее… дыньки?
— Ну, надо же мне как-то перестать думать о случившемся, вот я и пытаюсь переключиться. К тому же, что плохого в том, что меня возбуждают ее дыньки?
— Я все слышу, старый ты извращуга! — донеслось из глубины корабля. — Только попробуй подкатить ко мне свой стеклострел, и от него очень быстро останутся одни осколки, понял?!
— Эй! — возмущенно крикнул Клэйв. — Ничего я не извращуга! Я же не к Тео свой стеклострел подкатить собрался!
— Еще бы ты попробовал, — буркнул Теолрин.
— И с какой это стати я старый?! — не обращая на него внимания, продолжил орать Клэйв. — Мне всего лишь тридцать три! — Он недовольно всплеснул руками и вновь повернулся к Теолрину. — Нет, ну ты слышал? Мой стеклострел для нее, видите ли, слишком старый. Вот же чертовка!
Теолрин понял, что Клэйв ждет от него какого-то комментария, и пожал плечами:
— Ну, лично я не стал бы… подкатывать к ней свой стеклострел.
— В таком случае, — Клэйв шутливо пихнул его локтем в бок, — потом не обижайся, если что. Идет?
— О чем ты вообще, — фыркнул Теолрин. — Если что-то такое и произойдет, я тебе разве что посочувствую.
— Это мы еще увидим, — вновь подмигнул ему Клэйв и отошел обратно к фальшборту.
Теолрин еще постоял на месте и, поеживаясь от холода, направился на нос корабля. Он остановился у самого бушприта — заостренного стеклянного треугольника, окрашенного в зеленовато-синий цвет. Впереди простиралось море, темное, как и небосвод над головой. Легкие волны ударялись о борт, покачивая корабль. Где-то далеко кричала птица. Кажется, альбатрос.
«Я ведь не преступник… Не убийца. Разве не так?»
Теолрин сдавил верхнюю перекладину фальшборта и сжал челюсть так, что зубы скрежетнули друг о друга. Когда-то он даже не подумал бы задавать себе такой вопрос. Все детство и юность он мечтал, что если и пустится в какое-нибудь безумное приключение, то исключительно в роли героя, а не вора и убийцы. Пусть даже это был бы слегка эгоистичный герой. Или даже не слегка. Или даже не совсем герой…
Но уж точно не так, как сейчас.
Не ценой Сайнли, двух матросов и капитана Корсвэна, что просто выполняли свою работу. А, если вдуматься, то и убитые инквизиторы всего лишь делали свое дело… Столько погубленных жизней, и из-за чего? Из-за бездушного осколка, что окрашен в редкий цвет? Так глупо. Так неправильно.
Если бы только он знал, к чему приведет его дурацкая идея с похищением осколка, он оставил бы эту стеклянную дрянь там, в пустошах. Расплавил бы эту стекляшку в плавильне, будь она трижды неладна! Ведь — если вдуматься — в его жизни все было не то, чтобы плохо. Да, приходилось делить комнату с посторонними. Да, часто приходилось экономить на хорошей еде и выпивке. Да, большинство девушек, с которыми он знакомился, недвусмысленно воротили губу, когда узнавали, что он всего лишь стеклосборщик… Ну и что? У него была тихая спокойная жизнь, где он был волен делать все, что заблагорассудится — ну, почти все. А сейчас?
Теолрин вздохнул, до боли кусая нижнюю губу.
«Еще ничего не кончено, — решительно подумал он, глядя по курсу движения корабля. — Я все исправлю. Сделаю так, что эти смерти не станут напрасными. Обещаю».
Однако Теолрин знал: ему уже доводилось нарушать обещания.
И он был совсем не уверен, удастся ли ему сдержать это.