До начала бала Теолрин думал, что Факел должен выглядеть как-то… по-особенному. Например, носить длинные, до самых лопаток волосы, как бы протестуя этим против сложившихся устоев. Или бороду до пояса, как мудрец из детских сказаний, знающий все наперед. Ну или, на худой конец, иметь на лице парочку запоминающихся шрамов, оставленных каким-нибудь наглым аристократишкой и послуживших тем толчком, что заставил Факела взглянуть на мир по-иному, уже не сквозь призму Небесного Культа. Однако Факел выглядел как обычный мужчина крепкого телосложения средних лет — разве что практически незаметная татуировка на шее как-то выделяла его среди прочих гвардейцев. Его лицо было облеплено рыжевато-черной щетиной, а между губами и чуть крючковатым носом топорщились усы; в короткостриженных волосах, местами вылезающих из-под шлема, виднелась редкая проседь. Движения Факела были быстрыми и уверенными, так что Теолрин едва поспевал за ним, когда тот завел его в едва заметную дверь в стене и принялся подниматься по винтовой лестнице.
Сердце Теолрина билось настолько сильно и быстро, что почти заглушало громыхание не только их шагов, но и доносящегося сверху каскада мелодий.
— Мы поднимаемся к оркестру? — окликнул Теолрин Факела, что двигался впереди него.
— У них широкая и просторная галерея, — отозвался Факел, не оборачиваясь. — Отличная возможность взглянуть на всех аристократов свысока, при этом не привлекая к себе излишнего внимания.
Теолрин кивнул, пусть Факел и никак не мог этот кивок заметить. Привлекать к себе внимание ему решительно не хотелось — слишком уж свежи были воспоминания о бегстве от городских стражников и бое на крыше. Бое, который ему хотелось бы напрочь стереть из своей памяти.
Вскоре лестница действительно вывела их на просторную галерею, в правом углу которой расположился оркестр; несколько музыкантов, не отвлекаясь от исполнения мелодии, покосились на них двоих с подозрением, но почти сразу же отвели взгляд — видимо, привыкли к тому, что сюда время от времени кто-то поднимается. Они прошли немного влево. Теолрин поравнялся с Факелом, что встал, опираясь руками на мраморную балюстраду. Отсюда открывался вид почти что на весь зал — и на люстру, что теперь, вблизи, казалась еще огромнее. Люди же, наоборот, казались отсюда небрежными пестрыми мазками на чьем-то холсте; Теолрину пришлось изрядно потрудиться, чтобы отыскать в этом пестром многообразии одежд и масок Джейл и Клэйва. Те стояли в небольшом отдалении от танцующих и, активно жестикулируя, о чем-то препирались.
— Откуда тебе известно про синие сумерки? — спокойно, даже практически непринужденно полюбопытствовал Факел, лишь слегка покосившись на Теолрина.
Что-то подсказывало Теолрину, что врать сейчас — идея не из лучших. С такими людьми, как Факел, лучше быть предельно честными.
— Фразу я узнал от Клэйва, — произнес он, пытаясь убрать дрожь из голоса. — Это… мой напарник. Он сейчас там, внизу, вместе с Джейл. — Теолрин указал протянутой рукой на спорящих товарищей.
— Вот как. — Факел медленно провел рукой вдоль щетины на шее. — Очень интересно. И что тебе известно о синих сумерках?
Теолрин сглотнул.
«Только не наговори ерунды, как ты это любишь».
— Вы… — Он замялся на пару мгновений. — Ну, вы так обозначаете время перемен. Глобальных перемен, судя по тому, что я слышал от… одного из ваших проповедников.
— И что ты обо всем этом думаешь?
Вопрос, как ни странно, застал Теолрина врасплох. Упершись локтями о край балюстрады, он положил ладони под подбородок и прищурил взгляд, словно пытаясь найти ответ на заданный вопрос на люстре.
— Я думаю, — наконец сказал он, решив, что не стоить больше тянуть, — что в ваших… концепциях… есть определенный смысл.
— То есть ты еще не определился, на чьей ты стороне, правильно?
В прозвучавшем вопросе Теолрину почудились нотки угрозы. Что теперь делать? Сказать, что он целиком и полностью на стороне тех, кого зовут еретиками? Наверное, так и нужно поступить, если он хочет заключить сделку…
— Все верно. — Теолрин сглотнул. Почему-то он так и не сумел заставить себя солгать. — Я слишком мало знаю обо всем, чтобы делать какие-то глобальные выводы.
Теолрин ожидал, что Факел сейчас развернется и уйдет, сказав что-нибудь по типу «возвращайся, когда определишься, на чьей ты стороне», но тот удивил его.
— Это хорошо.
— Хорошо? — Теолрину показалось, что он ослышался. — В каком плане?
— По тебе видно, что ты еще не определился. И я рад, что ты не побоялся этого признать. К большому сожалению, мало кто в нашем мире способен принимать взвешенные решения. Большинству людей достаточно выслушать пару аргументов, произнесенных яро и пылко, и они уже готовы жертвовать собой ради каких-нибудь безумных целей.
— Но разве вам не нужны такие… фанатики? — Теолрин не удержался от вопроса. — Те, что не будут вдаваться в детали, да еще и, в случае чего, примут на себя удар?
— Разумеется, нужны. Кому не нужны фанатики в наше время? — Факел чуть вздернул плечи и сразу же опустил их. — Но, видишь ли, на одних фанатиках не построить новый мир. Поэтому нам нужны и другие последователи. Более серьезные. Более инициативные… — Факел, наконец, повернулся лицом к Теолрину и окинул его долгим взглядом с головы до ног. — Ведь тебе и твоим товарищам пришлось проявить немалую смекалку, чтобы добраться до меня, верно?
— Не без этого, — осторожно согласился Теолрин.
— Вот видишь. К тому же, я так понимаю, это именно ты, а не твои товарищи, догадался, где меня искать?
— Но я вовсе не пытался как-то выделиться. — Прозвучало это, скорее, как оправдание — и то весьма посредственное. — Просто решил… проверить свою догадку.
— Перестань принижаться, парень. — Музыка оборвалась, и Факел, собравшийся было продолжить фразу, замолчал. Краем глаза Теолрин видел, как музыканты переводят дух, вытирая пол со лба. Факел приблизился к нему почти что вплотную и прошептал: — Что ж, давай ближе к делу. Раз уж ты пока не горишь желанием вступать в наши ряды, зачем искал встречи со мной?
Теолрин собрался с мыслями. Сейчас ему казалось, что из-за постоянного волнения алкоголь полностью выветрился из организма — пусть и при взгляде сверху вниз на зал к его горлу тут же подкатывала тошнота.
— У нас, — он сделал акцент на этом слове, — есть то, что… может вызвать у вас интерес.
— И что же это?
Теолрин сделал глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в конечностях. Вот он, момент, ради которого они столько пережили. Отступать некуда.
Словно уловив его мысленные переживания, оркестр заиграл новую мелодию, бодрую и ритмичную — в рокоте ударных инструментов Теолрину слышались раскаты грома и лязг стеклянного ливня, что бушевал над Дар-на-Гелиотом в ночь, когда они с Джейл отправились к людям Бороды продавать осколок.
— Осколок, — наконец выдавил Теолрин.
Лицо Факела, однако, осталось непроницаемым.
— Какой?
Пауза.
Долгая, не в меру затянувшаяся пауза.
Осторожность вкрадчиво нашептывала Теолрину на ухо предостережения. Цеплялась в его голосовые связки невидимыми пальцами, пыталась остановить его, не пустить его этой тонкой дорожкой, словно любовница, не желающая поздним вечером отпускать любимого к семье, где ей нет места.
Мелодия тем временем набирала обороты: казалось, будто бы по крыше и стенам дворца лупит мощнейший из стеклянных ливней. Это вселяло в Теолрина уверенность, помогало перебороть дрожь и панику.
Он мысленно кивнул самому себе. Плевать на последствия. Плевать, что он не стал дожидаться Джейл и Клэйва и решил провернуть все в одиночку. Сейчас или никогда. К черту осторожность.
— Красный.
Теолрин внимательно следил за мимикой Факела. При слове «красный» лицо гвардейца не дрогнуло, но в его глазах будто бы что-то вспыхнуло. Какая-то неуловимая искра, доказывающая, что он по меньшей мере заинтригован.
Теолрин полагал, что Факел первым делом спросит, какую цену они за него хотят. Но тот вновь сумел удивить его.
— Ты хоть знаешь, почему красные осколки такие ценные? — вперившись взглядом вниз, спросил Факел. — Знаешь, почему их не найти ни в витражах королевского замка, ни в этой люстре, ни в каких-либо других артефактах, созданных, чтобы обозначить величие их обладателей? Одним словом, знаешь ли ты, для чего их используют?
Теолрин осторожно мотнул головой.
— Нет.
Факел кивнул — скорее всего, сам себе.
— Логично. А хочешь узнать?
Вопрос насторожил Теолрина. Что-то было не так с этой тайной красных осколков. Слишком уж строго она охранялась Летающими и их приспешниками. Не станет ли это роковой ошибкой — ответить сейчас утвердительно? Быть может, лучше жить в неведении? Так оно будет явно спокойнее… Особенно если удастся все-таки продать этот проклятый алый осколок.
С другой стороны… Разве не зашел он слишком далеко, чтобы останавливаться в итоге на полпути? Да и разве не хочет он понять, что за игра на самом деле затевается сейчас по всему Таолу?
— Да, — решительно произнес Теолрин.
Факел ухмыльнулся.
— Мне нравится твое рвение. Но ты ведь наверняка понимаешь, что столь важные тайны я не могу раскрывать кому попало? Ты должен доказать, что заслуживаешь доверия.
Теолрин неспешно склонил голову в знак согласия. Разумеется, он все это понимал. Такие люди, как Факел, играют лишь по высоким ставкам, так что вполне логично, что они захотят перестраховаться. Особенно с учетом того, что цепные псы Небодержцев и Летающих ждут не дождутся подходящей возможности, чтобы…
Теолрин мысленно осекся, когда, словно подтверждая его худшие опасения, из боковых дверей внутрь главного зала начали, один за другим, заходить люди.
Теолрину уже доводилось сталкиваться с такими людьми, в том числе и в непосредственной близости. Они носили оранжевые мантии, а лица их были прикрыты масками; и не такими, как у собравшихся внизу аристократов, но зловещими масками золотисто-оранжевого цвета. Масками, о которых наслышаны даже дети — особенно непослушные.
Масками, что носят исключительно инквизиторы.
— Какого демона происходит? — прошептал Факел, впериваясь взглядом вниз. — Что здесь делает инквизиция?
Нетрудно было понять, что он явно не ожидал появления этих гостей… Как и других, что заходили внутрь следом за ними.
— Стеклянные Рыцари… — процедил Теолрин, с ужасом глядя на закованных с ног до головы в стеклянную броню людей.
Ему вспомнился взгляд, которым провожал его Стеклянный Рыцарь, оставшийся на утопающем корабле. У Теолрина затряслись поджилки, а в горле резко пересохло. Внизу начались зачатки переполоха: при виде инквизиторов и Стеклянных Рыцарей многие прекращали танцы; поднялся тревожный гул.
Теолрин вздрогнул, когда Факел схватил его правой рукой за плечо и, встряхнув, посмотрел глаза в глаза.
— Это ты с твоими дружками привел их сюда? — ледяным тоном спросил Факел. — А?
— Я… — Теолрин на мгновение растерялся, почувствовав себя маленьким, беспомощным мальчиком, что не в силах остановить угрозу в лице разгневанной матери. — Мне… Откуда я знаю? — Он постарался найти в себе силы быть решительным — насколько это было возможно в данной ситуации. — Может, кто-то пожаловался на то, что оркестр играет слишком громко и мешает спать соседям? — Факел никак не отреагировал на эту попытку свести все к шутке. — Ну или это вообще по вашу душу? Может, они уже несколько недель знают, кто вы, и лишь выжидали подходящей возможности вас схватить?
По лбу Факела пролегла плеяда морщин.
— Нет. Это невозможно. — Теолрину казалось, что Факел пытается убедить самого себя. — Я все предусмотрел… — Факел подался корпусом чуть назад, подальше от балюстрады, и Теолрин последовал его примеру. — Кто вам рассказал обо мне?
— Э… Трактирщик.
— Какой трактирщик?
Теолрин почесал затылок. Только сейчас он понял, что даже не знает имени человека, что согласился им помочь.
— Трактирщик из… трактира. — Теолрин понял, что несет полный бред, но из-за нервов не мог ничего с собой поделать. — На площади…
— На какой площади?! — практически рявкнул Факел.
— На площади… — Названия площади он тоже не помнил. Хотя, скорее, попросту не знал. — Там еще три дня назад проповедовал один из ваших ораторов…
— А-а, этот. — Факел, наконец, кивнул с отдаленным подобием одобрения. — Хм… Ладно, значит так. Спокойно возвращаемся вниз, чтобы не вызвать подозрений. Похоже, обсудим детали в другой раз.
Факел дернулся было в сторону проема, ведущего к лестнице, когда Теолрин, перегнувшись через балюстраду, оторопел.
— Постой! — крикнул он сорвавшимся голосом Факелу.
Тот недовольно остановился.
— Ну чего еще?
Теолрин сглотнул очередной встрявший в горле ком. Затем вытянул руку и указал ею вниз.
— Джейл и Клэйв… — прошептал он, когда Факел вновь встал рядом с ним. — Их схватили инквизиторы.
Это была правда — правда, которую Теолрину хотелось бы развидеть. С десяток инквизиторов окружили Джейл и Клэйва, несмотря на то, что оба по-прежнему носили маски. Джейл попыталась протаранить инквизиторов, но те набросились на нее со всех сторон и всего лишь за пару мгновений повалили на землю. Глядя на это, Клэйв смиренно поднял руки и позволил повалить себя на колени. Неподалеку от них раздавались возгласы негодования — аристократы возмущенно тыкали в них пальцами и что-то кричали про проклятых еретиков.
— Похоже, это все-таки вы привели хвост. — Факел громко вздохнул. — Как жаль.
— И что мы будем делать?
— Мы? — Факел подобрался к нему вплотную. Теолрину показалось, что тот сейчас рассмеется ему в лицо. — О чем ты, парень? Я вижу тебя и твоих приятелей впервые в жизни, о каких мы вообще может идти речь? — На его лице дергались желваки. — Я не собираюсь раскрываться раньше времени… и тебе советую поступить также. Попробуй затаиться где-нибудь и, улучив момент, слинять отсюда.
— Но там мои друзья…
— Ты уверен, что можешь назвать их друзьями? Поверь, они сдадут тебя с потрохами еще до того, как попадут в камеру пыток.
Теолрин с раздражением выдохнул, после чего вновь покосился вниз. Джейл и Клэйва отвели, сняв с них маски, в сторону, к фонтанчикам и мраморным колоннам, где о чем-то спрашивали. Несколько инквизиторов и Стеклянных Рыцарей продолжали расхаживать по залу, разглядывая танцующих и тех, что стояли ближе к столам с закусками.
Теолрин попробовал представить, что станет с его товарищами, если их заберут. Что их будет ждать? Часы мучений, унизительных пыток, а затем… не менее унизительная и, скорее всего, очень болезненная казнь? Его сердце дико прыгало в груди. Он понимал, что в одиночку бессилен что-либо предпринять. Но вот Факел… Интуиция подсказывала Теолрину, что этот человек способен на многое.
И тогда, когда Факел вновь собрался уходить, Теолрин вспомнил о последнем аргументе:
— У Джейл с собой осколок.
Факел замер. Затем чуть развернул корпус к Теолрину.
— С собой? — переспросил он. — У нее с собой красный осколок?
— А что, мы должны были его оставить под половицей в трактире? Конечно, он у нее с собой! — Теолрин прокричал последнюю фразу, не обращая внимание на музыкантов, что наблюдали за ними двумя с явным неодобрением. — Нужен он вам или нет?!
Факел помедлил с ответом. На его лице невооруженным взглядом читались муки выбора. Оставить все, как есть, или же рискнуть раскрыть себя ради дальнейшей судьбы осколка красного стекла? Что из этого было важнее? Теолрин не мог сказать наверняка, поскольку так и не знал, для чего именно предназначены красные стекла.
Время растягивалось, как струна, в томительном, напряженном ожидании. Теолрин почти не дышал — чтобы ненароком не сбить Факела с размышлений.
— Ты готов сражаться? — наконец спросил Факел, взглянув в упор на Теолрин.
Теолрин уверенно кивнул в ответ.
— Что ж… — Закусив нижнюю губу, Факел резко взмотнул головой. — В таком случае, наш грандиозный план придется немного подкорректировать. — Факел отцепил щит с левой руки и поставил его вплотную к балюстраде, затем высунулся через нее, чтобы оценить обстановку. Теолрин видел, как его взгляд мечется из стороны в сторону.
Что Факел собрался делать? Как-никак, он один, а внизу полно и инквизиторов, и Стеклянных Рыцарей… Теолрина посетили сомнения. В самом деле, что тут может сделать один человек или даже двое?
Перегнувшись верхней частью корпуса над балюстрадой, Факел вытянул вперед обе руки, открытыми ладонями вперед, и прикрыл глаза. Его пальцы как будто начали дрожать и вибрировать. Теолрин наблюдал за этим, нахмурившись, и совершенно не понимая, что происходит. Откуда-то снизу раздались крики про верхнюю галерею — должно быть, их двоих, наконец, заметили. Теолрину оставалось лишь положиться на Факела.
Тот продолжал стоять с вытянутыми дрожащими руками. Теолрин устремил взгляд вперед… и почти что обомлел, когда увидел, как гигантская люстра, нависающая над большей частью зала, подрагивает синхронно с пальцами Факела. Цветные огоньки в беспорядке метались по полу и среди танцующих.
«Что за…»
Теолрин не успел додумать мысль, когда Факел резко сомкнул обе ладони в кулаки.
Многочисленные массивные стеклянные цепи, связывающие люстру с потолком, со звоном лопнули в нескольких местах, как будто что-то невидимое разрезало каждую из них.
В следующее мгновение сверкающая стеклянная громадина обрушилась вниз.
Прямиком на головы большинства аристократов.