Карантин сняли три дня назад. Джо странно себя чувствовала по этому поводу, ведь миру лучше явно не становилось. Рост заболевших не уменьшился, видимо изоляция не слишком помогала, поэтому временно возобновлялись авиа-сообщения и не слишком массовые мероприятия. Сейчас девушка собирала вещи, стараясь впихнуть в чемоданы как можно больше. Багаж будут взвешивать, так что она тщательно пыталась влезть в рамки двадцати килограмм. Ещё семь в ручную кладь. Хотя туда можно немножко больше, вряд ли кто-то заметит. Она точно не знала на сколько летит, но примерно подсчитывала, что вполне может и похолодать. Вопрос: брать ли с собой пуховик?
— Конечно брать!
Перепроверив всё в десятый раз, Джоанна сверилась с билетом и подтвердила вызов такси. Такими темпами, она может быть даже и не опоздает на регистрацию. Зачем же она летит и куда? С её работой это и не удивительно, но Джо ждёт выступление в Нью-Йорке. Она уже несколько отвыкла летать, хотя раньше выезжала на гастроли по три-четыре раза в неделю. Сейчас же, после карантина, в Бруклине затеяли сеть мероприятий для врачей и разных там сливок общества. Министры будут что-то обсуждать, профессор гистопатологии проведёт конференцию, а её роль днём встречать гостей в длинном вечернем платье, ночью — работать воздушное кольцо в импровизированном клубе. Этим она, собственно, и зарабатывала себе на хлеб.
— Такси подъехало, — Джо звучно чмокнула собаку в мокрый нос и потащила чемоданы к выходу.
Таксисту не слишком понравилось тягать чемоданы, но он храбро всё вытерпел. И тяжести, и упреки, и получасовой трёп Джо по телефону с подругой, которая должна была выгуливать Вайнону. Наконец, девушку выбросили около нужного ей терминала. Предъявив билет и паспорт, она первым делом сдала багаж и получила посадочный талон. До начала посадки оставалось всего-ничего, так что она, в обнимку со своей ручной кладью, сидела около гейта под номером двадцать семь.
Джо привыкла к самолетам, как ни привыкала ни к одному другому транспорту. Летала она в лосинах, чтобы свободно можно было расставлять ноги на неудобных маленьких сидениях. Тёплая кофта с капюшоном во имя борьбы с кондиционером. Маска для сна, наушники и дорожная подушка. На билете клиент экономил капитально. Дешевле было бы ему только самому на руках доставить её в Нью-Йорк. Самолёт делал пару остановок, чтобы подбирать людей в нужных штатах. Благо, таковых было всего два. Им предстояло сесть сначала в Денвере — штат Колорадо, потом Чикаго — Иллинойс, а потом и в Нью-Йорке наконец.
Уже в самолёте, Джо везла ручную кладь, выискивая глазами место 17В. С упоением она отметила, что похоже боги авиакомпаний сжалились над ней и, пусть место у неё по середине, но летит она… одна на все три сидения! После взлёта, только погас значок пристегнутого ремня, она спокойненько развалилась лёжа, подложив под голову подушку и натянув на глаза маску для сна. Видимо, при начале посадки стюардесса решила не будить её, и Джо проснулась сама, когда колёса самолёта грубо ткнулись в асфальт Денвера.
Здесь уже ей пришлось недовольно ворча двигаться ближе к окошку. Парень с мешками под глазами размером с её маску для сна назвал своё место и, пристегнувшись, тут же уснул. Благо, Джо всё ещё оставалась около окошка с ногами на среднем сидении. Этот полёт она уже не спала, разглядывая виды за окном. В Чикаго они сели гораздо мягче — то ли пилот сменился, то ли проснулся наконец. Но лучше не слишком мягкая посадка, чем ещё один пассажир.
— Мэм, это мое место, — Джо обернулась, замечая в проходе слегка бледноватого шатена.
— Сильвупле, — ядовито процедила та, пересев на своё 17В посередине. Она, не обуваясь, раздвинула в разные стороны ноги, пропуская парня к окну и сверля его взглядом, словно в надежде, что он испепелиться, а ей достанется его место.
Джо надула щеки и не шевелилась, пока самолёт снова не взлетел. Она думала, что в такой тишине и пройдёт весь покой, пока её не ткнули в ногу.
— Мэм, — говорил шатен, сверкая зелёными глазищами. — Мне мешает ваше колено.
— Тогда организуй себе частный самолёт, — Джо собрала ноги вместе, умышленно ткнув оного локтем в бок. — Еда!
И правда, стюардесса медленно катила тележку между рядами. Джо и шатену выдали по оплаченной порции, а их спящего соседа так и не добудились. Девушка развернулась фольгу бургера, уплетая его буквально за минуту. Она добралась и до отдельного вегетарианского сэндвича, в конце буквально проглатывая тирамису. Вытирая рот, она почувствовала на себе взгляд, обернувшись на соседа слева.
— Что?
Тот успел пока только развернуть свой бургер и несколько дивился невоспитанности блондинки. Та решила его удивить. Пожав плечами, она протянула руку и взяла его тирамису, открывая и вонзая в десерт ложку.
— Вы с ума сошли? — похлопал глазами тот. — Это моё.
— Сто процентов, — с набитым ртом сказала та.
Сжав губы в тонкую линию, шатен рывком наклонился к десерту, лизнув всю поверхность тирамису.
— Моё, кому говорю, — сказал шатен.
Та лишь пожала плечами.
— Я не брезгливая.
— Сейчас коронавирус, — хмыкнул тот. — Вы не можете быть уверены, что я здоров. Вы-то точно больная.
Яростно, Джо замахнулась ложкой в десерт, чтобы продемонстрировать хлипкость аргументов оппонента. Заметив это, тот бросил бургер, перехватывая руку девушки с десертом. Он тянул на себя, она на себя, пока Джо вдруг не расслабила хватку. Её локоть отлетел третьему пассажиру в челюсть, а вот тирамису — на штанину Питеру, рядом с пятном от арахисового пирога.
— Простите, мэм, — Джо остановила стюардессу, пробегающую мимо. — Этот юноша хочет ещё один десерт, но стесняется попросить.
Стюардесса кивнула, но блондинка заметила даже не очнувшегося третьего, хотя, может он потерял сознание после удара?
— И ему ведь тоже положена порция, он сказал, что скоро проснётся.
— А с ним всё в порядке? — женщина кивнула на парня, который набок наполовину свисал с кресла. — Он выглядит не очень.
— Стопудово, — с улыбкой кивнула Джо.
Стоило стюардессе отойти, как Джо отстегнула ремень безопасности, чтобы ровно усадить их третьего пассажира.
— Турбулентность, пристегнись назад! — с паникой в голосе сказал шатен. — Горит значок!
Джо лишь обернулась через плечо, пытаясь поднять спящего.
— Ремень тебя не спасёт, он нужен, чтобы при крушении твоя тушка осталась на месте и труп было легче идентифицировать, — она показала ему язык. — Живи с этим.
К её удивлению, совершенно белый, шатен сел, покрепче сжав подлокотники. Сработало, надо же. Умяв ещё два тирамису и две чашки чая, Джо приготовилась к посадке. Шатен слева всё ещё смотрел ровно вперёд и на вопросительный взгляд блондинки прошептал что-то по типу: «мы все умрем…».
После посадки они выходили в молчании. Джо просто переела, Питер по-прежнему немного шатался, но с надеждой на лучшее, а их сосед потирал челюсть, даже не представляя, что произошло в полёте. Ему казалось, что в этот раз они долетели на удивление спокойно. К самолету подвели рукав.
Их встречал Нью-Йорк.
***
Питеру всегда не везло с кругом общения. Не то, чтобы он был изгоем, нет, он был… Самовольным отщепенцем, так он это называл. Ему было не о чем говорить со сверстниками: не было общих увлечений и даже знакомств, зато никто не надоедал ему своей компанией, поэтому он мог посвятить всего себя учебе и своему собственному миру. О, это был волшебный мир. По неслышному никому щелчку пальцев, он мог оказаться кем угодно и где угодно. Стоило лишь закрыть глаза и он появлялся в самых восхитительных местах из тех, что только мог вообразить. Там он скрывался от общей суеты, рутины, одиночества и страха.
Именно там он и планировал провести три часа <s>ада, боли и страданий </s> полёта, уткнувшись в свои собственные размышления о предстоящем подвиге.
Карантин сняли, но это не даровало ни капли обещанного спокойствия, напротив: паника нарастала, ведь зараженных было всё больше, больные всё чаще умирали, и пусть СМИ сулили скорое завершение истерии, массовое волнение лишь нарастало. Чтобы попытаться повлиять на отношение общественности к проблеме, было решено созвать влиятельных и не очень персон из самых разных сфер, чтобы они осветили влияние пандемии на экономику, культуру и, конечно, медицину. Для Ривера было большой неожиданностью получить приглашение выступить в качестве лектора в самом Нью-Йорке, но он принял его с достоинством.
— Серьёзно?!
Раздался грохот. Буч раздраженно приоткрыл глаз, как бы убеждаясь, что его хозяин лишь упал, а не убился, недовольно хрюкнул что-то вроде «даже не удивлён» и грузно перевернулся на другой бок.
— Поверить не могу! — шатен крутил листок с приглашением перед своим лицом, пытаясь увериться в том, что глаза его не подводят. Довольно раскинув руки в разные стороны, он засмеялся, — Буч, ты слышал, приятель? О, да, папочка едет в Нью-Йорк! — Ривер резко поднял корпус и тут же захныкал, об этом сожалея. Гребаный перелом.
Все в его жизни было не по плану: то ли от общего невезения, то ли от того, что он эти планы в целом не строил. Ни разу в жизни у него не было даже трещины в кости, а тут он всего лишь чуть более неловко, чем обычно, упал на кровать, а на следующий день не мог нормально вдохнуть. Вся его жизнь была похожа на замкнутый круг, как, наверное, и у большинства честных работящих американцев, он жил в бесконечном дне сурка. Утро, прогулка с Бучем, невкусный кофе собственного производства, пресный завтрак, работа, работа, работа, работа, ещё капелька работы, прогулка с Бучем, совсем немножко работы перед сном и подушка. Дальше подушки он, правда, ничего обычно не помнил.
И вот сейчас он наблюдал за кишащей жизнью большого яблока из окна такси и прокручивал события прошедшего дня в голове. Конечно, отдельным событием стала его несносная соседка в самолете. Он всегда избегал общения с людьми, которые так открыто идут на провокацию, а если уж ему и приходилось встречаться с этими монстрами лицом к лицу, то он успокаивал себя тем, что больше они <i>никогда</i> не встретятся. Случайное досадное знакомство.
Заселение в отель прошло спокойно и без лишних сюрпризов, номер, который предоставляли организаторы, приятно удивил чистотой и простором. Расслабленно выдохнув, он опустил чемодан, поставил переноску с псом рядом и выпустил недовольно пыхтящего пленника на волю.
— Вы свободны, милорд, — ответом ему было надменное похрюкивание. — Ну ты серьезно, даже не осмотришь новые владения? Ленивая задница.
Питер скинул куртку, повесил её на плечики стула, смачно повёл плечами и упал на кровать прямо поверх покрывала и груды подушек.
— О да… Это будет просто незабываемая ночь… Ночь покоя и добродетельной тишины, — пёс в ответ утвердительно всхрапнул. — Буч… Ты только представь, что теперь будет. Представляешь, меня позвали выступить на одной сцене с самим Сэмом Келлером! Да я его работы с восьмого класса читаю! Там будет Волтер МакРойт, Стивен Фишер… Господи, да я просто обязан произвести такой фурор, чтобы они все с мест повскакивали! Чтоб они наконец поняли, как сильно ошибались, что не замечали нас с тобой, тогда они заметят, и!.. И всё станет совсем иначе, дружище. Обещаю. Мог бы хотя бы притвориться, что слушаешь меня, — нечленораздельное ворчание, — сам ты это слово.
Ривер аккуратно встал, и, на ходу скидывая одежду, отправился в ванну, смыть с себя остатки сегодняшнего дня и вновь подступающий страх неизвестного.