Борис всегда любил цифры. Любил считать и ещё в раннем детстве часто получал от этого проблемы. Сверстники считали его полоумным. Лишь Николай нормально общался с ним и спокойно относился к особенностям брата. Что здесь такого? Однажды, его даже избили в туалете средней школы. Он заперся в кабинке, после того, как за ним гнались пара старшеклассников. Борис привалился влажным лбом к прохладной двери и пытался успокоиться.
— Девять, восемнадцать, тридцать шесть, семьдесят два, сто сорок четыре, двести восемьдесят восемь… Вдруг он услышал чье-то хихиканье снаружи.
— Ты снова говоришь сам с собой, Jebivetar? — окликнул его одноклассник. — Тебе приходится считать, даже когда ты писаешь?
Снова хихиканье, а потом другой мальчик начал шептать, подражая голосу Бориса:
— Раз, я душевнобольной, два, я душевнобольной, три, я душевнобольной, и так до бесконечности! Дружный смех.
Застыв в кабинке, Борис думал о том, как это глупо. Никто не считает до бесконечности. Так никогда не остановишься.
— Может быть, он не разговаривает сам с собой, — сказал кто-то. — Может быть, там кто-то есть вместе с ним.
— Это так, Цикурис? — спросил первый мальчишка, надавив на дверь и пытаясь заглянуть в щелку. — Кто там с тобой?
— Никого, — отозвался тот и отскочил, ударившись голенью об унитаз. Он так отвлёкся считая, что даже не слышал, как вошли его одноклассники.
Его вытащили и пинали, пока его не стал искать Николай. Он спас его тогда, как обычно. Брат слишком часто помогал ему, оберегал от ошибок.
И сейчас Борис тоже хотел уберечь брата от ошибки.
Он сам не мог бы незаметно следить за ним и его курвой, при таких габаритах довольно проблематично оставаться незамеченным. Поэтому, ему нужен был сообщник. В данном случае, это сообщница. Анна. А так план давно сформировался в его голове, словно любимые цифры с каждым шагом умножались вдвое. Единственное, что нужно было теперь делать, это всегда знать, где находится блондинка. Ну, ещё и отделить её ото всех в нужный момент.
Словно ниндзя, Анна, вооружившись ведром с водой и тряпкой, драила стены, или делала вид, напротив приоткрытой двери в комнату Николая, куда успешно перекочевала эта выскочка. На самом деле, женщина видела, что блондинка выглядит уставшей и печальной. Она практически не двигалась, сидя на самом краю их общего ложе. На ней была накинута шелковая белая ночнушка на тоненьких бретельках, словно Джо выбралась из какого-то фильма мелодрамы и для полноты образа ей не хватало лишь бокала вина в руке.
За ночь и часы наблюдений, Анна поняла две вещи: Айлз просто воротит от Николая и она расцветает только играя с Дарвином. Грант удивлялась, почему ночью, лёжа в одной постели с таким желанным мужчиной, Джо, убедившись, что тот спит, вылезла из-под одеяла и всю ночь просидела в углу на полу, обнимая свои колени. Анне даже стало жаль блондинку, ведь каждый раз, когда окрылённый Цикурис целовал её, лаская сильными руками её тело, она выглядела измученной и готовой вот-вот заплакать.
Странно, что сам Николай этого не замечал. Нет, Айлз, конечно же, менялась, когда понимала, что за ней наблюдают. Она что-то напевала и выдавливала улыбку. Но её глаза слишком красноречиво молили о помощи, словно это всё было для неё насилием. Как-то раз Анна даже слышала, как Джо что-то шепчет, глядя куда-то вдаль. Грант прислушалась, пытаясь даже не дышать.
— Жизнь — это свобода.
Что-то походного внутри Анны. Она помнила ту девушку, Дороти, которая повесилась на втором этаже. Она-то и утверждала, что свободной она может почувствовать себя, только разложив вещи на составляющее. Понять саму суть. Чтобы обрести, сначала нужно уничтожить всё, что было раньше. Анна же считала, что свобода в разрушении. Разрушении и воссоздании лучшего варианта с опытом прошлой попытки.
Что если и Айлз решит повторить подвиги Доры?
Грант едва не выронила тряпку, не заметив за своими мыслями Николая, который вошёл в комнату. Он что-то нёс в руках, но что именно, женщина не сразу смогла рассмотреть. Айлз дёрнулась, словно не успев нацепить обратно свою маску. Основатель заметил это, но решил, что появившаяся радость на обесцвеченном лице блондинки из-за радости встречи с ним.
— Скучала? — он наклонился к сидящей на кровати девушке, смазано поцеловав её в ледяные почему-то губы.
— Ещё как, — Джо поправила локон за ушко, пытаясь принять как можно более привлекательную позу.
Отвернувшись, Цикурис не заметил, как та вытерла ладонью губы. Он достал из пакета коробку, разворачиваясь и вручая её уже веселой и жизнерадостной Джо. Карие глаза которой буквально слезились.
— Это тебе, — он поставил коробку около девушки, сам присев рядом. — Открой.
Айлз улыбнулась ему и скинула крышку. У неё заскрипели зубы от того, как Николай мягко поглаживал её ноги, нежно очерчивая маленькие коленные чашечки. Девушка изо всех сил делала вид, что всё нормально. Она одно время даже пыталась представить, что это руки дока. Но либо у неё всё было совсем плохо с фантазией, либо руки Александера было совсем сложно с чем-то перепутать. Заглянув наконец в чёртову коробку, она подцепила пальцами легкую воздушную ткань, доставая наружу ванильного цвета платье.
— Нравится? — мужчина коснулся голых плеч Айлз, скользя пальцами к шее и выше к лицу, поглаживая ей щеку. — Думаю, оно очень подойдёт тебе.
— Очень красивое, — девушка почти не лгала. Платье действительно было восхитительным и наверняка раньше стоило как все её зарплаты разом.
— Примерь его, давай.
Коснувшись босыми ступнями пола, она встала, разложив перед собой на постели подарок. Блондинка была повёрнута лицом к сербу, но все равно подцепила пальчиками ночнушку, потянув её вверх и снимая через голову. Её грудь покачнулась в такт движениям, и Джо тряхнула волосами, замечая на себе загипнотизированный взгляд мужчины. Он встал, приближаясь к ней и поднял руку, очерчивая женскую фигуру перед ним. Он будто случайно зацепил большим пальцем левый сосок девушки, который набух словно по волшебству.
— Как же ты прекрасна…
Джо едва не фыркнула, что прекрасна для старого серба. А так она… обыкновенная.
Девушка ахнула, когда её повалили на кровать. Николай навис над ней, наклоняясь и целуя ей шею. Он опускался всё ниже, оставляя на теле Айлз влажные дорожки. Из приоткрытой форточки на неё дул ветер, заставляя неприятно морщиться. Голова Николая опускалась всё ниже, и вскоре он зацепился зубами за её белые трусики, потянув их вниз. Айлз оставалась безучастной. Пусть делает, что ему захочется. Если так она сможет вернуться домой и увидеть свою семью… так тому и быть.
Как вдруг в коридоре раздался шум.
Анна смотрела на перевёрнутое ведро, замерев и про себя молясь.
— Кхм… — Николай слез с Джо. — Что-то я увлёкся.
Девушка лишь улыбнулась ему и встала, натягивая на себя платье. Было приятно прикрыться хоть чем-то, так что она решила, что действительно может полюбить его. Не Николая, естественно. Его подарок.
— Вы созданы друг для друга, — Цикурис подхватил Айлз на руки закружив на месте.
Её волосы развивались, а ванильное полупрозрачное платье трепыхалось в след за ними. Даже чувствуя с какой лёгкостью её крутят сильные руки, Джо мечтала провалиться сквозь них. Николай тянулся снова целоваться к ней, а она молила Бога, чтобы это наконец прекратилось.
— Вот ты где, папочка, — Дарвин забежал в комнату, даже не заметив слившуюся со стеной Анну. — О, Джо, и ты здесь.
— Правда красивая? — Цикурис поставил её на пол, подзывая сына ближе. — Мамочке очень идёт это платье, правда?
— Джо мне не мама, — вдруг поменялся в лице мальчишка, сжимая кулачки. Он подошёл к Айлз обнимая её, уткнувшись лицом в живот. — Когда вырасту, она выйдет за меня замуж.
Только Джо рассмеялась. Её смех звонко отлетел от стен, заставив появиться мурашки на теле Николая. Он ничего не ответил, за руку отводя малыша от блондинки.
— Ты не голодна? — вдруг спросил Цикурис, выразительно подняв брови.
— Пойду поищу чего-нибудь на кухне, — поняла намёк та и без него мечтая сбежать наконец.
Она босиком ступала по ледяному полу, на выходе замечая армейские ботинки, подаренные Миком.
Так Анна видела её в последний раз.
В нежном ванильном платье и высоких армейских ботинках.
***
Они ехали так долго, что доку казалось, будто колёса под ними скоро сотрутся до дисков. На улице стремительно холодало. Декабрь обещал быть снежным и затяжным, что не могло не огорчать. Зомби не только становилось больше — они становились злее и крепче.
Если раньше мертвец-одиночка мог вызывать только отвращение, то теперь мог стать серьёзной проблемой. В каждой стычке док с ужасом отмечал, что они совершенствуются. Душа Хантера леденела, как только он осознавал, что этим существам доступны новые витки эволюции. Неужели они лучше живых, что давно потеряли эту возможность?
В нас очень много изъянов. Можно было бы подискутировать о пороках общества, но в сложившихся обстоятельствах это было бы глупо, а потому приходилось опираться на сухие анатомические факты.
Рудименты в нас — это такая маленькая оплошность развития, на которую эволюция махнула рукой, надеясь, что пройдёт само. Рудимент — это шрам на теле человека, говорящий о его животном начале, которое никуда не деть и не спрятать. Первый позвонок отмершего хвоста, червеобразный отросток, третье веко, — все это недостатки нашего организма, которые не мешали ему развиваться, а потому были помилованы.
Движение мертвецов стали заметно четче и осознаннее. То, что Александер видел тогда в сгоревшем дотла доме, было лишь одной ступенью их новых возможностей. Раньше зомби набирали скорость лишь за счёт мощного рывка к жертве, а теперь же они могли вполне ровно бежать, преследуя цель. Группа дока убедилась в этом на своей собственной шкуре.
Остановившись возле супермаркета, чтобы пополнить иссякающие припасы, они даже не успели выйти из машины, как из здания вылетел вооруженный парнишка, ровесник Рэда, с разбегу вошёл в дверь автомобиля и упал на землю, а за ним выбежала троица мертвецов. Сильвер хотела было помочь выжившему, но челюсти гнилых уже крепко сжимали его плоть, отравляя ядовитой слюной и прочими заразными выделениями. Как только она тронулась с места, один из напавших вскинул голову в их сторону и пронзительно закричал вслед их машине. Обычно крик выталкивал воздух из легких, но его вопль, напротив, будто бы направлял звук внутрь. Его коллеги оставили содрогающегося в конвульсиях парня на асфальте и рванули за джипом.
— А это по плану?.. — неуверенно уточнил Мигель, наблюдая, как это трио настигает их окна.
— Ни разу! — выкрикнула Дакота и вжала педаль в пол.
Зомби больше не сумели поравняться с корпусом машины, но маячили где-то сзади до самого выезда из города, не сдаваясь до последнего. Доктор предполагал, что такое упорство связано с дефицитом еды.
Эволюцию человека запустила миграция. Мы бежали от свирепых хищников, спасаясь от них на деревьях и прочих возвышениях, но со временем леса начали редеть, и нам, непутевым обезьянам, пришлось спускаться на землю. На четырех конечностях далеко не убежишь, потому со временем начало развиваться прямохождение. Освободив верхние конечности, человек смог соорудить первые орудия труда и теперь защищался от неприятеля не только бегством, но и силой. Чем больше мы хотели жить и есть, тем больше находили в себе ресурсов для этого. Может быть, эволюция мертвецов работала по той же схеме?
Тогда бы Хантер был совсем не прочь подкармливать их не особо полезными членами общества. Например, Эрреро. Док не знал, что его бесило в нём больше: его плоские шутки, постоянные обращения к богу, его аромат или то, как он шугал Питера. Александер не знал наверняка, что между ними было и стоило ли ему ревновать, но он был готов поклясться, что видел искру. Да, Мигель бы отлично сошёл на корм мертвым. Но лучше было бы сперва отдать Рейчел.
Док никогда не думал, что женщины могут быть настолько упорны в своих заблуждениях. Раньше он испытывал какую-то жалость к этой малышке, но то, во что она превратилась сейчас, совсем не было похоже на Рейч. Она смеялась невпопад, проявляла лишние знаки внимания к его персоне, а один раз даже пнула Буча, что лез её обнюхать, за что чуть не была заживо растерзана Ривером. Патолог ломал голову, что с ней, но никак не мог найти ответ. Наверное, апокалипсис никого не делает лучше.
Терзаемый этими мыслями, Хантер вёл машину сквозь густой туман. Они не могли найти своё местоположения на карте, поэтому оставалось лишь ждать первого города, чтобы увидеть его название на табличке при въезде. Пока было сложно определить даже поворот перед собой.
— А разве суть выживших не в том, чтобы выжить?.. — снова уточнил Мигель, который на протяжении всей дороги ныл о том, что ужасно голоден и хочет пить.
— Да заткнись ты уже… — устало выдохнула Сильвер, пытаясь хотя бы немного поспать. Женщина была за рулём почти два дня бессменно.
— Ну просто у нас же есть запасы, почему бы… — неуверенно продолжил мужчина, но был перебит капитаном.
— Да, твою же мать, у нас есть запасы, но это не значит, что их нужно тут же сжирать! Мы черт знает когда сможем достать новые и пока у нас не будет достаточно еды, чтобы всем уверенно хватило на завтра — никто есть не будет. Не ты один голодаешь, Мигель.
— Да ладно, ладно, я настаиваю что ли, нет так нет, — фыркнул Эрреро и обиженно отвернулся к окну. Его раздражало, что компания не ценила его по достоинству.
— Останови тут, — устало выдохнула Сильвер и потёрла глаза. Док послушно затормозил. — Так мы никуда не приедем. Готова поспорить, что мы проехали мимо пары городов точно. Трасса не может быть пустой так долго. Дождёмся, пока рассеется туман.
— Да, мэм, — устало отозвался водитель и заглушил мотор.
Сумерки нежно окутали автомобиль, погружая его в ночную тьму. Вся группа спокойно уснула, устроившись на своих сидениях. Лишь Питер иногда беспокойно морщился сквозь дрёму. Перед самым сном Хантер безучастно заметил, что тянет гарью.
О наступлении утра их оповестил крик Рэда.
— Нет, нет, нет, да твою же мать, нет! — почти вопил он, вгрызаясь глазами в вид за окном.
Дакота подскочила на месте, тут же выхватывая оружие.
— Что случилось?! — крикнула она, осматриваясь по сторонам. Чем больше она видела вокруг себя, тем шире становились её глаза и ниже опускалась челюсть.
— Почему, почему это всегда я?! — не унимался рыжеволосый.
Они стояли на главной улице города. Со всех сторон их окружали истлевшие дочерна здания. В редких домах ещё мерцал огонек, но город уже превратился в угольки. Вдоль дороги лежали сгоревшие заживо или замертво существа, а прямо перед ними неуверенно возвышался знак, перепачканный в саже. Он робко оповещал: «добро пожаловать в солнечный Джексон».
***
Красная тойота хайлюкс рассекала улицы Огасты. Город казался опустевшим даже больше, чем все прочие. На улицах не было ни одного зомби, лишь редкие тела у трассы напоминали, что здесь когда-то были обитатели. Небольшая группа путников, чей пикап доверху был набит едой, водой и оружием, держали путь в томящую неизвестность.
Они равнодушно проехали мимо обуглившегося коттеджа, даже не подозревая, что привело к его ужасной кончине, объехали тупиковый дом с огромным бассейном и вскоре пересекла границу когда-то живого уголка их огромной страны.
Через плотные окна автомобиля им виднелся лишь редеющий от холода лес. Тёплая Джорджия мерзла и засыпала, оставляя спасшихся без защищающего от нечисти солнца. Через почти час езды мужчина на пассажирском сидении заметил сквозь лысые стволы шевеления и чей-то образ. Он сосредоточил взгляд и жестом попросил водителя притормозить. В глубине леса показался силуэт мужчины, что твердой походкой шел в их сторону.
— Это… Живой? — неуверенно спросил парнишка, что ютился сзади.
— Живее некуда, — отозвался мужчина и вытащил оружие. — Так давайте просто уедем и всё, — тихо предложила девушка за рулём. — Нас уже ждёт… — кто их ждёт, она договорить не успела. Её собеседник открыл дверь машины. — Эд, куда ты?!
Эд лишь отмахнулся, идя навстречу к выжившему. Вскоре он смог различить, что это крепкий блондин с отросшими по плечи волосами, который приближался к нему с теплой улыбкой.
— Давно не видел никого чище тебя, — издалека поприветствовал Эда новый знакомый и тот тоже расплылся в улыбке.
— Ты как, приятель? Нужна помощь? У нас машина, до жопы припасов и небольшая база чуть севернее, — Эдвард подошёл к мужчине совсем близко, рассматривая его в деталях. Он выглядел почти невредимым. Только череда узких шрамов тянулась от брови к скуле.
— Спасибо, друг, но на север я не сунусь. Тут не сладко, а каково будет там… Это с тобой? — блондин кивнул на девушку, что догнала сбежавшего мужчину.
— Знакомься, — даже не оборачиваясь, выдохнул Эд. — Это самая большая заноза в заднице. Даяна.
Она схватила знакомого за локоть и потянула в сторону машины.
— Очень неприятно познакомиться и мы уже уезжаем. Не знаю, чего он вам наобещал, но нам не нужны чужие рты и туши, — она усердно пыталась отвести Эда в сторону, но тот лишь стоял, улыбаясь блондину.
За их спинами появился и парень, неуверенно выглядывая из-за спин старших товарищей.
— А это самая мелкая заноза в жопе, — он кивнул через плечо. — Джорджи. А меня зовут Эдвард или просто Эд, — он протянул собеседнику руку.
— Джим, — пожал его руку в ответ сержант. — Просто Джим.
Чем занимался все это время сержант? О, ему не было скучно. Первые несколько дней он усердно пытался выбраться. Все-таки, он не Ривер, который ни на что не способен без опеки Айлз. Он натренирован и выдрессирован жизнью. Неужели он не справится с мелкой зарвавшейся девчонкой? Джим не рассчитал, что она может быть вооружена.
Несколько раз огрев его тяжёлой трубой, Греттен вгрузила его в телегу и бросила в закрытом сарае, где забивали свиней. Очнувшись, Митчелл увидел над собой окровавленный крюк для подвешивания туши. Чьи-то выделения скопились прямо над его лицом и тяжёлой каплей ухнулось на лоб.
В сарае он просидел долго. Чуть ли не половину всего времени заточения у этой сумасшедшей. Он пытался делать подкопы, ломать хлипкие стены, но все, что выходило, так это навлекать на себя ещё больший гнев пленительницы. Тогда, снова познав на собственной шкуре её недовольство, Джим обессиленно выдохнул, потирая ушиб. Он не верил, что останется тут навсегда. Это был бы слишком глупый конец. Но все чаще в его беспокойной голове ночами рождались картины, как он сам висит на мясницком крюке, а его тело терзают десятки и сотни гнилых рук, под звонкий смех Греттен вдалеке.
Сержант откинул голову к стене, тут болезненно морщась. Борьба, как говорила Джо, очень похожа на игру в карты. Ты вечно думаешь: как выиграть и не вскрыть все козыри? Тут же в его памяти мелькнул голосок Айлз. Девушка, загребая очередной выигрыш в свою сторону, сидела напротив их знакомого шулера. Под удивлённый возгласы, она лишь хихикнула: «если хочешь победить картежника, то играй по его правилам».
С тех пор он перестал перечить. Прекратил попытки побега. Он стал выжидать, подкрадываясь все ближе и ближе, чтобы в нужный момент наброситься. Но и здесь у него не вышло обмануть судьбу. Набросилась она. Жарким поцелуем она выбила из лёгких сержанта весь воздух. Тот слегка растерялся, не зная, как действовать, но все-таки решил проявить инициативу, за что был тут же наказан ударом в солнечное сплетение. Греттен прыгала и извивалась на нем, пока он обессиленно лежал на кровати и глотал ртом воздух, словно рыба.
Кажется, теперь он понимал, почему девушки не любят секс во время сна. Ты ощущаешь себя таким использованным и беспомощным… Куклой. В тот момент, когда он осознал, что его буквально насилуют, он дернулся вперёд, стремясь скинуть с себя девушку, но та схватила со стоящего рядом стола вилку. Она точно метила в глаз, но её корпус дрогнул в такт собственных движений на достоинств Джима и врезался блондину в бровь, прочерчивая путь до самого носа.
— А откуда у тебя этот шрам? — поинтересовалась она, нежно проводя кончиками пальцев по разодранной коже. Глаз залило кровью и сержант не мог сказать точно: издевается ли она или правда не в себе?
Этот шрам надолго станет символом освобождения. Ведь в ту же ночь, когда она оставила его спать с собой, он смог освободиться. Схватив плотную подушку, он сжал в ее тисках лицо Греттен и навалился на девушку всем весом. Она трепыхалась, долго хрипела, цеплялась руками и ногами за все, что было вокруг: уронила настольную лампу, недочитанную книгу, еду, которую Джим не успел доесть. Последней пола коснулась вилка. С почти невесомым лязгом она стукнулась о половицу, подрожала на ней, продолжая визжать, и затихла. Затихла и Греттен. Её руки опустились вместе с грудной клеткой.
— Спи сладко, сучка, — выдохнул он, стараясь перевести дыхание.
Он выбежал из комнаты и запер её до того, как Греттен обратилась. За месяцы апокалипсиса он понял многое. Например: ручной зомби в одной из комнат — отличная карта.
— А откуда у тебя этот шрам? — аккуратно прозвучал голос Эда рядом.
Блондин тряхнул головой, обращая внимание на нового знакомого. Он совсем забыл, где и с кем сейчас находится. А главное, зачем.
— Что?.. — выдавил Митчелл, надеясь выиграть несколько секунд размышлений.
— Нет, ну я понимаю, что в наше время глупо такому удивляться, но… Ты не обижайся, мужик, но тебя как будто вилкой поцарапали, — Эд хохотнул.
— Или тебе попалась ну очень свирепая кошка, — поддержала его смех Даяна.
— Вы оба почти правы, — усмехнулся блондин, приглашая гостей вглубь дома. — Проходите. У меня тут не особо прибрано, но зато сытно.
— Ух, твою же матушку! — восторженно выдохнул Эд, осматриваясь. И это все ты сделал сам? Своими руками?
Даяна с подозрением осматривала помещение, пытаясь увидеть в гостеприимство незнакомца подвох, а Джорджи лишь неловко обнимал свои плечи, будто бы греясь.
— О, да, — протянул сержант с поддельной гордостью оглядывая недавно приобретённое имущество. — Всё вот этими руками! — для пущей убедительности он вытянул ладони, кивая на них. — Но это не лучшее из того, что я сделал.
— Удиви меня, дружище! — Эдвард хлопнул в ладоши, словно муха их потирая.
Джим отошёл к шкафу, который почти всегда держал закрытым. Он распахнул дверцу и достал на свет божий непрозрачную глиняную бутыль.
— О… — в голосе мужчины прозвучало лёгкое разочарование. — Так ты ещё и гончар…
Сержант усмехнулся и откупорил ёмкость. Он протянул её Эдварду под нос и тот осторожно понюхал содержимое, тут же закашливаясь.
— Ох, какая ядерная! — выдавил он, наконец продышавшись. В уголках его глаз даже скопилось немного слез. — Я надеюсь, ты поделишься?
— Конечно. Ведь если нет, то вы наставите на меня пистолет и заставите поделиться, — посмеиваясь ответил Джим и Эд подхватил его веселье.
Даяна взглядом окинула сержанта с головы до ног. Он не мог прекратить напрягать её. Было в нем что-то такое, от чего тут же хотелось сбежать.
Впрочем, подозрения рассудительной девушки быстро отступили. Она увлеклась настойкой Ноя и теперь по всю хихикала с Эдом над лишь им понятными шутками. Паренёк же, чьё имя Митчелл благополучно забыл, сидел рядом с ним и молчал. А самое плачевное — почти не пил, а это было не по плану сержанта.
Идея была до ужасного проста: напоить их самым крепким напитком на просторе всех окрестностей до такой степени, чтобы они были не против поделиться с гостеприимным хозяином машиной. Ну, или хотя бы не заметят её пропажи. Если со старшими членами компании все шло как по учебнику, то пацан мог все испортить.
Джим наклонился к парню и аккуратно тыкнул его в бок.
— Эй, ты чего такой тухлый? Выпей, расслабься, — блондин плохо представлял, как можно заставить пить людей такого возраста. — Тебе сколько? Четырнадцать? Пятнадцать?
— Мне двадцать… — буркнул тот и даже не покосился в сторону стакана. Его взгляд был устремлен на парочку, что уж очень активно сближалась. Даяна уже сидела у мужчины на коленях, а тот накручивал на пальцы её тёмные пряди.
— А… — понятливо кивнул Джим и чуть-чуть подвинул к Джорджи его порцию настойки. — Она тебе нравится, да? — почти прошептал сержант, хотя эти двое все равно бы их не услышали.
Джорджи с отвращением поморщился, вскочил и выбежал на улицу. Ни один его спутник даже не повернул головы в его сторону. Опять всех догонять нужно было Митчеллу.
Блондин поднялся и вышел за парнем. Тот стоял на крыльце, прижимаясь спиной к стене и устремив свой взгляд на небо. Было ещё не так поздно, но зима украла добрую часть дня, а потому наверху уже поблескивали звезды.
— Послушай, ты найдёшь себе другую, приятель. Я понимаю, в апокалипсисе это сделать чуть труднее, чем в старое время, но, эй, — он толкнул азиата кулаком в плечо. — Это не повод унывать. Слушай, эта Даяна, она того не…
— Да плевать мне на Даяну! — по-детски топнул ногой парень, не отрывая взгляд от неба. — Мне никто не нужен, кроме Джо!
Сержант уже хотел продолжить речь-убеждение, но подавился воздухом. Джоанна, к сожалению или счастью, не самое распространённое среди американок имя. С другой стороны, они же жили в толерантном обществе, до того, как все это случилось, может быть он и вовсе не про девушку?
— Она… Так прекрасна… — выдохнул темноволосый.
Это точно девушка. Дело пахло жареным.
— Её волосы… Как волнистая рожь… А глаза — как эти звезды, — он кивнул на небо. — Только куда ярче…
Блондинка с яркими глазами. Картина становилась все хуже.
— Я знаю, она меня любит и ждёт. Пусть и бывала груба со мной.
Мало ли может быть грубых блондинистых Джо на всей оставшейся планете?
— Иногда даже жестока.
Это точно Айлз.
— Я бы отдал все на свете, чтобы ещё раз увидеть её… Лишь ещё раз.
Митчелл, который был готов разразиться гневной тирадой в сторону мальца, резко прикусил язык. Союзник. Это ведь только к лучшему. Джорджи мог бы помогать ему в дороге, может быть даже связью с остальными членами своей группы, а в конце концов получит желаемое: увидит Джо. Что с ним будет дальше — уже следующий вопрос.
— Ты знаешь… Наверное мы можем помочь друг другу, — усмехнулся сержант и хлопнул парня по плечу. Дверь за их спинами распахнулась и за ней появились Эд и Даяна. Девушка висела у мужчины на шее, на её ключицах уже красовалось парочка свежих засосов.
— Слушай, мы что-то так устали, — Эд напряг все свои актерские умения, пытаясь изобразить утомление, но это было сложно, учитывая, где шастали руки девушки. — Ты бы не мог проводить нас… В спальню?
— Конечно, — усмехнулся Митчелл, поражаясь плоскости мышления людей и собственной гениальности. — Пойдёмте. Жди меня тут, Джорджи. Я быстро.
Азиат кивнул, и сержант повёл парочку в глубину дома. Он поднялся на второй этаж и положил руку на дверь комнаты, где когда-то ночевал Питер и где когда-то над его достоинством потешались. Он медленно открыл её, кивком приглашая парочку зайти внутрь. Те снова впились друг в друга, вваливаясь в комнату. Блондин тут же захлопнул за ними дверь и дёрнул щеколду. Через секунду в комнате послышалось голодное рычание и чей-то вскрик. Что-то тяжёлое приложилось об дверь, но Митчелл уже не обращал на это никакого внимания. Он подхватил собственную давно собранную сумку, вещи Эда и Даяны, схватил небольшой рюкзак мальца и выскочил на улицу.
— Поехали! — позвал он парня, кинув ему рюкзак и уже устремляясь в сторону брошенного пикапа.
— А… Как же Эд и Даяна? — Джорджи неуверенно покосился в сторону входной двери.
— Они разрешили! — не останавливаясь крикнул он.
Обернувшись, сержант понял, что Джорджи сомневается. Значит, дело не в разрешении. Парень вроде сказал, что ему двадцать, но… Вдруг дух бунтарства распространяется и на этот возраст? Благо, что Ной был отличным строителем. Из комнаты сверху до улицы не долетало ни звука, так что они могли немного побеседовать.
— Джорджи… — устало выдохнул сержант, подходя к парню. — Они никогда не поймут тебя.
Парень перевёл взгляд на блондина. Правильный подход.
— Они зациклены друг на друге и не видят никого, кроме себя. Им никогда не понять, как тебе больно. Никогда не оценить всю глубину твоих страданий. А я… Я тебя понимаю.
— Правда?.. — выдохнул темноволосый. Его взгляд заметно теплел с каждым словом.
— Конечно. Я тоже любил, парень. Я знаю, какого это, быть в разлуке… Но… Вместе, — он положил руку азиату на плечо. — Вместе мы сможем сделать все.
В глазах парня теперь сияла искренняя надежда. Он нашёл друга. Доброго и верного. Они найдут Джо, все будут счастливы, вся беготня за собственным хвостом наконец закончится! Жизнь без указов, без помыканий, без Таши… О чем ещё можно мечтать?
Джорджи решительно кивнул и перехватил одну из сумок сержанта. Они направились к тойоте, что ждала хозяев у границы леса. Но, несмотря на всю свою боль, не сможет отказать рукам нового владельца. Машина раздражённо рыкнула мотором и тронулась, прощаясь блеском фар с любыми людьми.