Глава двадцать третья. Хлебные крошки.
Если верить детективным романам, то убийца всегда возвращается на место преступления. Бродя среди развалин некогда шикарного поместья, в поисках улик, я не мог не отметить, что вернулся сюда, хотя никого здесь не убивал.
Было как-то неприятно видеть некогда богато украшенный особняк в столь жалком состоянии. Часть завалов уже разобрали, а все ценное отсюда уже вывезли. Оставили здесь лишь обгорелую мебель и в целом то, что нельзя было увезти на телеге.
— И что я вообще хочу здесь найти? — задумчиво произношу.
Если здесь действительно проводили некий ритуал, то где именно его могли провести? Вспомнив тот день полмесяца назад, понимаю, что единственное место, куда не пускали гостей — это библиотека. Мы туда с Кэтрин так и не попали, покинув это место после того, как стали свидетелями отцеубийства. Нам не нужны были чужие проблемы.
— Что-нибудь нашел? — раздается за спиной голос Энид.
Развернувшись, я увидел писательницу в темном костюме для конных прогулок с накинутым на плечо плащом и элегантной шляпкой на голове. Одежда ей шла, так что пару секунд я позволил себе насладиться ее видом.
Нас обоих призвали последователи Скатах, что остались в столице. Появившись в чужой гостиной, я поспешил отправиться сюда. Поймав первого попавшегося извозчика, мы с Энид добрались до нужного места всего минут за сорок. Благо квартира, где нас призвали, оказалась недалеко от сгоревшего поместья.
— Пока нет, — отвечаю писательнице, — но, кажется, я понял, где нужно искать.
— Если мы здесь ничего не найдем, то как мы поступим? — спросила она. — Я вернулась сюда лишь для помощи вам, после чего я вернусь обратно в Обитель.
— Я уверен, что все началось именно здесь, я даже примерно догадываюсь, кто первый заразившийся, мне лишь нужно подтверждение, — поясняю ей свою мысль. — К слову, бессмертие вам к лицу, я ощущаю в вас пульсирующую тайну, что манит любого, кто идет по пути.
— Ваши слова, мне льстят, — сложив на груди руки. — Но я все еще помню, как вы предложили потереть себе спинку. Для бессмертного вы ведете себя слишком вызывающе! — высказала она мне.
— Если я вас невольно обидел, то прошу прощения, — развожу руками. — Я не привык скрывать свои чувства. Впрочем, вы тогда так мило злились на меня, что я повторил бы это и во второй раз, — с усмешкой посмотрев на писательницу.
— Хам и развратник, — поджав губы, констатировала она, на что я лишь рассмеялся.
Похоже Энид ни капли не изменилась за прошедшее время, что придавало ей шарма. Впрочем, я здесь не за тем, чтобы флиртовать с писательницей. Хоть здание и выгорело, но стены здесь все же остались, так что все еще можно было сориентироваться.
Пройдя немного вперед, я обнаружил обвалившуюся область, похоже именно здесь пожар бушевал сильнее всего. Место выгорело дотла, даже второй этаж обвалился вниз. И как в такой неразберихе можно обнаружить улики? Все, что не уничтожил огонь, позже было вытоптано сначала пожарными, а затем и вандалами.
— Это должно быть где-то здесь! — с раздражением произношу, начав пытаться хоть немного расчистить завал.
Наблюдавшая за мной Энид, со вздохом заметила:
— Таким образом мы провозимся здесь еще месяц, отойдите, я хочу кое-что попробовать.
Согнав меня в сторону, писательница вытянула руку вперед, после чего перед ее рукой появилось серое зеркало, вот только отображало оно не пепелище, а вполне целое здание! Взяв зеркало в руки, Энид стала оглядываться, пытаясь сориентироваться.
— Что это за магия? — с любопытством спрашиваю у нее.
— Зеркало памяти, с его помощью можно увидеть «воспоминания» вещей. Найдите что-нибудь со второго этажа, если хотите увидеть, что там происходило! Только быстрее магия не продержится долго.
Просить дважды меня не пришлось, я стал активно раскидывать завалы в поисках нужной вещи. Когда мне в руки попалась обгорелая книга, я лишь победно хмыкнул. Очевидно, что она находилась в библиотеке. Передав находку Энид, я стал ожидать, что она будет делать.
Прикоснувшись краешком книги к зеркалу, сначала она увидела себя, держащую книгу, а затем время в зеркале пошло назад. Вот я нахожу книгу, вот она вновь оказывается под развалинами. Долгое время было темно, после чего стало видно всполохи огня. Подойдя поближе, я заглянул в зеркало.
Библиотека горела, но огонь со временем тух, пока не стало видно людей, которых пожирали черви. Причем над ними возвышался отцеубийца, который с ужасом смотрел на происходящее, видимо и для него все это стало сюрпризом.
— Пентаграмма не та, — развеяв зеркало, мне в глаза посмотрела Энид. — Пентаграмма была начерчена не для возвышения, а для призыва существа. Так что выкрав камень стука, вы лишь ослабили ритуал, не более…
Слова писательницы медленно оседали в моем сознании. Никакой ошибки не было. Мое вмешательство наоборот лишь ослабило эффект. Не скажу, что мне от этой информации стало прям легче, люди ведь все равно погибли. Скорей я окончательно понял, что мне не по пути с теми, кто ради своих амбиций способен вызвать эпидемию на мирный город.
Сжав кулаки, я пообещал себе, что виновные ответят, кем бы они не были и как бы высоко не сидели. Я это сделаю, даже, если это будет последним, что я вообще совершу в этой жизни. Очевидно, что ублюдки довольно могущественны, чтобы нечто такое провернуть. Далеко не факт, что меня одного хватит, чтобы хоть что-то исправить…
— Хорус, — доносится до меня испуганный голос писательницы, — у вас течет кровь из глаз!
Моргнув, я понял, что плачу кровавыми слезами. Проведя языком, я ощутил приятный сладкий вкус. Моя кровь была на вкус, как вино. Данное обстоятельство показалось мне забавным. Спустя пару секунд я начал всхлипывать от едва сдерживаемого смеха.
— Ха-ха-ха-ха! — мой хриплый голос раздался над пепелищем.
В этот момент я лишился последних иллюзий, чем изрядно перепугал свою спутницу. Я было попытался заткнуть себе рот, но надрывный смех не желал умолкать. Лишь минут через пять я смог успокоиться.
Посмотрев на перепуганную Энид, я на удивление спокойным голосом произнес:
— Не беспокойтесь, я не сошел с ума, — извиняюще склонив свою голову. — Наоборот, мой разум ясен как никогда.
И это пугает даже меня. Но этого я уже не стал ей говорить.
***
Распрощавшись с Энид, после чего она буквально исчезла, вернувшись в Обитель, я рванул на встречу к Яге. Среди пепелища нам удалось обнаружить обгорелый портрет, на котором в том числе был изображен нужный нам мужчина. Видимо картина оказалась довольно сильно повреждена и ее не стали забирать. Надеюсь, этого окажется достаточно, чтобы создать магию поиска. Сам я ей не владел, так что остается надеяться только на Ягу.
Прыгая по крышам, я невольно вспоминал свои глупые мечты сделать жизнь крестьян немного проще. В обмен на мою жизнь Король пообещал освободить их… Кто мог знать, что это будет обозначать их смерть? Я предполагал, что их могут закабалить, были у меня подобные мысли, вот только реальность оказалась куда «причудливее».
— Ненужный скот пускают на мясо, — со злым весельем в голосе произношу.
Пазл окончательно сложился. Не было никакой ошибки. Червей призвали намеренно, причем, если бы не мое вмешательство, то все было бы еще хуже и ритуалом бы призвало взрослых червей, от упоминания которых даже Скатах вздрогнула от страха. Здесь бы случилась не эпидемия, а бойня! В результате которой погибло бы еще больше народу.
— Заменить крестьян на марионеток, кто вообще мог согласиться на подобный план? Какой зверь? Нет, монстр…
Монстры в человеческой коже, что не достойны жить под светом солнца. Пора бы их изгнать в ту бездну, что их породила. Именно с такими мыслями я в кратчайшие сроки домчался до жилища Яги.
Уже привычно спустившись вниз по лестнице, я обнаружил старуху. В этот раз она ничего не готовила, она сидела за столом, попивая чай. Напротив нее стояла дымящаяся кружка, видимо Яга уже знала о моем скором прибытии.
Кивнув старухе, я присел напротив нее.
— Знаешь, раньше я была на тебя похожа, — неожиданно произнесла она. — Лезла не в свои дела, пыталась изменить мир, а потом я поняла…
Горько улыбнувшись, замолчав.
— Что поняла? — с любопытством посмотрев на ведьму из детских сказок.
— Мира, который я себе представляла в голове, никогда не существовало. Всюду обман, — со старческой усмешкой сообщила она мне.
— И мы главные обманщики, — криво улыбаюсь в ответ.
— Верно, — кивнула старуха. — Все — обман. Прежде чем изменить мир, неплохо бы перестать жить в иллюзиях и измениться для начала самому, — помедлив немного: — Может чайку? — кивнув на кружку передо мной.
Протянув руку, я неторопливо отпил горячий отвар, даже не посмотрев, что там плавало, мои мысли были заняты другим. Какого-то особого вкуса я не ощутил, отдавала полынью, хотя пахло приятно.
— Запах хорош, да? — с прищуром спросила она.
— Да, — односложно отвечаю.
Сам же про себя подумав, что расставаться с иллюзиями довольно больно, будто кусок от себя оторвал. Вот только можно ли хоть что-то изменить, не изменившись для начала самому? Получается, что нет. Перемены нужно начинать с себя…
— Нашел вещь первого заразившегося? — прерывает мои размышления Яга, дав мне немного времени успокоиться.
— Думаю, да, — положив на стол обгоревшую картину.
Старуха с прищуром на нее посмотрела, после чего:
— Подойдет, — удовлетворенно кивнула. — Осталось лишь решить, рискнешь ли ты спуститься один или возьмешь кого-то с собой? Хочу сразу сказать, там опасно. Будут жертвы.
Услышанное мне не понравилось, но на войне я уже успел привыкнуть, что даже самая короткая перестрелка не обходится без жертв, причем порой довольно глупых. Пуля дура, штык молодец. Впрочем, то, что я к этому привык, совсем не означало, что мне подобное по душе.
— А если я пойду один? — пытливо посмотрев на Ягу.
Тащить кого-то за собой мне не сильно-то хотелось.
— А ты справишься? Готов ли ты рискнуть жизнями целого города? И ладно, если ты помрешь сам, но ты ведь утянешь за собой на дно и весь город! Готов ли ты ТАК рискнуть? — пристально посмотрела мне в глаза ведьма.
Я не был готов. Значит, придется собирать людей. И я, даже знаю, с кого стоит начать.
— Значит, один я не справлюсь? — хмуро посмотрев на старуху.
— Кто знает? — разводит она руками. — Выбор за тобой. Ты знаешь латынь? Хотя откуда тебе знать… — проворчала она. — Audentes fortuna iuvat. Или смелым помогает фортуна. Я лишь предлагаю снизить риски. У тебя есть задатки, но не хватает понимания, — с этими словами она протянула руку в складки своей одежды. — Вот, это тебе поможет, считай, это подарочным бонусом постоянному клиенту.
Взяв книгу, я прочел название: «О Белизне», гласила обложка.
— Пока я готовлю все необходимое, можешь почитать, — сказала она мне.
Забрав обгорелый портрет со стола, Яга удалилась в соседнюю комнату. Проводив ее взглядом, опускаю взгляд обратно на книгу. Она оказалась не такой уж толстой, я вполне ее могу прочесть часа за полтора. Поскольку я не знал, сколько займет времени создания поискового амулета, я и вправду решил скоротать время за чтением.
Некто Соломон Хашер писал о долгой, но обречённой любви Зимы и Солнца. Вероятно, произведение полно скрытых смыслов. Его эпиграф гласил — «Закат в полдень». Причем я уже не в первый раз встречаю упоминание Солнца, вот только… я помнил, что с Кузней Дней солнце можно рассечь пополам. Очевидно, что в Лесу раньше светило Солнце, но оно пропало, хотя Лес все еще тянется к Свету. Что все это значит? Если бы я знал! Хотя кое-какие догадки стали у меня постепенно появляться.
На первый взгляд этот труд был посвящен теории эстетики или даже предупреждением, об опасности рисовать мистические истины. Зима — принцип безмолвия, конца и всего, что застыло на границе жизни и смерти. И автор к ней стремился, что было равносильно попытке суицида.
— А ведь у меня все еще лежит пигмент витальности, — тихо произношу. Этот краситель был полон тайны грааля.
Хашер отвлеченно писал о том, как он ненавидит цвета и стремится к смерти. Говорят, что некоторые знания можно передать только посредством тишины особых свойств. Склонные шутить комментаторы добавляют, что и прочесть их можно только с закрытыми глазами.
Он намекал на задуманное или уже даже начатое им Великое Дело, в котором мир покорит «бледнейшая из картин». В книге раз за разом встречаются определённые фразы — как утверждает сам автор, это «тайные слова Зимы». Вот только складывались они в какую-то тарабарщину!
Осененный догадкой, я закрыл глаза, вот только вместо темноты… передо мной засияла очищенная до Белизны книга, в которой я сумел прочесть истинную мудрость.
— Ха! — из моего рта вырвалось облачко пара, а на одежде появилась тонкая морозная корка.
Мои кости перестраивались, становясь чем-то другим, что могло хранить в себе память. В какой-то момент я понял, что благодаря своим костям теперь могу просмотреть всю свою жизнь подобно фильму. Также я понял, что могу разбудить эту память и в других костях, таким образом оживив труп. Он не будет иметь души, но сохранит память и навыки. Именно в этом крылся «Секрет церковного сторожа».
Пока я изучал книгу, Яга вернулась с пожелтевшей фалангой пальца. Я ощутил своей новой силой, что палец раньше принадлежал магу с пути стука. Удовлетворено посмотрев мне в глаза, старуха протянула мне палец со словами:
— Чем дольше ты живешь, тем чаще тебе придется делать сложные выборы, — прокряхтела Яга. — На одной чаше весов всегда будут жизни невиновных, а на другой твоя собственная жизнь. Тебе придется выбирать, кто умрет, а кого ты спасешь. Но спасти ВСЕХ у тебя не получится никогда.
— Мрачные слова ты говоришь, — улыбаюсь старухе в ответ.
— Мне жаль, хотела бы я сказать, что жизнь бессмертного похожа, на дорогу из роз, вот только это будет ложью. Ты не самый плохой бессмертный, которого я встречала на своем пути. А потому я дам тебе совет. Спасая других не забывай о себе. Если ты вновь умрешь, Кощей, то никому не станет легче.
— Откуда… — вытаращился я на старуху.
Мне казалось, что это дурацкое прозвище умерло вместе со мной.
— Я старая, кости мои стары. Я была там, наблюдала и записывала, Архидемон впервые спустился на землю нашего мира. Это должно было стать довольно кровавым событием, но затем явился ты. В свете лампады ты УЖЕ один раз изменил мир.
— Так ты знала, кто я такой, — внимательно посмотрев на Ягу.
— Догадывалась, — улыбнулась она. — Но ты сейчас подтвердил.
Злиться на старую каргу у меня уже не оставалось сил. Она умело подвела меня к этому моменту. Все же этот древний экспонат, неизвестно сколько уже коптит этот мир своим присутствием. На фоне ее — я, наверное, выгляжу как мальчишка.
— Если ты теперь знаешь обо мне, то скажи, я должно быть выгляжу глупо? Борюсь с ветряными мельницами, пытаюсь спасать людей, хотя никто меня не просил…
Яга поднялась со стула, подойдя ближе, она положила руку мне на плечо.
— Не расстраивайся, люди продолжат умирать и без твоего вмешательства. Спасти всех невозможно. Сейчас тебе плохо, но ты со временем поймешь, что в моих словах есть мудрость. Как выйдешь отсюда, тебе полегчает, я добавила в чай успокоительного, — оскалилась она. — И главное, не верь всякой ерунде насчет фатума. Ты уже изменил один раз будущее, справишься и во второй раз…
Благодарно кивнув, я поднялся со стула. Похоже пришло время в очередной раз обмануть суку судьбу.
Проводив Хоруса взглядом, старуха грустно произнесла:
— Как же он на меня похож в былые дни, — сгорбившись под грузом прожитых лет, она тихо проворчала: — Натворит же дел шельмец, прям как я в его годы…