Мы подъехали к переходу на Меркатор, увидели заваленный коридор для людей и большую толпу перед ним.
Этот портал был единственным двойным, все остальные представляли собой единый коридор, по которому ездили вагончики с людьми и контейнеры с грузами. Но именно у Меркатора прохода было два. Один для грузов и пассажиров с большим количеством багажа, подлиннее, а через второй, покороче, можно было пройти пешком и сразу оказаться на площадке с той стороны, где людей забирали шаттлы: летающие — для тех, кому от портала добираться далеко, и колесные — для тех, кому близко. Два прохода образовались сами по себе, а не потому что Меркатор кому-то заплатил, хотя зная, как они умеют добиваться своего, они могли бы и с горой договориться. Все это мне рассказал Драк, пока мы, забрав Котия, мчались к месту аварии.
Что случилось, мы поняли только когда подъехали. Грузовой проезд был пуст и чист, и грустно помигивал портальным кольцом, а вот пешеходный был завален камнями и крошкой.
— Как это вообще на хрен возможно? — тихо изумился Драк. — Там укреплено все в три слоя, да и вообще здесь такие пещеры, которые растут только вверх и в стороны, вниз что-то падало всего два раза и не в таких количествах.
Небольшую группу меркаторцев успокаивал Аз около своей машины. У самого завала стояли Роман Николаевич с Боргером и, увидев нас, немедленно замахали руками. Мы подъехали, и Котий выпрыгнул из кузова.
— Так. Нам надо понять, есть ли кто живой под завалом. С нашей стороны прошел только один человек, и он же, как все подтверждают, это и устроил. Но с той стороны тоже могли идти люди. Меркаторцы говорят, что нет, но я только тебе верю. Посмотри сам, а? — обратился к Котию Роман Николаевич.
Котий кивнул, подошел вплотную к завалу, встал на задние лапы и прижал передние к камням. Постоял, прислушался, затем запрыгнул на торчащую каменюгу и пролез к самой верхней точке завала. Наверху он залип надолго, но в конец концов мотнул головой и спрыгнул вниз.
— Нет, живых нет. Есть один мертвый.
— Понял, — кивнул головой Роман Николаевич и начал что-то быстро набирать у себя.
Закончив коммуникацию, он отошел от завала, взмахнул рукой, требуя, чтобы мы пошли за ним, и направился к группе расстроенных гостей.
— Никого там больше нет, только этот, — объявил он группе.
— Слава всевышнему, — провозгласила кудрявая женщина, — это хотя бы справедливо. Безумец хотел остаться под завалом, он там и остался. А как же мы теперь?
— Сейчас мы вас отвезем в гостиницу, а завтра поедете домой. С вашей стороны завал уже разбирают, поскольку живых нет, будет работать тяжелая техника. Но даже если они не успеют, мы вас в вагончике отправим, у нас есть пассажирские. Будет немного дольше, но все получится.
— Спасибо вам большое! — прижал руки к сердцу старик в костюме. — Нам очень неловко, что наш соотечественник так поступил. Мы представления не имеем, что его сподвигло на это бессмысленное деяние.
— Вот мы его откопаем и посмотрим, что за соотечественник. В любом случае никаких претензий к вам быть не может, сумасшедшие есть везде.
Тут все согласно покивали, включая Драка. Я представил себе сумасшедшего дракона, а потом драконов-санитаров, и мне слегка поплохело. Я тихо спросил Аза:
— А ты видел что-нибудь?
— Да всё видел, хотя не на что было смотреть. Тот перец, помнишь, резкий такой, ты его еще из пещерного коридора выгонял, пошел первым, и с диким криком «Закройся, мерзкая дыра, и погреби грешных» шибанул боевыми лучами по стенам из пистолетов. Не знаю, где он их взял, я не видел, чтобы у него что-то было. Ну и ему на голову сразу упал весь потолок туннеля, а потом еще сбоку присыпало. Хорошо еще, что он быстро шел, остальные отстали, потому что накрыло бы всех. Ну ладно, я пошел, вы давайте тут.
Аз пошел рассаживать гостей по машинам, а мы насели на Боргера с Романом Николаевичем.
Боргер, который сам не видел, но успел всех расспросить, подтвердил, что желание безумца было исполнено буквально, вероятно, единственным по-настоящему грешным он сам и был, поэтому его и засыпало. Никаких пистолетов у него не было, он бил ладонными лучами, боевой маг, на нашу голову, и ведь не проверишь так, кто к нам едет. Хотя и хочется уже запрашивать справку о вменяемости. С той стороны завалило окно будки пограничников, но они вышли через дежурный выход к себе на Меркатор.
Грузовой тоннель не пострадал, но пока наши партнеры раскапывают завал, лучше никому через гору не ездить. К завтрашнему дню разберут. Наверное.
Я подумал, что у пещеры явно имеются собственные мозги, раз она так грамотно заваливает желающих. Надо обдумать эту мысль.
— А у нас есть техника для разбора таких завалов? — спросил я Романа Николаевича.
— Такой, как с той стороны, нет. Есть попроще. Но они быстрее справятся. Вот людей мы лучше ищем, поэтому я вас и позвал.
Мы проторчали у пещеры до самого вечера. Не то чтобы в этом был какой-то смысл, но уехать было неловко. Поскольку мы все равно стояли без дела, я решил расспросить Котия о контактной телепатии.
Как и все остальное, она была методом коммуникации ограниченного действия. И для нее требовались тонкие настройки и со стороны принимающего, и со стороны передающего сообщения. Котий поведал, что он, к счастью, не владеет бесконтактной, иначе он бы свихнулся, слушая все подряд. Никто из нетелепатических видов не заботится о том, чем он фонит в эфир, такой бардак у вас в головах, заявил Котий. Но даже при достаточной квалификации принимающего и передающего огрехи возможны. Пожалуй, больше всего он доволен компьютерами, которыми пользуется их мир, вот с ними налажено четкое взаимодействие, но этому их еще в школе учат. А друг с другом у них бывают накладки еще круче, чем у нас безо всякой телепатии, особенно по молодости.
Пока мы ждали сами не зная чего, Котий продемонстрировал, что он может считать с меня, выяснилось, что я жив, устал и хочу есть. Я же предсказуемо не смог считать с него ничего, но по внешним признакам определил, что он не устал и относится с ситуации со смирением, а потом мы потренировались на Драке, и оба пришли к выводу, что он недоволен сумасшедшими вообще, конкретно этим в частности и что ему скучно.
Гул работающей техники нарастал час за часом, спасатели довольно быстро приближались к нам. Было ощущение, что завал был исполнен исключительно технологично: крупные камни были обрушены по центру в некоем подобии порядка, как будто кто-то пытался построить мавзолей, а камни помельче и пыль были небрежно рассыпаны вокруг. Когда разгребли упавшую мелочь и сняли верхние блоки, упиравшиеся в потолок, образовался полупрозрачная кишка, которая по очереди всосала в себя все, кроме самого крупного камня, который вытащили в самом конце. Камни гремели, шуршали и рычали до момента попадания в кишку, после чего наступала полная тишина, как будто она поглощала их без остатка. Наши объяснили, что ничего она не поглощает, а переносит на отдельную площадку, куда они там складывают камни, просто там стоят шумоподавители, потому что грохота на завалах и так хватает.
— А что если она засосет что-то живое? — тут же захотел знать я.
— Там датчики стоят на живое, ну и плюс парни предварительно проверяют завалы все равно, — объяснил Боргер.
И действительно, как только меркаторцы докопались до виновника аварии, все остановилось и тело вынули вручную. Похоже у него действительно не было никаких пистолетов — руки были обуглены до локтя, как бывает при злоупотреблении боевой магией. Меркаторцы забрали тело с собой, сказали, что уточнят личность и нам сообщат. Я не очень понял, зачем нам это нужно, но ладно. В любом случае весь ущерб, который он только мог нанести, он уже нанес, и опасности больше не представляет. Опять же непонятно, кто виноват, Меркатор, который его породил, или Домино, которое свело его с ума.
По дороге домой мы с Драком обсудили, не пытался ли он чего сотворить еще в нашей пещере, не зря ведь я его из коридора вытаскивал, но на ночь глядя решили ничего не трогать. Все же нормального освещения у нас там нет, благо она неглубокая, но ночью мы там точно ничего не найдем. Оставили это дело на завтра, а пока что пожарили всем огромную яичницу и заварили чай.
— Вот что точно надо сделать, так это поговорить с Ганбатом, — сказал Драк. — Хочу показать ему фотографию того урода из магазина и посмотреть на реакцию.
— Думаешь, признается? — усомнился Котий.
— Даже если нет, мы все равно увидим.
— Я надеюсь, ты не хочешь, чтобы мы вместе к нему перлись и чтобы я его держал за руку?
— Не потребуется, он парень простой, мы его и так прочитаем, а, может, ему уже надоело рубиться со своими проблемами в гордом одиночестве, и он поделится, — предположил Драк.
— Не факт.
— Не факт, конечно, но он должен что-то знать, я уверен.
Утром я сварил на всех кашу, и мы с Драком метнулись к пещере. С первого взгляда, все было в порядке, даже тварей никаких не было, однако тот коридор, из которого я вытащил вчерашнего злоумышленника удлинился. А при пристальном осмотре на другой стороне обнаружился еще один отнорок, да еще на высоте двух метров. Драк взглянул на оба ответвления и велел выходить.
Когда мы вышли из пещеры, он велел мне взять в ящике из кузова фонарь (что еще есть полезного в нашей машине?) и заявил, что отнорок под потолком он возьмет на себя, а мне достанется вчерашний коридор и фонарь для него. А он себе огнем посветит. Он отписал Котию, что у нас тут новые лабиринты открылись, и мы вернулись смотреть, что в них есть. В комплект к фонарю я взял только нож, потому что развернуться там ни с Термитом, ни с копьем, я бы все равно не смог.
Мой коридор дважды повернул, к счастью, не сужаясь и не разветвляясь. Стены были мокрые, но не больше, чем в основной пещере. Уже после первого поворота свет из основной пещеры перестал добивать внутрь, и можно было рассчитывать только на фонарь. Я дошел до упора, не встретив ничего значимого, потрогал стену и решил возвращаться.
Прямо перед последним поворотом что-то с писком выскользнуло у меня.
«Неужели живое? Здесь?»
Я погнался за существом, успел увидеть, как оно вспрыгнуло на стену и попытался достать ножом. И, похоже, попал, но нож соскочил как с камня.
— Ай, больно, — закричал голос.
Мы с существом вылетели в пещеру и уставились друг на друга. Из подобия лягушки оно быстренько переоформилось в маленького человека.
— Ты кто? — не придумав вопроса лучше, спросил я.
— Я туманник, — заявил человечек.
— А чего орешь?
— А чего ты ножом тычешь? Кстати, твой нож думает, что ты идиот. Тыкать ножом в камни очень глупо.
Тут спорить было трудно. Я и сам осознавал несовершенство инструмента. Но забавно, что и нож думает, и существо знает, что он думает, если не врет, конечно.
— А я что думаю?
— Что тебе встретилась какая-то хрень.
И опять не поспоришь, хотя и не проверишь, довольно очевидно. Но все равно интересно.
— И давно ты здесь? — решил перейти я к насущным вопросам.
— Я всегда здесь был, — уверенно заявил мой новый знакомый.
И опять сомнительно, поскольку такого персонажа мои друзья никогда не пропустили бы, а если бы явление было типичным, то его бы занесли в каталог. Кажется, мой новый знакомый изрядно подвирает.
— Но здесь очень скучно, я бы на новые места посмотрел. Заберешь меня? Я тебе пригожусь.
Я хмыкнул, посадил человечка на плечо и пошел к выходу.
Когда мы с ним выбрались из пещеры, перед входом летал раздраженный Драк. Увидев нас, он вернулся в человеческий вид и потребовал объяснений:
— Ну куда ты делся? Нашел чего?
— Вот смотри, мой новый знакомый. Туманник.
Драк прищурился и протянул к нему палец.
— Неведома зверушка.
— Ой, — человечек сжался и, кажется, попытался исчезнуть.
— Не кусается, разговаривает, пугается, ты кто? — Драк все-таки дотянулся до туманника. — И не жжется. Почему ты думаешь, что он из тумана?
Это он уже обратился ко мне.
— Я не думаю. Это он так сказал.
— Хм.
Туманник мне показался занятным и безопасным, так что мы взяли его с собой.
Котий был занят очередными отчетами, вот честное слово, мне даже кажется, что у него на носу появляются очки, когда он читает. Еду он даже обсуждать не хотел, так что мы пошли готовить обед сами.
Пока я сооружал собственную версию пасты болоньезе, мы успели выяснить, что туманник никакую еду не ест, ему нужна только вода и свет. Что опять же делало его пещерное происхождение крайне сомнительным, откуда там солнце? Но он был страшно забавным, мы посадили его в миску с водой, и он изобразил из себя фонтан, переливая воду из руки в руку.
— Очаровательно, — заявил ему Драк. — Даже если это единственный твой навык, все равно достойно. Можешь жить на кухне, а если подрастешь, то можем поставить тебя во дворе. Устроим парк.
— Я точно не знаю, могу ли я вырасти, — засмущался человечек.
— Ну посмотрим, — заявил я. — Растения растут, забирая все, что надо из воздуха, может, ты тоже растение и так сможешь.
— Я настоящее туманное растение! — гордо заявил человечек.
Мы не стали спорить. Неплохая у нас тут экосистема собирается.
Тут пришел Котий в котином виде и уставился на нашего нового друга.
— Какой подозрительный молодой человек, — произнес Котий. — Марк, ты заметил, как он на тебя похож? Даже ножик есть.
Я опустил глаза на нож на поясе, потом присмотрелся к туманнику. Действительно у него на поясе висела маленькая копия моего ножа. Котий протянул лапу, дотронулся до туманника, и это произвело фантастический эффект. Человечек начал стремительно менять форму. Сначала он превратился в овал, потом в прямоугольный брусок, и наконец построил пирамиду из большого кота, меня, и дракона у меня на голове.
— Божественно, — восхитился Котий. — Отражает ли эта пирамида нашу иерархию?
— Только если размерную. Ребенок построил пирамидку, — прокомментировал Драк.
Наш гость заплакал тремя парами глаз.
— Ладно, ладно, мы не хотели тебя обидеть, — улыбнулся Котий и обратился ко мне. — Знаешь, кто это? Камень для психов и просто тревожных людей. Он вытягивает повторяющиеся мысли, говорит утешающие вещи. Полезный в хозяйстве персонаж. Видимо, выпал из кармана, и я даже знаю у кого.
Туманник продолжал рыдать. Он пытался нас уверять, что родился он сразу в пещере, нигде не был, не состоял, не участвовал.
— Ага, — развеселился Котий, — Когда я родился, дома никого не было, поэтому я пошел к холодильнику и отрезал себе колбасы. Давай рассказывай, что было не так с твоим хозяином, и я тебе гарантирую, что он тебя не заберет.
— Почему? — замер туманник.
— Потому что он умер, — ответил Драк.
Тут туманник спрятался под водой, превратился в блинчик со ртом и глазами и пробулькал:
— Я не справился, меня ждет страшное наказание.
— Думаю, что там был настолько тяжелый случай, что никто бы не справился. Просвети нас, хватит рыдать, ты же камень.
— Камень? — тут уже изумился я.
— В общем, да. У нас их называют морфириусами. Какая-то органика в них есть, но минимальная, вот его, кстати, могло бы втянуть в экстрактор, который вчера завал разгребал. Так что тебе, каменный друг, повезло. Рассказывай.
История туманника-морфириуса была недлинной. Его вырастили в клинике для помощи тревожным людям и с первым заказом он справился блестяще: помог студентке сдать экзамен по географии, где и выучил вместе с ней историю Домино. Ответственная студентка после экзамена вернула его в клинику. После чего его вручили Бенжамину Бриску (тому самому, который и устроил вчерашний бенц на переходе), который обратился за содействием в подготовке поездки на Домино. Как-то они невнимательно на него посмотрели и упустили, что Бриск был изрядно не в себе. Там не тревожность была, а полноценный диагноз. Триггером послужила свадьба девушки, которая нравилась Бриску, с землянином, торгующим с Домино. Именно тогда боевого мага посетила блестящая мысль посетить мир, который он назначил в главные виновники своих бед. Почему не Землю, например? Она тоже наверняка внесла свой вклад.
Несчастный туманник был вынужден день за днем выслушивать кольцевую цепь размышлений: «Взорвать переходы — уничтожить Домино — деньги зло — землян в порошок — она вернется». Согласно обязанностям, он аккуратно собирал лишние мысли, послушно очищая сознание Бриска, но тот неизменно восстанавливал порочный круг. Лучшими минутами дня для туманника были моменты, когда Бриск хотел есть, но, к сожалению, как только он находил еду, его мысли возвращались к привычному забегу. Туманник настолько устал и разочаровался в собственных способностях кому-то помочь, что решил сбежать во время экскурсии в пещеру. Воспользовавшись тем, что пациент постоянно постукивал по карману, где тот сидел, во время очередного удара он подскочил изо всех сил и выскользнул наружу.
Вот в этот момент я и застал Бриска — когда тот пытался найти свой утешающий камень в пещере. Почему он не настоял, чтобы мы его все-таки нашли, осталось загадкой. В любом случае туманник постарался максимально обнулиться и забыть все, что он знал о Домино, чтобы стать просто говорящим камнем, а не специалистом по снижению тревожности, поскольку свое задание он решительно провалил. Поэтому он и втирал мне, что ничего кроме пещеры в своей жизни не видел.
— Ну и что с тобой делать? — спросил его Котий. — Вернуть тебя некому, твой хозяин-пациент вчера разгромил портальный переход и погиб. Можем вернуть тебя в клинику, если хочешь.
— Ничего не делать. Пожалуйста. Я хочу остаться. Я не могу с вами пить чай, но умею поддерживать беседу. Читать эмоции и мысли в четких формулировках. Я даже могу по-прежнему вытягивать лишние, если только мне не встретится какой-нибудь маньяк.
— Драк, ты маньяк? — поинтересовался Котий.
— Нет, а ты, думаю, маньяк, — огрызнулся Драк.
— Я маньяк, — подхватил игру я.
— Вы смеетесь, никто из вас не маньяк, — уже более уверенно заявил наш каменный друг.
— Знаешь, если ты остаешься, тебе нужно имя, — сказал я. — Звать тебя морфириусом глупо и длинно, особенно, если так вы все называетесь. — И никакой ты не туманник, — подхватил Драк. — Все туманники злые и бросаются.
К этому моменту не-туманник собрался в круглый камень с глазами, лицом и носом.
— Я знаю, как тебя назвать, — воскликнул я. — Я у землян видел камни с лицами, не знаю, откуда они берутся, но они классные. Называются уфф-камень. Хочешь быть Уффом?
— Я готов, — заулыбался каменный Уфф. — Только не отдавайте меня никуда.
— Не отдадим, — заверил его Котий. — Будешь пользу приносить, а учитывая, что ты не ешь ничего, и спать тебе, наверное, все равно где, отличная прибавка в команду.
Уфф ухмыльнулся.
— Ладно, сиди пока, придумаем, чем тебе заняться, — пообещал я.
Придумалось это буквально завтра.