Утром я встал пораньше, чтобы сделать вторую версию чистящего артефакта, поскольку стирать руками мне опять надоело. Я закажу потом полноценный стиральный агрегат, но потом. Сейчас хочу свой маленький. Пусть несовершенный, но работающий. Все детали я подобрал вчера, осталось только собрать девайс с учетом предыдущего опыта.
Уфф посидел со мной на кухне, пока я пил чай, а когда я пошел в комнату собирать агрегат, составил мне компанию.
Я взял старую трубку, раз она пережила предыдущее использование, то и новое переживет. Фирродиска хватит одного, вентилятор я поставил новый, заново натянул пленку и провел силовые линии. Получилось гораздо быстрее, чем в прошлый раз, жаль, что нельзя все начинать со второго раза. Тест артефакт успешно прошел, собрав с рубашки пот, а со штанов подозрительные брызги. Свежести, как после реальной стирки, он не дал, но я и не закладывал это в конструкцию. Глупости потом. А сейчас у меня есть чистые штаны и рубашка.
Уфф молча разглядывал мою работу. Какая выдержка у камня! Никто из моих друзей не удержался бы от советов, или хотя бы шуточек.
— Уфф, ты говорил, что можешь определить, что думают не только люди, но и предметы? — работу я закончил, можно и поболтать.
— Могу, хотя и неточно. Но если ты про это устройство, то оно думает довольно простую мысль: ну почему ты не разрешаешь съесть эти маленькие штучки?
— Это он про пуговицы.
— Вероятно.
— А скажи, а когда ты из человека лишние мысли вытягиваешь, как ты определяешь, какие из них лишние?
— Вот сейчас ты на больную мозоль наступил.
— Прекрати. У тебя уже все хорошо, а твой подопечный даже не убил никого. Возможно благодаря тебе!
— Это вряд ли. Ну неважно. Нас учили так: если человек что-то серьезно обдумывает, внутри него звучит тема с вариациями, начинает он, допустим, одинаково, но заканчивает по-разному, потому что ищет решение. Или наоборот, когда он собирает информацию, которая приводит к одному и тому же выводу. Например, что надо бежать отсюда. Всё это нормально. А вот когда он круг за кругом гоняет одно и то же, надо потихонечку лишнее изымать. Круг остается, но не повторяется, и тогда есть шанс, что ему надоест, и он переключится на что-то другое. Но в любом случае нас кому попало не выдают, если дали, значит есть причины. Такие как я не рассчитаны на совсем тяжелые случаи, и если человек понимает, что я мешаю, он ведь может меня и в коробку положить.
— Прикольно. А я как думаю?
— Ты про эту штуку уже не думаешь, а крутишь в голове ножи. Извини, я не хотел вчера тебя обидеть, на самом деле, не такое уж плохое средство. А еще ты думаешь, как бы сделать нож длинным и гибким, чтобы он скручивался в кольцо, но что-то мне подсказывает, что это будет совсем не нож.
— А ведь точно! Это будет не нож, а кнут! Надо будет попробовать. А мне нравится с тобой работать. У меня эта мысль бродила в сыром виде, и я все крутил в голове, как бы скручивать нож в трубочку.
— Максимум ты можешь получить что-то типа рулетки, но непонятно, зачем тебе это.
— Да ни к чему. Попробую покрутить идею с кнутом. Ко мне уже совсем скоро придет печь, присоединяйся, у меня есть планы на артехраны и еще всякие штуки.
— Ты ведь здесь тоже недавно?
— Мы здесь все недавно, но я попал сюда позже всех.
— А теперь я позже всех!
Тут мы услышали какое-то шевеление в доме и пошли смотреть кто еще проснулся. А проснулись все.
За общим завтраком мы вспомнили, что купили валерьянку для экспериментов и решили не откладывать тест в долгий ящик. Я ознакомился с инструкцией, заварил отвар и поставил чашку на стол. Потом мы поспорили с Драком, в каком виде должен быть Котий, чтобы эксперимент был достаточно чистым. Внезапно вмешался Уфф.
— Что вы делаете?
— Испытываем валерьянку на Котии. Хотим знать, как она на него действует. Как на кота или как на человека.
Котий взял кружку и принюхался.
— Редкостная дрянь. Довольно идиотский у нас эксперимент, учитывая, что я на самом деле не кот и не человек.
— Да, но печенье для боевых собак на тебя подействовало.
— Ну так это магический продукт, а этот натуральный, даже на Земле растет.
Уфф продолжал волноваться:
— Это вещество вызывает привыкание, пожалуйста, не используйте без рекомендаций врача.
— Да у тебя профдеформация, мой каменный друг, — улыбнулся я. — Мы только попробуем и больше не будем. Я уверен, что на Котия эта штука никак не подействует, но именно сейчас нам как раз нечего делать.
— Уверяю тебя, — поддержал Котий. — У меня нет шансов привыкнуть к этой пакости. Я не уверен, что смогу выпить целую чашку, не говоря уже о том, чтобы подсесть.
— Однако же это случается, — настаивал Уфф.
Мы не стали с ним спорить.
Сначала мы решили испытать действие на кота, перелили жидкость в блюдце, вышли во двор, велели Котию превратиться в кота и пить.
— По канону ты уже должен сойти с ума, — задумчиво сказал я. — Котов сводит с ума даже запах.
Котий скривил морду.
— Если я и сойду, то отвращения. Как же оно ужасно пахнет. Ну давайте я попробую.
— Если бы здесь был кто-то вменяемый, он сказал бы, что мы идиоты, — заметил Драк. Уфф хмыкнул.
Котий честно вылакал полчашки, и мы сели ждать. Только Уфф носился вокруг нас, подпрыгивая как каучуковый мячик.
— Слушай, — отвлекся Котий от эксперимента. — А ведь морфириусы не прыгают как ты.
— Я тоже раньше не прыгал, — подтвердил Уфф. — А теперь вот!
И он скаканул на крышу, а потом обратно.
— Непонятно, кто из нас валерьянки перепил, — задумчиво прокомментировал Котий.
— И непонятно, кто из вас кот, — закончил мысль Драк.
— Наверное, это пещерная вода, там же фиррий, — предположил я.
Друзья согласились, что такое запросто может быть, и что у нас есть уникальная возможность создать первого в мире боевого морфириуса. Мысль всем страшно понравилась, а Уфф скакал вокруг в свое удовольствие.
Прождав полчаса, мы поняли, что никакого эффекта валерьянка на Котия как кота не оказала и вернулись домой тестировать действие на Котия как человека. Для чистоты эксперимента надо было бы пару дней подождать, но кто ж нас остановит.
Котий допил остаток настоя.
— И как вы собираетесь проверять человеческое действие? Она ведь людей успокаивает? Но я и так спокоен как слон.
— А будешь спокоен как человек, — сострил Драк.
Заметного действия зелье не оказало и в этот раз. Может, Котий уснет потом, посмотрим. Хорошо, что валерьянкой Котия как кота не возьмешь, неприятно было бы иметь еще одну уязвимость.
Пока мы ждали эффекта, которого в результате не дождались, с вопросами о чтении мыслей к Уффу пристал Драк. Уфф объяснил то же, что и мне, что он тренирован на повторяющиеся циклы, причем что в органике, что в неорганике, ну и сформированную эмоцию тоже может выловить.
— Если бы вы, — попытался объяснить он, — думали такими же трактатами, как вы пишете, было бы проще. Но вы так не думаете. Больше всего ваш внутренний мир похож на безумный комикс. Тут слова, тут картинка, тут эмоция, а тут вообще пахнет. И те из вас, кто умеет нормально писать, переламывает себя с целью создания линейного сообщения. У таких существ верхний слой поровнее, но внутри те же бездны.
— Жаль, — сказал я. — У нас есть дело, надо прокатиться к одному человеку, который влетел в неприятности и не признается. И постепенно становится проблемой сам. Если б ты мог нам подсказать, что он там думает, было бы круто.
— Так возьмите меня с собой, — предложил Уфф. — Я тихо полежу у тебя в кармане, а если надо будет срочно что-то сказать, я начну шевелиться, ты отойдешь и я скажу тебе, что смог почувствовать.
— План-капкан! — провозгласил Драк.
— Да! Поехали! — согласился я.
Уфф запрыгнул ко мне в карман, и мы поехали к Ганбату.
— А чего мы, собственно, от него хотим? — поинтересовался я у Драка, пока мы мчались в сторону Ганбатовского дома.
— Мы хотим узнать, откуда взялись люди, которые предложили тот контракт с тотальным выкупом, но это так, для отвода глаз, главное — показать ему фотографию того человека из магазина Окто и посмотреть на реакцию. Надо понять, сколько тут народа шляется и зачем.
Некоторое время ехали молча.
— А почему вы этим занимаетесь? — осторожно спросил Уфф. — У вас есть полиция или что-то в этом духе?
— Есть. Только полиция у нас еще маленькая. Ей неделя от роду, и она еще, считай, не ходит. А мы занимаемся этим, потому что можем. И всё у нас так, — пояснил Драк.
Ганбат сидел дома и в тысячный раз пересчитывал финансы. Цифры никак не сходились. Лучше всего ему бы помог сейчас выигрыш в лотерею, причем такой, чтобы все призы достались ему. Устав от бессмысленных подсчетов, он отправил Аза на работу и поехал проверять пещеру.
Еще на подъезде мы увидели удаляющуюся машину.
— Давай за ним, — скомандовал Драк. — Заодно посмотрим, почему у него оттуда твари лезут.
Чтобы это понять, достаточно было подъехать ко входу в пещеру. Ганбат установил сетчатую защиту, в которую по идее вообще не должны были пролезать крупные твари, но что-то пошло не так, и туманных тварей выдавливало из пещеры как фарш из мясорубки. Сам хозяин залег метрах в двадцати и отстреливал вылезающие колбаски с переменным успехом. Часть разбегалась. Но до определенной степени план работал: на жарком солнце самые мелкие сразу испарялись. Мы высадились из машины, Драк велел мне занять левый угол, куда Ганбат не добивал, а сам начал нарезать широкие круги над пещерой, чтобы удалять всех, кто миновал Ганбата и при этом не высох.
— Это и есть тот человек, к которому мы ехали? Ему не нравится, что вы заявились, — сообщил мне Уфф.
Я не успел ему ответить, потому что убегающие колбаски начали слипаться в крупные шары и один из них грозно покатился на меня. Вот и славно, по такому размеру я не промахнусь, подумал я, и залепил заряд средней мощности в самую середину. Шар исчез, но у входа уже образовались два новых. Один испарил Ганбат, а вот второму удалось ускакать чуть дальше, где его встретил Драк.
Твари перли и перли, и у меня начала садиться батарея. Осталась половина. Четверть. Восьмушка. Надо было бы остановиться и подзарядить, но у меня не было ни одной лишней секунды.
— Бат! — заорал Драк, — отходи, готовлю файерболл.
— Не надо! — закричал Ганбат.
— Там кто-то внутри?
— Нет! Но все высохнет!
— Я тебе дам высохнет! Нас завалит!
Тут Драк начал раздуваться, Ганбат бросил ружье, опустил голову и закрыл ее руками, а я наоборот не мог оторваться от зрелища. Казалось, дракон стал прозрачным, а внутри него бушует огонь. Сейчас он взорвется!
Изо рта дракона вырвался огненный шар, уничтожив и хитроумную сетчатую защиту, и все, что за ней внутри. Огонь как будто закатился внутрь, оставив после себя безобидный камень. Ровный аккуратный серенький вход как на игрушечной модели. Ганбат вскочил, бросил ружье и метнулся ко входу.
— Зачем вы это сделали, зачем? — чуть не плакал Ганбат. — Все пропало, все…
— Стоять! — заорал сверху Драк. — Там еще кто-то может быть. Заходим осторожно.
— Подожди! — крикнул я. — Восстановлю батарею!
Идти за копьем не было ни сил, ни смысла, и я сосредоточился на пополнении боевой мощи.
Ганбат замер у входа и злобно посмотрел на нас.
— Не смей ходить один, — велел ему Драк.
Из Ганбата как будто выпустили воздух, он отступил и вернулся за ружьем. Мое набрало уже где-то три четверти батареи, и я решил, что это лучше, чем ничего, и побежал ко входу.
— Я готов! Смотрим?
Мы с Драком осторожно вошли внутрь, понурый Ганбат, который уже подобрал свое ружье, поплелся за нами. Пещера была извилистой, но не супертемной, благодаря сквозным щелям в верхней части. Оттуда тоже наверняка лезло. Как будто услышав мои мысли, Ганбат произнес:
— Верх я закрывал сплошной защитой. Там никто прорваться не мог. Но вы все спалили. И весь будущий фиррий тоже.
— Давай жалуйся, — подбодрил его Драк. — Ты знаешь, что твои животные уже до Города добежали.
— А с чего вы взяли, что это мои, — вскинул голову Ганбат, ударился о выступающий камень и скривился.
— Повыпендривайся еще, — посоветовал Драк. — Нашего мохнатого доктора с нами нет, будешь мучиться так. Ща посмотрим, кто тут у тебя живет.
Тварей никаких в пещере не нашлось, драконий огонь — лучшее средство для уборки. Жаль, что дома так нельзя. Зато в самом дальнем коридоре мы нашли две металлические жилы, одна с чем-то непонятным, зато другая выглядела как самый лучший минотаврий. Драк прицелился огнем и срезал висевший с краю кусок.
— Забираем это и назад, — велел он мне. Я подобрал, и мы двинулись к выходу.
На площадке перед пещерой мы остановились.
— Это ваше, — мотнул головой в сторону куска Ганбат.
— Решим, — заявил Драк. — Поехали поговорим.
— Поговорим, — вздохнул Ганбат.
Мы ввалились к Ганбату всем коллективом, расселись вокруг стола и Драк пристально посмотрел на Ганбата.
— Бат, не валяй дурака. Во что ты вляпался, что пропустил две такие жилы у себя в пещере? Даже если вторая — полная ерунда, в чем я сомневаюсь, она выглядит как синее золото, то вторая — точно минотаврий.
— Я не успевал, — выдавил Ганбат. — Вы все раз в неделю свои пещеры чистите, а я три раза в день.
Драк хмыкнул.
— И я один, — нервно продолжил Ганбат. — У моего отпрыска руки такие, что ему лучше бумажки перебирать, ни один Термит у него нормально не работает. Хотел ему копье купить, да ты не сделал ничего.
И он злобно посмотрел на меня. А я что? Держатель магазина копий? И что-то я сомневаюсь, что Азу копье сильно поможет.
— Сейчас ты можешь полгода ни о чем не беспокоиться. Будет тихо как в могиле. В худшем случае три месяца.
— А жить я на что буду? Последняя готовая партия уехала вчера.
— Ты придурок. Ты тут развел террариум, который разбегается по окрестностям. Твои звери устроили тарарам у Октора, не слышал?
— Слышал, это не мои, — завел ту же пластинку Ганбат.
— Не рассказывай мне сказки. Никого ближе тебя к Городу нет. Новых пещер не находили. Сетку я твою креативную видел, как только в голову пришло. Это твой зоопарк. Это ты хочешь нашей смерти.
Тот опустил голову. Драк продолжал наседать и сунул планшет с фотографией магазинного злодея ему под нос.
— Знаешь его?
Ганбат присмотрелся и нахмурился:
— А это тут причем?
— Я хочу знать.
Ганбат мучительно пытался сообразить, во что еще он вляпался, спасет ли его жила с минотаврием, как бы избавиться от нас и что теперь делать. Ничего, как назло, в голову не приходило. Для разнообразия он решил сказать правду.
— Этого не знаю. Но видел похожего. Он приезжал к нам с договором, обещал еще комиссионные. Мы в долгах по самые уши, все, что получим за последнюю партию, отдадим.
— Не морочь мне голову деньгами, рассказывай про похожего. И чем похож? Шрама не было?
— Нет, он как-то потолще что ли. Но лицо похоже. Нос такой же острый, и одно ухо чуть в сторону торчит. А у этого ровные.
— Что он говорил? Как ты с ним связываешься?
— Сказал, что зовут Вессон.
Тут мы с Драком выпали в осадок:
— И всё?
— Да я понимаю… Сказал, что не может задерживаться, потому что землянин, и свяжется по почте. Выслал задаток.
Ганбат стукнул кулаком по столу.
— А теперь придется вернуть!
— Вернешь, не волнуйся, продолжай, — простимулировал его Драк.
— Ну и что, всё. А потом пришли вы и все испортили. Высушили пещеру. Сорвали договор.
— Нашли минотаврий и еще что-то хорошее, — продолжил Драк. — В общем, так. Ты тут остынь, этот кусок мы и правда заберем в компенсацию, нашему артефактору пригодится.
Он кивнул на меня. Я согласился, еще как пригодится.
— Дерни Аза, чтобы собрал всех, а ты пока подумай, будешь продавать пещеру целиком или оставишь себе пай. Даже на беглый взгляд там на сумму, которую тебе фиррием и за три года не заработать. А, может, там еще что есть.
Ганбат вскинулся.
— Но один не ходи, тварей там нет, а вот на нервной почве упадешь, ногу сломаешь. Про твои художества с защитой я рассказывать на совете не буду. Пока. А ты за это нам поможешь найти эту боевую бригаду, которая нам тут все портит.
Тут Ганбат понял, что он что-то пропустил.
— А что он, кстати, в магазине делал?
— Это мы тебе потом расскажем, — пообещал Драк. — А пока решай насущные проблемы.
И мы оставили неудачливого старателя размышлять о своей горькой судьбе.
— Как же трудно с идиотами, — вздохнул Драк, подходя к машине. — И копят, и копят проблемы. Хорошо, что это гнездо вычистили. Давай-ка, Марк, ты за руль, что-то я устал.
Я сел за руль, завел машину и вспомнил, что мы совсем близко от Города и бара Октора.
— А, может, купим у Октора пирога? Вдруг сегодня с мясом?
— А давай, — оживился Драк.
Уфф, который до этого сидел тихо, тоже запрыгал у меня в кармане.
— Пирог — это наверняка хорошо. А вы хотите знать, что этот странный человек вам не сказал?
— Дааа! — заорали мы с Драком.