Мама сделала две скамейки специально для нас, детей. Для меня, длинноногой цапли, новые скамейки были слишком низки. Но мы все равно сидели на маминых скамейках. Не зря же она старалась.
Вот я сижу на одной скамейке, а Галка с Коляткой напротив меня, на другой. Сижу я и будто бы читаю, а сама подсматриваю за Галкой с Коляткой. Уж очень смешно они едят яблоки. Откусит Галка от нового яблока кусочек и протягивает яблоко Колятке:
— Вкусное. И совсем не жесткое. На, попробуй.
У Колятки зубы белые, крупные. Федя говорит, что он своими зубами может гвозди из стенки вытаскивать. Колятка отхрумкивает сразу половину яблока.
— Правда, хорошее? — спрашивает Галка. Колятка в ответ только мычит.
— А ты словами говори! — велит ему Галка.
— Нормальное,— отвечает Колятка и дает Галке откусить от своего яблока.
— Класс! — говорит Галка.
Федя завел дружков в совхозе и в Зареченске почти не показывается. А Колятка приходит часто. Мы берем его к Дмитрию Ивановичу. Данилка очень любит играть с Колят-кой. Приходит Колятка к нам рано утром, чтоб застать бабу Нату. Она рассказывает ему про бабушку Анисью. Вчера баба Ната сказала, что она уже неплохо видит.
— Правда? Видит? — громко переспросил Колятка.
— Лучше, чем можно было ожидать,— быстро ответила баба Ната.— Теперь подберем ей очки...
Но Колятка уже бросился бежать.
— Я это... Я в совхоз!
А сегодня вот опять пришел. У меня от кислых яблок сводит рот, но Колятка с Галкой так вкусно их ели, что и мне сегодня яблоки показались вкусными.
— Я вам загадаю загадку,— вдруг сказал Колятка.— Я тут одну книжку прочитал, так она все время у меня в голове сидит. И интересная же!
— Не рассказывай без меня,— крикнула мама.— Я сию минуту! — Она села рядом со мной и сказала: — Вот, Колятка, опять я сапожным делом занялась. У моего отца домашние туфли давным-давно каши просят, а он никак не может с ними расстаться. Не любит обновок — и все.
— Только я, Анна Владимировна, не сам эти загадки сочинил,— сказал Колятка. Когда мама была с нами, он почти всегда обращался только к ней, а нас тут как будто и не было.— Я это из книжки...
— Ну, не тяни же, пожалуйста,— перебила его Галка.— Давай загадывай.
— Ладно. Значит, вот так. Сколько, по-вашему, килограммов весит медвежонок, когда он только народится?
Я понимала, что, наверно, очень много весит, но сказала для смеха:
— Два килограмма.
— Ты что! — воскликнула Галка.— Мама говорит, что, когда я родилась, во мне и то было четыре килограмма. А медвежонок, наверное, десять или даже пятнадцать килограммов весит.
— По-моему, тоже что-то в этом роде,— серьезно сказала мама.
Колятка чему-то очень радовался. Я еще ни разу не видела у него таких веселых хитрых глаз.
— А пятьсот граммов не хотите! Пятьсот граммов весит новорожденный медвежонок, это я вам верно говорю, сам читал.
— Как белый батон за тринадцать копеек! — сказала я.
— Нет, это просто чудо какое-то! — сказала мама.
А Галка закричала, что так нечестно загадывать загадки. Надо было спросить, сколько граммов весит медвежонок, а Колятка спросил: сколько килограммов.
— Ну ладно,— засмеялся Колятка,— теперь я без хитрости спрошу: сколько граммов весила ваша белка Соня, когда народилась?
— Десять! — выпалила Галка.
— Почти что угадала,— сказал Колятка,— семь или восемь, меньше, чем котенок. И родятся бельчата слепыми и голыми. Только уже через месяц они прозревают и покрываются шерсткой.
— А теперь я загадаю вам загадку,— сказала мама.— Сколько лет живет на свете ворона?
— Триста,— ответил Колятка.
— Правильно,— сказала мама.— Может прожить триста лет. Даже обидно, какая-то ворона живет триста лет, а человек — редко-редко сто.
Колятка заторопился в совхоз. Мать его подолгу была на ферме, за Федькой последить было некому. Галка пошла проводить своего дружка.
— Я сейчас вернусь,— пообещала она и взяла Колятку за руку.
Смешно было на них смотреть. Колятка шел прямо, с вытянутой шеей, а Галка шагала мелко-мелко.
Прошел час, прошел второй, а Галка не возвращалась.
— Раз она такая гулёна, иди к Дмитрию Ивановичу одна,— сказала мама.— Терпеть не могу неточных людей.
— Никакая она не гулёна,— вступилась я за Галку.— Просто заигралась на лугу, вот и все. Она же еще маленькая, давай я за ней сбегаю.
Я бежала всю дорогу, за Галку я не очень беспокоилась, ведь, если бы с ней что плохое случилось, Колятка бы нам сказал. Просто нас ждали Дмитрий Иванович с Алешей, вот из-за чего я торопилась.
На лугу ко мне подскочила Зойка.
— Куда это вы с Галкой запропастились? — спросила она.— Да ладно, не говори. Знаю, без тебя знаю, всё к своему Кабанчику шастаете? Интерес большой!
Я сказала ей;
— Никакой он не Кабанчик, понятно? Мы же вам уже рассказывали, какой он хороший мальчишка. Алеша он, А-ле-ша. Заруби себе это на носу!
— Видали-миндали, как раскричалась!
— А ты не приставай к человеку со всякими глупостями,— сказала Зойке Сибирка.— Не обращай, Наташа, на нее внимания, она не со зла говорит, в ней зла нисколечко нет, просто язык у нее длинный. Пошли, Наташа, нырять. Мы в одном месте запруду сделали, здорово получилось.
Но я ответила, что мне не до купанья, что я ищу Галку с Коляткой, что вот ушли они и Галки все нет и нет, а обещала тут же вернуться.
— А может, они лимон пошли поливать,— сказала Зойка.— Побежали, девчонки, на гору, где им еще быть!
Побежали мы на гору, но там их не было, и соседи бабушки Анисьи их сегодня не видели.
— Ничего, найдем,— сказала Зойка,— всей нашей компанией будем искать. Передай своей мамке, чтоб ничего не боялась.
Побежала я домой, бежала и думала, что, наверно, Галка уже вернулась, от мамы ей уже нагорело и сейчас мы пойдем с ней к Дмитрию Ивановичу. Но мама стояла возле калитки одна, меня она даже ни о чем не спросила, наверно, по моему лицу поняла, что Галку я не нашла.
— Четыре часа прошло,— тихонько сказала мама.— Да что ж это такое!
— Мама,— спохватилась я,— да она, наверно, у Дмитрия Ивановича, мы ее тут ждем, а она туда пошла, вот увидишь!
Мама пошла со мной и всю дорогу крепко держала меня за руку, она как будто боялась, что и я потеряюсь.
У Дмитрия Ивановича Галки не было.
— Уверен, что она в совхозе,— сказал он нам,— шли люди, разговаривали и не заметили, как отмахали километрика два. А там и до совхоза рукой подать. Вон видите, Алеша уже и машину свою приготовил. Все ясно!
— На велосипеде я быстро обернусь,— сказал Алеша.— Только, Анна Владимировна, позвольте, пожалуйста, Наташе побыть здесь с моими.
Алеша всегда говорил про Дмитрия Ивановича с Данилкой — «мои».
Алеша вернулся небыстро. В совхозе Колятки с Галкой не было. Мы пошли домой, а он поехал в Зареченск, потом еще к Коляткиному дяде в соседнюю деревню. Зареченские ребята обегали весь поселок, спрашивали каждого встречного, не видал ли кто высокого мальчика и маленькую стриженую девочку в пестром сарафанчике.
Вечером вернулись из Москвы баба Ната с дедом Володей, кто-то им уже все рассказал, и дед стал успокаивать маму.
— Вернутся наши разгильдяи, куда они денутся...
— А может, они в лесу заплутались,—сказала Зойка,— сами знаете, какой у нас лес. Мой папка на что грибник заядлый, да и то там раз заплутался. В лесу этих разгильдяев надо искать, вот какое мое предложение!
— Так ведь уже скоро темно будет,— сказал один мальчишка.
— Ну и что, с факелами будем искать,— ответила Зойка.— В прошлом-то году, помните, один совхозный дошкольник в лесу гулял-гулял да спать улегся, так его с факелами в момент нашли.
Я тоже думала, что они заплутались в лесу. Галка, наверно, сказала: «Пошли куда глаза глядят». И Колятка послушался. Алеша все уезжал куда-то на велосипеде, вернется, узнает, что наших беглецов еще нет, и опять на велосипед.
И вот, когда уже стало почти темно, мы увидели Галку. Она сидела на велосипеде впереди Алеши, а за ними бежал Колятка... Галка спрыгнула с велосипеда и закричала так весело, будто она ни в чем не была виновата.
— Баба Ната, а мы в твоей больнице были, аж в Москве!
И скорее, скорее стала рассказывать, как все было. Оказывается, Колятка сказал ей, что уж очень он соскучился по бабушке Анисье, что даже во сне ее каждую ночь видит. И Галка, не долго думая, сказала ему: «А мы с тобой вот что: возьмем да и поедем к ней в больницу». Но Колятка ответил, что у него мало денег, на метро или там на троллейбус хватит, а на электричку маловато будет. «А мы зайцами,— сказала Галка,— без билетов. Если будут проверять билеты, мы им все объясним». И они поехали в Москву зайцами.
— Да как же вы нашли мою больницу? — спросила баба Ната.
— А мы не сразу,— тарахтела Галка,— мы сначала на улицу Горького поехали, а там нам сказали, что ты у них не работаешь, но что они тебя знают, они сказали, что нам надо ехать на метро до станции Лермонтовская и там совсем рядом будет твоя больница. Приехали мы туда, а ты, оказывается, уже на дачу укатила.
Потом Галка рассказала, как нарядили их в белые халаты и повели к бабушке Анисье, как она им обрадовалась, стала обнимать, кормить конфетами, апельсинами. Колят-кина мама ей всего навезла. И денег им бабушка Анисья на дорогу дала.
— Обратно мы уже не зайцами ехали,— похвалилась Галка.— Вот они, билетики!
Галка говорила, а мама гладила ее по голове, потом взяла на руки, будто маленького ребенка, прижала к себе.
За ужином Галка тоже все болтала про свое путешествие, потом сказала:
— Ой, чуть было не забыла, бабушка-то Анисья мне два апельсина дала, но я только один съела, а этот, Наталка, тебе. И еще конфеты, на вот, бери.
— Ешь сама,— ответила я,— не надо мне от тебя ничего!
Галка вытаращила на меня глаза.
— Ты что, почему это не надо!
Дед спросил ее тихонько:
— А сама ты не догадываешься почему?
Галка немножко покраснела и начала оправдываться:
— Так мы же по делу поехали, на бабушку Анисью посмотреть, это же хорошее дело.
— Ну, хорошие дела надо и делать по-хорошему,— сказал дед,— а не так, как вы, с бухты-барахты взяли да уехали. Чуть не весь поселок на ноги подняли, скольких людей обеспокоили. Вон мать глаз с тебя не сводит, до того рада, что ты жива и здорова, а как она намаялась из-за тебя за целый день. Зойка твоя и та как переживала.
— Почему это она моя, я с ней не дружу, ну ее! И Наталка с ней не дружит.
— Вот это да! — удивилась баба Ната.— Чем же она вам так не угодила, хотела бы я знать? Когда я была у бабушки Анисьи в Зареченске, Зоя все спрашивала меня, вылечу ли я бабушку. И сегодня у нее были такие огорченные глаза. По-моему, она добрая девочка.
Я только сегодня, когда искала Галку, рассердилась на Зойку за то, что она назвала Алешу Кабанчиком. Но сейчас мне и вспоминать об этом не хотелось, потому что я тоже видела, что она очень беспокоилась за Галку с Колят-кой. Одна девочка позвала ее на речку купаться, а Зойка как закричит на нее: «Тут люди без вести пропали, а ты — купаться. Нужна мне твоя речка!»
— Правильно, баба Ната,— сказала я,— Зойка добрая. Сибирка мне сегодня говорила, что у этой Зойки только язык длинный, а зла в ней ни капельки нет. А Сибирка ее хорошо знает, она с ней дружит.
— Ну и что,— сказала Галка,— захочу и я с Зойкой подружусь.