К замку мы подошли затемно, но, несмотря на позднее время, его обитатели, похоже, и не думали спать. Да и как тут заснёшь, когда в паре десятков километров идет сражение с неведомым противником, от исхода которого зависит твоя судьба?
Каменное строение было не назвать таким уж монументальным, но что-то величественное в Оплоте было. Замок, находящийся на живописном возвышении, был окружен высокими серыми стенами и глубоким рвом, а перед воротами наличествовал также каменный мост. На Земле можно встретить и более изощренные оборонительные сооружения средневековья, но в этом случае, замок выполнял не только защитную функцию, но и был способен вместить за первой линией стен некоторое количество проживающих гражданских. Далее шла еще одна стена, связанная непосредственно с донжоном, представляющим из себя сочетание округлых башен разной высоты. Очевидно, там находилась, непосредственно, резиденция князя и его свиты.
На самой высокой точке замка реяло родовое знамя Пертинаксов. В темноте можно было рассмотреть разве что его силуэт, но, очевидно, на нем был изображен герб рода — башня с мечем на фоне.
Гарнизон пристально вглядывался вдаль и, завидев возвращающиеся остатки ополчения и дружины с ранеными, заметно оживился.
Ворота перед нами открылись без промедления, и мы вошли внутрь. Нас сразу же окружила воодушевленная толпа, состоящая, по большей части, из женщин и стариков. Люди радостно приветствовали своих воинов вернувшихся с победой, и мне стало немного неуютно от такого количества внимания. Тем более, я заметно возвышался среди прочих наездников, за счет гордо выхаживающей Харли у меня под седлом, которая вновь упивалась повышенным вниманием к себе. И как она жила одна все эти годы в лесу? Это еще хорошо, что эльфы отпустили на свободный выгул своих огромных кошек, скрывшихся в ближайших лесах. Вот они бы произвели нездоровый фурор среди местных.
Сами же эльфы накинули широкие плащи с капюшонами, дабы не привлекать излишнего внимания. Но это лишь на первое время. Слишком много солдат видели ворвавшуюся в толпу демонов тройку длинноухих на лесных львах. И хоть официально войны с эльфами не ведется, кто знает, как отреагируют люди на появление среди них представителей лесного народа?
Пока же, к счастью, основное внимание было направлено в строну предводителя нашей процессии — князя Генриха Пертинакса.
Ему навстречу, торопливо растолкав толпу, вышел невысокий мужчина в возрасте, с пышными длинными усами и двумя копейщиками за спиной.
— Рады вашему возвращению, господин! Позволите поздравить вас с победой? — Лаконично спросил оный, по-военному выпрямившись и подобравшись.
— Нас с победой. — Улыбнувшись, ответил князь, интонацией выделив слово «нас». — Рад снова видеть тебя, Бобс. — Слезая с коня похлопал того по плечу Генрих.
Я тоже спешился, как и остатки дружины, и встал поближе к своим эльфам.
— Прикажи готовить гостевые покои для почетных гостей.
— В каком количестве, сударь?
Князь окинул взглядом нашу колоритную четверку и ответил:
— Две одноместные и одну двухместную комнату. Я правильно понимаю? — Последний вопрос был обращен ко мне.
Я утвердительно кивнул.
— Будет сделано, господин. — Поклонился Бобс. — Еще что-нибудь?
— Всё остальное ты знаешь.
Усач еще раз поклонился и ушел выполнять полученные поручения.
Князь повернулся ко мне:
— Думаю, сегодня все слишком устали, поэтому светские разговоры и обсуждения произошедшего мы отложим на завтра. А пока вас проводят в ваши покои и подадут ужин туда. Мне же еще надо заняться организационными вопросами. Сами понимаете.
— Да, князь. Благодарю. — Я снова кивнул.
— Прошу прощения. — Обратился Генрих к эльфам на человеческом языке, уже подметив, что мы с ними свободно общались. — Я не особо знаком с вашими традициями и особенностями. Будут ли у наших гостей какие-то особые пожелания?
— Ничего стоящего внимания, сир. Мы не всегда спим на деревьях и питаемся желудями. Людские условия нас вполне устроят. — Ответила за всех Алисия.
Нас спешно проводили в донжон, пока ликующая толпа не подхватила на руки всех учувствовавших в битве.
Внутреннее убранство замка можно было охарактеризовать как «простенько, но со вкусом», насколько позволяло его оценить тусклое освещение от лучин. Главный коридор был услан длинным ковром, а на стенах висели широкие гобелены, изображающие какие-то, несомненно, важные и славные битвы. Надо будет рассмотреть их при свете дня.
Нас четверых разместили по соседству. Мне как предводителю нашей колоритной компании выделили одноместный номер, с балконом и видом на внутренний дворик. Эльсиил и Тисиил довольствовались компанией друг друга, а Алисия, по понятным причинам заняла отдельное помещение.
Внутреннее убранство комнаты не отличалось вычурностью, как и весь замок, однако выглядело достаточно дорого, так чтобы не стыдно было разместить дорогих гостей.
По правую руку от входа находилась кровать с балдахином, которая, к слову, была двуспальной, несмотря на то, что номер одноместный. Удержала меня от того чтобы сразу плюхнуться туда спать, находящаяся за шторой ванная комната. Каким же райским наслаждением было смыть с себя всю многодневную грязь, пыль и кровь. Подобными благами я не пользовался, наверное, еще с прошлой жизни.
Как раз после омовения в комнату постучали, и с моего разрешения вошел слуга.
— Прикажете принести ужин?
— Да, спасибо.
Мужчина окинул взглядом валяющиеся на полу элементы брони и спросил:
— Возможно, сударю угодно будет отдать экипировку на чистку?
— Буду очень благодарен. — Кивнул я. — Только меч оставьте. Я сам о нем позабочусь.
Слуга поклонился и хотел было выйти, но я остановил его еще одни вопросом:
— Простите. Надеюсь, мои спутники получили условия не хуже?
— Ну что вы, сударь? Конечно же, гостям князя будет оказан самый наилучший прием. — Мои слова, похоже, даже немного задели собеседника.
— Это радует. Благодарю.
Оставшись наедине с ужином, я вспомнил еще один немаловажный факт, столь серьезно препятствующий моему отправлению в царство Морфея — дикий голод.
Я, буквально, накинулся на обильно заставленный яствами поднос. Жареное мясо, колбаса, какое-то рагу из овощей. Всё сметалось как пылесосом. Остановился я лишь, когда от переедания стало трудно дышать.
Довольный как медведь в малине, я упал на кровать и закрыл глаза.
Вслед за насыщением стало немного стыдно. Пока я здесь наслаждаюсь жизнью, мои родные где-то в плену и холоде. Что-то сжалось в груди и захотелось, бросив всё, вскочить на бывшую хранительницу лесов и умчаться куда-нибудь вдаль на поиски, сделать хоть что-то, а не сидеть, сложа руки.
Но накопленная усталость оказалась сильнее внутренних терзаний, и уже через несколько минут я забылся сном.
Хотелось бы сказать, что я спал как убитый, но это не совсем так. Всю ночь мне снились оскаленные пасти демонов, взмахи когтистых лап и отчаянные крики умирающих людей. Но один момент показался особенно реальным. Тихий шепот на грани сознания: «Хорошая работа, мальчик. Но это лишь начало!» После чего женский голос пронзительно рассмеялся и утих на границе сознания.
Я проснулся через пару часов после рассвета. Истощенный организм, переваривший вчерашний ужин, снова требовал топлива. Я удивился такой открывшейся во мне прожорливости, но, видимо, столь частое и обьемное обращение к силе, требует повышенного количества пищи.
Одевшись в лежащие рядом, поданные слугами еще вчера, вещи я вышел на коридор. Через несколько секунд ко мне подошла, очевидно, дневалившая здесь служанка и слегка поклонилась:
— Князь Генрих просит присутствия Вас и ваших спутников в обеденном зале, на завтраке. Прикажете сообщить о вашей готовности?
— Да, будьте любезны.
Через полчаса мы с эльфами уже находились в просторном помещении с широким обеденным столом посередине. Мои друзья, также облачились в местную одежду, и Алисия практически расцвела на глазах, сменив практичное снаряжение рейнджера на изысканное придворное платье зеленого цвета. Эльсиила забавляла непривычная обстановка, в то время как обычно тихий Тисиил, казалось, стал еще тише. Тем временем, нас уже ждал сам князь, в компании седого старика в монашеской рясе.
Увидев нас, они встали со своих мест и поприветствовали нас легким поклоном.
— Благодарим за оказанную честь, господин паладин. Прошу прощения за вчерашнюю бестактность, но мы так и не узнали вашего имени.
— Меня зовут Иратус. — Представился я и назвал имена своих друзей.
— Как вы, должно быть, знаете, мое имя Генрих Пертинакс, хозяин этих земель. Рядом со мной отец Йован, настоятель местного Храма Света. Скоро принесут завтрак, после чего нам предстоит очень многое обсудить.
Теперь при свете дня и без брони я смог нормально рассмотреть князя. По моим прикидкам, ему должно быть не больше тридцати лет, но густые темные волосы и борода придавали ему возраста. А цепкий суровый взгляд и солдатская выправка не позволяли воспринимать его несерьзно.
Ели все молча и задумчиво. Князь и священнослужитель испытывали какое-то беспокойство от предстоящего разговора. Эльфам было непривычно столь пышное для них убранство и компания людей. Мне же, сыну кузнеца, было очень неудобно от оказываемого пиетета со стороны знатной особы. Местного этикета я не знал, а тот факт, что на Земле вилку держат в левой руке, спасал слабо. Поэтому я просто плюнул на лишние условности и орудовал приборами, так как удобно, попутно подмечая, что все присутствующие, включая знатную особу, поступили также.
Поданное вино несколько разрядило обстановку и, неожиданно, подал голос Эльсиил:
— Ну так, князь, и часто у вас тут нападения демонов случаются? — Испепеляющий взгляд и шикание Алисии не остановили язык без костей. — Простите, если нарушил какие-то правила этикета, мы народ дикий лесной, с соседями привыкли общаться, разве что, на расстоянии пущенной стрелы. — Эльф негромко рассмеялся в конце.
Поначалу опешивший от такой наглости князь взял себя в руки:
— Признаюсь, нападение демонов стало для нас неожиданностью. Нет, мы всегда готовы к отражению опасностей грозящих этим землям, сами понимаете — приграничье. Но, по прошествии столетий, предания о демонах стали считаться сказками. И лишь настояние отца Йована заставили меня воспринять донесения всерьез и тщательно провести разведку. Но с нами всё понятно. А вот насчет вас возникает много вопросов. Не сочтите за неуважение, мы все безмерно благодарны за вашу помощь, но вы же понимаете. Действующий, столь сильный адепт света, да еще в сопровождении эльфов! Уму непостижимо! Надеюсь, вы не откажете нам в чести узнать, откуда вы пришли и каковы ваши планы?
— Кхм. — Я откашлялся. — Это долгая история. Не только ваши земли подвергаются нападениям. Мы прибыли из ближайшего анклава эльфов, который несколько дней назад также подвергся наплыву демонов гнева.
— И также был спасен Иратусом! Ну, просто душка, вы не находите? — Подметил раздобревший от вина рейнджер.
— Эм. Спасибо Эльсиил. За пару дней до этого, банда разорителей — разбойников поддавшихся скверне, напала на мою родную деревню — Сатус, находящуюся в ведении Враноглава. Разбойники увели с собой несколько жителей, среди которых также были мои родители.
— Куда ушли эти, как ты их назвал? Разорители? — Поинтересовался князь.
— На земли князя Аваруса.
— Аварус! Я так и знал, что этот подонок замешан в чем-то неладном! — Генрих вскочил из-за стола и начал нервно прохаживаться из стороны в сторону.
— Генрих, мы пока не можем делать поспешных выводов. — Возразил священник. — Эти бандиты вполне могли действовать самостоятельно.
— Да черта с два! Я нутром чувствую, что всё происходящее неспроста. — Князь взял себя в руки и сел за стол, шумно отхлебнув вина.
— Скажи мне, уважаемый Иратус, — Обратился ко мне Йован. — эти силы, они открылись у тебя после нападения вышеназванных разорителей?
— Так и есть. Моя сестра была убита у меня на глазах, после чего произошел выброс силы и я открыл в себе этот дар.
— Поразительно! И за столь короткое время ты мало того что овладел этой силой, так еще и сумел подобрать ключи для уверенного её проявления?
— Мне помогли. — Замялся я, не уверенный, стоит ли рассказывать о последнем выжившем святом воине, скрывающемся в лесу.
Но Йован, видимо, всё понял без слов и не стал развивать эту тему.
— Значит сейчас твоя цель, найти родителей, я правильно понимаю? — Уточнил Пертинакс, плавно переходя на «ты».
— Именно так.
— Хорошо. Я отправлю поисковые отряды по своим землям и попытаюсь что-либо разузнать у соседей. Пока же вы можете свободно пребывать здесь. После того что вы сделали, клянусь, мой дом — ваш дом.
— Почтем за честь, князь.
— В ваших поисковых отрядах нет нужды князь, эльфийские рейнджеры справятся с задачей куда лучше. — Заявил Эльсиил, небрежно водя пальцем по краю пустого кубка из под вина.
— Я не сомневаюсь в компетентности ваших разведчиков. Но лишняя помощь в таком деле не повредит. К тому же, опрос местного населения у моих людей пройдет куда более эффективно, ты не находишь? Также, я предупрежу своих людей о ваших отрядах, дабы не возникло… Недопониманий. При наличии связи с вашими рейнджерами, мы даже можем наладить взаимодействие, для лучшей эффективности. Орудующие работорговцы, да еще связанные с этой дрянью, у меня под боком, совсем мне не нужны.
— Звучит разумно. — Согласился рейнджер. — Мы подумаем, что можно сделать.
— Ты упоминал о демонах гнева, Иратус. — Решил уточнить отец Йован. — На нас напали такие же твари?
— Отнюдь. На ваши земли вторглись демоны гордыни. По своему опыту могу сказать, что оные более проворные, но менее стойкие, чем демоны гнева. Да и их предводитель, в этот раз, сумел удивить меня проявлением какой-то магии.
— Стоит отправить отряд для добычи образцов, дабы изучить тела тварей. — Задумался священник.
— Это лишнее. Бьюсь об заклад, их трупов вы уже не найдете на поле боя. Я точно не знаю как это работает, но демоны, будучи порождениями другой реальности, утрачивают твердую оболочку после смерти, рассыпаясь прахом, не оставляя и следа.
— Что ж, это вызовет затруднения в беседе с ожидаемой комиссией из столицы. — Нахмурился князь Генрих.
На мой вопросительный взгляд он ответил:
— Когда подтвердились слухи о демонах, я отправил гонца в столицу с донесением. Уверен, такие вести не оставят без внимания и пришлют к нам доверенных лиц для разбирательства. А теперь, кроме показаний очевидцев, мне им предъявить нечего.
— Уверен, это временно. Нападения будут продолжаться, и корона не сможет долго игнорировать столь серьёзную угрозу. — Заметил я. — Однако, теперь я обеспокоен приездом королевских чиновников. Вы должны понимать. Мои силы слишком очевидно напоминают одну позабытую организацию, связь с которой демонстрировать опасно. Да и жизнь моих спутников становится под угрозу.
— Насчет эльфов можешь не беспокоиться. По приезду посланников, мы их надежно укроем. Не думаю, что солдаты будут особо трепаться о расе их спасителей, а слуги обслуживающие ваш этаж строжайше проинструктированы, дабы не болтали лишнего. Выходя же за стены, советую носить капюшоны. Несомненно, слухи уже ходят, но мои доверенные люди направляют их в нужное русло, мол, если там и были эльфы, то они нам, как минимум, не враги, и не стоит их бояться. Глядишь, со временем, вы сможете спокойно пребывать среди моих подданных. А там и до мирного взаимодействия с анклавом недалеко. Например, взаимный обмен товарами?
Пертинакс, как мудрый управленец уже начал думать наперед. На его словах лицо Алисии засияло, а вот Тисиил нахмурился еще больше. Эльсиил же просто находился в задумчивости.
— В любом случае, — Продолжил Генрих. — Это отдаленные вопросы. Как пойдет, так пойдет. Сейчас надо думать о противодействии потусторонней угрозе. Об этом, собственно, я и хотел поговорить с Иратусом с глазу на глаз. Прошу прощения, господа.
Эльфы правильно поняли намек и удалились в сопровождении отца Йорвана. Генрих же жестом указал мне следовать за ним.
Из обеденного зала мы проследовали в просторный кабинет, по центру которого стоял строгий, но красивый массивный деревянный стол. Вдоль стен стояли шкафы с настоящим сокровищем этого времени — книгами. Уж теперь я знаю, чем я буду заниматься, коротая время в замке.
Пертинакс подошел к одному из шкафов, потянул за какие-то скрытые рычаги и с усилием отодвинул предмет мебели в сторону, открывая темный проход в другое помещение. Тайная комната? Ну, конечно же. Какой замок обходится без тайных комнат? Да еще и за шкафом.
Мы вошли с князем в помещение по размерам не уступающее предыдущему. Зажглись магические светильники — роскошь доступная лишь знати и прочим богачам. Не то что бы эти артефакты были столь сложны в производстве. Дорогими были элементы питания для них, как и для большинства артефактов — кристаллы индонита, способные накапливать магическую энергию.
Магический свет явил из темноты многочисленные портреты. На картинах были изображены мужчины при оружии, в устарелой броне. В то время как знатные рыцари сейчас могли позволить себе уже даже полные латы, большинство изображенных могли похвастаться разве что нагрудниками и кольчугой. А некоторые и вовсе обходились одной лишь защитой из сплетенных колец.
Присмотревшись к облачению воинов, я увидел на них те же самые символы, что и на моей броне. Да это же знаки света! Значит это портреты святых воинов? Теперь понятно, почему они скрыты в этой комнате.
— Вижу, ты уже понял. — Князь подошел к одной из картин и встал перед ней, скрестив руки за спиной. — Это мой предок, князь Малорик Пертинакс. Первый из рода Пертинаксов вступивших в ряды священного воинства.
С портрета на нас смотрел суровый мужчина с длинными усами и короткой бородой, облаченный в кольчужный доспех.
— Будучи князем, он дал клятву служения свету, после чего большинство его потомков поступало также. До известных тебе событий, Пертинаксы были одними из самых ярых ревнителей света и защитниками людских душ, а этот замок назывался не просто Оплот. Его называли Оплотом Веры. Нашу историю пытались предать забвению, но мы сохранили её. И теперь, Иратус, — Генрих повернулся ко мне. — Я прошу тебя возродить былую славу.
— Что ты имеешь в виду? Ты лучше меня знаешь, что само упоминание о святых воинах ставит под угрозу жизнь болтуна. Теперь же ты просишь меня сделать их великими снова?
— А кто говорит о святых воинах? В нашу первую встречу ты назвался паладином. Вот я и предлагаю создать новое воинское формирование, формально никак не связанное с преданным анафеме. Молю, скажи, что ты способен обучить новых адептов света?
— Возможно, я смог бы. Но разве само проявление силы света не является связью со святыми воинами?
Генрих скривился:
— Я консультировался с отцом Йорваном. Само проявление сил света не является преступлением по законам королевства. Некоторые священнослужители, как, например, сам Йорван, способны на минимальный выход силы, который ты мог заметить во время битвы. Но никто же не спешит сажать их в казематы. Претензии в те времена были непосредственно к организации святых. Просто с их падением, адептов света практически не осталось. А те, что были, из числа членов церкви, предпочли особо не проявлять свои силы. Но прошла уже пара сотен лет. Никто толком и не помнит, в чем заключались обвинения в сторону святых, и сейчас самое время заложить основы новой организации.
— Я так понимаю, на это нужно разрешение самого короля?
— Именно. — Кивнул Генрих. — Поэтому, мы отправимся в столицу вместе с его посланниками, когда они отбудут в обратный путь, дабы просить его разрешения.
— Ты же понимаешь что это рисково?
— Несомненно. Но какой у нас выбор? Ты не сможешь в одиночку защитить всё королевство. Тебе нужны люди. И я дам тебе их! Оплот станет домом для новых адептов света. Уверен, большинство членов моей дружины, с радостью пойдут под твое командование, как и я сам.
Я удивленно уставился на аристократа:
— Ты вот так просто готов вверить свою судьбу и своих земель в руки первого попавшегося простолюдина? Да еще и терпеть его руководство?
— Я уверен, что свет не выбирает недостойных. А тот уровень силы, что ты продемонстрировал, рядом с которым меркнут предания прошлого, говорит о том, что достойнее тебя не сыщешь во всем королевстве. И плевать мне на титулы! Моей целью всегда было благополучие моих людей, как и всего королевства. И если ради этого потребуется отказаться от регалий, не сомневайся, я это сделаю не раздумывая.
Напор Пертинакса выбил меня из колеи. Из кустов выглядывают всё новые и новые рояли. Сначала силы из ниоткуда, потом тот, кто смог этим силам обучить, а теперь тебе готовая база и кучка воинов в придачу. С другой стороны, «дорогу осилит идущий». Сколько людей просиживают всю жизнь на диване, даже не пытаясь следовать своей мечте, пребывая в уверенности, что им постоянно чего-то не хватает. Но на самом деле, судьба любит тех, кто движется в верном направлении, подбрасывая в нужный момент все средства для дальнейшего пути. Это люди и называют удачей. Главное не сдаваться и точно знать чего ты хочешь.
Чего же хочу я? Найти родных, это очевидно. Но что дальше? Защитить этот мир. Что ж, теперь уже выстраивается какой-то план для достижения этой цели. Основать новый орден паладинов, открыть набор новых членов, распространить влияние ордена на всё королевство с открытием множества филиалов, для оперативного реагирования на угрозы. Звучит разумно.
— Твои слова звучат убедительно, князь, но мне надо всё обдумать.
Генрих кивнул головой, и я удалился в свои покои.
Вот так просто стать хозяином целого замка? Нет, очевидно, слишком много чести для парня из захолустья. Оплот будет лишь базой нового ордена, но вести дела по-прежнему будет Генрих. Мне такой геморрой не нужен.
Поймавший вдохновение, я сел за стол, взяв бумагу и перо, в голове уже прикидывая структуру будущей организации.
Во главе будет стоять магистр ордена, то бишь я. Следом будут идти рыцари-капитаны, в подчинении у которых будут рыцари-лейтенанты. Лейтенанты будут, непосредственно, командовать отделениями рядовых рыцарей, в то время как у капитанов будут в подчинении по несколько отделений. В будущем, если численность ордена будет расти, можно возложить командование отделением на рыцаря-сержанта, а лейтенанту отдать в распоряжение несколько отделений. Ну, это уже будем решать по ходу.
В старой организации Святых Воинов не было разделений на классы. Все воины представляли собой мечников со щитами, но у меня возникла другая идея. Видя эффективность лучников с заряженными силой боеприпасами, я подумал, почему бы не готовить «паладинов-стрелков», которые сами бы смогли заряжать свои стрелы? Это одна из самых простых техник, на которой адепты могли бы тренировать свои силы. После овладения базовым набором умений, их можно было бы переводить в класс повыше. К тому же дальняя дистанция боя позволяла бы им выживать подольше, до вступления в следующий класс. Думаю, эльфы не откажут в уроках стрельбы, я надеюсь.
Я усмехнулся про себя. Паладин с луком? Немыслимая комбинация для классических онлайн-ролевух. Хотя, возможно, в каких-то более гибких в классовом отношении проектах такое было возможно? Что-то типа мультикласса?
Местное рыцарство тоже недооценивало лук, как оружие простолюдинов. Что ж, мы еще посмотрим, что из этого выйдет.
Базовым классом будет «паладин-защитник» — обычная комбинация щита и меча. В конном строю, конечно, не мешало бы иметь копье, но специфика противника у нас очень отличается от таковой у земных рыцарей. Таранный удар кавалерии с копьями быстро увязнет в неисчислимых полчищах мелких демонов. Но если прикрыть атаку одноименной техникой, копья становятся не нужны. Лучше сделать ставку на универсальность.
Возможно, в зависимости от предпочтений в оружии некоторых воинов, будут формироваться новые классы. Например, неплохо показал себя тот парень с глефой. Интересно, где он теперь? Я упустил его из виду после боя.
Я откинулся на спинку стула и помассировал глаза.
«Тук-тук-тук».
— Позволишь войти? — В комнату просочилась Алисия. — Не хочешь сходить прогуляться по окрестностям?
Я обернулся и увидел девушку, облаченную в длинный зеленый плащ с капюшоном.
— Почему бы и нет? — Кашлянул я, смущаясь.
— Тогда одевайся, и я жду тебя у входа.
Алисия выпорхнула, а я остался стоять посреди комнаты, размышляя, что мне надеть. Думаю, броню, в этот раз, можно оставить, дабы не привлекать внимание. Порывшись в шкафах, я нашел простые, но добротно сшитые коричневые брюки, серую рубашку и кожаный жилет без рукавов. Также мною был обнаружен легкий плащ как у Алисии. Сапоги я надел свои. На всякий случай, меч был закреплен на поясе и скрыт под плащом.
— Ну чего так долго? — Алисия пребывала в нетерпении, ожидая меня на входе в донжон.
Я просто пожал плечами, и мы вместе вышли во внутреннее кольцо. Эльфийка широко хлопала глазами, разглядывая причудливую для нее архитектуру каменных домов. За первой стеной крепости находились в основном богатые дома рыцарей, влиятельных купцов и лучших местных мастеров. Так что внешнее убранство дворов могло впечатлить девушку, выросшую в дремучем лесу.
Однако, пространство внутри стен было довольно ограниченным и мы вскоре вышли наружу, предъявив стражникам бумагу, свидетельствующую о том, что её предъявители являются личными гостями князя. Как бы, на выходе, возможно, это было необязательно, но пусть привыкают. Думаю, мы еще не раз будем тут ходить туда-сюда.
Дома у подножия замка, естественно, были попроще, но улицы были всё также ухожены и аккуратны. Никаких тебе нечистот выбрасываемых из окон, хотя продукты жизнедеятельности местного транспорта, порою, встречались. В отличие от внутреннего двора, запрета на верховое перемещение для простолюдинов здесь не было.
Однако, на улицах наблюдалось оживление. Повсюду шныряли люди с какой-то поклажей, женщины с различными цветастыми украшениями для улицы и доверху набитые повозки.
Никогда не понимал бестолковых прогулок ради прогулок. В моем понимании, гулять, как и вообще перемещаться куда-либо, надо с какой-то конкретной целью, иначе это просто напрасный расход энергии и времени. Но Алисии нравилось просто находиться среди людей и их домов. На её лице читался восторг деревенского ребенка впервые приехавшего куда-нибудь в столицу.
— Ты не голодна? Можем зайти в трактир перекусить или выпить чего-нибудь. — Я указал на вывеску слева от нас.
Я получил утвердительный ответ, и мы вошли в широкие двери местной забегаловки.
Народу внутри было немало, но и не битком. Мы нашли свободный столик на краю помещения и оперативно его оккупировали.
Через пару минут к нам подошла пышнотелая молодая официантка с приятным лицом:
— Чего изволите, господа? — Промурлыкала она, явно пребывая в добром расположении духа. — Напоминаю, сегодня у нас пиво за половину цены.
— А отчего такая щедрость? — Усмехнулся я. — Неужели уже прокисло?
— Будет вам, голубчик! — Манерно махнула рукой в мою сторону девушка. — Княжеское повеление в честь великой победы защитников замка. Все расходы он берет на себя. Или вы даже не в курсе, что сегодня вечером еще готовится и праздник в честь победы?
— Э-эм. Ну, теперь в курсе. Тогда можно нам самого лучшего вашего пива и чего-нибудь мясного мне, а моей спутнице… — Я перевел взгляд на Алисию.
— Есть какие-нибудь орехи?
— Отличный выбор к пиву, госпожа! Все приходят сюда за нашими знаменитыми солеными лесными орехами. — Прощебетала официантка и в одно мгновение упорхнула.
— Вижу, тебе здесь нравится? В замке. — Завел я разговор с эльфийкой.
— Здесь очень необычно. Не так как в лесах. Люди такие энергичные, постоянно куда-то спешат. Может поэтому эльфам и отведен больший век, потому что они проживают свою жизнь неторопливо, и иначе бы они ничего не успели за свою жизнь? В отличие от людей. Вы строите города, замки, дороги. Ваши стены, порою, выше деревьев созданных природой за много лет. Это удивительно.
— Всё так. Но ты не знаешь, какова цена этих достижений. Замки, дворцы, величественные сооружения возводятся простыми людьми по желанию сильных мира сего. Люди возлагают на алтарь чужого величия свои силы и здоровье, меся руками бурую глину и таская камни, дабы увековечить чужое величие. У вас, эльфов, всё устроено иначе. Вы живете общинами, где жизнь каждого важна. У людей судьба отдельного крестьянина, зачастую, мало кого волнует. Поэтому маленьких людей постоянно и используют для создания чего-то большего, чем они сами.
— Это как-то… грустно.
— Возможно. Но давай взглянем на ситуацию с другого ракурса. Ты правильно заметила, жизнь отдельного человека коротка. Но объединяя силы и жертвуя интересами отдельного человека, люди создают нечто величественное, что переживает и их самих и даже их потомков. Конечно, в основном все заслуги присваивает себе тот, кто всего-лишь приказал или проспонсировал возведение очередного сооружения. Но, когда-нибудь, более цивилизованные потомки этих людей, прошедшие столетия развития, смогут прикоснуться к старине камней, которые обтесывал еще их предок.
Алисия уставилась в столешницу задумчивым взглядом.
— Возможно, поэтому вы, люди, и являетесь доминирующим видом на континенте. Жертвуя жизнями и интересами одного, вы продвигаете величие всех.
— Скорее всего, не только по этому. Но общую суть ты уловила.
Пока мы беседовали, официантка уже принесла наш заказ. Тем временем, из противоположного угла заведения до меня донеслись звуки песни, в сопровождении струнных аккордов.
То истина что вам скажу,
Ведь видел всё глазами я.
Под небом чистым голубым,
Дрожала в страхе вся земля.
Пришли на этот славный край,
Безумных тварей орды тьмы,
Они кромсали нашу плоть!
Но встали мы на их пути!
На маленькой сцене, какую выделяют для всяких бродячих музыкантов, готовых развлечь посетителей питейных заведений, расположился молодой мужчина с короткими черными вьющимися волосами. Невысокого роста, он не мог похвастаться богатырской статью, но чувствовалась в его движениях некая грация и уверенность. Лицо его было не смазливым, но в целом, каким-то харизматичным. Прямоугольное лицо с высоким лбом вмещало на себе прямой нос и миндалевидные карие глаза. Рот его раскрывался в искренней улыбке, венчая некрупный подбородок, украшенный легкой небритостью.
Меж тем мужчина набрал темп и вложил в следующий куплет своей песни больше энергии и напора:
Дружина князя в блеске лат,
Стояли с ними стар и млад!
Отваги были мы полны,
Решимостью наделены!
И был кровавым этот бой,
Мы навалились всей гурьбой.
И кровь хлестала как вино,
Но было нам уж всё равно.
Звуки в трактире умолкли и все его посетители, включая персонал, заворожённо слушали простую незамысловатую песню и игру какого-то струнного инструмента являющегося внебрачным отпрыском гитары, лютни и балалайки. Не мудрено, ведь, вероятно, некоторые из присутствующих пережили описываемые события сами, а остальным было крайне интересно послушать эту историю, переложенную на стихи.
Темп песни, тем временем, замедлился, и бард и вложил в слова больше драматичности и печали:
И пали воины за своих,
Друзей своих, своих родных.
Но волны порождений тьмы,
Создания самой войны,
На нас бросались как волна.
Казалось, жизнь потеряна…
Далее, его пальцы запорхали над струнами как бешеные, а в голосе прозвучал напор сила и торжество:
Вдруг слышат воины, из лесов,
Глуша вой вражьих голосов,
Как гром гремит и гул копыт,
Над полем всадник к ним летит.
Горит огонь в его глазах,
И меч пылает, неся страх,
Всем тварям порожденьям тьмы.
Надежду вновь познали мы!
За ним три всадника на львах,
Их луки пели в их руках,
И каждый выстрел поражал
По десять бестий наповал.
Они как смерчь прошли сквозь строй,
Снося всех тварей как косой.
Темп песни вновь замедлился:
Когда придет к стенам твоим,
Страх смерть и ужас ада,
Молись, чтоб также паладин
С тобою был бы рядом.
Уверуй в свет в его руках,
Уверуй в пламя света!
Лишь паладин барьер от тьмы,
Там где надежды нету!
Моя спутница завороженно слушала песню, как и все посетители. Некоторые тупо уставились взглядом куда-то в пустоту, будто переживая те события заново, а кое-кто украдкой смахивали проступившую слезу.
Меж тем, артист вновь ускорился:
Вселили всадники в сердца
Надежду нам, и страх конца
Отвергнут был уж в тот же миг.
Мы ломанулись напрямик.
Туда где паладин и львы
Сражались с демоном одни.
И был сражен адский вожак.
Бежал разбитый нами враг.
Торжествовал на поле свет,
Победы ярче в мире нет.
Когда придет к стенам твоим,
Страх смерть и ужас ада,
Молись, чтоб также паладин
С тобою был бы рядом.
Уверуй в свет в его руках,
Уверуй в пламя света!
Лишь паладин барьер от тьмы,
Там где надежды нету!
Когда бард отыграл еще проигрыш и повторил припев, закончив песню, люди, выдержав задумчивую паузу, сорвались на энергичные аплодисменты. В широкополую шляпу кланяющегося артиста посыпались монеты, и в этот момент я понял, откуда у меня это навязчивое чувство, будто я его где-то видел.
Такие подробности событий мог знать лишь тот, кто был непосредственным их участником. Это тот парень в пестрой рубашке с экзотической двухсторонней глефой, который оказал мне помощь в драке с высшим.
— Великолепная песня. — Поделилась со мной эмоциями Алисия.
— Довольно неплохо. — Ответил я, про себя добавив «для средневековья». Эх, как же не хватает современной музыки. Чего бы я только сейчас не отдал за портативный проигрыватель со своей коллекцией рока и метала.
Бард же, получив свои заслуженные овации, уворачиваясь от поступающих приглашений выпить, проследовал к выходу. Но проходя мимо нашего стола, он встретился со мной взглядом, и произошло узнавание.
Я украдкой помахал ему рукой. Певец осмотрелся по сторонам и направился в нашу сторону, сияя искренней улыбкой.
— Вы не возражаете? — Задал он вопрос, и, не дожидаясь ответа, приземлился на свободное место. — Хозяйка! Еще пива мне и моим друзьям!
— Как же я счастлив, лицезреть вас, господа! Мадмуазель, Вашу красоту не скрыть даже под капюшоном. Позвольте представиться, Вольдемар. Бард, певец, поэт и путешественник.
— Мое имя Иратус, а это Алисия. Вы как-то скромно умолчали о том, что Вы еще и воин, Вольдемар.
— Ох, полно Вам, уважаемый. Просто бродячий артист обязан уметь постоять за себя.
— Уметь постоять за себя и «выжить в безнадежной резне», это немного разные вещи. Но, в любом случае, я должен тебя поблагодарить за помощь. Один я бы не справился тогда. — Перешел я на «ты», отбрасывая наигранный пафос и официоз.
— Уж кого все должны благодарить, так это вас. Не петь нам больше песен, не подоспей вы четверо тогда.
— Так ты значит путешественник? — Оживилась Алисия.
— Именно. Брожу по королевству, несу искусство в массы, зарабатывая на пропитание.
— Может ты и в столице был? Какая она?
— Оу, она прекрасна. Величественные стены, окружающие город, белы и ослепительны как звезды, а башни её, кажется, подпирают само небо. Десятки магов трудятся над поддержанием ослепительной красоты улиц, а в магазинах можно отыскать практически любые товары.
Вольдемар еще несколько минут распинался, рассказывая о величественности столичного города. Алисия же слушала сладкие речи, едва не уронив челюсть.
— Ну а здесь ты, какими судьбами? — Поинтересовался я, подловив паузу в восхищенном повествовании.
— Друг мой, я же уже говорил, что я путешественник. Но, сдается мне, в это место меня привела сама судьба. Дабы я воочию лицезрел поистине исторические события и запечатлел их для потомков. — Он загадочно посмотрел на нас, отпивая из кружки.
— Но ведь ты мог уйти. Зачем ты участвовал в столь безнадежной битве?
— Эх. — Вздохнул Вольдемар. — Задумывались ли вы когда-нибудь над таким вопросом, как бы вы хотели умереть? Вот, например, ты Иратус?
— Не знаю. Может быть у себя дома, в окружении детей и внуков?
Бард рассмеялся:
— Так отвечают почти все, но вот в чем дело. Это ответ на вопрос: «Как бы ты хотел жить?» а не умереть. Все хотят прожить долгую и счастливую жизнь в окружении семьи. О смерти же никто не задумывается. Никто не хочет умирать, но никто не избежит смерти.
— Полагаю, ты ответил себе на этот вопрос?
— Да. Смерть, как и жизнь, это довольно ценный ресурс. Понимаете о чем я? Будучи готовым к смерти человек способен на великие поступки. Я же не боюсь смерти. Я боюсь, что она будет бессмысленной. Умереть надо так чтобы тебя запомнили. Чтобы умирая, ты понимал, что это было не напрасно. Что ни твоя жизнь, ни твоя смерть не лишена смысла.
— Значит, твое решение о вступлении в местное ополчение что-то сравни героическому суициду?
Вольдемар замялся:
— Отнюдь. Умом я понимал, что нужно бежать и у меня даже был шанс. Но какая-то иррациональная уверенность в том, что я должен остаться, заставила меня взять в руки оружие. Я был уверен, что я не умру, что я должен увидеть всё своими глазами. И я решил, что даже если мой внутренний голос ошибается, то смерть моя будет красивой. Какая смерть может быть почетнее, чем смерть в бою, на защите невинных?
Бард одним махом осушил кружку с пивом.
— Но что это я всё о себе, да о себе? — Он перевел взгляд на Алисию. — Может прекрасная дева поведает, какими ветрами её принесло в эти места? Не часто ваших… соплеменников можно увидеть среди людей. Кроме случаев, когда незадачливых авантюристов затыкивают острыми стрелами.
— Если подумать, я здесь по той же причине, по которой ты не сбежал пару дней назад. Помочь этому миру пережить нашествие демонов.
— А вот насчет этого вопроса я бы хотел расспросить вас поподробнее. Все окресности только и гудят о неведомой напасти из преданий прошлого, но никто не может сказать ничего конкретного. Жили мы себе спокойно, но вдруг из ниоткуда появляются ужасные демоны, вырезая села и чуть не разорив целое княжество. Но самое интересное, что одновременно с ними появляется воин, способный им противопоставить силы чистого света. — Вольдемар многозначительно уставился на меня.
— Нам самим особо нечего рассказать на этот счет. — Почесал я подбородок. — Единственное в чем я уверен, это то, что нападения продолжатся и, скорее всего, станут еще более частыми.
— Тогда спрошу прямо, а кто же ты, Иратус? Откуда ты?
Я рассказал барду свою краткую историю, без особых подробностей.
— Значит, твои силы также пробудились стихийно? Воистину в такие моменты начинаешь верить в судьбу и высшие силы. Видимо свет дает шанс на выживание всем нам.
— Но это лишь шанс. В конечном итоге всё будет зависеть даже не от меня, а, как ты верно заметил, от всех нас.
— Тогда выпьем же за это, друзья! — Поднял свою кружку Вольдемар.
Мы еще некоторое время поболтали. Бард рассказывал о своих странствиях, под широко хлопающие глаза Алисии. Я же аккуратно выведал у него откуда он. Оказалось что перед нами очередной безземельный князек, которого родитель оставил без существенного наследства, не пожелавший идти на госслужбу, и посвятивший свою жизнь путешествиям и искусству.
— Необычный выбор для высокородного. — Заметил я.
— Ой, я тебя умоляю, Иратус. Сейчас таких высокородных по королевству бродит как собак не резанных. Многие из них беднее чем иной батрак, а всё кичатся своими княжескими медальонами. — Он достал из под рубашки металлическую пластину на цепочке, подтверждающую его происхождение. — А на деле, важно не то в какой семье ты родился, а что ты сам из себя представляешь.
— Может и так. — Согласился я. — Вот только условия в которых ты вырос непосредственно влияют на твою личность и дальнейшее развитие.
— Несомненно. Поэтому я и считаю что все люди, независимо от происхождения, должны иметь возможность для развития и обучения.
«О, да у нас тут молодой революционер». — Подумал я.
Но более подробно обсудить тему развития общества нам не удалось, потому как хлопнули двери трактира и, обернувшись, я увидел в проходе Эльсиила в сопровождении паренька лет пятнадцати.
Увидев нашу компанию, он спешно приблизился и, бросив беглый взгляд на барда, склонился над моим ухом и прошептал:
— Мы напали на след разорителей.
Настроение вмиг поменялось с расслабленного на напряженное и готовое к активным действиям.
— Прости, Вольдемар, но мы вынуждены откланяться. Возникло срочное дело. — Сказал я, вставая из-за стола.
— Неужто снова? — В глазах барда промелькнула встревоженность.
— Не беспокойся. Пока нет.
— Тогда рад был вас увидеть. Надеюсь, наши дороги еще пересекутся.
— Что-то мне подсказывает, что так и случится.
Я коротко кивнул барду, бросил на стол пару монет, и наша компания спешно удалилась из заведения.
— Рассказывай. — Бросил я Эльсиилу на ходу, напряженно глядя в сторону замка.
— Князь сдержал слово, и нам действительно удалось наладить взаимодействие рейнджеров с местными. Только что прибыл гонец от одного из его отрядов, с которым связались наши следопыты. Похоже, они нашли логово разорителей где-то в землях этого… как его? Аваруса!
Я заскрипел зубами:
— Что-то известно о пленных?
— Да. Они там есть, и некоторое количество еще в живых.
— Тогда не будем терять время.
— Мы с Алисией выйдем подальше, призвать львов и пойдем вперед. Тисиил уже занят этим.
— Хорошо. — Кивнул я.
Во внутреннем дворе замка уже стояло два отряда рыцарей. Первый отряд насчитывал пятнадцать человек, а второй около двадцати пяти. Рыцари поглядывали на меня с неопределенными эмоциями то ли уважения, то ли почтения, то ли опасения. Князь Генрих же активно раздавал указания:
— Первый отряд идет со мной. Воспользовавшись элементом неожиданности, мы нападем, после чего идущий за нами в отдалении отряд сержанта Кавила прибудет к нам на подмогу. Если встретите эльфийских воинов, ни в коем случае не нападать! При агрессии с их стороны, уходите в глухую оборону и дайте знать, что вы воины Пертинакса.
Моя Харли уже стояла снаряженная здесь же, ожидая меня и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Я не стал тратить время на переодевание, довольствуясь лишь прихваченным мечем и вскочил на своего скакуна.
Через несколько минут князь скомандовал марш, и мы легкой рысью выдвинулись из замка.
Мне хотелось бы двигаться побыстрее, да и Харли могла бы скакать галопом хоть целый день, но, к сожалению, дружина не могла похвастаться настолько крепкими лошадьми. Как, в принципе, и никто в этом мире.
В пути, по рядам рыцарей пробежалась волна беспокойства и, повернув голову в сторону леса, я увидел вынырнувшую из чащи тройку эльфов верхом на огромных грациозных серых кошках, продолжающих движение на отдалении вдоль леса. Но Генрих проинформировал своих воинов, что это союзники, и волнение утихло. Хотя рыцари нет-нет да косились в сторону эдакой невидали, но скорее с любопытством, чем с опасением.
Когда мы прибыли к границе леса, в котором скрывались разорители, уже начало смеркаться. И нам пришлось поторопиться, дабы не блуждать по лесу в темноте.
Лошади были оставлены на границе чащи, но только не Харли. Она, как всегда упрямо, побрела вслед за мной, не желая оставлять своего человека в столь опасном деле. Благо, когда нужно, она умела бесшумно передвигаться по лесу, чем снова вызвала легкое удивление у моих союзников. Последовало даже пару предложений купить ближайшего жеребенка, который у нее родится за любые деньги. На что я лишь заметил, что денег здесь ни у кого не хватит, и вообще она у меня боевой скакун, а не племенная лошадь для разведения.
Чем ближе наш проводник подводил нас к нужной точке, тем тише становился наш отряд. Умолкли напряженные разговоры и даже, кажется, бряцание доспехов стало тише.
Но вот неподалеку послышался свист, и с деревьев ловко спустилась пятерка эльфийских рейджеров, демонстрируя мирные намерения. Вслед за ними же показались мои друзья, Эльсиил, Тисиил и Алисия, видимо, предупредившие их о нашем подходе.
Я выдвинулся вперед отряда и подошел к эльфам.
— Это вы обнаружили разбойников?
— Именно. — Ответил рослый длинноволосый эльф с легким акцентом, видимо считающийся главным в отряде. — Около пятидесяти человек, считая колдуна. Используют пленных для проведения каких-то кровавых ритуалов. Те, что еще живы, находятся на противоположной стороне лагеря. Мы можем бесшумно ликвидировать часовых, дабы ваша атака была внезапной.
— А мы, тем временем, убьем охрану пленников и выведем их подальше, для их безопасности. — Подала голос Алисия.
— Так и поступим. — Я хотел было вернуться в строй, но обернулся и сказал. — Спасибо.
На что неизвестный мне предводитель отряда кивнул головой, прикрыв глаза и приложив ладони ко лбу — жест, означающий у эльфов, в зависимости от ситуации, либо знак особого приветствия, либо почтения, либо благодарности и так далее.
Мы продвинулись еще чуть вглубь леса и увидели редкие огни костров. Видимо, бандиты совсем не опасались, что их тут найдут.
Просвистели стрелы с характерным глухим звуком вонзания в плоть, и мы поняли, что путь дальше свободен.
— Если не возражаешь, Иратус, я поведу. — Обратился ко мне Генрих.
— Это твои люди, князь. — Лишь ответил я, пожав плечами.
Я пытался излучать уверенность, ведь малочисленные рыцари сейчас смотрели на меня не меньше чем на своего командира, но внутри меня охватил мандраж. Это не был страх за себя. Скорее волнение о том, что я сейчас увижу, сделав последний шаг к цели. Найду ли я тех, о ком так волнуюсь, и в каком они могут быть состоянии? Видимо, ощутив мое волнение, Харли легонько боднула меня в спину, мол «не дрейфь».
Крадучись мы подошли как можно ближе и по команде Генриха ринулись в атаку.
Рыцари княжеской дружины были профессионалами, поэтому нападение происходило без лишних криков. Выбежав на широкую расчищенную территорию, утыканную самодельными шалашами и кострами, вокруг которых собрались разномастные оборванцы, неизвестно откуда здесь взявшиеся, дружина начала планомерно истреблять всех кто попадётся на пути.
— Возьмите нескольких в плен! — Выкрикнул я, когда стало очевидно, что нас, наконец, заметили.
Но дружинники и без того старались не добивать подранков, ведь кого-то потребуется еще судить за их злодеяния, в назидание публике.
Встревоженные разбойники организовали некое подобие сопротивления и попытались нас окружить, наваливаясь гурьбой на зазевавшихся рыцарей. Я старался, в первую очередь, прикрывать наших бойцов, минимизируя возможные потери.
Вот спину одного из рыцарей прикрывает щит света, прямо перед атакой хитрого бородача с топором. Вот двое разорителей падают на землю связанные между собой вервием усмирения. Черт! Мне срочно нужно подыскать какую-нибудь атакующую литанию, желательно дальнобойную.
Тренируя лишь пару навыков, я упустил из виду расширение своего арсенала, хоть и добился значительных успехов в сотворении узкого круга явлений света. Тот же щит и вервие у меня получались практически по одной лишь мысленной команде, хоть и требующей некоторой эмоциональной настройки.
Вот какой-то смельчак, посчитав необлаченного в доспехи парня, с одним лишь мечом, легкой целью и попытался атаковать меня в лоб. Но сам лишь ударился своим лбом о возникший прямо перед ним непроницаемый золотистый барьер и потерял ориентацию, взамен получив рубящий удар наискосок в шею.
Это было странное чувство. Да, это уже второй на моем счету разумный. Но в первый раз, при битве с падшим главой рейнджеров, я был доведен до безвыходного состояния «либо он, либо я.» Мозг тогда уже не успевал анализировать ситуацию, действуя по наитию, хватаясь за жизнь. Но теперь мне пришлось убить осознанно, своими руками отнять чью-то жизнь. Да, у моих ног сейчас лежит окровавленное тело отпетого негодяя, но остатки цивилизованности из прошлого мира всё еще давали о себе знать. К тому же, меня гложили сомнения религиозного характера. Все религии в унисон твердили о том, что убивать это грех. И хоть в королевстве, как н и странно, роль религии была довольно ослаблена, как я предполагаю, из-за косвенной связи с преданным анафеме братством, но базовые заповеди типа «не убей», «не укради» и так далее, котировались и здесь. Надо будет поговорить по этому поводу с отцом Йорваном.
Поставив себе на памяти зарубку, в дальнейшей битве я старался лишь обездвиживать врагов и прикрывать друзей.
То тут, то там, из-за наших спин свистели стрелы, вонзаясь в тела разорителей. Видимо наши эльфийские союзники решили не ограничиваться лишь помощью в поисках логова и, по своему обыкновению, прикрывали сражающихся воинов на расстоянии.
Я же начал всё больше ощущать напряжение. Всё чаще мне приходилось в последнюю секунду выставлять щиты перед союзниками и уворачиваться от ударов в мою сторону. Нас просто зажимали в кольцо, а подмоги всё не было. Черт! Что-то пошло не по плану?
Как только я уже хотел начать паниковать, а разорители злобно ухмыляться, беря нас в кольцо, послышался боевой клич: «За князя!»
Наконец-то! Подошло подкрепление! Разорители, зажатые в тиски с двух сторон, запаниковали, понимая, что чаша весов сместилась не в их сторону. Количество сил было примерно равно, но разбойничье отребье было не чета обученным, хорошо экипированным, а главное мотивированным рыцарям.
Понимая, что в плену их ждет незавидная судьба, разорители сражались лишь яростнее. Тех, кто пытался бежать настигали меткие эльфийские стрелы. Рейнджеры, здраво рассудив, что прикрытие нам уже не столь необходимо, принялись за отлов беглецов. И почему я сам об этом не подумал? По сути, весь наш план был составлен эльфами, а нам оставалось лишь прямолинейно всех перебить и взять побольше свидетелей живьем.
Воодушевленные прибытием товарищей, бойцы первого отряда пошли в упрямую атаку, вклиниваясь в паникующую массу бандитов, поджимаемую с другой стороны.
Рыцари действовали слаженно и профессионально настолько, что я даже почувствовал себя лишним на этом празднике смерти. Не было никакого фехтования или изысканных пируэтов, показываемых в исторических фильмах. Была лишь жесткая рубка одоспешенных воинов против неорганизованной группы крестьян. Умело принимая удары на щиты, рыцари моментально контратаковали, и при отсутствии у противника щита, как правило, эта контратака имела фатальные последствия.
Мое участие в битве минимизировалось, и я уже было думал, что победа за нами, но произошло нечто странное. На лицах доселе пятившихся разорителей появились злобные и в то же время радостные оскалы, не свойственные людям, находящимся на грани поражения. Как-то внезапно они подобрались, и затравленные взгляды сменились на хищные взоры жаждущих крови. Те из разбойников кто имел щиты, бросили их на землю сконцентрировавшись на находящемся в руках оружии. Некоторые даже подбирали топоры или же мечи павших товарищей, снаряжая их во вторую руку.
Почуяв неладное, рыцари плотнее сомкнули ряды, и не зря. Как по команде, разорители сорвались с места и бросились в самоубийственную атаку. Как говорится, главный плюс в том, что тебя окружили в том, что ты можешь атаковать в любом направлении. Разорители же так и поступили.
Они как бешенные бросались на строй дружины, насаживаясь на мечи, как ягнята на вертел, тем самым сковывая отдельных рыцарей, в которых тут же врезались задние ряды разбойников.
Такой суицидальный маневр застал врасплох княжеские силы, чем противник не упустил возможности воспользоваться. И это их бы не спасло, так как каждого дружинника прикрывал стоящий рядом товарищ, но дальше события приобретали еще более шокирующие обороты.
Проколотые мечами разорители и не думали падать на землю. Вместо этого они лишь смеялись в лицо своим противникам.
Вот один из разбойников, принявший укол меча в живот так, что тот торчал у него из спины, схватил этот же меч, вырывая его из рук рыцаря, после чего обрушил на опешившего воина град молниеносных ударов топором. Из его раны же вместо крови медленно вытекала густая темно-зеленая субстанция.
И подобное происходило повсеместно. Разорители и не думали падать от, казалось бы, смертельных ран. Вместо этого они злобно хохотали и с еще большим остервенением атаковали, совершенно не обращая внимания на сочащиеся зеленой массой повреждения.
Дружина, под контролем командиров, организованно пятилась назад. Воины не понимали, как сражаться с практически бессмертным противником, да еще сошедшим с ума.
У меня на лбу вновь проступила испарина от напряжения. Было невозможно успеть везде, но я старался. Щиты света были эффективной преградой перед обезумевшими разорителями, но, сотрясаемые ударами, они быстро теряли силу.
Прикрывать союзников стало еще труднее, когда меня самого связали боем. Я машинально отмахнулся мечом от налетевшего на меня бандита с коротким, видимо трофейным, мечем. Совершенно не заботящийся о защите мужчина принял удар грудью, и каково же было его удивление, когда вместо непонятной оскверненной субстанции из страшной раны пошел дым сопровождаемый запахом горелого мяса. Разоритель уставился широко открытыми глазами на свою грудь и медленно повалился наземь.
Что ж. Это хорошие новости. Напитываемое светом оружие способно нивелировать сопротивление урону, обусловленное, очевидно, силами скверны.
Я стремительно атаковал еще одного разбойника, не успевшего сообразить, что произошло с его товарищем, и тот также упал у моих ног. После чего на меня воззрились многочисленные пары озадаченных и озлобленных глаз.
Увидев во мне наиболее опасного противника, разорители сконцентрировали наступление в сторону первого отряда, в котором я находился.
— Прикрывайте Иратуса! — Скомандовал Генрих.
Но рыцарям указание и не требовалось. Они уже организовали строй вокруг меня, надежно прикрывая фланги.
Эх, видимо, вновь мне не дадут профилонить столь занятное мероприятие под названием резня.
— Господин, возьмите! — Обратился ко мне рядом стоящий рыцарь, протягивая мне щит, ранее принадлежавший одному из его сослуживцев, павшему в этой битве.
Я благодарно кивнул, принимая экипировку. Всё-таки так надежнее, чем бросаться голой грудью на врага. Чай мы не в какой-то компьютерной мочилке.
Я не знал, как управлять отрядом, поэтому лишь выкрикнул:
— Все за мной! Рубите им головы! Без головы живут лишь куры и чиновники!
Под завязку заряженный меч запылал как факел в моих руках. Из моих глаз вновь полыхнул божественный свет, и я покрепче сжал оружие, ведя рыцарей в наступление.
Это не была бездумная атака против всех. Я чувствовал, что где-то в глубине этой неорганизованной толпы находится источник их столь радикальных перемен. Они прикрывали его, но я буквально чувствовал смрад скверны, доносящийся до меня из конкретного источника.
Вот он! Гребаный колдун в каких-то лохмотьях, увешанный непонятными побрякушками, созданными из веток, черепков, деревянных табличек и свет знает из чего еще, стоял с закрытыми глазами, разведя руки в стороны. Неестественно изогнув спину, он двигал губами, нашептывая какие-то свои грязные заклинания, усиливая своих бойцов.
Я накопил достаточное количество энергии в своем оружии, и, повинуясь наитию, взмахнул им параллельно земле, высвобождая значительную её часть. Мой меч на несколько секунд потускнел, но это сработало! Я самостоятельно придумал новый прием. Конечно, это было примитивное высвобождение силы, но пораженным волной искрящейся энергии разорителям было от этого не легче. Сорвавшийся с клинка тонкий росчерк света свалил с ног троих несущихся в нашу сторону разбойников. Раны их были не особо глубоки, но сопутствующий эффект оглушения оказался очень кстати. Не медля, идущие за мной рыцари срубили им головы, дабы те уже никогда не встали.
Разорители насторожились. Былое воодушевление быстро пропало, сменившись мрачными опасениями за свою жизнь.
Мы же, в свою очередь не медлили. Дожидаясь перезарядки умения я вновь оглушал самых ретивых бандитов, после чего дружинники, продвигавшиеся за мной, завершали начатое. Отчаянные выпады в мою сторону я принимал на щит, эффективно контратакуя противника. А вот нечего было выбрасывать свои щиты, берсерки кукуевы!
Наш отряд быстро сломил сопротивление противника и я подошел к колдуну на расстояние вытянутого меча.
Бородатый старик не обратил на нас никакого внимания, пребывая в каком-то трансе, всё еще продолжая свои темные колдунства. Его окружили плотным кольцом защищающие разорители, но нам они стали на один зуб. Кто-то был сражен волной, кто-то связан вервием и путь к цели был свободен.
Я подошел к не обращающему на меня внимания старику, испытывая необъяснимое раздражение рядом с ним, граничащее с гневом:
— За квадрокоптерами наблюдаешь, наркоман? — Я ударил колдуна в подбородок эфесом меча, строго дозируя силу.
Седобородый упал навзничь, теряя сознание, после чего разорителям стало совсем худо. Потерявшие свое нечестивое усиление бандиты были быстро разгромлены и перебиты, а выжившие были взяты в плен.
До этого ушедший в глухую оборону второй отряд, сломив сопротивление врага, быстро воссоединился с нами, и князь Генрих начал оперативно раздавать указания:
— Выживших связать! Кавил, организуй оцепление! Обыщите территорию!
Я же растеряно осматривался по сторонам в поисках спасенных гражданских.
Перепуганные они вскоре обнаружились под охраной Эльсиила Алисии и Тисиила. Десяток изможденных и измученных мужчин и женщин выглядел откровенно скверно. Алисия уже занималась их ранами, преодолевая ксенофобное недоверие людей. Когда же стало понятно, что эльфы наши союзники и, завидев облаченных в латы рыцарей пришедших их спасти, слез не скрывали даже некоторые мужчины. Слова благодарности спасителям полились рекой, но я их не слушал.
Я спешно подошел к спасенным и с тревогой отметил что ни одно лицо мне не знакомо. Схватив за плечи ближайшего мужчину, я чуть ли не крича спросил у него:
— Жители Сатуса?! Ты видел их?! Где они?! Их схватили несколько дней назад!
Испуганный крестьянин активно замотал головой:
— Не могу знать, господин! Нас самих изловили пару дней как.
Я подбегал к каждому заложнику, но никто не мог дать вразумительного ответа, пока ко мне не подошла морщинистая старушка. Она мягко взяла меня под руку и молча, со скорбным лицом, провела меня несколько шагов в направлении узкой лесной тропинки, ведущей в чащу леса. Скрюченным пальцем она указала во тьму:
— Боюсь, сынок, там тебе искать надобно. — После чего медленно присела на заваленное дерево, сложив руки на колени и печально закрыв глаза.
Я ничего не ответил и на ватных ногах побрел в указанном направлении, освещая себе дорогу пылающим мечем.
— Иратус, это может быть опасно! — Окликнул меня Генрих. Но я уже не слушал.
Тропинка виляла меж деревьев и камней, будучи знатно вытоптанной. Всё указывало на то, что ею пользовались довольно активно.
Минут через пятнадцать я вышел на обширную лесную просеку, на краях которой лежали выкорчеванные пни. В центре же возвышался черный толстый столб из срубленного и обтесанного дерева исписанного богопротивными колдовскими рунами, о значении которых оставалось лишь гадать. Также я увидел у его подножия каменный алтарь, на который мог поместиться взрослый человек в полный рост, исписанный теми же рунами, но уже кровью. Конструкция освещалась стоящими вокруг факелами, горящими неестественным грязно-зеленым светом. Вокруг столба был выкопан внушительный ров, через который был перекинут короткий деревянный помост.
Подойдя к нему, я выронил из рук меч и упал на колени. Меня буквально стошнило от увиденного. Хотя в той жизни я спокойно наблюдал за вскрытием трупов в прозектории, раскинувшаяся картина повергла меня в самый настоящий шок.
Весь ров был заполнен расчлененными обезображенными трупами. Мужчины. Женщины. Старики. И даже дети. Они смотрели мертвыми глазами в небо и, казалось, с осуждением на меня. На лицах их застыла предсмертная гримаса ужаса и отчаяния. От их останков лёгкой дымкой тянулись к монументу потоки оскверненной энергии, едва уловимой человеческому глазу, напитывая светящиеся руны.
Усилием воли я заставил себя встать и пойти вдоль рва, пристально вглядываясь в мертвые лица. Вот в неестественно изогнутой позе лежит тетя Грета — немного взбалмошная, но, по-своему добрая женщина. Она готовила очень вкусные пирожки с яблоками, иногда угощая ими соседских ребят. А вот неподалеку её муж, дядя Арвин — худощавый высокий мужчина с длинными усами. Отличался добродушным нравом и любил порою пригубить крепкого пива втайне от жены. В Сатусе остался их сын, благо уже не детского возраста, так что сможет о себе позаботиться. На краю сознания я отметил про себя, что придётся принести ему дурную весть.
А вот друг на друге лежат близнецы Бим и Вим. Конечно, это были не настоящие их имена, но весь Сатус кликал их именно так. Даже не знаю почему. Парням было уже лет по семнадцать и они находились в паре шагов от того чтобы зажить самостоятельной жизнью. Возможно, где-то здесь находится и остальная их семья. Я не успел разузнать обо всех перед уходом из деревни.
И еще много и много тел мелькало у меня перед глазами. Я не отваживался спуститься и самостоятельно всех пересмотреть. Кто-то просто лежал спиной вверх, какие-то лица мне были совсем не знакомы.
И вот мои глаза узрели то, чего я боялся увидеть уже несколько дней, упорно отгоняя мрачные мысли. Отец с матерью были рядом друг с другом. Их руки упали так, что казалось будто они держатся друг за друга даже после смерти. Могучий торс отца был весь испещрен ранами, очевидно, перенося пытки перед смертью. Но лицо его отражало лишь твердость характера. Он умер без страха, стойко принимая свою судьбу.
В отличие от многих других женщин находящихся в братской могиле, тело матери не было оголено. Лишь из груди торчала короткая рукоять ножа. Того самого ножа с которым никогда не расставался отец. Всё указывало на то что, видя как обходятся с пленниками, не желая подобных страданий жене, он даровал ей быструю смерть припрятанным оружием, а сам стойко принял все пытки навалившиеся на непокорного кузнеца.
Я вновь упал на колени и закричал. И, казалось, этот крик способен содрогнуть небеса. Я просил прощения у матери и отца. За то, что не смог, за то, что не успел, за то, что не был рядом в их последнюю минуту. Горечь потери и неподъёмная вина упали на мои плечи. Пока их истязали, я занимался какой-то ерундой. Вместо того чтобы рыть носом землю в поисках семьи, я доверил эту задачу посторонним. Смогу ли я себя теперь простить?
***
Кавил служил роду Пертинаксов уже не первый десяток лет. Будучи сыном небогатого рода, да к тому же еще и самым младшим, он не мог рассчитывать на владение своими землями. Но он не поддался искушению пойти в разбойники, как многие его коллеги, вместо этого подавшись в окраинные земли, где в приграничье всегда приветствовались отчаянные молодчики, знающие с какой стороны браться за меч.
За многие годы службы в дружине, Кавил сыскал уважение не только боевых товарищей за отвагу и упорство, но и обратил на себя внимание еще отца Генриха, который даровал ему статус рыцаря-сержанта.
Дожив до начала пятого десятка своих лет Кавил так и не покинул службу. Его простая и понятная жизнь его устраивала. Его никогда не тянуло красоваться на светских мероприятиях, кичась своими воинскими подвигами. Вместо этого его прельщал простой и понятный солдатский порядок и служба своему господину, заключающаяся в защите окрестных земель и жителей их населяющих.
Поэтому при облаве на шайку разбойников ему и доверили вести второй отряд. К своему стыду они пришли чуть позже чем следовало бы, из-за плохой освещенности в лесу, но ничего непоправимого, к облегчению Кавила, не случилось и они успешно провели операцию.
Он потом еще не раз будет прогонять в голове воспоминания о непонятных странностях творившихся тогда. Но всё же, это не страннее атаковавшей их ранее орды демонов, с которой помог справиться этот Иратус.
Сейчас же Кавил следовал по пятам за паладином, как назвал себя этот молодой мужчина.
Повинуясь какому-то наитию, адепт света в одиночку побрел в чащу леса и Кавил с еще двумя рыцарями проследовали за ним на некотором отдалении, дабы прикрыть в случае опасности.
На несколько минут они потеряли его из виду, но душераздирающий крик указал верное направление и заставил перейти тройку рыцарей на бег. Кавил с товарищами выбежали на обширную поляну посреди леса, с возвышающейся посреди конструкцией.
Паладин обнаружился стоящий на коленях возле обширной ямы.
Увидев что в ней находится, рыцари поснимали шлемы, дабы не осквернить их изнутри исторгаемыми рвотными массами. Открытое зрелище поразило княжеских воинов. «Разве такое могли сотворить люди?» — Не давал покоя вопрос каждому из них. Даже повидавший многое Кавил, признался себе, что никогда не в жизни не лицезрел подобной жестокости. Особенно сжал его сердце вид растерзанных детских телец. Многие из них были также обнажены, что указывало на самые мерзкие и гнусные поступки, которые может совершить человек.
Около десятка минут они еще отходили от шока, но всё-таки взяли себя в руки и подошли к паладину. Приблизившись, они услышали тихие причитания: «Простите. Простите. Я не смог. Я не успел».
— Господин. — Негромко окликнул паладина Кавил.
Слегка замедленно, как будто в прострации, паладин повернул к нему голову. И в его глазах Кавил узрел лишь пустоту.
Обратив внимание на рыцарей, паладин поднялся с колен и подошел к ним, вопрошая:
— Что с плененными разорителями?
— Связаны и ждут отправки в замок, сир.
Глаза мужчины полыхнули алым пламенем и человек, зовущийся Иратусом, твердой походкой направился в сторону лагеря.
— Кавил, здесь его меч. — Указал куда-то в сторону один из дружинников.
— Прихвати с собой.
Следуя на почтительном расстоянии от адепта света, рыцари неплохо различали путь, потому что от Иратуса исходила заметная аура света, окрашенного в красный оттенок.
Вернувшись в лагерь, Иратус увидел шеренгу выживших разорителей стоящих на коленях со связанными руками.
— Снимите веревки, но не допустите того чтобы они сбежали. — Бросил он охране. И воины не посмели оспаривать приказ этой внушающей трепет фигуры.
Все находящиеся вокруг люди и эльфы приковали свой взгляд к развернувшейся сцене.
Подойдя к первому плененному разбойнику, Иратус прорычал: «Кто? За вами? Стоит? Отвечай!»
Испуганный разоритель лишь активно замотал головой:
— Клянусь жизнью, господин! Я ничего не знаю!
— Твоя жизнь сейчас не стоит и ломаного гроша. — Лишь ответил паладин.
Удар ноги в живот заставил скорчиться бандита на земле, а последующие удары кулаками в голову моментально выбили дух из несчастного, оставив на его лице лишь кровавое месиво.
И с каждым ударом пламя в глазах Иратуса лишь разгоралось ярче.
«Говори!» — Прорычал паладин в лицо следующего разорителя. Но, не дождавшись вразумительного ответа, раскрытой ладонью опоясанной пламенем пробил тому брюшную стенку и достал на всеобщее обозрение еще горячую печень подонка. Затолкав оную ему же в раскрытую пасть, Иратус двинулся дальше.
Не получив ответа и в третий раз, Иратус пробил грудину неудавшегося служителя скверны и спалил его сердце в ослепительном огне охватившем его ладонь.
Последующие следом разорители молили, кричали, стонали. Их глаза всё сильнее наполнялись ужасом неминуемой гибели с каждым шагом приближения к ним вестника правосудия.
«Правосудие!» — С этой мыслью смотрел на развернувшуюся жестокость Кавил.
Вопреки правилам, рыцарь-сержант остановил своего князя, было порывавшегося помешать паладину в его праведном гневе. Встав на пути Пертинакса, мужчина, сурово нахмурив брови, сказал своему сюзерену:
— Когда Вы увидите то, что находится там, откуда мы пришли, вы поймете, что эти мерзавцы заслуживают даже более жестокой участи, сир.
Тем временем, очередного подонка разъяренный Иратус поднял над собой, держа за шею одной рукой и просто сжег того заживо выпущенным пламенем.
Бросив обгоревшие останки на землю, паладин обратил свой взор на наиболее колоритную фигуру среди плененных разорителей.
— Колдун! — Злобно прорычал Иратус. — Всё это твоих рук дело.
Возможно, служителя скверны и испугало внимание столь опасного человека, но виду он не подал:
— Мое имя Дамин, попрошу. — Лишь вымолвил тот, вставая с колен. — А ты окреп, светлый.
— Мне плевать на твое имя, ничтожество! — Прорычал разъярённый Иратус. — Алтарь! Это твоих рук дело?!
Колдун лишь фривольно изобразил поклон и Кавил представил, каких усилий стоило паладину не разорвать того на клочки в ту же секунду.
Разъярённый Иратус лишь шумно вдыхал воздух расширяющимися ноздрями и крепко сжимал кулаки.
Меж тем, представившийся Дамином бородач, вновь заговорил:
— Я не питаю иллюзий на счет своей дальнейшей судьбы, светлый. Поэтому у меня для тебя есть два подарка. Первый. — Колдун медленно поднял руку и оттопырил вверх указательный палец. — Это имя. Аварус… Распоряжайтесь этой информацией как вам угодно. Ну, а второй… — Дамин выпрямил второй палец. — Вот это!
Находящаяся ближе всех к адепту белокурая эльфийка, видимо поняв что происходит, выкрикнула: «Берегись!» И бросилась на паладина, пытаясь сбить того с направленной в него магии скверны.
Окружающие сие действие рыцари среагировали следующими, зарубив мерзкого колдуна мечами, еще до того как подкошенный неведомой магией Иратус упал на землю, несмотря на усилия уже коснувшейся его девушки.
Подбежав ближе, Кавил увидел изрубленное бездыханное тело колдуна и также лежащих на земле паладина и эльфику.
С колдуном было всё понятно и Кавил с подоспевшим эльфом-рейнджером бросились проверять состояние своих союзников.
«Они живы, но их не удается привести в сознание». — Доложили они окружающим.
— Что будем делать, сир? — Спросил у своего князя рыцарь-сержант.
Генрих уставился на бессознательного паладина и еле слышно молвил:
— Молиться, друг мой. Молиться.