Огромный черный волк, недавно потерявший свою стаю, бесцельно бродил по лесу. Сил у него оставалось мало, так как некий недуг практически съедал его изнутри. Недавняя злоба сменилась ужасным голодом, сковывающим всё тело, но лапы упрямо вели его прочь от старых мест, где явно ощущалась чужеродная сила, уничтожившая его стаю.
Если бы зверь мог говорить, он непременно бы проклинал того человека, который использовал столь противный свет. Именно из-за него вожак лишился своей свиты, а, как известно, волк-одиночка — не жилец.
В какой-то момент, он ощутил запах людского поселения и вышел к краю леса, в надежде полакомиться хоть чем-то, но болезнь окончательно взяла верх и лапы предательски подкосились, тело его, распадаясь на части, собиралось в небольшой овальный предмет, напоминающий яйцо.
«Я умираю. Но злоба моя прорастет новым семенем». — Подумал бы волк, если бы знал человеческую речь.
***
На сборы ушел целый день. Точнее, это у Генриха ушел день на то чтобы передать дела и организовать обеспечение в дорогу.
Было решено двигаться налегке, поэтому вещей с нами было по минимуму.
Собственно, я по своему обыкновению, уместил весь свой скарб в седельные сумки Харли. Рукопись найденную дома, а также подарок Отшельника я оставил в замке, от греха подальше. Однако, я решил рискнуть и надеть свои доспехи, прикрыв большую часть знаков накидкой и плащом, дабы они не бросались в глаза.
Пока Генрих суетился, оставляя военное руководство на Кавила, а бытовые вопросы на управляющего Бобса, я воспользовался моментом и улизнул на эльфийский аванпост, дабы попрощаться.
— Жаль мне нельзя с тобой. — Алисия прижалась к моей груди. Она выглядела расстроенной, но капризничать или уговаривать взять её с собой не стала.
— Должен же кто-то присматривать за этими охломонами. — Обнял я её.
— Эй! Это за кем еще присмотр нужен? — Возмутился Эльсиил. — Самого стоило лишь оставить, так чуть демоны не сожрали.
— Ага. Благодаря кому? Кто руководил операцией по заманиванию стаи? — Алисия с наигранной злобой посмотрела на друга.
— Что? Я не виноват. Это Тисиил прошляпил вторую группу.
— Как так вышло?
— Не усмотрел, говорит. По-моему, он в каком-то моменте вообще потерялся. Растяпа.
— А где он сам, кстати? — Поинтересовался я.
— Да по делам каким-то отлучился.
— Я тут спросить хотел, куда он черный меч, что мы с Аймонда подняли дел?
— Вроде слышал, что он его в анклав отнес. Подальше от смертных глаз.
— Это хорошо. Думаю, Элгард о нем позаботится.
Я еще некоторое время побыл в компании друзей, почесал за ухом довольно урчащего льва Алисии, попрощался и вернулся в замок.
В воротах замка я встретил Пигнуса верхом на лошади.
Князек, кажется, спешил и одарил меня лишь скользящим взглядом исподлобья.
Я нашел Генриха и поинтересовался, куда это он отправился, ведь выезд только завтра утром?
Пертинакс пожал плечами:
— Сказал, что отправляется навестить какого-то своего родственника, живущего на юге отсюда, здесь недалеко. А нас потом догонит.
— Странно. — Почесал я бороду. — Тогда, почему он поскакал по дороге на северо-восток?
— В сторону Аваруса? — Генрих нахмурился. — Я отправлю весточку на аванпост. Пусть проверят.
— Хорошо. — Кивнул я.
Хотя, где-то в глубине души я порадовался, что его с нами не будет. Неприятный и скользкий тип.
Отправлялись мы рано на рассвете.
— Достаньте демона из темницы и поместите на телегу. — Дал указание Стрикт перед отправлением.
Мы подождали пока гвардейцы сходят в подземелье, и каково же было наше удивление, когда они вернулись ни с чем.
— Демон мертв, милорд! — Сообщил озабоченный гвардеец.
Дознаватель лишь нахмурился и ощетинился, спрыгивая с лошади и быстрым шагом направляясь в темницу.
Мы с Генрихом переглянулись и последовали за ним.
Действительно. Скованный по рукам и ногам демон медленно, но верно уже начинал дематериализоваться.
— Как это произошло? — Холодно спросил он у охраны.
Растерянные гвардейцы не нашли что ему ответить.
— Ладно. — Покачал головой дознаватель. — Кто входил сюда за последний час?
— Никого, милорд!
— Но ведь не мог же он сам себя убить, правильно? — Начинал раздражаться Стрикт.
— При всем уважении, вопрос не верный, сир. — Пробормотал я, глядя на рассыпающуюся тушу демона.
— Поясни.
— Демон умирал долго. Судя по бледным слизистым оболочкам, а также общему не слишком красному, как обычно, оттенку кожи, он умер от кровопотери.
Место раны уже было не локализовать, но я обратил внимание на пол камеры.
— А вот здесь, похоже, и натекла лужа. — На полу действительно просматривались следы, будто что-то долго текло, размывая собою грязь и пыль.
— Значит, раны ему могли нанести задолго до его смерти?
— Скорее всего, так.
— Как давно это могло быть?
Я развел руками:
— Не могу знать. Таких исследований мы не проводили.
Стрикт обратился к гвардейцам:
— Кто последний входил в камеру?
— Кажется, вчера приходил князь Пигнус.
Мы с Генрихом опять переглянулись.
— А потом он поспешно убыл из замка. — Добавил Пертинакс.
Стрикт помрачнел еще больше, но сохранил самообладание:
— Все здесь присутствующие должны сохранять эту информацию при себе. Никто не должен узнать, до выяснения обстоятельств. Это понятно?
Мы послушно закивали.
— Ну что, подруга? — Потрепал я Харли по загривку. — Пришло время повидать этот мир во всей красе?
Единорожица утвердительно заржала в ответ.
Провожало нас не сказать чтоб много народу. Но люди то и дело выходили из домов, дабы помахать в след любимому князю.
С собой Генрих взял всего десяток рыцарей, сетуя на то, что здесь бойцы нужнее. Да и, по крайней мере, в ту сторону с нами будет гвардия, так что опасаться нечего.
Первый день прошел довольно буднично. Однотипные холмы и лесные дороги навевали некоторую скуку, но постепенно, мне даже стало начинать нравиться. Напоминало мотопутешествие, только очень медленное и в составе колонны.
С наступлением темноты мы разбили лагерь и стали готовиться к ночлегу.
Я наблюдал за копошащимися рыцарями и заметил интересную особенность. Если ранее гвардейцы держались обособленно и подчеркивали свой элитарный статус, то теперь в их поведении наблюдалось куда больше дружественности к дружинникам.
Но самое интересное — это изменившееся их отношение ко мне. Прежняя надменность сменилась подчеркнутым уважением. Многие из гвардейцев даже кивали в знак приветствия как равному. И это элитные воины короля, да еще по отношению к простолюдину. Видимо, выжившие рыцари описали во всех красках происшествие в лесу.
Я решил не ставить палатку, заночевав под открытым небом. Ночи были достаточно теплыми, да и дождя не намечалось. Поэтому еловая шишка, прилетевшая откуда-то с дерева, угодила мне прямо в лоб.
Я спохватился, хватаясь за меч и всматриваясь в заросли.
Вскоре еще одна шишка полетела мне в голову, но я успел её перехватить. Послышались приглушенные смешки из темноты.
Поднимать тревогу я не стал, решив проверить самостоятельно. Опасности я не чувствовал, но меч, на всякий случай, взял. С ним спокойнее.
Стоило мне лишь на пару шагов отойти от света костра, как очередная шишка угодила мне прямо в макушку сверху вниз. Подняв голову, я увидел довольно ухмыляющуюся мордочку с эльфийскими ушами.
— Алисия? — Прошептал я. — Ты, что тут делаешь?!
Девушка свисала с ветки вниз головой, уцепившись за неё ногами.
— Слежу за тем, чтобы тебя не прибрала какая-нибудь краля по дороге.
— Единственная краля на весь лес сейчас висит передо мною на дереве.
— Ну не злись. — Эльфийка спрыгнула на землю и полезла обниматься. — Я просто скучала и хотела еще раз попрощаться.
Я не мог долго на неё злиться.
— Хорошо. Но обещай, что вернешься обратно, и не будешь следовать за нами до самой столицы.
— Пф! Само собой. Ты меня совсем за дуру держишь? — Возмутилась девушка. — Завтра утром же и вернусь.
— Ну, вот и хорошо. — Обнял я её. — Так, стоп. Утром?
Ответом мне был лишь хищный хитрый взгляд.
— Не выспался? — Поинтересовался Генрих, глядя на мое полусонное состояние.
— Угу. — Пробормотал я в ответ. — Не очень хорошо засыпаю на новых местах.
— Хе-хе. Ну, тогда тебе придется туго. Новые места будут с нами долгое время.
— Ничего. Привыкну. Кстати, как долго нам вообще ехать?
— Как повезет. — Пожал он плечами. — Одиночный всадник, если сильно торопится, может доехать от нас до столицы дней за десять. Но учитывая нашу численность, путь займет значительно больше времени.
Ну что ж. Я неплохо относился к турпоходам, но ночевать больше двух недель на сырой земле может быть не очень полезно для здоровья, о чем я и пожаловался Генриху.
— Никто не собирается всё это время ночевать в лесу или чистом поле. — Спешил заверить меня князь. — По пути достаточно постоялых дворов. Да и принять у себя высокородных путников, следующих в дальний путь — долг каждого уважающего себя аристократа. Тем более с нами целый лорд.
— Понятно. — Кивнул я, обрадовавшись, что может сегодня удастся выспаться.
И действительно. Еще до темноты, мы остановились на постоялом дворе, стоявшим на отшибе какой-то деревушки.
Хозяин таверны распластался в любезностях перед вышедшим из кареты лордом.
— Людей и лошадей — накормить. Надеюсь, место для ночлега найдется всем?
Хозяин постоялого двора обреченно оглядел всю нашу ораву и начал что-то мямлить.
— Ох. — Закатил глаза дознаватель. — Не обязательно каждому отдельную койку. Достаточно просто крыши над головой.
— Да-да, всенепременно найдем. — Облегченно выдохнул мужчина.
Перед сном оставалось еще несколько часов, которые усталые рыцари решили провести за кружкой пива.
Случайные посетители таверны решили убраться из помещения, дабы не мозолить глаза белым плащам, и места хватило всем.
Мы с Генрихом и дружиной разместились за отдельным столом и, глядя на суетящегося трактирщика и служанок, начали ждать свой ужин.
Прислуга суетилась в два раза активнее обычного. Столько важного народа сулило кроме головной боли еще и неплохие барыши. Ведь все расходы на командировку оплачивались напрямую из королевской казны.
— Нужно в следующий раз отправлять пару всадников вперед, дабы предупреждали трактирщиков и те заранее выбрасывали всяких оборванцев. — Послышалось откуда-то со стороны стола белых плащей.
— Уже успевший обмочить в пиве усы гвардеец раздраженно косился на человека облаченного в плащ с капюшоном в дальнем темном углу.
Тот же, казалось, не обращал на него никакого внимания, то и дело, совершая глотки из кружки, в перерывах между написанием какого-то текста на бумажке.
— Эй, ты что там оглох? — Начал раздражаться гвардеец.
— Да оставь ты его. — Попытался урезонить товарища сослуживец.
Но забияка не успокаивался. Он встал со стола и, подойдя к посетителю, положил тому руку на плечо:
— Я с тобой разго… А-а-а!
Незнакомец, до этого не обращавший внимания на рыцарей, змеей соскользнул со стула и хитро извернувшись, взял руку усатого на излом.
— Ты что творишь, отребье?! — Через боль простонал гвардеец. — За нападение на аристократа тебя подвесят!
— Не дури, парень. — Ближайшие плащи повставали со своих мест. — Он ведь дело говорит.
Но незнакомец не внял голосу разума и, отправив обидчика в глубокий нокаут ударом в подбородок, показал гвардейцам неприличный жест, означавший что-то вроде: «Совершал я над вами непристойные деяния в извращенной форме».
Гвардейцы посчитали недостойным обнажать мечи перед безоружным человеком. Но вот навалиться на того гурьбой, было для них достаточно уместно.
Незнакомец отступал в выходу, попутно отвешивая тычки нападавшим. Выбежав на улицу, он, вопреки ожиданиям, не стал убегать, оставшись посредине двора и разведя руки в сторону:
— Ну, давайте, благородные господа! Испытайте же свои силы!
Мы с Генрихом заинтересованно проследовали вслед за толпой, дабы посмотреть на дальнейшее развитие событий.
Каково же было мое удивление, когда я сумел рассмотреть в незнакомце своего старого приятеля — барда по имени Вольдемар.
Одетый во всё тот же пестрый наряд, тот, ловко уклоняясь от нападавших на него гвардейцев, открыто издевался над их навыками рукопашного боя:
— Ну и кто так бьет?! Право, моя бабушка двигается ловчее!
Я хотел было влезть в драку на стороне приятеля, но, понял, что тому не требуется помощь. Да и идти бить лица тем, с кем ты потом отправишься дальше в путь — такая себе идея.
Потасовка продолжалась около минуты, и за это время бард уже успел выхватить пару ласковых по лицу, пока во двор не выбежал капитан плащей:
— Что здесь происходит?! — Грозно спросил он.
— Простолюдин вздумал напасть на одного из рыцарей! — Немедленно доложил ему подчиненный.
Капитан бросил суровый взгляд на барда, потом перевел его на рыцарей:
— Ну, так зарубите его и дело с концом. Нечего здесь цирк разводить!
Гвардейцы уже было потянулись за мечами, и я понял, что пора бы мне вмешаться.
— Воу-воу! Полегче, господа! — Вышел я в центр двора, подняв вверх ладони в примирительном жесте. — Все мы видели, что первым к нему подошел тот усатый, а он только защищался.
— Исигарда возмутило неуважение этого простолюдина! — Заметил кто-то из плащей.
— А Исигард потрудился поинтересоваться, с кем он вообще имеет дело? — Возразил я. — Покажи уже свой медальон и заканчивай этот балаган. — Обратился я к барду, закатив глаза.
Вольдемар сплюнул на землю тягучую кровь и нехотя достал княжеский медальон.
Я обратился к капитану:
— Также имеются свидетели того что ваш человек первым полез в драку.
Капитан был человеком суровым, но справедливым, и после непродолжительных разбирательств, побитого барда оставили в покое.
— Не то что бы мне требовалась помощь, но, тем не менее, благодарю. — Собранность и угрюмость барда в драке сменилась на уже привычную напускную веселость.
— Не ожидал тебя здесь увидеть. Едешь куда-то конкретно или куда глаза глядят?
— И то и другое. Куда глаза глядят в направлении Столичного Города.
— Какое совпадение. Мы тоже.
— Так значит, ты следуешь в компании белых плащей, Иратус?
Я состроил кислую мину:
— Ну, в первую очередь моя компания это Генрих Пертинакс. Кстати, позволь представить. — Я пропустил вперед Генриха, после чего князья поздоровались.
— А ведь я тебя помню! — Хлопнул себя по лбу Пертинакс. — Ты учувствовал в битве за Оплот.
— Было дело. — Улыбнулся бард.
— Ну, тогда предлагаю нам всем переместиться за стол. Все герои той битвы — и мои друзья тоже.
Мы разместились за дальним столом и под косые взгляды отдельных гвардейцев заказали еще пива. Пиво в этом мире не было особо хмельным и больше напоминало квас, но, тем не менее, умеренный алкоголь помог всем расслабиться.
— Так расскажи мне вот что, Вольдемар. — Обратился я к барду. — С чего такая неприязнь к королевской гвардии.
— С чего ты взял, что у меня к ним неприязнь? — Отвел взгляд бард, отхлебывая из кружки.
— Ох, не пытайся обмануть адепта света. — Блефовал я. — Я же вижу, как ты на них смотришь.
— И как же?
— Да как пес на стаю кошек.
Вольдемар усмехнулся:
— Ничего от тебя не скрыть.
— Ну, так рассказывай, что у тебя с ними за проблемы?
— Да нет никаких проблем. — Покачал головой бард. — Всего лишь простая банальная история, про которую даже песню писать не хочется из-за избитости сюжета. Ваш покорный слуга был влюблен в дочь одного князя, и даже чувства были взаимны. Но всё разрушил её брак по расчету, продвинутый родственниками. — Алкоголь по-видимому сподвиг парня на откровения.
— А жених был из белых плащей? — Догадался Генрих.
Бард утвердительно кивнул.
— Если чувства были взаимны, то почему вы не сбежали?
— Потому что, что может дать молодой красивой девушке безземельный аристократишка? Свои песни? Вот и её смогли убедить окружающие что ничего. После чего она запрятала свои чувства куда подальше.
— И с тех пор ты и скитаешься по королевству?
— Да. Это так. Но хватит о былом! — Вольдемар вновь взбодрился. — Чего вы забыли в этом крысятнике под названием Столичный Город, господа?
Мы вкратце обрисовали ситуацию и наши цели.
— Создание целого ордена подобных тебе? — Вольдемар почесал небритый подбородок. — А еще участие в великом турнире. Да будь я проклят, если пропущу эти два события!
— Так может с нами? — Предложил я.
Бард скривился:
— Звучит неплохо. Вот только… — Он покосился на гвардейцев.
— Понимаю. Во избежание эксцессов.
— Давайте поступим так. — Вольдемар хлопнул себя по коленям. — Мне всё равно тут еще в пару мест не мешало бы заехать, да и одиночный всадник будет несколько быстрее. Когда прибудете в столицу, найдите меня в таверне «Хитрая Мышь», что в первом кольце. Меня там каждая… мышь знает. Хе-хе!
Наутро мы двинулись дальше. Путь был длинным и монотонным, но мне даже нравилось. За эту жизнь я редко выбирался дальше Враноглава. Да и там был всего несколько раз. Поэтому мне было интересно посмотреть на то как живут другие люди королевства. А разница ощущалась.
Проходя через земли, принадлежащие разным землевладельцам, общее настроение и внешний вид жителей, как и их дома тоже менялись. У одних князей подданные выглядели вполне жизнерадостно и довольными жизнью. У других же, на лицах крестьян читалось недоверие, а в глазах либо опаска перед вооруженной кавалькадой рыцарей, либо просто смертная усталость. Причем, что характерно, таких недовольных я наблюдал всё чаще, чем ближе мы подбирались к Столичному Городу. Хотя мне всегда казалось что в этом направлении население должно было быть намного богаче.
На мой вопрос, почему так, Генрих пояснил:
— Законы, а также политику налогообложения на своих землях князь волен устанавливать как ему угодно. За исключением общекоролевских, идущих от самого короля, конечно же. Поэтому и благосостояние у жителей может разниться.
— Но ведь крестьяне не привязаны к определенному месту. Почему они не уходят от условно плохих князей на земли условно хороших?
— На это много причин. Например, многие рождаются на определенном месте, и не представляет свою жизнь вне этих земель.
Я кивнул, соглашаясь:
— Знакомо. Люди часто боятся бросить нажитое место, даже если где-то маячат условия получше, оправдывая себя чем-то в духе: «Здесь и в дом много сил вложено. И скотину куда девать? Да и вся родня тут».
— Верно. Но это мелочь, на самом деле. Куда важнее фактор безопасности. Как правило, чем ближе к столице, тем безопаснее. Не так много лихих банд осмеливаются орудовать под носом у гвардии. Да и набеги северян вглубь королевства поутихли лишь относительно недавно.
— Поэтому никто особо не торопится заселять твои земли, несмотря на минимальные налоги, да?
— На землях Оплота живут те, кто не боится отстаивать как свою землю, так и свободу. — Улыбнулся Пертинакс.
— Жертвующий свободой ради безопасности, не достоин ни того, ни другого. — Вспомнил я изречение из прошлой жизни.
— Золотые слова, мой друг. — Фраза явно пришлась по душе князю.
— Ты мыслишь не совсем как аристократ. — Заметил я. — Напротив, в интересах знати — закрепостить крестьян и убить в них всё свободолюбие.
— Просто ты не знаком с историей приграничья. Наши предки, много веков назад, отбивали эти земли, как у диких племен, так и у опасных порождений природы. Мы бились бок о бок и делили все тяготы вместе. Тогда не было ни аристократов, ни крестьян. С формированием государства как такового, встал вопрос управления этими землями и мой род, отличившийся наибольшей доблестью, был удостоен знания княжеского. В то время как остальные знатные рода противостояли в борьбе друг с другом, мы сражались с внешними врагами и помним, на чем держится наша власть. Не на звонкой монете и страхе, а на сплоченности.
Генрих хотел продолжить перечислять особенности миграционной ситуации в королевстве, однако, нам пришлось прервать нашу беседу из-за того что колонне преградила путь группа вооруженных всадников.
— Нас решили ограбить? — Буднично повернул я голову к Генриху.
— Хотел бы я посмотреть на самоубийц готовых ограбить доверенного лорда в сопровождении королевской гвардии. — Усмехнулся князь. — Смотри, это штандарты Перхавейлов — владельцев этих земель.
Тем временем один из всадников, не обнажая оружия, приблизился к нашей группе. К нему на встречу выехал капитан гвардии. Издали не было слышно, о чем они говорили, но после короткой беседы капитан направился к карете главного дознавателя. Получив какие-то указания, капитан сопроводил всадника на аудиенцию к лорду.
— Ты узнал кто это? — Спросил я у Генриха, разглядев поближе короткостриженого темноволосого мужчину с орлиным носом, облаченного в дорогой, даже по нынешним меркам, доспех.
— Это Аватор Перхавейл — хозяин земель, по которым мы передвигаемся. Видимо, у него важное дело, раз уж он решил побеспокоить лорда. Впрочем, нахождение в его вотчине, дает ему такое право.
О чем беседовал высокородный князь, с еще более высокородным лордом, оставалось лишь догадываться. Но по итогу продолжительных переговоров нашей колонне было велено поворачивать к замку Перхавейл — резиденции, как не сложно догадаться, Аватора Перхавейла.
— Попробую узнать, что с нашими планами. — Сказал Генрих, направляясь к карете лорда, после того как её покинул местный князь и умчал вперед со своей дружиной.
Через несколько минут он вернулся с задумчивым выражением лица.
— Ну, что там? — Спросил я.
— Князь Перхавейл великодушно предложил переночевать и отдохнуть в его личном замке в комфортных условиях.
— С чего это вдруг? Что-то ранее, от других князей, таких любезностей я не наблюдал.
— А с того что, как я понял, ему требуется помощь. В суть проблемы лорд обещал посвятить нас позднее. И самое главное, обещал посвятить в нее, в первую очередь, лично тебя.
Я нахмурился:
— Значит, это дело пахнет…
— Да. Скверной. — Закончил за меня мысль Генрих.
К замку мы прибыли еще до наступления темноты, сделав не очень большой крюк. Так или иначе, уже пора было готовиться к ночлегу, и перспектива провести ночь под крышей приободрила служивый люд.
Замок Перхавейл был внушительным. Каменные оборонительные сооружения были раскинуты не столь широко как у Оплота, но с виду представляли собой еще более непреступную крепость, образующую сложное переплетение проходов и заграждений.
В этом замке нельзя было укрыть большое количество народа, но своему владельцу он предоставлял высший уровень безопасности.
Мы пересекли опускной мост, за которым нас уже встречал князь Аватор.
— Рад приветствовать дорогих гостей у себя дома. — Поприветствовал он лорда легким поклоном. Генрих же, как земельный князь, удостоился кивка головой.
Я ожидал, что меня вообще не заметят в этой высокородной компании. Однако, даже стоя за спиной Генриха, ощутил на себе короткий, но пристальный взгляд Аватора.
— Давайте обойдемся без помпезных приемов, князь. — Махнул рукой Стрикт. — Мы здесь не для светских бесед.
— Вы правы, милорд. — Кивнул Аватор. — Мои помощники помогут разместиться Вашим людям.
Нас поселили в помещение напоминающее казармы, только для дружины, поэтому убранство было куда более богатое и комфортное. Генриху, как земельному князю, предлагали отдельную комнату, но он отказался, оставшись рядом со своими людьми.
После ужина, в расположение пришел слуга и сообщил о том, что лорд Стрикт желает видеть Генриха Пертинакса в кабинете Перхавейла. Я сначала не обратил на это внимание. Княжеские дела, есть княжеские дела. Но потом посыльный добавил, что также требуется и мое присутствие.
«А вот это уже интересно». — Подумал я, следуя за слугой вместе с Генрихом.
Стрикт и Аватор уже сидели на креслах и что-то обсуждали. Мы также получили приглашение присесть.
Честно говоря, я всё еще чувствовал себя не в своей тарелке в такой компании. Уверенности добавляло лишь присутствие Генриха, с которым мы уже стали практически друзьями. Хотя, если подумать, Стрикт тоже у меня в долгу, так что я отбросил глупые комплексы, твердо для себя решив, что всё-таки княжеский титул завоевать на турнире необходимо.
— Не будем терять попусту время, господа. — Начал лорд. — Сир Аватор введет вас в курс дела, из-за которого вас попросили явиться.
— Несколько дней назад на моих землях начали происходить странные вещи. — Взял слово Перхавейл. — Сначала крестьяне обнаруживали растерзанный скот. Причем характер ран указывал на какого-то очень большого зверя, которому просто неоткуда было взяться посреди деревни. Потом начали пропадать люди. В частности исчез сын одного из старост, и несколько молодых девушек. Расследование не принесло никаких результатов. Поэтому я и обратился за помощью к господину Стрикту, как к главному королевскому дознавателю, умеющему распутывать такие дела.
— Несомненно, всё это очень странно. — Генрих пригладил бороду. — Но я не понимаю каким образом мы можем помочь?
— Дело в том, уважаемый Генрих, что мое чутье подсказывает мне, будто сейчас нам пригодятся навыки и способности Вашего друга. — Стрикт вновь перевел на меня свой пронзительный сканирующий взгляд. — Вы ведь не откажете в содействии, Иратус?
— Как бы я мог, почтенный лорд? Однако, сами понимаете, ничего не могу обещать. — Я обратился к Аватору. — Где всё началось?
— Деревня Лунум. Недалеко от замка.
— Я так полагаю, завтра мы туда и отправимся?
— Всенепременно. — Кивнул Стрикт. — А пока что, нам всем нужно как следует отдохнуть.
Деревня Кунья. Этой же ночью.
Все деревенские уже давно должны были спать, но вот собаки чуяли его издалека. Поэтому огромный прямоходящий сгорбленный зверь осторожно подкрадывался к ближайшему дому, чтобы ловким движением запрыгнуть на его крышу.
Он был максимально осторожен и бесшумен, потому что требовалось незаметно пробраться чуть ли не в середину поселения, где мирно сопела в кровати его жертва.
Раньше он не осмелился бы заходить так далеко, но с каждой ночью он всё лучше овладевал своим телом, поэтому решился на столь рисковое дело. Ведь где-то здесь жила настоящая жемчужина этих земель — белокурая Маришка. Девушка двадцати лет отроду, своей красотой сводящая с ума всех окрестных парней.
Зверь воспроизвел в своей памяти её образ: длинные ниспадающие до плеч локоны, стройная талия и подтянутая округлая грудь. От этих воспоминаний его звериное естество начало набухать. «Не сейчас. Еще рано». — Замотал головой зверь, концентрируясь на деле.
Прыгая по крышам и прячась в зарослях среди деревьев, он добрался до нужного дома, и пасть усеянная острейшими зубами самопроизвольно оскалилась в предвкушении, а на землю закапала слюна.
Проникнуть бесшумно в запертый дом было довольно сложной задачей, но разум зверя всё сильнее мутился от близости столь желанной добычи и он готов был просто ворваться в помещение, снеся все, что станет у него на пути.
Он аккуратно взялся за дверную ручку и, пользуясь нечеловеческими силами, просто выломал внутренний крючок, удерживающий запертую дверь.
Особого шума не поднялось, и он крадучись вошел в дом.
Рывком он настиг свою первую жертву — мужчину, начавшего беспокойно подниматься с постели, заподозрив что-то неладное. Следом на тот свет отправилась и его жена.
«Что же. Остались лишь мы с тобой, Маришка, и никто нам не помешает». — Подумал про себя вторженец.
Дрожащую от страха он нашел её на печи. Она вжалась в самый дальний угол растрепанная и покрытая слезами и потом, не смевшая даже закричать, дабы не привлечь внимания хищника.
Но он чуял её запах и смог бы найти её даже за много километров отсюда.
Рассчитанный удар по затылку заставил девушку потерять сознание. Зверь сгреб её в охапку одной рукой и взвалил себе на плечи.
Пора уходить. Ближайшие несколько ночей теперь для него будут настоящим праздником.
Мы выдвинулись с рассветом. Отправились в Лунум, я, Генрих, Стрикт и, естественно, князь Аватор. Большое сопровождение было решено с собой не брать. С нами были лишь несколько дружинников Перхавейла и парочка королевских гвардейцев.
По прибытии, Стрикт начал свою профессиональную деятельность, опрашивая свидетелей и осматривая места исчезновения людей.
— Вы нашли какую-то связь между жертвами, милорд? — Поинтересовался у него Генрих.
— Это деревня, Генрих. Связь тут есть у всех со всеми. Каждый приходится друг другу либо братом, либо сватом, либо еще каким-либо родственником. Но чего-то, что могло бы вывести на след похитителя, я пока не обнаружил. Они просто исчезли. Кто-то исчез прямо из своего дома, но многие пропали, выйдя за пределы деревни.
— Значит, тварь обитает где-то в лесу?
— Не обязательно. Она могла проследить за уходящей жертвой отсюда.
— Вы всё-таки думаете, что это мог быть человек? — Усомнился Генрих.
— Это просто чутье, князь. И я привык ему доверять.
— Но ведь так растерзать скот человек не мог.
— Скот обнаружили на пастбище. Это вполне мог быть забредший сюда демон, коих мы наблюдали в достатке. Похититель же может быть с ними вообще не связан.
— Звучит правдоподобно. — Согласился Пертинакс. — Иначе бы были обнаружены такие же растерзанные тела людей, правильно?
— Именно. Вот только… Мне кажется, что здесь есть связь.
Я лишь молча слушал их разговор, оглядываясь вокруг. Внезапно меня посетила мысль:
— Трупы скота уже убрали?
— Естественно. — Ответил Аватор.
— Могу я осмотреть место, где их обнаружили?
— Там уже всё исследовано до травинки. Ни одного следа.
— Всё-таки, думаю, нам стоит туда сходить, князь. — Вмешался Стрикт.
— Как вам угодно.
Мы прибыли на ближайшее поле для выпаса скота.
— Вот это место. — Указал на лужайку Аватор.
Я спрыгнул с Харли и опустился на корточки. Кровь и следы от потрохов дожди еще не успели смыть до конца, но они мне ничего не дали. Тогда я разогнал силы по телу и зачерпнул горсть земли рядом с местом убийства животного. Мои чувства обострились до предела, и я сконцентрировался на почве в моей руке.
— Что он делает? Неужто нюхает землю как пес? — Скептически прокомментировал мои действия Аватор.
Стрикт жестом указал ему помолчать, а на лице Генриха отразилась неприязнь.
Я же не обращал на Перхавейла внимания, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях и закрыв глаза.
Вот оно! Необычный запах чего-то затхлого.
Я поднялся и протянул руку с землей в сторону аристократов:
— Вы чувствуете запах?
Стрикт спрыгнул с лошади и подошел поближе:
— Никакого. Это же просто земля, разве нет?
— Не совсем. Дело в том, что я, как раз-таки, запах ощущаю. Незнакомый. Но так обычно пахнет скверна.
Я всё не мог объяснить себе внезапно открывшиеся мне с инициацией новые чувства. Поначалу, наличие странных запахов при столкновении с демонами я объяснял себе их естественным ароматом. Но потом, в ходе обсуждений, я выяснил, что никто кроме меня не замечал этих отвратительных амбре, сопровождавших порождения бездны.
В частности демоны гнева пахли серой, а демоны гордыни чем-то гнилостным.
На этой же земле был кто-то связанный со скверной, но запах другой. С таким я еще не сталкивался.
— Прости меня за этот вопрос, Иратус, но ты сможешь выследить убийцу по нему?
Я усмехнулся:
— К сожалению, мои чувства не столь остры как у собаки. Но это, по крайней мере, подтверждает теорию о том, что здесь замешана скверна.
Стрикт повернулся к Аватору:
— Кто обнаружил трупы коров?
— Пастух. Говорит, что отлучился буквально на пару минут, а когда вернулся, несколько коров уже были убиты. Ему уже всыпали плетей, как полагается.
— Надо с ним поговорить.
Пастуха нашли с другой стороны деревни, за исполнением его прямых обязанностей.
Невысокий парень лет восемнадцати с неказистой внешностью сначала оробел при виде вооруженных всадников, но быстро взял себя в руки.
— Как тебя зовут? — Обратился я к пастуху.
— Паг, сир.
— Значит, это ты обнаружил мертвых коров? — Начал я с очевидных вопросов, а сам подошел поближе и попытался принюхаться. Но нет. Ничего подозрительного в парне я не обнаружил.
Мы пару минут по очереди задавали вопросы пастуху, но ничего нового так и не узнали.
Отпустив незадачливого парня, я спросил у Аватора:
— Где последний раз видели пропавшего сына старосты и остальных девушек?
— Парень пропал из своего дома. А вот трое девушек выходили за пределы деревни, так что место похищения установить не удалось.
— И какой демон их погнал из дома? Знали же, что люди пропадают. — Покачал головой Генрих.
— Пропадают или нет, а работу выполнять надо. — Ответил Аватор. На что Генрих вновь удостоил его спину лишь неприязненным взглядом.
— Я хочу осмотреть дом пропавшего парня. — Заявил я.
— Может ты хотел сказать, «обнюхать»? — Засмеялся Аватор, и по его людям прошлась волна усмешек.
А он мне нравится всё меньше и меньше.
Тем не менее, мы прибыли к дому сына старосты. Он как раз лишь недавно начал жить отдельно, рассчитывая посвататься к какой-нибудь из местных невест.
Я вошёл в дом в сопровождении Стрикта, который жестом остановил попытавшегося последовать за нами Аватора:
— Ваше присутствие будет отвлекать, князь.
Перхавейл подчинился, но состроил кислую мину.
В доме ничего подозрительного не было. Кроме разве что небольших следов борьбы, выражавшихся в разбросанных вещах. Или это просто холостяцкий бардак?
Так или иначе, я вновь напряг все чувства и результат не заставил себя ждать. Сера. Я ощутил легкий, еще не выветрившийся запах гнева.
— Что-то ощутил? — Поинтересовался у меня дознаватель, увидев изменившееся выражение моего лица
— Да. И у меня два варианта. Либо к гибели скота и пропаже людей приложили лапы разные демоны. Либо же, это был вообще не демон, но, определенно, кто-то связанный со скверной. — Я задумчиво замолчал. — Однако, в исчезновении парня вряд ли замешаны они. Демоны гнева не действуют столь тонко, проникая в дома скрытно.
Мы вышли из дома и заметили, что Аватор разговаривал с запыхавшимся крестьянином, выглядящим как посыльный.
— Срочные вести, лорд. — Обратился Перхавейл к Стрикту. — В соседней деревне нашли двух убитых, а также пропала еще одна девушка.
— Отправляемся! — Скомандовал главный дознаватель. — Подробности расскажете по дороге.
Минут через двадцать мы уже въехали в деревню называемую Куньей. При виде нас жители спешили попрятаться кто куда. Кто-то делал вид, что у него срочные дела где-то в поле, а кто-то просто спешил скрыться дома. Стоит отметить, что и внешний вид крестьян оставлял желать лучшего, что здесь, что в Лунуме. Готовь поспорить, голод для них чувство привычное. Эта картина меня удручала, и, судя по взгляду Генриха, он разделял мои чувства.
Вскоре мы оказались возле злополучного дома.
— Все, ждите здесь. Пойдем я и Иратус. — Сурово распорядился Стрикт, и никто не посмел ему перечить. Даже нахмурившийся Аватор.
Мы вошли в дом и меня, уже напрягшего чувства, чуть не стошнило. И нет, это было не от вида двух растерзанных человеческих тел. К такой картине, к сожалению, я уже привык. Меня воротило от гнилостного душка с примесью отвратительной приторной вони.
Я перестал прогонять энергию через себя, и вонь ослабела, но до меня всё еще доносились отголоски присутствия скверны.
Гнилостный запах? Такой как на месте умерщвления скота в поле. Но откуда второй? Точно! Я уже сталкивался с подобным. Так пахнет похоть. Причем здесь она чувствуется наиболее отчетливо.
Стрикт не стал меня отвлекать, но по его испытующему выражению лица я понял, что ждет моих комментариев.
— Не могу утверждать со всей уверенностью, но, как мне кажется, здесь побывал наш любитель говядины.
— А что насчет похитителя?
— Связи я не чувствую, но визуально подчерк довольно похож. Это похоже на какой-то культ, где его члены действуют сообща.
Стрикт аккуратно обошел место убийства:
— Девушка похищена, а её родители убиты. Что конкретно ты почувствовал? — Повернул он голову ко мне.
— Один незнакомый запах, как на поле. И похоть. Очень сильную похоть.
— Похоть, говоришь? Теперь понятно, почему девушек он похищает, а остальных убивает. Значит, мы ищем мужчину. А девушка, вполне вероятно, может быть еще жива. Прятать её в деревне он не смог бы, а значит искать нужно где-то в лесах.
Стрикт несколько раз обошел дом и, кивнув каким-то своим мыслям, поспешно из него вышел. Я отправился следом.
— В окрестных лесах, находящихся между Лунумом и Куньей есть такие места, где можно надежно укрыться от посторонних глаз? — Обратился он к Аватору.
Князь задумался, но по жестикуляции посыльного парня, прибывшего с нами, мы поняли, что он хочет что-то сказать, но не может брать слово вперед князя.
— Говори. — Приказал Стрикт.
— В глубине леса, у подножия горы, есть множество пещер, господин. Охотники часто натыкаются там на медведей.
— Вот только прочесать там всё будет нереально. — Покивал головой Аватор.
Я подозрительно осмотрел всю нашу компанию и решил озвучить пришедшую мне в голову идею лишь наедине с дознавателем и, возможно, Генрихом. Поэтому в дальнейших изысканиях я практически не учувствовал, занявшись составлением связей из знаков на бумаге, пытаясь вспомнить и подобрать нужные комбинации.
— Чем занят? — Подошел ко мне Генрих и присел рядом на лавку.
— Есть одна идея.
— Расскажешь?
— Похититель не остановится и вернется либо сюда, либо в Лунум. А так как от него просто несет скверной, по ней его и можно обнаружить. Но сейчас его главное не спугнуть. — Символы на бумаге, наконец, сложились в нужную комбинацию и я обрадованно подскочил. — А еще мне нужна лопатка!
— Лопатка? — Вскинул бровь Генрих.
Но я уже мчал к ошивающемуся между знатных господ старосте:
— Срочно добудь мне небольшую лопатку, для копания. Узкую. Не шире ладони.
Мужчина сначала опешил от такой просьбы, но не стал перечить внушительному на вид воину, прибывшему со столь важными людьми, и уже через полчаса я держал в руках нужный мне инструмент.
— Пойдем. — Махнул я Генриху. — Проследишь, чтобы никто за нами не наблюдал.
Мы быстро вышли к краю деревни.
— Лунум находится в той стороне. — Указал я влево. — Значит, нужные нам леса находятся там. — Я перевел палец чуть правее. — Соответственно, ловушки нужно ставить здесь. По направлению к этим самым лесам.
— Ты собрался выкопать волчьи ямы этой лопаткой? — Ухмыльнулся Генрих.
— Сейчас всё поясню. — Усмехнулся я в ответ, начиная работу.
Поднимая и переворачивая заросший травой грунт, я начал воспроизводить линии на земле, образуя священные знаки, составляющие нужные комбинации символов.
Попыхтев над первым знаком около пятнадцати минут, я довольно осмотрел результат своей работы, после чего сконцентрировав энергию света в ладонях, влил её в знак-накопитель. Вся формула вспыхнула и поблекла, оповещая о начале своей работы.
— Я немного поколдовал с комбинацией знаков. Смотри. — Начал я пояснять Генриху. — Это накопитель. Он служит источником силы для всей конструкции. Это знак-детектор. Он настроен на обнаружение скверны. А вот это — знак взрыва.
— Я понял! — Обрадовался Генрих. — Тварь наступает на детектор и подрывается?
— Не совсем. — Покачал я головой. — Взрыв здесь намеренно ослаблен. Он нужен лишь для маскировки настоящей цели конструкта. Вот эти маленькие знаки помечают цель, оставляя на ней метку из мельчайших вкраплений святой энергии. По ней я и смогу проследить за тварью.
— Ты бы мог сделать более мощный взрыв?
— Да, мог бы. Но мы не знаем, что это за существо и хватит ли мощи знака.
— А также, проследив за ним, мы сможем найти пропавших девушек. Значит надо браться за работу.
Я начал поспешно воспроизводить знаки на обширном участке поля. Генрих же, кроме стояния на «шухере», маскировал ловушки сорванной травой. Заметь нашу парочку кто-то со стороны, мы бы выглядели довольно странно. Но, хвала Свету, никто не обратил на нас внимания, и мы вернулись как раз вовремя, к тому моменту, когда «следственная группа» собралась возвращаться в замок.
Стрикт выглядел напряженным. По его лицу было понятно, что он ничего не выяснил.
Ничего страшного, лорд. Сегодня я дам вам зацепку.
По возвращении в замок я дождался пока Стрикт не останется один и, добившись аудиенции, посвятил его в суть своего плана.
— Чего же мы ждем? — Поднялся он со стула. — Нужно расставить эти твои ловушки и вокруг Лунума.
— Это так. Но нужно тайно покинуть замок. Мы не знаем, кто за всем этим стоит, и убийца может таиться где угодно.
— Ты прав. Я всё организую. Вот только придется поговорить с Аватором. Но, лично он вне подозрений. Иначе бы он изначально ко мне не обратился. Ждите меня во дворе, я скоро вернусь.
Стрикт направился к хозяину замка, а мы вышли во двор. Через полчаса нас окликнул слуга и провел в одну из башен, где уже дожидался главный дознаватель и князь этих земель.
На лице Перхавейла читался скепсис, но он лично провел нас через подземный ход из замка, на выходе из которого нас уже ждали наши лошади. На прощание он вручил нам небольшую клетку с голубем:
— Я выставлю отряд на полпути. Если понадобится помощь, отпустите голубя, и они прибудут по вашим следам.
Мы молча кивнули и отправились в путь.
— К чему такие сложности с подземным ходом? — Удивился Генрих. — Разве нельзя было просто выйти через ворота?
— За главными воротами могут наблюдать. И если мы имеем дело с каким-то организованным культом, это их спугнет.
— Но ведь наши лошади тоже выводились через ворота. Разве это будет не подозрительно.
— Они выводились на пастбище вместе с остальными. Такое иногда практикуется.
Генрих пожал плечами, мол: «Как скажете». И мы помчались к Лунуму. Нужно было торопиться и успеть до заката нанести знаки.
Мы обогнули деревню по широкой дуге и прибыли на нужную поляну. В этот раз дело шло быстрее, так как я решил начать посвящать в искусство знаков и Генриха. Поначалу, конечно, выходило корявенько, но уже с третьей ловушки князь набил руку и напитанные мною конструкты слабо засветились в надвигающейся темноте.
Мы на скорую руку их замаскировали, после чего Стрикт задал вопрос:
— А если ловушка среагирует в другой деревне, как мы узнаем?
— Вот так. — Ухмыльнулся я и нанес чернилами знаки на свои ладони. — Теперь при срабатывании ловушки в Лунуме, загорится моя левая рука. Соответственно, Кунья — правая.
— Умно. — Покивал Стрикт. — Значит нужно разместиться между ними.
Под покровом надвигающихся сумерек мы разместились между двумя деревнями и принялись ждать.
Через часа три Генрих начал сомневаться:
— А с чего мы вообще взяли, что убийца сегодня объявится? Может мы так зря ночь и просидим?
— Оперативная работа подразумевает под собой ставки на вероятности, князь. — Тихо отвечал ему закутанный в плащ лорд. — Пока что, ловушки Иратуса — наш единственный шанс поймать преступника. Вероятность появления его этой ночью невелика, но и далека от нуля. Поэтому сейчас подежурим мы, а следующей ночью организуем более подготовленную и не столь спонтанную засаду.
И мы принялись ждать. Удаленность от обеих деревень позволила не опасаясь вести беседы и мы смогли просто поболтать.
Поначалу Стрикт молчал, закрыв глаза и тихонько подремывая, но постепенно расслабился и начал поддерживать беседу. Я же, пользуясь случаем, смог поинтересоваться у него, как у столичного жителя, о том как проходят Великие Турниры. И каковы шансы у безродного крестьянина там победить.
Как и оказалось, шансы у простых людей стремительно падали к нулю. Как правило, за титул боролись безродные, но сильные маги, коих собирали со всего королевства для обучения в магической академии. Сильнейшие из них могли добиться высокого положения и почестей.
Но также в турнире учувствовали и аристократы. Кто-то из безземельных хотел добиться славы и богатства, но наиболее опасными были идейные высокородные рыцари, которые шли туда для того чтобы не допустить победы какого-либо недостойного простолюдина. Опасными они были потому что, как правило, их экипировка была заточена для борьбы против магов. Небольшой парадокс заключался в том, что сама она тоже была магической. Могущественные артефакты и зачарованная броня позволяла, не имеющим сверхъестественных способностей рыцарям, на равных соперничать с магами и довольно часто побеждать.
Расспросил я также про другую волнующую меня тему — о том, как проходит процедура получения разрешения на создание какой-либо организации.
Оказывается, по такому поводу, собирается целый совет, состоящий из, естественно, короля, министров всех мастей, главы тайной службы, и, особенно в моем случае, важным будет присутствие первосвященника церкви, так как, наш орден будет религиозным.
Причем мнение главы всей церкви будет едва ли не менее важным, чем мнение самого короля по этому поводу. Ибо именно он определяет весь вектор развития религиозной мысли королевства.
Я про себя хмыкнул. Ну да, он дорешался, что церковь, по сути, никому сейчас не нужна.
Так мы просидели практически до полуночи и уже начали понемногу клевать носом, как вдруг ладонь на моей левой руке полыхнула светом.
Я знал, что это значит, но от неожиданности, растерянно уставился на свою руку.
— Лунум. — Первым среагировал Стрикт и вскочил на свою лошадь.
Мы последовали его примеру и уже через пару минут вовсю мчали к деревне. Обычно холодный и безэмоциональный лорд выглядел воодушевленно. Яго явно вдохновляла вся эта оперативная работа, засады и погони.
По прибытии, я проинспектировал ловушки:
— Вот здесь. — Указал я пальцем, опускаясь на одно колено.
— Чувствуешь направление? — Спросил Стрикт.
— Сейчас сконцентрируюсь.
— Господа! — Окликнул нас Генрих. — Вам стоит на это взглянуть.
В направлении леса холм пошел на спуск, и образовалась влажная низина, где почва была намного мягче и податливее. Там-то Генрих и обнаружил четкий след когтистой лапы, размером и формой не похожий ни на одного зверя. Он был странным. Напоминал волчий, но как будто слишком удлинённый, на манер человеческой ступни. Да и судя по размеру, волк должен превышать все разумные габариты.
— Но самое странное не это. — Заметил Генрих. Посмотрите. Он двигается на двух лапах.
— Что же это за тварь? — Нахмурился Стрикт.
Воображение уже начало рисовать мне столь знакомый образ, почерпнутый из масскультуры Земли, но свои мысли я решил пока что оставить при себе.
Я сконцентрировался, и перед моими глазами заплясали маленькие искорки божественного света, образующие едва различимую дорожку, ведущую куда-то к лесу.
— Туда! — Указал я направление.
Стрикт предусмотрительно выпустил голубя, и мы помчались за нашей целью.
Вскоре мы подъехали к лесу и главный дознаватель даль указание привязать лошадей здесь, мотивируя это тем, что через густой лес будет сложно ехать верхом, а наши лошади станут ориентиром для подмоги.
Никто не стал с ним спорить. Ну, разве что, никто кроме Харли, изобразившей протестующее ржание.
Мы двинулись в лес. Очень кстати пришелся светлячок, сотворенный мной для освещения, потому как иначе в такой тьме мы бы просто потерялись или ноги себе попереломали.
Вот только поначалу я замешкался, когда обнаружил, что след обрывается. Пока не догадался посмотреть наверх.
— Оно двигается по деревьям. — Предупредил я, всматриваясь в кроны.
— Значит нужно быть еще внимательнее. — Генрих напрягся.
Мы шли по следу больше часа. Движение осложнялось постоянным прерыванием следа, но вскоре мы подошли к обширной сети скалистых пещер.
— Какая из них? — Поинтересовался лорд.
— Вот эта. — Я указал пальцем на одну из пещер, подмечая, что поджилки мои слегка дрожат. Всё это выглядит как классический фильм ужасов, кои я не особо жаловал. Да и становиться героем такой картины никогда не мечтал.
— Может, стоит дождаться подкрепления? — Резонно заметил Генрих.
— Звучит разумно. — Согласился Стрикт.
Внезапно даже для самого себя, я возразил:
— Вот только шансы спасти девушек, в таком случае, стремятся к нулю. — Я покачал головой. — Ждите здесь, а я пойду.
— И допустить, чтобы вся слава вновь досталась тебе? Ну, уж нет — Усмехнулся Генрих.
— Тогда я останусь здесь и буду ждать подмоги. — Принял решение главный дознаватель. — Там от меня всё равно не будет толка. А здесь я смогу организовать ударную группу.
Мы молча кивнули и обнажили мечи, входя во тьму пещеры. Крадучись мы шли по темному коридору естественного происхождения. «Вот только естественного ли»? — Задумался я. Это лишь в фильмах и играх пещеры имеют столь удобную для передвижения архитектуру. В реальности, как мне кажется, такое встречается редко.
Я отбросил пустые мысли. Сейчас нужно думать не об этом.
Аккуратно ступая и выкрутив мощность светляка на максимум, дабы избежать засады, мы шли вперед, пока меня тихонько не окликнул Генрих:
— Иратус, взгляни. — Он стоял на краю углубления в породе, образующей что-то вроде ровной ямы. — Кажется, мы нашли пропавших девушек. Точнее то, что от них осталось. — Лицо его было максимально напряженным, когда он произносил эти слова.
Я всмотрелся в яму и увидел сваленные в кучу человеческие кости, ошметки одежды и простые бронзовые женские украшения.
— Относительно свежие. — Заскрипел зубами мой спутник, до хруста в пальцах сжимая свой меч.
Я разделял его чувства, но не позволил им затуманить разум:
— Идем. Покончим с этой тварью.
Мы шли еще на протяжении нескольких минут, пока не услышали истошные захлебывающиеся в слезах женские крики.
Как по команде мы сорвались на бег, пытаясь спасти хоть кого-то, но земля чуть не ушла из под наших ног, когда мы вбежали в обширную пещеру со сталактитами, от развернувшегося зрелища.
Метра под два с половиной ростом тварь, с волчьей головой и длинными когтистыми передними конечностями возвышалась над обнаженной молодой девушкой. Шерсть зверя была черной и взъерошенной, а глаза тускло мерцали алыми огоньками.
Обратив внимание на то, что в пещере стало довольно таки светло, тварь повернула голову к нам и, оскалившись, медленно отошла от своей жертвы.
Зверь предстал перед нами в полный рост, заинтересованно наблюдая за прибывшими в его обитель вторженцами. Массивная сгорбленная фигура с длинными лапами стояла на задних конечностях, поигрывая острыми когтями на передних, а с его оскаленной пасти обильно капала слюна.
— А ну, иди сюда, псина сутулая! — Закричал я, ругательствами придавая себе отваги и напитывая свое оружие божественным светом.
Генриху же подобные психологические приемы были не нужны, и он уже сорвался в атакующем рывке вперед.
В последний момент я успел прикрыть того щитом света, отразившим молниеносный взмах когтистой лапы.
«Вот безумец». — Покачал я головой, по дуге заходя за спину твари.
— Ладно. Будем считать, что сейчас просто его очередь танковать. — Бормоча себе под нос я выставлял щиты между Генрихом и порождением скверны.
— Как тебе такое?! — Я накинул на его «ноги» вервие усмирения и волчара споткнулся попытавшись напрыгнуть на моего соратника.
Тот не упустил возможности, и со всей силы ударил монстра мечом по голове. Но, вопреки ожиданиям, череп твари выдержал. Лишь из под попорченной шкуры потекла кровь, заливая левый глаз.
«Эх, надо было колоть». — Подумал я. Но мы все сообразительны лишь задним умом. Да и, на самом деле, попасть уколом меча в глаз сопротивляющегося монстра — та еще задача, так что винить князя не в чем.
Я также попытался пырнуть тварь пылающим мечом, но она оказалась слишком проворной. То ли выпутавшись из вервия, то ли попросту его разорвав, она откатилась в сторону и встала на обе лапы, одарив нас яростным ревом и ароматом серы из пасти.
«Значит, сына старосты всё-таки убил ты… Всевышний, надеюсь, обошлось без изнасилования». — Подумал я.
Мы встали с Генрихом плечом к плечу, прикрываясь щитами и выставив вперед мечи.
— Есть идеи? — Генрих обратился ко мне, не сводя взгляда с противника.
Я промедлил пару секунд. Благо, зверь также не решался нападать.
— На самом деле, есть. — Я кивнул, уже во всю накачивая свой меч светлой энергией, от чего пламя того разгорелось с такой силой, что уже и не обязательно было поддерживать светлячка. — Держи. — Я передал князю свое оружие. — Я побуду саппортом.
— Кем?! — Не понял князь.
— Не важно. В атаку!
Генрих рванул навстречу зверю, эффектно замахиваясь пылающим мечом.
Я же, напротив, освободил руки, дабы более эффективно справляться с воспроизведениями явлений.
Тварь, было, попыталась ударом опрокинуть моего союзника, но была неприятно удивлена накинутым на лапу вервием, мешавшим двигаться, чем не преминул воспользоваться Генрих, нанося сокрушительный рубящий удар в шею.
Как я и предполагал, оружие, заряженное святой энергией, наносило очень болезненные раны, заставляя зверя содрогаться в конвульсиях после получения урона.
«Интересно. Демоны реагируют на урон от света не так». — Заметил я, продолжая накидывать вервия и выставлять щиты перед Генрихом.
И стоит заметить, последний пользовался внезапным преимуществом по полной.
Не ведая страха, он разил врага пылающим мечом, вырисовывая поистине библейскую картину. С таким размахом, в представлении богословов, архангел Михаил должен был бы разить Антихриста, или Георгий Победоносец ненавистного змея.
Но полуволк тоже был не так прост. Ударом лапы в грудь, он смог оттолкнуть князя и тот едва не упал, но я вовремя выставил барьер за его спиной, позволяя Генриху остаться на ногах, после чего ему пришлось уйти вправо от размашистого взмаха когтей.
В развороте Генрих изящно нанес тому рубленую рану в районе живота, и тварь отпрянула на два шага назад.
Зверь забегал глазами, то переводя взгляд на меня, то возвращая его к Генриху. Видимо он понимал, что без меня, справиться с мечником ему было бы намного проще. Он было попытался рвануть в мою сторону, но я, предусмотрев такой поворот, вовремя выставил барьер перед собой и противник бессильно врезался в него.
Генрих воспользовался ситуацией и в пару прыжков оказался за спиной у твари, вновь нанося той глубокую рубленую рану на спине. Противнику ничего не оставалось кроме как вернуться к схватке с князем, который отступив, встал в стойку, высоко подняв руки и выставив лезвие меча вперед. Ну, прямо Генрих из Ривии, не иначе.
Выпады противника становились всё неувереннее и медленнее, в связи с чем Пертинакс без труда уходил от ударов, то и дело, подныривая под широкие взмахи когтистых лап и отвечая всё новыми и новыми ранами на черной шкуре.
Вскоре, мне уже и не требовалось прикрывать князя щитами, так как зверь окончательно обессилел и упал на живот, не в силах сопротивляться окутывающим его вервиям.
Я подошел к запыхавшемуся князю и, переглянувшись, мы молча кивнули.
Со всей силы Генрих вонзил мой уже едва светящийся меч в глазницу твари почти по самую рукоять и, вытирая рукой кровь с лица, подытожил:
— Подох, наконец.
Я подошел к испустившему дух зверю и взял свой меч. Он уже совсем не светился, растеряв заряд сил. Да и я уже подустал. Постоянные явления света, требующие филигранного владения силами и высокой концентрации, морально меня выжали.
— Пойдем, посмотрим, что там с девчонкой.
А девчонка выглядела ужасно.
Вся в крови, ссадинах и синяках, она тихо дрожала, отползя в дальний угол.
— Эй, как ты? — Попытался прикоснуться к ней Генрих. Но та, дернувшись, лишь посильнее вжалась в камень.
— Тише. Мы не причиним тебе вреда. Всё позади. — Генрих не оставлял попыток помочь несчастной, но та с остекленевшим взглядом и тихим всхлипыванием лишь отползала прочь.
Я покачал головой:
— Бедняга помутилась рассудком.
— Ты можешь ей помочь? — Посмотрел мне в глаза князь.
— Я не умею исцелять души. — С сожалением ответил я.
— Ты должен попытаться! — Не унимался Генрих. — Иначе… Иначе будет милосерднее убить её прямо здесь. Потерявшая разум изнасилованная сирота будет обречена влачить жалкое существование.
Я замешкался, выстраивая у себя в голове возможные варианты.
«Ладно. Попытка не пытка». — Подумал я, вслух сказав:
— Подержи её.
Генрих крепко обхватил за плечи вырывающуюся девушку, а я положил ладони ей на виски.
То, что я попытался сделать, Святые Воины называли «испытание души», и проводилось оно перед посвящением кандидата в адепты света, дабы проверить чистоту помыслов и стремлений кандидата.
На самом деле, это было что-то на подобии диагностического ритуала, и обладали таким даром в былые времена, естественно не все. С его помощью можно было ощутить подверженность человека страстям, мешающим стать адептом света, но только при условии полного согласия оного на ритуал, так как требовалось раскрыть саму душу перед пастырем.
В данном случае, душа девушки, с утратой разума, была как на ладони. Возможно, именно поэтому на Руси юродивые и считались наиболее близкими к Всевышнему, кто знает?
На ней не ощущалось ни печати скверны, ни крайней подверженности к какой-либо из страстей. Но на, так скажем, теле души зияла обширная рана, заставляющая её свет судорожно мерцать.
Я вновь удрученно покачал головой:
— Не знаю, смогу ли я.
— Не сомневайся. Делай. — Твердо ответил Генрих.
Я вздохнул и сконцентрировался. Что ж. Рана есть рана. Что надо сделать с любой раной в первую очередь? Остановить кровь. Крови нет. Продолжим. Далее нужно рану продезинфицировать.
Я мысленно применил очищение на «теле» души девушки и, к моему удивлению, свет её стал чуть ровнее.
Хорошо, что дальше? Рану надо зашить, наложить повязку и надеяться на то, что тело само сможет регенерировать повреждение. Но это в обычной ситуации. Сейчас же у меня в руках находится сам материал для восстановления! Точно!
Я напряг все оставшиеся силы и начал потихоньку вливать чистую сырую энергию света в ментальное повреждение души девушки. Она обмякла в руках Генриха и потеряла сознание, но я не останавливался.
Какова же была моя радость, когда на моих глазах энергетическая структура души пациентки начала восстанавливаться. Вот только, на месте повреждения энергия света отличалась.
С течением жизни и накоплением опыта, душа человека приобретает некий оттенок и изменения. Я же заменял поврежденные «ткани» на сырую чистую энергию. Что-то на подобии стволовых клеток в организме. Но к моему удивлению, сырая энергия неплохо прижилась. Надеюсь, в будущем не случится отторжения.
Я отпустил голову девушки, и та окончательно упала в руки Генриха.
— Ну как? С ней всё будет в порядке?
— Скорее всего, да. Вот только ещё не всё. — Я опустил взгляд ниже.
Генрих проследил за ним и тихо выругался.
Повреждения, нанесенные монстром, заставили бы схватиться за голову даже опытного гинеколога.
— Расстели плащ и положи её. — Скомандовал я.
Князь послушно выполнил мою просьбу.
— В принципе, не всё так страшно. — Подытожил я после осмотра. — Лечили и похуже.
С помощью возложения рук мне быстро удалось исцелить все раны, вплоть до синяков. Да так что даже не осталось рубцов.
Генрих бережно укутал девушку и поднял её на руки.
— Если мы закончили, то пойдем. — Резюмировал князь.
Я молча согласился. Вот только проходя мимо трупа монстра, что-то заставило меня остановиться. Какое-то странное чувство. Будто зов.
— Погоди-ка. — Жестом задержал я наше движение.
Подойдя к поверженному монстру, я еще отчетливее ощутил зов. «Кстати, а почему он не исчезает как демоны?» — Подумал я.
Приблизившись вплотную, я присел на корточки перед тушей.
— Зачем он тебе, Иратус? — Скривился Генрих.
После некоторой паузы я ответил:
— Она зовет. Молит о помощи.
— Кто? — Недоумевал мой спутник.
— Душа. — Неожиданно даже сам для себя понял я.
Повинуясь порыву, я повторил то же что делал с телом поверженного атамана разорителей в потустороннем мире. С той лишь разницей, что не смог опустить руку в грудную клетку. Вместо этого, я приложил её к груди монстра, и на мой зов в мою ладонь устремилась маленькая, сияющая прерывистым светом песчинка.
— Неужели это душа? — Генрих с придыханием широко раскрыл глаза.
— Да. Кто бы мог подумать, что она у него вообще есть. Не мудрено, что она столь грязная и испещрена пороками. Я чую гнев, похоть и… Чревоугодие? Хм, целый набор.
— Уничтожь её. — Нахмурился князь.
Я покачал головой:
— Душу нельзя уничтожить, мой друг. Её можно лишь совратить и опорочить. Но это не наши методы.
Вместо этого я вложил весь остаток сил что у меня были на мощнейший ритуал очищения. И это сработало! Прямо как в случае с атаманом.
Над теломмонстра завис призрачный силуэт неказистого невысокого парня. Лицо его отражало скорбь и сожаление:
— Простите меня. — Призрак закрыл лицо ладонями.
— Это же тот пастух из Лунума! — Не смог сдержать эмоций Генрих.
— Расскажи, как такое произошло с тобой? — Обратился я к призраку.
— Я как обычно пас коров и одна из них, рыжая, самая неугомонная забежала в лес. Я последовал за ней и наткнулся на… Предмет. Странный предмет. Похожий на яйцо. Я бы не обратил внимание, но он светился зеленым. Я взял его, чтобы посмотреть. А он… Будто звал меня. Я испугался. Но не смог его отпустить. Я был голоден. Как обычно. Не хватало еды…
— Ты что, съел его?
Призрак смущенно закивал.
— И что потом?
— Я обратился. Вот в этого. — Парень указал пальцем на монстра.
— Тогда ты и растерзал тех коров? — Уточни я.
— Ага. Я почувствовал себя сильным и хотел попробовать. А потом обратился обратно и понял что натворил.
— И решил что удары плетьми, не столь страшны как вилы, на которые тебя бы посадили?
— Ага. — Закивал пастух.
— А сына старосты, зачем убил?
— Салий постоянно донимал меня. Издевался. Даже избивал. Иногда. Я хотел отомстить. — Я пришел к нему домой, и он впустил. Он смеялся. Хотел поиздеваться вновь. Тогда я и разозлился. Обратился. Убил. — Ощущалось, что слова давались призраку всё труднее. Будто сама реальность пыталась исторгнуть его.
— А девушки?! Зачем ты их убил?! — Не выдержал Генрих.
Призрак состроил мину, будто бы плакал:
— Они красивые. Но никогда не обращали внимания. Смеялись. Издевались.
Понятно. Молодой парень, не имеющий ни статуса, ни физических данных. А гормоны берут свое.
— Я просто хотел любви. — Покачал головой призрак в конце.
Генрих промолчал, лишь гневно сверля взглядом всё тускнеющий силуэт.
Я раскрыл ладонь:
— Иди с миром, парень. Не повторяй своих ошибок.
Он кивнул:
— Спасибо, святой.
Силуэт растворился в воздухе, а уже более яркая песчинка устремилась ввысь, пронзая свод пещеры.
— Достоин ли прощения подобный монстр? — Задумчиво вопросил Генрих, ни к кому конкретно не обращаясь и глядя в потолок.
Я также задумчиво смотрел вслед улетающей душе:
— Есть мнение, что прощения достоин каждый. Если по-настоящему раскаивается. К тому же, в его истории есть важная деталь.
— Находка в лесу.
— Да. Сдается мне, скверна всё активнее распространяется. Она нашла лазейки в его душе, предпосылки, для появления которых были продиктованы окружением. Не породи окружающие в его душе гнев, получи он любовь и заботу, о которой мечтал, живи он в минимальном достатке, не факт что скверна смогла бы его совратить.
Черты лица Генриха разгладились, и он молча побрел к выходу.
На середине пути князь обратился ко мне:
— Мы должны умолчать о том, что делал зверь здесь с ними. Ради её же блага.
Я молча кивнул. Понятия среди крестьян суровы. Узнай деревенские об изнасиловании девушки, да еще и подобным зверем, её же саму вскоре закидают камнями.
— Скажем, что он ими просто питался.
На выходе нас уже ждала делегация во главе с самим князем Аватором, который активно спорил с главным дознавателем.
Желваки на лице Стрикта злобно играли, но лорд сохранял холодное самообладание.
— Вы трус, князь.
— Поаккуратнее, лорд. Мы здесь одни. И кто знает, кто может стать жертвой таинственного убийцы, кроме тех двоих?
— Я смотрю, благородный сир, Вы нас уже похоронили? — Громко поинтересовался выступивший впереди меня Генрих.
На лицах княжеской дружины мелькнуло удивление.
— Рад, что Вы живы, князь. — Взял себя в руки Аватор. — Мы боялись, что Вы пали в бою с превосходящими силами и хотели организовать засаду здесь.
— Благодарю за беспокойство, князь. — Отчеканил последнее слово Генрих. — Но тварь оказалась не столь страшна как вы думаете.
Аватор будто бы не заметил едкого тона собеседника:
— Так кто же это был?
— Можете сходить посмотреть на труп. — Генрих демонстративно сплюнул. — Или подождать его здесь.
На лице Аватора мелькнуло раздражение, но он быстро взял себя в руки.
Он поспешно начал давать указания своим людям, но мы уже не обращали на них внимания, просто покидая это проклятое место.
Несколькими днями ранее.
Пигнус мчал во всю силу. Надо было поторапливаться, пока никто не обнаружил, что он сделал.
Он надеялся, что демон, от которого он взял кровь выживет, и никто не заметит следов. Раной больше, раной меньше. Какая разница? Вот только проклятая тварь не хотела истекать от мелких ран, и пришлось нанести глубокое повреждение, из которого потек внушительный ручей демонической крови.
Испугавшись, что демон умрет, и его раскроют, Пигнус умчался, сославшись на срочные дела у своего двоюродного дяди, который, как раз, держал недалеко имение.
Обычно, кровь демона испаряется вслед за телом. Но флакон, исчерченный запретными символами, теперь тускло светящимися, когда в него поместили проклятую кровь, должен был предотвратить такую неприятность. Ведь компонент необходимо доставить адресату.
Уже стемнело и стало немного жутко передвигаться по лесной дороге. Тем более что лес здесь был всё более дремучим. Поэтому Пигнус не жалел свою лошадь, пришпоривая её при любой возможности.
Внезапно правое плечо пронзила боль, и, не удержавшись в седле от удара, князь выпал из седла.
Из плеча торчала стрела. Но кто?
Пигнус застонал от боли. Наконечник засел очень глубоко, возможно, даже вышел где-то сзади.
Вскоре из чащи к нему вышла человеческая фигура в плаще и капюшоне, с луком наперевес.
— Погоди! Я заплачу! Забери всё что хочешь! — Взмолил князь.
Но незнакомец промолчал и лишь свет луны отразился в его холодных глазах. Пигнус знал этот взгляд. С таким взглядом шли на убийство. Он и сам порою смотрел так на тех, кого ему приходилось убивать по приказу хозяина.
Попытки сопротивления ничего не принесли, и вскоре грудь князя пронзило лезвие клинка.
Так и лежал молодой князь на земле, а его бледное лицо и остекленевший взгляд освещал свет огромной луны этого мира. Лишь в последний момент его рука потянулась во внутренний карман, пытаясь уберечь свой ценный груз.
— Хм. Что там у тебя? — Пробормотал незнакомец.
Темная фигура склонилась над трупом и выудила флакон со странным содержимым.
— А это что? — Незнакомец рассмотрел находку поближе — Хотя… Теперь куда более интересно, куда ты это вез и зачем? Надо разобраться.
Он взмахнул плащом и ловкими грациозными движениями скрылся в лесу, оставив неудачливого князя на съедение лесным падальщикам.