Привели во двор дворца сорок рабов, сорок рабынь, сорок ослов, груженных золотом. Посадили царевну на лошадку-замухрышку, и жених-колдун повез невесту к себе домой.
Царь, довольный, что избавился от такого опасного колдуна, запер ворота и пошел в свою опочивальню.
Как только свадебный поезд выехал из города, колдун кинулся на караван и начал глотать и рабов, и, рабынь, и ослоз.
— Ой! Ой! — испугалась царевна, — да он так и меня проглотит.
Но лошадка-замухрышка тихо ей сказала:
— Скажи своему мужу-колдуну, чтобы он ехал впереди и показызал дорогу.
Царевна попросила колдуна, он уехал вперед.
— Теперь ударь меня нагайкой посильней, — сказала лошадка-замухрышка, — и я поскачу.
Ударила лошадку-замухрышку царевна и помчались они, словно ветер.
Оглянулся колдун, видит, а царевны нет. Зарычал он от ярости и бросился в погоню.
Видит царевна — колдун нагоняет ее.
— Лошадка, лошадка, что мне делать? — спрашивает царевна.
— Брось на землю стручок красного перца, — говорит лошадка-замухрышка.
Царевна так и сделала, и вся степь на сотни верст покрылась густыми колючими кустами.
Колдун бежал босиком и сразу себе поранил ноги. Он начал кричать от боли и бегать взад и вперед, разыскивая дорогу.
Тем временем царевна ускакала очень далеко.
Колдун, наконец, пробрался через кустарник и снова начал догонять царевну. Тогда лошадка-замухрышка посоветовала царевне насыпать на землю соли.
И тут вся степь покрылась горячим песком, солью и превратилась в пустыню. Колдун бежал, бежал и от жары и жажды потерял силы, а царевна ускакала еще дальше прежнего.
Долго бродил колдун по пустыне, нашел колодец, напился, отдохнул и снова погнался за царевной.
По совету лошадки-замухрышки, царевна бросила гребенку и тогда между ней и колдуном выросли до самых небес горы.
Колдун полез на. скалы, ободрал себе все когти, но перебраться через горы не смог. Тогда он вырвал себе зуб и начал рубить гору. Работал колдун долго и, наконец, прокопал в горе ход.
Снова колдун пустился в погоню за царевной.
Расстояние между ними делалось все меньше и меньше. Вот-вот колдун их нагонит.
По совету лошадки-замухрышки, царевна бросила на землю зеркальце и тогда между ними образовалась глубокая река.
По реке в лодке плыл молодой рыбак.
— Эй, джигит, — окликнул его колдун, — перевези меня на ту сторону.
— А что ты мне заплатишь?
— Десять червонцев.
Рыбак пристал к берегу, взял в лодку колдуна и поплыли они на другую сторону. Когда оставалось совсем мало плыть, колдун подумал:
"Зачем я буду платить рыбаку десять червонцев, — вытащил нож и кинулся на рыбака".
Но рыбак успел схватить колдуна за руку. Начали они бороться, рыбак отнял нож у колдуна и хотел уже столкнуть колдуна в воду.
— Пощади, — закричал колдун, — я добрый, я хороший, я озолочу тебя.
Царевна видела все, подъехала на своей лошадке-замухрышке к берегу и крикнула рыбаку:
— Не верь ему. Он коварный колдун.
Рыбак бросил колдуна в реку. Он тут же утонул. Лошадка-замухрышка быстро домчала красавицу-царевну в город к шаху-самодуру. Пришла она к отцу и сказала: — Пусть приведут рыбака во дворец. Царь-самодур послал стражников. Схватили они Молодого рыбака.
— Куда вы меня ведете? — спросил рыбак.
— К царю, наверно ты большой злодей и тебя повесят. Закручинился молодой рыбак, но что поделаешь. При-вели его во дворец.
Царь-самодур спрашивает:
— Какое преступление ты совершил?
— О великий шах, никакого греха за собой не знаю.
— Эй, палач, — закричал шах-самодур, — отрубить ему голову за то, что он не знает за собой греха.
Но тут выбежала из своих покоев красавица-царевна, заплакала, затопала ногами на палача. Палач убежал.
— Да если бы не этот рыбак, — сказала царевна, — меня в живых бы не было.
— Ладно, — сказал шах-самодур, — тогда пусть идет туда, откуда пришел.
— Ну нет, я выйду за него замуж.
И вышла.
Было ли не было, но только в старые-престарые времена в городе Чиназе жили семеро братьев лентяев.
Взяли они к себе из милости родственника-сироту на побегушки. Только и слышно целый день: "Братец, подмети", "Братец, унеси", "Братец, постели", "Братец, позови". Работать заставляли много, а кормить не кормили.
Уехали как-то семеро братьев в гости, а сироте наказали собрать всю золу и отвезти на поле, принадлежащее им на другом берегу Сыр-Дарьи.