Я конечно мог бы проявить твердость характера, но не в положении, когда моя задница грозит превратиться в хорошо прожаренный стейк. Даже Гораций неуверенно приподнялся, настороженно водя пятаком.
— Я согласен, — кивнул Лоре.
Глаза девушки вспыхнули и ее лицо на мгновение исказилось в плотоядной гримасе. Жуть какая! Миловидные черты превратились в хищный демонический оскал, и в следующее мгновение мое сердце будто сжала стальная шипастая перчатка, прерывая его биение.
— Договор заключен, — пошло облизнула Лоретта и я смог выдохнуть. — Если через месяц не исполнишь обещанного, то…
— Хорошо-хорошо, — проскрипел я зубами. — Че с аурой делать!?
— Грубиян. Представь, что тебе нужно забить гвоздь, ты же не будешь лупить по нему подушкой? — скорчила недовольную мордашку девушку. — Так и с аурой, нужно сконцентрировать давление на маленькой области, превратить хаотичный натиск в удар стилета. С животными это проще всего, для большинства людей нужно подбирать собственный ключик. Можно давить и чистой силой, но тогда ауры понадобиться в разы больше. Думай! Чего боится эта свинья? Стань свиньей!
Чего боится поросенок? Естественно, что стать добычей хищника! Страшится острых клыков, впивающихся в нежную розовую плоть, вырывающих куски мяса вместе с жилами, жадных волчьих морд, ныряющих в растерзанное брюхо с горячими, дымящимися потрохами.
— Аррр, — вместо слов из моего рта вырвалось рычание.
Выпущенная аура несла в себе образ голодного хищника, готового впиться в сочный бок поросенка. Я и сам поддался жажде крови, собираясь всадить клыки в мягкое вкусное мясо. Гораций взвизгнул и оттолкнулся копытцами, отправляясь в совершенно немыслимый для свиньи полет. Камень в кольце вспыхнул и лопнул.
— Дима? — голос девушки донесся будто через ватное одеяло.
Когти проскрежетали по камню, давая опору рукам, и я одним движением вскочил на ноги. Поросенок улепетывал, высоко подбрасывая здание лапы. Сожрать. Печать притяжения среагировала на шаг, резким толчком утаскивая меня обратно. Не позволю! Я успел наклонить корпус и рванул вперед, словно тягловая лошадь.
Затрещал то ли доспех, то ли связки, но я упрямо двигался вперед, крохотными шажками переставляя ноги. Еще немного. Казалось, что от предельного усилия сейчас лопнут глаза. Из груди рванул жуткий надсадный вой. Печать громко загудела, затрещала, и я повалился на землю, едва успев подставить руки. Гораций…
Все вокруг окрасилось черно-красным. Мысли отошли на задний план, уступив место желанию терзать и потрошить. Где эта гребаная свинья!? Сзади что-то толкнулось, заставив доспех сердито звякнуть.
— Успокойся! — закричала Лора.
Она посмела напасть на меня? Черный хвостик обвил бедро девушки, угрожающе направив на меня заостренный кончик. Лора выставила руку, с которой сорвалась красная молния, ударив в нагрудник доспеха. Бесполезно.
— Эй, парень, очнись… — где-то далеко бубнил Дан. -
Я чувствовал страх, исходящий от женщины. Она боялась, что когти вскроют ее мягкую шею, выпуская горячую сладкую кровь. Уплотнившаяся аура расходилась от меня дымными щупальцами, тянущимися к пятящейся девушке. Первое касание. Аура лизнула ногу отшатнувшейся Лоры и будто та оцепенела. Я шел к ней, сопровождаемый тяжелым металлическим буханьем доспеха.
— Убить, — я облизнул сухие губы.
В какой-то момент, я будто пришел в себя, но занял роль отстраненного наблюдателя. Острые когти сжали горло Лоры, в последний момент попытавшейся дернуться, но лишь расцарапавшей себе кожу. Алые бусинки крови быстро собрались в тонкие струйки, поползшие под блузку. Какой сладкий аромат.
— Достаточно, — на периферии зрения возникла фигура.
Голый торс Лина окружали видимые завихрение воздуха, тянущиеся за ним, будто десяток фантастических полупрозрачных хвостов. Девушка мгновенно оказалась отброшена. Сознание затопила первобытная, безумная ярость. Шквальный ветер обрушился на меня, отталкивая даже в тяжелом доспехе. Тело двинулось навстречу противнику, продираясь через стегающие латы воздушные плети, каждым удар которых взрывался оглушительным железным звоном в шлеме.
— Побушевал и хватит, — усмехнулся Лин.
Его наглая улыбочка окончательно сорвала все барьеры в голове. Зыбкий туман ауры загустел тонкими острыми лентами, извивающимися будто змеи. Придавивший меня к полу поток ветра рассеялся под яростными ударами ауры, с потусторонним гулом вспарывающих воздушный кисель. Лин уже близко.
— Печать… — тренер прерывается, а затем с недоумением проводит пальцем по щеке.
Подушечка блестит красным. Замаскированное аурой антимагическое лезвие все-таки достает мужчину, оставляя тонкий разрез. Я выпускаю весь накопившийся зуд в правой руке, рассекая воздушную магию и отчаянным рывком кидаю себя на Лина. Он уходит изящным прыжком, но Измерение двигается быстрые, подлавливая его на приземлении. Крохотное промедление прежде, чем оно разрушено. Мельчайший зазор в искусном танце Лина.
Багровая лента входит ему в грудь, и мужчина застывает. Его лицо удивленно вытягивается, колени ударяется в пол, и тренер падает лицом в пол. Убил? Нахлынувшее безумие постепенно отступает и плотная ауры рассыпается быстро тающими клоками алого тумана.
— Ты что натворил? — сзади налетает Лора и молотит меня кулачками.
Глухой стук ото ударов стократно усиливается в голове, пока колени не подгибаются, опуская меня перед тренером. Что я наделал?
— Вот ты балда, конечно. — мертвый Лин переворачивается и показывает мне язык. — Я же говорил, что твоя аура не атакующая.
Действительно. На груди Лина не осталось никаких следов. Глаза тренера насмешливо блестят, и я понимаю, что он все время играл со мной, как с котенком. Дерьмо. Силы покидают меня и доспех тянет к полу, пока я не утыкаясь в него забралом шлема.
— Умер? — испуганно спрашивает Лора.
— Не, просто расстроился, — рассмеялся Лин. — Совершенно зря, ведь парень совершил почти невозможное. Хотя буду честен, только при моем, совершенно гениальном методе тренировок. И при помощи драконьей травы. Ладно, достижение совершенно посредственное. Ты ничего не заметила в его ауре?
— Не знаю даже, — задумалась девушка. — Очень плотная, как у… Да неужели?
— Аура одного из смертных грехов, а именно гнев, — одновременно воскликнули тренер и демон.
— Но ведь они доступны только высшим демонам, да и то не всем, как он смог? — Лора смотрела недовольно, даже раздраженно.
— А ты думала, что одна такая особенная? — спросил Лин.
— Ну не он же, — фыркнула девушка. — Мне пора.
— Что вообще я сделал? — попытавшись оттолкнуть от пола, рухнул обратно.
— Скажи — Да падет железная крепость, — посоветовал тренер. — А насчет ауры. Ты достиг одного из сильнейших проявлений демонической ауры, условно разделяемых на семь смертных грехов. В твоем случае гнев. Но не обольщайся, как только закончится эффект драконьей травы, то повторить подобную концентрацию будет очень сложно.
Я наконец смог снять шипастый обруч и вытянулся на полу. Достижение совершенно не радовало. Ну аура, ну плотная, и что с того? Лин даже не чихнул, когда я ударил ей.
— И толку с нее? — протянул я. — Вы даже не почесались.
— Сравнил жопу с пальцем, — поморщился тренер. — Твоя аура смертного греха позволяет достичь состояния берсерка, а враги впадают в неконтролируемое бешенство. У этой способности очень широкий тактический потенциал. И настолько плотная аура способна защитить от многих заклинаний, на тебя почти не действует эффекты ментального контроля, что вкупе с антимагическими клинками превращает тебя в неплохого убийцу магов.
— А если против меня будет не маг? — пожал я плечами.
— Тогда тебя настрогают на ломтики, — Лин развел руками. — Вот вы все такие! Пойми, что нельзя стать абсолютным убийцей, одинаково хорошим против всех типов противников. Развиваться во всех направлениях означает, что ты будешь плох во всем. Вот допустим ты. У тебя нет таланта к владению оружию и магии, смысл рвать жопу и пытаться стать дерьмовым мечником?
— Да, понял, — я почесал зудящий верх лба. — Слушай, а у Лоры тоже аура смертного греха?
— Это конечно секрет, но я думаю, что ты сам понял, — сказал тренер. — Она родилась с такой аурой. И все закончилось не очень хорошо. Жду тебя завтра.
— Грех гнева, как и у меня, поздравляю, пацан, — в голосе демона чувствовалась гордость.
***
— Все получилось? — из тени выскользнул нефилим.
— Да, все как ты и говорил, — Лин мотнул головой, отбрасывая прилипшие от пота волосы с лица. — Это была драконья трава? Честно сказать, не ожидал такого сильного эффекта. Можно будет…
— Не будь наивным, тебе не идет, — прервал его Дагон. — Ты же догадался.
— Твоя кровь, — спустя пару секунд молчания кивнул мужчина. — Не жаль парня? И его духовная оболочка, ведь после битвы с Разумихиным там не было разрыва?
— Не делай из меня злодея, — нефилим метнул острый взгляд, в ответ на который Лин слабо улыбнулся. — Здесь нет моей вины, а лишь чья-то глупость. Но если мне в руки дают карты, почему бы не разыграть их? В любом случае мы останемся в выигрыше, вопрос в том, насколько большом.
— На нем метка богини, она может заявить права на дитя, — не согласился Лин. — И мать Дафны. Уверен, что отдаст осколки? Особенно, когда в парне твоя кровь.
— Разумеется не отдаст, — нефилим удивленно посмотрел на мужчину. — Испепелит с порога. Но она сентиментальна даже в безумии, мой друг, против родного внука не устоит. А богиня, ну что же… Тогда ей предстоит встретиться с тобой.
— Если меня раньше не прикончит сонм божков, которых мы обокрали до нитки, — не согласился Лин. — Босс, а сколько парню осталось? Мне бы прикинуть, как тренировку строить.
— Его тело довольно устойчиво ввиду гибридизации, даже моя кровь сожрет его не так быстро, как остальных, — нефилим отступил в тень. — Три-четыре месяца у тебя есть. Выжми из него все, Лин.
***
Я внезапно оказался богат. Конфликт с вампирами частично разрешился в мою пользу, я получил положенные деньги и вещи. Бесполезный для меня арбалет, заклятый на уничтожение нежити и кольцо с самовосстанавливающимися зарядами разряда молнии.
Но с другой стороны пришлось подписать второй договор крови за день, налагавший на меня обязательство молчать об участии в сражении с Измайловыми.
А если взглянуть с третьей стороны, то сумма за мою голову приросла одним нулем, и Фюзель даже не догадывалась, кому я мог так крупно насолить. Я, к слову, тоже.
И чесотка. После тренировки невыносимо начала чесаться голова. На все вопросы Дан многозначительно хмыкал, либо молчал. Но по двум выступающим бугоркам, я начал догадываться о причинах. Что и подтвердилось утром. Проснувшись, я обнаружил, что лицо залито кровью из лопнувшей на месте роста рожек кожи.
— Они что всегда будут? — ужаснулся я. — Не только в демонической форме?
— Да! — рявкнул демон. — Не ной, мальчишка, прими знак греха с честью.
Я постучал по твердым, полностью черным выступам, заостренным на концах. Рога едва пробивались через волосы, но на фоне их белизны выступали заметно.
— Поздравляю, — протянул руку уже двадцатый встреченный демон.
В демонической форме рога заметно прирастали в длине. На них и наколоть можно кого-нибудь. Я еще пару раз пытался призвать плотную ауру, но все старания оканчивались редким туманом. На тренировках с Лином ничего особенного не происходило — он накладывал на стену печать притяжения, а я скакал, пытаясь достать мишень когтями или мечом. В доспехе железной крепости двухчасовая тренировка настолько изматывала, что оставшееся время я просто спал.
— Кого там нелегкая принесла? — простонал я, переворачиваясь на другой бок.
— Это я, — раздался робкий голос Пети. — Фюзель попросила напомнить тебе о вашей сделке. Мероприятие через час, в банкетном зале. Я и вещи принес.
Сука. Я как-то вытеснил из сознания день рождения огрихи. Десять мнут отмокал в душе, с грустью смотря на притворяющийся дохлым член. Да, братишка, мне тоже страшно, но делать нечего. Оделся в костюм. Мда уж, выгляжу, как…
— Настоящий проститут, — подсказал Дан.
Нам нужна кровь. Она сделает меня сильнее, позволит не умереть при следующей встрече с вампиром. Из беседы с доком я выяснил следующее: низшие кровососы не боятся чеснока, серебра, солнца, распятий; но уже вампирские бароны уязвимы перед серебряным оружие, а князья не выносят дневной свет, короли… Им законы не писаны, они по-настоящему бессмертны. Против любого упыря отлично помогает магия огня, к остальным методам воздействия они более-менее устойчивы. Но в магии я совершенный ноль, так что оставалось только серебро.
В Измерение демона не протащишь оружие или артефакты, но благодаря нефилиму меч встроен прямо в мое тело, а умелые парни из мастерских покрыли его напылением из серебра. Которое осталось пылью у меня на загривке. Я даже не удивился. Если бы все в жизни было так просто.
— Ты готов? — Петя окинул меня оценивающим взглядом. — Это не мое дело, но ты уверен? Она каждый год такое проворачивает, и еще никому это не пошло на пользу. Последний счастливчик вообще на баб перестал смотреть, стал содомитом, да простит меня Создатель.
— Фюзель каждый год такое устраивает? — спросил я.
— Я даже жаловался боссу, провел целое расследование, — Петя перешел на шепот. — Но он только посмеялся. А люди страдают. Спрашивал, что и как там, но все молчат. И крестятся. Даже демоны крестятся.
— Уверен, что все так плохо? — вздрогнул я.
— Все еще хуже, — часто закивал мужчина. — Чтобы Фюзель тебе не пообещала, оно того не стоит.
— Не стоит, парень, — из-за поворота вышел полностью седой юноша. — Я там был.
— Не стоит.
— Не стоит.
— Беги, мальчик, беги.
Передо мной встали шестеро мужчин. Одного я даже знал — дюжий санитар, отвесивший мне неплохой удар. Все абсолютно разные, но во взгляде каждого читался пережитый когда-то ужас.
— Ты это устроил? — я взглянул на Петя.
— Я должен был предупредить, — не отвел тот глаз.
— Ты не знаешь на что согласился! — крикнул старик с густой белой бородой. — Посмотри на меня! Сколько мне лет, как думаешь?
— Шестьдесят? — предположил я.
— Тридцать, тридцать, тридцать… — глухо застонал мужчина, вцепившись в бороду. — Через полгода мне тридцать…
— Это запах будет сводить тебя с ума, — вперед выступил санитар. — Будто в нос запихнули тухлую селедку! Все еда пахнет рыбой, даже нашатырь пахнет рыбой, весь мир теперь пахнет рыбой! Создатель, как же я устал.
— Да запах еще ничего! — воскликнул седой юноша. — Вспомните раскатыватель сосков или яйцебой!
Прокатился горестный стон, а мужчины синхронно схватились за причиндалы. Они были сломлены. Уродливая огриха сломала их мужественность, сломала веру в свое достоинство. Понуренные спины, опущенные глаза, дрожащие руки и страх перед женщинами. Вот какой оказалась цена!
— Она погибель мужского рода, — Петя положил мне руку на плечо. — Остановись, пока не поздно. Не совершай ошибку.
— Мне страшно, — честно признался я. — Но поступить иначе не могу, ведь на кону стоят не деньги, а моя жизнь!
— Глупец, — прошептал старик. — Кому она нужна, такая жизнь?
— Я вернусь, — обвел твердым взглядом всех присутствующих. — Я не только вернусь, но и отомщу за всех вас! Сегодня будет последний день, когда чудовище вышло на охоту. Ведь она не знает, что столкнется с настоящим охотником!
Возможно, это было глупо или смешно. Но я чувствовал в собравшихся искренне желание помочь мне, не допустить трагедии случившейся с ними. Я выдохнул и спустил штаны.
— Ты чего? — Петя медленно отодвинулся.
Я перешел в демоническую форму и явил истинный размер своего достоинства, дополнительно увеличившийся после возвышения. Напрягся и еще больше укрупнил половой орган.
— Настоящая булава, — потер глаза старик.
— С такой елдой он ее нашампурит, будто кусок свинины, — цокнул санитар.
— Порвет, как тузик грелку, — сплюнул молчащий до того лысый мужик. — За мои волосы!
Седой юноша заговорщицки мне подмигнул и я поспешил натянуть штаны от греха подальше. Что-то там Петя говорил про несчастного, что навсегда отвернулся от женщин. Не больно хочется, чтобы он повернулся ко мне.
— Мы с тобой, брат, — подняли кулаки мужчины.
— Я вернусь с победой, — я поддержал их жест. — Со щитом или на щите!