Я никогда не прощу… А впрочем, что за пафос? Никогда не прощу… Я все прощу. Я уже простила. Потому что вся наша жизнь проходит во лжи. Мы с детства врем сами, и врут нам. Ложь окутывает нас, вплетается в нас, становится нашим естеством, нашим воздухом, нашей кровью. В разновкусовом коктейле под названием «жизнь» все смешано так, что отличить вкус лжи практически невозможно. Так, легкая горчинка в общем вкусовом букете. Ложь может подстерегать нас на каждом углу. И то, что казалось таким искренним, таким светлым, может сразу стать уродливым и безобразным. Может, лучше умереть в матрице лжи, чем жрать перловку с Киану Ривзом на мрачном космическом корабле? Может, лучше прожить жизнь счастливо и умереть на руках любимой, чем узнать, что она всю жизнь изменяла тебе с садовником? Не знаю. Мне кажется, ложь других надо полюбить так же, как свою собственную. И тогда ложь мало-помалу превратится в единственную существующую для тебя правду.
С утра, примерно в восемь часов по лестнице в гостинице спускались две набожные девушки, одетые как православные, глубоко верующие паломницы. Причем у одной из них в руках можно было увидеть что-то напоминающее большой молот, который был аккуратно обернут старыми газетами. В холле гостиницы народу было мало. Девушки подошли к ресепшену, чтобы сдать ключи и оформить свое выселение из номера. Элизабет положила две сумки и молот позади себя у черного дивана. Зря она это сделала, так как из-за дивана появилось узкоглазое бледное лицо мистера Шина, который тут же протянул руку и свистнул молот.
Не теряя времен, мистер Шин, обхватив украденный молот, на своих тонюсеньких ножках тихо выбежал из гостиницы, свернул за угол и ушел в тихое незаметное место, которое служило для гостиницы внутренним двориком с лужайкой и скамейками. Неподалеку стояла ассенизаторская машина, какой-то полный мужик деловито поправлял шланг.
Мистер Шин распаковал из газет молот и стал разглядывать трофей.
— Товар из первичной нереальности, — тихо прошепелявил мистер Шин, и погладил сверкающие драгоценные камни. — Вот это подарок… вот это я понимаю. Завтра же выставлю на продажу на межпространственных торговых площадках. Устрою аукцион. Окупятся все мои затраты…
Мистер Шин, в этот момент, был чем-то похож на Голлума из известной сказки, возможно, что он даже произнес пресловутое «моя прелесть». Но, к несчастью для мистера Шина, лаборантка Кэт углядела его из окна гостиницы. Кэтрин, когда увидела мерзавца, не стала медлить, а как кошка юркнула в окно прямо с третьего этажа и приземлилась неподалеку от него. Она сняла со своих бедер хищные кинжалы, чтобы узнать какого цвета потроха у товарища. Мистер Шин бросил молот и прыгнул в ближайший люк. Лаборантка Кэт подбежала к люку, посмотрела вниз, обернулась и увидела ассенизаторскую машину.
— Там говно есть? — спросила Кэт у мужика.
— А что такое, — насупился мужик, глядя на странную девушку в длинном черном кожаном плаще с огромным воротником.
— Я спрашиваю, говно внутри есть?
— Да есть, — раздраженно ответил мужик.
— Хорошо, как раз кстати, — буркнула лаборантка Кэт, взяла правой рукой мужика за грудки и швырнула его куда-то за крышу гостиницы. Мужик, беспомощно болтая ножками, улетел очень высоко и где приземлился неизвестно. Тем временем лаборантка Кэт быстро сняла шланг и обогнав желание мистера Шина сбежать, так как тот уже высунул голову и хотел дать деру, но Кэт оказалась проворнее, быстро подтащила шланг к люку и зафиксировала его.
После этого она подбежала к кабине автомобиля, послышался скрежетущий звук и по шлангу потекло жидкое говнецо. Кэт подошла к люку и оперлась на шланг.
— Ну что мистер Шин, вам принять душ из жидкого говнеца, не помешает.
— Вы за это ответите, лаборантка Кэт, — послышался гнусавый голос.
— Вас сколько раз просили, не лезьте не в свои дела, мистер Шин.
— Это вы не лезьте в мои дела. Это все мое. Хищница моя. Молот мой. Это все мое!!!
— Я тебе сейчас говнеца-то подсыплю, говнюк, — сказала лаборантка Кэт. — А там посмотрим что твое, а что мое. Это будет последнее твое путешествие.
— Все мое, — послышался гнусавый голос.
— Оставляю тебя наедине с… говномыслями, — произнесла лаборантка Кэт и проворно подняла молот. Быстро осмотрела его и запрыгнула обратно на третий этаж. Вошла в окно и спрыгнула в свой номер.
Сара Мессмер сидела на постели и натягивала свежие носки. Увидев лаборантку Кэт, она с удивлением посмотрела на красивый демонический молот, который волшебным образом переливался бесчисленными драгоценными камнями. Сара сидела как вкопанная, так до конца и не надев свежий чистый носок на холеную ножку.
— Кэт, — сказала Сара. — Это что?
— Этот трофейный молот, — ответила лаборантка Кэт. — Я назвала уже «Последний довод лаборантки».
— А что это за молот?
— Не знаю. Главное, что он мой.
— Дай посмотреть. Я подозреваю, что это товар из первичной нереальности. Таких товаров во вселенной раз два и обчелся. Это стоит огромных денег.
— Мне не важно сколько это стоит, — произнесла Кэт. — Этот молот мой трофей.
Сара, так до конца и не надев носок, подошла к молоту и взяла его в руки. Увидев, сверкающие камни, она охнула… черное золото, еремеевит, голубые гранаты, черные опалы, белые и красные демантоиды, черные граненые тааффеиты.
— Мамочки, — прошептала Сара. — Это же товар… ой… это же.
— Мое, — грубо сказала Кэт и схватила увесистый молот. — Мой трофей.
— У кого взяла? — опять прошептала Сара.
— У мистера Шина отобрала.
— Мистер Шин, — прошипела Сара. — Ему сколько раз сказали, чтобы он убирался и не совался.
— Пока не прикончу, не успокоится, — ответила Кэт.
— Слушай, Кэтрин, — сказала Сара, надев носок. — Отдай молот мне, его можно продать через канал доктора Вэбера. Это будет большая сумма. У нас с тобой будет по оффшорному счету межпространственных кредитов. Доктор Вэбер продаст дорого. Очень дорого.
— Мой молот не продается, — сурово ответила лаборантка Кэт.
— Кэтрин, подумай о выгоде, зачем тебе молот? Ты итак можешь автомобилями швыряться. Молот для боя тебе ни к чему. Ты же сама себе молот. Как кентавр — сам себе лошадь.
Лаборантка Кэт встала в суровую позу, широко по-военному расставив ноги и закинув молот на плечо.
— А может я из Челябинска… Там все девушки такие суровые. И автомобилями могут швыряться и все ходят с огромными демоническими молотами. Женихи съезжаются в Челябинск со всего мира, чтобы забрать себе такую невесту.
— Кэтрин, подумай о выгоде.
— Нет. Молот останется со мной. Это мое.
Сара в бешенстве посмотрела на лаборантку, и сильно пожалела, что демонический молот из первичной нереальности, не достался ей.
— Как же досадно, — вырвалось у нее.
— Пошли лучше смотреть, что еще оставили девушки после себя в номере. Может колечко, какое уронили. Кто знает, что найдем после них.
— Да, конечно, я сейчас оденусь и пошли шарить. Мне самой интересно, что после них осталось.
Сара, наконец разоделась, расфуфырилась перед зеркалом, застегнула походные рюкзаки, не забыв при этом положить два контейнера с едой, и заявила о готовности. Лаборантка Кэт, все это время так и стояла, по военному, положив увесистый молот на плечо, и смотрела, как наряжается и красится Сара.
— А ты значит макияж не накладываешь? — поинтересовалась Сара.
— Нет смысла, — ответила Кэтрин. — Я не могу заниматься любовью. У меня нет ни половых органов, ни сексуальной чувственности. У меня только суспензия. От которой, я хочу избавиться.
— С такими-то товарами избавишься. Только, у меня к тебе новость Кэт.
— Какая новость?
— Не нужно убивать твою сестру. Со мной ночью связалась куда более крутая демоница. Одна из королев. Кобра Фохт больше не нужна. Пусть твоя сестра свершит правосудие над ней. Не нужно убивать доктора Кэролоайн.
— Что за демоница с тобой связалась?
— Куда более крутая. Одна из королев. Всего в старом мире существовало три королевы демониц, — Кларинта, Натива и Лючифера. Моя — Лючифера. Она теперь наша.
— И что, она согласилась быть поставщиком?
— Да. И это круче чем Кобра Фохт. Причем в разы. Тебе не придется убивать сестру.
Лаборантка Кэт посмотрела на Сару подозрительным взглядом.
— То убей, но не убей. Что за грязные игры?
— Без грязи, не попадешь в князи… все, мы собрались, пошли смотреть номер девушек.
Две девушки вышли, закрыли дверь и подошли к номеру, где спали Рейчел и Элизабет. Дверь оказалась закрыта, однако лаборантка Кэт быстро открыла дверь одним ударом ребра ладони.
— Я же сказала, что из Челябинска, — грозно прокомментировала Кэт.
Девушки вошли в номер и присмотрелись. Сара сразу же нашла собранные осколки от ретранслятора, мусор и белые советские трусы Рейчел. Она взяла скомканные трусы рукой в своей черной перчатке.
— 1984 год, — сказала Сара. — Фабрика Большевичка, СССР. Советское текстильное производство. Ударники труда. Вот еще один интересный артефакт. Настоящие белые, те самые, советские женские трусы.
— Раритет, — добавила Кэт. — Женщины в России уже такие не носят.
— В восьмидесятых советские женщины носили только такие, и только белого цвета.
— Позволь спросить, — лаборантка Кэт опустила молот, и встала рядом скрестив руки. — А откуда у Рейчел советские трусы восьмидесятых? Она, как я понимаю, тоже играет в грязные игры?
— Играет, да еще в какие. Ведет свою игру. Думает, что обвела всех вокруг пальца. Вот посмотри…
Сара показала на осколки ретранслятора.
— Видишь, Кэт, это осколки от машины времени, которая присутствовала в детском сериале «Гостья из будущего».
— И что?
— А то, что, судя по всему, она его разбила. И разбила она этот ретранслятор этим молотом.
Сара посмотрела на Кэт, та оставалась невозмутимой.
— И что это значит? — спросила Кэт.
— А это значит то, что червоточина закрыта… вот что это значит.
Сара подняла голову и будучи присевшей у мусорной корзины, посмотрела на суровую лаборантку снизу вверх.
— Червоточины больше нет. Она освободилась.
— Кто помог?
— Кобра Фохт помогла. Они теперь как Шерочка с Мошерочкой. Ну, ничего. Мы эту ее «мишпуху» живо разнесем Кэт.
— Думаешь, она метит тебе в конкуренты? У нее тоже будут товары.
— Я считаю, что их всех нужно просто замочить Кэтрин. Просто, как принято у бандитов, зарезать. Чтобы не было.
Глаза у Сары стали алчными и злыми.
— Ну что девочки, — сказала она, умозрительно обращаясь к Рейчел и Элизабет. — Вы обе покойники, и демоницы ваши, тоже покойники.
— Не слишком ли ты кровожадная Сара?
— Я не кровожадная. Я просто злая и алчная.
— Чистое зло?
— Нет. Просто злая. Без всякого пафоса.
Сара быстро выпрямилась и посмотрела в окно.
— По коням Кэт. До финала этой истории, осталось рукой подать. Скоро наступит финал всей этой сказочки. Тебе понравится.
Во дворе гостиницы, мужики, одетые в спецодежды белорусских хозяйственных работников убирали шланг ассенизатора. Была слышна ругань, по поводу того, что кто-то нехороший вылил говно в люк. Теперь у них будет проблема, как это говнецо высосать обратно.
— Убил бы того, что это сделал, — басом сказал один из работников.
Но вдруг произошло то, что заставило всех мужиков встать как вкопанным. Из люка вылез какой-то странный китаец с длиннющими тонюсинькими ногами, в строгом черном костюме. Странный китаец сначала вытряхнул одну ножку, задрав брючину, потом вытряхнул другую ножку, также задрав брючину. Потом он встал в позу глубокого возмущения и рявкнул.
— Прочь с дороги!
Мужики от удивления были, как будто парализованы. У одного из них выпала незажженная сигарета изо рта. Тем временем странный китаец своими длиннющими ножками перешагнул через шланг и почапал из дворика, оставляя после себя вонючее жидкое говнецо.
— Палыч, — удивленно сказал один из работников. — Это же… это же настоящий…
— САМИ ВЫ КУЗНЕЧИК!!!
Из гостиницы к автомобилю шли две православные девушки. В черных юбках, характерных черных кофтах и в платочках. Одна из них ревела и заливалась горючими слезами, вторая просто шла со злым лицом.
— Элизабет, как ты умудрилась посеять молот королевы демонов Кларинты? Я же тебе доверила.
Элизабет не отвечала, она только горько рыдала, стенала, причитала, заливалась слезами и шла, пошатываясь, не веря в ужасную пропажу.
— Элизабет, слезами горю уже не поможешь.
— Я отвернулась на одну минуточку. И свистнули.
— Конечно, свистнули! А ты что думала, тут что? Живут честные люди?
— Ну, мы же завернули в газеты. Никто же не видел драгоценностей.
— А какая разница. Все равно свиснут. Как можно такой товар потерять? Что ты за агент Элизабет?
— Отвратительный агент, — хныкала Элизабет. — Свистнули мой молот. Никогда себя не прощу.
— Нам пора ехать к Моранте. Приведи себя в порядок.
— Я не могу…
— Значит так, Элизабет, — Рейчел строго повернулась к Элизабет Вэнс. — Сегодня вечером Кобра Фохт будет кушать сладкий тортик с кремом, с вкуснейшей ромовой пропиткой. Просто пальчики оближешь. Как же вкусно! Я прям ей завидую. Я с удовольствием тебя ей скормлю.
Элизабет опять ушла в слезы и причитания, и Рейчел волоком потащила ее к машине. Более того, Рейчел взяла на себя два рюкзака с запасами еды, питья и прочего. Когда они дошли до машины, Рейчел попыталась связаться с Коброй.
— Кобра ты на связи? — спросила Рейчел, взяв книгу Борхеса. Послышалось шипение и стрекотание.
— Да, Рейчел, я на связи. Кэролайн прекратила дистанционное сканирование. Мне это не нравится. Похоже на затишье перед бурей.
— Да, мне это тоже не нравится, — добавила Рейчел. — Что будем делать?
— Я не отказываюсь от плана, загнать Кэролайн в ловушку, — ответила Кобра. — И, кстати, я не вижу моего молота. Где молот королевы Кларинты Рейчел?
— Кобра. Тут такое дело… вобщем… ну…
— Говори.
— Кобра. Я прошу прощения. Но, молот свистнули…
— Что? Да как вы это допустили? Как это?
— Украли Кобра. Ты нас прости непутевых.
— Как вы могли потерять молот королевы демонов Кларинты? Это что за дела?
— Кобра, я понимаю, что выглядит это…
— Это выглядит как моя ярость Рейчел. Я в ярости. Я никому не советую доводить меня до такого состояния.
— Кобра. Мы найдем молот. Обещаю.
— Да как вы теперь его найдете? Я сама сейчас буду искать. Молот из первичной нереальности. Я его почувствую. Дуры вы конченные, с вами связаться, с обеими, это как связаться с депутатом Милоновым.
— Кобра, прошу тебя.
— Я в ярости Рейчел, лучше не говори со мной. А то я сейчас готова разорвать кого-нибудь на куски.
— Хорошо, успокойся.
— Пошла искать молот. Его не могли далеко унести. Все конец связи.
Девушки сидели в автомобиле, Элизабет горько рыдала.
— Элизабет прекрати рыдание. Это не поможет. Заводи шарманку, поехали дальше. Мы сегодня уже должны быть в России.
Элизабет всхлипнула, вытерла горькие слезы платком и завела автомобиль. Они тронулись с места, и Элизабет вырулила на дорогу к автотрассе, что была в километре от них.
— Хорошо, — грустным голосом сказала Элизабет. — Едем дальше.
— Просто успокойся Элизабет.
— Надеюсь, Кобра его найдет.
— А могла бы и подарить, если бы не потеряли. Я уверена, что она подарила бы.
— Да, все может быть, — все так же грустно ответила Элизабет. — Это я такая дура. Посеяла молот. Мне всегда так не везет. Вот никогда не везет. Ни в чем..
Неприметная машинка доехала до автотрассы и повернула направо. Вышла на разгонную полосу и понеслась к российской границе. В километре от них, сзади, ехала Сара Мессмэр и ее подруга лаборантка Кэт. Еще в километре за ними, ехал джип с охраной, в котором сидел мистер Шин. Он уже успел отмыться и откуда-то взял новый черный костюм. На коленях у мистера Шина лежал Самсонайт. Мистер Шин бешено писал в сеть «Сайзи» сообщение за сообщением.
— Луми, я прошу немедленно отчитаться об экспедиции к кораблю Красной Черепахи. Почему вы молчите? Немедленно дайте отчет экспедиции. Я заплатил вам хорошую сумму. Где вы, черт возьми?
Ее аккаунт молчал. Как бы не пытался мистер Шин достучаться, ничего не выходило. В конце концов, мистер Шин пошел на отчаянный шаг. Сильно рискуя засветиться перед юстициарами, он связался с глубинным брокером. Опять же, сумму пришлось заплатить серьезную, пока, наконец, глубинный брокер не сообщил печальную новость — погибли…
— Как погибли?
— Там могильник, мистер Шин. Там ничего нет. Кроме смерти. Сестры нашли свою смерть. Это печально. Я любил Луми. Очень любил. Но, это не ваша вина, мистер Шин, — ответил глубинный брокер. — Она сама была самонадеянна. Думала покорить вершины. Пошла на отчаянный шаг. Она нашла свою смерть. Я буду оплакивать ее. Мою Луми.
— Соболезную, — ответил мистер Шин. — Деньги, я так понимаю, мне не вернуть.
— Мистер Шин, — сказал глубинный брокер. — Вы же знаете, что такие вещи связаны с риском. Вы рискнули и проиграли. Впрочем, хочу заметить, что вы все время только и делаете, что проигрываете. Хорошо же вы приняли душ из жидкого говнеца. И, кстати, я тут случайно заметил неплохой молот. Прекрасный товар из первичной нереальности.
— Этот молот забрала лаборантка Кэт.
— С этой дамочкой я связываться не хочу. Уж очень сильна мистер Шин. По-хорошему, было бы неплохо убить этих двух сестер, доктора Кэролайн и ее младшенькую.
— Мне нужна информация, как с помощью суспензии сделать суперсолдата.
— Мне тоже нужна такая информация.
— Значит, у вас ее нет?
— Если бы у меня была бы такая информация, у меня бы уже были такие суперсолдаты мистер Шин. Но, у меня их нет.
Девушки ехали по трассе, молча. Лишь изредка Элизабет хныкала и сморкалась. Рейчел через нейросеть читала последние новости в мире.
— Элизабет, — обратилась Рейчел к водителю.
— Я слушаю, — ответила та.
— Шмурдяк уже вкололи в себя три миллиона женщин по всему миру. Мне это не нравится.
— А мне не нравится вот это.
Элизабет Вэнс показала рукой на огромный придорожный рекламный щит, на котором рекламировался препарат «GenesisRx», также красовался рекламный текст:
«Вы хотите зачать ребенка, но боитесь, что родите больного малыша? Не стоит бояться! Препарат «GenesisRx» от корпорации «ЕвоФарма» гарантирует вам, что родится здоровый ребенок не зависимо ни от чего. Умные биоботы будут участвовать в процессе зачатия. Достаточно сделать инъекцию в матку перед зачатием, и вы перестанете бояться, что родится больной ребенок. С препаратом «GenesisRx» ваш ребенок всегда родится идеально здоровым!»
На биллборде была изображена трехлетняя малышка, говорящая фразу:
— Моя мама сделала инъекцию препарата «GenesisRx», и я родилась полностью здоровая! И счастливая! Я совершенно здорова!
— Вот где ужас спрятался, — сказала Элизабет разглядывая придорожный рекламный билборд.
— Тем не менее уже три миллиона женщин отшмурдячились, — добавила Рейчел.
…
По территории Беларуси, по трассе, что вела к российской границе, ехал неприметный автомобильчик, внутри которого сидели две девушки одетые как православные паломницы. Рейчел Толука Севилья все-таки села за руль, но потом, проехав километров двадцать, отказалась, по причине возможных припадков, от которых она лечилась нейронолом. Она опять села рядом с водительским сиденьем, за руль снова села Элизабет Вэнс.
— Рейчел, а тебе не приходит в голову, что я устаю сидеть за рулем, — недовольно прогнусавила Элизабет.
— Элизабет я все понимаю, — ответила Рейчел. — Но у меня бывают припадки, я не могу сидеть за рулем, ты, же не хочешь, чтобы у меня случился припадок прямо на скорости сто двадцать километров в час? Чем это закончится.
— А чем закончится моя езда, если я устану окончательно? — все также недовольно спросила Элизабет Вэнс.
— Езжай, давай, хватит жаловаться, — резко ответила Рейчел.
Рейчел стала вертеть в руках те самые ножницы, которых она нашла в коридоре аномальной больницы.
— Элизабет, ты можешь остановиться у обочины? — спросила Рейчел.
— Зачем?
— Просто хочу поэкспериментировать, — сказала Рейчел.
— Не нужно, — опасливо глядя на ножницы произнесла Элизабет.
— Я просто хочу посмотреть свойства, остановись.
Машина остановилась и Рейчел вышла из нее. Она прошла метров пять к опушке леса, за которой виднелась какая-то речка и вытянула перед собой ножницы. Она раздвинула их и как бы разрезала воздух. Появилась висящая темная полоса, и в нее как будто стала утекать пыль. Немедленно вокруг Рейчел появилась вибрация, потом шипение и стрекотание. Темная полоса медленно растворилась. Рейчел опять разрезала воздух, опять появилась темная полоса. Шипение и стрекотание усилилось, Рейчел почувствовала легкие толчки в грудь. Она подошла к машине, где за рулем сидела Элизабет и отдыхала от езды, взяла книгу Борхеса и прижала к уху. Раздался злой голос Кобры Фохт.
— Еще раз так сделаешь, я тебя ударю, — громко сказала Кобра.
— А что такое?
— Ты разрезаешь сразу несколько измерений. Хватит!
Рейчел не послушалась и еще раз разрезала воздух. Вокруг опять началось гневное стрекотание и шипение.
— Значит так! Еще раз и в глаз! — еще более громко и гневно завопила Кобра Фохт.
— Хорошо, хорошо, успокойся, я больше не буду, — ответила Рейчел.
— Хватит! Я не потерплю! — еще раз гневно добавила хищница.
— Почему так происходит? — спросила Рейчел.
— Потому что это спонтанный артефакт из первичной нереальности, — ответила Кобра — Это опасные вещи. Все вернете взад. Такие вещи не должны быть в вашей реальности.
— Они очень дорого стоят, — сказала Рейчел. — Лучше продать.
— Послушай меня внимательно Рейчел, — Кобра говорила злым недовольным голосом. — Предметы из первичной нереальности для продажи изготавливаем мы. Спонтанные предметы запрещены. Только те, которые мы изготавливаем, могут идти на продажу. Не трогай эти ножницы.
— У меня еще есть больничная сорочка и ключ.
— Этого нельзя использовать! Это нужно вернуть в мой мир.
— Мне очень любопытно Кобра.
— Нельзя!
Рейчел опять не послушалась и направилась к машине. Она взяла аномальный ключ и протянула Элизабет Вэнс.
— Элизабет, ну как вставь в гнездо зажигания этот ключик, будь так добра.
— А что? Ты думаешь, он подойдет?
— Просто вставь, я посмотрю, что будет.
Вокруг опять началось стрекотание и шипение. Элизабет Вэнс попробовала аномальный ключ, и машина завелась.
— Ух ты! — заверещала Элизабет. — Мне такой ключик нужен, будем крутые тачки угонять. Я этим тоже промышляла с пацанами. Это тоже бизнес!
— Элизабет, эти предметы не для преступлений.
— Вот уж волшебный ключик я тебе не отдам Рейчел. Как хочешь, но ключик мой! — Элизабет убрала ключ в карман. — Было ваше, стало наше.
— Элизабет, это не смешно.
— А я и не смеюсь, — сказала Элизабет и посмотрела на Рейчел. — Что у нас еще осталось?
— У нас осталась аномальная больничная сорочка, и еще были трусы, но трусы я выкинула в гостинице. Еще… есть детский водяной пистолетик. Но его я трогать не буду. Неизвестно чем он стреляет.
— Вот как можно выкидывать дорогущий предмет из первичной нереальности? Как можно было выкинуть трусы?
— Я не подумала, просто выкинула противные советские старые трусы.
Рейчел задумалась и осторожно взяла аномальную больничную сорочку, предварительно надев черные перчатки.
— Это было на мне надето, когда я упала из червоточины, значит, на меня не действует, — задумчиво произнесла Рейчел.
— Я не буду этого надевать, даже не проси, — сказала Элизабет, опасливо покосившись на грязную больничную сорочку.
Девушки стали озираться по сторонам. Недалеко находились обычные белорусские поселки. Были видны редкие проходившие мимо местные жители. Они увидели, что по дорожке на велосипеде едет молодая девушка, у которой в руке болтался пустой бидон из-под молока. Рейчел и Элизабет заговорщически посмотрели друг на друга.
— Элизабет, мы же злодейки, ведь так? Эксперимент превыше всего! — сказала Рейчел.
— Я не против позлодействовать. Заодно узнаем, как оно работает, — ответила Элизабет.
Вокруг девушек началось истеричное стрекотание и шипение. Но, они не обращая внимания на истерику Кобры Фохт, обе, вышли из машины, и пошли наперерез девушке, которая ехала на велосипеде. Они не дали ей проехать, и окружили ее, Рейчел подошла слева, Элизабет справа.
— Чаго трэба? — спросила деревенская девушка.
— Мы… паломницы из России. Едем по святым местам, — сладеньким голосом заговорила Элизабет. — Не подскажите где здесь святой источник Серафимушки Саровского?
— Ничего не знаю, — по-русски ответила белорусская девушка и попыталась побыстрее уехать. Но две злодейки, поозиравшись вокруг, стащили ее с велосипеда, заткнули кляпом рот и утащили в ближайшие кусты. Девушка сопротивлялась, как могла, но Элизабет Вэнс была на удивление сильной девушкой, видимо сказался опыт работы агентом на корпорации.
Затащив ее в кусты, они начали снимать с нее ее простенькую одежду. Девушка как могла сопротивляясь и даже попыталась укусить. Но две злые стервы все-таки стащили с нее все, что было, и Элизебет нацепила не нее больничную сорочку.
— Мы из России и у нас особая духовность, — менторским тоном сказала Рейчел.
— Совершенно верно девушка, — подтвердила Элизабет. — У нас скрепы!
Нацепив на нее сорочку, они привязали девушку к дереву ее же одеждой, отошли на метр назад и стали смотреть, что дальше будет. У Рейчел в руке завибрировала книга Борхеса.
— Я вас обоих убью за такие дела, — грозно прорычала Кобра Фохт. — Вы будете наказаны обе! Я не шучу. Я вас в порошок сотру! Я вас…
— Кобра, это научный эксперимент, — спокойно сказала Рейчел.
— Научный эксперимент нужно делать в лаборатории. Дуры вы полоумные. Вы что творите? — не унималась Кобра Фохт.
Тем временем с девушкой стало твориться что-то неладное. Ее глаза стали мутировать и приобрели форму как глаза рыбы.
— Смотри, началась мутация, — шепотом сказала Рейчел.
— Притом быстрая и сильная, — ответила Элизабет. — Идет воздействие на ее органику из самой первичной нереальности.
Мутирующая на глазах девушка открыла рот и стала мужским голосом воспроизводить странный монолог:
— Ну что, шпионы, зачем притащили меня в эту трешку? Видите ли, мне есть дело куда важнее, я должен разгадать загадку второго космоса. А вы мне тут со своей ерундой про планетарные галлюцинации…
Рейчел и Элизабет переглянулись между собой.
— Это же голос Весельчака У из детского фильма «Гостья из будущего», — испуганно произнесла Элизабет. — Я этот фильм смотрела, когда была маленькая.
— Вот и нечего было смотреть глупые детские фильмы, — ответила Рейчел.
— Ну да, я знаю, как выглядят психические расстройства, я же лучший в своей области, — продолжала девушка голосом Вячеслава Невинного. — И как тут живется, да? Не интересно, вы даже не представляете, что такое настоящая гравитация. Ну да, наверное, для вас это соседнее пространство. А я вам скажу, вы просто пленные своих страхов и комплексов. Так что, зря вы меня сюда привезли, мне здесь делать нечего. Но если вы на деле хотите разобраться, то пройдитесь по сектору Х, там вам попадутся настоящие пациенты. А я пойду искать ответы на свои вопросы в другом измерении. Здесь мне делать нечего!
У девушки глаза стали еще более рыбными, удлинился подбородок. Вместо рта у нее появились хищные зубы, как у глубоководной рыбы.
— Так, все бежим отсюда, — закричала Элизабет. — Бежим к чертям собачьим!
Девушки пулей понеслись к машине, сзади послышался страшный рев. Изменившаяся девушка вскочила на четыре конечности, передние конечности у нее стали длинными и когтистыми, задние, наоборот, укоротились. Вокруг удирающих девушек несмолкаемо шло шипение и обвинительное стрекотание.
— Элизабет, дави на газ, скорее, эта тварь сейчас сожрет нас! — закричала Рейчел.
— Дура ты Рейчел, это ты все придумала, значит ты виновата! Тебе и отвечать! Все со своей дурацкой наукой, как курица с писаной торбой!
— Я сказала, гони отсюда!
Машина резко тронулась с места и Элизабет выжала педаль газа, при этом лихорадочно теребя рычаг переключения скоростей, путано давя на сцепление, да еще и чуть не врезалась в машину, которая ехала по соседней противоположной стороне. Та бешено забибикала. Девушки стали быстро уезжать от места происшествия, но тварь понеслась за ними, пугая своим рыбьем зубастым ртом. Неслась тварь также быстро, как и ехала машина.
— Ну и что мы с этим теперь будем делать? — крикнула Элизабет.
— Гони быстрее, она сейчас бросится на нас!
Однако тварь отвлеклась на машину, которая пронеслась мимо них в противоположную сторону. Это была старая газель с надписью «РУССКИЕ ПЕЛЬМЕНИ». За рулем сидела тучная женщина с тройным подбородком. Тварь бросилась на газель, протянула длинную тощую руку и, содрав дверь, выдернула женщину водителя. Раздался крик ужаса. Газель потеряла управление и ушла в кювет. Тварь стала кромсать женщину. Тем временем девушки быстро уезжали оттуда на предельной скорости.
— Что о нас сказал бы бацька Лукошенко? Если бы знал, что мы натворили в его стране? — произнесла Элизабет крепко держась за руль.
— Ничего страшного, — ответила Рейчел. — На то он и бацька, чтобы решать такие проблемы.
Сзади, издалека, раздался страшный рев, Элизабет съежилась от страха.
— А что скажут теперь белорусы?
— Они справятся с этим, — спокойно ответила Рейчел, — ничего страшного. Подумаешь… Белорусы поймут.
У Рейчел завибрировала книга Борхеса.
— Я вас обеих повешу за ноги и буду шатать! — прорычала Кобра Фохт.
Пламен Комаровски, одетый в темный плащ с капюшоном проследил, как Сара Мессмэр с лаборанткой Кэт, которая несла на плече какой-то огромный молот, сияющий драгоценными камнями вышли из гостиничного номера и ушли по лестнице вниз. Он дождался, когда они уйдут и ворвался в номер. Оглядевшись, он стал пристально изучать то, что видел: осколки какого-то аппарата, сделанного из пластика, непонятный мусор и белые скомканные трусы… Пламен поднял трусы и присмотрелся к ним. Он увидел надпись «СССР. Фабрика Большевичка. Швейный цех 2. 1984 год выпуска. А. Киморовецкая»..
— Что за чертовщина? Что за дела? — прошипел Пламен Комаровски, схватил трусы и положил в свой карман. После этого он осторожно спустился по лестнице, подошел к входной двери гостиницы и увидел, как Сара Мессмэр и лаборантка Кэт садятся в машину. Лаборантка Кэт закинула свой странный молот на заднее сиденье, и они уехали.
— Я это так не оставлю! Я выясню кто похитил мою жену, — воскликнул Пламен и выбежал из гостиницы. Он прошел во внутренний двор и стал наблюдать, как сотрудники белорусских служб что-то выкачивают из люка в ассенизаторскую машину. При этом шел сплошной русский мат. Пламен хотел было вернуться к своему автомобилю, но ему преградила дорогу некая изящная женщина, похожая на светскую театралку.
— Пламен, лучше не суйся в это дело, — сказала жеманная театралка. — Поезжай, откуда приехал. Тебя никто не просил ничего расследовать.
— Кто вы такая? — зарычал Пламен Комаровски. — где моя жена? А ну говори, а то заломаю.
— Я тебе щас заломаю, — ответила театралка. — А ну езжай назад, откуда приехал.
— Я без своей жены, никуда не уеду! Это ты ее похитила? Отвечай!
— Пламен… ну хорошо. Я знаю, где твоя жена.
— Где она?
— Езжай по этой трассе, до российской границы. В России иди по этому адресу, — театралка вручила Пламену Комаровски бумажку. — Вот сюда иди, она будет тебя ждать.
— Почему я должен вам верить?
— Хочешь не верь. Если хочешь вернуть жену, это единственный способ. Иначе, никогда ее больше не увидишь.
Пламен хотел схватить странную театралку, но она исчезла. Просто как в землю провалилась. Пламен Комаровски побежал к своему автомобилю, запрыгнул за руль и нажал на газ.
Примерно через час бешеной езды Пламен увидел более чем странную картину. Прямо на дороге шло сражение огромного четырехметрового богомола с какой-то мерзкой трехметровой девушкой в больничной грязной сорочке. Девушка выглядела просто тошнотворно, у нее был удлинен подбородок и торчали зубы как у глубоководной рыбы. Руки были длинными и когтистыми. Пламен остановился и вышел из машины, наставив пистолет на обоих существ.
— Пламен Комаровски, — завопил огромный богомол. — Немедленно стреляйте в эту тварь. Вы что не видите, что у меня проблемы.
Пламен присмотрелся к богомолу и увидел голову мистера Шина.
— Чего вы ждете, стреляйте в тварь Пламен.
Пламен испуганно наставил пистолет в жуткую девушку и выстрелил. Тварь среагировала и бросилась на Пламена, однако мистер Шин, воспользовался ситуацией, и воткнул свою острую клешню ей в спину, пригвоздив к земле. Второй клешней отрезал ей голову. После этого он быстро принял человеческую форму и надменно посмотрел на Пламена Комаровски.
— Мистер Шин, — сказал опешивший Пламен. — Это как понимать?
— А вот так и понимайте, — гнусаво ответил тощий китаец. — Не ваше дело.
— Это как… мы работаем в организации, которые охотятся на тварей и монстров, а получается, что вы и есть монстр.
— Сами вы монстр мистер Комаровски, — китаец вытянулся во весь рост и посмотрел на Пламена сверху вниз. — Я не монстр, а представитель корпорации своей расы. У меня есть документ. Монстр это вы! Ничтожные людишки. Вы кого тут монстрами называете?
— А ну назад тварь, — Пламен наставил пистолет на мистера Шина.
— Оставьте мистера Шина Пламен Комаровски, — вновь, откуда ни возьмись, появилась жеманная театралка. — Езжайте к своей жене.
— Я вам не верю! — закричал Пламен, и стал водить пистолетом то на одного то на другого. — Вы все монстры. Вы все твари. Вы все не из нашей реальности! Я вас обоих арестую.
— Лучше вас прикончить мистер Комаровски, — спокойным голосом сказал мистер Шин. — От вас вони больше чем пользы.
— Нет, не убивайте его мистер Шин, — попросила театралка. — Это не интересно. Пламен, езжайте к жене, иначе вы ее навсегда потеряете. Садитесь в машину и дуйте в Россию. Поверьте мне, у вас только один шанс вернуть жену. Больше шанса не будет.
Комаровски опустил пистолет и нерешительно посмотрел на театралку.
— Я уже сказала, что вам нужно делать Комаровски, — произнесла театралка холодным тоном. — В Россию, быстро. Время уходит. А время — деньги.
— Что это за советские трусы? Мне кто-нибудь объяснит?
— Вам уже сказано что нужно делать, — гнусаво сказал мистер Шин. — Если вы сейчас не уедете куда нужно, я убью вас Комаровски. Давно хочу убить вас. Вы всем только мешаете. Езжайте отсюда, пока я не передумал. Трусливый вы, жалкий оборванец. Неудавшийся муж. Прочь!
Пламен медленно отошел к своей машине, сел в нее и уехал по трассе дальше. Неподалеку, в укрытии сидели Сара Мессмэр и лаборантка Кэт.
— Может замочить мистера Шина? — спросила Кэтрин. — На кой он нам сдался.
— Не надо Кэтрин, мистер Шин представитель корпорации своей расы. У него есть документ. Официальное лицо. Политически это будет неверно. Тем более, что за ним гоняется твоя сестра. Уж лучше она. Нам, политически, не корректно.
— С каким бы удовольствием я бы расплющила свой молот о его голову, — тихо сказала лаборантка Кэт и притянула к себе блистающий драгоценными камнями молот королевы Кларинты.