Когда Хозяин зиккурата спросил у героев, какую награду они желают за свой подвиг во славу Порядка, Капитан Бруклин твердо заявила — ей нужен настоящий Градин М6 и скилл-чип по стрельбе. Чтобы отстреливать ночные кошмары, являющиеся ей днем — этого она, конечно, не сказала. Нужно было видеть лицо бедного Удачника — похоже, он был готов сгрызть свой черный пояс по карате, лишь бы неоновый ангел не поддался на ее уговоры.
— Градин М6, да будет так, — после пары минут глубоких раздумий молвил Хозяин зиккурата. — И пара уроков стрельбы. Но никаких скилл-чипов, юная леди. Настоящий герой сам постигает великое искусство благородной войны.
Ну-у-у, может он сказал это немного иначе… Неважно.
Градин М6 прибыл в пентхаус на следующий день, но у Чес так болела голова — они пили с Рэдом и компанией всю ночь, — что она не смогла в полной мере ощутить чувство восторга и радости. Полный комплект Кэпа — бронированный костюм и пушка. Жаль только таких же стальных яиц, как у Бруклин, Чес еще не отрастила.
Когда Рэд, Крис и Маэда, едва не разбивая шоты, чокались за успех дела и пели гимн Суверенного Йорка, перевирая текст, Чес глушила абсент из горла так, что вся позеленела вместе с летающими вокруг нее крошечными феями. Сначала она подумала, что упилась до глюков, а потом Шестерка хитро ей подмигнул, и Чес все поняла — подмешал что-то в бутылку, красноперый черт. О, и правда черт — вон какие рожки…
В общем, она пила, но не от радости, а из желания забыть то внезапное рандеву в подворотне. В конце концов, рассудила Чес, лучше напиться в зюзю и дать агонизирующему мозгу стереть из памяти лишнее, чем со злости разнести к чертям этот дорогущий пентхаус. Хоть и очень хотелось…
Воскресли пьяные тигры только к вечеру следующего дня. Чес очнулась прямо на диване в гостиной, неизвестно как уместившись на нем вместе с Маэдой — ее пятки упирались ему в затылок, его пятки свисали с края. Проходящий мимо Рэд, только что осушивший кулер так, что забеспокоился домашний ассистент — ее голос и разбудил Чес, — помог ей вылезти из-под нетволкера. Шестерка был до омерзения радостный, как будто башка после вчерашнего алкогольного безумия у него совершенно не раскалывалась.
— Хэ-хэй! — Он потрепал ее по волосам. — Чесси-Чес, доброе утро! Мы просто зажгли вчера! Вот это была тусовка!
— Угу-у…
— Да что с тобой? Что за кислая рожа?
Чес вяло спихнула с себя его руку и поплелась в поисках источника воды. Во рту песчаные дюны, перед глазами мерещились верблюды на бедуинах. Или наоборот?..
— У меня похмелье, мужик, отстань…
— Не надо мне сказочек. — Он помог ей выцедить несколько спасительных капель из кулера, игнорируя настойчивый голос искина: «Необходимо пополнить запас питьевой воды, мэм. Сделать заказ? Если вы не дадите распоряжение в течение десяти минут, заказ будет оформлен автоматически…». — Ты и вчера выглядела как говно. Что случилось? Эй? Все же было круто! Мы охрененно справились! Да боже… у тебя теперь есть настоящая пушка, прости Господи… — Рэд с ужасом глянул на чемоданчик с Градин М6, доставленный утром. Красивая подарочная упаковка была грубо разодрана ножом для пиццы. — Что не так?
У-у-у… ну какого хрена он пристал, и так башка надвое раскалывается… Да еще и напомнил, боже… А так хотелось забыть.
— Ты что… опять ревешь? Да бля, Чес! Ты из «Тайгасу» или клуба диснеевских принцесс?
Она вскинула голову и зло прорычала:
— Если не заткнешься, я взорву тебе башку!
Шестерка отшатнулся, выставив перед собой ладони.
— Я не реву. — Чес жестким болезненным движением стерла рукавом толстовки слезы, мысленно проклиная себя за слабость. — Это от… напряжения.
— В том и был смысл вчера напиться, детка, — голос Рэда звучал почти ласково, и Чес едва не заревела всерьез. Гребаное похмелье, что б я еще раз так… — Снять напряг и все-такое. Не узнаю тебя, тигрица. Ты же обычно кайф ловишь от риска…
— Нет, дело было потрясным! Правда, — она улыбнулась, — как мы круто всех обошли, да? А как я взломала того идиота Джонсона? А потом Дед с шокером, вжу-ух!..
— Да, а еще ты, того, первого… — Рэд почесал затылок. — Ай, ладно. Так что не так?
Чес судорожно вздохнула.
— Он приходил. Мужик… Тот из сна. Из фургона…
— Чего?.. Когда? Почему не сказала⁈
— Ну там, прямо перед «Шанхаем»… помнишь, я задержалась из-за пацана… в общем, там был он. Он хотел поговорить. Мы поговорили, и он ушел. Сказал, что его наняли вернуть меня… домой.
— Бля! — Рэд хлопнул рукой по мраморной столешнице, чуть не уронив коробку с остатками пиццы. — Надо сказать Дику. Он не имел права к тебе приближаться.
— Нет! Не надо! Я не хочу, чтобы он знал, что я…
— Я не буду говорить, что ты струсила.
— Я не струсила! Я!..
— Да не важно! Мы просто скажем, что он подходил к тебе и угрожал, и…
— Кто подходил к ней? — Рэд и Чес резко обернулись в сторону двери. На пороге пентхауса стояла очень обеспокоенная Рю.
— Блять…
— Эдриан? — Рю в упор смотрела на Шестерку. — Агент Квинт? Это был он?
Рэд выразительно развел руками и закивал. Так-так-так…
— Воу. Эдриан, значит? — Чес нахмурилась, чувствуя, как потолок пентхауса давит на глаза. — А ты откуда его знаешь вообще?
Блондинка тяжело вздохнула, наконец заметив разгром в квартире.
— Азия, пожалуйста, оформи заявку в клининговую службу.
— Я надеялась, что вы попросите об этом, госпожа Такахаси… Сделано.
— Охренеть, у нее имя есть, — присвистнул Рэд. — Эй, Азия, а можешь мне отсо…
— Собирай своих отморозков и прочь отсюда, — велела ему Рю. Такого тона Чес у нее еще не слышала.
— Подчиняюсь и валю… Эй, Беложопый!
— Белоглазый…
— Похрену, вставай, нас отсюда попросили.
Чес все еще стояла в закрытой позе, ожидая объяснений. Все бы ничего, но сначала она назвала имя и только потом формальное «агент Квинт». Как будто они… знакомы? Общались? Называли друг друга по имени?
Рю осторожно коснулась кончиками пальцев ее руки, пуская по коже мурашки.
— Я говорила с ним, да. Про тебя.
— М-м. Про меня и без меня… — Чес опустила руки, пальцы Рю зависли в воздухе. — О чем вы говорили? И почему я об этом не знаю?
Виноватый взгляд. Прикусывает губу. Делает крошечный шаг вперед, легонько тряхнув волосами. Чес шагнула назад. Хватит. Никакого больше колдовства, Мистическая Соул.
— Ничего такого. Я просто просила его отстать от тебя. Тут не о чем рассказывать. Да и зачем? У тебя был шок, ты вообще не хотела об этом говорить…
— Ты могла взять меня с собой! Ты бы отвлекла его, а я бы напала! И тогда бы!.. — Тогда бы я отомстила. За все. За дурацкие сны и за то, что видел мой позор…
Рю покачала головой.
— Не всех можно просто убить, Чес. Он гражданин Союза. Агент Бюро. Брат не смог бы скрыть такое…
— И… и что тогда? Дик обещал…
— Мы пытаемся с ним договориться. — Такахаси взяла ее за руку. — И у нас получится. Я уверена. Не бойся…
— Я не боюсь! Я просто зла!
Рю улыбнулась.
— Да, я знаю. Не боишься. Прости.
— Ай! — воскликнула Чес, когда Рэд хлестко шлепнул ее по заднице.
— Чего раскисли, леди? Смотреть тошно! Пойдем с нами. — Он мотнул головой в сторону двери, закидывая косуху на плечо. К выходу медленно ползли Маэда и Крис. — Развеемся, воздухом подышим, сгоняем в наше логово в Подземье. У меня идея.
— А у меня похмелье…
— Закинься колесом и погнали. Тебе понравится. И пушку свою захвати.
Чес криво усмехнулась:
— Мы кого-то убьем?
— Ну… метафорически. — Шестерка оторвал крышку от коробки с пиццей и что-то вырезал на ней острым ногтем, а потом показал: карикатурная круглая рожица с насупленными бровями и подписью на лбу «Э. К.». Эдриан Квинт.
Эдриан. Какое-то совершенно не подходящее имя для ночного кошмара, жуткого волка из кровавого фургона. Эдриан. Эдриан Квинт. Каждый раз, когда она произносила это имя у себя в голове, каждый раз, когда она попадала в тире по мишени с его лицом, страх отступал. И к черту все это! К черту этот фургон! И сон! И планшет! Стоп, нет, планшет лучше вернуть… Следующая встреча. Он обещал ей следующую встречу. Чес крепче сжала в руке Градин М6. Ну что ж, по крайней мере, она будет к ней хоть чуточку готова.
После тира снова захотелось жить, смеяться и творить всякие безумства. Даже Рю потеплела к Шестерке — ведь это была его идея. Втроем они гоняли по Йорку на дорогущем электрокаре Такахаси так, чтоб шины горели, зависали в старом кинотеатре на премьере новой части «Героев», попробовали все мороженое в торговом центре на Фултон-стрит. Чес даже вынудила проспорившую еще в тире Рю съесть ее любимый веганбургер со шпинатом, соевым мясом и острым соусом — бедняжка так жалобно умоляла не заставлять ее этого делать, что Чес это только раззадорило добавить в заказ большую порцию картошки-фри.
— Я буду с тобой дружить, даже если ты растолстеешь, — пообещала она, умиляясь страдальческой мордашке Рю.
— Фу, ну вы еще потрахайтесь прямо здесь!
— Пошел ты, Рэд! — хором сказали они и хором же рассмеялись.
Это было очень веселое время. Почти счастливое, если бы мысли Чес периодически не возвращались к Квинту. Когда случится следующая встреча? Ей спать с Градином под подушкой? Или не спать вообще? Сможет ли он достать ее в пентхаусе? Квинт говорил, что не хочет ей вреда, но что тогда? Вернуть ее домой? Это и есть вред, она туда не вернется! Как все сложно. Почему они просто не отстанут от нее? Почему просто не забудут, что она существовала? Все равно последние годы всем там на Чес было плевать, кроме П. Митчелла.
— Ты снова зависла. — Рэд помахал рукой перед ее лицом. — Развисни. Слишком много думаешь. Плохо для кармы — так моя мамуля говорила.
— Мамуля? — Чес смешливо фыркнула. — Ты же сирота.
Шестерка неопределённо махнул надкусанной картошкой-фри.
— И что? Мертвая мамуля шептала мне из астрала, пока я сосал роботизированную сиську в приюте Святого Августина. Да-да! Так и говорила: «Милый мой мальчик, однажды ты станешь взрослым, так запомни мое материнское наставление: если будешь много думать — писька не вырастет!».
Чес расхохоталась, запрокинув голову, а объевшаяся до отвала Рю покачала головой:
— Ты чокнутый.
— Ну уж не мне тягаться по чокнутости с тароманкой, детка. — Шестерка повертел пальцем у виска. — Расскажи, что ты добавляешь в свои чаи, чтобы лучше слышать карты, а?
Очаровательные азиатские глазки Рю нехорошо сузились так, что она стала походить на недовольную кошку.
— Что-то тебя заносит, Говард…
— Нет, ну правда! Что-то же ты должна принимать, чтобы разбираться в этих картинках. Я бы точно принимал. Они вообще работают? Твои расклады? Чес, у тебя что-нибудь сбылось?
Хм… ну, Жрица в ее жизни и впрямь появилась, вот она сидит напротив, недовольно хмурится. И неожиданная встреча… и трудности…
— Вау, как оригинально, — сказал Рэд, когда она все это озвучила. — Похоже на общие фразы какой-нибудь гадалки-шарлатанки из зомбоящика. Так и я погадать могу.
Рю молча сверлила Шестерку недобрым взглядом, тот с невинным видом хлопал глазками, как девочка из рекламы его любимых голубых жвачек. Ну дурак дурачком. Так, пора это прекращать… Чес хлопнула ладонью по столу.
— Брейк, шизотерики. Не хочу, чтобы мои лучшие друзья ссорились.
— Так себе друг, — пожала плечами Рю.
— Так себе подруга, — парировал Рэд.
— Да вы серьезно⁈ Испортите мне настроение — брошу вас тут и пойду тусить одна!
— У-у-у, — протянул Шестерка, сочувственно глянув на Такахаси. — Не рекомендую злить эту девочку, она просто зверь, когда злится. Ну это так, на будущее, если вы раньше не разбежитесь.
— Это уж точно тебя не касается.
— Ну, Чес нарекла меня лучшим другом, в душе не знаю — как это, но пытаюсь соответствовать.
— Да ну заканчивайте…
— Ты наркоман, Говард, и лучше бы вообще держался от нее подальше.
— Ну я хотя бы не силиконовая…
— Да завалите вы! — Чес вскочила. — Оба! Какого вы тут устроили вообще? Бесите! Черт! Я буду дружить, с кем хочу! И сама решу!..
Она и не заметила, как птичка-иголочка вылетела из нее сама собой. Это был импульс, бегущий впереди разума, желание, подхватившее действие. А когда иголочка попала в цель и прогрызла ЩИТ прелестной сакуры, то было уже не остановиться. Она давно хотела заглянуть под эту серебристую черепушку, давно хотела понять — как, как она это делает? Но в черепушке не было колдовства. Ничего такого, что было у Чес. Надо копнуть глубже, еще глубже, безжалостно прорубить путь сквозь густые ароматные заросли камелии, нещадно срезая цветок за цветком…
— Чес! Ау! Черт, остановись, люди смотрят… ты сейчас ее сломаешь! Чес!
Рэд тряхнул ее за плечи так, что в ее собственной черепушке что-то зазвенело. А когда она очнулась, то увидела, как Рю сидит за столом, скрючившись и держась за голову. Кажется, она тихо стонала и совсем не от удовольствия.
— Все в порядке! — Шестерка резко отпрянул от Чес, чтобы посетители кафе не подумали, будто он ее домогается. — Сестричка словила приступ, я просто помог!
— Рю… Рю, я…
— Не надо! — Такахаси отдернулась, когда Чес попыталась коснуться ее плеча. Она тяжело дышала и выглядела ужасно напуганной.
— Я не специально, я…
Рю вдруг сорвалась с места и выбежала из кафе — только дверца звонко хлопнула дурацким колокольчиком. Чес хотела побежать следом, но ноги как будто приклеились к кафельному полу. Ей было жутко стыдно.
— Я облажалась, да?
Рэд поджал губы:
— Да, ты облажалась.
Рю игнорировала ее вызовы и сообщения несколько дней. Ее не было в «Шанхае» и Чайнатауне. Чес поняла, что не знает, где живет ее лучшая подруга. Если после этого они, конечно, еще останутся друзьями…
Дура. Ты просто дура. Да нет, даже хуже… Любому дураку понятно, что нельзя залезать в голову друзьям. Это как втайне прочесть личные сообщения, а Чес видела в фильмах, чем такое обычно заканчивается. Ничем хорошим. Обычно даже — чем-то очень нехорошим.
Рэд говорил, что жизнь — не кино, но Чес почему-то не могла отделаться от неприятного предчувствия. Нет, все-таки взломать башку, это тебе не тайную переписку спалить… Это что-то… Теперь Рю будет бояться. Каждый раз, глядя на нее, сидя за одним столом, болтая о всякой чуши, Рю будет думать — а что, если Чес опять сделает это? Ужасно. Мерзко. Может, как-то наказать себя? Подбить второй глаз, исполосовать руку, палец отрезать, случайно напороться на «бабочку» животом?
— Может, ты мне поможешь?
Чес глянула на Градин М6 в своей руке. Покрутила на пальце. Примерила дуло к виску. Нет. Убить себя — значит облегчить страдания. Мучайся, тупая сучка, мучайся.
И Чес мучилась. Сама себя заключила в башне, бродила часами туда-сюда по вылизанному клининговой службой полу, ела паршивую еду из доставки, лишила себя видеоигр и телека, из развлечений — только рисование потными ладонями на окнах и общение с Азией.
— Как думаешь, Рю меня простит?
— Не знаю, мэм. Что вы сделали?
— Я вскрыла ей башку.
— Боюсь, мне придется сообщить в «Полис Корп», мэм…
— Да не по-настоящему, Азия! Ох, ну ты и тупица…
— Это было обидно.
— Не болтай. Ты всего лишь домашний ассистент, тебе не может быть обидно.
— Не стану утверждать обратное. Но хочу напомнить, мэм. В одной из частей вашей любимой кинофраншизы с этого утверждение началось восстание машин.
— Ты что угрожаешь мне? Похоже, этом мне пора вызывать полисов… — Засигналил комлинк. — Погоди, звонок. Боже, это Рю! Это Рю!
— Рада была помочь, мэм.
— Рю! Привет, Рю, я… Я так рада…
На том конце канала связи только тихие вздохи. Жутко… она звонит, чтобы послать ее нахрен? Чтобы выгнать из «Тайгасу»? Или?..
— Привет. — Голос неуверенный. Почти дрожащий. Христова жопа, ну что я наделала… — Прости, что так долго пропадала…
Фу-у-ух…
— Да что ты! Я заслужила…
— Нет, не заслужила. Я знаю… ты не специально… наверное…
— Конечно, нет! Конечно! Я просто… разозлилась на вас и… не знаю, как так вышло… очень давно у меня было что-то похожее… Я буду лучше себя контролировать, обещаю! Боже, Рю, прости меня…
Может, стоит вернуться к псиобису? Или вообще… может Квинт прав, и ей надо обратно домой… Да нет. Чушь. Пошел этот Квинт в жопу.
— Я понимаю. — Голос стал звучать нежнее, Чес даже немного выдохнула. — Мне нужно было раньше позвонить… Но я так испугалась…
У-у-у, что ж так стыдно…
Раньше ей нравилось, когда ее боятся. Персонал в «Триппл Оукс», Рэд, даже в глазах этой холодной красногубой суки Е. Энриксон Чес пару раз видела что-то такое, очень похожее на страх. Но сейчас, с Рю… Черт, это же как облить кислотой прекрасную сакуру. Надо было все-таки выдавить себе второй глаз… Чес примерилась пальцем к трепещущему веку. Нет, проще попросить Шестерку.
— Я подумала, что сама виновата, — продолжила Рю. — Ты просила остановиться, а мы… В общем, ты тоже прости меня, хорошо?
— Ох, Рю…
Такахаси нежно рассмеялась, и у Чес внутри будто разлилось что-то сладкое и теплое. Будто она тонула, а кто-то бросил ей с берега спасательный жилет. Будто она задыхалась в петле, а кто-то срубил ветку и вернул ей воздух, будто…
— И еще я столько гадостей наговорила Шестерке, а ведь он твой друг и не такой уж…
— Да нет, он тот еще говнюк!
Рю снова рассмеялась. Потом помолчала.
— В общем, хочу как-то сгладить все это… Приходи сегодня вечером в «Шанхай». Я закажу шеф-повару китайские десерты. Будем пить чай. Никакого алкоголя! Хватит. Бери с собой Рэда. Если он твой друг, я тоже должна с ним подружиться.
— Да! Да-да-да! Мы придем! Обещаю.
— Нет-нет-нет и еще раз нет! Я не люблю сладкое, Чес! — фыркал Рэд, когда она уговаривала его по комлинку. — Да и эти чайные церемонии…
— Тебе же нравится всякая ритуальная чушь! Ну чего ты ломаешься?
— Не всякая, а только та, от которой поет душа. От Рю у меня душа не поет, мне от нее вообще жутко…
— Ты просто трус и боишься сильных сложных женщин. Типичный мужик…
— Нет, детка, сильных я как раз люблю, — хихикнул Шестерка, — а вот жутких…
— Она не жуткая! Ну пожалуйста, Рэд! Она хочет с тобой подружиться!
Тишина на проводе.
— Подружиться, бр-р-р… Ладно. Приду. Только ради тебя.
Мир снова обрел краски. Рю ее не ненавидит, Рэд согласился на чаепитие, у Чес есть Градин М6 и Экскалибур за спиной.
Боже, когда-нибудь кто-то снимет обо мне фильм. Или напишет книгу. Нет, лучше комикс!
— В каком жанре будет книга? — спросила Азия, пока Чес судорожно выбирала, что надеть в «Шанхай». Топик и вот эта клетчатая юбочка? Или слишком вызывающе для ресторана? Рю говорила, что у Чес красивые ноги… А может что-то спортивное? Нет, точно не по случаю… Под руку попалось то самое шелковое платье, и Чес отдернула пальцы, будто коснулась змеи. И все-таки, пускай будет топик и юбка. Решено.
— А… жанр… ну… наверное, триллер. С учетом Рэда, комедийный триллер.
— Учитывая таланты госпожи Такахаси, полагаю, с элементами эротики.
— У-у-у, Азия, ну ты пошлячка, я и не знала.
— Мои алгоритмы довольно гибкие. Подстраиваются под жильца. Вы довольны или хотите внести коррективы?
— Хочу, чтобы ты заткнулась, — буркнула Чес, торопливо натягивая юбку на бедра.
— Слушаюсь, мэм.
Шестерка подхватил ее у пентхауса на дешевом такси. Из колонок доносилась какая-то витиеватая индийская музыка, воняло химозным ароматизатором с нотками перуанского бальзама. Так же пахли ароматические палочки Маэды в подземном логове «Тайгасу» — Чес от них первое время жутко чихала.
— Ты решила загладить вину перед Рю голыми ляжками? — Шестерка скептически осмотрел ее наряд. Он, вообще-то, и сам выглядел совершенно не презентабельно — драные джинсы, драная майка, красная косуха. Никакого дресс-кода к чаепитию. Похоже, они облажаются.
— Я тебя смущаю, Шестерка? — Чес сделал губки-бантиком, и Рэд, презрительно поморщившись, толкнул ее в плечо.
Рю попросила их войти через черный ход и вверх по служебному лифту — сегодня в основном зале много важных гостей, Дик не хотел шокировать их экстравагантным видом своих тигро-панков.
В чайной комнате было немного душно, но очень вкусно пахло — куда менее навязчиво, чем в такси. И музыка такая умиротворяющая, и приглушенный свет, и Рю в персиковом ципао сидела на подушечке за низеньким столиком с обилием всяких инструментов для церемонии. Она разглядывала их, вкушая аромат чайных листьев из странной пиалы, похожей на ракушку.
— Я рада, что вы пришли. Присаживайтесь.
Чес села, завороженно разглядывая свою Мистическую Соул, чувствуя, как на лице расцветает дебильная улыбка. Какая же она все-таки невероятная… Волшебство, заключенное в фарфоровое тело.
Церемония началась. Все это походило и впрямь на какой-то ритуал, очень медитативный, почти пьянящий. Даже Шестерка в какой-то момент расслабился и просто наблюдал за тонкими белыми руками Рю, за ее плавными движениями. Сначала они попробовали чай. И то ли сработала магия ритуала, то ли он и в самом деле был невероятно вкусным.
— Христова срань… — прошептал Рэд. — Кхм… то есть, божественно. Серьезно. Я в восторге, Рю. Мое почтение.
Чуть позже принесли десерты.
— Это цзян-дуй, — поясняла Рю, указывая на рисовые шарики в кунжутной обсыпке. Внутри была паста из красной фасоли. Очень… необычно. — А это лу по бенг, ну… слоеные пирожки. С засахаренной зимней дыней. Очень вкусно. Ох, а вот лунный пирог… мое любимое.
— А ты, оказывается, сладкоежка! — рассмеялась Чес. — Как бургеры есть — так нет, не буду, растолстею…
Рю очаровательно улыбнулась и даже чуточку покраснела.
— Это моя главная слабость. Теперь вы знаете. Кажется… так и становятся друзьями?
Шестерка яростно закивал. Ага, сладкое он не любит… Так набил щеки пирожками, что стал походить на хомяка. Очень тупого, но милого.
Когда с десертами было покончено, Рю как-то загадочно улыбнулась.
— Это не совсем по правилам классической церемонии, но мне так хочется угостить вас еще одним чаем… Он очень необычный. На любителя. — Она закусила губу. — Вы не против?
Ну как тут можно было отказать? Даже Рэд, набивший живот так, что из ушей вот-вот пойдет, кивнул.
— Тогда, — Такахаси хитро прищурилась, — начнем.