Моя вторая цепь бросилась в атаку. Лишь под конец пути я позволил ей налиться светом. Замерев, цепь хлестнула концом по тому, что можно было бы назвать «мордой» Тьмы. То место, где когда-то находилась голова Пафнутия, дёрнулось, словно от удара кувалдой. А цепь уже ударила с другой стороны.
«Пощёчины» сыпались одна за другой. «Башка» Тьмы мотылялась из стороны в сторону. Вторая цепь, удерживающая Тьму, светилась всё ярче.
У меня на лбу выступила испарина. Я сливал самые остатки едва восстановившихся сил. И с каждой секундой уверенность в победе таяла.
Тьма предприняла последнюю отчаянную попытку. Она изменила форму, истончилась и стремительным рывком вылетела из капкана. Новая цепь, стянувшись, жалобно звякнула и упала на пол. А Тьма бросилась к выходу из здания. Пролетела мимо меня, завывая, как раненая собака.
Я повернулся к ней, понимая, что на погоню у меня сил точно не хватит. И тут передо мною явилось прекрасное виденье. Ангел Господень. Которому почему-то захотелось принять облик Аполлинарии Нарышкиной.
Полли стояла в дверях, и на натянутой тетиве её лука сияла истинным Светом стрела.
Тьма успела лишь остановиться — больше никак отреагировать не успела. Полли разжала пальцы, от её руки до «груди» Тьмы словно протянулся луч света.
Удар. Вспышка.
С яростным воем Тьма отлетела к стене, врезалась в неё. По стене побежали трещины, задрожал потолок…
Полли сделала шаг в сторону, вновь натягивая лук. А в освободившийся дверной проём один за другим вбежали Мишель, Андрей, Анатоль и Платон. Личное оружие они держали наготове.
— Как жизнь, Капитан? — крикнул Анатоль.
Впрочем, на меня он не смотрел, всё его внимание было поглощено Тьмой. Молодец, парень, многому научился.
— Вашими молитвами, — хрипло отозвался я.
Свою изначальную цепь я отозвал от греха подальше. А новой замахнулся.
Тьма «стекла» по стене на пол, тут её и настигла цепь. Ударила, вызвав очередной взрыв потусторонних голосов, и отскочила. Зато на помощь подоспели остальные, со своим оружием.
Тьма рванулась вперёд в последней отчаянной попытке спастись, но её встретила вторая стрела из лука Полли. Отшвырнула назад. А потом посыпались удары сияющих мечей и сабель.
Голоса из преисподней достигли апогея в обоих регистрах. От низкого рёва дрожали стены и потолок, от визга лопались барабанные перепонки. Полли, выронив лук, прижала к ушам ладони, попятилась. А мужчины не отступили. Они продолжали бить и рубить корчащуюся у их ног Тьму, которая даже не пыталась атаковать.
— Умри! — завопил Мишель и обрушил очередной удар.
Ослепительно сверкнуло. В тот же миг голоса Тьмы оборвались, а ребят расшвыряло по сторонам. Долетела и до меня волна беззвучного взрыва, но я сумел устоять на ногах.
— Твою мать, — прошептал я и огляделся.
Подходящих вещей вокруг не было от слова совсем. Но внезапно снова выручил Джонатан Ливингстон. Он появился откуда ни возьмись и уронил мне на руки чью-то шинель.
— Где ты её упёр⁈ — изумился я.
— Государю императору — ура! — гордо ответил Джонатан.
Ладно. В данный момент, где упёр — дело десятое.
Я быстро подошёл к тому месту, где только что была Тьма. И накрыл шинелью мёртвого Пафнутия.
Щупать пульс было бессмысленно. С первого взгляда становилось ясно, что парня буквально расчленили ударами сабель. Были на его теле и две пробоины от стрел Полли, не укрылись от взгляда сломанные моими цепями кости.
Я-то с этим зрелищем и с этим знанием справлюсь, Платону тоже не привыкать. А вот остальным ни к чему знать, что их стараниями только что погиб человек. И, видимо, утаить от ребят это знание было действительно важно — коль уж видящий линии вероятности Джонатан Ливингстон принёс мне шинель.
— Вы закончили, Константин Александрович? — послышался голос Витмана.
Он вошёл в помещение. Бегло огляделся по сторонам и удовлетворённо кивнул.
— Как вы сумели так быстро привести бойцов? — спросил я.
— Порталы, — прокряхтел, поднимаясь на ноги, Андрей. — Лично я впервые проходил через портал…
— И как ощущения? — спросил я нарочито бодрым тоном.
Я помогал своим воинам подняться, а сам между тем как бы невзначай отворачивал их от накрытого шинелью Пафнутия.
— Очень быстро и удобно, — ответила на вопрос Полли. — Мне понравилось! И, похоже, мы подоспели как раз вовремя?
— Если бы не вы — я бы сейчас лежал мёртвым, — подтвердил я. — Давайте выйдем отсюда на воздух.
Находиться в помещении и вправду было не очень. Запах гари удушал, повсюду плавали клубы дыма. Возражать мне никто не стал.
— Кажется, в этот раз прорыв был сильнее, — заметил Платон, когда мы, выйдя, остановились во внутреннем дворе здания.
— Да полно вам, Платон Степанович! Мы же справились в десять раз быстрее! — воскликнул вечно оптимистически настроенный Анатоль.
— Мы подоспели далеко не сразу, — возразил Мишель. — К нашему прибытию Костя наверняка успел порядочно измотать Тьму.
— Ну, так, — согласился я.
— Я судил не по времени, — покачал головой Платон. — Мы ведь тоже становимся и сильнее, и опытней. Я судил по масштабу разрушений.
Тут мы, как по команде, дружно повернулись к зданию. По его фасаду шла трещина толщиной с мою руку, от фундамента до самого верха. Из окон первого этажа вытекали струйки дыма. Фундамент посередине ощутимо просел. Ещё чуть-чуть — и здание обрушилось бы нам на головы.
— Н-да, пожалуй, — пробормотал Анатоль. Он, видимо, только сейчас начал осознавать, насколько близко от него была смерть.
— Не думаю, что тут поможет Реконструкция, — заметил Андрей.
— Не извольте беспокоиться, господин Батюшкин, — сказал, подходя к нам, Витман. — В сравнении с тем, что случилось бы, если бы вы не остановили Тьму, эти потери — сущая ерунда.
Вокруг нас суетились люди. Сновали туда-сюда — в здание, из здания. Насколько я заметил, все, входя внутрь, прикрывались Щитами. Двигались они парами или тройками: один прикрывает, остальные что-то тащат. Разумно. Как будто не в первый раз выносят ценности из рушащегося дома.
— Этим людям правда так нужно туда заходить? — нервно спросила Полли. — Здание может обрушиться в любой момент! Вы только взгляните на него!
Мишель взял её за руку, и Полли с усилием выдохнула, заставив себя замолчать.
— Уверяю, госпожа Нарышкина, наши люди в этом здании не в бильярд играли, — развёл руками Витман. — Остались некоторые, скажем так, дорогие сердцу вещи — которые просто необходимо спасти.
Тут наружу вышла очередная тройка. Двое несли уже знакомый мне метеорит на натянутой простыне. А Щитом их прикрывал сверху профессор Салтыков.
Я шагнул вперёд. Приглядевшись к метеориту, нахмурился.
— Он что, стал меньше?
— А вы, господин Барятинский, наблюдательны, — улыбнулся профессор. О смерти Пафнутия, похоже ещё не знал — иначе вряд ли бы так улыбался. — Действительно, мне тоже бросилась в глаза эта метаморфоза.
Салтыков убрал Щит. Метеорит положили на землю.
Теперь уже всем стало видно, что от него будто оторвали кусок сбоку. Форма, прежде почти идеальный шар, стала неправильной.
— Ох и много же нам нужно будет понять об этом предмете! — предвкушал Салтыков. — Похоже, он только начал загадывать нам загадки! И…
— Не хочу вас расстраивать, господин профессор, — перебил я, — но, похоже, загадки кончились. Вот прямо сию секунду все и разрешились.
Новая цепь почти незаметно и невесомо отдыхала у меня на предплечье. Я стряхнул её. Призвал первую. И совместил их.
Вспышка — и две цепи слились в одну. А потом я сумел отозвать её.
— Что это было, Костя? — изумилась Полли.
— Да, господин Барятинский, что это было? — в тон ей произнёс Салтыков.
Витман тоже глядел на меня с немалым любопытством. Опять я сделал что-то такое, что удивляет местных прирождённых и невероятно опытных магов.
— Это… — Я вздохнул. — Ну, друзья, скажу откровенно: нужной терминологией я не владею. Попробую изложить простыми словами. Ни для кого не секрет, что у каждого из нас, магов, гипотетически есть личное оружие. Оно производится чем-то вроде силы души, исходя из особенностей этой самой души. Тот, кто нуждается в оружии, может его вырастить. Тот, у кого потребности вооружаться нет, может спокойно прожить жизнь, ни разу к нему не прикоснувшись. Но суть та, что оружие производится не просто так. У каждого личного оружия где-то есть физическое воплощение. И когда ты находишь его — оружие становится более автономным, оно требует куда меньше сил на поддержание своего существования. Каждый из вас через это проходил. Каждый выращивал тело оружия.
Витман, Платон и Салтыков внимательно слушали. Мои бойцы кивали, следя за мыслью.
— На этом, как я понимаю, вопрос с развитием личного оружия обычно и закрывается, — закончил я.
— Конечно, — откликнулся Салтыков. — Душа и тело, две основы соединяются вместе. О каком ещё развитии тут может идти речь?
— О том, что вы видели только что, господин профессор. Первая из цепей, что я объединил у вас на глазах, была моим личным оружием. Вторую принёс мне мой фамильяр. Откуда принёс — не знаю, однако по странному стечению обстоятельств одновременно с этим уменьшился в размере метеорит. Подчеркну: не простой метеорит! А тот, который упал в двух шагах от меня. Который сам прыгнул мне в руки, а когда нас разлучили — написал моё прозвище. Собственно, всё, осталось сложить два и два. Мой вывод: из космоса к нам прилетело нечто, позволяющее дополнительно развить личное оружие.
Платон заинтересованно склонил голову набок.
— И в чём же заключается развитие, ваше сиятельство?
— А вот это — самое интересное. Моя новая цепь — та, что получилась в результате слияния старой и новой — проводит Свет. Тот самый Свет, с большой буквы! И мне не приходится тратить на это свою энергию.
Вот тут уже глаза засверкали у всех. Если уж мне, магу одиннадцатого уровня, было тяжело использовать истинный Свет для битвы с Тьмой, то остальным приходилось и того хуже. И вдруг забрезжила на горизонте возможность избавиться от этой обузы. Воины Света могли стать сильнее. Гораздо сильнее!
Все взгляды переместились на метеорит. Которого ещё оставалось изрядное количество.
— Да, — подтвердил я всеобщую догадку. — Мне тоже кажется, что это — гостинец не для меня одного.
— И как его использовать? — спросил Анатоль.
— Понятия не имею, — обрадовал я друга. — Мне мою долю принёс фамильяр.
— Государю императору — ура! — подтвердил Джонатан откуда-то с крыши бывшей лаборатории. И захлопал крыльями.
Со стороны здания донёсся гулкий треск.
— Господа и… дама, нам бы отойти подальше, — заволновался Салтыков.
Но никто не обратил на него внимания. Люди, которые в любую секунду могут закрыться от превратностей судьбы Щитом, куда меньше склонны беспокоиться о таких мелочах. И профессор, возбужденный близостью научного открытия, тоже быстро успокоился.
— У меня нет фамильяра, — задумчиво изрёк Анатоль. — И призвать его — песня долгая и нудная. Это некоторым всё достаётся готовеньким, на серебряной тарелке, — он посмотрел на меня.
— Ну извини, — развёл я руками. — Мне на этой тарелке не одни только плюшки приносят. Хочешь на моё место?
— О, нет-нет! Благодарю, мне и на моём весьма неплохо! — отмахнулся Анатоль.
После чего, не рассуждая больше, призвал саблю и шагнул к метеориту.
Профессор Салтыков попытался было запротестовать, но Витман положил руку ему на плечо. Главе Тайной Канцелярии явно самому было интересно, что произойдёт. Как и мне.
Анатоль осторожно вытянул саблю. Коснулся её кончиком метеорита. И вздрогнул — метеорит запел.
Звук рождался как будто в ином мире. Красивая медленная мелодия.
— Отзывается, — прошептал Анатоль.
Стиснув рукоятку покрепче, он пустил на клинок магию. Тот засветился ярче, а пение сделалось громче.
Тогда Анатоль стиснул зубы, и в оружие полился истинный Свет.
— Работает! — воскликнула Полли.
И действительно — работало. Только не так, как у меня. От прикосновения Света метеорит как будто бы расплавился и потёк по клинку вверх. Добрался до гарды сабли.
— Он не сожжёт мне руку до кости? — пробормотал Анатоль.
— Нет, — наобум сказал я.
Если сожжёт, то можно тем же порталом довольно быстро перенести Анатоля в лечебницу к Клавдии — которая ему хоть новую руку с нуля нарастит. А вот если прервать процесс обретения нового оружия… Ну, чёрт знает. Вряд ли всё это закончится чем-то хорошим. Плохим, может, тоже не закончится, но нам-то нужно хорошее!
Анатоль зажмурился в тот миг, когда расплавленный металл добрался до его ладони. Полли зажмурилась тоже. Остальные просто задержали дыхание.
Но ничего не произошло. Ни крика боли, ни запаха горелой плоти. Сабля просто налилась Светом, а потом — как будто бы сама по себе отпала от метеорита. Который ещё немного уменьшился.
Анатоль, сделав шаг назад, помахал перед лицом светящейся саблей.
— Клянусь честью, я даже не пытаюсь проводить Свет! — воскликнул он.
— Главное не впади в эйфорию, — одёрнул я его. — То, что нам облегчили грядущие битвы, не значит, что они станут менее опасными и менее ответственными. Что стоим, дама и господа? Приобщайтесь. Воины Света выходят на новый уровень!
Полли попытались пропустить вперёд, но она испуганно помотала головой. И вслед за Анатолем к метеориту подошёл Андрей.
После того, как и его сабля засветилась истинным Светом, метеорит ещё уменьшился. Остатков метеорита коснулись своим оружием Мишель и Платон. Когда они отступили, на простыне остался маленький и какой-то несерьёзный кусочек.
— Похоже, не видать тебе металлического лука, сестра, — покачал головой Анатоль.
— Фи, какая провальная шутка, — вздёрнула нос Полли.
Она призвала одну лишь стрелу, без лука. И, присев на корточки, коснулась наконечником того, что осталось от метеорита.
С Полли всё прошло гораздо быстрее. Просто крохотная вспышка, и метеорит исчез абсолютно. А наконечник стрелы обрёл постоянное свечение.
— Поздравляю, — грустно сказал профессор Салтыков. — Вы только что уничтожили строжайше подотчётный магический феномен, господа. С молчаливого благословения главы Тайной Канцелярии, — он повернулся к Витману.
Тот лишь молча развёл руками — дескать, уничтожили так уничтожили, что уж теперь. Этому Барятинскому только дай что-нибудь руками потрогать.
— Спасибо, — поблагодарил профессора я. — Мы правда старались.
Пора было возвращаться в академию. Платон, который предпочитал ночевать дома, если иного не требовало дежурство, вызвал такси. Весьма оригинальным способом: зашёл в дышащее на ладан здание лаборатории, позвонил оттуда и вышел. Должно быть, знал, что последнее, чего готова лишиться Тайная канцелярия — это связь, а посему телефонные провода тут способны пережить и не такое.
Здание, будто только этого и дожидалось, обрушилось у Платона за спиной. Джонатан Ливингстон с возмущённым воплем сорвался с крыши в последний миг. Мы все дружно прикрылись Щитами.
— На случай, если у вас закружится голова от успехов, — грустно глядя на дымящиеся развалины, проговорил Витман. — Мы только что лишились лаборатории и десятка не самых плохих сотрудников. И такова цена всего лишь одного прорыва Тьмы.
— Ой, — только и сказала Полли.
— Не предавайтесь отчаянию, — сказал Платон, грозно зыркнув на Витмана. — Мы делаем всё, что можем, в сложившейся ситуации. И только что получили возможность действовать более эффективно. Учитывая то, что раньше никакой защиты от Тьмы нельзя было даже вообразить, мы сейчас далеко шагнули вперёд. И на этой оптимистичной ноте предлагаю завершить сегодняшнюю встречу.
— Нам нужно возвращаться в академию, — согласился я. — А то опоздаем и придётся ночевать на улице.
Такое нам, конечно, не грозило. Уж где заночевать — что всем вместе, что порознь — мы бы нашли. Однако лишний раз оправдываться перед наставниками, а потом перед Калиновским никому не хотелось. Поэтому все Воины Света влезли в мою машину.
≡=
Дорогие читатели!
Рады, что вы с нами! Напоминаем, что ваши лайки, награды и комментарии вдохновляют авторов и приближают выход новых глав)