— Ну, как они вам? — Сольге критически оглядывала претендентов на место помощника архивариуса. Десятка полтора юношей и девушек разного возраста толпились у дверей архива. Одни пыжились друг перед другом, другие скромно стояли в стороне, несколько девушек уже объединились в компанию, перешёптывались и хихикали, а кто-то делал вид, что ему все равно и оказался он здесь совершенно случайно. Они не знали, что за ними наблюдают, а потому не строили из себя невесть кого, оставались сами собой. Были и совсем дети, лет десяти-двенадцати, были постарше. Самым старшим, наверное, около двадцати. Король Толфред обещал лучших, но, похоже, невзирая на его приказ, другие архивы и библиотеки Октльхейна пожадничали и прислали разных, в том числе кого не жалко. Сложно представить, что какой-нибудь архив или библиотека вот так просто отдадут полезного человека, а тем более, такое сокровище, как архивная ищейка. Оставалось уповать на удачу.
Мастер Сатрен пожал плечами:
— Давай посмотрим.
Претенденты выстроились в ряд. Сколько ни пыталась, Сольге не могла выделить кого-то одного: все они были очень разные, но при этом словно на одно лицо.
— Что же, — произнесла она наконец, — все вы пришли сюда с одной целью — занять место помощника в королевском архиве. Каждый из вас сочтен своим наставником достойным. И все же, вам предстоит пройти испытание, чтобы мы смогли выбрать не просто лучших из лучших, а тех, кто сможет работать вместе с нами.
Про поиск ищейки Сольге решила не упоминать. Если среди этих мальчиков и девочек она и найдётся, это станет не только удачей, но и большим секретом.
— Вот ваше задание: меня интересуют Небесные сестры. Все, что вы сможете или посчитаете нужным найти. Срок — три часа.
Кто-то захмыкал, зафыркал, мол, что это за задание такое, ерунда же, а не задание, другие стали перешёптываться, издевается, мол, госпожа королевский архивариус, а кто-то и призадумался. Однако мешкать не осмелился никто. Как только открылись двери, претенденты наперегонки рванули к стеллажам. Чуть припоздал только один, он словно задумался на секунду, но уже в следующий момент решительным шагом направился внутрь архива.
И вот двери в архив закрылись. На целых три часа. На замок.
Тот, кто зашёл последним, остановился и прислушался. Такого шума эти стены не слышали никогда. То и дело раздавалась ругань, шипение, жалобные вскрики, громкие стихи, стук падающих книг и даже, о ужас, звуки рвущейся бумаги (сохрани Сестры тех, кто попадётся в руки мастера Сатрена). Но тому, кто зашёл последним, нужны были не эти звуки. Он медленно пошёл вдоль стеллажей в самую глубь архива. И не сказать, что искал что-то конкретное, даже вообще не искал. Ждал. Прислушивался. И, кажется, даже принюхивался.
Ничего. Он ждал тихого, едва слышного звона или свиста, иногда это был тонкий, свежий аромат, чуть горьковатый, или даже молниеносная вспышка, искра. Ничего.
Тот, кто зашёл последним, ещё раз, для верности, обошёл архив, потом сел на стул около двери и задумался.
В архиве столбом стояла пыль. Те, кто побыстрее, посильнее или посмышлёнее, гордо демонстрировали трофеи — по три, а то и по четыре стопки книг. Кто-то мог похвастаться только добытой в борьбе страничкой (мастер Сатрен хватался за сердце и призывал кары на головы несчастных), эти хмуро косились на первых. Были и те, кто оказался то ли хитрее, то ли ловчее, то ли просто непритязательные — те, кто удовольствовался парой тоненьких книжек, но зато заглянул в свитки и документы.
Сольге оценила старания претендентов не слишком высоко, зато старый архивариус сделал пометки напротив пары имён.
В стороне от всех, особняком, стоял юноша, который не принёс совсем ничего. Даже больше, он не был похож на человека, вообще утруждавшим себя поиском.
— Ты ничего не принёс. Почему?
— Потому что здесь нет ничего, что бы могло вас заинтересовать, госпожа ("Архивариус Сольге," — поправила машинально). Простите, архивариус Сольге.
Сольге долго молчала, разглядывала, думала. "Лентяй и обманщик или… Нашла? Вот так, случайно?" Случайно… А ведь ещё вчера она мечтала, что придётся выбирать из нескольких ищеек. Хорошо, хоть один. Хорошо, если не ошиблась. Надо убедиться, надо проверить. Юноша спокойно ждал. Он не бравировал, не суетился. Что там! Даже не смутился. Почти. Если бы не едва заметный румянец и не прячущиеся под ресницами огоньки в глазах, никто бы и не подумал, что юноша хоть немного переживает из-за задания.
— Почему? — повторила Сольге.
— Вы… Вы сказали, что вас интересуют Небесные сестры. Имея архив под рукой, вы вряд ли могли не читать то, что сейчас о них известно. Значит, вы ищете то, чего не смогли найти сами. Я прошёл через весь архив и проверил — здесь ничего нет.
Кто-то хихикнул — вот, мол, дурачок.
— Что ж… Полагаю, что ты победил, — смешки прекратились, сменились ропотом и перешёптываниями, но Сольге не стала отвлекаться, рассматривала юношу. Ростом он был примерно с неё саму. То ли худой, то ли стройный, не разобрать под серо-коричневым балахоном. Тёмные кудри, синие глаза, тонкие, изящные черты. То ли бледный, то ли светлокожий. Странно, что она сразу его не заметила. Впрочем, держался юноша без вызова. Спокойно, скорее, даже тихо и скромно.
— Как тебя зовут?
— Янкель, госпожа ("Архивариус Сольге".) Простите, архивариус Сольге.
— Янкель. Что ж, Янкель, место моего помощника — твоё.
— Это нечестно! — подал голос самый старший из претендентов, высокий, светловолосый парень, очень красивый, несомненно, знающий это, даже странно, что он оказался в архиве. Между тем, именно его стопка книг была самой большой.
— Объясни, — Сольге повернулась так резко, что те, кто стоял рядом, вздрогнули, но парня это не смутило.
— Любой мог сделать так, как Янкель. Но мы не знали, что так было можно.
— Имя?
— Авис.
Он страшно не нравился Сольге. Она сама не вполне понимала, почему. Наглый, высокомерный, страшно неуместный в архиве. Явно неглупый, но ему не хватало сообразительности, способности взглянуть на вещи иначе. Было ещё что-то. Что-то очень нехорошее, не подобрать слов.
Сольге долго мерила Ависа взглядом, другой давно бы уже смутился, но этот оказался крепким, даже взгляд не отвёл.
— Хорошо, — произнесла она, наконец. — Будет вам ещё одно задание.
В конце концов, может быть она рано обрадовалась, ошиблась. Пусть будет ещё одно задание, хотя бы для того, чтобы убедиться, что она права.
Старый архив. Пыль, хаос и разброд, беспорядочно сваленные свитки, отдельные листы, книги, тубусы с картами, мало ли что ещё. Странные шепотки где-то в глубине стеллажей, скрип и глухая тишина. Ходить здесь можно только с закрытым огнём — чтобы от случайной искры не полыхнуло все и сразу. Вот что увидели претенденты.
Их осталось совсем немного: Янкель, Авис, две девушки лет шестнадцати, похожие, как близнецы, и упитанный паренёк с испуганными глазами. Остальные отправились по домам: кто-то захотел уйти сам, кто-то смирился с проигрышем, а кого и пришлось насильно выдворять — способностей маловато, а гонору — хоть отбавляй.
— Вот они, ваши охотничьи угодья, — ухмыльнулась Сольге. — Времени — два дня и ни минутой больше. Спать, есть и все остальное — здесь. Пищу, воду и масло для фонарей вам будут приносить сюда, к дверям. Спальные места — между стеллажами. Отхожее — за той перегородкой. Через два дня мы проверим, что вы нашли. И учтите, свой выбор вы должны будете объяснить так, чтобы убедить нас в своей правоте. Задание то же.
Она окинула взглядом притихших претендентов и добавила:
— Последний шанс отступиться. Кто?
Ни один не сдвинулся с места, хотя одна из девушек и паренёк держались из последних сил.
Сольге пожала плечами, мол, ваше желание, вышла вслед за мастером Сатреном и заперла дверь на ключ.
— Это жестоко, Сольге! — выговаривал мастер Сатрен два дня спустя. Он бы и раньше высказал все, что думал по поводу задания в старом архиве, но Сольге благоразумно от него пряталась.
— Ты отправила несчастных детей искать сама не знаешь что туда, где мы сами ещё не разобрались и разберёмся ли когда-нибудь.
— Вот они нам и помогут, мастер. Не для того ли мы их проверяем?
Когда открылись двери, одна из девушек, причём та, что казалась посмелее и поувереннее, с рыданиями выбежала из архива и бросилась прочь. Что, интересно, она там увидела? Остальные выглядели не намного лучше. Пыльные, чумазые, с паутиной в волосах, то и дело чихающие претенденты, щурясь вышли на белый свет. Пухлый паренёк и вторая девушка не принесли ничего, но оба жалобно оправдывались, что, мол, увлеклись наведением порядка на полках и забыли о задании. Мастер Сатрен взглянул на их работу, пошептался с Сольге и увёл этих двоих с собой. Кажется, работников в архиве прибавилось. Вряд ли король будет возражать — Сольге об этом позаботится.
Остались Янкель и Авис. В руках первого были две абсолютно одинаковые книги, а второй, как и те, кто уже ушёл, вышел с пустыми руками.
— Авис?
— Я думаю, архивариус, что вы просто проверяли нас. Ничего вы не искали. Это было задание на сообразительность. И, как видите, я сообразил, что к чему. Полагаю, что в королевском замке нужны именно такие люди, как я.
"Наглый, очень наглый. И вовсе не такой умный, как показалось сначала. Нужны такие в замке… В архив ты пришёл, как же! В королевский, да, но не архив".
Янкель не стал дожидаться, пока к нему обратятся, и показал свои находки. Авис насмешливо фыркнул — самонадеянный, он был уже уверен в своей победе. Сольге же была готова отчаяться: ошиблась!
Янкель раскрыл книги на одной и той же странице:
— Взгляните, архивариус Сольге.
Это была книга с самого детства известная всем и каждому — Книга Создания, том первый. Удивительного и необычного в ней было… Ничего. Такая была в каждой библиотеке, в каждом архиве, в каждом семейном собрании.
— Я не вижу ничего, чего бы не видела раньше, Янкель.
— А так? — юноша показал обе книги одновременно. И… Что это? В том месте, где заканчивалась глава о Викейру и должна была начинаться следующая, виднелся след от не очень аккуратно вырванных страниц. Но этого не могло быть! Сольге взяла ту, что Янкель показал первой: книга, как книга, все главы в привычном порядке.
— Я взял её на стеллаже, где хранятся повторные экземпляры, — сказал юноша.
— А эту?
Янкель замялся:
— Ну… Она завалилась между стеллажами, там, в глубине архива. Я случайно заметил.
Сольге онемела. Она нашла ищейку! Ошибки нет. А эти вырванные страницы… Что-то здесь есть, что-то непонятное. Может, это бракованный экземпляр? Зачем его тогда прятать? В том, что книга была именно спрятана, Сольге не сомневалась. Позже она заглянула в это место — на этих стеллажах хранились, большей частью, старые карты и зашифрованные письма двухсотлетней давности, а то и старше. Книга же, хоть и покрытая пылью и паутиной, явно появилась позже. Так откуда взялись остатки страниц?
Сольге совершенно забыла о двух претендентах, что не сводили с неё глаз. Ах, да!
— Моим помощником станет Янкель. Что же до тебя, Авис, то отправляйся-ка ты вон в ту часть замка. Не забудь рассказать, что я погнала тебя и совершенно не оценила твой ум, проницательность и расторопность. Думаю, тебе найдут там дело по душе.
Авис состроил кислую мину и отправился туда, куда велела Сольге — к Байвин. Впрочем, то, что в архиве он задерживаться не собирался, было абсолютной правдой. Так что в итоге выиграли все: Сольге получила свою ищейку, мастер Сатрен — послушных и покладистых (Сольге до них ох, как далеко) учеников, а Янкель и Авис — место, о котором каждый из них мог только мечтать.
***
Дни, сколько бы их ни прошло, превратились для Сольге и её нового помощника в один длинный-предлинный, почти нескончаемый день. Они не заметили, как Викейру постепенно догнала сестру, и Дневной глаз Рийин более не затмевал близнецов, чей смешавшийся свет придавал окружающему миру легкий лиловый оттенок.
И были книги. Немного. Всего девять. Все, что прислали в ответ на пару десятков писем Сольге. Было ещё несколько вежливых ответов, что книги, мол, у них как книги, такие же, как и везде. Остальные не удосужились даже ответить. Было ещё приглашение от правителя Виникриса: «Королевского архивариуса Сольге приглашают ознакомиться с богатой библиотекой Виникриса лично. Ибо ценность запрашиваемых архивом Октльхейна экземпляров слишком велика, чтобы подвергать их опасностям перевозки».
— Библиотека Виникриса собирает редкие издания? — наивно спросил Янкель. Громче, чем Сольге, фыркнул мастер Сатрен:
— Жадность у их правителя редкая. Куска дырявого пергамента да облезлого гусиного пера не выпросишь. А на деле у них те же книги, что и везде. Только очень старые, потому что на новые нужно тратить деньги, а про жадность я уже сказал.
Мастер сурово сдвинул брови, и его новые ученики, прислушавшиеся было к разговору, испуганными мышами скрылись среди стеллажей.
Янкель осторожно листал Книгу Создания, принадлежащую королю Дагедрейна, такую же старую, как её владелец. Несчастная была зачитана и залапана, похоже, всеми детьми, внуками и правнуками, всеми их нянями и воспитателями, всеми собаками и кошками, а возможно и какой-нибудь любопытной коровой. Во всяком случае, так выглядел этот том Книги Создания. На неё было страшно смотреть и дышать, не то, что листать. Сольге дописывала письма по поручению короля — Сестры всегда возвращаются на свои места в небе, а жизнь продолжается, и государственные дела никто не отменяет. Было тихо-тихо, только легкое поскрипывание пера да шелест страниц напоминали о том, что в помещении кто-то есть.
Ба-бах! Янкель вскочил со стула, сбросив на пол добрую половину книг, но словно даже не заметил этого. Он судорожно шарил по столу в поисках лупы. Нашёл и замер с ней над над страницей едва живого тома из Дагедрейна. Потом схватил другую книгу, раскрыл, снова замер. Ещё одна книга, ещё, ещё, ещё…
— Янкель?
Он даже не повернулся, только прибавил огня в фонаре и опять завис над книгами.
— Вот, — сказал он, спустя некоторое время, — взгляните, архивариус Сольге. Видите? Точка. Вот, что различается в книгах. В дагедрейнском томе после слов «покровительствует магам» точки нет, видите? А вот здесь есть, и здесь, и вот… В тех томах, что поновее, точка есть.
— Зато здесь есть жирное пятно, точка может оказаться под ним, — Сольге радоваться не спешила. Да и чему? Такой мелочи? Точке?
— А здесь? — Янкель положил рядом ту книгу, что сам нашел в старом архиве. Его руки дрожали, голос едва слышно срывался, мальчишка был похож на… Да, на ищейку, взявшую след. — Здесь её тоже нет.
— А здесь лист потёртый. Янкель, двух книг мало, чтобы делать выводы.
Почему она упрямилась, Сольге и сама не могла понять. Мелочь, да, но это было первое, что они нашли за все время. Единственное, что они нашли.
— Нам нужно поехать в Виникрис, — Янкель упрямо стоял на своём. — Мастер Сатрен сказал, что там есть старые книги. Если правитель так жаден, как говорят, книги должны быть в хорошем состоянии — ими ведь не пользуются и берегут.
— Или просто хранят сваленными в кучу, лишь бы не выбрасывать. Нет, Янкель, никуда мы не поедем. Во-первых, повод слишком мал, во-вторых, скоро закроют ворота, а в-третьих… А в-третьих… Меня король не отпустит, вот, что в-третьих!
А ещё Сольге очень не хотелось признаваться, что за пределы города она выезжала всего два раза, и оба они закончились не очень хорошо.
Взять, к примеру, второй. Правитель Тарандола в очередной раз собрался решить вопрос спорных земель. Тех самых, по берегам Эрдвай. В этот раз — миром. У Толфреда есть незамужняя сестра, у правителя — неженатый сын. То, что разница в возрасте у них велика, кого это волнует? Государственные интересы выше предрассудков и капризов. Вот только и Байвин упёрлась, никуда, мол, из Октльхейна не поеду, и вздорный мальчишка Эддиль вдруг воспылал чувствами к Сольге. А Толфред, вместо того, чтобы приструнить одну и запереть вторую, вдруг заявил, что отдаст земли только как приданое за Сольге. Тарандольский правитель рвал и метал: брать в семью незаконнорождённую девицу, пусть и дочь короля… С другой стороны, кровь-то королевская, хоть и незаконная, да и земли больно хороши…
Так Сольге во второй раз выехала за пределы Октльхейна. Совсем ещё юная, счастливая, влюблённая. По традициям Тарандола будущая невестка должна была год прожить в семье жениха, выучить правила, научиться всему, что должна знать и уметь приличная тарандольская жена, привыкнуть к новому дому, наконец. Соседи посмеивались, конечно, мол, глядите, какие предусмотрительные: за год всякое случиться может, а лапа на приданое наложена, что-то да останется, даже если возвращать придётся.
Всякое и случилось. Погиб на охоте старший сын — наследник тарандольского престола. Вдову оставил с детишками малыми. Красивую вдову с богатым приданым и влиятельным отцом. Отпускать такую из семьи никак нельзя. Да она и сама не хотела. Дома она кто? Одна из дочерей. А здесь? Жена наследника, будущего правителя. Плохо, что овдовела, хорошо, что есть ещё один сын. А что невеста имеется у него… Сговорились свёкр с невесткой представить Сольге воровкой и обманщицей и с позором выставить. А земли спорные как выкуп оставить за собой. Король Толфред скандала не захочет — уступит берега Эрдвай. А жених? А что жених? Как отец скажет, так мальчик и поступит. Он наследник теперь, ему жена-бастард, пусть и королевский, не по рангу.
Но был посланник Горто, который должен был отвезти в Октльхейн письмо с ультиматумом (Сольге на телеге собирались отправить позже, чтоб позору побольше). И был он куда мудрее, осмотрительнее, чем его господин. Да и порядочнее, что уж. Горто предупредил Сольге и вывез её тайком на день раньше запланированного изгнания.
А король Толфред скандала не испугался. На следующий же день после возвращения Сольге на спорных землях воинский лагерь вырос. Сначала небольшой, для одного отряда. А там и остальное войско подтянулось.
Правитель Тарандола утёрся и отступил, а Сольге окончательно зареклась покидать пределы города.
А первый раз…
Стук в дверь отвлёк Сольге от размышлений. На пороге стояла служанка, тоненькая, смуглая — таких, вроде бы, раньше в замке не было.
— Архивариус Сольге, госпожа просит вас о встрече. Прямо сейчас.
Вот как. Какая-то неизвестная госпожа. Какая именно, служанка говорить отказывалась, только повторяла, что Сольге ждут прямо сейчас, а она отведёт.
Девица вела какими-то непонятными обходными путями, словно следы путала: то сворачивала в случайный коридор, то возвращалась обратно. Впрочем, вскоре Сольге стало ясно, что служанка просто заблудилась. Новенькая, что ли?
— Скажи мне имя твоей госпожи, и я сама дойду.
— Нет! — бедняжка вздрогнула. — Госпожа велела привести и не медлить, и ни с кем не говорить… Ой, — служанка осеклась.
— Понятно, — сомнений, кто мог послать за Сольге так срочно и так секретно, не осталось. Странно только, что служанку такую ненадежную послали. — Веди. Сейчас налево и до конца коридора.
У нужной комнаты девица замешкалась, поправляя фартук, сбившийся во время ее блужданий, пискнула: «Подождите, архивариус Сольге», — и нырнула за дверь. Сольге усмехнулась: конечно, оторвать от дел, заставить ждать — это очень в духе позвавшей госпожи. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем…
Дверь открылась почти сразу, и служанка, судя по алеющим щекам и кончикам ушей, получившая выговор, с поклоном пригласила Сольге войти.
— Прости эту непутёвую дурочку, сестрица. Который день в замке, а выучить расположение коридоров так и не удосужилась.
Прости? Сестрица? Сольге проморгалась и ещё раз повнимательнее рассмотрела собеседницу. Это точно Байвин? Принцесса Байвин, та самая, что была готова стереть с лица земли и саму Сольге, и любое упоминание о ней? О да, это была она.
Байвин была старше брата всего лет на пять, но всегда говорила, что заменила ему мать. Может, это и было справедливо — королева Элетра умерла, когда Толфред едва вышел из младенческого возраста. И пока старый король прятался от горя в государственных делах и войнах, заботу о замке и брате взяла на себя Байвин. И это она спустя несколько лет вынудила отца отослать прочь любимую наложницу — мать Сольге. Это она снова стала хозяйкой замка, когда первая и единственная жена Толфреда, королева Шелен, умерла в родах. Поговаривали, будто бы Байвин приложила руку к смерти невестки, что, впрочем, ничем не подтверждалось и доказано не было. Однако, слухи такие ходили долго. Уж больно упорствовала принцесса в своём стремлении остаться в Октльхейне, скольким женихам отказала, сколько договоров нарушила, сколько раз ставила страну на грань войны, но замок так и не покинула. Некоторые считали, что за такую верность старый король мог бы объявить наследницей Байвин. Другие качали головами и говорили, что именно потому он этого и не сделал. Для Байвин более всего были важны Толфред и Октльхейн, только вместе и только так. Сольге была её поражением.
— Что тебе нужно, Байвин? — внезапное дружелюбие сестры, может, и сбило Сольге с толку, но ненадолго.
Байвин зло сверкнула глазами, но лишь на мгновение, и снова ласково улыбнулась:
— К чему нам ссориться, девочка? Впереди непростые времена, Альез близко, и совсем скоро Толфред удалится в свои покои, оставив нас без своей заботы. Ты не думаешь, что мы должны ему помочь? Думаю, тебе больше не нужно тревожить брата государственными делами — пусть отдыхает. Мы с тобой справимся сами. Согласна? С завтрашнего дня все письма, все важные бумаги неси сразу мне. Исполняй свои обязанности как и прежде, но отчитываться теперь ты будешь передо мной. Власть — тяжкое бремя, но Октльхейн нельзя оставлять без присмотра.
Даже так? Очень интересно…
— Альез приходит не первый раз. До сих пор мы справлялись. С чего вдруг такая забота?
— Ты расстраиваешь меня своей… недогадливостью, Сольге! — Байвин начинала терять терпение. — Королевство остается без присмотра, и мы все должны подчиниться необходимости…
— Я подчиняюсь только королю, Байвин. Только королю. Если Толфред прикажет мне отчитываться перед тобой — я это сделаю. А до тех пор все останется как есть.
— Ты пожалеешь… Я тебе устрою, дрянь… — змеиное шипение Байвин догнало Сольге, когда она уже закрывала за собой дверь.
«Не сомневаюсь», — подумала Сольге. Когда вечером её вызвали к королю, первое, что услышал разозлённый очередной ссорой сестёр Толфред, было:
— Мне нужно в Виникрис.