Мне удалось улизнуть, только когда Ирина Витальевна продолжила перетаскивать найденный солдатами провиант в дом. Мужики же стали громко вспоминать времена, когда были простыми крепостными и чей хозяин был хуже.
Я поднялся обратно в свою комнату и стал ждать прибытие Лукаша. Минут через десять он пришёл и закрыл дверь.
Я был готов ко всему. К серьёзному разговору, к неожиданному удару и пинку. Но он сделал то, что я ожидал меньше всего, упал на колени передо мной.
— Нижайшее прошу прощения, что не признал ваше сиятельство! — Поклонился он с головой в пол. — Простите, ради бога, что неподобающе к вам так отнёсся!
— Не ори так! — Шёпотом сказал я, вслушиваясь, не идёт ли кто. — И встань. Нет нужды такого обращения ко мне больше.
Лукаш встал, всё так же возбуждённо смотря на меня и продолжил распинаться в своих чувствах ко мне.
— Что ж вы так? Вы же наследник всего славного рода Завадовских! Самых почитаемых во всей нашей стране необъятной.
— Уже нет. Никого, кроме меня не осталось, и подтвердить никто не сможет. Нет больше ни дома отцовского, ни бумаг, которые могли бы меня подтвердить.
— А ваши знания? Никто даже среди баронов не знает то, чему учили вас! Вы же легко докажите это!
— Именно поэтому я и не стану это делать. — Я сел, обдумывая, как дальше излагать свои мысли так, чтобы он правильно это понял.
Он умнее матери и тех солдат как минимум. Значит, нужно строить предложения более обдуманно.
— Почему? — Он окончательно растерялся.
— Для начала ответь на парочку моих вопросов. — Попросил я, и он тут же вытянулся по струнке. — Как тебя зовут полностью?
— Казимеж Лукаш я, ваше сиятельство.
— Поляк? — Неожидал, если честно.
— Верно, ваше сиятельство. Отец из беглых крестьян был. Перебрался сюда от долгов и на службу к графу поступил. Там и познакомился с матушкой моей. Накопил и выкупил ей вольную после моего рождения и устроил сюда на почту.
— Понятно. А когда вернуться?
— Никогда уже. Помер он, когда мне шесть было. С тех пор мы с матушкой одни и живём. — Эта тема ему была явно неприятно. — Кое-как справляемся, рук иногда правда не хватает.
— Ну с этим уже проблема решена будет. Тогда второй вопрос: где мои вещи? — Я постарался сделать максимально серьёзное лицо, какое мог. Но всё равно сомневаюсь, что на его фоне я выглядел хоть как-то угрожающе.
— Ну-у-у… Это… Господи помилуй… — Перекрестился парень. — Правда, как есть, спрятал их. Пистолеты и порох в кладовой. Рубли у себя оставил, и часы тоже… — Он достал их и протянул мне.
Я хотел их взять, но видя его нерешительность, остановился.
Честно скажу, я думал вы вор. Когда вас принесли, я вас раздевал и омывал. Найдя оружия с деньгами и часами, думал, вы их украли, пробравшись в графское поместье, возможно, даже и убили. На них знак родовой. — Он показал на крышку часов, с выгравированными инициалами ПЗВ. Фамильный подарок отца. — У матушки и меня на грамоте такие же. Но когда вы начали свои учения рассказывать, так для меня сразу всё ясно стало. Уж простите, не совсем дурак и голову не растерял ещё.
— Очень хорошо. Такие умные, как ты, в жизни не пропадут.
— Вы… — Он не понял, что я имел в виду.
— Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я жив. Это в первую очередь ради безопасности себя и в вас с матерью в частности. — Не мастер я красивых слов, но раз взял на себя роль дьявола, то надо вживаться. — Я не знаю, кто на нас ещё напал, но он точно хотел смерти всеми моему роду.
— Нечистые силы решили вам отомстить. Истинно говорю! Точно! — Он ударил себя по лбу. — Это был Лакуи" Нахак!.. Это может объяснить, почему даже ваш отец не смог выстоять против!
— Что? — Это ещё, что за чувырло, точно не славянского происхождения. — Кто это такой? Я о нём не слышал.
— Да оно и понятно, вам же, ваше сиятельство не до дел простой черни было. А у нас поэтому-то в лес редко кто ходил! Даже за валежником! Чудище местное, страху на люд наводило лет эдак пятьдесят последние. Ваш род его и победил, так-то.
— Мне ничего об этом не говорили. Так что расскажи всё, что знал о нём.
— Ну, всё началось чуть больше пятидесяти лет назад. Когда ещё ваш дед род весь поднял и графом стал. У нас и до этого места неспокойные были, но тогда ещё хуже было. Когда ваш дед тут появился, он сразу с главной напастью разобрался. Бродил тут дух один, его хозяином леса кличи. Дескать, именно он нечисть и творит и на нас насылает. Страшно жить было, но места богатые деревом и углём были, вот и приходилось. Как ссылка раньше эти места считались. И вот мы собрались и его сиятельству всё и рассказали. Он сказал тогда, что это дух, и чтобы его изгнать, нужна жертва. Выбрали тогда сельчанку одну. Сама согласилась, непорочная бола. Дух хозяина леса её захватил, но в ловушке оказался. Убили его магией тогда, так чтобы он не мог больше возродиться и спокойней стало с тех пор.
— Ясно. — Красивая история, ничего не скажешь.
— Но он объявился недавно. — Продолжил рассказ. — Лет тридцать назад, стали охотники пропадать. Они и раньше пропадали, но с тех пор ещё больше стало, чем обычно. Так, однажды вернулся один пропавший, в одном исподнем, весь в ранах, в руках нож, тупой как бревно, и взгляд такой, словно умер сам ещё там, и повторял одно и то же: Лакуи" Нахак. Так и запомнили все сразу эти слова. Кто раз услышал, больше забыть не мог и перепутать, словно в голове выжжено. С тех пор никто больше далеко в лес не ходил, и имя демона не произносили.
— А ты откуда знаешь и почему мне сказал? — А ведь прав он. Я теперь услышал и так вертится в голове это имя, словно трек из вирусной рекламы.
— Так, я я сам услышал, когда сиську ещё сосал. Охотник был с нашей деревни, я краем уха его услышал, так и запомнил и забыть не могу.
— Интересная история. — Тридцать лет назад, как раз дед умер и мой нынешний отец пришёл к власти. Уж не связано ли это как-то? — Я видел волколаков напавших на поместье. Возможно это именно он и подстроил всё это, убив всех. Оставив меня ни с чем.
— Что вы собираетесь делать? — Спросил Лукаш, глядя, как я, встав с кровати, медленно подхожу к окну.
— А что остаётся? — Я улыбнулся.
Настало время сделать максимально серьёзным, самое карикатурное действие современности.
— Теперь я обязан его уничтожить! — Лукаш отступил, наверное, испугавшись моей ослепительной безумной улыбки, или не менее безумного взгляда. — Как последний представитель самого святого рода в Империи, на моих плечах лежит долг по защите этой страны от сил тьмы! Они познают праведный гнев человечества! Сварятся заживо в собственной крови! Будут повешены на их же кишках! Я отомщу! И месть моя будет страшнее кровавого шторма для них! Они думали, что погасили огонь в моём сердце. Но нет! Он стал красным от крови, и наполнен справедливой злобой! В бездне, которой их утоплю!
Всю свою до ужаса кринжовую пафосную речь, я сопровождал активной жестикуляцией, на манер всяких злодеев из аниме. Кривить лица я умел всегда, благодаря этому мне и удалось заключить контракт с Умброй. И если та, учёная тёмная эльфийка, которая в одиночку смогла уничтожить один из сильнейших родов в империи, согласилась на мои условия, то этот простодушный паренёк, должен отдастся мне с потрохами.
Он упал на колени, держась правой рукой за крестик на груди висящий.
— Я… Вы… — Он не мог подобрать слов, смотря на меня, словно на сошедшего с небес бога.
— Но я один не справлюсь. Мне нужны люди, сильные духом и твёрды телом, чтобы противостоять злу. — Я многозначительно посмотрел на него. Затем медленно подошёл и протянул руку. — Поможешь ли ты мне, друг, избавить мир от зла? Дать будущее себе и своим близким? Вознестись вместе со мной, к вершинам?
— Готов! — Без раздумий ответил он, сжав мою руку и начиная от избытка чувств лить слёзы. — Всенепременно ваше сиятельство! Голову за вас сложу, но не предам. Истинно говорю: нет ничего, что меня могло бы отвадить от вас. Ваши слова так праведны, так чисты! Вы во всём правы! Сам бог смотрит на вас, и испытания, которые он посылает, только укрепляют вас! Вы измените мир и спасёте нас, я верю в это! — Он ещё долго меня расхваливал, отчего мне становилось всё более и более неловко.
Чёрт, мне только коротких усиков не хватает и стрижку укоротить. Неужели я настолько хороший оратор? В жизни никогда никем особо не командовал, даже в играх. Точнее, пробовал, но никто не слушал, а тут… А что тут? Народ малообразованный, читать — писать не умеет, в бога верит до фанатизма, тем более в таком-то мире. Им нужна надежда, им хочется верить в лучшее. Даже самая маленькая искра в непроглядной тьме, будет подобна факелу. А я очень сильно заискрил, только огонь ещё даже не разгораться не начал.
— Я не сомневался. — Поднявшись, я снова сел на кровать. — Мне нельзя покидать эти земли. Уверен, как только я это сделаю, Лакуи" Нахак уничтожит здесь всех и перейдёт в соседняя княжества и графства. У нас есть время до наступления зимы и заселения деревень. Два года в лучшем случае. За это время мы должны стать сильнее. Уверен, в моё бывшем поместье должно было что-то остаться, что может помочь нам его победить.
— Это истинно. Но, не обижайтесь ваше сиятельство… — Забегал он глазами. — Худы вы очень. Любому волку вы на один укус. С вас даже обгладывать нечего.
— Это как раз я и буду исправлять. Твоя же задача, помочь мне в этом.
— Всенепременно! — Поклонился он и опять смутился. — Это… Ваше сиятельство…
— Внимательно слушаю.
— Можете меня магии научить? Вместе монстра бить всяко проще будет.
— К сожалению, но не получиться. Волшебной палочки нету. Без неё ты не сможешь почувствовать магию и управлять ею. Если пробовать без неё, то сам в монстра превратишься. Магия искажает того, кто пользуется её силой. Мы, аристократы, поколениями учимся возможности её обуздать, потому наши тела гораздо более приспособлены к ней. Ты же можешь от её влияния, стать таким, что ни одна девка даже за деньги с тобой не согласиться лечь.
— Печально. — Запал в его глазах померк, как не догоревший запал. — А грамоте хотя бы?
— Это могу, но тебе зачем?
— Да так. Если научусь, то могут в церковную стражу взять. У меня мечта такая. Я и силушкой силён, и сообразительности вы сами подметили. Только вот грамоте не обучен, а это, главное, почему берут, чтобы в молитвы читать.
— Знаю, да. — Я вспомнил кто такие эти церковные стражи. Аналог святой инквизиции для защиты мелких деревень и сёл от нападков монстров, только менее радикальные и набираемые из любых последователей, в любой деревне. Обычно простые люди, но иногда встречаются и маги, но очень редко. — Помогу тебе с этим. Ты же мне услугами небольшими помогать будешь. И главное, молчи о моём настоящем происхождении. — Приложил палец к губам. — От этого зависит будущее всех нас окружающих.
— Всенепременно! — Опять он поклонился. Меня уже бесить начинает.
— Лукаш! Чё ты там застрял! Помогать иди! — Позвала снизу его мать.
— Да матушка! Простите, мне идти надо.
— Иди. Матери помогать — это святое.
— Святые слова! — Сказал он и вышел, закрыв дверь.
Я же остался наедине со своими мыслями.
Почему я так пафосно всё загнул? Потому что иначе не поверил бы. Самая убедительная ложь, это недосказанная или приукрашенная правда. Я приукрасил уже известную ему угрозу и недоговорил, что ищу не способ убить этого загадочного Лакуи'Нахак'а, а ответы на свои личные вопросы. И это я ещё про войну аристократов за владение и должностью моего мёртвого отца не говорю.
Местным нужны красивые сказки про добро, победившее зло. Все эти интриги вышестоящих, их не интересуют и почти не касаются. Не знаю, что он там возомнил о себе и моей миссии, но цель моя достигнуто, я за красивые словечки обрёл преданного союзника в лице сына хозяйки почты.
Как-то уж очень легко мне удаётся общаться с местными. Верят буквально каждому моему слову и любой выдумке, даже не задумываясь о её правдивости. Сто процентов, это работает исключительно на крепостных и чернь, с аристократами такой фокус не прокатит. Они покруче меня могут извернуться и кинуть с прогибом словесно.
Но что тогда было с Умброй?
— Неужели я и правда дьявол? — Глядя на своё отражение в стекле часов, спросил самого себя. — Если так. — Непроизвольно улыбнулся. — Мне это нравится.
***
Зима прошла сложнее, чем я думал, но всё равно легче, чем могло бы быть. Благодаря, найденным запасам зёрна и хлеба с различными закусками и приправами, великодушно принесёнными нашими, ставшими уже почти родными егерями Тихоном и Русланом, мы могли себе позволить довольно сытные приёмы пищи. Даже кофе и чая с мёдом и вареньем.
Все эти три месяца я провёл в постоянных тренировках, экспериментах и работе. Последнее отнимало почти всё моё свободное время, поскольку через неделю после моего спасения, в графство прибыли регулярные части, для разведки и защиты территории. Они заняли опустевшие деревни и разбили там свои лагеря. Узнав же, что все съедобные припасы мы экспроприировали на личные нужды, нас чуть не привлекли к уголовной ответственности, но всё обошлось.
Разве что меня попробовали сдать как беглого крепостного, но не смогли.
На второй день своего прибывания, первое что сделал, обеспечил себе нормальное алиби. Скопировать вольную грамоту у Ирины Витальевны было сложно, но возможно. Чернильницы с перьями нашли в опустевших церквях. Писать было неудобно, но мышечная память помогала. Бумага была тонкой и хорошо просвечивала, поэтому, приложив два листа на стекло, потратив почти целый день, я смог сделать почти идеальную копию.
Но трудности на этом не закончились. Все солдаты стали сбегать на нашу почту и проводить здесь почти всё время. Работы было, завались, как и денег, потому что мы единственные люди на ближайшие сорок вёрст вокруг. Пришлось даже переехать жить в комнату для персонала. Точнее, отдельное небольшое помещение рядом с кладовкой. Из-за такого графика приходилось проводить эксперименты либо поздней ночью, либо рано утром. Или вообще в обеденные перерывы, лишаясь еды.
Но оно того стоило.
Стал часто практиковать своё новое магическое зрение и направлять энергетические потоки по телу. Я понял, что моя фишка, в магии крови. Кровь — моя мана и источник жизни одновременно. Это было и плюсом, и минусом одновременно. Плюс в том, что я мог не бояться магического заражения, поскольку имел собственный источник, который рассеивал и поглощал магию. Минус, что я не могу использовать магию как все маги и что с этим делать, я не знаю.
Зато я научился контролировать собственный метаболизм, проводя энергию с нужной скоростью по телу. Я сразу сделал его минимальным, чтобы набрать необходимую массу, для будущих мышц. Это принесло плоды. К середине января я уже мог видеть результат. Если раньше я был просто доска — два соска с лишним пальцем между ног, то теперь вырос до пляжного качка-дрыща. То есть тот же дрыщ, только с рельефными, почти сухими мышцами. До Лукаша мне ещё пахать все эти два года безостановочно.
Такого результата я добился, благодаря тому что часто использовал приём, который помог мне в битве с оборотнем. Я назвал его "усиление". Я мог значительно ускорить и усилить свои движения и реакцию, доходя до уровня близкому к тому чудовищу.
Но и тут были подводные камни.
Первое: если слишком сильно "усилить" суставы, то их может так выбить, что чуть ли конечность не оторвёт. Второе: если держать усиление слишком долго, то мышца или конечность потеряет чувствительность из-за оттока крови. Третье: если постоянно "усиливать" одну и ту же мышцу, её может либо разорвать, что сравнимо с отрубанием конечности, либо мышца может сломать кость от сильного давления. Четвёртое6 если использовать усиление на глазах и мозге, то скорость моей реакции существенно увеличивается, но тело до таких скоростей не поспевает. Это выглядит как видео в слоумо, только ты сам тоже в нём медленно двигаешься.
Короче, "усиление" должно быть моим козырем для внезапной и быстрой атаки, чтобы моментально окончить бой. Потому что задействовать более чем одну конечность одновременно, я просто не могу. Возможно, в будущем научусь, но не сейчас.
Что касаемо "магии", то тут подвижек тоже нет. Кровь просто отказывается повиноваться мне вне тела. Я специально порезался и попытался с помощью контроля энергии как-либо вытолкнуть её и управлять. Но рана быстро затягивалась, а кровь будто умирала снаружи тела.
Ещё заметил, что моя регенерация начала работать быстрее. Видимо, чем больше повреждения, тем быстрее идёт их заживление.
На этом, пока что всё.
На дворе уже начало марта. Снег начал таять, появляются первые подснежники и солнце стало греть землю. За это время бывшие земли графа взял под себя соседний Князь Краснов и насильно заселил пустующие деревни новыми жителями. Человек он был не самый приятный, чернь за людей не считал и было ему плевать на них. Человек своей эпохи и статуса короче.
Но вот чего я ожидать не мог, того, что худшие мои опасения подтвердятся, в один ничем не примечательный день.