Оксана Череп — Вангли не ожидал увидеть ее в подземельях, и потому не узнал сразу. Она была легендой. Ну, или скорее чем-то средним между легендой, фарсом и страшной сказкой. Будучи пиратским капитаном, Оксана уже на протяжении нескольких десятков лет наводила ужас на торговых маршрутах южан, в прибрежных поселениях и торговых факториях. Как и все пираты, она жгла, грабила, захватывала заложников, проматывала деньги на выпивку, оружие и красивую жизнь, и, как все удачливые пираты, была неуловима и непредсказуема. По слухам, Оксана не была нежитью, ее необычный вид был результатом какого-то проклятья, доставшегося то ли от ревнивого любовника-колдуна, то ли от древнего туземного бога, то ли от какого-то заколдованного сокровища. А вот доподлинно известным является тот факт, что Оксана Череп была некромантом, черным колдовством поднимала она мертвых, а также обеспечивала себе удачу на море и достойную добычу. Помимо этого, еще она слыла могущественным магом смерти — используя могущество энергии Смерти, она становилась одни из сильнейших и опаснейших бойцов в береговом братстве Ахайоса, к которому принадлежала. А экипажем ее кораблей, которые достаточно часто менялись, на две трети была поднятая ею или завербованная по случаю нежить и злокозненная нечисть. Как говорила сама Оксана — такая команда много более дисциплинированная и неприхотливая, чем обычный пиратский сброд.
Несмотря на грозную репутацию чуть ли не владычицы смерти, Оксана отличалась довольно сносным, хоть и замкнутым характером, а так же рациональностью и взвешенным поведением в повседневной жизни. Один из ее принципов гласил: «Убивай не больше, чем сможешь использовать».
А потому Фредерик охотно объединился с ополовиненной пираткой, в целом осознавая, что подвохов от нее ожидать не стоит — никаких добрых чувств к гонцам Пучины, как и большинство разумных существ в мире, она не испытывала. А капитана, за которым они охотились, считала опасной помехой, от которой следовало избавиться. Примерно таким был и приказ Вангли, значит, в данной заварухе они были заодно.
Идя следом гибели, отряд — а теперь это был именно отряд, из Вангли, Синза, Оксаны и десятка подтянутых умертвиев в камзолах, с портупеями, полными самого разнообразного оружия, выбрался к старому коллектору.
Это было довольно впечатляющее многоярусное сооружение, опоясанное несколькими галереями, выполненное из крепкого кирпича. Сточные воды из многочисленных городских труб срастались тут в единый поток и, закручиваясь воронкой, впадали в одну из подземных рек, исправно несущую труды задниц большого города к морю. Водовороты образовывали спирали, а спираль была одним из самых распространенных знаков хаоса. Поэтому, видимо, а также и потому, что каждый водоворот напоминал Пучину — гигантскую воронку, из которой проистекал весь хаос мира, адепты самой гибельной силы так обожали подобные места.
На галерее одним поверхом выше того места, где из-за ржавой двери вышел отряд сейцвера, расположился десяток фигур в просторных плащах из грубой бурой ткани. Бесформенность очертаний под некоторыми из них говорила о том, что далеко не все фигуры были человеческими. Чуть поодаль, у парапета, опершись на него и наблюдая за потоками дряни, устремлявшимися в пустоту, беседовали двое — один все в том же буром плаще, но многослойном, напоминавшем панцирь какого-то насекомого, расшитом золотой нитью, образующей странные, зловещие узоры с намеренно искаженной геометрией. На лице, закрытом массивным капюшоном поблескивали мудрые, злобные глаза. Второй — высокий, очень стройный, облаченный в длиннополый редингот с бронзовыми пуговицами в виде морских созданий, узкую треуголку без плюмажа, приталенный жилет, лосиные штаны и узкие сапоги, — его лицо закрывал платок из крашеной кожи, расшитый растительным орнаментом.
Эти двое степенно беседовали, оставшиеся «плащи», похоже, охраняли их покой, нервно осматриваясь по сторонам.
Оксана шепотом, несмотря на то, что рев воды был столь силен, что тяжело было слышать даже то, что творилось в двух шагах, предложила подобраться поближе. Получив утвердительные кивки от Вангли и тени, она дала обоим небольшие черные, оправленные в медь кристаллы, заряженные магией воздуха, и, постаравшись двигаться незаметно, пошла по галерее, дав своей нежити приказ оставаться на месте. Засунув в ухо кристалл, позволявший усиливать слух, Фредерик последовал за пираткой.
Незаметно приблизившись, трое замерли на галерее, четко в том месте, где велась беседа, но поверхом ниже. Похоже, разговор шел недавно, и самое интересное «шпионы» еще не упустили.
— Ты прибыл один? — благодаря кристаллам голос можно было расслышать даже из-за рева воды, отстраненный, безличный, завораживающий голос существа в плаще.
— Тибальд на Сонме, Альяйя отправилась в Хмаалар, ее вновь преследует золотокожий, — второй голос был молодым и гордым, хриплым из-за табака и рома, наверняка он принадлежал капитану. — Так что да, я здесь один.
— Неосмотрительно, нелепо, не вовремя, за тобой стелятся долгие тени, открывающий врата не будет благосклонен к глупцам, — в безличном голосе промелькнула нотка раздражения.
— Не мне бояться людей, шепчущий направит меня и очистит мой разум от лишнего.
— Наивно искать мудрости в шепоте, ты перестаешь слышать себя, предел становится ближе, за твоей спиной я вижу кольца блаженства.
— Я не приму сладость, не завершив все приготовления, страх достаться влажным пастям небытия для меня столь же силен, — в голосе говорившего действительно звучала дрожь.
— Место в потоке драгоценно, и потому достается лишь тем, кто успешен в борьбе, ты слишком часто оскальзываешься на пути по лезвию отчаяния.
— Ничто не приходит без опыта, мои шаги стали тверже, — недовольство проявилось в голосе капитана, то ли собой, то ли собеседником.
— Твердый шаг в пути по тонкому льду несет погибель, ты выглядишь слабым перед взором тысяч и медленным для планов текущих, — в голосе плаща зазвучала усталость.
— Но я могу все исправить, — капитан заговорил горячо и страстно, — «Невозмутимая» получила новое тайное имя, если все пойдет плохо, я смогу стать охотником, в этом есть почет. Мне лишь нужна небольшая поддержка, этот город полон возможностей, твой кроткий взор и мои опытные руки, мы сумеем добиться большего.
— Мой кроткий взор, — в голосе «плаща» зазвучал смех, — зрит твой неуемно длинный хвост. Не умея даже быть незаметным, ты не принесешь мне пользы, а лишь погубишь нас обоих. Реши свои дела. И если останешься целостным, возвращайся, Кайлен.
— Да, Провидец, — мрачно ответил капитан.
Затем голос его зазвучал громче, а удаляющийся шелест сказал о том, что «плащи» уходят.
— Нет больше смысла прятаться, неужели вы, неразумные, хотели ускользнуть от взора Пучины, ваши тела достанутся беззубым падальщиками!
В тот же момент грохот шагов возвестил о том, что капитан собирается сбежать.
Коллекторный ужас
Вангли и Оксана уже собрались последовать за ним, а Синз нырнул в тень. Но в тот же момент водоворот грязной воды взорвался мощными брызгами. Несколько щупалец толщиной в человеческий торс обвились вокруг ржавого ограждения галереи. На щупальцах были глаза, глаза и щелкающие зубами пасти, а также присоски с сочащимися ядом шипами. На галерею, отрезая бывшего пирата и некромантшу от лестницы, ведущей наверх, за Кайленом, поднималось из бездн коллектора огромное бесформенное нечто, цепляющееся за ограждения, стены и края галерей осьминожьими щупальцами, ревущее сотней влажных пастей на склизком, рыхлом торсе, покрытом коричневыми пятнами, выслеживающее добычу мириадами злобных разноцветных глаз с вертикальными зрачками.
Фредерик достал пистоль и разрядил его в корпус поднимающегося из зловонных глубин ужаса. Это было первой панической реакцией, ну, первой не органического толка. Пират привык убивать все, что его пугает.
— Брось это, Вангли, — вскричала Оксана, — не поможет, давай за мной!
Она бросилась обратно к ржавой двери, из которой уже высыпала нежить ее отряда, на ходу пиратка ловко орудовала двумя широкими саблями с чеканными рунами, отбиваясь от устремляющихся к ней отростков выкидыша Пучины. Стервец последовал за пираткой, так же сумев срубить пару толстых щупалец, выхваченным походя тесаком. Отделенные от тела, они задергались на грязном полу галереи и начали быстро разлагаться, превращаясь в рыхлую, зловонную жижу с белесыми комками.
Нежить с отвагой тех, кому уже не страшна смерть, обороняла отход сейцвера и Оксаны, расстреливая коллекторную тварь из мушкетов и пистолей, разрубая щупальца клинками и отталкивая массивный торс копьями.
К моменту, когда двое добежали до спасительной двери, большая часть отряда пиратки уже успела проститься со своей нежизнью. Щупальца обвились вокруг одного и разорвали плоть множеством пастей. Второй был просто сброшен в зловонный водоворт. Третьего обдал едкой кислотой беззубый зев, разверзшийся в торсе твари. Четвертого размазали о стену. Пятый был схвачен за руки и ноги подвижными отростками и, разорванный в клочья, оросил кирпич пола своей гнилой кровью. Шестому щупальце вошло в рот и вырвалось через живот, раскидав кишки и органы с громким чавком.
Влетев чуть впереди Фредерика в тесный коридор за ржавой дверью, Оксана Череп приказала остаткам своей команды отступать и быстрым шагом двинулась вглубь спасительной тьмы обратного пути.
Однако тварь оказалась упорнее, чем о ней подумали. Коллекторный ужас начал втискиваться в узкий проход, помогая себе щупальцами и скользкими отростками. Втянувшись же, начал сокращаться, подобно слизню, проталкивая себя через узкий лаз и выстреливая вперед все те же щупальца и покрытые хитиновой броней конечности, напоминающие ножки креветки, но с бритвенно-острыми шипами на конце.
Первыми пали двое пиратов-мертвецов, прикрывающих отход. Одному «креветочная» лапа пробила череп через затылок, выйдя из глазницы. Второго тварь резким скачком настигла всем своим телом, раздавила и протянула останками по стенам коридора.
Прыть бесформенного нечто была столь велика, что Вангли начал опасаться, что они могут и не суметь убежать. Единственная причиной, по которой Стервец еще сохранял присутствие духа, был давний случай — много лет назад, когда он только-только перешел из юнги в матросы, на корабле отказал отпугивающий порождения глубин амулет. Тогда тварь в хитиновой броне, с щупальцами и острыми жвалами, напоминающая смесь циклопического омара и осьминога, атаковала их посреди дня. Шуму было много — новоявленный матрос бестолково бегал по кораблю и тыкал во все подряд острым багром, он выл от страха, плакал и трижды обосрался, к счастью, похоже себя вела большая часть команды. «Омар» был втрое крупнее канализационного гада, но они сумели сдюжить — по большей части закидав тварь бочками с порохом. Это воспоминание и удерживало сейчас Вангли от истерики.
Впереди показался просвет, коридор выводил в один из узких залов с низким потолком.
— У тебя есть гранаты? — поинтересовался бывший пират у некромантши.
— Да, но запала под рукой нет, — ответила она, не сбавляя хода.
— Не беда, — Стервец уже успел запыхаться, резко прыгнув, он ушел от попытавшегося его зацепить щупальца и продолжил. — Скажи, тебе сильно дорог тот паренек без нижней челюсти, тот, что слева?
— Они все мне дороги, — обиженно ответила полускелетная барышня, — они моя команда.
— А если подумать? — залп едкой кислоты чуть было не накрыл обоих бегущих.
— Если подумать, еще найду, — ответила пиратка быстро. — В крайнем случае, из тебя сделаю.
— Отлично, перекинь ему гранаты и скажи остановиться по моему сигналу.
Они вылетели в зал. Оксана кинула матросу-мертвецу гранаты, Фредерик же достал из кармана связку своих, зажигающихся серной трубкой, чиркнул одну об подошву и перекинул умертвию.
— Теперь пусть он его обнимет! — возобновив бег, крикнул Вангли.
Повинуясь приказу хозяйки, матрос бросился навстречу коллекторной твари, проталкивающейся в зал, последовал громкий взрыв девяти гренад. Сейцверу даже заложило уши. За шиворот попало что-то липкое. Потолок зала начал рушится, одной из крупных каменных плит накрыло последнего мертвеца-пирата. Фредерику и Оксане повезло больше — они нырнули в следующий коридор.
Отбежав несколько десятков шагов они, с удовольствием понаблюдали, как бесформенную тварь из зловонной дыры заваливает плитами и заливает дерьмом с верхнего «этажа». Радость, впрочем, была недолгой. Разбрасывая тяжелые плиты и не обращая внимания на потоки органической грязи, оказавшийся весьма крепким монстр, похоже, решил продолжить преследование. Он изрядно потерял в весе и сдал в размерах, но все еще был более чем опасен.
Сейцвер и пиратка синхронно бросились по коридору дальше. Оксана Череп начала что-то размеренно бормотать, на ходу срывая с жюстокора пуговицы, исполненные в виде скалящихся черепов.
Пробежав еще несколько залов, Фредерик с удивлением заметил, что кости древних мертвецов, сваленные то тут, то там, начинают, подчиняясь какой-то неестественной силе, следовать за чернокнижницей.
На пути попался особенно крупный зал, с потолком выше обычного и большим количеством костей.
— Все, — неожиданно сказала пиратка, — хватит бегать. Меня не пугают какие-то фекальные кракены.
Повинуясь воле темного колдовства, кости и черепа начали формировать огромный, бесформенный конструкт. Девять черепов, со вплавившимися в них девятью пуговицами Оксаны образовали странные направляющие «суставы» строения. Получилось нечто зловещее из множества костяных шипов и острых граней.
Сама колдунья отошла к дальней стене и достала пистоли, Вангли последовал разумному примеру. Очень скоро ворвавшийся в зал коллекторный ужас испытал на себе всю мощь черного колдовства и злобы уставшей женщины. Тварь оказалась живуча и сильна, она долго сопротивлялась, разбрасывая вокруг кости и черепа, ее плоть, которую колол и резал костяной конструкт, зарастала и восстанавливалась, отсеченные конечности заменялись новыми, бесформенная гидра не собиралась сдаваться просто. Залпы из пистолей также имели мало эффекта.
Тут Фредерик расстроено понял, что жить все-таки хочется, он извлек из кармана пузатый флакон прозрачного стекла, где плескалась янтарная жидкость. Тем временем у сильно потрепанного конструкта осталось всего два «сустава» с серебряными черепами.
— Прикажи ему проделать дыру в центре этого уебища! — крикнул Стервец Оксане.
Та молча кивнула, она была мрачна и сосредоточенна, а из закушенной губы «живой» половины текла кровь.
Повинуясь приказу, острые костяные шипы разорвали влажную плоть торса коллекторной жути. Сейцвер Тайной Канцелярии хорошо размахнулся и метнул туда свой флакон.
Никаких ярких внешних эффектов не последовало. Тварь лишь конвульсивно дернулась, в последний раз стеганула по конструкту, разбросав сухие кости по залу, и начала быстро разлагаться, теряя массу и расплываясь аморфной, тошнотворно пахнущей жижей.
Оксана вопросительно вздернула бровь живой половины, уважительно посмотрев на бывшего пирата.
— Святое масло, — пояснил он, — приберегал для самого капитана. Если повезет, когда мы его найдем — раздобуду еще.
Оксана кивнула и, взмахнув плащом, направилась к выходу, Фредерик восторженно смотрел ей вслед, жалея о том, что у него никогда не было такого бравого капитана. Впрочем, от команды-то ее как раз никто в подземелье не выжил. Но это не умалило восторга пирата.
О скорби, вечности и неравноценности зол
— …есть существенная разница. И то, и другое люди зовут гибельными силами, но опасность не равноценна, — разговор шел в таверне «Морячка Дженни» — уютном заведении в Пиратском Квартале, где сейцвер и леди-капитан смогли принять ванну, сменить одежду и снова почувствовать себя живыми. В случае с Оксаной — наполовину. — Если ты решаешь заняться чернокнижием или некромантией, то делаешь это на свой страх и риск, ты становишься опасным для окружающих ровно настолько, насколько желаешь быть таковым. А если говорить о душе, то, опять же, страдает только твоя собственная и то не факт, этот нематериальный орган часто переоценивают. Если же ты имеешь дело с хаосом…
— Да-да, — проговорил Фредерик, он сидел в шелковом халате и потягивал холодное, терпкое вино, ожидая пока слуга принесет ему смену одежды со съемной квартиры, — ты тут же становишься опасен для всех окружающих, ибо через тебя начинает говорить сама Пучина. Но как же некроэнергия?
— Перестань, не надо косить под деревенщину, — Оксана скривилась, она не пила и не ела, а потому была разговорчивее Вангли, — если мы говорим серьезно, не на уровне глупых суеверий, то тут все просто. Если ночью к тебе заявится труп любимой бабушки, зараженный остаточной некроэнергией от какого-то ритуала, проведенного неаккуратным или злонамеренным колдуном, то ты уже будешь знать, что это не твоя бабушка, а ходячий труп, ничего общего с ней не имеющий. Ведь бабушка-то по сути — это душа, уже переродившаяся в новом теле.
— Ну допустим, — Фредерик был скептичен. — Тем не менее бабушка может приползти.
— Да, а ты возьмешь топор и снесешь ей черепушку, все просто, а для создания действительно сильной нежити нужны особые условия, — пиратку, похоже, сильно увлекала тема. — С хаосом все иначе — если к тебе ночью приползет, выбравшись из колыбельки при помощи щупалец, любимая дочурка, к тому же живая, и попытается поцеловать тебя слюнявой пастью с акульими зубами… Ты все равно подумаешь — это же моя дочь! Ее надо спасти, как же так, этого не может быть… Ну и так далее. Пучина поражает все вокруг, заражает, искажает. Она неестественна по определению. А некроэнергии полно на любом поле боя, она столь же нормальна как дождь или воздух.
— И почему же тогда, по-твоему, хаос и черную некромантию ставят в один ряд гибельных сил? — Вангли улыбнулся.
— Потому, — брезгливо наморщила живую часть лица Оксана, а на мертвой глаз засветился сильнее, — что большинство людей испытывает нездоровую любовь и какой-то омерзительный трепет перед пустыми гниющими оболочками. По-моему — это нездорово.
— Гениально! — расхохотался Стервец, и поскольку был уже несколько навеселе, попытался поцеловать пиратке руку.
— Не начинай того, чего не сможешь завершить, — помрачнела Оксана, и руку отдернула.
— Ладно, — развел руками Фредерик. — И все же ты не желаешь более искать милашку Кайлена? Есть дела поважнее?
— Я не отказалась от мысли угробить ублюдка, но силы тратить более не намерена. Знаешь, с кем он был?
— Подозреваю, — посерьезнел сейцвер.
— И, наверное, верно — это был Провидец, глава банды хаотиков города, недоступный даже для вашей хваленой Канцелярии. Он действительно иногда видит будущее.
— Будущего не существует, — Вангли взмахнул кубком.
— Твое мнение, — загадочно улыбнулась двумя половинами леди-капитан.
— Значит, в теории, если я его найду, ты могла бы потом оказать мне огневую поддержку?
— Риск — дело благородное, долг — идиотское. Ничего не обещаю, но ты можешь меня удивить.
— Даже не знаю, руководит ли мной долг или мысль о том, каким будет лицо толстячка Гийома, если я не разрулю этот бардак.
— Похоже ты рановато ушел из пиратов, — заметила Оксана, начав подозрительно осматриваться по сторонам.
— На суше больше пространства для маневра, — улыбнулся Фредерик. — Так все-таки да или нет?
За столом из теней соткался Синз, махом осушив бутыль Вангли, он сообщил:
— Я знаю, где он.
Сейцвер широко улыбнулся половинчатой красотке:
— Ну вот и искать не надо.
— Уговорил, — хватила пиратка по столу костлявой рукой, — пойду, соберу команду. Встречаемся через час, тут же.
Библиотека Хранителей Знаний. Занимательные пояснения о тайных службах мира
На страже веры
Мы есть последняя грань между простыми подданными Единого и бездной всепоглощающей пустоты, ожидающей еретиков и маловерных. Мы, идущие долиной смертной тени, не убоявшиеся адских врат и смрадного дыхания Пучины избегнувшие.
В каждом верном есть семя, малая толика Его сути. Но лишь один из сотни может найти в себе силы и благодать, дабы дать ростку пробиться и в сем увидеть свое превосходство над рутиной скорбной жизни. Увидеть путь горнего служения, по которому пойти и достигнуть истинной цели Веры.
И лишь у одного на тысячу, из тех, кто сумели воздвигнуть в сердце своем, и душе своей, и разуме своем древо истинной благодати, достанет воли и мужества, бесстрастия и небрежения, дабы идти нашим путем.
Да, братия, вы суть есть истинный щит, кой призван оберегать Империю и все, что в ней, и все, что за ней от козней многочисленной гибели. Гибели, что грозит по воле роковых, скверных сил каждому, в ком есть семя веры Единого и каждого из тысяч прочих ваших братьев-священников, чье служение не менее важно, но менее опасно.
Вы есть те, кто грудью встанет на пути гнилостных ветров хаоса, кто не побоится ступить босою ногой в адское пекло, зная, что спасется. Вы — те, кто посмотрит в глаза Смерти и вызнает у тощего вестника имена прислуживающих ему чернокнижников.
Вы — Инквизиция его святейшества Архиепископа дважды благословенной Алмарской Империи. Вы братия благороднейшей из церквей — Церкви Бога-Защитника, кой дает вам власть над плотью, духом и разумом.
Облаченные великой силой, правом карать и миловать, правом судить и быть неподсудными, вы также обретаете непосильный для слабого груз ответственности.
Вы — взращенные с младых ногтей, дети пахарей и рыцарей, усаженные за одну скамью, уравненные волей Единого и иного долга не знающие, кроме долга перед Матерью Церковью. И иного родства не знающие, кроме братских уз. И любое происхождение, кроме церковной земли, забывшие.
Вы есть те, кто возьмет щит и факел. Возьмет кинжал и плащ. Суму и кормило. Вы есть те, кто будет хитрее любого еретика, сильнее демона, сведущее чернокнижника. Вы есть те, кого никогда не коснется скверна искажения. Те, чьи руки натруженные очистят кладбища и берега. Вы — братья мои, коих принял в объятья Единый, водрузив на плечи самую священную из миссий.
Обличенные правом карать, правом брать нужное, правом пытать и правом убивать без иного суда, кроме суда Небесного. Вы те, кто имеет право призвать на помощь любого брата по вере, будь он из боевого ордена или пастырской обители. Вы те, для кого открыт кошель любого имперского купца. Вы те, кто несет великое благо и потому обладает великой властью. Вы те, чье дело выше святости тайны исповеди и любых законов церковных, а паче того — человеческих. Опирающиеся на паству, как на твердую почву крепи благостной.
Вы щит и свеча, и факел, и кинжал Церкви. И да будет ваш путь, братья, начинающихся с этих детских скамей, озарен золотым сиянием Единого! К вящей славе Господней и по Воле Его! Круг сотворяю.
Вводное слово лекции об обязанностях подвижника перед новиатами 5–7 лет в церковной школе Церкви Бога-Защитника, прочитанное командором-инквизитором отцом Бертольдом Кровавым дня седьмого месяца пятого года Господнего 789 от Основания Алмарской Империи, братством оберегаемой