Совет закончился. Решающее голосование близилось. И Носителя Короны Вечного Костра вполне устраивали промежуточные результаты. Не давала покоя лишь мысль — почему Школа Тьмы решила от них отказаться. И еще более занимал тот факт, что как он доподлинно знал, ни на подкуп, ни на секретные переговоры Схимник ни с одной из заинтересованных сторон не шел.
— …таким образом, Виттус Мальгвезийский вынужден был с позором покинуть Гилемо Антарий, — меж тем довольно занудно вещал Книжный Червь, — однако за ним последовало множество учеников и сподвижников из Школы Смерти, реформированной им. Будучи человеком деятельным и в то же время полностью лишенным каких-либо принципов, движимый лишь одним честолюбием, он вскоре отвоевал себе несколько островов Гольвадии, подальше от нашей державы, и стал виновником прихода на Юг Эпохи Черного Неба, — дребезжал почти старческий голос этого, в общем-то, довольно молодого человека. — Очень быстро основанная им Звездная Конфедерация, где правили вампиры, чернокнижники, ведьмы, черные рыцари и прочая нежить, распространилась почти на всю Гольвадию. Немало потеснив и владения Гилемо Антария, давшего приют этому чудовищу. Живые в этой стране были ущемлены и обездолены, либо вынуждены были вставать под знамена тьмы и изучать темные искусства. Мертвые — которым не было числа, использовались на простых работах и пополняли огромную армию Мальгвезийского. Он же познавал искусство все глубже и глубже, пожирая чужие души и изучая древние фолианты, а также труды прочих знатоков черных искусств, действовавших во множестве в ту пору в разных областях мира. Он обрел небывалое могущество…
— Сравнимое с силой бога, — оборвал лектора Мордред. — Я знаю историю, мой дорогой Велларес. Потом против него объединились люди-птицы симираллы и все остатки земель Юга, под предводительством Культа Единого, и вместе они положили конец Звездной Конфедерации. Сам же Виттус погиб при невыясненных или не дошедших до нас обстоятельствах. Что ты выяснил?
— Этот предмет, — указал архимаг на ключ, лежавший на каменном постаменте в еще более усложнившейся конструкции из драгоценной проволоки и еще более дорогих кристаллов, к которым прибавился принесенный Мордредом поглощающий свет Камень Смерти, стоивший столько, что магистр мог бы в его цену еще одни выборы выиграть, — мог принадлежать самому Виттусу, в нем даже могли сохраниться отголоски его невероятной мощи, их вполне можно пробудить, и обладатель ключа…
— А это буду я, — напомнил Синее Пламя.
— Да, да, конечно, — часто закивал Книжный Червь. — Так вот, обладатель этого ключа сможет, пожалуй, стать сильнейшим магом современности, сравнимым по силе с Героями Героики.
— Воодушевляет! Как ты близок к разгадке? — ажиотированно поинтересовался Мордред.
— Довольно близок. Я чувствую это. Но насколько именно — не могу сказать, все же это очень древний и сложный предмет, обладающий уникальной природой. Годы, история и некроэнергия изменили его. Но я скоро добьюсь результатов. Вот список, — дрожащая рука с желтым листком намекала Носителю Раскаленного Клинка, что ему скоро придется этот клинок заложить, а то и по миру пойти ради запросов ученого.
— Хорошо, — латная перчатка вырвала листок из рук архимага. — Все добуду!
— Благодарю, магистр! Вы очень любезны, — маг, способный в теории разделать Синее Пламя под орех, поклонился ему в ноги.
Выходя из каморки исследователя, магистр чуть не столкнулся с Бэг, одарившей его горячим взглядом, полным нескрываемого желания.
«Высокая, стройная, ах, какая задница, пожалуй, слишком мускулистая, впрочем, если ты живешь на улице, то надо как-то иметь возможность за себя постоять. Нареканий не возникало. И червячку она, кажется, нравится. Прочие слуги от нее млеют. Со всеми очень мила. Впрочем, это и подозрительно».
— Служанка, — окликнул он тигрицу. — У тебя есть какие-нибудь просьбы?
— Я? Я хотела бы сегодня согреть постель магистра, — взгляд изумрудных глаз был устремлен в пол.
«Ого, она дрожит от страсти, неужели нимфоманка? Хотя нет, ухажеров из слуг она отшила».
— Я обдумаю твое желание, — он улыбнулся, получилось сально. — Не сегодня. Но возможно скоро я тебе и позволю. Беги.
Она коротко поклонилась и сбежала по ступенькам в каморку Веллареса Книжного Червя, передав поднос со съестными припасами одному из големов-стражников (их Мордред, само собой, не убрал), она осталась ждать, пока тот передаст еду господину (никого, кроме них и главы Школы Огня в лабораторию не пускали) и вынесет грязную посуду.
День был хорош. И призраки с ножами отступили от Носителя Короны Вечного Костра. Он погрузился в сон, довольный собой и умиротворенный, а во сне ему пригрезился черный трон на груде черепов, где он восседал в короне из черненого золота с сапфировыми, рубиновыми и жемчужными звездами на зубцах. При этом он держал на коленях обнаженную Бэг, купаясь в изумрудных озерах ее глаз. Но затем двери его мрачного чертога распахнулись, и, едва помещаясь в воротах, в них ввалилась уродливая, согбенная тварь, выдыхающая смрад клыкастой пастью, царапающая обломками костей истлевших крыльев потолок, скребущая пол массивными когтями. Это был дракон, вернее, дракиец, мертвый и невероятно уродливый, поливающий пол черной кровью из раны на горле. Сон, так хорошо начавшийся, закончился криком в ночи и дрожью в ногах.
***
Ветер рвал полы плаща, вздымая их крыльями за спиной, из башни Пламенной Цитадели разнесся крик. «Не спишь, Мордред — подумал Реймунд Стург. — Ты зажился на свете, но каждый путь приходит к логичному завершению, твое наступит скоро». Из нижнего окошка лился прерывистый свет. Бэгрис смеялась над ним и предупреждала, что в Цитадели много ловушек и много стражи.
«Нужно что-то придумать, возможно, стоит найти союзника?»
Блистательное общество для блистательных интриг
Пятый день пребывания главы Школы Огня в Антарис-Примула обещал быть суетным и полным мрачных мыслей. В этот раз ему предстояло официально посетить некоторых из союзников или тех, кто мог стать таковыми, сказать много лестных слов, выпить и поесть в местах, где его запросто могут отравить. И наконец — он просто должен был терпеть все эти лживые рожи.
Все это не добавляло Мордреду хорошего настроения после ночных кошмаров. А когда ему сообщили, что неподалеку от Пламенной Цитадели опять видели того бугая, которого ему хотели вручить в подмастерья, он уже было совсем решил никуда не ехать. Но через некоторое время вежливые взгляды слуг и привычная мелкая суета его собственного дома начали столь нервировать Синее Пламя, что он все же решил уехать, спасаясь от обступающих его подозрений.
Он облачился подобающим образом — в красно-черные доспехи с мощными шипами на наплечниках, наручах и поножах, с анатомически исполненным нагрудником и юбкой из вертикальных пластин, напоминающих сполохи огня, поддоспешник и штаны из кожи василиска, черный парчовый плащ с пламенной эмблемой Школы и не забыл о Короне Вечного Костра, украсившей его голову блеском красного золота, рубинов и бриллиантов, и Раскаленным Клинке, сиявшим великолепием на поясе, в ножнах, пристегнутых шипастыми цепями. В таком виде, а также благодаря особым свойствам облачения, Мордред был готов сегодня встретить судьбу.
Замок Водопадов действительно представлял собой четырехугольную твердыню, построенную между двумя ярусами городских построек таким образом, чтобы по каждой из его стен в обширный ров внизу, переходивший далее в каналы, спускался искрящийся в солнечных лучах водопад, придававший строению вид природный и в то же время фантастический.
Артур из Ледяных Рено, Хранитель Лазурных Рубежей, облаченный в доспехи, украшенные голубыми и зеленоватыми, морского цвета, кристаллами, принимал высокого гостя на влажной террасе. Где заросли диковинных растений соседствовали с великолепно исполненными фонтанами из мрамора и хрусталя. А над этим великолепием стремился ко рву внизу водопад южной стены.
Носителя Раскаленного Клинка охраняли горящие воины в глухих округлых шлемах, делавших их почти безликими. Ими в этот раз командовал Лерон — сержант, порекомендованный Джоном Горячие Паруса. Берру Мордред перестал доверять и отправил его приглядывать за астуритонцем. Вместе с Лероном горящих было двенадцать — все они были магами огня, хоть и слабыми, но вполне способными защитить своего патрона.
Делегата же от Школы Воды охраняли его лазурные рыцари — в светло-зеленых нагрудниках, чешуйчатой броне под ними, с наручами, наплечниками и поножами, украшенными стальными плавниками. В высоких шлемах, так же напоминавших плавники, и с очень тонкими, но полностью стальными копьями, они были похожи на скорее игрушечную, чем настоящую охрану. Но мнение это было ошибочным, лазурные рыцари — закаленная в боях гвардия магов Школы Воды.
Вежливая беседа текла своим чередом, Синее Пламя весьма рад был хотя бы тому, что собеседник ни разу не упомянул Дождливую Осень и вообще оставался весьма корректен, сух и официален. Ледяного мага не разговорило ни вино, ни воспоминания о былых победах. Но глава Школы Огня все же попытался выяснить деталь, не дававшую ему покоя:
— Скажите, Артур, почему Школа Воды не попыталась сама побороться за колонии? — он посмотрел собеседнику в глаза, увидев там лишь тьму.
— Вы могли слышать, что это из-за слабости и старости Леди Воды, — кулаки собеседника в чешуйчатых серебристых перчатках сжались и разжались. — На самом деле, это не так. У нас действительно есть силы и средства занять эти колонии, — он немного помолчал. — Ладно, вреда не будет, если я скажу. Леди считает, и иерархи Воды с ней согласны, что проще будет отбить еще кусок суши у туземцев, чем занимать колонии Школы Тьмы. Лунный Колодец подсказывает, что добра от этой затеи будет меньше, чем зла.
— Вот как, — Мордред замолчал, повисла пауза. «Паранойя старушки — не повод упускать такой сочный кус, но, может, вы, водяные, считаете иначе. С другой стороны, Лунный Колодец — мощный, неизученный до конца, но очень точный предсказательный артефакт. Мне тоже не нравится затея темных, но колонии мне нужны».
Позже, спускаясь по ступеням изо льда и перламутра, Носитель Раскаленного Клинка все еще тяготился финальным аккордом беседы с Хранителем Лазурных Берегов. Однако внимание его отвлекли несколько магов, которых он по одному встретил, спускаясь на первый этаж высокого сооружения. Молодой и очень толстый маг воды раскланялся перед Мордредом. Затем какой-то старикан подошел, и, будучи пропущенным по приказу Синего Пламени, пожал ему руку и хлопнул по плечу. А на самой нижней ступени ему встретилась симпатичная девушка с ультрамариновыми волосами, фраза, высказанная ею: «Мы возлагаем на вас большие надежды!», покоробила Мордреда. «Неужели этот юный дегенерат не умеет скрывать свои знакомства и контакты или это все его доверенные люди? Они что — совсем страх потеряли, это же безумие, их поймают и заточат в глыбы льда, а меня дискредитируют. Нужно будет отчитать ублюдка при встрече».
Щедрый владыка металла
Большая Кузня встретила его переливающимся на пяти куполах, крытых каждый разным металлом, солнечным светом. Стенами, щетинящимися стальными шипами, и так любимой магом огня духотой в каморе Претора, расположенной над горячими цехами, где в раскаленных печах бурлило красное железо.
Новый Претор был учтив и немногословен, его охраняли не люди, а стальные големы. Школа Металла умела делать этих кряжистых гигантов без применения дорогостоящих материалов и колдовства, как в тех, что служили Мордреду, используя лишь магию, которая оживляет металл. Претор был одним из трех правителей Школы Металла и возглавлял Гильдию Оружейников школы. Ректор-Металлург, глава Академии Сплавов, остался дома, принимая экзамены у юных учеников. А все Старшие Братья Кузнецы были заняты своими производствами, поэтому решение общегосударственных вопросов предоставили молодому и серьезному Амаранту Бельвасу, занявшему пост главы оружейников в начале этого года. Он был облачен в просторную рубаху серого цвета, штаны из кожи, украшенные цепями и заклепками, просторные ботфорты, а на правой руке носил полный стальной наплечник с наручем и налокотником, а также стальной перчаткой с крючковатыми когтями. Так что когда они с Носителем Раскаленного Клинка здоровались, пожимая друг другу кисти рук, зал наполнил металлический звон.
— Я не знаю, сколько в этом правды, а сколько пустых обещаний, — говорил Амарант, когда все прочие официальные вопросы были уже исчерпаны. — Однако ваша инициатива с колониями впечатлила меня. Школу Металла интересуют недра, шахты, выработка руды и работа цехов. И новые рынки. Если все это можно получить, минуя необходимость самостоятельно оборонять и снабжать колонии — тем лучше.
— Поверьте мне, Претор, — ответил Мордред, размышляя о том, что при должном подходе к пошлинам и налогообложению с производств Школы Металла в его колониях можно будет получить больше прибыли, чем обретут сами металлурги, — в этом вопросе мои слова были совершенно искренними. Это, впрочем, не избавит наши школы от соперничества на рынке оружия. Но я являюсь сторонником честной конкуренции.
Собеседник кивнул.
— Позвольте сделать вам подарок, — Амарант кивнул кому-то из слуг.
Четверо человек вкатили в зал большой деревянный ящик из неошкуренных досок. «Мог бы и получше подарок запаковать, скаредный ты щенок». Однако когда переднюю стенку ящика убрали, Синее Пламя не смог сдержать восхищенный вздох.
Голем Школы Металла — ростом с человека, но шире в плечах. Мощная броня из стальных пластин имитирует совершенную мускулатуру. Гибкие сочленения из прочной проволоки, закрытые пластинами из бронзы, обеспечивают почти реалистичную подвижность. Золотая маска придает творению вид завершенного благородства и отливалась, судя по всему, по макету лица одного из прошлых знаменитых Носителей Короны Вечного Костра Альдрика Пламенное Сердце. В качестве вооружения на кистях голема были закреплены метровые, бритвенно-острые лезвия. Он был легче и стройнее обычных големов и мог двигаться с проворством опытного бойца. Подарок впечатлял. Мордред решил, что не зря вчера столь долго беседовал с посланцем Школы Металла — уже сам этот дар искупал потраченное время.
— Этот голем-охранник настроен защищать вас. Активируется этим словом, — Претор протянул собеседнику бумажку.
«Стальная тревога», — прочел магистр.
— Весьма впечатляет, — он чувствовал себя мальчишкой в день рождения. — Примите мою горячую благодарность!
— Не стоит, — отмахнулся маг металла. — Пусть это послужит основой дружбы наших Школ.
Хозяйка ядовитой истомы
Усадьба Ночи раскинулась посреди огромного сада, где половина цветов и трав источали синильный аромат, а деревья сочились смолой вперемешку с ядом. С проложенных в мягкой почве тропинок ни в коем случае нельзя было сходить, а красные фонари, во множестве расцветившие чернильные стены усадьбы, выхватывали в вечернем свете гибких, смуглых врачевательниц из Сестер Гарроты, почти нагишом собиравших в зеленых глубинах травы, пригодные как лекарства и как отрава.
Ночная Звезда, подобно Мордреду, любила уединение, потому, если в столицу отправлялась она, никто из тех, кто делил с этой опасной женщиной бремя власти, никогда не селился в Усадьбе. В этот раз ни Шепчущий Господин — правитель Шепчущего города, ни кто-либо из неугодных Ночных Докторов не отправился в Антарис-Примулу на внеочередную сессию — магам ночи вообще очень сложно выпутаться из клейкого болота внутренних интриг.
Ночные Доктора тут были — те из них, что угодны матриарху Сестер Гарроты. Ночная Звезда любила держать друзей рядом, врагов еще ближе, а тех, в ком не уверена — вообще под носом, спиной к себе, так удобнее накидывать струну.
Мордред видел их — опытных магов ночи, облаченных в черные одежды и четырехугольные судейские шляпы, а порой совершенно обнаженных, они тискали по углам Сестер Гарроты, пили вино, обсуждали текущие события или читали стихи, зная, что в этой усадьбе их жизнь может оборваться в любую секунду.
Временная хозяйка усадьбы встретила его в Зале Оргий, маги ночи никогда не стеснялись ни откровенных названий, ни ночных занятий — любви, воровства. Убийства.
Она была облачена в шелк и плотный бархат, закутанная с ног до головы, и от того еще более желанная. Рядом находились приближенные — пара Ночных Докторов в просторных одеяниях, одетые подобно своей госпоже Сестры Гарроты, среди которых выделялась смуглокожая красотка с миндалевидными глазами и фигуркой юной девушки. Она была окутана шелками, как и прочие, но лицо и ниспадавшие черным водопадом волосы оставила открытым, равно как и уродливый шрам на шее. Многие представители Школы Ночи выглядели довольно странно для южан — смуглая кожа, миндалевидные глаза, угольные волосы. Это объяснялось довольно просто — магам школы нравилась хмааларская стилистика, и они магическим, мистическим или иным образом изменяли свою внешность в сторону желаемого. Иногда получалось уродливо, чаще — красиво. Так же поступали маги, обладавшие волосами и глазами неестественного цвета.
Официальное общение не заняло много времени — Мордред выразил свои теплые, исключительно дружеские чувства Школе Ночи, его пообещали уберегать от острых ножей в темных аллеях. «Ах, если бы». Все было сказано еще вчера. На пиру маг огня даже ни разу не доставал своего малахитового жезла — бесполезно, везде яд или наркотики, но в безопасных дозах. Открытое убийство Носителя Раскаленного Клинка было бы величайшей глупостью со стороны Школы Ночи. У них есть Сестры Гарроты, есть Доктора и гвардия Шепчущего Города. Но при попытке выйти за рамки дозволенного мощь Школы Огня сотрет их немногочисленную школу в порошок — в открытом бою меч и огонь всегда оказываются вернее яда и кинжала.
В общем, Синее Пламя уже собирался уходить, но его удержала Ночная Звезда:
— Мордред, ты знаешь, ведь за тобой идет охота, — вкрадчиво произнесла она в спину магистра.
— Благодарю за предостережение, — ответил он кисло, следовало бы вслед за этим подумать: «И без тебя знаю, тупая шелковая шлюха», однако ходили слухи, что на службе Школы Ночи состояли кешкашивары. Эти таинственные полупризрачные создания с легкостью читали мысли, и приходилось себя сдерживать.
— Не желаешь остаться у нас? — ее голос источал мед. — Ты ценный союзник, было бы жаль тебя лишиться. К тому же, я помню и ту ночь, и ту тюрьму, и твой героизм. Я коварна, это в нашей природе, но добра не прощаю.
— У вас… — его бровь взлетела вверх. — Красивое предложение, жить здесь в довольстве, вкушать сладости, пить вино, курить опиум и забыть обо всем, — его лицо помрачнело. — у меня есть долг, есть обязательства и есть право биться за свою жизнь. Им я воспользуюсь в полной мере, — его голос был суровым и жестким. — если кому-то нужна моя жизнь, пусть придет и возьмет ее. А я поборюсь.
Он развернулся и зашагал, развевая черный плащ с огненной эмблемой. Маги ночи переглянулись.
— Они найдут его, — сказала черноволосая красавица со шрамом на шее.
— И прикончат, — добавил один из докторов.
— А ведь такой молодой, — отозвалась Ночная Звезда.
— Скорее, молодится, — рассмеялась девушка со шрамом и хлопнула Звезду ладонью по голове. — Ладно, слезай с моего места. Повеселились и хватит — хороший человек умирает.
— И думает о том, как его Школа Огня раздавит вас при желании, — донесся бесцветный голос из-за портьеры.
— А что, — настоящая Ночная Звезда отпила из хрустального бокала. — Правдивые мысли — не так уж плохо.
Регент и мышь
— Хорошо придумано, изящно воплощено и, несомненно, принесет пользу, — голос Регента был тусклым и усталым, за окном разливалась ночь, наполняя город у подножия величественной, сложенной из известняка и облицованной белым мрамором Башни Света, сказочным ореолом множества огней. «Издали они приятнее, чем вблизи», — думал Мордред. Они беседовали, сидя на открытом балконе, почти у самой остроконечной вершины башни, охрана отсутствовала — Глава Школы Огня не боялся меланхоличного Регента и улыбавшейся от сопричастности к великим деяниям Солнечной Мыши.
— В ваших словах я слышу скрытое недовольство, — Синее Пламя отпил из глубокой фарфоровой чашки. Делегат Школы Света не любил алкоголь, потому приходилось довольствоваться чаем.
— Скорее, просьбу, — ответил маг дня (Регента к Королю Света приставлял Аструм Примарис, и он всегда происходил из иной школы, давая обет служить верой и правдой Королю).
— И в чем же она состоит? — Мордред старался смотреть вниз, на город, минуя взгляд цепких глаз собеседника.
— В общей пользе, которой вы так придерживаетесь, — мастер дня кивнул Солнечной Мыши.
— У нас есть подозрения, — девушка отложила пирожное и начала говорить еще с набитым ртом. Сейчас она была настоящей леди — красивой, с гладкой белой кожей, прекрасно сложенной, облачающейся в шелка, бархат и парчу. Но магистр еще помнил ту четырнадцатилетнюю поскакушку со стрижкой под каре, с которой он путешествовал на Лунном Сиянии — корабле ее наставницы. Они как раз плыли в колонии, наказать пиратов. Много воды утекло. — Школа Тьмы исконный противник Школы Света. И наше недоверие к ним можно объяснить этим. Однако теперь есть и серьезные основания. Наши агенты с Экватора доносят, что в колониях Школы Тьмы принимали странных гостей, приезжавших инкогнито, стараясь быть незамеченными. Также там велись какие-то раскопки, из колонии вывозили древние реликты, которые Школа Тьмы стремится скрыть.
— Так чего же вы хотите от меня?
«Я все больше убеждаюсь, что это дело пахнет гнилью, но не отступать же».
— Мы не имеем сил получить колонии в свое владение. Но поддерживаем вас, в надежде на помощь, — продолжил Регент. — мы просим оказать посильную помощь… Скажем так, комиссии Школы Света, которая должна будет расследовать деятельность Школы Тьмы после того как колонии отойдут Огню.
«Игры, интриги, давние обиды, природная вражда. Почему нет. Дело нечисто. И я буду только рад, если в этой грязи будет копаться кто-то другой. Если найдут что-то полезное, Алый сумеет их приструнить. Если всплывет какая-то хрень, у нас будут рычаги давления на обе Школы».
— Со своей стороны, я постараюсь сделать все возможное, чтобы предоставить вам эту поддержку, — вслух сказал Мордред. — Но колонии надо сначала получить.
Похоже, Регент остался доволен этим ответом, а Солнечная Мышь вся просияла. Именно она, видимо, должна была возглавить эту предполагаемую «комиссию».
Полуночная паранойя
Возвращаясь домой во втором часу ночи, Мордред был неприятно удивлен. Прямо на ступенях Пламенной Цитадели от двери резиденции Школы Огня к нему метнулся человек, остановленный горящими. Сегодня их было с Синим Пламенем двадцать. Мордред всегда чувствовал себя уязвимым в домах других Школ. С огромной неприязнью он узнал в человеке юного мага, прочимого ему в ученики.
— Прошу вас, магистр! — он встал перед горящими, сомкнувшими копья, прямо на пути Носителя Раскаленного Клинка. И был, похоже, очень взволнован. — Всего несколько слов. Минуту вашего времени.
— Юноша, — проговорил огненный маг, потирая латной перчаткой лоб. — У меня был тяжелый день, я устал и желаю поскорее навестить лучшую из женщин — свою кровать. Сейчас не время и не место.
— Но, магистр, — надрывался Родрик Аннельхейм. — Возможно, между нами вышло недопонимание!
«Да куда уж там, я не понимаю, почему не должен тебя немедленно спалить за наглость».
— Я всего лишь хотел пояснить вам, что госпожу Декана попросил о чести быть представленным вам я сам, — он явно думал, что это заслуга. — Я не являюсь чьим-либо протеже и искренне желаю учиться у вас, ибо считаю Носителя Короны Вечного Костра лучшим и искуснейшим из ныне живущих магов! В моей персоне вы найдете самого верного и преданного ученика из всех, что у вас были.
«Вы все так говорите. Хитрые продажные сукины дети».
— Позже, молодой человек. Я обдумаю ваши слова. Но сейчас не время и не место. А ваша назойливость лишь вредит делу, — он двинулся в обход, а горящие воины заблокировали Аннельхейма копьями, пока магистр не скрылся за дверьми Пламенной Цитадели, оставив юношу недоумевать и сокрушаться.
В спальне стоял подарок магов металла. Мордред сам приказал доставить голема сюда. Всматриваясь в совершенные формы стальной пародии на человека, он размышлял о том, что сталь, золото и провода подошли бы людям больше, чем плоть и кости. Сделавшись не таким хрупкими, не так приходилось бы беспокоиться за свою жизнь. Впрочем, прогресс смерти всегда сопутствует прогрессу жизни — нашлись бы яды и на металл, и слабые точки в конструкции, куда кололи бы чем-то пострашней кинжала, и стальные люди, собранные специально на погибель другим. Ему некстати вспомнилась разорванная Петти. Что она думала перед смертью? Кричала ли, когда бронзовая тварь терзала ее плоть? Кричала бы, не будь ошейника и кандалов. Он взглянул на подарок в новом свете, передумав произносить ключ-слово, как только что собирался.
«Что если их намерения были не столь добрыми? Честная конкуренция, да? Или не очень честная. Может, им нужны колонии так же, как и мне, а если не колонии, то есть масса других вопросов, по которым мы соперничаем. Может, у Претора много больше теплых чувств с Краснолицым или кем-то еще из иерархов огня. Может, кто-то из них заказал этого монстра, чтобы избавиться от меня чужими руками. Опять же, маска — этот подарок явно делали для мага огня. Он был подготовлен заранее. Кто-то спланировал это все. А я чуть не попался! Чуть не угробил себя чужими руками. Дурак. Дурак!»
Он с отвращением посмотрел на совершенные стальные формы голема. «Ну уж нет!» Приказав отнести голема в хранилище, к груде прочей бесполезной охранной рухляди, Глава Школы Огня успокоился, лишь когда за стальным человеком закрылась толстая чугунная дверь.
Уснув в волнении, Мордред видел во сне корабль, на котором они плыли с Солнечной Мышью, и старые волны своего прошлого. Но волны стали раскаленным железом, и корабль начало затягивать. Он увидел, как скрылись, заживо сгорая под водой, матросы, Мышь и ее наставница. В безумном ужасе он лез на мачту, а та все глубже погружалась в расплавленный океан, горели снасти и паруса, в вороньем гнезде ему подала руку Ночная Звезда. Под ее шелками скрывался белый череп. «Они доберутся до тебя», — шепнул он и растаял дымом. С диким воплем Синее Пламя проснулся за секунду до того, как раскаленный металл коснулся его ступней.
***
— Ничего, друг мой, скоро ты выспишься, — шепнул Реймунд Стург, услышав крик.