Поздно ночью, вернувшись домой навеселе, Носитель Раскаленного Клинка, не ужиная, направился в свою комнату, и, откинув одеяло, даже не сняв сапог, собирался погрузиться в привычные объятья кошмаров. Но быстрое шевеление и шелест простыней заставили его отпрянуть и немного протрезветь. По кровати, угрожающе выставив жало, на мага огня полз королевский скорпион, которые во множестве обитали в Антарис-Примула.
Мордред отпрыгнул еще дальше, чуть не запутавшись в плаще. Латная перчатка на правой руке извергла пламя. Опомнился он, когда кровать превратилась в головешки и лужицы бронзы, а полкомнаты весело полыхало. Потушив огонь, Синее Пламя позвал:
— Томас, — дворецкий явился, но довольно нескоро, магистр успел успокоиться и кристаллизовать свою злобу, — собери через пять минут всех слуг в приемном зале.
Кивнув, старина Томас удалился.
Слуги рыдали, горели, истекали кровью, но не признавались. «Это сделал кто-то из вас. Кому-то из вас хорошо заплатили за молчание. Или, может, сыграли на ваших хилых душонках? У кого была возможность? У многих. Мотив — это рабы, а я не самый добрый хозяин. Почти у каждого есть претензии. Свободным же есть, что терять, но и амбиции при них. Не признаетесь. Поступим по-другому».
Он уволил всех слуг за исключением Томаса, ключницы и Бэг, весь день прислуживавшей архимагу рядом с лабораторией, и половину горящих. А своих агентов отправил проследить — к кому побегут эти побитые шавки. «Ничего, завтра же, завтра я узнаю, кто из вас предал. И буду жарить вас вместе с хозяевами — очень, очень медленно».
Стены давили. Защитные артефакты казались смертельными ловушками, а стражники — подкупленными все до единого. Мордред устроился спать в одной из каморок для мелких гостей, наложив на стены и дверь смертельно опасные заклятья (не забыв, правда, предупредить оставшихся слуг). Днем он себя еще как-то держал, им правил долг и честолюбие, но ночью… Ему всюду чудились тени с ножами, косые взгляды, яд в воде и пище. А сны были и того хуже — его оскопленного и поруганного, в женском платье, выдавали замуж за мускулистую амиланийку-капитана, вдвое больше его, в глазах чудовищной женщины горел недобрый огонь и Мордреду очень не нравилось, как она поглаживала фаллическую рукоять своего клинка.
***
«Уволил слуг, сжег свою комнату, дым виден и отсюда. Сократил охрану. Ты облегчаешь мне жизнь, Мордред. Кто бы мог подумать — столько планировать, организовывать, искать малейшие способы ослабить твою оборону… А случайно заползший в кровать скорпион сделал за меня половину дела. Видимо, сама судьба желает тебе зла, грешник Синее Пламя, впрочем, мы все такие».
Реймунд Стург закрыл книгу знатных родов и правителей Школы Огня и лег спать. Сны его были безмятежны.
Маленький скандал с гомосексуальным оттенком
Очередное унылое утро, отягощенное к тому же плотскими необходимостями — из-за отсутствия повара, Носителю Короны Вечного Костра пришлось идти завтракать в расположенный неподалеку ресторан «Багряное золото». Еда была неплохой, обслуживание великолепным, а вот компанию хорошей назвать было сложно — в основном маги школ огня, ветра и земли, чьи районы располагались поблизости, а также несколько бездарных купцов и каких-то иноземцев. Особенно способствовало несварению присутствие Авелина — Мага Лучистого Моря. Одного из Магов Небесного Копья. Этот довольно юный, стройный и худой мастер воды, сидя с еще тремя магами, постоянно поглядывал в сторону трапезничающего Мордреда и компания довольно громко смеялась.
Когда Синее Пламя кое-как прикончил половину порции телятины под сливочным соусом, смех и разговоры перешли в тыканье пальцами и откровенный хохот. Этого терпеть было уже нельзя.
— Мастер Авелин, — обратился он через зал к магам воздуха, вытерев перед этим рот салфеткой и кивнув стоявшим под стенами горящим воинам, — вам или вашим друзьям в моей персоне что-то кажется смешным?
Это вызвало новый взрыв хохота.
— Нет, нет, — ослепительно улыбаясь, ответил Маг Лучистого Моря. — Я всего лишь рассказывал своим товарищам о вашей любви к мальчикам.
— По-моему, вы спутали меня с кем-то из представителей вашей школы, возможно, с самим собой, — ответил Синее Пламя, едва сдерживая ярость.
— Ну как же, — не обратил внимания на колкость маг воздуха, — разве вас не осаждает симпатичный долговязый юноша, умоляя взять его в ученики? А мальчика нищего на базаре вы даже наградили горячим поцелуем. Но все же руки надо целовать женщинам, а мальчиков лучше в губы. Кстати, куда делся ваш подмастерье? Давно его не видел. Залюбили насмерть?
«Кто проговорился о базаре, неужели этот дождливый праведник? Нет, вряд ли, там было много народу — кто-то еще меня узнал».
— Я не сомневаюсь, мастер, что вы понимаете толк в любви мальчиков и мужчин. Для скольких Магов Небесного Копья вы послужили своей крепкой задницей, прежде чем получить титул? Или вы предпочитали трахать саму Инессу? Или она вас? Я слышал, в Амилании есть такие приспособления… — успешно подавляя ярость, начал магистр.
Удар попал в точку, но эффект был не столь ожидаемым, и уж явно не таким, какого желал Мордред.
— К черту! — маг воздуха перевернул стол, его друзья расступились, став справа и слева от него, лазурный плащ взметнулся, небесный хитон затрепетал. — Я вызываю тебя! Выходи на бой, старый замшелый огненный педераст!
«Смелый щенок. Но здесь их всего трое. Зато множество магов вокруг могут потом донести о результатах поединка своим господам и покровителям. И говорил он слишком гладко, бил прямо в точку — как будто заранее готовился. Это ловушка абсолютно точно. К тому же, этот сопляк никогда не был известен как хороший боец. Флотоводец — может быть, но не боец. Меня подставляют».
— Поднимите мебель и сядьте, юноша, — с рокотом в голосе ответил магистр. — Найдите свои пеленки и закутайтесь в них обратно, чтобы не позориться куцыми телесами и еще более куцыми способностями. Я давил магов посильнее вас, когда вы еще сосали материнскую грудь и пускали ветры. Впрочем, второе вы и сейчас делаете. Я дам вам время одуматься и устыдиться — до конца сессии Совета. Если его милость Маг Лазурных Берегов не устыдится и не придет просить прощения, мы решим это дело боем, — Мордреда окружили горящие воины — их доспехи пылали, а наконечники копий раскалились. — А покамест прощай.
Провожаемым взглядом, полным бессильной ярости и злобы, Синее Пламя покинул ресторан.
«Это произошло не просто так. На меня кто-то нацелился, я чувствую, как сжимается кольцо неприятелей. Кому-то достаточно могущественному и столь же опасному очень нужна моя смерть, он даже решил натравить на меня Школу Воздуха. Но кто? Принц Полудня? Краснолицый? Может быть, мой друг Красный Бык решил подняться повыше? Школа смерти прознала о ключе? Кто же, кто же, кто же?! Нужно быть очень осторожным и выверять каждый шаг — я вошел на лед весной и только от меня зависит, сумею ли я с него выбраться».
Здесь куют… Нет, не куют. Артефакты собирают
Следующим пунктом его дневных дел был визит в мастерскую артефактов, принадлежащую Школе Огня, вернее, лично семье Синего Пламени, главой которой и носителем родового прозвища стал Мордред после смерти отца. Вопреки расхожему мнению, маги не живут дольше людей, разве что маги из Школы Жизни, и то не сильно. Иногда они могут продлевать свою молодость, но это тоже укорачивает жизнь.
Мастерская была на вид всего лишь небольшим особнячком, расположенным в одном из благополучных, не принадлежащих ни одной из школ, районов города. Такое расположение привлекало к этому прибыльному местечку меньше нежелательного внимания. Физическая расправа с конкурентами и их предприятиями была довольно распространена в среде магов. Всегда чужими неизвестными руками, само собой.
В особняке — двухэтажном здании на двадцать комнат, часть из которых была объединена, с двускатной крышей и резными украшениями фасада, Главу Школы Огня принял мэтр Гроссини. Это был сухой, подтянутый и невысокий старичок в просторной белой рубахе из плотной ткани, кожаном переднике, суконных коричневых брюках и со сложным устройством из различных, в том числе магических, линз на голове. Он был мастером-артефактором этой мастерской.
— Приветствую вас, господин магистр, — сказал он дребезжащим, но сильным голосом. — Прошу, проходите, проведу вам экскурсию, а там и до заказа доберемся.
— Благодарю, мэтр, — взяв с собой лишь двух горящих — артефактор был давним другом семьи Мордреда и за свою безопасность в стенах особняка маг огня волновался меньше, — Синее Пламя вошел внутрь и тут же оказался в обители чудес.
Артефакторы по большей части магами не были. Не были они и колдунами, хотя многие из них и обладали дополнительными навыками для облегчения труда. Их работу можно было назвать ремеслом, но, скорее, искусством. Как и зельевары-алхимики, они добивались удивительных результатов, соединяя и обрабатывая особым образом различные уникальные компоненты. Если маг работает с энергией нематериального пространства, воплощая ее в реальном мире, а колдун сочетает свои познания заклинаний и ритуалов с множеством геомантических природных факторов, создавая энергию из взаимосвязи сложных природных процессов, то артефакторы пользовались иными методами. Они использовали редкие вещества и материалы, обладающие собственными скрытыми свойствами и по-разному проявляющими их в сочетании с другими подобными веществами.
Создание артефактов — сложная и многогранная наука в теории и искусство, требующее творческого подхода, на практике.
Самые примитивные артефакты, называвшиеся самими мастерами «ложными», создавались из элементов, заряженных энергией магом или колдуном. Например, если навесить на меч колдовской амулет, защищающий хозяина от стали, то меч сам начнет блокировать чужие удары. А если заряженный магией огня свиток, то меч начнет нагреваться. Были ложные артефакты, полностью исполненные магами или колдунами — например, мечи с нанесенными на них рунами имели много полезных свойств, или же жезлы, заряженные магией льда, замораживающие противника. Но у всех подобного рода предметов был один минус — они требовали подзарядки, руны стирались или утрачивали силу, ткань рвалась, нарушая колдовской узор, магический заряд заканчивался. А для подзарядки требовался соответствующий специалист. В общем, по мнению артефакторов это были дешевки.
Но для кустарной работы, если клиенту требовалась срочность, а не качество, в особняке Гроссини имелись целые комнаты, заставленные стеллажами с колдовскими амулетами и магическими свитками, шаманской тканью и жезлами, зачарованным оружием и сферами стихий. В этих комнатах работали подмастерья, создавая из этих элементов «одноразовые артефакты».
Преимуществом же артефактов «истинных» была неисчерпаемость — они работали везде и всегда. Иногда они накапливали энергетический заряд, который можно было затем расходовать и ждать «перезарядки». Иногда эффект был постоянным. Элементов, используемых в истинных артефактах, было не счесть. Из ржавых мечей, добытых с полей великих сражений, получалось при переплавке оружие, наносящее незаживающие раны. Рог единорога был смертелен для нежити и нечисти и имел много иных полезных свойств. Драконья чешуя, правильным образом обработанная, многократно усиливала прочность доспеха (при этом из самой драконьей чешуи доспехи получались немногим лучше, чем из кости). Кровь ифрита, добавленная в расплав, заставляла оружие и доспехи пылать, а добавление шерсти оборотня делало огонь безопасным для носителя. Эти элементы можно было сочетать. При правильном сочетании получались истинно великие артефакты, обладающие сразу множеством свойств.
Фокусы магов тоже были артефактами, правда, исчерпаемыми, но это дело особое. Драгоценные камни, чтобы зарядить необходимой стихийной энергией, выдерживали в особых растворах или сочетали с какими-либо особыми элементами. Например, для создания фокуса магии смерти подходил оникс, выдержанный в крови вампира или с каплей вампирской крови внутри.
Создание любых артефактов требовало времени и редких элементов, поэтому они были дороги и относительно немногочисленны. Латные перчатки Мордреда, например, четверо мастеров-артефакторов делали на протяжении десяти лет по заказу его отца, а за их цену можно было нанять небольшую армию.
Мастер-Артефактор показал Синему Пламени свои небольшие владения — подмастерья готовили материалы, артефакторы трудились над простыми проектами, мастера создавали шедевры. Искусство артефактора требовало большого терпения. Наконец, мэтр Гроссини, уже за чашкой кофе в гостиной, где на стеллажах и полках шкафов лежали предметы дороже своего веса в золоте, протянул Мордреду небольшую шкатулку с изящной инкрустацией в виде огненных цветков.
— Прошу, магистр, оцени по достоинству, — улыбнулся старик.
— Моя признательность, мэтр, — маг огня распахнул шкатулку, в которой лежал амулет в виде обнаженной демоницы с расправленными крыльями. Он был выполнен из кости, золота и кожи дракона. С ювелирной точки зрения работа казалась не очень, но плевал Носитель Раскаленного Клинка на этих ювелиров. — Великолепно!
— На тридцать минут вас будет окружать защитная сфера, отклоняющая как магические, так и кинетические воздействия, в теории может выдержать выстрел из пушки, — старик рассмеялся, — но тогда разрядится быстрее.
— А время перезарядки? — озабоченно спросил маг огня.
— Двое суток, — улыбнулся мэтр снова, — потому постарайтесь, пожалуйста, не каждый день влипать в линейные сражения.
— Отменно! Мне подходит, — он прицепил демоницу на плащ. — Ну как?
— Простовато и грубовато, но зато видно, что дорого, — съязвил Гроссини.
— С этой штукой я могу плевать на общественное мнение, сколько вздумается, — магистр оправил амулет. — Мэтр, примите мою горячую признательность! Вы очень вовремя все закончили!
— Вы нас хорошо обеспечили! — ответил старик.
— Оплата, как и было оговорено, поступит на счет в банке Медини немедленно, — уверил мастера-артефактора Мордред и, распрощавшись, вышел из особняка.
Маленький балаганчик с участием слуг
Отсутствие слуг и повара было еще той занозой в заднице, потому Мордред поручил Томасу исправить эту проблему. Дворецкий составил список, и Синее Пламя экзаменовал их в приемном покое Пламенной Цитадели.
Первым был верзила, размерами и формами напоминающий две составленные друг на друга бочки, с маааленьким бочоночком сверху.
— Имя? — поинтересовался огненный маг.
— Тольбур, добрый господин, — ответил великан густым басом.
— И почему я должен выбрать тебя из прочих претендентов?
«Здоровый какой, интересно, это не прикидывающийся убийца?»
— Ну так ить. Большой я. Сииильный. Еще умный немного, смекливый. И детишек люблю, — пробасил Тольбур, с минуту поковырявшись в ухе.
— И почему ты хочешь служить? — магу огня такой здоровяк был очень подозрителен.
— Ну, так, это. Значить. Кормють у вас. Поють. Деньги дають. Я деньги страсть как люблю, но у меня их всегда мало, — здоровяк сморкнулся, прижав палец к ноздре, на красный мрамор пола, — во как.
— Ясно, — во рту сделалось кисло. «Да он просто тупой как морская свинка». — Свободен.
Следующих трех претендентов — девушку с отменными рекомендациями, смышленого парня лет двадцати и пышную матрону за пятьдесят, он отверг, потому что они служили ранее у видных магов других школ. Опасался, что к нему прислали шпионов.
Затем была симпатичная блондинка не первой свежести по имени Карамелька.
— Я буду рада вам служить милорд! — распиналась она и раздевала его глазами. — Во всем-всем, я буду позволять себя наказывать, часто-часто. И ласкать тоже буду позволять, — псевдотомным голосом хрипела она. — Я очень люблю горяченькое в своей развратной киске.
Латная перчатка Мордреда вспыхнула. В глазах зажегся огонь. Но между тем ему вспомнилась Бэг — она вела себя похоже, но получалось как-то естественней, что ли…
— Горяченькое любишь, — на ладони магистра возник огненный шар, — ПОШЛА ВОН! — шар разбился у девушки под ногами, не причинив вреда, но испугав. И описавшаяся Карамелька, рыдая, удалилась.
Затем был Уилл Хорек, пытавшийся стянуть со стола подсвечник прямо во время разговора. «Если бы у него вышло — даже принял бы». Саймон Простофиля, от которого воняло, как от пятидневного трупа, и он утверждал, что в Шваркарасе был шевалье. И Бесс Зануда — подтвердив свое прозвище, девушка столь долго и нудно зачитывала свои многочисленные, но не впечатляющие рекомендации, что заскучавший Мордред поджег ее платье горничной, чтобы взбодриться визгами и беготней.
Последним был некто Эктор, крупный, широкоплечий, с тяжелой челюстью и низкими надбровными дугами.
— Почему ты хочешь служить у меня? — поинтересовался Синее Пламя.
— Это честь — служить Носителю Раскаленного Клинка, — ответил Эктор хриплым баритоном.
— Есть ли у тебя рекомендации? — что-то крепко не нравилось во взгляде собеседника магистру.
— Да. Я служил стюардом у ригельвандского купца, перед этим доверенным слугой у секретаря шваркарасского посольства, — без запинки ответил он. — Письменные тоже с собой.
— Ознакомлюсь с ними позже, — махнул рукой маг огня.
«Да он же наемник, откровенный убийца, он глазами ищет, куда мне нож всадить, смотрит на руки, оценивает крепость доспеха, даже на демоницу внимание обратил»
— Пока свободен. Я обдумаю твою кандидатуру.
Когда Эктор ушел, Синее Пламя приказал сержанту задержать его по-тихому и пристрастно допросить, но псевдослуга как в воду канул.
Когда претенденты закончились, и ни один даже близко не устроил Мордреда, он наорал на Томаса:
— Ты совсем из ума выжил, старый кретин?! Я просил слуг, — в голосе магистра ревел огонь. — А ты подсовываешь мне идиотов, шпионов, шлюх, убийц и Бесс Зануду?!
— Но, магистр, вы должны меня простить, — робко ответил старый слуга. — После того, что произошло с Петти и с другими слугами, после повара, очень сложно найти желающих идти к вам на службу, а рабов нужно долго подбирать и проверять.
— Значит, ищи лучше, — Носитель Короны Вечного Костра махнул рукой, и дворецкий с поклоном удалился.
Багряное золото и маятник
Вечер завершался, где начался, в «Багряном Золоте» — отсутствие повара вынудило мага огня идти ужинать за пределы дома. С ним было двадцать горящих, все кто остался, самые надежные, за исключением еще пяти, оставшихся охранять подступы к лаборатории Книжного Червя.
Компания на этот раз была получше, чем с утра — напротив Главы Школы Огня, в фиолетовом камзоле и кюлотах, голубых чулках и плаще цвета грозового неба, сидел Декар Дождливая Осень.
— Я смог навести справки по вашей просьбе, магистр, — говорил он уже после десерта. — Чернильный Котел будет вам продан.
— Отменно! — хоть какая-то хорошая новость за сегодня. — И какова цена?
— Я использовал все имеющиеся у меня средства влияния и смог сбросить цену до ста пятидесяти тысяч золотом, — ответил юноша чуть сконфуженно.
— Серьезная сумма, — «У него хоть достало совести покраснеть, за эти деньги можно купить и оснастить боевой корабль! Одно дело — платить за выборы, другое дело — за артефакт, который может оказаться бесполезным. А, ладно», — но котел мне нужен. Так что я беру. Заверните покрасивше.
— Отлично. Деньги должны быть наличными и без посредников. С вашего разрешения, послезавтра я доставлю вам котел на дом и сам заберу плату, — обрадовался маг воды.
— Как вам будет угодно, — «Вот как, домой ко мне захотел, еще и деньги в сундуках, ладно, парень, буду держаться с тобой настороже». — Вам известно, где находится Пламенная Цитадель?
— Конечно, магистр! — улыбнулся Декар.
— Буду ждать, — ответная улыбка вышла тяжелой и почти злой.
Но ко сну Носитель Раскаленного Клинка отходил с легким сердцем. Если Чернильный Котел сделает свое дело — все могущество Виттуса Мальгвезийского достанется ему одному. И все эти мелкие людишки, эти пешки в его игре, потеряют всякое значение.
Однако сон был не таким радужным, как мысли перед ним — Мордреду приснилось, что он прикован к каменному, холодному как лед столу, а сверху медленно и неотвратимо опускается отточенный как бритва полумесяц маятника, а в нем мелькает чье-то отраженье.
***
— Попался, Мордред!