Сергей решил завести привычку, каждое утро начинать с тренировки, поэтому выбрав за домом лужайку, встал пораньше, сделал разминочный комплекс и потихоньку начал тренироваться с фалькатой, так как остальными видами оружия ещё не обзавёлся. Но уже наметил, где поставит тренировочные стойки, макивары, мишени и деревянных болванов. А пока, только тишина, теплый ветерок, запахи свежескошенной травы и песнь клинка. Опять перед глазами стоял старик Саурус, что тонкой палочкой подправляет движения Андрея и Артема, а он, пытается их копировать, опять смешные альфарские названия связок в ушах. Годы и годы тренировок, повторение, оттачивания раз за разом. Его дети, что учились вплетать в связки печати, его жена Лия, что прячась в тенях и шлепая замешкавшихся детей лозиной, заставляет быть готовым ко всему и с разных сторон. Его внук, что погиб незадолго до его смерти, которого уже он сам тренировал, как тренировал его старый альфар. Фридрих, что был быстр, на недостижимом для человека уровне, и даже для вампира. Все, кто вкладывал в него знания и умения сейчас пели песню клинка.
А фальката довольно отзывалась, напитываясь силой хозяина, светясь всё больше зеленым неземным светом. В один прекрасный момент, переполняющая ее сила начала срываться с лезвия и уносится в сторону близлежащего холма широкими зелёными дугами, оставляя на земле глубокие борозды и вырванный дерн. Сергей же, не замечая этого, впал в транс, которого ему не удавалось добиться, отправлял длинные дуги одну за другой, раз за разом. В глазах вставали все, кто хоть как-то повлиял на его развитие как человека, личности, воина. Он вспоминал каждого, и вкладывал в каждое движение то, что они дали ему. Силу, боль, упрямство, горечь, радость, смирение. Все чувства и эмоции. Всего себя. Меч пел песню клинка, душа Сергея, пела песню памяти, мир отозвался песней боли. Все сплелось воедино, двигаясь в унисон, создавая резонанс, расправляя крылья реальности, души и тела. Песнь достигла своего апогея, и прокатилась по миру колокольчиками умиротворенности и спокойствия. Кончик фалькаты уперся в грунт, а Сергей, опустившись на колено, сложил руки на тяжелом яблоке меча и уткнулся в него лбом. Сзади послышались тихие шаги, и вскоре его обняли теплые руки.
— Это было единение? — тихо ворвался в отстраненный мозг голос молодой пророчицы. Сергей, не поворачиваясь и не вставая, кивнул соглашаясь. — Это значит, мир тебя принял, но не впустил до конца? — мужчина кивнул опять. — Отдохни немного и подходи, у нас гость к тебе. Ждет уже давно, боится. Я чувствую его страх. Холодный, но не липкий. Его восхищение, желание достичь высот… и ещё что-то. Не знаю… не уверена. Это не зависть, а больше желание получить, что ли… отдохни, милый, я пока чай заварю… — Сергей опять кивнул, тяжело дыша и успокаивая разгоряченный организм. А Айна, тихо ушла, оставив на плечах тепло своих рук.
За столом уже сидел молодой мужчина и пил из глиняной чашки чай, рядом сидела Айна и Дарья. Кайс оказался человеком славянской внешности, довольно таки высоким с приятными чертами лица, тонким носом, высокими скулами и широким лбом, что уже намекало на его ум. Кухня за прошедшую ночь изменилась и сильно, больше не было пустого пространства сверху, всё закрывала густая листва и свисающие огромные гроздья винограда. Подойдя вплотную, Сергей сорвал одну, закинул сразу пару ягод в рот, закрыл глаза, смакуя и обдумывая, нравится ему или нет, пришел к выводу, что виноград обалденный, поэтому, войдя под навес, под пытливыми взглядами присутствующих, из тумбочки взял самую большую тарелку, сорвал в нее несколько гроздей и поставил на стол, перед молчаливо ожидающими людьми. Сел на табурет, окинул присутствующих взглядом.
— Ну и чего сидим, как на поминках? Пробуйте!
И первой, как ни странно, сорвалась Даша, что закинула в рот несколько ягод, медленно переживала с закрытыми глазами, потом поднялась, подошла к ближайшей лозе, сорвала себе гроздь и молча села на место, закидывая в себя ягоду за ягодой. Айна оторвала сначала одну ягоду, съела, оторвала еще пару штук, съела, порывисто поднялась, сорвала гроздь и начала уплетать одну за другой. Кайс, глядя на то, как девушки едят, тоже попробовал, сначала нахмурился, а затем пододвинул тарелку поближе.
— Даша, рыбка моя, ты, я так понимаю, всю ночь его проращивала и что, даже не попробовала? — С улыбкой спросил Сергей.
— Не, — уплетая уже вторую гроздь отозвалась девушка, — я, когда спать пошла, тут только листья были, а ягод не было. Люся оставалась после меня. — Закинула в рот еще несколько ягода. — А что это, кстати?
— Так виноград! Еще возле старого дома нашел дикий, прямо по краю леса рос. Только гроздей на нем не было, вот я и улучшил немного его. — Развел руками мужчина. — Теперь вино сделать можно будет, а не только сидр и пиво с брагой.
— А-а, так это лоз! — Округлила глаза Дарья, — мы его лозом называем. А есть его невозможно, он кислющий и мелкий. — Прожевала еще пару ягод. — А этот сладкий…
— Ну вот, — усмехнулся Сергей, — будешь хорошо учиться, сможешь также выращивать и не только виноград. Кстати, мы почему-то все едим, а познакомиться так и не познакомились с нашим гостем, а хозяйки?
Девушки мгновенно прекратили жевать, переглянулись, и на правах хозяйки встала Айна.
— Сергей, знакомься, это Кайс Уру-Матас, младший наследник клана.
Мужчина поднялся, чинно поклонился и протянул руку для рукопожатия.
— Извините меня за мою бестактность, просто я до сих пор под впечатлением от того, что увидел… — растеряно пробормотал тот. Сергей нахмурился.
— В смысле? Что именно вас напугало?
Кайс смутился, но быстро взял себя в руки.
— Нет, хранитель, вы все не так поняли! Меня не напугало, меня именно впечатлило! — Он покрутил пальцем в воздухе, обозначая нечто эфемерное. — Просто то, что происходило там, за домом, я… даже не знаю, как это назвать и как к этому относиться… Я нахожусь в раздрае… Юрус говорил, что вы открыли людям силу, но я думал, что он преувеличивает, как обычно. А теперь, мне кажется, что он преуменьшал. И вы действительно сможете научить детей творить такие чудеса?
Сергей кхекнул, почесал лоб, и внимательно вгляделся в голубые глаза собеседника.
— Это не чудеса, это сила. И да, некоторые смогут ей пользоваться. Но не все… Далеко не все. Одаренных детей, считай один на полторы-две тысячи, талантливых одаренных, один на десять тысяч. Уникумов, один на сто тысяч. Поэтому, чтобы найти одаренного ребенка, еще надо постараться. — Сергей тяжело вздохнул, отпивая чай. — И начинают, обычно, искать, среди знатных и старых семей, потому что род некоторых идет от первого хранителя, а соответственно и гены хранителя дают о себе знать. Вот, к примеру, вы привезли с собой десяток детей, и это будет большой удачей, если хотя бы один из них будет иметь возможность управлять силой. Понимаете, какой перекос?
Кайс задумался, прикидывая и раскладывая по полочкам все сказанное.
— А как тогда быть? Как нам искать одаренных?
На сей раз в ступор впал Сергей, вспоминая систему идентификационного артефакта из прошлой жизни. Там использовался горный хрусталь и бриллиант в качестве накопителя и преобразователя. Но хрусталя у него нет. Алмаза тоже нет.
— Мда, никто не говорил, что будет легко… — пробормотал себе под нос. — Про хрусталь даже спрашивать не буду, у вас его точно нет, а вот алмаз очень пригодился бы. Очень… Хотя бы не огранённый и, пусть будет, небольшой, но алмаз или бриллиант.
— Алмазы не проблема, — вдруг выдохнул Уру-Матас, — у меня с собой пара штук есть с ноготь большого пальца, и несколько, как ноготь мизинца. Подойдут?
Сергей удивленного приподнял бровь, пристально глядя на человека, у которого с собой целое состояние, и который так спокойно об этом говорит.
— Одного маленького хватит за глаза! Мы обычно вообще, использовали фиониты или алмазную крошку, но такого размера алмаз, это идеально.
Кайс не смущаясь окружающих, достал кожаный кошель и вытряхнул на стол полтора десятка разных камней, были и крупные рубины, один огромный изумруд, несколько сапфиров и остальные алмазы, как и сказано было, разного размера. Сергей взял самый маленький, покрутил между пальцами, поднял вверх к солнцу и сосредоточился. Сначала ничего не происходило, но постепенно, камень начал приобретать правильную геометрическую форму, грани начали играть переливами света, всеми цветами радуги. Пару минут спустя, положил уже ограненный бриллиант на стол и оглядел ошеломленно молчащих девушек и мужчину.
— Так, ну, с самым простым закончили, теперь посложнее будет. — Поднялся, ушел к строящемуся гостевому дому, где все еще продолжали лежать обрезки стекла. Взял парочку, камнем набил на осколки поменьше, призвал печать огня и принялся прямо в ладонях формировать довольно крупный шар, когда шар получился идеально ровным, положил сверху бриллиант, проталкивая его в центр шара, а сверху, накрыл ладонью, делая слепок руки, чтобы все пользующиеся понимали, куда надо класть руку. Шар медленно остывал, а Сергей уже закладывал внутрь печати одну за другой, печать определения, печать наполнения, отражения, поглощения и окрашивания силы в визуальный цвет. Когда вернулся обратно, за столом уже сидели все жильца дома и завтракали.
— Ну вот, так всегда! Стоит мужику отлучиться, как остается сразу голодным! — Притворно проворчал он, на что Мэй подскочила, и принялась накладывать в тарелку Сергею бутерброды с копченостями и чай. Сам же, аккуратно положил на стол стеклянный шар с отпечатком своей ладони. Бриллиант внутри переливался, создавая внутри мутноватого стекла радугу. — Ну вот что у нас получилось, надо бы попробовать. — Сидящие за столом переглянулись, внимательно наблюдая за тем, что делает хранитель. — Даша, подойди пожалуйста, положи руку вот сюда, отлично! — Повернул голову к замершему младшему наследнику Уру-Матас, — вот смотри, видишь, яркий зеленый цвет, цвет жизни, значит одаренная. Мэй, а теперь ты. Вот, насыщенный красный, огонь, тоже одаренная. Миша, иди сюда, приложи. Черный цвет, цвет разума, одаренный. А теперь ваша очередь, Кайс. Ничего, как был, так и остался. Неодаренный. Принцип понятен?
Кайс медленно кивнул. Поэтому взяв чистое полотенце, завернул в него шар и передал молодому мужчине. Тот бережно, как самое дорогое, что у него есть принял сверток, встал, молча поклонился и развернувшись направился к коновязи, где стояла так и не расседланная лошадь.
— А нам ведь тоже понадобится такая штука… — Во внезапно наступившей тишине, после ухода Кайса, выдала Нора.
— Надо, сделаем. Вон нам сколько брюлликов оставил наш клановый друг. Думаю, если сделаю еще парочку, он не обидится. Да и нам пригодится, не будем же мы сами проверять всех, в ком может пробудиться дар? — Кивнул согласно Сергей, запихивая в рот бутерброд. — А пока, завтракаем и начинаем занятия. Мне надо вас по максимуму подготовить, чтобы вы смогли хоть часть нагрузки с меня снять. Так что, жуем и погнали!
И начался новый виток кутерьмы. Подъем с рассветом, тренировка с оружием и без. Те же плотники, что строили гостевой дом, сделали и инвентарь на площадке. Поэтому утренние тренировки стали более интенсивными и эффективными. Новоприбывшие, в лице Михаила и Людмилы, тоже начали делать первые успехи.
Через неделю, с обозом от Залесских, приехала и Вика, но без брата. Тот решил остаться в дружине. Дом гудел растревоженным ульем. Народ носился, территория обустраивалась. Недалеко от Лебяжьево начали строить двухэтажное здание школы с небольшим бараком, для проживания учащихся и полигон. При этом школа находилась в получасе небыстрым шагом от усадьбы Сергея. Постоянно кто-то приезжал, кто-то уезжал. Айна бегала, то к строителям, то в деревню, то встречала гостей, то провожала их, на правах хозяйки. Пару недель спустя, не выдержав такой суеты, Сергей, подхватив фалькату, и ведомый наитием, устремился в сторону недалекого леса.