Клаудия забежала в спальню и пристроилась к нам в ряд третей. Чумазая, будто только вылезла из угольной шахты, она кашлянула и оттопырила большой палец. Костер потушен. Мы все еще живы. И даже на вонь как-то плевать стало.
Зьяль уже три раза порывалась подложить что-нибудь под ноги Господину Карматиро, который с интересом разглядывал стену. Иногда он приседал, его черный китель ложился на пол, и мы готовы были сами постелиться, только бы он отсюда чистым вышел.
Карма водил рукой по стене, по каким-то кирпичам постукивал, задирал голову на потолок и задумчиво хмыкал. В полумраке полупустой спальни среди незаправленных коек с серыми одеялами, он был похож на видение, которое явилось в психиатрическую больницу за остатками рассудка пациентов.
Все в нашем мире были модернизированными версиями себя в прошлой жизни, красивых мужчин не счесть, но только рядом с Кармой все чувствовали себя познавшими нирвану. Щекочущий голос, легчайшие движения, спокойная улыбка, все это очень отличало его от прочих петухов.
Ещё при всей красоте он был далеко не идеален. Нос с горбинкой немного кривоват, тонкий шрам на шее под массивным подбородком, челка спадающая на глаз до самой скулы. Сплошные «изюминки». Но к этому и привыкнуть, оказывается, можно. Впервые на моей памяти я наблюдаю его дольше пятнадцати минут, и колени уже как-то не дрожат.
Карматиро отошел от стены и обернулся на спальню. Взгляд скользнул по кроватям, стенам, устроенным на вешалку платьям и замер на нас:
— Зьяль, разбуди остальных, пожалуйста, — строго сказал он. — Находиться здесь и правда невыносимо.
Девушка быстро шмыгнула в спальню напротив. Мы с Клавой замерли в ожидании вердикта.
— Эйя, почему раньше не сказали? Маиса в курсе?
— Нет. Мы не стали тревожить ее такими пустяками.
— Вы не сможете выполнять свою работу качественно, если не будете нормально спать. Это не пустяки, Эй. Мы по-твоему, зачем сделали вам две смены?
Мы с Клаудией опустили головы и отодвинулись дальше от двери, когда Зьяль вернулась с Мией, Ульшат и Вероникой, которым наверняка казалось, что это сон. В ночнушках, да на глаза руководству…
— Доброй ночи, Господин Карматиро.
— Доброй… Н-ночи.
— Доброй, — говорил Карма, осматривая нашу дрожащую шеренгу. — Еще раз увижу поклоны в свой адрес, буду кланяться в ответ. Всем ясно? Кивка достаточно, мне кажется, мы это уже однажды обсуждали.
Все молча поджали губы и кивнули. Как тут не кланяться, когда всегда нужно хоть секунду на осознание происходящего, чтоб в себя прийти.
— П-привычка, — сказала Зьяль.
— Больше здесь не будет королей, она вам ни к чему. Теперь об этом, — склонил он голову, указывая затылком на стену. — Собирайте вещи, займете комнаты камеристок на первом этаже спального корпуса.
Мы восторженно вытаращились, Мия замотала головой и начала быстро моргать, но сон и не думал заканчиваться.
— А сколько спален можно занять, Господин Карматиро?.. — тихо спросила Ульшат, которой мы в эту же секунду готовы были отвесить подзатыльник.
Дают, бери! Спрашивает она еще, дура неотесанная! Я едва сдержалась, чтобы не поклониться, принося извинения за эту вопиющую грубость.
Карма обогнул кровати и направился к выходу:
— Вас, несколько я вижу, шестеро. Шесть спален и занимайте, — задумчиво сказал он, глядя на нас. — С поварами потом разберемся, передайте старшей, чтобы зашла ко мне сегодня.
— Как скажете, Господин Карматиро, — сказала Мия.
Военачальник скрылся в коридоре. Дверь ведущая в главный холл защелкнулась. Колено дрогнуло и подогнулось. Мы так и стояли вдоль стены боясь пошевелиться. Если это правда сон, то лучше мне уже ничего не приснится.
— Ударь меня, — пихнула меня локтем Зьяль.
Я пихнула ее в ответ, мы шумно выдохнули и быстро принялись за сборы, едва сдерживая счастливые вопли. Идти в новые, вылизанные нами же до блеска, спальни сразу после подвала казалось кощунством, поэтому дрова, которых Клава заготовила немало, отправились в баню на растопку.
Мы весело лупасили друг друга вениками и несколько раз порывались сходить за вином, но все же сообразили, что пять утра не лучшее время для пьянки. Все были пьяны от счастья. Я не могла поверить в происходящее, так же, как и понять, на кой черт мне теперь вообще деньги. Здесь нас кормят, одежду служебную выдают, еще и комнатой обеспечили, о чем мы даже мечтать не могли.
— А вдруг, нас оттуда выселят, как только вонь пройдет? — причитала Ульшат.
— Ой, заткнись! Наговоришь сейчас.
— Во-во! Я в подвал больше не вернусь!
— Зачем тогда он собрался поваров переселять? У них так-то не воняет. Просто наш Господин Карматиро порядочный мужик, которого заботит благополучие подчиненных!
— Его заботит благополучие вверенного ему замка, — сказала Зьяль. — Но нам-то какая разница?!
Мы старались не обращать внимания на завистливые взгляды поварих, которые спросонья до последнего не могли понять, чем мы там надышались за эту ночь. Дафья встала посреди коридора и отказывалась пропускать нас наверх, пока Зьяль с остальными, кому сегодня еще предстояло работать, не начали грозить ей расправой. В итоге с боем, но мы все же выбрались из подвала и с замотанными в простыни пожитками быстро побежали к спальням.
Всем было все равно, какая комната кому достанется, поэтому залетев в первую попавшуюся спальню я тихо прикрыла за собой дверь и замерла, ощущая себя не меньше, чем королевой.
Я прошлась рукой по шелковому покрывалу, поправила шторы, проверила воду в умывальнике. Маленькая комната служанки казалась мне апартаментами класса люкс. Только мое зеркальце в позолоченной раме в углу, только моя кровать, аж с двумя подушками, только мой шкаф. Узкое окно с мутным стеклом, которое растянулось под потолком почти на всю стену отлично справлялось с освещением, когда я начала доставать одежду в воздухе мягко закружились золотые пылинки.
Я открыла шкаф, сгрузила туда рабочее-парадное, пару своих повседневных нарядов и пару обуви, но он все равно казался полупустым. Платье, в котором я здесь появилась, раньше виделось единственной ниточкой, связывающей меня с еще не родившейся легендой, но больше я не видела в нем ничего особенного. Скорее наоборот. Драный подол, птяна от ягод, которые уже не отстирывались, мышиного цвета бывший белым воротник и ни грамма хороших воспоминаний.
Пять лет назад я возникла аккурат у городских ворот, со стороны широкой раскатанной караванами дороги и не могла поверить своему счастью. Я, — жива и здорова. У меня нет легенды, значит вряд ли была эйфория при рождении, страшно подумать, но мне просто было плевать на все, что я там оставила. Дура.
По телу опять пробежал болезненный разряд.
Я старалась об этом не думать, но временами мысли о смерти все равно просачивались. Ни для кого не секрет, что она влияет на легенду, а я до сих пор не могла понять, что именно меня убило. Аппендицит, кривые руки хирурга, неопытность реаниматолога. Воспоминания путались, последовательность их постоянно менялась. Я будто умерла раза три в тот день.
Скорая забрала меня с приступом острой боли в правом боку прямиком с работы. Мигалки, сирена, треск одежды, маска на лице, потом хлопок. Висящие отовсюду провода, кровь на руках, скальпель в животе. Опять хлопок. Белые халаты, крики, серена. Скорее всего, пока мы мчались к больнице, скорая попала в аварию. Сознание постоянно тухло и возвращалось, то я помнила белые стены операционной, то казалось, что это были коридоры моего офиса.
Плевать…
Я сняла свои старые платья с вешалок, завернула их обратно в простынку и выволокла к мусорным ящикам. Пора оставить всю эту дрянь в прошлом и наконец-то озаботиться будущим. Какая теперь к черту разница, если все наконец-то наладилось. Когда-нибудь я выйду замуж за конюха, мы построим неподалеку небольшой домик и будем жить припеваючи лет до ста пятидесяти, если повезет.
Поход за золотом опять откладывался, но для меня пока и одной зарплаты казалось много, будем вникать в богатую жизнь постепенно, а то недалек день, когда я ломанусь в ювелирный квартал за сережками. Не зря Демъяр спустил аж четыреста пятьдесят золотых и не поморщился.
Я долго думала, брать с собой на рынок все деньги, или включить мозги и не транжирить на радостях, но уже через час запихивала в большую купленную у кожевников сумку три новых платья. Жаба скулила, зубы скрипели, но потратила я всего лишь семьдесят монет. Несколько раз порывалась забрать из мусорки старые наряды, потому что подол зашить можно, а пятно и не видно при ходьбе, но мысли о схроне, которого хватит еще на сотни таких покупок, все же успокоили. Пора выбираться из нищеты. Совсем сбомжевалась, еще удивлюсь, что он меня не ревнует.
Я вернулась к замку, когда время уже близилось к обеду. Шкаф теперь радовал куда сильнее, но появилась новая проблема: раньше мы ходили через подвал сразу на задний двор, там только сараи и стоят, так что мы спокойно позволяли себе любую одежду, а тут придется миновать центральный холл. Нам вообще можно из комнат выходить в чем-нибудь, кроме формы?..
Утром Маиса, как сквозь землю провалилась, мы, конечно, шутили, что она узнала, как Карматиро злится и больше мы ее не увидим, но явилась она сразу после обеда, как ни в чем небывало, бегло проверила порядок в наших новых спальнях и испарилась быстрее, чем мы успели задать интересующие нас вопросы. И чем интересно она целыми днями теперь занимается? Носится, как угорелая, с кипой бумажек и даже воспитывать нас не пытается. В бухгалтерию перевели что ли?
Девушки принесли еду к Мии в комнату, где во время обеда мы пришли к выводу, что мы здесь все же живем, бюрократы относятся к нам, как к сотрудницам, так что никого не должно повергнуть в ужас мое белое платье в цветочек.
Было очень непривычно идти по замковым коридорам в нерабочее время еще и в платье, но никто из жильцов не собирался поощрять меня повышенным вниманием. Кивки, пожелания доброго дня и удачи, все, как обычно, ведь мебель есть мебель, стряхни с нее пыль, помой, а функция не изменится.
— Эйя, иди сюда! — крикнул мне стражник у ворот, только я вышла за порог замка.
Я подошла к выходу и огляделась. И че так пялятся?
— Что случилось?
— Там это… На посту тебя какой-то мужик спрашивает.
Я выбежала из арки и уставилась на утроенный пост охраны на дороге.
— Здоровый?! В рубахе?!
— Ну да. Белобрысый такой. С бородой. Знаешь его?
Я слетела со ступенек и побежала к заграждениям. Демъяра я заметила сразу, на удивление, он даже не орал, требуя выдать меня сиюсекундно, а спокойно разговаривал с нашими мужиками. Эти уже наверняка вовсю интересуются, кто он такой и откуда меня знает, чтобы конюху доложить.
Борода у него за эту неделю еще подросла, густые золотые брови спали на глаза, и вообще, несмотря на габариты, выглядел он каким-то осунувшимся.
Дем заметил меня, легко улыбнулся и махнул.
Я протиснулась между стражниками и схватила его под руку:
— Что ты тут делаешь?.. — шипела я, утаскивая его подальше от любопытных глаз.
— И я рад тебя видеть, Аленка, — тяжело сказал он. — Пошли, — перехватил он мою руку и потащил куда-то в сторону города.
— Что? Куда? Я сейчас немного занята, — шептала я, оглядываясь.
Нас провожали несколько десятков любопытных глаз. Мне было страшно представить, что подумает Паль. Уже четыре дня не появлялась, а потом нарядилась и ушла в город с каким-то мужиком.
— Мне помощь нужна, — так же шептал Демъяр. — Но тебе не понравится…
Я услышала витающие вокруг деда цветочные ноты:
— Мне не понравилось, что ты кучу денег на благовония спустил.
— Это была вынужденная мера! И у меня этого золота завались.
— Что случилось? Ты когда вернулся? У тебя морщины на лбу прорезались, ты в курсе?
Дед прокашлялся:
— Ниче, оклемаюсь. Ты давай, поворачивай, — пихнул он меня в сторону.
К его дерганности я уже привыкла, только с привычным амплуа «эпического героя» теперешнее поведение никак не вязалось. Обычно он орал, как резаный, и уж точно не вел себя, как вор в законе.
Мы обогнули площадь и пошли к городской стене, я уже думала опять к дереву идем, но почти у самого выхода Демъяр свернул на узкую темную улицу. Когда впереди уже отчетливо виделся тупик, я начала притормаживать.
— Куда идем-то? — озиралась я.
— Домой. Вон, зеленый, видишь?
— А, да ну! Этот?..
Я восторженно уставилась на вполне себе ровное здание в два этажа с резными ставнями в самом конце улицы. Вот транжира, можно было и попроще ночлежку найти! Хотя такая окраина, наверное и не дорого…
Мы поднялись на невысокое крыльцо, Дем достал ключи, один из которых сразу вручил мне:
— На, только попробуй потерять!
— Ты полностью дом что ли снял?
Я принюхалась. Мне кажется или здание благоухает даже снаружи? Дверь открылась, и я слетела с крыльца обратно на дорогу, хватаясь за нос.
— Я его купил! Давай, заходи, — махнул он.
— Ты издеваешься? Ты как тут живешь?! — волочилась я следом, завернув нос косой.
— Дверь закрой! — крикнул дед, взбираясь по лестнице на второй этаж.
Цепочка, щеколда, два деревянных засова по бокам, еще и замок. И на кой здесь столько?.. Форт-Нокс, а не дом. Если этот придурок украл какую-нибудь принцессу, я его придушу. Коли раньше не задохнусь.
Я закрыла дверь на щеколду и осмотрелась. На первом этаже был каминный зал совмещенный со столовой. Кресла, большой круглый стол, печка. Даже несмотря на вонь, в доме было достаточно уютно. Не успела порадоваться своей комнатушке, как меня ткнули носом в никчемность этого подарка. И сколько у него там денег зарыто было? Страшно представить, сколько такой домина стоит. Тысяч триста?
Я вернулась к лестнице и пошла наверх. Здесь из коридора по сторонам расходились четыре двери, одну из которых Дем придерживал открытой.
Впервые рядом с ним мне было как-то не по себе. Мысль, что он какой-то больной на голову маньяк меня еще никогда не посещала, но на всякий случай я прокрутила в голове его земное имя, чтобы в случае чего орать не запинаясь, и зашла внутрь.
Демъяр медленно прикрыл за мной дверь, не сводя глаз с узкой койки в углу. Рядом на тумбочке дымилась ароматическая палочка, рисуя на потолке черное облако. Я внимательно посмотрела на кровать слезящимися от вони глазами, и приметила на ней явный бугор. Дыхание сперло. Сквозь пелену благовоний до меня добрался знакомый до боли запах.
— Дем, какого черта?..
— Ты, главное спокойно, Аленка. Дерьма навидалась, баба крепкая, я в тебе не сомневаюсь. Давай, дыши, — говорил он, приближаясь к койке. — Я тебя все равно не выпущу, пока мы не придумаем, че с этим делать…