Уже добравшись до академии и будучи на полпути к медкабинету, я неожиданно для себя наткнулся на ту, которую ну никак не рассчитывал здесь увидеть.
Миокарда Эсор прогуливалась по коридорам своего замка в компании мистера Воттсона, шедшего за ней молчаливой тенью и двух стражей. Казалось бы, она просто гуляла, но скорее всего директриса ходила с внеплановой проверкой и искала недочёты в работе своих сотрудников. Я уже не раз нечаянно подслушивал, как переговариваются между собой двое каких-либо гулей и, с высокой вероятностью могу сказать, что это её излюбленное занятие, которым она частенько балуется, не давая расслабиться обслуживающему персоналу академии ни на секунду, чего, собственно, нельзя того же самого сказать о преподавателях, которых та, по всей видимости, очень ценила, раз часто не замечала некоторых вольностей.
Как только я её заметил, то сразу же повернул назад, намереваясь дойти до Виктории Йозефовны иным путём, но был тут же остановлен, прогремевшим на весь коридор, криком.
— Стоять! — Делать нечего, я нацепил на лицо глупую улыбку и развернулся в сторону спешащей ко мне гульской процессии. — Куда это ты убегаешь? — Вдруг через-чур подозрительно спросила она, остановившись в паре шагов от меня.
— Никуда я не убегаю. — Тут же попытался я оправдаться.
— Разве? А чего это ты так резко развернулся, стоило тебе меня увидеть? — Продолжала она задавать свои доставучие вопросы.
— Просто я вспомнил, что мне надо в другую стороны. Здание большое и я ещё не все пути запомнил.
— Хм, а чего это ты так выглядишь? — Спросила она, беря во внимание мой, несколько потрёпанный, внешний вид. Пусть я и привёл себя в относительный порядок, но, готов поспорить, всё ровно создавал впечатление, что меня простирнули в речке, да и кое-какой запах скорее всего тоже присутствовал
Что и следовало доказать, я заметил, как нос девушки несколько раз незаметно дёрнулся, что можно было бы в какой-то степени назвать милым или забавным, если бы это не предвещало неприятности.
Я уже хотел было что-нибудь ответить, но тут девушка посмотрела в сторону мистера Воттсона, и тот без слов быстро протянул ко мне свою длинную руку и дёрнул за рукав моего пиджака, обнажив страшную зияющую рану, на которой отчётливо виднелись следы от укуса. Она немного подсохла, но всё ещё кровила отчего левая часть моего тела под одеждой окрасилась в красный.
Найдя, видимо, то, что как раз и ожидала, директриса с немым вопросом в глазах уставилась прямо на меня, от чего мне стало немного не по себе и я поспешил отвести взгляд.
— Эээто я с собакой подрался, да, с собакой. — Немного неуверенно сказал я. Ложь моя звучала, конечно, не убедительно, однако, девушка решила всё же мне подыграть, пусть след, оставленный от укуса, и был явно меньше и иной формы, чем, если бы его действительно оставил зверь.
— Надо же, и где эта собака сейчас?
И вот тут надо бы сказать всё, как есть. Рассказать про мой поход в город, про продавщицу и то, что она сделала, вот только что-то мне больно уж не понравился её взгляд, ставший вдруг мрачнее тучи и полный неудержимого коварства, от чего я немного забеспокоился о дальнейшей судьбе той девушки, у которой я даже имени не узнал, она в конце-то концов вряд ли сделала это нарочно, скорее всего просто на пике своих чувств не смогла контролировать инстинкты, вот и всё, да и, признаюсь честно, будет-как-то печально, если девушка, с которой у меня был первый раз так плохо кончит из-за меня же.
И сразу подтверждая мои опасения… — Если она до сих пор бегает на свободе, то мы просто обязаны предпринять должные меры в её отношении, чтобы другие студенты не пострадали.
Врать полностью нельзя, если, продолжить тянуть лямку про собаку, то не могу же я сказать, что встретил её в академии, ну право слово, какие тут собаки? К тому же я почти уверен, что Миокарда прекрасно осведомлена о том, куда я ходил, вряд ли она знает про магазин, но вот про деревню вполне.
— Можете не беспокойтесь на счёт собаки, она сразу же убежала в сторону леса. — Стараясь никоим образом не показывать, что волнуюсь, честно соврал я.
— И всё же, думаю, мне следует организовать её поиски, ведь, если она вернётся, то кто-то может и пострадать. Да и вообще, я не очень люблю собак, особенно таких слюнявых. — С толикой презрения оглядела она меня с ног до головы. — Это же слюни, я правильно понимаю?
— Эмм, да, это слюни. — Сказал я и опустил головы, чтобы никто не видел моего, вмиг покрасневшего, лица.
— Чтож, тогда более не буду тебя задерживать, лучше поспеши в медкабинет, а то уже весь бледный.
Бледный? Хм, и то верно, пусть рана и неглубокая, но даже так кровопотеря может быть серьёзной.
— Да, так и сделаю.
Процессия гулей прошла дальше, а я, дождавшись, пока она скроется за поворотом, припустил чуть ли не бегом, правда, сразу же пожалел об этом, так как в плече отозвалась ноющая боль и мне пришлось замедлиться.
Когда передо мной и кабинетом оставалась всего одна дверь, из неё вдруг вышла Фая и я сразу заметил у неё перебинтованную руку, но сама девчонка не выглядела хоть сколько-нибудь расстроенной или опечаленной этим фактом, даже наоборот — с её лица не сходила улыбка.
— О, Кирилл! Привет, а что это ты здесь? — Было немного непривычно видеть, обычно замкнутую и стеснительную, Фаю такой весёлой.
— Да так, живот что-то болит, вот пришёл провериться. — Плечо я снова спрятал под пиджак, чтобы избежать лишних вопросов по поводу раны, так что единственное, что могло заинтересовать девушку — это мой немного подмоченный внешний вид, хотя, видимо, у неё сегодня было настолько хорошее настроение, что то, как я выгляжу, по всей видимости, было наименьшим, что сейчас интересовало Фаю.
— Хм, что ты держишь в руке? — неожиданно спросила она меня. Я опустил взгляд на свою руку и увидел, что всё ещё сжимаю в ней совок. Немного уйдя от магазина, я почти сразу вытер его об одежду, но и выбросить так и не решился. Пока я шёл по деревне, то мне всё время чудилось, что вот сейчас из-за ближайшего угла на меня набросится новый враг.
— Это совок для грядок, я его в магазине… купил.
— Для грядок? Хм, знаешь, дома я часто ухаживала за цветами, жаль, что здесь их нет. — немного погрустнела девушка.
— Возьми его. — Идея, как избавиться от "оружия" пришла ко мне в мгновение ока.
— Н-нет, я не могу, ты же его для себя купил. — Сразу заупрямилась Фая.
— Да бери, не бойся. Он мне так-то не нужен, а ты может что-нибудь и вырастишь.
— Ну раз такое дело. — Она взяла у меня инструмент и заинтересованно покрутила в руках, а затем неожиданно застеснялась. — Большое тебе спасибо, я буду беречь его.
— Да это пустяк, ты лучше скажи мне, что у тебя с рукой? — Да, такой я человек, о своих ранах говорить не хочу, а у других спрашиваю.
— А, это… — Как-то странно начала Фая, словно и забыла из-за чего пришла сюда. — Мы с Люсиль немного заигрались.
— Заигрались? — Не понял я.
— Ну, это… — Она резко замолчала, будто бы поняла, что сказала то, что не должна была. — В общем… она учила меня драться, вот.
— А, ну ясно. Вы там поаккуратнее что ли. — Немного неловко, сам не знаю почему, ответил я. — Как, кстати, сама Люсиль поживает.
— О, она немного беспокоится на счёт тебя.
— М? Почему?
— Нуу в прошлый раз она тебя ударила, когда, ну, типа обратилась и сейчас переживает, что ты на неё обиделся, поэтому хочет немного переждать, а затем подойти и извиниться, Люсиль ведь, в общем, с трудом удаётся контролировать себя в эти моменты.
— Передай ей, чтобы не беспокоилась на этот счёт, я не нисколько не обижаюсь, даже более того, я всё прекрасно понимаю, и извиняться не надо, в конце концов только благодаря ей мы в тот раз победили, а от меня не было особого толку.
— Ну что ты такое говоришь, ты прекрасно себя показал, я рада, что ты в нашей группе. — Тут же засмущалась девушка. — Ну ладно, мне пора, а на счёт того, что ты не злишься, я ей передам.
— Хорошо, тогда я, пожалуй, тоже пойду, а то… мне… — Внезапно пришла темнота и единственное, что я успел почувствовать, перед тем как провалиться в неё, так это боль от падения на каменный пол. Кажется, я ещё и головой умудрился удариться.
Пришёл в себя я уже на больничной койке в окружении, хлопотавших вокруг меня, близняшек. Фаи нигде не было видно, да оно и понятно, вероятно её сразу же выгнали, как только она передала меня.
— Ну что же вы так неаккуратно, Кирилл? Я же предупреждала вас, будьте осторожны и не влипайте в неприятности, из которых вас потом приходится на носилках нести.
— Да я так, с собакой… того. Я сейчас немного отдохну и… снова буду… буду… — Язык заплетался, а мысли до отчаяния путались меж собой, от чего я так и не смог закончить свою мысль, но, кажется меня поняли и без того.
— Какое отдохнёте? Какое сейчас? — Уничижительно переспросила докторша, с явным сарказмом в голосе. — Хорошо, если вы к понедельнику двигаться самостоятельно сможете. Нет, это надо же так себя запустить?
Я почувствовал, что голова в районе лба у меня обмотана мокрой повязкой. Видимо, действительно при падении умудрился ею стукнуться. Хорошо, ещё что сотрясения никакого нет. Хотя почем нет? Вполне возможно, что есть.
— Да я просто… просто… — При всех прочих свойствах моего нынешнего состояния, слабости во всём теле и покалывания в глазах от света, жутко хотелось спать, от чего я был готов повторно отрубиться в любую секунду.
— Ради всех богов, лежите и не двигайтесь, вы потеряли слишком много крови, когда мы вас раздевали, то вся ваша одежда с внутренней стороны была ею пропитана, это уже ни в какие ворота не лезет! — Постепенно Виктория Йозефовна начинала всё больше и больше распаляться в возмущении, как будто это и не я сейчас лежал в кровати, а она. — Мы поставили тебе специальный раствор, который должен поспособствовать скорейшему твоему восстановлению, ведь, к сожалению, обычная донорская кровь в этом случае не подойдёт, концентрация скверны в ней слишком велика и вполне может быть отторгнута организмом. Более же чистых экземпляров у нас нету, так что пока, как есть, обойдёмся раствором.
Одна из медсестёр взяла с небольшого металлического столика на колёсах шприц с нежно-розовой жидкостью, зашла мне куда-то за спину и что-то и сделала, от чего я почувствовал, как вены на правой руке обдало чем-то тёплым.
— Мы вкололи тебе снотворное, так что ты сможешь, как следует отдохнуть, но боюсь, что…
Но дальше я уже слушать не мог и мой разум вновь отключился.
Следующие воспоминания были размыты, я то просыпался в каком-то бреду, то снова засыпал, а снились мне почти одинаковые сны, где за мной бегали гули, в основном это были либо та продавщица, либо Миокрада, но в любом случае, стоило кому-то из них меня догнать, как я тут же вскакивал с кровати с криками, на которые прибегали медсёстры и пытались меня успокоить и снова уложить в кровать.
В одно из таких пробуждений я заметил, что от моей правой руки вверх идёт какая-то тонкая прозрачная трубка, оканчивающаяся в мешке с какой-то прозрачной жидкостью, что скорее всего и являлась тем самым раствором, который был мне вместо крови.
Когда же сонливость стала понемногу отступать, а периоды между снами стали значительно больше, до меня вдруг дошло, что раз меня здесь раздевали, то наверняка могли обнаружить и нож, который я украл.
До этого я не замечал на нём каких-либо меток или опознавательных знаков, с помощью которых можно было бы доказать кто является истинным его владельцем, но чем скверна не шутит, я вполне мог его и проглядеть. А раз уж это так, то у кого-нибудь точно должны возникнуть вопросы, касательно наличия его у меня.
В принципе, можно было бы, конечно, сказать, что я просто его нашёл где-то в академии, но, думаю, что мне вряд ли поверят.
В отличии от прошлых раз, когда я лечился, никто ко мне не приходил, от чего я не мог сказать ни сколько сейчас времени, ни даже какой в данный момент день. Ко мне в палату вообще редко кто заходил, в основном заходила одна из близняшек, меняла пакет с раствором и уходила. Один раз меня попробовали покормить каким-то лёгким бульоном, но, как только первая ложка достигла дна моего желудка, он полился наружу.
Когда же Виктория Йозефона лично собралась меня навестить, то оказалось, что уже ночь, почти что утро понедельника, а в деревню я пошёл ранним субботним утром, и несмотря на то, что провалялся в кровати почти двое суток, я совсем не чувствовал, что отдохнул. Нет, у меня ничего не болело, только была слабость во всём теле и лёгкий озноб, ну и ещё немного подташнивало.
— Должна сказать, Кирилл, что вам крупно повезло, если бы та… "собака" укусила бы вас чуть выше, то вы бы и сто шагов не сделали. Впредь будьте предельно осторожны и не попадайте больше в такие ситуации.
— Извините, больше не буду. — Без зазрения совести соврал я. — Когда можно будет вернуться к занятиям?
— Ну, думаю, завтра мы ещё вас подержим, а потом будем смотреть по состоянию.
Чтож, хоть какие-то хорошие новости. Занятие по ближнему бою будет во вторник, так что я точно не подведу ребят, путь и ходил я в этот раз по краю. Впрочем, мне так кажется, что они и без меня справятся. Всё-таки остался только один противник, думаю с ним у них проблем не будет.
С этими мыслями я вновь уснул, а уже вечером следующего дня возвращался к себе в комнату. Мне удалось уговорить Викторию Йозефовну, чтобы меня отпустили пораньше, с обязательным условием вернуться назад, если станет вдруг плохо. Уроки уже давно закончились, так что риск вновь попасть в какие-нибудь неприятности был минимален, просто мне надоело лежать в четырёх стенах, особенно когда перестал засыпать каждый час.
— Кирилл! — Как только я хотел было уже закрыть дверь, в дверной проём сначала залезла рука, а затем и голова Фаи.
— Привет, как дела? — Спросил я, вновь открывая дверь, за которой вдобавок к девчушке оказалась ещё и угрюмая Люсиль, с которой я тоже поздоровался, на что та что-то невнятно пробубнила.
— Да я то что, ты сам как поживаешь? Виктория Йозефовна сказала, что у тебя была сильная кровопотеря. Что тогда случилось?
— Да так, в деревне собака напала.
— О ужас!
— Да, такие вот дела.
— Кстати, возвращаю тебе. — С этими словами Фая извлекла откуда-то из-за спины, знакомый мне, нож.
Ох, вот и нашлась пропажа. Когда сегодня выписывался, побоялся спрашивать на его счёт. Нож точно не стоил того, чтобы мне начали задавать про него вопросы, касательно того, как он у меня появился, так что я надеялся, что они про него просто забыли, но, как оказалось, всё вышло даже лучше, чем я думал.
— Большое тебе спасибо, а то я уже обыскался. — Поблагодарил я девчонку, принимая от неё нож.
Хм, то есть всё время пока мы разговаривали она держала его у себя за спиной? А если бы прошёл кто-нибудь посторонний. Нет, конечно, большинство сейчас уже должно спать, но полуночников всегда хватает. Ну так и чтобы они подумали, если бы увидели такую картину?
И ещё кое-что. Пока я лежал в медкабинете, то до меня вдруг дошло, что я вполне мог бы купить нож где-нибудь в самой деревне, нас учат на воинов, так что такая покупка вовсе не была бы подозрительной, в отличии от кухонного ножа, который явно уж не соответствует моей специальности.
— Ты ведь понимаешь, что было бы, если бы ты не пришёл на завтрашнюю дуэль? — С упрёком, неожиданно подала голос Люсиль.
— Нуу, меня бы дисквалифицировали.
— Это, конечно, да, но не только. Теперь наш противник в меньшинстве и драться мы с ним будем поодиночке, так что нам обязательно нужно его, как можно больше измотать, чтобы последний его добил.
— Ничего не понимаю. Он же всего один, к чему такие предосторожности?
— А, так ты же не знаешь! Мы узнали о нём поподробнее, и поняли, что обычным методом нам его не победить.
— Ладно, ты меня заинтриговала. Рассказывая давай, что в нём такого опасного.
— Вообще, информацию о нём нашёл Ричард.
— Славин сосед?
— Он самый. Ему показалась странным улыбка этого Льюиса и он по внешним признакам нашёл один род — не род, а какой-то клан, вернее их генеалогическое дерево, в котором-то и обнаружился он, вместе со своей сестрой, которую нам с тобой, между прочим, повезло побить.
— Ну та и что за род?
— Да не род это, по крайней мере не официально. Скорее какой-то теневой клан. В общем официально он называется Субридемс Мортем, а не официально его членов называют "улыбающиеся убийцы". Одно двойное название чего только стоит, ведь, если это и род, то точно не официальный. В общем, такие, как Льюис и его прямая сестра — Мэри, являются чем-то вроде убийц, которых нанимают для какой-нибудь грязной работёнки. Каких-то особых сверхсил у них нет, лишь, застывшая из-за мутации мышц лица, вечная улыбка, которую они не могут убрать. Говорят, что даже когда тело улыбающегося убийцы полностью истлевает, то его скелет всё ровно будет улыбаться, правда это только слухи, ведь в настоящем их трупов ещё никто не видел, по крайней мере никто, кто мог бы об этом рассказать. Их же истинная сила кроется в особых тренировках, которым они подвергаются с самого раннего детства. Что уж тут говорить, из пяти детей выживает после такого в лучшем случае один, а у нас их тут два в академии учатся, причём оба из одного поколения.
— Ну, мы же победили одну из них, так в чём проблема? — Недопонял я.
— Как я уже и сказала, нам тогда просто повезло, карты сложились в нашу пользу. Девчонка недооценила нас и нашу работу в команде, там было открытое пространство, где было негде спрятаться и мы прекрасно знали, где она находится, да и нас было двое, как никак, что тоже неоспоримое преимущество, а сейчас нам придётся драться против врага, куда более сильного, опытного и один на один.
— Ясно, теперь я понял, но точно ли нет какого-то другого способа победить, а то мы буквально ныряем в темноту. Вряд ли получится одолеть такого серьёзного противника без точного плана.
— А у нас и есть этот план — вымотать его. На большее у нас уже нет ни времени, ни информации. Кто-то, конечно, предложил вынести его ещё до турнира, отомстить, так сказать, за Вёрджила, но вряд ли кто-то из нас сдюжит такое против профессионального убийцы… Послушай, Кирилл…
— Нет! Нет, нет и ещё раз нет, даже не предлагай! — Категорически отказался я.
— Но ты даже не дослушал! — Возмутилась Люсиль.
— И не собираюсь, я прекрасно знаю, что ты хочешь предложить.
— Ладно, но если мы завтра проиграем, то только по тому, что ты в нужный момент зассал. — Сказала и была такова, Фая надолго задерживаться не стала, извинилась за свою подругу и убежала за ней.
На тот момент я не придал значения этому разговору и постарался быстрее забыть, однако, как оказалось, он нам всем ещё аукнется.
***
Первым уроком у нас была математика, я заметил, что Альберт, частенько старается провести свои занятия утром, а затем исчезает на целый день. Впрочем, сейчас это было не главное, действительно, что сейчас было важно, так это отсутствие Ската. Конечно, он вполне мог и проспать, но на следующем уроке его тоже не оказалось. Его сосед в тот день тоже опоздал, поэтому не придал отсутствию парня особого значения, думая, что тот уже на уроках.
Тогда, дождавшись обеда, Слава отправился к нему в комнату, чтобы узнать, где тот пропадает, но там всё также было пусто, как и раньше.
После этого все начали понемногу волноваться, причём не столько из-за товарища, на конкретно его счёт почему-то никто не переживал, сколько на уменьшение шансов победить в грядущем финале турнира, который должен быть как раз после обеда. Ведь чем нас было меньше, тем больше была вероятность уйти ни с чем, как никак, противник ожидался жёсткий.
***
— Ну и ладно, справимся и без него. — Пробасил Вёрджил, которого совсем недавно выпустили из медкабинета, когда стало точно ясно, что Скат не придёт на турнир.
— Как думаете, где он может быть? — Спросил вдруг Вясеслав.
— Да сидит где-нибудь и трясётся от страха.
— Ну не знаю, вчера он был достаточно агрессивно настроен, как бы чего не удумал. — Неожиданно вступился за товарища Лирой.
— Думаете он мог решиться замочить белобрысого до турнира?
— Вполне может быть.
— Чтож, если это так, то мы его точно уже можем не увидеть.
— Да ну тебя, скажешь тоже. По любому он просто струсил.
Настал черёд заключительного этапа в противостоянии второй и третьей групп. К этому времени уже почти все, кто как-либо пострадал за этот период вновь вернулись в строй и рассаживались по своим местам.
И вот, когда всё было готово, началась жеребьёвка, по итогу которой мы узнали, что первой должна будет драться Люсиль, за ней Вальц, а я оказался в самом конце, то есть в крайнем случае именно мне придётся добивать Льюиса, что, конечно же, накладывало определённую ответственность и заставляло нервничать меня ещё больше, надеясь при этом, что его смогут победить ещё до того, как наступит моя очередь.
Первый бой, Люсиль напряжена и сосредоточена, её противник же никак не показывает, что хоть как-то беспокоится об предстоящей схватке, лишь спокойно стоит и всё также улыбается.
Прозвучал сигнал, но оба сражающихся не спешат нападать. Всё так же стоят и смотрят друг на друга. Спустя же почти пол минуты Льюис пошёл, просто спокойно двинулся на девушку, от чего та ещё больше напряглась.
Сейчас мне кажется, что зря они искали о нём информацию. Понапридумывали там себе всякого и теперь боятся, а, если ты ещё до начала сражения показываешь, что боишься, то ты, можно сказать, уже проиграл.
Только где-то на расстоянии двух метров Люсиль решает атаковать. Она бьёт по прямой, а затем, как будто испугавшись, отпрыгивает назад, всё это сопровождается издевательским смехом толпы на противоположных от нас трибунах.
Конечно же, удар не достигает цели, парень преспокойно отклоняется в сторону. Слишком рано она ушла, в отличии от Льюиса, который после уклонения решает сразу же напасть. Сделав пару шагов вперёд, он пригибается и совершает такой же прямой удар, но проводит его из положения снизу и в живот.
Люсиль задыхается и отступает ещё дальше, но Льюис не даёт ей так просто уйти, продолжая совершать атаки. Ничего опасного, но неприятно, уж точно. В какой-то момент у девушки заканчивается терпение, и она бросается в отчаянное нападение. Вот только, похоже, что её противник только этого и ждал.
Обхватив её руку, он, неожиданно ловко, перекидывает её через себя, садится сверху и начинает выворачивать конечность. Какое-то время Люсиль всё ещё пытается скинуть его с себя, но, когда осознаёт, что ничего у неё не выйдет, с явной обречённостью в голосе, сдаётся. Воспоминания о сломанной руке всё ещё крепко сидят в её голове.
Поединок не продлился и пять минут. Это было сокрушительное поражение, в котором она не смогла нанести ни одного удара. Понятное дело, что настроение у неё было подавленное. Возможно, она ожидала, что её теперь будут этим попрекать или обвинять в поражении, но, я так думаю, каждый понимал, что обычный человек вряд ли может что-то противопоставить тренированному бойцу, который совершенствовал свою физическую форму с самого детства.
Следующим выпадает биться Вальцу. Отсутствие каких-либо перерывов между поединками вселяет надежду, что нам всё же удастся вымотать Льюиса, особенно, если Вальц, как следует постарается. В принципе, с его-то крепкой кожей у него есть все шансы победить.
Похоже, что Вальц думает точно также, так как стоило только преподавателю подать сигнал к началу, как тот сразу направился вперёд.
К моему удивлению на этот раз Люсьен предпочёл действовать куда более агрессивнее, чем с Люсиль. Вместо того, чтобы спокойно идти, он побежал на врага, а затем подпрыгнул и в полёте выпрямился, так что получилось, что он заехал Вальцу ногами прямо в солнечное сплетение.
Понятное дело, что здоровяк тут же был сбит с ног. Пусть у него и была крепкая кожа, но никто ведь не отменял силу удара. Лишь бы только он ему рёбра не сломал, а так должен быстро оклематься.
Надо отдать Вальцу должное, он не стал разлёживаться на земле, ожидая пока голова перестанет кружиться, а почти сразу перевернулся и встал на колени, намереваясь подняться. Однако противник, уже успевший подскочить к нему сзади, и не думал давать такой возможности.
Люсьен запрыгнул сверху на Вальца и провёл захват на удушение, обхватив при этом его торс ногами.
Следующие несколько минут они катались по всей арене, один пытался другого задушить, а тот скинуть с себя первого.
Впрочем, и тут Вальц не подкачал, по всей видимости, в момент захвата он напряг шею, а она, надо сказать, была у него очень широкая и мускулистая, от того и задушить такого противника было несколько напряжно.
К сожалению, и этот бой закончился не в нашу пользу. Всё стало ясно, когда трёшка с обычного удушения переключился на более точный подход. Я увидел, как он стал пережимать что-то на шее у Вальца, предположительно какую-нибудь артерию, после чего уже спустя секунд двадцать здоровяк, как подкошенный рухнул навзничь.
Пришли двое стражников и погрузили его на носилки, попытались поднять, но у них ничего не получилось и пришлось вызвать ещё двух. К моменту, когда они всё же смогли его поднять, Вальц очнулся и сам встал на ноги. Надо было видеть в этот момент лица гулей, у которых даже сквозь шлемы пробивались угрюмые мины.
Всё это можно было бы назвать забавным, если бы не незнание того факта, что у нас уже два поражения из трёх возможных и в последнем раунде придётся драться уже мне. И вот, под подбадривающие выкрики своих одногруппников и проклинающие трёшек, я вышел на арену и встал напротив Льюиса.
Парень выглядел слегка помятым, а его, ровно уложенные, светлые волосы растрепались. Перед тем, как упасть Вальц смог всё же немного повалять его, хотя он всё ещё улыбался своей этой надменно-хитрой улыбкой. Впрочем, я теперь знаю, что делает он это не по своему желанию, а из-за родовой мутации, которая не позволяет ему её убрать. Готов поспорить, что и умирать он будет с улыбкой на лице, что заставляет меня немного его жалеть. Лишь самую чуточку.
После официального приветствия мы, как и положено, разошлись на разные края арены, а после стали медленно сходиться. Вряд ли он пропустил мой поединок вместе с Люсиль и его сестрой, а значит должен знать, что я совсем не владею навыками профессионального боя и вывез тогда на одной лишь удаче. В какой-то мере мне повезло, и два предыдущих поединка мои противники сдавались без боя. Впрочем, то было бы ещё полезнее, если бы я всё же обладал некоторыми навыками ближнего боя.
Единственное моё преимущество перед противником, так это в том, что я на взгляд сильнее его, хотя, как мы это уже поняли, преимущество это так себе, Вальцу что-то не сильно помогло. Это говорит только о том, что в прямом противостоянии силы я смогу его пересилить, то есть, если у него не будет шанса как-то ударить, то у меня будет шанс его завалить. Получается, что надо по максимуму сократить дистанцию, дабы у него не было места, чтобы атаковать.
На расстоянии в несколько метров я остановился, он же продолжил идти, когда же расстояние стало критическим, я стал отступать назад спиной. Улыбка на его роже стала ещё шире, и он ускорился, мне пришлось соответствовать. Выглядело это очень нелепо и как-то по-детски.
Обе группы смотрели на нас слегка недоумённо, совершенно не понимая, на что я надеюсь таким своим подходом. Я, если честно, тоже не до конца понимал сути задуманного, но всё стало ясно, когда ловушка захлопнулась.
Когда мы прошли то место, на котором я стоял в самом начале боя, нога Льюиса провалилась в небольшую ямку, которую я наковырял носком ботинка, пока никто не видел. Он запнулся и стал падать, однако быстро подставил руки, оттолкнулся ими от земли и в прыжке снова встал на ноги. И в этот момент я атаковал.
Пусть, произошедшее не заняло и пары секунд, я всё же не упустил свою возможность, воспользовавшись ею по полной.
Стоило ему только начать вставать на ноги, как я налетел на него и обнял, как будто мы были друзьями, которые давно не виделись, при этом я обхватил его торс и руки, прижав их к телу, а на последок приподнял над землёй, благо был он немного ниже меня самого.
Похоже, что он сразу понял, что я задумал и стал неистово отбиваться и всячески выкручиваться, но я уже говорил, преимущество в силе было сугубо моей прерогативой. Местами он касался носками ботинок земли и со всей силы отталкивался от неё, от чего я чуть было не падал назад. В такие моменты я сильно волновался, так как, если мы всё же окажемся на земле, то он может что-нибудь предпринять.
Дабы снизить его напор и нанести хоть какой-то урон, я перехватил руки за его спиной крест на крест и стал сжимать со всей силы, от чего его глаза начали забавно выпучиваться.
Надо сказать, что дальше этого момента продумать всё я не успел, так что теперь совершенно не знал, что мне делать. Льюис мог только брыкаться и пытаться ударить меня то ногами, то головой, я же, кроме как сжимать его, больше ничего не мог.
Наша поза, да и вся ситуация в целом совсем не соответствовала тому напряжению, которое между нами повисло. У меня были мысли о том, чтобы сжимать его до тех пор, пока он не задохнётся, но сколько для этого нужно было потратить времени, я не знал, однако не переставал гнуть свою линию.
— От-отпусти! — В момент наивысшего давления, когда лицо моего противника всё стало красным, я наконец услышал его голос, можно сказать выдавил. Впрочем, ничего ответить я ему в тот момент не мог, мне самому-то было сложно что-либо делать, а всю свою возможную концентрацию я вкладывал в то, чтобы не упасть.
— Отпусти, а не то… я тебя… убью. — Прохрипел он после того, как заехал мне ногой прямо по коленной чашечке. — Ига тебе этого не простит… ты покойник.
Вместо ответа я вложил в захват всю свою злость к трёхрукому ублюдку, чуть не убившему меня в прошлый раз. Если прислушаться, то можно было услышать, как у Льюиса трещат кости, его глаза закатились, а изо рта потекла слюна.
— С-сдаааюсь! — Тихо, на грани слышимости просипел он.
— В этом поединке победила вторая группа! — Словно гром посреди ясного неба, над безмолвной ареной прогремел голос учителя Ивэя. Трибуны за моей спиной разразились радостными воплями, а я наконец отпустил Льюиса и без сил повалился на землю, где-то рядом так же упал и мой, уже бывший, противник, жадно глотая ртом воздух, а затем я услышал немного неприятные звуки того, как его завтрак покидает его же тело. Чтобы не попасть в новообразовавшуюся лужу, я попробовал на всякий случай откатиться подальше, но всё, на что меня хватило, так это на один переворот вокруг оси. Видимо, я действительно вложил в этот бой всего себя.
Вдруг мне внезапно, ни с того ни с сего, захотелось спать. Решив, что это из-за переутомления, а своей победой я заработал себе несколько минут сна, моё сознание без всяких препятствий с моей стороны с блаженством окунулось в него.