Со стороны головы автобуса раздался громкий противный звук, заставивший меня вздрогнуть и в, который уже раз, проснуться, чтобы увидеть, как из придорожной одноместной будки выбежал старик в засаленном до невозможности пальто.
Покачиваясь и еле переставляя ноги, он дошёл до ворот и припал к ним грудью. Я не видел, что он там делает, но уже через десять секунд он отпрянул от них, но уже с большим навесным замком, которые обычно вешают на амбары, а после стал открывать для нас путь.
Автобус поехал дальше, оставив позади старика, принявшегося вновь закрывать проход. И я вот никак не могу понять, эти меры слишком сильные или же, наоборот, слишком слабые. Ворота у них, конечно, реально вызывают уважения, а вот сторож. Эх, всё ровно мне пока что не с чем сравнивать.
Транспорт ехал по небольшой сильно петляющей тропинке куда-то вперёд и при этом немного поднимаясь вверх. На этот раз скорость его была вполне приемлемой, так что все пассажиры спокойно могли наслаждаться видами, если бы только не этот чёртов туман! Клянусь, дальше дороги вообще ни зги видно не было.
На одном из более ровных участков перед очередным подъёмом туман немного расступился под напором местных ветров, и я смог наконец увидеть, куда мы так изо всех сил спешили попасть.
Конечная точка нашего маршрута поистине затмевала всё, ранее виденное. Большой каменный замок выстроился на возвышенности, перекрывая собой большую часть света, льющегося с неба. Вокруг него во все стороны простирался огромный массив леса, которого не было разве что на некотором пяточке земли.
Раньше я видел замки только в книжках, но никогда не мог себе представить, что это на самом деле значит — находится рядом с таким исполином и осознать всю свою ничтожность на фоне этого рукотворного творения.
Оно имело вытянутые где-то даже готические формы, при этом не спеша соблюдать законы симметрии. Самая его высокая центральная часть имела под самой крышей круглое витражное окно, создающее образ некоего глаза, пристально наблюдающего за всеми окрестными территориями.
Оставшаяся дорога заняла у нас ещё около десяти минут, в течении которых я никак не мог дождаться когда же мне доведётся рассмотреть его вблизи. Боюсь даже представить — как люди, воздвигнувшие всё это, поднимали стройматериалы на такую высоту.
Проехав по прямой, но узкой тропинке, по бокам которой шёл лес, мы пересекли широкую каменную арку и въехали во двор.
Как только оказался ближе, то сразу понял ошибочность своего первого суждения. Это был не совсем замок, а скорее какое-то поместье или небольшой форт. Стены проходили по всему периметру возвышенности, на которой тот был расположен и прятали за собой неописуемое здание с многочисленными пристройками и зданьицами поменьше. Общие оборонительные свойства же сводились лишь к двум аспектам: четырёхметровым стенам и географическим особенностям, в которых они находились.
Автобус остановился на чём-то вроде парковки — широкой площадке где-то в низине от основного плато. Ещё я успел заметить, что земля, на которой мы находимся, сделана из всё такого же серого камня, как и дорога, по которой мы ехали ранее. И теперь я окончательно разуверился в природном её происхождении.
— Дамы и господа, мы… пш… прибыли в конечную точку… пш… нашего… пш… пути. При выходе… пш… будьте… пш… и… пш…… пш… Не забывайте… пш… вещи и удачного вам… пш…
Вновь раздавшийся в салоне обрывистый голос гуля подтвердил, что мы прибыли туда, куда, собственно, и направлялись.
Все вдруг резко засобирались, спеша покинуть столь негостеприимное для них место. Впрочем, я прекрасно их понимал.
За прошедшие здесь сутки, я успел натерпелся и повидать такого, чего и за всю прошлую свою жизнь у меня не было: потрясающий воображение автобус, такие же головокружительные гонки на нём, а после совсем не потрясающее, а наоборот, пугающее нападение волкообразных созданий, что чуть нас всех не упокоили. Теперь же вот этот замок, роль которого ещё не совсем ясна, но кое-какие догадки у меня уже вырисовываются. Страшно представить, что ждёт меня завтра… а то и сегодня.
Подхватив свои вещи, я последовал за всеми на выход. Как только, уже собирался спуститься вниз, меня внезапно окликнул гуль, всё так же сидящий на месте "кучера" и по всей видимости, не собирающийся куда-либо уходить.
— Эй, человечек! Желаю тебе сегодня не сдохнуть! — Весело прокричал он. — Хотя косточки твои я бы пообгладывал!
— Э, да спасибо. — Не зная, что ещё сказать, ответил я.
— А, и это, лучше не подходи к моим собратьям и вообще не разговаривай с ними, вне зависимости от того, как те будут выглядеть. Не подумай, это не угроза, так, предупреждение. Ну, мало ли, что может случиться, верно? — При этом гуль улыбнулся своей фирменной улыбочкой, обнажив неполный ряд острых клыков.
Спеша сразу же воспользоваться советом, я поспешил убраться подальше от этой через чур улыбчивой рожи. Решив не акцентировать внимание на словах спятившего существа, наконец вышел на свежий воздух. Ха, будто я сам не знаю, что гули опасны, то же мне новость!
Тем временем в автобусе осталось лишь несколько человек, всё ещё собирающих свои вещи по всему салону, но большинство уже успело собраться в одну кучу на парковке, не зная, куда идти дальше. Найдя глазами Марка с Луго, я встал с краю от ребят.
Решив осмотреться, я понял, что наш транспорт был здесь далеко не единственным. Недалеко стояло ещё пара таких же автобусов, разве что более целых, по сравнению с нашим. Ночное нападение сделало своё дело и теперь его корпус усеивали многочисленные царапины и дыры. Один из баков так и вовсе был полностью заляпан кровью.
Зато красить не надо, всё ровно они одноцветные. — С усмешкой подумал я. Развешенные в разных местах кишки уже не вызывали чувство рвотного омерзения. За ночь, как-то попривык и теперь было просто всё ровно. Другие тоже успели об этом позабыть, у них были проблемы и поважней.
Помимо больших металлических коробок, мой взгляд наткнулся на нечто похожее, но сильно уступающее им размерами и, скорее всего, работающими по схожему принципу.
Несколько разнообразных транспортов стояло на краю парковки, они поражали своей красотой и той изысканностью, которую чуть ли не источали во все стороны.
Сейчас я понимал, что, если наш автобус был рассчитан на перевозку большого количества людей, то вот эти вот были предназначены для индивидуального использования.
Ровная гладкая поверхность, без каких-либо дефектов и облупившейся краски. У многих из них были странные символы или нечто, что я бы назвал гербом. По ходу дела, они принадлежат кому-то из наших работодателей, которые являются людьми явно не среднего достатка.
Я, конечно, не эксперт, но роскошь, с которой были украшены их "мини автобусы" поражала воображение. Даже боюсь представить, сколько будет стоить на одном таком покататься, не то, что владеть. Наверное, по цене он не уступает общей стоимости всей моей деревне, а то и больше.
Описывать все их индивидуальные особенности не хватит и нескольких часов. Так что я просто заворожённо рассматривал новые для себя вещи, хотя далеко не только я. Многие ведь ничего кроме телеги-то и не видели, так что те, кто стоял рядом так же были заинтересованы этим чудом техники, на время позабыв о своём дискомфорте.
Неполные сутки в голодном состоянии уже давали о себе знать. То тут, то там раздавалось гармоничное урчание животов. Впрочем, в этом деле главное перетерпеть первые позывы, а дальше должно стать легче.
Другое дело — вода. Я допил свою ещё вечером, так что теперь во рту была неприятная сухость. Было желание поискать какой-нибудь прудик или на крайний случай — лужу. Вот только луж здесь я ещё не видел, а на счёт остального — сомневаюсь, что что-то подобное есть на такой верхотуре, разе что только в замке.
Ожидание затягивалось. Когда последний человек вышел из автобуса, то тот закрыл двери и поехал к двум другим. Мы же остались одни. Уже запоздало я подумал, что было бы неплохой идеей спросить, что делать дальше у гуля, но вспоминая его безумный взгляд и эту мерзкую улыбочку, меня всего передёрнуло.
Стали возникать мысли, взять ребят да самим сходить поискать людей. Заодно можно было бы и найти подходящие кусты, чтобы справить нужду, а то вчерашнее отсутствие каких-либо остановок накладывало свои неприятные особенности.
Не знаю, как другие, но я вот, когда допил воду, отлил во флягу. Да мерзко, но зато необходимо. Лишь бы только никто не видел. Я, конечно, отвернулся, но чем свет не шутит. Главное теперь — не забыть хорошенько промыть ёмкость, прежде чем снова её наполнить.
Я уже думал самолично отправиться на разведку, как увидел, что к нам приближается знакомая долговязая фигура.
Мистер Воттсон передвигался весьма резво, как для его комплекции, при чём умудрялся делать это так гордо и величественно, что мне самому становилось немного стыдно за себя.
Когда он подошёл к нам ближе, я заметил, что большинство ребят, стараясь не привлекать к себе особого внимания, стремятся скрыться за спинами своих более храбрых товарищей. Видимо, эта бледная сопля пугала не только меня.
— Поднимайтесь к академии и ждите дальнейших распоряжений. Ни с кем не разговаривайте, только, если вас спросят первыми. — Сухо бросил он нам и пошёл в сторону автобуса.
Издав дружный вздох сожаления на то, что отдых откладывается, народ медленно поплёлся к лестнице, ведущей на площадку перед замком. Я какое-то время смотрел удаляющемуся гулю в след, пытаясь понять — не почудилось ли мне то, что я сейчас увидел или это всё же себе надумываю.
Мне в какой-то момент показалось, что на лице Воттсона промелькнуло волнение на ряду с предвкушением, будто существо с нетерпением ждало чего-то, но в то же время и волновалось. Трудно себе представить, что может заставить его бояться, но, думаю, скоро мы это узнаем.
— Ну, пойдём и мы что ли? — Потянул меня за всеми Марк. Я не стал упираться и потопал к ступенькам, выложенным на холме.
Уже пройдя её, я решил в последний раз оглянуться. Гулей я не нашёл, но как раз в этот момент на парковку въехал ещё один «мини автобус». Он несколько отличался от остальных: не выпячивал своего богатства, но при этом всё ровно источал подавляющую ауру солидности и превосходства над всеми окружающими.
Матово-чёрный с белыми колёсами, он был длиннее прочих и имел блестящую ребристую решётку по центру, а два круглых стекла, источающих свет, были подняты над корпусом, а не вделаны в него. Чем-то он походил на чёрную улитку со слепящими «глазами».
Транспорт проехал по парковке и встал на место под знаком «А», под которым никто не спешил останавливаться. Большинство парковалось в местах «B» или «C», наш же автобус вместе с другими стоял под символом «D». По всей видимости это должно было отражать статус владельца.
Дверь водительского места открылась и появился человек, одетый в такой же костюм, что и гуль, привёзший нас сюда, но всё, что должно было быть красным — было чёрным, а вместо «рюмки» на его голове красовалась чёрная фуражка.
Мужчина поспешил к задней двери, открыл её и подал кому-то руку. Последнее, что я увидел — это ярко-белые волосы, блеснувшие, от упавшего на них света. Больше разглядеть мне не дали. Уставший ждать, Марк с силой потянул меня дальше.
***
В это же время на парковке академии из своего автомобиля вышла девушка небывалой красоты. На вид ей было около шестнадцати, на самом же деле — много больше.
Белые, словно снег, длинные волосы идеально подходили к мёртвенно-бледной коже, а фиолетовые глаза несколько контрастировали со всем остальным, привнося в образ невинной девушки нотки загадочности.
Лёгкое белое платьице совсем не подходило к здешнему прохладному климату, и, казалось бы, в нём должно быть невероятно холодно, но на самом же деле его владелица почти этого не ощущала.
Оставив своего водителя у машины ждать дальнейших приказов, девушка направилась к старому обшарпанному автобусу, ставшему выглядеть на порядок хуже, когда она последний раз его видела. В данный момент у него как раз стоял один из её подчинённых, о чём-то разговаривая с водителем этого драндулета.
Каким-то неведомым образом почувствовав приближение своей госпожи, мистер Воттсон обернулся и поспешил к ней.
Терпеливо ожидая посреди парковки, пока тот не подойдёт, а после, приложив правую руку на то место, где у людей обычно расположено сердце, поклониться, что с его-то телом было сделать несколько трудновато, но от того ещё более поразительно.
— Приветствую вас, госпожа Миокарда. Был ли ваш путь спокойным, а дорога безопасной? — Не разгибаясь проговорил-пропел Воттсон.
— Да, всё было довольно-таки тихо и также скучно. Как поживают наши подопытные свинки? — Невинно спросила она.
— Как раз приехала последняя партия с окраин. Полный состав.
— Чтож, это хорошие новости, но вот, что, изволь мне сказать, случилось с автобусом? — Указала Миокарда на многочисленные вмятины и треснувшее стекло.
— Джек сказал, что на них напали оборотни. Похоже это были волколаки.
— А вот это уже странно. Не могли же они узнать, что мы планируем на самом деле. Или это они так пытаются дискредитировать нас перед императрицей? — Спросила сама себя девушка.
— Возможно будет хорошей идеей, оповестить об этом происшествии вашего отца, моя госпожа?
— Нет, это мой первый проект. Род возложил на меня обязанности, и я должна выполнить их любой ценой! Не думаю, что стая этих облезлых псин сможет нам помешать. Сколько их было?
— Джек сказал, что насчитал пятерых. Все молодняк.
— Похоже, что это была всего лишь разведка. Вероятно, где-то есть ещё несколько более старших особей, чтобы следить за ситуацией. Что со следами?
— Кровь и внутренности уже начали испаряться, имперский следователь никак не успеет приехать сюда в такую даль.
— Значит и уличить этих сукиных детей нам не удастся. — Миокарда мило улыбнулась каким-то своим мыслям, а после изрекла. — Усиль охрану, если будет не хватать — отправь письмо с прошением роду, но не говори о нападении, пусть думают, что изначально их неправильно посчитали. Не хочу, чтобы нам сорвали эксперимент.
— Будет сделано, госпожа. Что прикажете дальше? Не хотите ли вы отдохнуть с дороги, мы можем перенести испытание на более позднее время.
— Нет, не стоит. Я слишком долго этого ждала, так что сейчас единственное, что я хочу, это увидеть моих свинок, коих сегодня ждёт просто незабываемая ночь! — Миокарда улыбнулась своей самой широкой улыбкой, обнажив два ряда белоснежных клыков.
***
Площадка перед замком представляла собой большое пространство, окружённое со всех сторон каменной стеной. Впереди были главные ворота, ведущие внутрь, а позади нас — арка, через которую время от времени проезжал транспорт. Неподалёку находилась небольшая, явно сколоченная на скорую руку, сцена.
Здесь собралось очень много народу, наверное, как две моих деревни. Я ещё никогда не видел, столько человек вместе. Впрочем, их вид заставил меня глубоко задуматься о нашем назначении сюда.
Немалая часть, здесь присутствующих, была явно не деревенская. От нас их хорошо отличала одежда. Более яркая, более качественно сделанная. Неизвестная мне ткань пестрела от избытка самых разнообразных картинок. Помимо этого, вещей у них было тоже с избытком. Многочисленные сумки и нечто на подобии короба на колёсах. Вместе со многими приехали и их родители, которые в данный момент будто бы навсегда провожали их.
Сильно бросались в глаза небольшие группки по пять — шесть человек. Чаще всего у них можно было заметить схожие мутацию или черты лица. Вот эти уже были явно из знати. Дорогие изысканные одежды, сходные по стилю и сильно пренебрежительное выражение лица. Многие смотрели на всех с презрением, а некоторые, под час, ещё и бросали откровенно-враждебные взгляды в сторону определённых людей.
Смотря на всё это, у меня появляется всё больше и больше вопросов, касательно нашего здесь места. Сильно сомневаюсь, что остальных также ставили перед фактом своего назначение сюда. Да и детишки знати вряд ли бы так просто согласились находится рядом с такими, как мы.
Как в воду глядел, стоило нам только появиться, как большинство взглядов тут же сконцентрировалось на нас, а за этим последовали многочисленные уколы и насмешки, сопровождаемые выкриками и тыканьями пальцев.
— Кто позвал сюда сброд?
— Что здесь забыла чернь?
— Да ну, не может быть, чтобы им разрешили учиться вместе с нами!
— Какого света! Мне не говорили, что придётся жить здесь со всякими отбросами.
Я благоразумно предпочёл не встревать в перепалки и просто отвернулся от них в другую сторону. Я предполагаю, что Воттсон предвидел такой исход событий.
— Эй, валите назад в свои норы!
— Да, нечего вам тут делать!
— Э, народ, а может это наша прислуга?
— Какая разница, пускай всё ровно валят в свои выгребные ямы. Не хочу нюхать их вонь.
— Да! Вонючие утырки!
Так теперь мне уже это не нравится. За себя-то я не переживаю, но вот за других… Девчонки боязливо сбились в кучу, стараясь казаться наиболее незаметными, а вот некоторые парни уже сжали кулаки в бессильной злобе. Как бы таким макаром дело до драки не дошло.
Что примечательно, кричали в основном знатные. Они хорошо чувствовали свою безнаказанность. Вряд ли кто-то из наших решиться ударить первым, но ведь инициаторами могут выступить и эти выскочки.
Остальные, те кто не принадлежал ни к какой из групп, старались просто не замечать нас, тогда как их родители всё чаще кривили свои носы. Впрочем, подчиняясь стадному инстинкту, народ всё больше и больше храбрился, а к крикунам присоединялись новые голоса.
Когда в нашу сторону уже направилась тройка наиболее борзо-выглядящих индивида, я приготовился к худшему, но, к счастью, их остановил разнёсшийся по площади голос.
— Внимание, поступающие! Просьба покинуть территорию академии всех сопровождающих лиц! Повторяю, всем сопровождающим просьба покинуть территорию академии до начала церемонии посвящения! Никаких исключений! Повторяю, никаких исключений!
Сначала я не понял откуда может идти этот звук, но потом выяснилось, что его издавали какие-то конусы, прикреплённые к столбам, расположенным на площади. От них ещё отходили чёрные верёвки, оканчивающиеся в ржавых металлических коробках у тех же столбов.
Нехотя, но родители новоприбывших всё же стали покидать площадку, напоследок ещё раз обнимая своё дитя. За общей суетой про нас как-то забыли, а потом было уже не до этого.
***
Стоило последнему взрослому покинуть территорию замка, как тут же повсюду заиграла торжественная музыка и на небольшой помост вышло несколько «человек».
Большинство выступало скорее в качестве поддержки или охраны. Оружия у них не было, но зато были кожаные доспехи с металлическими вставками и приплюснутый, закрывающий всё лицо, кроме небольшой прорези для глаз, шлем по типу салада.
Где-то около двенадцати человек в обмундировании выстроились в шеренгу перед помостом, огораживая взбудораженную толпу, и ещё пара встала на нём самом, аккурат позади троицы мужчин, что встали в центре и, по всей видимости, имели более высокий статус в иерархии.
Первым был молодой блондин с прилизанной причёской в деловом костюме и стильных очках. Он широко улыбался, казалось бы, каждому из здесь присутствующих отдельно. Единственной мутацией, которую у него можно было заметить, были немного заострённые уши.
Держа в своей руке небольшую палку с шариком на конце, он поднёс её ближе ко рту и начал говорить, при этом его голос звучал очень громко, так что его могли слышать даже те, кто стоял позади всех.
— Приветствую всех абитуриентов нашей славной академии! Мы очень рады, что у вас всех получилось доехать в целости и сохранности. Рад с вами поделиться, что мы очень долго и тщательно подбирали нынешний состав студентов, так что вы все здесь далеко не просто так.
Мужчина окинул площадь взглядом, как будто убеждаясь в собственных же словах. В этот момент большинство присутствующих смогли заметить, что говорящий не моргает и вообще ни разу не моргнул с момента выхода на сцену.
— Так же хочу сказать, что наше учебное заведение будет впервые выполнять свои воспитательно-учебные функции, а значит вполне могут быть небольшие казусы с разными сторонами обучения, но не переживайте, со временем всё выровняется, наладив тем самым отличные конвейер самых лучших образованных людей, которые только могут быть. То есть вас.
Вкупе с его постоянным жизнерадостным видом это вызывало лёгкую дрожь по всему телу. Каждый кто имел неудовольствие взглянуть в его насквозь мёртвые глаза, сразу же покрывался мурашками. При всём при этом, касательно внешности мужчину вполне можно было назвать красивым и даже очень привлекательным в глазах противоположного пола.
— Я не буду сейчас представляться или вдаваться в подробности целей академии. Вместо этого, хотел только сказать, что здесь из вас будут воспитывать воинов, готовых мечом и щитом встать на защиту нашей с вами славной империи! Но, к сожалению, далеко не каждому это дано, а потому мы сейчас быстренько проведём одно испытаньице. Можете считать его вступительным экзаменом, который допустит вас до обучения в нашем заведении.
По толпе прошёлся недовольный ропот, который чётко говорил, что никому не сказали о возможном экзамене. Конечно же, больше всех этим были возмущены дети знати. Никто не знал, что это будет за экзамен, а потому вариантов была уйма, и ни один из них не хотел бы его провалить, тогда как какой-нибудь простолюдин вполне мог бы и сдать. Такого позора, вероятно, не выдержали бы ни они, ни их семьи.
— И что теперь? Тех, кто не сдаст отправят назад? — Озвучил мысли многих один парнишка, чей голос прозвучал громче, чем он хотел бы.
— Ну что вы, можете об этом не беспокоится, домой отправлять мы уж точно никого не будем, вне зависимости от результатов экзамена.
Многие тут же с облегчением выдохнули. Большинство из подростков были преимущественно с окраин, где порой слишком пренебрегали обучением молодого поколения. Никто не хотел возвращаться.
И вот, казалось бы, с новой волной воодушевления можно было уж приступать к главному, но своё предложение решил высказать один парень, входящий в состав одной из групп молодых людей аристократического происхождения.
Мальчишка был где-то метр шестьдесят пять и имел светлые, где-то переливающиеся серебряным, волосы вкупе с небесно-голубыми глазами. Одетый в бело-голубой фрак дорогого покроя, он запомнился многим по своим нелестным высказываниям в сторону, новоприбывших с границы, подростков.
— Послушайте, если в академии так не хватает мест, то почему бы нам не выгнать этих отбросов. — Указал он в сторону, сбившихся в кучу, людей, одетых, по его мнению, в старые грубые мешки и поношенные тряпки. Впрочем, их действительный вид не шибко от этого отличался.
Его идею тут же поддержали другие, первыми же, как и ожидалось, стали ребята из его группы.
— Да, пусть валят!
— Нечего им тут делать, пусть возвращаются к копанию навоза!
Смекнув что к чему, те, кто был из более низких сословий тоже стали поддерживать идею новоявленного лидера движения. Вот только лично они просто не хотели, чтобы кто-то занял «их» предполагаемые места.
— А давайте проголосуем! — Всё не унимался зазнавшийся малец. Он почему-то думал, что его просто не могут не послушаться или не услышать. — Посмотрим, как быстро они вылетят отсюда.
— Боюсь, это невозможно.
— Что?
Неожиданно раздавшийся голос блондина заставил всю толпу затихнуть, с интересом ожидая пока тот объяснит свою позицию.
— Как только вы ступили на эту землю, то сразу же стали нашими подопечными, за которых мы в полной мере отвечаем, так что разговоров о том, что кто-то может вылететь даже не стоит. Да и причина экзамена как раз не в нехватке мест. — Мужчина поправил, съехавшие на нос, очки. — Как раз-таки, наоборот. Я ведь уже вроде сказал, что вы — будущие воины, а экзамен нацелен на выявление у каждого из вас воинских качеств. Никак не могу понять, как ты мог меня не услышать? Я думал, что у члена такого великого рода должен быть хороший слух, но ты, кажется, вышел, каким-то дефектным.
После этих слов на площади пропали вообще все звуки. Кажется, очень многие не ожидали настолько грубых речей со стороны взрослого мужчины касательно ребёнка аристократа, да ещё и принадлежащего к одному из очень уважаемых родов.
Через несколько минут гробовой тишины послышалось несколько, старательно подавляемых, смешков, от которых выскочка сильно покраснел и до бела сжал кулаки. Было видно, что он хочет сказать что-то ещё, но такой возможности ему не дали.
— Чтож, теперь, когда всем всё ясно, перейдём же непосредственно к самой сути вступительного экзамена.
Мужчина порылся в нагрудном кармане и выудил сложенный втрое исписанный лист бумаги. Быстро пробежался по нему глазами, а после неожиданно выкинул, будто фантик от конфеты.
— Суть экзамена заключается в проверке ваших способностей к приспособлению в разных условиях среды. Правило лишь одно — от звона колокола сегодня и до звона колокола завтра утром вы должны остаться в живых и за час после него вернуться на это же место. На этом всё, использовать можете, что угодно и перемещаться тоже, где угодно, в том числе и в самой академии. Ну это, если, конечно, сможете. — Уже куда тише добавил блондин, но его всё ровно все услышали, от чего он сам как-то зловеще улыбнулся, не предвещая ничего хорошего. — Вас ровно две сотни человек. Объединение в группы без ограничений. Использование оружия и личных сил тоже. Можете применять что угодно ради своей защиты.
Ещё не дослушав речь, подростки начали озадаченно переглядываться между собой. Такого уж точно никто не ожидал.
— Это что, шутка?
— По любому, не может это быть правдой.
В толпе тут и там слышались нервные перешёптывания, сначала немного насмешливые, но с каждым произнесённым словом блондина они становились всё менее уверенными.
Вдруг, на сцене раздались глухие покашливания, после которых мужчина хлопнул себя по лбу, будто наконец вспомнил что-то важное.
— А, и ещё одно! Все испытания подготовил лично мистер Моссли, являющийся завхозом и одновременно заводчиком в нашей академии. — Указал он на низенького немного горбившегося старичка с проплешиной на голове. Подслеповато щурясь и периодически кашляя, он то и дело вертел своей головой по сторонам, будто уже в чём-то подозревал тебя.
— Следить же за процессом экзамена будет самолично мистер Воттсон! Ректор нашей замечательной академии.
Да, последним из, вышедших на сцену, людей оказался высокий гуль, с которым некоторая часть, из здесь присутствующих, к своему сожалению, имела честь познакомиться лично.
Казалось бы, такое большое здание должно вмещать в себя больший штат персонала, но кроме этой троицы да пары гулей, виденных ранее никого больше не наблюдалось, и это было мягко говоря — странно.
— Ну, на этот раз уж точно всё, можете приступать к экзамену и помните — если вы не вернётесь на площадь до окончания назначенного времени, то вас будут считать мёртвыми, а за мёртвых наша замечательная академия ответственности уже не несёт.
Закончив говорить, мужчина с ожиданием взглянул на собравшуюся толпу, словно думал будто они сразу воодушевляться на подвиги и поспешат уйти или типа того. Но все продолжали стоять на месте.
Над площадью вновь повисла тишина. Многие думали, что это просто такая шутка для студентов, и сейчас блондин рассмеётся и позовёт их внутрь, но этого всё не происходило, молчание затягивалось.
Никто реально не верил, что их подвергнут каким-то смертельным испытаниям. К "счастью", все их сомнения развеяла одна брошенная фраза блондина.
— Мистер Моссли, будьте так добры, припугните их слегка.
— С превеликим удовольствием. — Прохрипел старик.
Засунув свою сморщенную скрюченную руку во внутренний карман своей потрёпанной шинели, он явил на свет небольшую баночку на пол литра, доверху заполненную, уже знакомой всем, чёрной жидкостью. Не откручивая крышку, тот просто одним лёгким движением кинул её в центр площади. Послышался треск разбившегося стекла и жидкость растеклась по земле.
В первые пару секунд ничего не происходило, народ продолжал стоять в какой-то прострации, круглыми глазами смотря то на сцену, то на чёрное пятно.
Впрочем, долго такая заминка не продлилась. Из кляксы стал стремительно вырастать сгусток очень похожий на пузырь, но постепенно, по мере увеличения, он стал приобретать всё более сложную форму.
Полноценный рост занял у него меньше пяти секунд, по истечению которых делать что-либо было уже поздно. Стоявшие ближе всех люди так и не поняли, что к чему.
Прямо перед ними появилось существо, издали похожее на несколько, сваленных в кучу, мешков, не имеющее глаз, но зато с большим круглым отверстием посреди предполагаемой морды. Довершали же картину четыре пары лап, оканчивающихся несуразной россыпью чего-то вроде длинных когтей.
Стоило только монстру сориентироваться в пространстве, как он тут же взревел, выдав звук отдалённо чем-то похожий на гудок паровоза, после чего крутанулся вокруг своей оси, сбив при этом несколько человек. Имея размеры тела под три метра в холке и почти семь в длине, масса у такого удара была не шуточной. Впрочем, это были далеко не все проблемы.
Одному невезучему подростку не повезло, и его нога зацепилась за край рта существа. Казалось бы что тут такого, но довольно быстро он стал неумолимо погружаться всё глубже внутрь. «Мешок» начал заживо его поедать, причём похоже, что так до конца ничего и не осознавая.
Мальчишка заорал не своим голосом и попытался с помощью второй ноги высвободится, но удары подошвой ботинка не сумели причинить монстру видимого вреда, более того, процесс поглощения пошёл куда быстрее.
Когда же нога уже почти полностью скрылась в чреве неведомого животного, пришёл черед паха. И вот тут начался кошмар. Другая нога, остававшаяся на воле, стала загибаться к телу мальчишки, а когда послышался первый треск, сминаемых в труху костей, он перешёл на ультразвук, а потом внезапно потерял сознание от болевого шока.
Дальнейшее поедание прошло в относительной тишине, нарушаемой лишь отвратительными чавкающими звуками. Последнее, что смогли увидеть окружающие — была голова неудачливого абитуриента.
Полное поедание произошло за какие-то жалкие десять секунд, после которых от человека ничего не осталось, кроме лишь пары чемоданов, опрокинутых кем-то в толкучке.
Всё это время на дикие бесчинства зверя-мутанта смотрели все остальные подростки. Поражённые до глубины души столь внезапной и скоротечной, но при этом мучительной смертью, их сковал ужас, от чего они никак не могли пошевелиться, только лишь смотреть.
Закончив с первым блюдом, монстр решил продолжить трапезу. «Загудев» во второй раз он сделал рывок по направлению к одному из упавших подростков, что, учитывая его-то размерами, сделать было мало возможно.
Стремительно «подлетев» к какой-то зазевавшейся девчонке, он вцепился своим соплом ей в таз и начал втягивать в себя. Жертва завизжала и в следующую секунду сложилась пополам в обратную сторону, словно книжка. К её счастью, осколки костей почти сразу пронзили её внутренние органы, дав умереть быстрее, чем могло бы принести поедание заживо.
На этот раз новая смерть произвела эффект пушечного выстрела, от которого на площади перед замком поднялись крики ужаса и, люди ломанулись прочь от этого чудовища, что, съев человека, смогло по-настоящему испробовать, до селе неизвестный для него, вкус свежей плоти.
Воцарился хаос. Люди бежали в разные стороны, сбивали друг друга. Нескольких человек даже умудрились затоптать насмерть, а ещё несколько получили вполне серьёзные травмы.
Кто-то было ломанулся к сцене, но рядом больше не осталось никого, кто мог бы их защитить.
А между тем, мешочный зверь всё набирал обороты. Сделав рывок к новой жертве, он не заметил, как раздавил двоих замешкавшихся ребят, оставив от них лишь мокрое место, на земле, под его брюхом растеклась кровавая лужа вперемешку с осколками костей и другими жидкостями.
При очень низкой скорости передвижения, он тем не менее имел очень большую массу, сравнимую разве что с грузовым вагоном поезда. Казалось, зверь абсолютно не подвержен законам физики или возможно просто был предназначен для другой среды обитания.
Вся ситуация в целом была похожа на конец света, но даже он не может длиться вечно. Угроза была слишком медленная и слишком малочисленная, чтобы суметь убить много народу, впрочем, то ли ещё будет.
В итоге, обычная, вроде как, фраза — «припугни их слегка», смогла не только напугать, но и обратить в бегство большую часть поступающих студентов. Народ действительно был вынужден убегать подальше от проклятой площади, окроплённой кровью.
Вот только кто сказал, что всё будет так просто? Густой туман быстро накрыл собой всю территорию академии, спрятав всех в своих плотных объятиях. Разглядеть что-либо дальше своего носа стало совершенно невозможно. Люди начали теряться.
Вроде как на такой высоте тумана не должно быть в принципе, но он был. Даже более того, был каким-то слишком уж непроглядным.
Совсем скоро, бегущая в одном направлении, толпа разделилась на множество более мелких групп. Кому-то повезло, и он оказался в составе небольшой группки, но больше всего, конечно же, было одиночек. Впрочем, разницы это особо не играло.
Территория академии была далеко не маленькой. Находясь в полной глуши, она имела всё, чтобы полу-автономно функционировать, а от того и места для разных технических вещей должно было быть предостаточно.
Всем тем, кто оказался здесь, в этот раковой день, было суждено пройти испытание, полностью определяющее их дальнейшую судьбу… или конец.
В конце концов, лес никого не отпустит так просто, он пожрёт души заблудших и насытит свою жажду кровью из их изуродованных тел.
Выживут только сильнейшие, те, кто смогут приспособиться к экстремальным условиям и чьи разумы не сломаются под тяжестью тех кошмаров, что здесь обитают. Остальных же ждёт незавидная участь…
…их жизненный путь окончится в мёртвых объятиях СКВЕРНЫ!