У всех разный взгляд на вещи
Утро… Я проснулся, потянулся и резко повернулся. На другом краю кровати лежала дроу и смотрела на меня. Выразив первые мысли на родном матерном, я перешёл на слова попроще:
— И? Что ты здесь делаешь?
Танисса поднялась с постели, и я смог увидеть на ней полностью закрытую белую ночную одежду. Дроу указала в сторону стены и продолжила разговор на моём родном языке:
— Там караулят. Ночью дважды сменялись. Я не смогла нормально спать в таких условиях. Хотела тебя разбудить, а тебе… В общем, неважно.
Я глубоко вдохнул-выдохнул.
— Танисса… Ты ещё сейчас скажешь… Что при моём надзоре спишь?
Дроу отвернулась.
— Да…
Я спокойно встал и ещё раз потянулся.
— Ты дремлешь и тщательно следишь за каждым шорохом, — заметил я.
Она обернулась.
— Это есть мой сон.
— А когда ты по-настоящему спала в последней раз? — одеваясь, поинтересовался я.
Танисса подумала и ответила:
— Темница считается? Или яд Гарамата?
Я постарался как можно более красноречиво на неё взглянуть.
— Нормально когда спала? — я старательно выделил первое слово.
Танисса подумала и ответила:
— Ещё до того, как мать начала учить быть воином.
Я немного подумал и ответил:
— Тогда всё окей. Понятна вся твоя суть. Я тоже был бы убийцей, если бы десятки лет не спал нормально.
— Сотни лет, — поправила Танисса. — И к тому же… Если есть хорошо выработанная привычка, то это нисколько не мешает.
Я махнул рукой, прекращая диалог, и сменил тему:
— Раз. Умыться где? Два. Тренироваться где? Три. Помыться перед завтраком где? Четыре. На завтрак что? Вернее, завтрак где?
Танисса указала на дверь.
— Наша милая подруга ждёт приглашения и, думаю, весьма недовольна своим незнанием твоего языка. Внизу слышала голос Карла. Раз. Умыться на первом этаже. Два. Кимисори с радостью покажет местный плац и посмотрит за нами. Три. Помыться можно на первом этаже. Четыре. Верно, завтрак там же, где и вчера. Думаю, основной мы уже пропустили. Но на второй должны успеть.
Я решил уточнить:
— Хорошо разбираешься в этикете?
Танисса отрицательно покачала головой.
— Плохо. Учила только то, что может помочь в работе.
Я кивнул и кивнул на её наряд.
— Переоденешься?
Танисса взглядом указала на тумбочку со одеждой. Я пошёл к двери.
— Жду внизу, — бросил я через плечо. — Там в комнате с предложенной мне одеждой было что-то подходящее для шуточной драки.
Танисса пошла следом.
— Тогда мне стоит тоже переодеться во что-то иное, — констатировала она.
Я открыл дверь и посмотрел на Кимисори, которая невероятно уверенно демонстрировала, будто только что пришла.
— Доброе утро, — вежливо произнесла она. — Чего желаете?
Я уверенно обогнул девушку и направился к лестнице.
— Умыться, — бросил я на ходу. — Переодеться. И найти место для занятия физическими упражнениями.
Кимисори кивнула.
— Здесь недалеко есть подходящая площадка, — сообщила она.
Внизу нас увидел Карл.
— Привет. Слушай я тут подумал… — начал он.
Я его перебил:
— И тебе привет. Теперь замри и подумай. Хорошо подумай и ответь на вопрос. А то обижусь и не подскажу другие песни. Думай, Карл. Тщательно подбери ответ. Готов? Время пошло. Когда я умоюсь и вернусь, ты обязан дать ответ.
Оставил Карла, я с самым серьёзным выражением лица пошёл в сторону ванной и только захлопнул дверь, как бард опомнился и посмотрел на девушек.
— Повторите, пожалуйста, вопрос, — промямлил он.
Кимисори робко проговорила:
— Я его не слышала.
Танисса улыбнулась.
— Сейчас не было вопроса, — пояснила она. — Думай, Карл, что ему надо.
С этими словами Танисса пошла переодеваться.
Я умылся. Пошёл искать одежду, а в ванную вошла дроу в лёгком наряде из бежевых коротких брюк и безрукавки из плотной ткани. Волосы Таниссы были стянуты синей лентой. Я надел похожие штаны — и всё. Посмотрел в зеркало. Ни жира, ни рельефных мышц. Этакий приятный глазу, совсем немного худощавый полуфабрикат. Вышел и обратился к Карлу:
— Внимание, вопрос. А знает ли бард энергичные песни? Чтоб энергией заряжали!
Карл задумался и ответил:
— Это как? Знаю семь легенд. Две истории. Танец молодожёнов. Похоронную песню. Три марша солдат.
Я кивнул.
— Маловато будет. Исправим. Но для начала… Кимисори! А есть ли такая история, в которой ты приносишь Карлу новые струны, запчасти и инструмент для отладки цитры?
Кимисори отрицательно покачала головой.
— Именно в этом доме я этого сделать не могу, — произнесла она извиняющимся тоном. — Мне нужно, чтоб кто-то из хозяев Дома Ветров отдал приказ покинуть их территорию и искать эти вещи в городе.
Я вздохнул.
— Понятно. Значит так, Карл. Будем мучать дальше твою цитру. Сегодня у нас урок ритма.
Танисса вышла из ванной, и мы проследовали за Кимисори. Площадка, у которой мы оказались через несколько минут, представляла собой квадрат метров десять на десять. Излишне ровная трава, очень невысокая. Кусты стеной окружали плац. Я обратился к дроу на своём родном языке:
— Это точно площадка? Или клетка?
Танисса ответила на языке дроу и чуть громче, чем было необходимо:
— Клетка. И много зрителей.
:
— Это площадка для тренировки гостей, — голос Кимисори звучал максимально доброжелательно. — Подобная форма и размер позволяют защитить окружающих. Это очень часто имеет самое важное значение.
Я подумал и решил прогулять тренировку в подобном «спортзале». Я, конечно, был готов к тому, что за мной станут внимательно следить, но надеялся на более изощрённую… Не знаю. Изощрённую игру… Назову так. Пока я размышлял и планировал уйти, дроу размялась и, посмотрев на «стены» вокруг (не представляю, как она видела, кто там и где), указала на кого-то рукой и обратилась к нему на эльфийском языке. Повторила. Потом ответила на слова, которые донеслись оттуда, и добавила реплику сверху. Повернулась к калитке, и через минуту появился эльф-воин. Он, не скрывая раздражения на дроу, кинул к её ногам меч и достал свой. Провернул его в руке и приготовился к бою. Танисса подобрала меч, немного его изучила. Приготовилась к бою. Мы с Кимисори отошли подальше к краю.
Эльф стремительно атаковал. Я с трудом в точности мог различать его движения, но вот дроу… Она легко отклонила все атаки, выбила соперника из равновесия и ударом плоской части меча, заставила эльфа упасть. Громко прокомментировала на эльфийском языке. Эльф-воин поднялся и напал снова. Чуть медленнее, но чуть сложнее в атаке. И снова я увидел, как Танисса, наверное, лучше него самого знала все атаки. Как молодой парень ни старался, но всё было бесполезно. Большинство атак ушло мимо, а те, что достигли цели, столкнулись с блоком. Тут его контроль над эмоциями дал сбой, воин совсем чуть-чуть потерялся в бою и снова оказался лицом в траве. Дроу воткнула меч в землю и проговорила длинный монолог на эльфийском. После мы отправились назад в домик.
— Что ты там устроила? — спросил я по пути на своём родном языке.
— У молодых эльфов, хоть лесных, хоть дроу или высших, одна проблема, — пояснила Танисса. — Слишком много самоуверенности. Я этим воспользовалась и рассказала, что надо исправлять. Одно радует, чтоб меня послушали, надо гордость умерить. А это под силу единицам.
Я спросил чуть серьёзнее:
— Довольна собой?
Танисса некоторое время шла молча.
— Скорее нет, — ответила она наконец. — Я слишком медленно восстанавливаю форму. Из-за этого постоянно приходится себе напоминать об ограничениях в возможностях. Стоит больше времени тратить на восстановление.
Я тяжко вздохнул.
— Хотел бы тебе помочь, но не могу придумать, как… Хотя если забуриться вглубь… В одинокую деревушку… То, возможно, там мы найдем достаточно для своего развития…
— О чём вы постоянно говорите? — не выдержала Кимисори. — Очень странно, что вы не используете общий язык.
Я ответил уверенно:
— Кимисори, понимаешь в чём дело… Я не люблю макать чужих в свои грязные секреты. Это несколько некрасиво. Потому, когда мне нужно высказать комплемент женским изгибам или критику своему нижнему белью, я использую родной язык.
— Я такого языка не слышала, — сказала Кимисори с любопытством. — Можете обучить ему?
— Сейчас я единственный, кто его знает, — печально отозвался я. — Дроу ему обучилась при помощи магии. Если вы не планируете обсуждать со мной ваше кружевное белье втайне от местных солдат, то лучше выбрать иное занятие. Так как больше на этом языке не с кем говорить.
Кимисори явно осталась недовольна ответом, но внешне я не увидел никаких признаков разочарования. Мы уже подходили к дому. Мне умываться не требовалось, и я остался с Карлом. Мы стали подбирать новую песню. Кимисори стояла в дверях и старалась контролировать всё. Подобрать песню из веселого рока про лихого дуэлянта на слух? Сложно. Сделать это на цитре, сохраняя энергетику? Ещё сложнее. Объяснять некоторые вещи, которых тут не существует? Ещё сильнее всё усложняет. Но Карл быстро соображал, и вскоре первые части нового мотива были готовы. Я оставил его мучать цитру, а сам забежал в дом и быстро переоделся. Дроу была уже готова, и мы отправились завтракать в уже знакомое место.
Стол сегодня был один. За ним сидели четверо. В этот раз я даже не пытался задать тему. Леди Урнинорол вцепилась в Таниссу и, используя её оговорки, свои знания и множество раз пересказанную историю, пыталась тянуть из дроу информацию о демонах. Танисса в свою очередь использовала свой явно богатый опыт для сокрытия информации. В какой-то миг я увидел, как глава Дома сидит и по-своему наслаждается этим противостоянием. Я же пытался понять, с чего вдруг девушка из очень богатой семьи так прямолинейно и упрямо ищет демонов. Примерно через час эльфийка устала, да и спор стал исключительно однообразен. Леди Урнинорол встала и покинула застолье.
— Есть ли у тебя сестра, человек? — обратился ко мне глава Дома.
Я ответил честно:
— В этой жизни нет. А в той… Это не имеет значения.
— Зря ты так. Возможно, совет от твоего отца смог бы помочь мне.
Я пожал плечами.
— Не помог бы. Дети разные, и никто лучше родителей не знает их. Почему ваша дочь так… Не представляю, как верно выразиться… Одержима демонами?
Глава обдумал ответ и обронил:
— Следуйте за мной.
Мы прошли через сады и зашли в помещение со множеством картин. Мы шли мимо изображённой на них природы в её величии и увядании, мимо морей — бесконечно спокойных или с огромными волнами, что в шторм не отличали корабль от щепки. Прекрасные дома, поместья и замки. Огромное количество картин, пропитанных истинным духом бесконечной сказки. Так мы дошли до помещения, запертого на ключ. Глава Дома приказал всем остаться снаружи, и внутрь вошли только Валонир, я и дроу. В небольшой комнате висело только пять полотен. Они отражали беспринципный ужас этого мира. Глава остановился перед одной из картин.
— Написана моим дедом, — пояснил Валонир. — Но он так и не рассказал, с чьих слов.
Я подошёл ближе.
Красные и чёрные тона. Белые кости невероятно сильно бросались в глаза своей некоей противоестественностью. Небо, закрытое необъятной грозовой тучей. Сверкают молнии, но дождя нет. Дома со следами войн и крови. Повсюду обнажённые тела, разорванные на части. В центре — гора из сложенных друг на друга тел. По ней идут ступени из лиц. На вершине — трон из костей. На троне — обнажённая девушка-дроу. Её поза, выражение лица, непонятная уверенность демонстрировали абсолютную власть.
— Единственная картина в доме с подобным сюжетом, — произнёс Валонир. — . Всё остальное наше искусство только ради красоты. Что скажешь, Джандарка?
Танисса спокойно отнеслась к тому, что глава Дома её узнал.
— Есть ряд ошибок, — отозвалась она. — Точнее, расхождение с летописями моего дома. Не было грозы. В городе практически отсутствовали разрушения. Расчленённые тела рядом с троном не валялись. Сам трон был в виде демона, что, собственно, и съедал все трупы поблизости. Алимасия Джандарка была воином и на войне. Она сражалась в полных доспехах и с оружием в руках.
Валонир усмехнулся.
— Моя дочь знает, кто ты? — спросил он.
Танисса отрицательно покачала головой.
— Нет. Ей был интересен Мираж — своим крайне странным взглядом на жизнь. Я её заинтересовала после демонстрации демона. Думала, эльфы погонят нас прочь.
Валонир повернулся к дроу.
— Оно того стоило? — жёстко спросил он.
— Да, — Танисса уверенно кивнула. — Но результат…
Валонир снова повернулся к картине.
— Я очень много сил вложил в свою дочь, — заговорил он глухим печальным голосом. — Единственный ребенок от единственной возлюбленной. Год за годом я рассказывал ей про благородство, честь, уважение и достоинство. Она долгое время была слабой и неловкой. Но стоило открыть её магический дар, как начал расцветать прекрасный цветок. Она стала моей великой гордостью.
Танисса спросила ледяным тоном:
— Демоны? Картина? Джандарка?
Валонир немного опечалился.
— Я хотел воспитать мудрого и любящего правителя, — глава Дома точно оправдывался. — Как можно дальше откладывал испытания на силу воли… Потом она увидела эту картину деда… «Власть!» Всё, что оставил дед, касательно этой картины, только название. Когда малышка увидела её… Она сочла это знаком… Напутствием… Указанием…
Танисса молчала. Я робко спросил:
— Тогда почему мы живы, если вы нас узнали?
Валонир грустно улыбнулся.
— «Исчадию смерти» под силу напугать мою дочь и столкнуть с выбранного пути.
Танисса отрицательно покачала головой.
— Не всегда это под силу Богам, — возразила она. — Что говорить о смертных?
— О чём ты? — не понял Валонир.
Танисса ответила:
— Филорсан связал клятвой высшего демона и прожил с ним… С ней! Прожил с ней сотни лет. И всё это время он ни разу не перешёл черту слуга-господин и не единого раза не позволил ей отринуть её роль. Женился. Оставил наследника и отправился к вратам.
— И каков финал? — спросил внимательно слушавший дроу Валонир.
Танисса ответила с долей гордости в голосе:
— Врата открылись на мгновение. Выпустили двоих прочь из этого мира.
Мы молча смотрели на картину. Я решил уточнить:
— Откуда такие точные данные?
— Филорсан написал свой финал таким, — пояснила Танисса. — Врата за ним закрылись.
Валонир повернулся к дроу.
— В вашем роду есть нормальные? — мрачно спросил он. — Или каждый только и мыслит, как вывернуть законы мироздания наизнанку?
Танисса ответила, не скрывая гордости:
— Каждый безумец! И не только думает… Но мы отвлеклись. Что вы от меня хотите?
Последний вопрос прозвучал весьма вежливо — дроу старалась.
— Спаси мою дочь от её самой же, — ответил Валонир.
Танисса посмотрела на картину и угрюмо проговорила:
— Я неделю буду здесь. Сделаю, что смогу. Но если время ушло, вам придётся сделать то, что должно!
Валонир отвернулся и направился к выходу. Мы последовали за ним. До того, как мы покинули помещение я успел спросить:
— Думаю, человек будет лишним среди двух дам. Могу я побыть с детьми? Слышал, вы учите их письменности тоже.
Валонир обернулся.
— Ты не обучен? — уточнил он.
Я ответил с юмором:
— Почему же… Обучен. Только вам не прочесть наш язык. Потому мне важно изучать ваш.
Мы вышли, и Валонир обратился к Кимисори:
— Мираж пожелал учиться среди детей. Подбери ему место.
Глава Дома Ветров нас покинул. Мы переглянулись. Танисса указала на одного из воинов.
— Я пойду с ним, пусть ведёт к Урнинорол. Придется её… Учить…
Танисса отправилась искать леди, я посмотрел на Кимисори.
— Будем учится писать? Подскажи, где школа для детей?
Мы снова прошли через эти «леса», и меня провели в здание, где за столами сидели человеческие дети разных возрастов. Я нашёл свободное место и вместе со всеми стал слушать эльфа-учителя.
Так и прошёл день. Оказалось, что местное образование имело вполне стройную систему. Этот день прошёл в длинных рассказах об эльфах. Их благородстве. Чести. Заботе о природе. Заботе о попавших в беду. Если быть честным, я проникся. Эльфы хотели мира во всём мире и готовы были прикладывать усилия ради осуществления подобного желания.
Малоис. Город, основанный три тысячи лет назад группой эльфов в пару сотен лиц. На то время ближайший город людей был в двух неделях полёта ворона. Получив возможность развиваться и никому не мешать, ни с кем не воевать, Малоис быстро рос. В скором времени его население насчитывало тысячи эльфов. А к истечению тысячи лет город достиг численности более пятидесяти тысяч жителей. Они построили «Одинокий пруд», закрытое для посещения святилище Лесного Бога. И земли вокруг города обрели лесную силу. Живя под защитой и благословением, эльфы стали выращивать множество овощей, фруктов и лекарственных трав, поставлять их людям, желая помочь соседям. А также оказалось, что лесные воины никогда не прощают бандитов — их всегда ждало справедливое наказание за чужую кровь на их руках.
Я слушал и смотрел на детей. Вся группа сидела, словно замороженные, с восхищением впитывая каждое слово. Самое жуткое в этой картине было то, что… Я не видел лжи. Эльф рассказывал правду, и от картины столь приятного места и этой благостной атмосферы ломалось мировосприятие. До вечера у нас были два перерыва на перекус, который приносили прямо сюда. Вечером, когда детей повели спать, я остался. Дождался, когда уйдут остальные, и подошёл к эльфу, тот посмотрел на меня и указал на дверь.
— Пошли в кабинет, юный принц, — обронил он.
Мы зашли. Он сел за стол, я устроился напротив, Кимисори — в стороне от нас. Эльф достал бутыль с алкоголем и, посмотрев на меня, достал ещё графин с водой.
— Вода. Сока нет, — пояснил он.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Меня устроит.
Эльф налил себе бокал вина и сел поудобнее.
— Я Жолинор, — представился он. — Смотритель в этой ламисте.
Я немного удивился и решил уточнить:
— Я считал это место школой. Местом, где детей учат полезным навыкам. А вас, собственно, учителем.
Жолинор улыбнулся.
— Хотел бы я быть учителем, — пробормотал он. — Но людские дети прежде другого нуждаются в смирении. Их нужно успокоить, прежде чем пускать к другим сиротам. Они подобны горной реке, что способна взбаламутить воду в озере, если не дать ей успокоиться.
Я кивнул и спросил:
— Разве не проще отправить их назад к людям?
Жолинор вежливо уточнил:
— Разве люди желают заботиться о сиротах?
Я вздохнул.
— Сложно однозначно ответить на этот вопрос. Но что ждёт их здесь?
Жолинор развел руками.
— Безопасность. Уют. Надежда. Стабильность. Возможность трудиться и всегда быть сытыми. Этого мало, принц?
Я сморщился.
— Почему принц?
Жолинор усмехнулся.
— Оттого, что не все наши самые богатые наследники обладают столь гладкой кожей, — снисходительно пояснил он. — Может, всё-таки раскроете тайну своего происхождения?
— Нет тайн, — отмахнулся я. — Нет и происхождения интересного. Лучше скажите, хватит ли у вас смелости рассказать мне о том, чего не слышат ваши ученики?
Жолинор улыбнулся.
— Желаете слышать о грязи? — уточнил он. — Ваше право. Люди, что останутся жить здесь, до своей смерти будут слугами на грязных работах. Сытыми. Одетыми. Довольными всем слугами в полной безопасности. Те же, что нас покинут, будут нам безразличны, едва произнесут, что хотят уйти.
Я спросил с хитрецой в голосе:
— И никакой крови?
Жолинор усмехнулся.
— Нам не требуется… Ни единой капли…
Мы посидели молча пару минут, я понял, что у меня больше нет вопросов. Эльфы вполне справедливо кормят сирот и требуют взамен трудиться. А упрекать их в том, что это преимущественно тяжёлый, грязный труд… Это слишком глупо.
— Мне не знакома местная письменность, — вспомнил я. — Вы ей обучаете?
Жолинор кивнул.
— Да. Могу лично учить вас после занятий с детьми. В обмен на уроки вашего языка.
Я согласился и пошёл к выходу, но на миг обернулся в дверях.
— Насколько противоестественно, что одна леди спасает столько детей от разбойников?
Жолинор спросил с самым хитрым выражением лица:
— Сколько деревень и городов вы посетили, принц, в которых не было бед и смерти?
Я оставил вопрос без ответа и вышел на улицу. В коридоре меня встретила Кимисори:
— Вы нам не верите? — в лоб спросила она.
Я неопределенно пожал плечами.
— Я не всегда себе верю.
— И как вы так живёте? — не успокаивалась эльфийка.
Я спокойно проговорил:
— Если я снова ошибаюсь, мои извинения вам будет приятно слушать.
Мы пошли к гостевому дому. Там мы с Карлом доработали песню «Дуэлянт» и начали учить «Балладу о трёх сыновьях». Пришла Танисса, и мы занялись переводом баллады. С текстом пришлось повозиться, и мы отправились спать далеко за полночь.
Пошла неделя. Я научился писать и читать на двух языках — общем и языке дроу. Мой скорый прогресс вызвал множество вопросов, но мне удалось уйти от прямых ответов. Жолинор же, изучая мой язык, столкнулся с непреодолимой проблемой. Не было аналогов или чего-либо похожего на мою речь, и потому многое приходилось писать, опираясь только на мои слова.
Танисса столкнулась с более сложной проблемой. Её беседы с Урнинорол оказались в замкнутом кругу-споре. Дроу убедительно объясняла весь ужас и опасность демонов, Урнинорол не менее убедительно доказывала их возможности и власть. Можно было прекратить спор одним способом. Вызвать демона. Выяснить, чего он принесёт больше — власти или ужаса. Но обе девушки желали, чтоб другая предложила и реализовала подобное.
До полудня я тренировался с парой воинов, ребята от души меня валяли по земле и лишь милостью богов не переломали мне все кости. В боях с ними я выяснил страшную тайну: мне не под силу драться лоб в лоб. А вот некоторые мои уловки весьма хорошо работали против малоопытных солдат. Так и получался из меня непонятно кто и сбоку ссадина. Но один хороший навык всё-таки рос. Тихонько. Не очень заметно. Но! Рос! Умение держать глаза постоянно открытыми и анализировать ситуацию в любой момент. Вообще мысли потихоньку очищались, инстинкты и рефлексы отступали перед интеллектом и планированием. Сейчас требовалось улучшить физическую форму, а то в скорости и ловкости я сильно уступал эльфам.
Танисса каждый день около часа посвящала физическим упражнениям. На время пребывания тут она перестала как-либо заниматься тренировками приёмов. Всего у неё было три спарринга с эльфами. Общий их счёт был двенадцать два. Два её поражения. Двенадцать демонстраций её исключительного опыта. Всё остальное время она проводила в обществе Урнинорол, споря о власти, демонах, ответственности, чести, долге. Их беседы могли идти до поздней ночи, и неизменно леди желала доказать абсолютную правоту своей точки зрения.
После полудня мы с Карлом занимались музыкой. Мы подобрали много мелодий или заготовок к ним. Он успел исполнить балладу и получить признание. Теперь эльфы желали услышать ещё подобное, но пока застопорился перевод. Нам необходимо было собраться всем троим, чтоб Танисса помогла мне не только перевести на эльфийский, но и связать это с музыкой. Потому ещё одна песня, «Королевна», у нас, что называется, замерла. Вообще бард оказался крайне готовым к экспериментам и ко всему новому. Стоило только показать ему пару интересных возможностей его цитры, например, какие дополнительно можно добавить звуки… Самым простым оказалось сделать стальную накладку на обувь и добавить в музыку ритмичного простого боя. Но были и такие идеи, что быстро уходили в ранг юмора. Одна из таких — приделать к цитре флейту и совмещать два инструмента. Словом, мы веселились, как могли. Что касается слов, полноценно было готово только три перевода на эльфийский и два из них на общий язык. Самое интересное, что Карл сам был против прямых переводов мною на общий. Ему так понравилось петь совершенно неожиданные песни, его так впечатлили эмоции маленького зала, что он был готов терпеть сколько угодно и ждать, изучая музыку. С ним же я заложил первое деление музыки и подсказал, как можно найти свой личный стиль. Ну и, конечно, открыл великую тайну — разницу между сложной громкой музыкой и текста попроще и простой тихой мелодией и сложного текста.
Неделя прошла незаметно.
Подходил к концу девятый день. Я портил выданную мне бумагу, выводя буквы общего языка, в своей комнате в гостевом доме. Тут открылась дверь. Зашла дроу и тут же закрыла дверь, не дав Кимисори и секунду на то, чтоб та заглянуть внутрь. Танисса подошла к столу, взяла кувшин с соком и налила себе бокал. Сделала маленький глоток и замерла, явно тщательно пытаясь распробовать. Лицо её потемнело. Она долила бокал и протянула мне, обратилась на моём родном языке:
— Пей! Залпом!
Я пожал плечами и выпил залпом сок. Она отставила бокал в сторону и посмотрела мне в глаза. Я решил начать интересоваться происходящим, разговор пошёл на моём родном языке:
— И? Что происходит?
Танисса смотрела на меня растерянно, ответила, сомневаясь:
— Я узнала, что всех людей опаивают слабым наркотиком. В малых дозах он вызывает чувство удовольствия и не мешает работать. В твоём соке он тоже есть, но на тебя он не действует!
Я начал встраивать новую информацию в свои наблюдения и вынужден был сновасломать всю выстроенную в голове картину города. Перебрать все имеющиеся факты. Переосмыслить всё заново.
— Вот зачем мне это знать? — напустился я на дроу. — Так ведь хорошо всё было! Добро. Честь. Благородство. А тут прибегает девушка и всё ломает… Вопрос раз! Сколько во мне от дроу? Вопрос два! Как такой наркотик действует на дроу? Вопрос три! Ты не забыла о той пакости в глубине меня? Страшной магической силе. Очень тёмной. Вопрос четыре! Она может служить иммунитетом?
Танисса села и задумалась. Началось рассуждение вслух:
— Дроу в тебе нет. Не капли. Ещё предстоит выяснить, как именно ты получил свойства нашей памяти. Наркотик этот и на меня так должен действовать. Но я была уверена в стойкости своего разума и не придавала этому должного значения. Я помню о твоей силе. Но не слышала, чтоб магическая сила действовала сама, без ведома хозяина. Но и ты не хозяин. Твои личные свойства? Иммунитет? Или всё сразу… Но тогда это тебя должно сводить с ума. Ты в себе?
Я спокойно проговорил:
— Всё нормально. Я в своём уме. Можешь успокоиться. Подумаешь, наркотик. Но! Кое-что надо предпринять. Найти чистой воды и наполнить фляги. Узнать, есть ли разница. Потом достать что-то более… злое и проверить нашу устойчивость. А то, может быть, мы под наркотиком и не понимаем этого.
Танисса кивнула.
— Тоже, верно. Продолжим?
Дроу достала несколько листочков с текстом песни «Королевна», которые всегда носила с собой. Танисса нашла весьма интересным совмещать процесс перевода с обсуждением моей родины. Между делом мы обсудили пару уж совсем не лучших качеств людей нашего мира. Дроу поняла моё безразличие к себе и завтрашнему дню, как человек крайне целеустремленный и чуткий. Она решила найти и мне цель. Вообще я часто путался в мыслях и возможных планах девушки. С одной стороны, всё было просто. Вернуть прежнюю форму и отомстить Гарамату. Но она не спешила к цели. Не пыталась подгонять меня. Порой казалось, что месть её не волнует. А судя по её тренировкам и некоторым нашим разговорам о людях, о том, как им можно сделать больнее, чего больше бояться, какую месть я предлагаю… В такие моменты было в её взгляде что-то такое, что делало смерть Гарамата от её рук прямо-таки свершившимся фактом. Вот нас и кидало+ лбом об эмоциональные качели. Нужно было потратить время и разобраться в себе! Но нам было важнее найти чужую грязь. Надеюсь, что всё именно так, и я не упустил ничего важного.
Я улёгся на кровать поверх одеяла, закинув руки за голову. Танисса расположилась в кресле. Нам не спалось, и дроу, решила вспомнить своё великое прошлое:
— Не всегда целями были богатые или влиятельные. Были и бандиты. Фывмр. Глава разбойников. Они промышляли недалеко отсюда, неделях в трёх, наверное, пути. Грабежи. Разбой. Похищения. Разорение деревень. Работорговля. И много ещё чего «приятного»…
…Танисса вышла из тени деревьев. Недалеко от неё стояли пять человек. Гарамат. Братья Ронло. Их два телохранителя. Сейчас они требовали от её помощника встречи с ней, а он пытался узнать причину. Дроу вышла в круг света факелов.
— Я здесь. А теперь попытайтесь меня убедить, что причина стоящая!
Братья вздрогнули от неожиданности. Телохранители выхватили оружие. Потребовалась минута, что Ронло взяли себя в руки и попросили своих людей убрать оружие. Старший взял слово:
— Я барон Ронло Аматори. Мой брат Вами. И наши верные друзья и телохранители. Я отлично понимаю, кто ты, и у меня серьёзный разговор.
Он подтолкнул брата, тот попытался возразить, но Ронло Аматори его поторопил:
— Быстрее!
Вами снял с плеч мешок, положил его на землю и развязал. Танисса увидела части доспехов дроу, Аматори обьяснил:
— Я знаю, кто ты, и с трудом могу представить стоимость твоих услуг. Но в нашей семье давно храниться этот доспех. Он на очень стройную девушку-дроу, и людям им не воспользоваться. Хватит ли его для оплаты твоей работы?
— Принеси шлем, — попросила Танисса Гарамата и повернулась к братьям.
— Не стоит бояться, — сказала она. — До тех пор, пока вы не нарушаете наши переговоры, я не посмею напасть.
Один из охраны пробубнил себе под нос:
— Будто слова подобной твари хоть что-то стоят…
Танисса проговорила с ласковостью смерти:
— Мне дорога моя репутация лучшего наемного убийцы. Убийстро подобного тебе может её испортить… Молчи, мальчишка.
Дроу взяла шлем из рук Гарамата и стала изучать. Прошла минута, и она обратилась к братьям:
— Две новости. Хорошая. Этот доспех хранит в себе магические чары. Основные — это мрак. Поможет лучше прятаться в темноте. Что ещё… Так сразу и не узнать. Стоимость может быть больше всего вашего города… Плохая новость. Они мне и даром не нужны. Это именной комплект, и пользоваться им может лишь тот, в ком течёт кровь Дшамирон. Вот здесь, вдоль забрала, значится имя.
Гарамат отнес шлем назад. Братья посмотрели на руны, и Аматори спросил:
— Ты можешь их взять и отдать Дшамирон за награду?
Танисса отрицательно покачала головой.
— Нет! Я таким не занимаюсь. Говори, что тебе требуется, и я подумаю о вариантах оплаты.
Братья переглянулись и Аматори произнёс:
— Нужно убить Фывмра и всю его шайку. Всех до единого. Чтоб больше некому было нападать на честных людей.
— А что вы сами? — спросила Танисса, подняв одну бровь.
Аматори ответил без радости:
— Лорд запретил брать городскую стражу, а наша личная охрана не сможет справиться. Мы её для других дел держим.
— Не поняла. Как это лорд запретил барону брать стражу города?
Братья отвечать не спешили, отозвался Гарамат:
— По закону стража подчиняется барону этого города. Но у любого лорда достаточно своей власти, чтоб сделать чужую жизнь невыносимой. А если он хорошо знаком с любым графом, то барону повезёт, если живым уйдёт.
— То есть законы…
Гарамат ответил, не дожидаясь вопроса:
— Я тебе и сказал про способы без нарушения законов. Это у вас всё строго, и на любое действие есть ответ. Правильно это или нет… У людей закон сложнее, и в зависимости от твоего места в обществе одно и тоже правило обрастает дополнениями, пояснениями и исключениями. Думаю, лорд ждёт, когда этот Фыбт… Фывр… Фывмр! Когда он станет достаточно известен, чтоб о нём много говорили! И тогда он его героически победит. Такая судьба у всех разбойников. Расти до тех пор, пока тебя не захотят героически победить.
— А всё это время будут страдать простые мирные люди моего города, — добавил Аматори.
Танисса подумала и сказала:
— Идите прочь и начинайте собирать драгоценные камни. Обработанные или нет, не важно. Важно, чтоб их количество соответствовало вашей ответственности за город. Мы поняли друг друга?
Братья одновременно кивнули и поспешили прочь Гарамат посмотрел им вслед.
— Зря от доспеха отказалась, — задумчиво произнёс он. — Можно было его очень хорошо продать.
— Тебе мало золота? — спросила Танисса у парня.
Тот обернулся и замахал руками.
— Нет! Что ты? Я более чем сыт и счастлив! Просто… Золота не бывает много.
Танисса строго проговорила:
— Я тебе в последний раз напоминаю! Оплата — только золото или камни! Никаких украшений, статуэток, доспехов или ещё чего-либо! Ты усвоил? Если получишь подарок, это твоё дело.
Гарамат вздохнул сокрушённо.
— Да… Да… Да… Ты это говоришь в десятый раз. Чтоб не было следов. Чтоб не было лишних знакомых. Чтоб не было лишнего веса. И так далее. И какой в этом смысл, если твоё имя и так знают, а тебя боятся?
Танисса нахмурилась. Парень поднял руки перед собой.
— Всё, не спорю. Я в город. Ремонт тебе не требуется. Стрел в достатке. Припасы есть. Что-то ещё?
Танисса сняла с плеч дорожную сумку. Достала из неё другой маленький компактный вариант с самым необходимым. Сняла дорожный плащ и колчан с запасными стрелами, с пояса убрала лишние. Всё это компактно собрала и сложила в дорожную сумку и передала её Гарамату.
— Жди в городе, — велела она. — Узнай, могут ли местные выполнять ремонт. Лишним не будет. Внимательно слушай слухи. Мы должны будем знать при следующей встрече — Фывмр и местные знакомы или нет. Если да, то стоит быть готовыми к засаде.
Гарамат кивнул. Взял сумку с вещами и пошёл к городу. Тащить две сумки хоть и было неудобно, но плата за такую работу научила его легко переносить неудобства.
Танисса потратила три дня на поиски лагеря Фывмра и его людей. День на изучение с дальней дистанции. День на более близком расстоянии. Сутки составления плана штурма. Отдых днём перед ночной охотой.
Атака прошла по плану. Убить часовых после того, как поставили свежих. Пробраться и перерезать горло ответственному за следующую смену. После добить оставшихся бодрствовавших. В лагере проснулись несколько разбойников, видать, с хорошей интуицией и чувством опасности. Танисса взялась за стрелы. Короткий бой почти прошёл удачно, но один бандит успел в панике упасть в костёр живым и до того, как сдохнуть, криком поднять лагерь.
Танисса постаралась уничтожить как можно больше стандартных источников света, костров и людей, что хватались за импровизированные факелы. Получилось поджечь пару палаток и устроить ещё больший хаос. Началась резня.
В лагере помимо основной массы разбойников, готовых к бою и не стесняющихся крови, были некто на положении прислуги или рабов и небольшая группа девок для удовольствия. Сейчас все они постоянно сталкивались друг с другом в темноте и огне, то и дело проливалась кровь. Кого-то убили, не разобравшись. Кто-то свёл старые счёты. Кто-то потерял контроль и рубил всех подряд. Остались лишь две точки спокойствия. Дроу, что старалась на максимальной скорости носиться по лагерю, в первую очередь убивая тех, кто пытался сбежать в лес или собраться с мыслями, и сам Фывмр с двумя подручными. Глава разбойников неплохо ориентировался в ситуации. Пытался привести в чувство попавшихся под руку, особо буйных пуская в расход. Даже успевал наблюдать за дроу и защищаться от стрел.
Это длилось уже тридцать минут.
Танисса оказалась напротив семи человек. Две полуголые девушки с мечами в руках и ужасом в глазах. Лекарь, сжимающий торбу с чем-то ну очень важным. Фывмр и три разбойника. Один из его подельников умер, его место заняли другие два. Пожары стихли, и свет давали редкие горящие деревяшки. Фывмр держался за раненое плечо, всё-таки один раз зацепить его стрелой получилось. Он посмотрел на дроу. Заметно было даже в темноте, как тяжело он дышал., На его доспехах были видны два кровавых подтёка, и неизвестно, сколько синяков скрывалось под ними. Фывмр старался говорить уверенно:
— Славная вышла ночка. Не буду спрашивать, что дроу от меня надо. И так понятно. Ты лучше скажи, желаешь сегодня умереть?
Танисса молчала. Фывмр продолжил:
— Я, возможно, ошибаюсь. Ты ведь… Как там говорили… Тафиса Джажа…
Танисса выстрелила, разбойник успел отбить стрелу мечом.
— Намёк понял. Имя не произносить. Слушай, мы можем здесь все сдохнуть, а можем разойтись и раны зализать. Потом снова встретимся… Что скажешь?
Танисса целилась в Фывмра, но чуть повернула лук вбок и выстрелила. Стоящий рядом разбойник не успел правильно среагировать. Стрела прошила его шею и попала в лицо стоящей сзади девушки. Фывмр даже на мгновение не посмотрел вбок.
— Так, парни! — скомандовал он. — Всем живо рвать эту тварь! Или мы сдохнем, или она! Третьего не дано!
Фывмр бросился вперед. Вторая девушка попыталась бежать следом, спотыкаясь и падая. Лекарь упал на колени и стал молить о пощаде всех подряд. Двое разбойников переглянулись, посмотрели на истекающего кровью товарища и поспешили сбежать.
Танисса посмотрела на Фывмра и, сделав несколько шагов назад, пнула в его сторону угли от костра. Потом ещё отступила от него и выпустила в спину убегающих несколько стрел. Фывмр подбежал и попытался замаахнуться мечом, целясь Таниссе в грудь, дроу увернулась. Ещё три удара — и все мимо. Тут попыталась ударить уцелевшая девушка, Танисса перехватила её руку и подставила под удар Фывмра. Попыталась одновременно нанести ему удар кибитью лука. Тот подставил руку. Танисса, оттолкнув девушку и отбросив лук, выхватила меч. Лезвие на отлёте достигло цели, Фывмр взвыл от боли.
— Убейте тварь!
Танисса нанесла удар коленом в грудь, и разбойник упал, его взгляд метнулся по сторонам.
— ГДЕ?..
Танисса указала рукой.
— Пытались сбежать. Теперь истекают кровью.
Фывмра горько рассмеялся. Стоя на коленях, он поднял взгляд на дроу. Одна рука в ранах, висит словно плеть, грудь еле шевелится и наливается красным. Рёбра сломаны и едва дают вздохнуть. Человек сломлен и принял факт своей смерти, но это не значит, что он не попытается достать с того света.
— Уроды! Столько раз учил… Теперь все сдохнем… Аматори?
— Тебе не всё равно ли? — вопросом на вопрос ответила Танисса.
Фывмр усилием вытянул уцелевшую руку в сторону.
— Там дерево. На три ствола расходится. Найди небольшую зарубку и копай в метре от неё. Моя заначка. Плата тебе. Пусть он сдохнет.
Танисса приблизилась и ударила разбойника ножом в горло.
— Зависит от заначки.
Оглядевшись, дроу подошла к испуганному до смерти лекарю и отрывисто произнесла:
— Хочешь жить? Пошли! Живо!
Запуганный мужчина посеменил вперёд.
Через десять минут он достал из-под небольшой сундук. Дроу не увидела замка и приказала открыть. Мужчина открыл и схватился за грудь — оттуда торчал маленький дротик. Танисса посмотрела на небольшой механизм с дротиком и небольшой колбой, откуда что-то разлилось на монеты. Аккуратно его изучив, увидела, что достаточно надавить сбоку, и ничего не сработает. Оставила всё так: неизвестно, чем облито золото, и разбираться смысла не было. Дроу вернулась в лагерь. Добила всех, кто подавал признаки жизни или чьи раны показались несерьёзными. Под конец она заглянула в центральную палатку Фывмра и увидела том привязанную девочку лет восьми.
— Ты кто?
Девочка смотрела с ужасом на дроу.
— Я… Я… Эми… Ли… Ми… Я… — запинаясь, выдавила она.
Танисса посмотрела на себя. Вся в крови, потрёпанные доспехи. Приходилось дышать ртом из-за некоторых других ароматов. Подошла ближе и обрезала все веревки.
— Насколько я знаю, людские дети в твоём возрасте умеют находить дорогу домой.
Танисса собралась уйти, но девочка вскрикнула и схватила её за сапог.
— Я не знаю куда идти. Меня некогда не выпускали из дому без присмотра.
Дроу смотрела на дрожащего в ужасе ребенка, который в страшном чудовище видел своё спасение.
— Иди за мной! — решилась она.
Дроу пошла на выход. Прошла до центра лагеря и обернулась. Девочка сзади еле двигалась. Ужас от вида множества мёртвых тел буквально сковывал её. Но она тихонько пробиралась к дроу. Тут перед ней оказалось препятствие. Несколько тел полностью перегородили дорогу и одно из них — разрубленое от горла до паха, были видны внутренние органы. Девочка зажала рот ладошкой и наклонилась. Её тошнило, но, видно, ребёнка давно не кормили…. Покашляв минуту, она выпрямилась. Утёрла слюни, сопли и слёзы. Попыталась преодолеть препятствие и чуть не упала на разрубленное тело. Танисса поймала её за руку и поставила на ноги со словами:
— Мир жесток. И тебе лучше понять это сразу!
Девочка спросила:
— За что ты их?
Танисса ответила, смотря в глаза ребёнка:
— Они взяли в руки оружие и пошли убивать! Значит, они должны были знать, что кто-то поступит так же и придет за ними.
Девочка хлюпнула носом.
— Зачем меня схватили? Я им ничего не сделала.
Танисса продолжила смотреть ей в глаза.
— Тебя схватили, потому что твои родители глупые и алчные, — жёстко припечатала она. — Они не захотели воспитать людей вокруг себя. Чтоб рядом были те, кто готовы сражаться за них! За всё в этом мире надо платить. Ты сама решай, кому будешь платить. Своей страже или ворам и разбойникам.
Дроу убрала лук в крепежи к колчану, взяла девочку на руки и пошла прочь из лагеря. Минут через тридцать Танисса шагала через ночной лес уже со спящим ребёнком на руках. Дорога до города составляла около десяти часов. Значит, нужно будет остановиться на отдых.
В полдень дроу выбрала укромное место и решила передохнуть. Девочка так и не просыпалась. Уложив ребенка сначала просто на землю, а после на лежак из веток, дроу сняла доспехи и обработала раны. С каждым годом она всё чаще проливала свою кровь. Металл уставал и не давал той же защиты, что и раньше. Сделав перевязку, Танисса позволила себе подремать. После заката проснулся ребенок, отошёл в ближайшие кусты. Вернувшись, девочка стала осматривать немудрёные пожитки дроу.
— Для тебя там нечего нет, — сквозь дрёму сказала Танисса, от чего девочка вздрогнула. — Хочешь пить? Возьми фляжку с чёрной крышкой. Потом сиди и не мешай.
Девочка попила воды. Вскоре ещё раз. Так вскоре всё и выпила. Попыталась ещё куда-то сходить, но побоялась отходить от дроу. Ещё через минут сорок трепыхания на лежаке притихла и уснула.
Танисса на рассвете немного размялась. Собрала вещи. Взяла на руки спящего ребёнка и пошла в город.
Девочка проснулась от голоса стражника:
— Стоять! Кто такая?
Танисса ответила уверено:
— Дроу. В лесу столкнулась с разбойниками. Они все мертвы. Девочка ваша?
Стражник подошёл ближе.
— Ты кто, дитя? Случаем, не Эмилия, дитя торговца Саниро?
Девочка усердно закивала.
— Да! Я Эмилия! Саниро мой отец. Мире моя мать.
Стражник отступил на шаг, открывая путь дроу.
— Неси дитя. Тебе там неплохо заплатят. Только подскажи, где тела разбойников?
Танисса кивком головы указала в сторону леса.
— Там. Около двенадцати часов ходьбы. Лагерь Фывмра. Живых нет.
Дроу увидела, как изменился взгляд стражника. Он уже предвкушал богатства. Пока она удалялась в глубь города, за спиной успела услышать начало бурного обсуждения правильной организации мародёрства. Эмилия подсказала, куда идти. Ещё не успев добраться до лавки, Танисса увидела, как к ней уже бежали люди. Пара постарше выхватила из рук ребенка и принялась осматривать, наперебой спрашивая, всё ли у дитя хорошо. Несколько мужчин покрепче стояли полукругом, готовые к драке, но на оружие никто руки не положил. После пары минут расспросов один из мужчинобратился к дроу:
— Я Саниро, сын Вагно. Проси, дроу. Всё, что в моих силах. Всё сделаю.
Танисса оглядела себя.
— Ванна, — решила она. — Возможность почисть доспехи. Не спрашивать моё имя! Никаких слуг! Я всё сделаю сама.
Саниро указал на большой дом в три этажа.
— Там ты найдешь всё, что просишь.
Танисса отмылась. Почистила доспехи. Обработала раны новой мазью — торговец достал крайне редкое средство. Почистила доспехи и к полудню собиралась уходить. Саниро попросил её в кабинет для разговора наедине. Двери закрылись, и он заговорил:
— Я знаю, кто вы. Не буду произносить ваше имя. Скажу лишь то, что вас искал барон. Не моё это дело, но я бы хотел быть уверен, что я вам ничего не должен.
— Вашу дочь я спасла по пути, — ответила Танисса. — Не считаю это большим трудом.
Саниро низко поклонился.
— И я безмерно вам благодарен за это и хотел бы вас наградить.
С этими словами Саниро открыл небольшую шкатулку на столе.
— Черный ламинор, — пояснил он. — Много лет назад эти пару килограммов подарили моему отцу. Всё это время мы искали способ использовать его.
Танисса провела рукой по слиткам.
— Это невероятно дорогой подарок, — заметила она.
— Всё золото мира не стоит жизни моей дочери, — твёрдо ответил Саниро. — А то, что вы оставила её живой… Я понимаю всю ценность подобного поступка. Уверен, вы найдёте ламинору хорошее применение.
Танисса кивнула. Взяла со стола сложенную чистую тряпку. Завернула слитки и убрала в сумку.
— Я передам Аматори, что ты расплатился сполна за жизнь дочери и помощь городу. Сколько из этого будет тебе пользы, сам решишь.
Танисса пошла на выход. Уже на улице из дома выбежала Эмилия.
— Ты куда? — окликнула она дроу. — Ты не останешься?
Танисса обернулась и посмотрела в глаза ребёнка.
— Монстру предстоит отправиться на охоту.
Эмилия заметно опечалилась.
— А что делать, если на меня снова нападут бандиты? — спросила она.
Дроу достала стрелу и обломала наконечник. Ножом вывела на нём несколько символов и протянула Эмилии.
— Вот. Возьми. Это отпугнёт бандитов, а если появится монстр пострашнее, позови меня.
Танисса покинула двор, оставив девочку сжимать в руках наконечник стрелы.