Джулиусу угрожали достаточно драконов, чтобы он знал, что это был не блеф, но он не отпустил. Он просто сидел там, на коленях во льду, обвив руками шею брата, глядя на Свену. Борьба была бессмысленной. Его тело даже не замедлило бы лед, это раздавило бы их. Но это было не важно, ведь смысл был не в победе. Дело было в Джулиусе и факте, что, что бы ни сделал Боб, он не будет стоять и смотреть, как его брат умирает.
Когда стало ясно, что он не сдвинется, Свена пожала плечами и стала опускать руку. Но, когда ледяная магия размером с ледник чуть не рухнула на них, другое тело появилось перед Джулиусом.
— Свена! — закричала Катя, сжала ладонь сестры своими руками. — Перестань!
Свена была так удивлена, что отпрянула на шаг.
— Что ты творишь, Последняя? — взревела она, взяв себя в руки. — Отойди!
— Нет! — взревела Катя, твердо упершись ногами в кровавый лед перед двумя Хартстрайкерами. — Мне плевать, что ты сделаешь с пророком, но я не дам тебе вредить Джулиусу! Он спас нас от Эстеллы!
— Тот долг был оплачен, — прорычала Свена. — Это дру…
— Это больше долгов! — гневно сказала Катя. — Джулиус — мой и твой друг. С нашей встречи с ним он помогал нашему клану. Даже когда ты порвала соглашения, он был разумным и справедливым. Он мог заклеймить тебя нарушительницей клятв и опозорить весь наш клан. Он этого не сделал. Он понял и принял наши слабости. Теперь он борется за своего брата, как ты боролась за меня, и ты слишком слепа, чтобы это увидеть!
— Брогомир украл нашего пророка! — закричала Свена, ее голос разносился эхом до разрушенных Небесных путей. — Он убил моего врага и украл наше наследие!
— И что? — рявкнула Катя. — Мы все знаем, что ты не собиралась убивать Амелию, и только ты хотела пророка в клане. Мы хотели хоть раз принимать решения сами.
Свена смотрела на нее в ужасе.
— Так ты просто дашь ему уйти с этим? Дать ему забрать наше?
— Это кража — если мы переживаем, — Катя скрестила руки на груди. — Как по мне, мы уклонились от пули. Ты помнишь, какой безумной была Эстелла в конце. Брогомир вдвое младше нее, и у него сложные эмоциональные отношения с голубкой. Зачем нам возвращать это безумие в наш клан? Твоя дочь не будет видеть будущее, но она все еще будет умной, сильной, с магией и беспощадной, как ты. И этого хватит, Свена! Порадуйся этому и отойди, потому что, если ты будешь стоять и издеваться над Пророком Хартстрайкеров, то ты не лучше Эстеллы. Особенно, когда у нас есть проблемы крупнее.
Катя подняла руку и указала на дыру от падения Боба в спиральной дороге, которая формировала потолок над скрытым в пещере домом. У Джулиуса не было времени взглянуть туда во время хаоса. Теперь он по привычке посмотрел, куда показывала Катя, поднял взгляд к небу. По крайней мере, туда, где было небо.
Джулиус резко вдохнул. Он с вчера был в доме, слышал много о кризисе, с которым они столкнулись, но еще не видел его. Теперь он видел кошмар. Бесконечный, с черным панцирем, черными мелкими глазками и извивающимися щупальцами, которые наполнили небо от горизонта до горизонта.
— Это…? — он сглотнул. — Мы видим…?
— Да, — прошептал Боб, его тело было неподвижно, как земля под ним. — Это — Безымянный Конец.
В его словах уже не было смеха. Не было шуток и нахальства, от чего он звучал бы как Боб. Голос шептал в его ухо, будто принадлежащий незнакомцу, но Джулиус только поежился и сжал брата сильнее.
— У тебя есть план, да? Ты можешь справиться с этим.
— План есть, — сказал Боб. — Но сначала… — его голос сменился дрожью, он кивнул вперед. — Это все.
Джулиус не знал, о чем говорил Боб. Он видел впереди Катю и Свену, но, хоть Катя была на месте, стояла перед Джулиусом, указывая пальцем на монстр, закрывшего небо, Свена выглядела как другой дракон. Может, до нее дошли слова Кати, может, она отреагировала на новый облик Левиафана как Джулиус, потому что она уже не была готова убивать. Она была в ужасе, ее светлая кожа стала бледнее, чем иней на ее пальцах, она смотрела на парящую над их головами смерть. Она все еще пялилась, когда Катя схватила ее за руку и оттащила в сторону, подальше от Боба и Джулиуса. Это был их шанс сбежать, но, когда Джулиус попытался встать, Боб притянул его.
— В чем дело? — прошептал безумно Джулиус. — Нужно идти!
— Некуда идти, — Боб сжал брата. — Смотри.
Он кивнул на пространство перед ними. В этот раз, когда Джулиус повернулся, Катя и Свена пропали, не оставив ничего между ними и Черным Размахом.
Старший пророк не двигался с начала боя. Он все еще стоял на разрушенном крыльце, тихо смотрел. Джулиус пытался понять, что изменилось, чтобы Боб так боялся, когда разбитая лампа над их входной дверью чудом загорелась. Она была очень яркой — для безопасности, по просьбе Марси — но из-за повреждений лампочка висела на проводе прямо за Черным Размахом.
С ярко-оранжевым светом за ним Черный Размах теперь был лишь темным силуэтом. Свет странно повлиял на его тень, бросил ее, как кинжал, на белую землю в инее, на кровавый лед до кончиков туфлей Боба. Простая тень, но вместе со льдом, тьмой и ростом Черного Размаха выглядело так, словно кто-то нарисовал линию на земле. Длинную черную стрелу, направленную прямо на Боба.
— Джулиус, — сказал пророк, голос был едва слышным. — Помнишь, как я сказал тебе, что первое видение пророка — всегда его смерть?
Джулиус кивнул, отодвигаясь от края тени.
— Это оно, — прошептал его брат. — Это я видел века назад. Лед, тень, ты и я. Этот момент, — он посмотрел на монстра в небе и сглотнул. — Мой последний момент.
Воздух менялся, пока он говорил, становился острее. Финальным. Было немного похоже, когда Джулиус использовал черную цепь Дракона, Видящего Начало, чтобы одолеть Эстеллу, но теперь, вместо вариантов, которые могли сработать в его пользу, Джулиус ощущал себя как вагон на рельсах. Не было больше вариантов. Каждая деталь — он и Боб, Черный Размах, Марси и другие, Призрак, поддерживающий рушащийся дом, даже спирали снежинок Свены — было частью неподвижной картинки, фона сцены, где все строки были прописаны. Каждый прошедший момент был точкой на линии, ведущей к этому мигу, и теперь они были тут, и было некуда идти, только прямо, к концу.
— Я надеялся, что тебя убьет Свена, — сказал Черный Размах, спускаясь с крыльца. — Шанс был велик, но ты снова выбрался из ситуации.
— Шанс выбраться был, если ты знал то, что я знаю, — ответил Боб, голос чуть подрагивал, он похлопал Джулиуса по голове. — Мой брат умеет творить чудеса.
Черный Размах молчал. Он просто шел по снегу, хрустя на замерзшей земле, пока не оказался над ними, как меч.
— Ты должен гордиться, — сказал он. — За все мои годы на страже я еще не действовал так прямо. Я предпочитаю подстраивать события, чтобы пророки умирали от последствий их действий, как Эстелла. Но ты избежал всех шансов. Сколько бы драконов ты ни подавлял, ты уходишь безнаказанно, — он склонил голову. — Если бы ситуация не была такой тяжелой, я бы хотел позволить тебе продолжить, чтобы понять, как долго ты сможешь поддерживать это безумие. Но ты не оставил мне такой роскоши. Мне не осталось выбора, Брогомир, и я не могу позволить тебе делать то, что ты собираешься сделать.
— Что он собирается сделать? — спросил Джулиус.
Оба пророка посмотрели на него, и Джулиус подавил желание закатить глаза.
— Я не знаю будущего, — напомнил он. — Боб — не идеален, но он всегда приходит к нам в конце. Теперь мы столкнулись с врагом, которого не можем понять, который может все уничтожить. Боб говорит, что у него есть план против врага, но ты даже не даешь ему описать план. Почему? Что может сделать Боб, что было бы хуже этого?
Он указал на черный силуэт Левиафана в небе. Когда Черный Размах не ответил, это сделал Ворон:
— У Боба еще один.
Джулиус вздрогнул, дух опустился на кровавый лед рядом с ними.
— Есть не один способ покончить с миром, — сказал Ворон. — Алгонквин глупо позволила себе заразиться, но не она одна. Тут еще один чужак.
Он посмотрел на голубку Боба, которая все еще сидела на разбитом доме, но Джулиус не понимал.
— Погоди, — он прижал ладонь к ноющему виску. — Погоди-ка. Хочешь сказать, что все дело в голубке Боба?
— Это не голубка, — каркнул Ворон. — Я не знаю, почему выбрана такая форма, но это не зверь или дух. Она не из этой реальности.
— Это Конец, — согласился Черный Размах, его голос дрожал от гнева. — Тот же Конец, который поглотил наш дом десять тысяч лет назад. Последнее Будущее.
— Ну-ну, — Боб протянул руку к голубке, она тут же слетела к нему. — Грубо называть Безымянных.
Джулиус пригнулся, пока птица летела к руке Боба. Он отодвинулся подальше от брата, ведь голубка оказалась не безобидной.
— Это Безымянный Конец? — когда Боб кивнул, его глаза расширились. — Но что… как ты…
— Меня не заставили впустить ее обманом, если ты на это намекаешь, — Боб задрал нос. — Моя любовь — не бессовестный обжора, как мистер Темный Ворчун сверху, и я — не дурак, как Алгонквин. Я пригласил ее к себе, и я до сих пор рад, что она согласилась.