— Разве не очевидно? — прорычала Амелия, скрестив руки на груди. — Зачем кому-то Космолябия? — она прищурилась, глядя на конструкта. — Он собирается сбежать.
Чёрный Размах молчал, но говорить и не нужно было. Амелия произнесла это, и план обрел смысл. Зачем оставаться в мире, который был на грани смерти, если ты не обязан? Драконы уже убегали так, этим путем они и попали в это измерение. Но Джулиус не понимал, зачем Черный Размах делал это теперь.
— Ты не опоздал? — спросил он. — Если ты знал о Левиафане так долго, почему ты не начал всех эвакуировать недели назад? Даже с Амелией и Свеной тут для телепорта, мы не сможем увести всех, пока…
Он притих. Черный Размах все еще молчал, но ему не нужно было говорить. Ответ был на его лице.
— Ты и не планировал никого спасать, да?
— Да, — тихо сказал Черный Размах, глядя на Боба свысока. — Слова Брогомира так хорошо сработали на мне, потому что он был прав. Я был создан в момент самых больших сожалений нашего вида. Только через полное разрушение нашего дома главы кланов, включая твоего деда, Кетцалькоатля, наконец, поняли ущерб от их эгоизма, жадности и постоянной войны. В их печали они создали моего брата, чтобы следить за могилой нашего старого дома, и меня, чтобы такое не повторилось. Можно было подумать, что после такого колоссального поражения драконы сделали бы выводы, но прошел всего век, и кланы стали грызть друг другу глотки, — он покачал головой. — Я был создан для защиты нашего будущего, но, когда я посмотрел на поток времени, я видел те же ошибки, которые повторялись бесконечно. После десяти тысяч лет неудачных попыток исправить наш курс, даже я, конструкт, построенный на надежде на лучшее будущее, был вынужден принять, что драконы всегда будут обманчивыми, эгоистичными, жестокими, не способными заботиться о чем-то, кроме своих интересов.
— Это не так, — яростно сказал Джулиус. — Да, некоторые драконы такие, но не все. Осмотрись! Ты окружён драконами, которые опровергают этот стереотип.
Это должно было звучать как аргумент, но Черный Размах восторженно кивнул.
— Именно, — сказал он. — Вы — необычная группа, которая представляет все, что я надеялся видеть в драконах. Иначе почему я позволил Брогомиру собрать всех вас тут?
Джулиуса будто ударили под дых.
— Что значит «позволил»?
— Я — величайший пророк в мире, — серьезно сказал Дракон, Видящий Вечность. — Как я сказал на горе, я не мог видеть только мотив Брогомира. Его ходы — то, что он сделал, как сделал, что он собирался делать — всегда были ясными. Я видел, что он собирал вас всех ясно, как сейчас вас вижу перед собой. Я не видел причины мешать ему, потому что он уже выбрал тех, кого выбрал бы я, включая нового пророка, — он улыбнулся поверх плеча дочери Челси, которая нервно поглядывала на него из-за Фредрика. — Я не мог собрать группу лучшее из драконов для второй попытки нового начала.
Черный Размах поднял Космолябию.
— Этот мир был выбран случайно и в спешке, но с компасом из Космолябии и моими знаниями о грядущем я смог найти идеальное гостеприимное измерение. Место, где мы выживем атаку Левиафана и сможем управлять своим будущим. Те, кто собрались тут, — Свена и Катя из Трех Сестёр, дети Свены, Джулиус и Челси Хартстрайкер, а теперь, видимо, и Брогомир. А еще Сян Цилинь и его старший сын, Фредрик. И, конечно, новый пророк. Все вы — драконы, которые доказали, что вы можете превзойти врожденное зло нашей расы. Как только я перемещу вас в новое измерение, вы станете фундаментом возрождения драконов.
Джулиус не знал, что сказать. Но у его сестры слова были:
— Твой список приглашенных без важного имени, чудик, — прорычала Амелия. — Где я во всем этом?
— Тебя не включили, — ответил Черный Размах. — Ты — эгоистичная алкоголичка, которая была готова рискнуть огнем всех драконов и всей магической системой этого мира, чтобы получить силу. Даже если ты была менее похожа на драконов, я не мог взять тебя с нами, потому что ты теперь — дух, привязанный к этому измерению. Так и с тобой, — он повернулся к Марси. — Ты — Мерлин, человек, чья магия связана с концептом этого мира. Ты можешь посещать другие измерения, но не можешь выжить без этого, так что, боюсь, ты не можешь пойти с нами.
— Я и не хотела идти, — упрямо сказала Марси. — Я не побегу, как трусиха, бросив всех умирать!
— И я, — Джулиус взял ее за руку. — Я никуда не пойду без Марси. А как же Джастин, Иен и другие Хартстрайкеры? Они заслуживают жить?
— Дело не в том, кто заслуживает жить, — гневно сказал Черный Размах. — А в том, кто лучше. Я не мог осуществить этот план, не наказав Брогомира, но я не сделал бы другой выбор, даже если бы у меня были века. Вы — лучшие кандидаты для моего желанного исхода. Мне больше никто не нужен.
— Тогда тебе лучше найти запасной список, потому что я тоже не пойду, — прорычала Свена. — Я не брошу моих сестер истерике Алгонквин теперь, когда мы освободились от Эстеллы и наших матерей.
— И я не убегу, — сказал Цилинь, его красивый голос был ровным, неподвижным, как камень. — Я — император, опора двадцати кланов. Я не брошу своих подданных или остальную кладку Ф. Это наши с Челси дети. Я не брошу их.
— И я, — рявкнул Фредрик. — Это мои братья и сестры. Мы только освободились. Я даже не сказал им еще, кто наш отец, или что у нас есть новая сестра.
Все заговорили после этого, вся группа называла причины, по которым они не могли и не стали бы убегать. Это оглушало, но тут из шума донесся маниакальный смех Боба.
— Чего ты хохочешь? — осведомилась Свена.
— Ничего, — Боб пытался взять себя в руки, но не смог. — Я просто оценил иронию. Черный Размах выбрал всех вас для спасения из-за того, что вы ответственные драконы, способные сочувствовать, он всегда мечтал о таких. Но теперь вы все оказались такими ответственными, что никто не примет его предложение, — он снова засмеялся, улыбнулся Черному Размаху. — Ты это предвидел?
— Да, — сказал конструкт. — Но я предвидел, что все они согласятся на мое предложение в конце. Они ответственные, но есть граница между тем, что правильно, и решением бросить жизнь без причины, что они и сделают, если будут медлить.
После этого все аргументы утихли.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Марси.
— Он говорит, что из этого угла не выйти, — сказал Боб. — Если не готовы заплатить за это, — он печально улыбнулся Чёрному Размаху. — Я надеялся, что у тебя в рукаве гениальный план. Чудо, которое все спасет в последний миг. Но этого нет, хотя мне даже больше нравится такой исход, ведь он доказывает, что я был прав. Если даже Черный Размах вынужден убегать, значит, я нашел единственное будущее, где мы выжили.
— Никто не говорил, что ты не прав, — раздраженно сказал Черный Размах. — Я хотел бы, чтобы у меня было гениальное решение, но мы имеем дело с Безымянным Концом. Выживание — лучшее, на что мы можем надеяться против такого врага.
— Если так судить, то мой способ все еще лучше, — отметил Боб. — В моем плане все жили.
— Если будущее, которое ты припас для нас, можно назвать жизнью, — прорычал конструкт. — Твой план оставит нас куклами. Мой путь — меньше выживет, но они будут лучшими драконами в мире, и их будущее будет все еще полным возможностей.
— Будем ли мы вообще драконами? — голос Боба стал пылким. — Твой Новый мир Хороших драконов даже не включает наш дух, — он скрестил руки на груди. — Я ценю то, что ты добавил меня в последний миг, но, если моя сестра не пойдёт, я не заинтересован. Твое спасение звучит ужасно скучным.
Все выглядело ужасно, но Джулиус невольно улыбнулся. Он знал, что Боб не бросит Амелию. Он хотел, чтобы у них был другой выбор.
— Мне все это не нравится, — сказала Марси, повторяя его мысли. — Есть еще план?
Два пророка нахмурились в унисон.
— Я не вижу, — сказал Черный Размах.
— И я, — Боб провел дрожащей рукой по длинным черным волосам. — Становится темно, да?
— Вполне, — Черный Размах посмотрел на Космолябию. — Что бы мы ни решили, нам лучше делать это быстро. Если Левиафан станет больше, это измерение вскоре станет слишком хрупким, чтобы поддерживать наш конец портала, и тогда мы будем в ловушке.
Словно в доказательство, земля задрожала, а Амелия охнула от боли.
— Что такое? — спросил Джулиус.
— Все то же, — с дрожью ответила она. — Неприятное ощущение, когда чужак не из этого измерения пускает корни в твоих образных внутренностях. Он еще не пытался меня попробовать, так что, думаю, у нас еще есть время.
— Как ты это понимаешь? — спросила Марси. — Безымянный Конец внутри тебя звучит довольно серьёзно.
— О, это серьезно, — сказала Амелия. — Он протискивается в наше измерение, словно платит за каждый дюйм, но он еще не начал его поглощать. Наверное, потому что он еще не закончил с Алгонквин.
— Прости, — растерянно сказал Джулиус. — Скажи еще раз, почему он должен сначала закончить с Алгонквин.
— Потому что она — его прикрытие, — объяснила Амелия. — Помни, это все еще здоровое измерение. Обычно Безымянный Конец не может впихнуть себя больше, скажем, голубя через барьер. Алгонквин обманула систему шестьдесят лет назад, впустив Левиафана в свою воду. Используя ее магию, чтобы скрыть свою истинную природу, он смог протянуть больше себя в наше измерение, чем должен был. Теперь она сдалась, и он поглощает ее целиком, но это все еще не вызывает защиту измерения, потому что технически он под прикрытием. Ему не придется долго прятаться. Как только он доест Алгонквин — всю, с магией, озерами, реками — он будет таким большим, что барьер больше не сможет его выгонять. Как только ему не придется беспокоиться из-за этого, он сможет съесть неспешно всех нас, а потом и наше измерение.
Из-за этой мрачной картины Джулиус переживал с самого начала, но, услышав детали от сестры, он ощутил искру надежды.
— Ты уверена, что он еще не закончил есть Алгонквин?