Стена ливня спрятала мир в серой дымке.
Мириады ледяных капель неслись с небес и разбивались о землю. Дождь что-то шептал мне, но в назойливом гуле я не мог разобрать слова.
Госпожа Ци Цзинцзин улетела. Нужно было отвезти Юй Гуаньчжэна обратно на Девять пиков. Он был слаб, там об ученике позаботятся.
— Малыш Вэй, я сразу же вернусь за тобой! — заверила меня госпожа Ци.
Я остался один под дождём. Одежды намокли и потяжелели. Волосы повисли сосульками, прилипли к шёлку ханьфу. Холод проник в самые кости.
Я стоял под дождём, слизывая с губ безвкусные капли.
Только я и моё одиночество. Оно пришло внезапно, напало исподтишка, когда я не ждал. Я растерял уверенность, всё стало зыбким и тусклым.
Я столкнулся с тем, что не мог осознать.
Может быть, Старейшина Ци надо мной подшутила? Я мало понимал в духовных навыках. Могла ли госпожа Ци Цзинцзин повелевать силами, что так поразили меня?
«Ритуал разгневанного взгляда небес» был выдумкой от и до. Почему он сработал?
В глазах Юй Гуаньчжэна сияла небесная синева.
Мальчишка ничего не смог объяснить. Твердил только, что прошёл испытание. Откуда взялось это «испытание»?
Госпожа Ци Цзинцзин? Ты обманываешь меня?
Мысли повторялись. Круг замкнулся.
Дорогой к Небу — куда именно мы идём?
Дождь не стихал.
Я подумал, когда личный ученик Ян Ичэня проходил Испытание, небо тоже было затянуто тучами. А потом, когда всё закончилось — также шёл сильный дождь.
Есть ли здесь связь?
Воздух наполнился влагой. Насыщенный запах свежести, мокрой земли и камней забивал ноздри. Духовная сила клубилась вокруг, густая и плотная. Я ощущал её кожей.
Незаметно для себя, я погрузился в глубокую медитацию. Без мудрёных поз, без мыслей о высоком, дыша, как попало, — просто нырнул в свой мир, закрытый ото всех, и оттого спокойный.
Над тёмной гладью воды клубился туман. Сияли лепестки лотоса. Мерцали далёкие звёзды — жемчужные бусы на чёрном бархате ночи.
Духовная сила текла по меридианам, как бурный поток. Слишком много, я с трудом направлял реки энергии в русла каналов. Казалось, каналы трещат под напором нескончаемой силы.
Отбросив мысли, я сосредоточился на том, чтобы утихомирить энергию ци, очистить её от гнева и страха. Что бы ни происходило снаружи, в моём мире будет спокойно. Это мой якорь, моя тихая гавань.
Перебирая пальцами яркие ленты силы, я не мог избавиться от давления извне. Неприятная тяжесть, чужой взгляд, не злой и не добрый. Гора на плечах.
Кольнула тревога.
Я вывалился в мир, под ветер и дождь.
— Вэй Шуи! Ты сошёл с ума?
Госпожа Ци Цзинцзин испепелила меня взглядом.
Я рассмеялся.
Старейшина Ци выглядела, как мокрая кошка, взъерошенная и злая. Изящные руки вцепились мне в плечи. Я поднялся, подчиняясь нечеловеческой силе.
— Вэй Шуи? Медитируешь здесь? Один? Вода затекла тебе в голову?! Что если на тебя нападут?
Госпожа Ци Цзинцзин кричала, но шум дождя приглушал её голос.
— Этот Вэй был беспечен, — поразмыслив мгновение, покаялся я.
— Глупый ребёнок! Идём! Возвращаемся в Орден!
Госпожа Ци Цзинцзин доставила меня в Летний дворец. Мы стояли в галерее, прощаясь, как вдруг госпожа Ци подошла совсем близко и, глядя мне прямо в глаза, спросила:
— Вэй Шуи, скажи этой Старейшине правду. «Ритуал разгневанного взгляда Небес» — твоих рук дело? Это тайна твоей семьи? Я поставлю печать молчания! Если хочешь — подпишем договор на духовной силе! Но я должна знать! Что случилось на этой вшивой горе?
Слушая госпожу Ци Цзинцзин, я качал головой.
— Я не знаю! Я не стал бы обманывать Старейшину Ци.
— Вэй Шуи! Не смей шутить с Небесами! Ты не лжёшь?
— Этот Вэй не посмел бы лгать!
— Хорошо. Я тебе верю. Я верю. Малыш Вэй. Молчи о том, что случилось. Я поговорю с Юй Гуаньчжэном, он тоже будет молчать. Не будь беспечным.
Я склонил голову, соглашаясь со Старейшиной Ци.
Оставшись один, я снова почувствовал себя неуютно. Ощущение, что за мной наблюдают, никуда не пропало.
Мокрый, продрогший, уставший от долгого дня, я обошёл Летний дворец, проверяя талисманы, спрятанные по периметру стен.
«Взгляд мудреца, сидящего на вершине горы» — так называлось заклинание, заключённое в талисманы. Его посоветовал мне Си Чаосян, он же и продал мне пачку желтоватых листов.
В день экзамена, точно! Как давно это было!
Когда Летний дворец привели в порядок и рабочие перестали сновать тут и там, я активировал талисманы. Чтобы привязать их к себе, пришлось потратить чуть ли не тазик крови! Но теперь я знал, когда в Летний дворец заходили чужие. Пока всё было спокойно.
Интересно, как работало заклинание? Откуда оно знало, кто свой, кто чужой? Вдруг мне просто подсунули пачку цветной бумаги?
Нет, не может этого быть. На шкатулке стояла печать Жадеитового дворца. Лу Лишэнь, Старейшина пика Дракона и Феникса, не стал бы порочить свою репутацию.
Уняв паранойю, я заставил себя вернуться в покои. В сапогах хлюпала вода. Надеюсь, совершенствующиеся не болеют простудой.
Сухие одежды и горячий чай примирили меня с жизнью. Уютный свет фонарей разогнал темноту по углам. Сонный взгляд Царапки, развалившейся на моей постели, окончательно прогнал чужое присутствие.
— Брысь с кровати, животное, — лениво сказал я.
Царапка не обратила на меня никакого внимания.
Глядя, как потягивается кошка, я смог улыбнуться.
В конце концов, Юй Гуаньчжэн больше не хотел умирать. Я выполнил просьбу госпожи Ци Цзинцзин.
Что до цвета глаз… Было бы чему удивляться.
Я только что летел на мече, прижимаясь к трёхсотлетней красотке!
«Система? Ты знаешь, что это было? Это вообще нормально?»
[Критическая ошибка Системы. Коммуникативный модуль заблокирован].
[Пожалуйста, ожидайте].