— Разве в осени нет печали? — спросил я Ли Шаосяня. — Павильон Утончённых ароматов окружён цветами, но все цветы погибнут с первым снегом. Такие хрупкие…
Ли Шаосянь вздохнул. С его губ не сходила приклеенная улыбка.
— Этот Вэй мечтает, — продолжил разглагольствовать я, — чтобы цветы у его порога радовали глаз круглый год.
Управляющий Ли был бы рад распрощаться со мной, но не мог: старший брат Вэй Шэн просил хорошо обо мне позаботиться.
Ли Шаосянь заботился. Терпеливо слушал и подливал в чашку свежего чаю.
— Управляющий Ли, — снова затянул я. — Ваша свадьба совсем скоро. Разве есть кто-то счастливее вас? Всю свою жизнь вы будете беречь возлюбленную. Какой драгоценный дар!
Я замолчал и устремил взор в угол комнаты. Там не было ничего интересного.
— Какое счастье! — снова сказал я.
Ли Шаосянь вздохнул.
— Всё ли в порядке у старшего брата Вэй Шэна? — спросил я, когда мне надоело рассматривать угол. — Он редко мне пишет.
— Старший господин Вэй в порядке, — учтиво ответил Ли Шаосянь. — Он беспокоился о вас. Может ли этот Ли ответить, что Младший господин Вэй в порядке?
— Всё хорошо, всё хорошо. Разве что… Этот Вэй плохо спит. Может быть, старший брат Шэн найдёт для меня лекарство? Это всё луна. Луна не даёт мне покоя. Ждёт ли она его?
— О ком говорит Младший господин Вэй?
— О богине Чанъэ[1]. Ждёт ли она своего мужа или вовсе забыла о нём? На луне очень холодно. Наверное, ей одиноко.
— Младший господин Вэй, — Ли Шаосянь посмотрел на меня с затаённой усмешкой. — Должен ли этот Ли передать, что ваше сердце украла прекрасная девушка?
— Управляющий Ли! — пустая чашка со стуком опустилась на стол. — Вся моя жизнь — лишь Орден и ученики! Разве могу я быть столь безответственным!
Я поднялся и неловко поклонился, извиняясь:
— Управляющий Ли, этот Вэй забыл, его ждут дела. Прошу тебя, уважаемый Ли, скажи брату Шэну, что у меня всё в порядке. И позаботься о моей маленькой танмэй.[2] Да! Пожалуйста, хорошо о ней позаботься!
Ли Шаосян покивал. В чёрных глазах скука сменилась весёлыми огоньками. Кажется, я его позабавил.
Что ж, что бы ни сделал Ли Шаосянь, это пойдёт мне на пользу.
Я выясню, насколько семья следит за моими делами. Вэй Шуи — всё ещё любимый ребёнок?
Надеюсь, они найдут Чжу Ланьхуа и присмотрят за ней. Почему бы семье Вэй не получить то, что в книге досталось И Фухуа?
Лишь бы я не участвовал в этом. Не хочу каждый вечер получать наказание Системы. Вдруг потом я не смогу без него обходиться?
Хуже всего, если Ли Шаосянь сразу забудет всё, о чём я говорил. Надеюсь, преданность Вэй Шэну заставит его шевелиться.
***
Путь от врат Свежего ветра до Звёздного пика никогда ещё не был так сладок.
— Это он! Красавчик учитель!
— Этот Бянь и впрямь неудачник.
— Неудивительно, что семья от него отказалась!
— Тяньтянь! Можешь передать ему этот мешочек с ароматными травами?
Шепотки окружали со всех сторон. Хорошо. Ещё лучше, если их услышит Бянь Жэн.
Пройдя через мост к Звёздному пику, я отправил Ли Ю в Летний дворец.
— Ли Ю, — сказал я ученику напоследок. — Та шпилька, что я купил вчера. Можешь сам подарить её барышне Яу. Как только достигнешь пика стадии Накопления ци. До тех пор я сохраню шпильку у себя.
— Этот Ли будет стараться! — глаза Ли Ю вспыхнули радостью.
Проводив Ли Ю взглядом — мальчишка шёл в гору, подпрыгивая, и распинывал кучки камней — я отправился в гости в Осенний дворец.
Старший учитель Пэн встретил меня недовольным и раздражённым.
Кун-цзы[3] вопрошал: «Не научившись управлять собой, как можешь управлять людьми?» Старик Пэн не мог справиться даже с выражением лица. Поучал других, когда сам не достиг совершенства.
— Старший учитель Пэн, — я сложил руки в уважительном жесте. — Этот Вэй не отнимет у вас много времени. Прошу вас, примите этот чай Тринадцати трав. Летний дворец благодарен вам за поддержку и помощь.
Двумя руками я протянул учителю Пэну круглую плитку чая, обёрнутую в плотную бумагу. Сквозь опущенные ресницы я наблюдал за лицом старика.
Учитель Пэн настороженно оглядел подношение.
— Чай Тринадцати трав?
— Этот чай укрепляет тело и придаёт сил, — ответил я с вежливой улыбкой.
[Действие не соответствует базовой модели поведения реципиента].
«Кто-то передал такой же чай Вэй Шуи, чтобы тот заболел. Может быть, это был Пэн Чанчунь? Я изучаю его реакцию».
[Принято] — согласилась Система через пару мгновений.
Система зря в меня верила. Как мне понять, чем вызвана настороженность учителя Пэна? Вэй Шуи часто ссорился со стариком. Глупо, ведь тот мог быть очень полезным.
Старший учитель Пэн принял чай. В тишине зала повисло тягостное ожидание.
Я первым прервал тишину.
— Этот Вэй отнял время у Старшего учителя Пэна. Этот Вэй удалится.
— Это всё? У тебя нет ко мне просьбы?
— В Летнем дворце всё в порядке, — я сделал вид, что не понял выпада учителя Пэна.
— Что ж… Кхм, кхм… Учитель Вэй, как поживают твои ученики?
— Они стараются и много трудятся, чтобы не подвести Главу Ордена и Старшего учителя Пэна.
— Хорошо. Очень хорошо.
Старший учитель Пэн покивал. Тонкие губы растянулись в вежливой улыбке. На прощание, старик кивнул мне вполне благосклонно.
Распрощавшись с учителем Пэном, я прошёлся по просторному двору. Осенний дворец намного больше Летнего. Неуютный и суетной.
Я поймал мальчишку-слугу.
— Первый ученик Бянь, где мне его найти?
Малыш развернулся и указал рукой на бредущую вдоль сада фигуру. Я сунул мальчишке в ладонь пару цяней и тот убежал, важно мне поклонившись.
Дождавшись, когда Бянь Жэн заметит меня, я мерзко ему ухмыльнулся и указал подбородком на ворота дворца. Хмуро меня оглядев, Бянь Жэн кивнул и направился к выходу.
[1] В одной из версий легенды о Чанъэ и стрелке И, Чанъэ выпила эликсир бессмертия, чтобы тот не попал в злые руки, и вознеслась на луну. Теперь Чанъэ и Хоу И могут только издалека смотреть друг на друга.
[2] Танмэй — (堂妹, tángmèi) — двоюродная младшая сестра по отцу.
[3] Кун-цзы — Конфуций, древний мыслитель и философ Китая. Основатель философской системы, известной как конфуцианство.