— Ничего, вожатый, не тужи, что он щуку унес, мы сейчас такую ушицу сварим, пальчики оближешь. В ней и стерлядки будут, и судачки, и налимчики. Куда лучше щучьей! — сказал Яша Волчков, заметив, что Петя провожал долгим взглядом Афанасия, ушедшего со своим колдовским уловом.
— Это вы не с чужих подпусков поснимали? — Петя вдруг вспомнил, из-за чего ссорились темнолицые с белолицыми.
Никто ему не ответил.
— А ягоды на кустах вокруг пчельника тоже вы оборвали? Ох, смотрите, догадаются лесные и полевые ребята, и попадет вам!
— Они к нам дороги не найдут! — усмехнулся хитрый Яша Волчков.
— Так, — сказал Петя, — теперь мне многое ясно. И насчет "Постегайки". И насчет ночных переполохов в деревне. Скажите, а шесть ног деду Савохину это тоже вы приделали?
— Это Яша Волчков и Ваня Бабенчиков прятались у деда под тулупом, — сказала Нюра Савохина.
Все рассмеялись.
— А почему же вы мне сразу не открылись? — Петя огорчился: ему вспомнился ужасный путь через болота.
— Да мы еще не знали, что ты за человек… — ответил Паша Кашин. — Просим прощения!
— Не обо мне речь, я не обидчивый. Мне кажется, вы с головой ушли в юннатство. Это очень хорошо — изучить природу родного края, но где же пионерская работа? При всех обстоятельствах и барабан пионерский должен греметь и горн должен играть звонко!
— Это верно, — ответил Паша Кашин, — мы сознаем. Задумали мы одно громкое пионерское дело. Такое, что всколыхнет всю округу. Прозвучит громко. Ни один горн, ни один барабан такого звука не даст.
— Что же это?
— Да вот то, от чего нас Афанасий Жнивин отпугивает… Только это он зря пугает. Ему не хочется охотничьи угодья терять, вот он и против осушения этих болот. Желает всю жизнь быть утиным царем.
— Но ведь осушить их не так просто, они же вон какие громадные, глазом не окинешь. Действительно, заколдованное царство!
— А мы нашли к этому заколдованному царству волшебный ключик.
— Какой же это?
— Веселый ключик. Звенит тому, кто понимает, свою сказку говорит! — прищурилась Нюра Савохина.
— Сказка такая, — пояснил Паша, — лежат эти угодья, заполненные водой, гораздо выше уровня реки, как громадная чашка или блюдо с поднятыми краями. Стоит где-нибудь край этого блюда пробить, и стечет вода в речку.
— Почему же раньше этого не сделали? — удивился Петя.
— Нам и самим непонятно. Суеверие мешало, наверно. Мы нашли крошечный ручеек, который пробил себе путь к реке. Падает с обрыва серебряным ключиком и звенит, звенит. Стоит расширить, углубить, дать ему вольный ход, он всю воду из болот уведет!
— Понимаешь, как можно этим ключиком болота отворить?
— Понимаю, — тихо ответил Петя.
— Деды-прадеды об этом мечтали, а мы, пионеры, сделаем! И уж если это сделаем, нам не Вильгельм, а весь народ торжественную встречу устроит!
— Да, — согласился Петя, — это будет настоящая победа.
— Так за чем же дело стало, надо действовать!
— За лопатами была остановка да за топорами. Ну, теперь у нас это есть… Сколько хочешь.
Петя вспомнил таинственное исчезновение топоров и лопат в одну из суматошных ночей в деревне и рассмеялся.
— Поедим ухи, отдохнем, а завтра с утра пораньше и начнем, — сказал Паша.
— Начнем, пожалуй! — пропел Петя голосом Ленского.
Ему казалось, что он тоже нашел волшебный ключик, при помощи которого все устроится хорошо, как в доброй сказке.