Несмотря на такое происшествие, всполошившее всех на рассвете, ребята ни на минуту не забыли о своей мечте прорыть канал и о том, что вожатый поддержал их. Петя решил: пусть прокопают, а там легче будет вернуть ребят в колхоз. Так ему казалось. И он сам поторопил чудесников с утра пораньше взяться за работу.
Попив чаю, настоянного на черной смородине, закусив свежим хлебом, принесенным от деда Савохина, ребята бодро зашагали на работу с топорами и лопатами на плечах.
Вышли к берегу реки, туда, где в Мокшу падал тоненький звонкий ключик, и принялись за дело.
Прокопать-то надо было всего шагов тридцать. Петя расставил ребят цепочкой, разделив на каждого поровну все пространство. Сам вожатый, выбрав себе лопату потяжелей, с рукояткой, отшлифованной многими руками, работал у самого берега Мокши. Петя отмерил себе долю земли побольше. Удивительная здесь была почва — темно-синяя глина. Очень твердая. И очень мылкая. Стоило размочить ее, и она тут же раскисала, пуская пену.
— А ее и зовут земляное мыло, — объяснила Нюра Савохина, — у нас, когда настоящего не было, с ним стирали.
Лопате эта глина поддавалась плохо. В сухом виде хоть топором руби. А стоило намочить — лопата в ней вязла так, что не вытащишь.
Всю толщу неподатливой глины пронизывали корни ивняка и шиповника, которые приходилось рубить топорами.
Ребят бросило в пот. И руки стали саднить от мозолей. Но работали горячо, без отдыха. Уж очень всем хотелось поскорей увидеть, как побежит в речку болотная вода.
Из лесу налетели сороки и, с любопытством заглядывая прямо в лица ребят, стрекотали без умолку, обсуждая их работу. И, по-видимому, расходились во мнениях, что это, для чего и как получится. Спорили между собой так, что даже передрались.
Полюбопытствовали и чибисы. Пикировали сверху и настойчиво спрашивали: "Чьи вы? Чьи вы?"
А вскоре заинтересовались и люди. На том берегу показалась ватага загорелых белоголовых ребят. Завидев работающих пионеров, мальчишки-полевики приняли их за своих врагов — лесовиков. Раздался свист, улюлюкание, угрозы. И вот они уже на плотах готовятся к переправе.
Смуглолицые явно решили отомстить за свое поражение и явились в большом количестве. Были здесь и малыши и здоровенные подростки. Их рыжие головы возвышались над толпой, как подсолнухи во ржи.
— Что делать, вожатый? — встревожились пионеры.
— Ничего, продолжайте работать, — сказал Петя, а сам, оставив лопату, подозвал к себе горниста Ваню Бабенчикова. — Когда подплывут, играй сигнал "Слушайте все". Потом я буду говорить.
Не успел Ваня приложить к губам горн, как со стороны леса донеслись угрожающие, воинственные крики и появились белолицые лесовики.
— Наверное, сговорились вояки, — усмехнулся Петя, — спешат, как на рыцарский турнир…
— Вот узнают, что мы причина их войны, да как турнут нас с двух сторон, — поежился Ваня.
— Играй, играй, да погромче.
Ваня затрубил. Чистые, звонкие звуки горна, отраженные и усиленные лесным эхом, заполнили всю окрестность.
Белолицые остановились как громом пораженные. А темнолицые с любопытством высунулись из-под берега — они уже успели переплыть реку.
Обе враждующие армии устремили свои взоры на третью силу, возникшую между ними, — на ребят в красных галстуках, вставших цепочкой у какой-то канавы.
Многие узнали Петю.
— Смотри-ка, тот самый, который нас хотел помирить.
Горн умолк, и наступила тишина. Даже сороки угомонились и чибисы замолчали.
— Стой, ребята, сначала разберемся — потом подеремся! — громко прокричал Петя. — По два парламентера с каждой стороны — давай ко мне!
После некоторого замешательства от каждой стороны отделилось по паре ребят. Босоногие, простоволосые, в рваных рубашках и драных штанах — кто же ходит на драку в новом да в чистом? — они подходили с независимым видом, гордые своей удалью. Ну, прямо как древние воины Святослава, поразившие когда-то византийцев бедностью своей одежды и гордой осанкой.
— Друзья, — обратился к ним Петя, — вы сражаетесь напрасно, по недоразумению. За похищенную рыбу, — обратился он к темнолицым, — и за оборванную смородину, — повернулся он к белолицым, — вам нужно колотить не друг друга, а нас, грешных!
— Ну и поколотим! — мрачно сказал один из белолицых.
— За озорство, известно, бьют, — отозвался один из темнолицых.
— Да мы не ради озорства, — сказал Петя, — а по необходимости.
— Это какая необходимость с чужих снастей рыбу снимать.
— Чужую смородину обирать?
— Да вот пришлось. Прощения просим! — И Петя, прижав руки к груди, поклонился парламентерам.
Это явно понравилось представителям мальчишеских армий.
— Повинную голову меч не сечет! — сказал смуглолицый.
— Ладно, что было, то прошло. А это еще какую беду творите? — белолицый кивнул в сторону канала.
— Не беду, а радостное дело — хотим болота осушить.
Чтобы на их месте образовались сенокосные луга!
— Побогатеть хотите? Побольше сена иметь да на наш хлебушек менять?
— Ловки! Будут косить луга задарма да ставить из нашего леса дома!
Петя не ожидал, что хорошее дело вызовет у деревенских ребят такое недоброжелательство.
Он как-то не придал значения тому, что Вильгельм ловко спекулирует сеном, выменивая на него в соседних колхозах лес и хлеб. Но для ребят это была жгучая проблема.
— Да нет, что вы, мы же не для брехаловского колхоза стараемся. Мы на этих лугах устроим свой пионерский колхоз. Хотите — и вас примем!
Это вырвалось у Пети как-то само собой.
— А что? Мы в долю войдем! — воскликнул смуглолицый. — Нам без сена зарез!
— Чего не войти, поработаем лето — на всю зиму сена запасем. Вот уважим отцов! — отозвался белолицый.
И, словно опасаясь, как бы Петя не передумал, они тут же бросились к своим армиям, крича на бегу:
— Ребята, брехаловские луга осушают! Нас в пай зовут! Вместе робить, вместе укос делить!
Не успели пионеры оглянуться, как были окружены толпой деревенских ребят. Забыв о драке, мальчишки враждующих деревень просили топоры и лопаты. Все хотели принять участие в интересном деле. Глина так и летела в воду. В реке образовался мутный пенный след. Привлеченные им, под берегом ворочались крупные рыбы.
— Нам рыбы не жалко, вон ее в реке сколько! — говорили смуглолицые полевики пионерам. — Своих удочек нет — ловите нашими.
— Рвите ягоды где хотите, хоть на пчельнике, хоть в лесу, — говорили белолицые лесовики.
В общем труде быстро образовалось товарищество.
К обеду мальчишки успели сбегать в свои деревни и притащили разной снеди: квасную тюрю в глиняных горшках, хлебные корки, сдобренные луком и конопляным маслом, печеную картошку, пышки из пшеницы грубого помола. И щедро угощали пионеров.
Многие явились с лопатами и топорами.
Всем не терпелось поскорей "отворить воду".