Когда я задал стрекача, детишки не стали задавать глупых вопросов, а помчались следом, быстро поравнявшись со мной. И откуда только силы взялись, особенно у избитого в мясо Илэра?
Выяснять это, впрочем, времени не осталось. Страшный тип привёл друзей: едва мы добежали до конца улицы, как наткнулись на отделение закованных в сталь воинов, вооруженных хорошо знакомыми мне трехлинейками. За их спинами маячили два парня, сильно смахивающих на магов. Я не успел и пикнуть, как очередной удар смел и их, открывая дорогу.
— Айш-нор, ты чего творишь? — прокричал я ворону.
— Твою спасаю душу, жалкий смертный, — огрызнулся тот, а я не стал тратить воздух понапрасну.
Ясно было, что это не обычная группа быстрого реагирования, отправившаяся разобраться: а кто там постреливает в трущобах? Тип с двумя мечами знал на кого идёт, и, значит, мог оставить пикеты на путях отступления.
В правоте этой мысли я убедился спустя пару кварталов, когда мы наткнулись на очередной патруль.
— Сюда! — прокричал я, юркнув в ближайший проулок.
Мы протиснулись через узкий лаз меж двух домов и выбрались на более-менее спокойной улице. По крайней мере, тут не оказалось стражи.
Я лихорадочно соображал, как быть дальше.
Из города что-то около восьми выездов, так? Да, точно, какой ближе всего? Южный. А что, если его уже перекрыли — как быть тогда? Рискнуть прорываться туда или двинуть на север?
Идея смешаться с толпой и пробраться через северный блокпост показалась перспективной, а потому я потащил детишек в очередной переулок, на ходу пытаясь привести себя в порядок. Если хочу спрятаться, то не должен привлекать внимание. Правда, что делать с кровавыми пятнами, дырами от пуль и следами свежей драки на видавшем виды плаще — ума не приложу. Буду надеяться, что всем пофиг.
Мы относительно легко преодолели несколько кварталов, потом — еще один и еще, и, наконец-то выбрались на главный городской проспект, запруженный вечерней толпой, полный гомона, запахов и красок.
— Постараемся затеряться, — прошептал я, — не высовывайтесь, идем на север.
Близнецы дружно кивнули, и мы поспешили вперёд. Прошли жилые районы, затем двинулись мимо здоровенного завода, который работал даже сейчас, и, наконец, вышли к казино.
Мне уже начало казаться, что все обошлось, как вдруг позади раздался пронзительный свист, а затем послышался вопль:
— Задержать!
Я обернулся и с трудом сдержал маты. К нам, пробиваясь через толпу, двигались стрелки, ведомые тем самым чудовищем.
Детишки переглянулись и задали такого стрекоча, что я едва поспевал за ними, расшвыривая людей в стороны.
Кто-то попытался схватить за руку и тотчас же отлетел, словив очередной воздушный удар от Айш-нора, кто-то взялся за оружие и упал, получив в живот с ноги уже от меня. Над головами раздались первые выстрелы.
А вслед за этим на толпу опустилась паника.
Люди вопили, разбегались по сторонам, прятались и исчезали с такой скоростью, что я даже немного опешил. Кажется, местные не один и не два раза оказывались в эпицентре разборок с применением огнестрела и магии и отлично знали, как поступать в таком случае.
Вот только для нас это означало столкновение со стражниками, которые один за другим выскакивали из боковых улиц, устремляясь в погоню. Несколько минут нас спасали разбегающиеся гражданские, которых воины короля явно не хотели зацепить, но долго такая лафа продолжаться не могла, и очень скоро вслед нам застрекотали выстрелы.
Я не понял, почему пули свистели мимо. Вряд ли бойцов, вооруженных драгоценным огнестрелом, покусали имперские штурмовики, но факт оставался фактом — они безбожно мазали. Оставалось только радоваться удаче.
Мы неслись, петляя, точно зайцы, за которыми гонится свора гончих. И, как зайцы, все глубже и глубже увязали в западне. Нам отрезали один выход за другим, тут и там появлялись всё новые солдаты, и, точно этого было мало, к ним вскоре присоединились настоящие чародеи.
Я едва успел уклониться от огромного огненного шара, затем каким-то невообразимым образом избежал встречи с каменной стеной, выросшей из-под земли, после этого подхватил детишек, чтобы тех не задело молнией, сорвавшейся с чистого ночного неба. Близнецы выглядели все хуже и хуже, и не оставалось сомнений, что через пару минут такой гонки они спекутся.
Мы выскочили из очередного переулка, и я на миг замер. Площадь, в центре которой торчал знакомый уже спуск в метро, со всех сторон перекрывали солдаты. Их тут было не меньше пяти сотен, а потому в мозгу не промелькнуло даже мысли о сопротивлении. Я затравленно обернулся и увидел как к нам пробираются ведомые старым знакомцем бойцы.
Ловушка захлопнулась.
Дикий страх пронзил сердце, а ноги предательски задрожали.
— Вниз! — взревел Айш-нор, уже не таясь и не скрываясь, и я, недолго думая, ринулся вперед, выставив перед собой щит.
Мы не должны были добраться до спуска. Не могли.
А они не должны были оставлять его без охраны. Не могли.
Мы не должны были избежать попаданий. Не могли.
А они не должны были промазать. Не могли.
Но чудеса иногда случаются: мы добежали, они не охраняли, мы уклонились, они не попали.
Все это отдавало таким горячечным бредом что я не сразу поверил в происходящее, и, лишь сбегая по ступеням в темный зев метро, понял, что, кажется, еще не все потеряно.
Хотя… Они же двинутся следом!
Не одному мне пришла в голову эта мысль. Едва мы оказались на темной платформе, наверху громыхнуло, всё затряслось, и на лестницу посыпались камни, намертво перегораживая проход.
— Всё, больше сил уж нет, — прохрипел Айш-нор, сползая с плеча и плюхаясь на пол. — Потратил все, что мог. Спасай себя ты, жалкий смерд, ты должен — я помог.
Я без сил опустился на каменные плиты и протяжно выдохнул.
— Так это ты отводил пули?
Ворон проклекотал что-то нечленораздельное, затем прошептал:
— Спеши, скорей, завал удержит их едва ли. Бежать должны мы, если жить хотим. А встретишь коль охотника — молись: он для тебя непобедим.
— Ага, понял, — прошептал я, переводя дыхание и снимая рюкзак.
Хорошо, что в свое время купил магический фонарь, как чувствовал.
Нажав на символ активации, как показывал продавец, я поднял светильник над головой. Сперва посмотрел на тяжко дышащих близнецов. Те хрипели, не в силах восстановить дыхание, но, кажется, ничего страшного с ними не произошло. Затем я огляделся.
— Н-да, хотел посмотреть местное метро — вперед, изучай, — буркнул себе под нос.
Первым, что бросилось в глаза, оказалась бедность обстановки. До питерского метрополитена местному было как до луны. Стены с кусками проглядывающего кое-где туалетного кафеля; несущие колонны, на которых облицовки не наблюдалось даже во времена Старого Мира, как говорят местные; остатки светильников.
Все очень простое, можно даже сказать — убогое.
Я подошел к путям и заглянул вниз. Естественно, рельсов не осталось. Логично, я бы тоже пустил в дело отличную сталь. Что ж, как быть дальше? Нам нужно валить отсюда, причём очень-очень быстро. Уверен, в метро ведут и другие пути, а если и нет, то аборигены тупо разберут завал.
Я посмотрел в черный зев ближайшего тоннеля. Стало быть — валим. Вот только куда?
Вопрос нетривиальный.
— Кто знает, в какую сторону лучше двигаться?
Ответом послужило молчание.
Я вздохнул.
— Ясно. Поднимаемся и идём вперед, положимся на удачу.
Близнецы застонали, но подчинились.
— Морвин, птичка на тебе, береги ее и гладь перышки, — распорядился я, кидая Илэру копье. — А ты будешь оруженосцем, мне нужно освободить правую руку.
Парень принял оружие без разговоров, и я, не тратя больше времени, спрыгнул на то, что четверть тысячелетия назад было путями, направившись в ближайший тоннель. Если нет разницы куда идти, то все дороги одинаковы.
Некоторое время мы шли молча, разглядывая мрачные тоннели, в которых не осталось ни шпал, ни рельсов, ни проводки, вообще ничего, кроме куч мусора да булыжников, наконец, Морвин подала голос:
— Господин Аластар, а вы правда искаженный?
Запомнила, значит, печально.
— Да.
— А вы съедите нас?
Я резко остановился и уставился на девочку. Та тоже замерла и теперь смотрела на меня. Без страха или ненависти, без злобы или осуждения. Нет, во взгляде этой несчастной дочери гибнущего мира не нашлось места ничему, кроме покорности и принятия судьбы.
Протяжно выдохнув, я ответил:
— Я не пожиратель.
Дети переглянулись и в их взглядах забрезжило нечто, отдаленно напоминающее слабую надежду.
— А кто? — задала очередной вопрос девочка.
— Вон то пернатое недоразумение у тебя в руках — Судия, архидемон. Он, правда, не в форме, потому как долгое время валялся дохлым и воскрес лишь несколько лет назад, но заключить контракт, как видишь, сумел.
Морвин ошалело переводила взгляд с меня на Айш-нора, пытаясь понять шучу я или нет, затем еще раз ойкнула и аккуратно погладила пернатую голову.
Великий князь мира сего, не просыпаясь, хрюкнул нечто нечленораздельное и подставил кумпол под очередную порцию ласки.
— Да уж, каков попаданец, таков и архидемон-компаньон, — буркнул я. — Хотя он, пожалуй, будет лучше бесполезнобогини, если так подумать.
Я перевел взгляд на Илэра и спросил:
— Вы поэтому сбежали, обокрав меня? Решили, что хочу использовать вас, как консервы?
Парень не отвел глаза, ответил:
— Нет. Подумал, что сильного лоха можно обуть на бабки. Морвин не при делах, она против была, ее не вали.
— Да не собираюсь я никого убивать! Хотел бы, прирезал еще в подвале! — разозлился я и, отвернувшись, пошел дальше. — Скажите лучше, как оказались в том местечке.
— Я лохонулся. Как пришли в город, выстриг кому можно хабар сбыть. Пошли к Хью.
— А, знаю этого типа, у него же сбывал лишнее. И что дальше?
— Эта крыса помойная нас кинула! Как только показали уроду твою цацку, он начал по ушам ездить, а сам корешей свистнул, вот они нас за жопы и взяли. Волк позорный!
— А не убили потому, что очень хотели узнать, где такие красивые камешки растут? — предположил я.
Сопение позади подтвердило, точность предположения.
— И долго вы отдыхали в этих гостеприимных комнатах?
— Дня два-три.
— Ясно. Что ж, как говорят на моей родине: жадность фраера сгубила.
Парень опять засопел, на этот раз — куда злее. Занятный сопляк, может вырасти в серьезного бойца, есть у него внутренний стержень. Сестра другая, немного не от мира сего, что ли? Хотя добрее будет.
Эти мои размышления прервал завал, открывшийся нашему взору.
— Н-да, никто не видел боковых тоннелей? — уточнил я.
— Был один, — тотчас же подала голос Морвин.
Я обернулся и посла девочке ободряющую улыбку.
— Веди.
Она не ошиблась — действительно, совсем недалеко от этого места мы нашли небольшое ответвление в тоннеле, ведущее к ржавой двери. Старый запор не сумел справиться с моей волшебной ручечкой, и уже скоро мы спускались вниз, оказавшись в узком коридоре, ведущем, по-видимому, в какие-то служебные помещения.
Н-да, плутать тут можно неделями. Впрочем, как будто есть из чего выбирать.
И мы пошли вперед, затем — направо, потом — еще раз направо. Чтобы не заплутать совсем, я отмечал наш путь царапинами, которые ногтем оставлял на стенах. Если что, хотя бы сумеем вернуться.
Бродили мы долго — не меньше часа. Я даже начал опасаться за магический заряд в лампе, но, к счастью, та расходовала его весьма экономно. Пару раз мы ненадолго останавливались, и тогда я делился с детьми свежеприобретенными консервами и скудными запасами воды, сам же закусывал волчатиной. Жидкость, пожалуй, представляла главную проблему, потому как в нашем распоряжении оставалось от силы половина фляжки. Ворон все это время дремал, практически не реагируя на попытки разбудить его, и мы оставили пернатого в покое.
Единственной серьёзной удачей, пожалуй, можно было считать подробную карту метрополитена, на которую мы наткнулись, свернув в очередной тоннель. Карту крайне подробную и новую.
Как оказалось, власти столицы позаботились о том, чтобы местные диггеросталкеры не потерялись в лабиринте подземных тоннелей, и постарались облегчить жизнь любителям острых ощущений. За это я искренне поблагодарил местных умельцев, после чего, устроив очередной привал, детально изучил находку.
Результат порадовал — мы поняли куда можно двинуться: каких-то два часа ходьбы — и выберемся на поверхность за пределами города. Вопрос лишь в том, успели ли уже местные организовать там блокпост или нет? Впрочем, какая разница? Лучше рискнуть, чем умереть под землёй от жажды.
Мы с удвоенной скоростью двинулись вперед и очень скоро выбрались в какой-то совсем древний тоннель, частично заваленный к тому же.
Именно благодаря обвалу удалось обнаружить лаз, не отмеченный на карте.
— Та-ак, интересно, — потянул я, склонившись над тем, что недавно было замаскированной дверью. — А почему этого тоннеля нет на карте? Как так получилось?
— Господин Аластар, вы хотите исследовать его? — с удивлением уточнила Морвин.
— Есть такая мысль.
— Но зачем?
Я подошел к остаткам толстой бронированной двери и пнул ногой раскуроченный металл.
— Кто-то совсем недавно взорвал ее. Возможно даже, проделал это под шумок. Вопрос: зачем?
— Почему недавно? — нахмурилась девочка.
— А вы видели в метро хотя бы один кусок железа? За две сотни лет местные растащили тут всё, а её — оставили. Как так? Почему? Возможно, мы сможем найти там выход, не отмеченный на карте, а значит… — я сделал многозначительную паузу, позволяя детям самим закончить.
— Не охраняемый? — первой сообразила Морвин.
— Именно, молодец, — я погладил девочку по спутанным волосам. — Ходу. Убежище номер тринадцать, мы идем, готовь ГЭКК!
***
Я почти не ошибся в своих предположениях. Бронированная дверь вела не к Убежищу, а всего лишь на заброшенный склад. Да, он явно входил в местную довоенную систему гражданской обороны, но за прошедшие века отсюда вымели все более-менее ценное, и, тем не менее, его оградили от любопытных взглядом.
Сапоги тихо постукивали по бетонному полу, а я с интересом оглядывал очередной коридор, закончившейся просторным помещением с многочисленными койками. Видимо, именно здесь прятались жители города, когда мир погрузился в хаос. Понятно для чего местные власти решили законсервировать ценное убежище: вдруг опять припрёт — и нужно будет отсидеться? Не удивлюсь, что это место защищено от всяких сканирующих и поисковых заклинаний. Возможно, если побродить по нему, можно будет наткнуться на какой-нибудь склад или тайник…
От этих мыслей меня отвлек шум впереди.
Мы с детьми переглянулись, я потушил лампу и, передав ее Морвин, двинулся вперед.
Звуки доносились из следующего коридора, а потому следовало проявить максимальную осторожность.
Выглянув за угол, я с удивлением изучил развернувшуюся перед глазами картину. Выглядело происходящее будто бы иллюстрация в учебнике «О вреде наркотических веществ».
Четверо мужиков, вооруженных короткими мечами и арбалетами, гоняли по коридору… хомяка.
Здоровенный сирийский хомяк персикового цвета метался из стороны в сторону, пытаясь увернуться от загребущих рук и непрерывно вереща.
— Хватай его!
— Да *** твою мать, остолоп тупорылый, лови!
— Аккуратнее, осторожней, дебилы!
— Хлебало завали, раз такой умный!
— Пии-и-и-и-и!
— Ай ***, он меня укусил!
Как ни гляди, а со стороны это походило на выездное выступление дурдома.
Н-да, парни взорвали к хренам бронированную дверь, и, пользуясь шумихой, пробрались на довоенный режимный объект, чтобы… поймать хомяка? Серьезно?
В этот момент одному из мужиков повезло, он сдавил мелкого пожирателя семечек пальцами, и в тот же миг произошло нечто странное — хомяк точно растворился в воздухе, затем материализовался в паре метров от незадачливого ловца и дал деру. Прямо мне под ноги.
Зверь так разогнался, что остановился, лишь уткнувшись в носки сапог. Он медленно поднял взгляд и очень разумно посмотрел на меня, затем полуобернулся на мужиков.
— Пи?
В этом странном звуке, казалось, скрывается вся боль мира. Зверек натурально молил о спасении. И он, определенно, понял, что я — не один из четверки. Уж не знаю что за радиоактивный грызун обитал в катакомбах под городом, но он определенно превосходил интеллектом немалую часть моих соотечественников.
Стоп…
Саня, вот что ты творишь, а? Просто отвали и ищи выход, пока местная зондеркоманда не приперлась под землю с флюгегенхайменами наперевес. На кой ляд тебе вписываться за непонятного мутного зверя? А? Ну серьезно, парень?
— Пи?
Определённо, склонность к рефлексии вредна для здоровья — мужики заметили меня и, как один, взялись за оружие. Счет пошел на секунды.
— Пи-и?
— Драть вас всех в сраку вверх ногами, — прошептал я и сделал шаг вперед, заслоняя несчастную зверину.
Повисла пауза.
— Парни, давайте разойдемся миром — и никто не пострадает, — попробовал я безнадежную попытку договориться.
Уж не знаю что не так с Дамхейном, но у нас даже барнаульские гопники так себя не ведут, как местные добропорядочные граждане. А потому я ни секунды не сомневался чем завершится наш непродолжительный диалог. Но для очистки совести все же стоило попытаться.
— На *** пошел, — процедил первый — здоровенный бугай, державший в одной руке меч, а в другой — небольшой магический жезл с алым камнем в навершии.
Что и требовалось доказать.
Наверное, безумие сегодняшней ночи все еще бурлило в моей крови. Иных причин действовать так, как я поступил, просто не оставалось.
Я не стал больше ничего говорить, убеждать, оправдываться. Вместо этого вытянул вперед правую руку и одну за другой отправил в хомячьих ловцов четыре молнии.
Запахло паленым, визги поджариваемых и разрываемых на куски людей затихли спустя мгновение, а весь коридор окрасился алым, гирляндами кишок, осколками костей, и, конечно же, требухой.
Картина получилась настолько омерзительная, что меня, определенно, должно было вырвать, но, как ни странно, на сей раз не удалось испытать даже слабенького позыва.
Вот только… Убить я смог двоих. Оставшиеся вместо разговоров бросились на меня: бугай, чей жезл рассыпался на куски, словив алую молнию, и тощий тип, вооруженный арбалетом, очень похожим на мой.
Не уверен, кто это так хорошо вмазал мне по челюсти, но уже в следующую секунду я летел по направлению к стене, удар о которую выбил весь дух из легких. На последних остатках сил я выставил перед собой щит, в который тотчас же ударился клинок первого охотника и арбалетный болт второго.
Нужно было отдышаться и прийти в себя, но никто не собирался давать мне такую возможность. С омерзительный скрипом клинок врезался пониже колена, и я, дико завывая, рухнул на землю, а на лицо мне обрушился тяжелый ботинок.
— Это искаженный, руби ему башку! — заорал второй охотник, тот, что с арбалетом.
— Ща! — отозвался первый, замахиваясь.
Перед глазами все плыло, в ушах звенело. Я отчетливо осознавал, что словил нокаут и, если ничего не сделаю, сейчас умру, но руки и ноги попросту отказывались повиноваться телу.
Вражеский клинок направился вниз, а в следующую секунду охотник закричал и повалился на бок. Прямо из его виска торчало оперение болта.
Я перевел взгляд туда, откуда произошел выстрел, и увидел Илэра, лихорадочно перезаряжающего арбалет одного из покойников. Никто не обратил на мальчишку внимания, а он взял, прихватил трофей и с одного выстрела прикончил опасного врага.
Второй охотник в голос выматерился и направил на меня свое оружие, явно намереваясь покончить с самым опасным противником, пока тот — сиречь я — в состоянии грогги.
Ему не хватило времени.
Илэр, поняв, что не успевает с арбалетом, метнул нож, попав последнему врагу прямиком в глаз, затем подскочил к нему, выдернул оружие и коротким движением перерезал тому горло.
Все было кончено.
Морвин подошла и помогла мне подняться, а Илэр в это время деловито обшаривал мертвецов на предмет полезного лута.
Я тряхнул головой, приходя в себя.
— Спасибо.
— Сочтемся, пахан, — ухмыльнулся Илэр, — мы тебе больше должны.
Я вздохнул. Как-то чересчур быстро привык я к крови и трупам. Вот смотрю на мертвых людей — и хоть бы что в душе шевельнулось. Видимо, так и теряют человечность.
— Не самый удачный день у нас с вами, парни, — констатировал я очевидный факт, после чего повернулся к замершему зверю.
— Беги куда хочешь, пожиратель семок, мне сейчас не до тебя. Свалить бы из метро.
Сказав это, я зашагал вперед, к двери, возле которой четыре покойника поймали зверя.
— Пи!
С неожиданным проворством хомяк оказался рядом, подпрыгнул, вцепился в штанину и поразительно быстро для столь маленького создания оказался на плече.
— Пи! — гордо сообщил он, забравшись под воротник и удобно устроившись около шеи.
— Не мы выбираем хомяка, но хомяк выбирает нас, — продекламировал я, подходя к двери. — Заперто. Ну, ненадолго.
Хороший джеб правой в очередной раз решил проблему перехода в другую локацию, и очень скоро мы с детишками зашагали по очередному темному коридору.
— Господин Аластар, — подала голос Морвин.
— Да?
— А вы… вы уверены в том, что сделали?
— Вы серьезно думаете, что получилось бы разойтись с теми психами мирно? — ответил я вопросом на вопрос. — Они, если что, сразу же схватились за оружие.
— Нет, я о ллинге, — пискнула девчонка.
— О ком? — не понял я.
— О ллинге.
Опять это слово! Вот ведь не дает местным покоя этот несчастный ллинг.
— Что это такое?
— Животное, что сидит у вас на плече.
— А? — я покосился на хомяка, который довольно уставился в ответ.
— Это ж хомяк.
— Что? — не поняла девочка. — Хаоймйяк?
Я замер, как вкопанный. Переводчик не сработал.
— У вас что, хомяки не водятся, что ли?
Близнецы покачали головами, и я медленно, аккуратно и очень-очень плавно перевел взгляд на тварь, пристроившуюся в стратегической близости от моей сонной артерии. Не думаю, что ее повреждение окажется фатальным, учитывая регенерацию, но проверять не хотелось.
— Пи-и? — мило осведомился зверек.
— Грызть мне башку не будешь?
— Пи, пи, пи!
— Надо же, какая болтливая бесхвостая крыса.
— Пи!
— Ладно, ладно, все понял, ты крыс на дух не переносишь, извини.
Все это время дети смотрели на меня, точно завороженные.
— Господин, вы ведь понимаете его? — уточнила Морвин.
Я несколько секунд стоял, пытаясь собраться с мыслями, затем ошалело кивнул.
— Кажется, да… Охренеть, подобрал хомяка-телепата.
И вновь близнецы недоуменно переглянулись, не понимая сказанное.
— Не берите в голову. Давайте искать выход, пока еще не поздно. Эй, пушистое недоразумение, может, подскажешь, как нам выбраться за пределами города?
И в тот же миг мне в голову хлынул поток образов. Ментальный удар оказался настолько сильным, что я охнул и привалился к стене, едва не потеряв сознание.
— Господин! — взвыв дурниной, детишки бросились ко мне.
— Нормально… вроде, — я покосился на хомяка, вцепившегося в ворот рубашки и довольно ухмылявшегося.
— Пожалуйста, в следующий будь аккуратней, ты мне чуть башку не спалил, — попросил я. — Кстати, а чего ты бегал от тех мужиков, разве не мог с ними сделать что-нибудь противоестественное?
В сознании возникло изображение браслета, надетого на руку того самого охотника, что почти изловил моего нового знакомца.
— Какая-то защита от тебя? Ясненько. Парни, видать, оказались профессионалами и очень хотели познакомиться поближе.
— Пи!
Я с трудом отлепился от стен: голова раскалывалась, ноги тряслись, перед глазами все плыло. Пожелай милый хомячок этого — и мы трое уже валялись бы на полу с выжженными мозгами. Лишь теперь я понял какую тварюгу пригрел на груди. Буквально.
Впрочем, грызун не проявлял агрессии, а потому я решил, что с проблемой хомяка-псайкера разберусь как-нибудь позже, а сейчас пора рвать когти, благо, теперь хотя бы понимаю куда.
— Илэр, дай-ка браслет с тела главаря этих четверых, ты же подобрал его, верно?
Парнишка тотчас же исполнил приказ и передал мне артефакт. Я повертел его в руках, тот выглядел как-то… Не так. Активировав истинное зрение, понял что произошло: ни капли магии не осталось больше в странном защитном амулете. Я провел руками по лопнувшему камню, вставленному в него. Похоже, толку от этой штуковины больше нет. То ли ей досталось от моих молний, то ли она была настроена на конкретного носителя и после его смерти перестала работать.
А жаль.
Я вздохнул и вернул бесполезный кусок металла мальчишке.
— Ладно, идем.
***
Прохладный ночной ветерок приятно холодил волосы. Я обводил взглядом раскинувшийся неподалеку город, больше всего похожий на потревоженное осиное гнездо. Очень, очень большое гнездо, битком набитое здоровенными взбешёнными насекомыми. Возможно даже, что не осами, а японскими шершнями.
Во все стороны, куда ни погляди, скакали всадники, в самом городе маленькие точки метались по сторонам, а гомон и обрывки криков добирались даже сюда. Кажется, искаженных в этом мире ненавидят куда сильнее, чем я думал. Пожалуй, нам даже повезло оказаться в метро и нарваться на хомяка-телепата.
Я покосился на мирно посапывающего зверя, забравшегося во внутренний карман плаща и оставившего снаружи одну лишь голову.
Аккуратно погладил мягкую макушку и улыбнулся.
Я хотел купить Ленке хомяка, как та подрастет. Вот будет умора, если притащу эту зверюгу в Питер. Точно — будет сторожить дочку в кроватке и защищать на улице!
Мысли о доме в очередной раз острой болью отозвались в сердце.
Теперь, когда горячка боя наконец-то отступила, я сам ужаснулся тому, с какой легкостью забирал человеческие жизни и какое удовольствие получал от этого. Поразился своей безумной радости и способности шутить, когда вокруг свистели пули. Удивился невероятному фатализму и слепой вере в удачу.
Мы выбрались тут — на опушке леса в полуразрушенном старом здании — исключительно благодаря везению. Ну и стараниям Айш-нора, прикрывшего от пуль, расшвырявшего не один взвод латников и обрушившего вход в метро.
Сам я сдох бы еще на выходе из поместья… Ой, да кого обманываю! Без демона я подох бы еще в лесу, в пасти двухметрового волка! Или чуть позже — от пуль добрых гейских паладинов.
Тяжело вздохнув, я достал Душу Леса и фотографию семьи.
— Двадцать восемь дней. Почти месяц в этом проклятом мире! Я вернусь, обязательно вернусь, обещаю.
Спрятав сокровища обратно, повернулся и зашагал вглубь леса. Близнецы сидели возле лаза, Айш-нор все так же не подавал никаких признаков жизни. Надеюсь, оклемается, потому как, боюсь, без него наше путешествие закончится очень и очень скоро.
— Они там поставили всех на уши, предлагаю валить как можно скорее.
Я достал из рюкзака карты и разложил их. Этот лес простирался на север почти до границы королевства, а на восток — до мертвого города. Вопрос куда двинуться стоял остро. Впрочем, имелась не менее актуальная задачка: что мы будем есть и как спать.
Детишки бежали из подвала, едва прикрыв наготу. Они подхватили первую попавшуюся одежду и обувь, не взяли ни одеял, ни курток, ничего для выживания в дикой местности. Морвин лишилась своих драгоценных книг, включая ту, что про Ойлеан, до которой мы даже не добрались. Продовольствия нам хватит, если растягивать, на неделю, воду, допустим, найдем. Но что делать дальше? Да, я подготовился к походу, но запасы брал из расчёта на себя любимого. А значит, что очень скоро придется выходить к людям. Что из этого следует? Наличие свидетелей, которые наведут того монстра на след.
При одном воспоминании о ночном знакомце по спине побежали мурашки, и я плотнее запахнулся в плащ. Меньше всего хотелось переходить дорогу столь опасному типу, но моего мнения тут никто не спрашивал. Он знал на кого охотится.
А значит, что первоначальный план накрылся медным тазом! Отправиться рекой в Ойлеан мы сейчас не сможем, потому как именно этот путь станут караулить в первую очередь. В Саол вернуться тоже не выйдет, и, значит, местная библиотека отпадает. Стало быть — либо север, либо восток, и двигаться к осколочному королевству нужно окружным путем. Проклятье, опять терять время!
Я покосился на демона. Как только он придет в себя, нас ждет долгий разговор. Нужно придумать как вернуться на Землю в кратчайшие сроки, что делать с этим преследователем, и, самое главное, хочу понять — какого хрена это вообще было? Почему я превратился в помесь Джокера со скандинавским берсеркером? Отчего так легко переношу вид крови, смертей? Как только начал драться, все сомнения и страхи точно водой смыло и что-то изменилось. Навсегда.
Чувствую, что смогу, не колеблясь ни секунды, ринуться в драку, если придётся. Да что там, буквально пару часов назад так и поступил, спасая хомяка-телепата! Что со мной происходит?
Тряхнув головой и отогнав ненужные мысли, я кивнул близнецам и произнес, доставая компас:
— Идем на восток, завтра постараемся раздобыть для вас одежду и разжиться едой. А там — видно будет.