— Представь все, что я показывал, бездарь!
— Да я пытаюсь, пытаюсь!
— Пытайся лучше!
Я вздохнул и в очередной раз попробовал сфокусироваться, стараясь не обращать внимание ни на яркие солнечные лучи, бьющие прямо в глаза, ни на усталость.
Мы скакали, меняя лошадей, уже почти сорок часов, останавливаясь только напоить животных да сходить по нужде, и больше всего на свете сейчас хотелось прикорнуть где-нибудь, но, увы, такой роскоши я был лишен. Следовало спешить за караваном и стахановскими методами освоить новый спелл.
Заклинание, что показал Айш-нор, било на добрых сто метров и представляло собой старую добрую магическую стрелу. Или пульсар, которые так любят испускать разные впопуданцы. Впрочем, лично я предпочитал думать именно о магической стреле: ярко алой, овальной, похожей на выстрел из бластера имперского штурмовика.
Оставалось надеяться, что меткость у меня окажется сильно выше, нежели у этих ребят.
Впрочем, несмотря на кажущуюся простоту, освоить новые чары оказалось чудовищно сложно. Я прикрыл глаза, позволяя лошадям двигаться вперед, и выстроил сложную двенадцатилучевую звезду. Мысленно начал вписывать в каждую вершину по символу на истинном языке. Так, как объяснял Айш-нор.
— А ***!
Сбился на пятой закорючке, и картина рассыпалась, а меня заметно повело в сторону. Эта стрела жрала энергию, как не в себя.
— Еще раз, бездарь! Старайся, пока не получится, и чередуй с Дланью Мертвых! Ты должен формировать ее за доли секунды, не думая, не рассуждая!
То, что ворон — беспощадный учитель, я понял еще в прошлый раз, и веселого тут было мало. Вот бы мне побольше приобретенных заклинаний, вроде джедайских молний, и поменьше изучаемых. Почему все так сложно?
Ах, да, потому что пошел куда подальше — вот почему!
Я вздохнул и прикрыл глаза.
Та-ак, первая линия, вторая, третья… Хорошо хоть, что следы каравана быстро нашел, а то черт знает что делал бы… Десятая, отлично, чуть-чуть… Есть! Фигура готова. Нужно освоить спелл до того, как встречусь с южанами, очень уж не нравятся слова о рыцаре. Так, не отвлекайся! Начинай писать эти хреновы иероглифы!
— Да *** вас всех, *** драные!!! — взвыл я спустя пару минут и потянулся к вяленому мясу, восполняя запас сил. — Что не так с вашим алфавитом? Вы чем его вообще писали? Проклятье, мы все ближе и ближе к ***, собирающимся пытать детей, а я не уверен, что справлюсь с ними.
— Коль не уверен, то учись, забудь ты про стенанья, кто хочет — сможет, кто ленив — найдет лишь оправданья, — ответил демон, переходя на обычную речь.
И я учился, раз за разом, выжимая все, что только можно из собственной башки. Эх, вот бы получить десяток потоков сознания или, не знаю, какую-нибудь говорящую магическую книгу. А то из волшебного у меня только воскресший демон и пожиратель семечек, способный прожарить мозги незащищенному человеку. Что-то не тянет на стартовый набор нормального попаданца. Где ехидный конь, где СИСТЕМА реалРПГ-шных спеллов, которые сами распаковываются внутрь черепной коробки, стоит набрать левел, где вообще что-нибудь халявное?
Единственное, чего в Дамхейне в избытке — это звиздюлей, а вот их, если честно, можно было бы получать как-нибудь поменьше.
Подавив очередной приступ ярости, я выбросил из головы постороннее и принялся формировать этот гребаный пульсар. В смысле, магическую стрелу. Да. Не путать!
Символ шел за символом, один, второй…одиннадцатый, двенадцатый! Вся конструкция плавно засветилась, а в центре образовалась точка, наливающаяся алым и увеличивающаяся в размерах. Сперва она была не больше вишни, затем — яблока, после начала вытягиваться, превратившись в красный огурец.
В этот самый миг я решил, что хватит, вытянул вперед левую руку и мысленно приказал: «Лети!»
Айш-нор утверждал, что для этого заклинания на первых порах обязательна ключ-команда, активирующая готовые чары. Плюсом пульсара-огурца являлось именно то, что его можно было держать во «взведенном» состоянии почти без трат энергии.
Едва только я отдал мысленный приказ, с пальца сорвался алый сгусток энергии, на чудовищной скорости устремившийся к ближайшей ели и ударивший точно в ствол. Тот брызнул во все стороны щепками, и дерево с протяжным стоном повалилась набок.
— Ничего себе, — присвистнул я, глядя на дымящийся пенёк. — А что будет, если я доращу стрелу до размеров кабачка?
— Умрешь, — разрушил мои надежды Айш-нор. — Заклятье выпьет все силы — и сердце остановится.
— Стало быть, сейчас это мой предел?
— Да.
Вопрос я задал, скорее, для очистки совести, потому как и сам понял: использовать эту хрень в бою пока что вряд ли смогу. Меня качало из стороны в сторону, голова уже даже не кружилась, а начала куда-то уплывать, и я поспешил ватными пальцами схватить очередную полоску мяса, которую тотчас же запихал в рот, тщательно прожевал и проглотил, дожидаясь, пока отпустит.
Туман перед глазами рассеялся, и я осознал, что лежу на лошадиной шее, с трудом держась за поводья. Животина остановилась, и я, проморгавшись, заметил копье, валяющееся в дорожной пыли. Поднял его, тряхнул головой. Выругался.
Прекрасно: получить мощное боевое заклинание, да еще и дистанционное, применить которое получится от силы один раз, да и то — из засады.
— Просто замечательно.
— Ты освоил мощное боевое заклятье за пару суток. Тут есть чем гордиться, а не грустить.
— Толку мне от него?
Айш-нор фыркнул и ответил:
— Ты сам помыслил о засаде, то верный мыслей ход.
— У нас никогда ничего не бывает легко, верно?
— Таков удел.
Я вздохнул и покосился на садящееся солнце. Скоро станет темно, а значит, что пора устроить привал. Мы все вымотались: и я, и лошади. Если хотим догнать караван, нужно поспешать медленно.
— Ладно, вечером отпразднуем успех чем-нибудь вкусным. Посторожишь меня этой ночью?
— Конечно.
— Спасибо. Надеюсь, южане не сильно торопятся.
***
Я выглянул из кустов, внимательно разглядывая остановившийся на привал караван. Десяток бронированных повозок, каждую из которых тащили здоровенные битюги. Три дюжины вооруженных парней, похожих то ли на индусов, то ли на пакистанцев, то ли на иранцев: смуглая кожа, гладкие блестящие черные волосы, мощные широкие носы, окладистые бороды.
Четко различались работники, военные и офицеры.
Первые были одеты в простые ботинки с высокими обмотками, доходящими до середины лодыжек, серые штаны и рубахи. На головах их красовались самые настоящие тюрбаны, а к поясу каждого крепился кинжал, и больше никакого оружия с собой у этих парней не водилось.
Военные же таскали карабины, до боли похожие на старые добрые американские М1, были облачены в двубортные шинели, перепоясанные патронташами, а на их поясах виднелись боевые топорики.
Впрочем, одежда и обувь этих парней ничем не отличалась от того, в чем щеголяли гражданские, и никакой брони или шлемов не наблюдалось.
Офицеры же, ну, или просто главные в караване люди, демонстрировали богатство. Один — седовласый пузан — носил шёлковые штаны синего цвета и просторную алую рубаху с вышитыми золотой нитью узорами, красивую, подогнанную по фигуре, кожаную куртку и высокие сапоги, а в его тюрбане сверкал драгоценный камень.
Второй — поджарый и высокий тип со взглядом голодного тигра — больше всего напоминал какого-нибудь английского офицера второй половины девятнадцатого века: до блеска начищенные сапоги, брюки с галифе, ярко алый мундир с золотыми пуговицами, длинный меч на поясе. Вместо пистолета, правда, он носил привычный уже магический жезл, но их, как я понял, в Дамхейне заметно больше, чем огнестрела, и стоят они дешевле.
Третий, похоже, выполнял функции штатного мага: мужчина средних лет в мешковатом балахоне с капюшоном, с сумкой, перекинутой через плечо, и магическим посохом — удлинённой версией магического же жезла.
Впрочем, даже офицеры несколько терялись на фоне последнего члена каравана. Или первого — это как посмотреть.
Когда я впервые его увидел, то минуту не мог подобрать челюсть.
Во главе колонны, окруженный четырьмя всадниками с карабинами, двигался… Даже не знаю… Похоже, космодесантник.
Громадный трехметровый амбал, закованный с ног до головы в сталь невообразимой толщины, он был вооружен здоровенным копьем, острие которого слабо мерцало магией даже в обычном спектре зрения, и не менее внушительным боевым топором, наводящим на мысли о компенсации чего-то не слишком впечатляющего.
Коняга у парня, кажется, тоже пришла в Дамхейн из мира Молота Войны, а точнее — сбежала из корпусов смерти Крига. Этот монстр от копыт и до ушей возвышался над землей метров на пять, и здоровенные битюги, тащившие фургоны с рабами, на его фоне казались милыми маленькими поняшками, разве что без кьютимарков.
Как-будто этого было мало, и от доспехов, и от оружия, и от сбруи рыцарского коня прямо-таки фонило магической энергией. Увы, мое истинное зрение пока что не могло различать нюансы, но я предположил худшее и постановил считать, что вся амуниция рыцаря заговорена на прочность и защиту, а значит, молнии, которые не всегда работают даже на демонических зверях и обычных людях, скорее всего не заставят парня даже почесаться.
Конечно, соблазнительно пульнуть в него новоприобретенной магической стрелой, да вот только как быть, если она не пробьет доспехи? Заранее накрыться саваном и оставить рядышком завещание? А даже если каким-то чудом я шотну этого космодеса на коне-мутанте, что дальше? Не знаю насчет толстяка, но офицер с магом выглядели внушительно. К счастью, ничего даже отдаленно напоминающего кошмарное давление от Геральта из Хренивии тут не наблюдалось, и, тем не менее, не думаю, что все эти парни, а также почти взвод вооруженных пехотинцев, будут стоять и хлопать ресницами, а потому — следует обдумать ситуацию.
Коней я оставил под чутким присмотром ллинга. Зверёк оказался настоящим сокровищем, даже не представляю, что бы делал без него. Вот и сейчас, оказавшись старшим, он так застроил лошадей, пасущихся на небольшой полянке, что те не то что игогокнуть, а даже дернуться лишний раз боялись.
Оказавшись в нашем импровизированном лагере, я выдохнул и уселся на поваленный древесный ствол, к которому прислонил вещи.
— И что делать?
Вопрос не адресовался никому конкретно, но Айш-нор принял его на свой счет.
— Сражаться в лоб — безумье, ты умрешь. Выслеживай, готовься, жди момента.
— И долго?
— Неправильный вопрос. Не «сколько», как. Следи и выжидай, узнай их слабости, привычки, как разберешься — нападай, детей спасай, все будет преотлично.
— Мне бы твой оптимизм.
Я соорудил бутерброд с сыром и обалденной кровяной колбасой, реквизированной у ублюдочных стариков, и в три приема затолкал его в рот, после чего дал немного сыра Чуче, который принял угощение с радостным писком, затем — погладил ближайшую лошадь по голове. Та фыркнула, скосила глаза и как-то даже ободряюще заржала.
— Да-да, следить так следить. Не хулиганьте тут.
***
Вечерело. Вот уже три дня я сопровождал караван, каждый раз опережая его, оставляя лошадей и имущество в каком-нибудь укромном месте и возвращаясь назад, чтобы вести слежку. Запасы мало-помалу истощались — я и не знал, что кони жрут столько овса, даже если оставить их на неплохом лугу, а значит, что скоро придется заезжать в какую-нибудь деревню, чего не хотелось бы. Местные могут меня запомнить и сдать работорговцам.
Хотя до сей горькой годины еще есть время, которое лучше было потратить с пользой, что я и делал. Изучал, как сказали бы другие, поведенческие паттерны объекта. А если говорить человеческим языком, то разбирался с распорядком дня в караване, схемой дежурств, системой защиты лагеря, отношениями внутри коллектива, привычками и прочим, прочим, прочим.
Выяснил, что офицер любит орать на своих подчиненных, а алхимик регулярно бухает, как в последний раз. Причем, походу, употребляет собственные же настойки. Узнал, что один из бойцов сопровождения страдает от поноса и постоянно бегает до кустов. Не иначе, подхватил какую-нибудь местную дизентерию. Понял, что рыцарь, похоже, сидит на первитине, потому как за все то время, что я наблюдал за караваном, этот хрен с горы еще ни разу не слез с коня и не снял доспехов. Спал он, похоже, стоя, гадил — на спину коня, а питался исключительно силой собственного пафоса. Хотя нет, вру, пару раз карабинеры из свиты подавали господину какие-то колбочки, содержимое которых тот заглатывал, не поднимая забрала. Коня, кстати, тоже поили чем-то похожим. Так что мои предположения относительно боевых наркотиков могли оказаться не такими уж и беспочвенными.
Я узнал много вещей, кроме главной: как, черт побери, напасть на этот клятый караван? Как в одно лицо перебить несколько десятков хорошо вооруженных и мотивированных людей, прикрываемых полноценным колдуном, пускай и алхимиком, и гребаным спейсмарином?
И осознание собственной беспомощности, вкупе с медленно утекающим временем, доводили меня буквально до неистовства. Приступы ярости чередовались с периодами жалости к себе и обиды на весь мир. В первом случае хотелось завопить «Вальгалла!» и броситься в атаку, не разбирая дороги, а во втором — врубить Tokyo Hotel, накрыться одеялком и плакать над своей незавидной судьбой, предварительно порезав вены и покрасив чёлку в розовый.
Айш-нор не помогал. Вместо того, чтобы дать хоть какой-нибудь совет, он просто молчал, время от времени сопровождая мои действия глумливыми репликами.
Я вздохнул и поглядел на небо. Солнце почти скрылось за горизонтом, а значит, что скоро работорговцы отправятся на привал. Я даже знаю где — в паре километров отсюда возле дороги есть хороший луг. Уверен, что именно так эти парни и станут отдыхать, а значит…
Значит, мне пора сворачиваться. Ничего нового я не увижу, даже если просижу возле них всю ночь. Продолжим завтра. Я медленно пополз назад, поднялся и потянулся с хрустом расправив спину, после чего убрал подзорную трубу. Я наблюдал за караваном с солидного расстояния, потому как не знал, нет ли у засранцев какого-нибудь способа обнаружить меня, и трофей, доставшийся от бандитов, оказался тут весьма кстати.
— Ну ладно, можно и от…
В сторону! — истошный вопль Айш-нора разорвался внутри черепной коробки, и я, не раздумывая, прыгнул вбок, прикрываясь щитом.
В тот же миг по нему ударил меч, и мощь атаки оказалась такова, что я отлетел на несколько метров, едва-едва разминувшись с деревом, и, не успев даже подняться, ответил нападавшему Дланью Мертвых, которую начал плести еще в полете.
Тот с поразительным проворством отскочил, но у меня появилась свободная секунда. Сбросив щит, я вытянул вперед правую руку и зарядил по непонятному врагу подряд тремя залпами молний, которые тот принял на клинок. Впрочем, я не зря прошел мост ножей — молнии действительно стали сильнее, последняя атака заставила врага попятиться на несколько шагов и выругаться.
Я замер, ожидая нового броска, но ничего не произошло. Вместо этого нападавший крутанул меч в руке и не глядя отправил его в ножны, после чего произнес:
— А ты неплох.
Я моргнул и внимательно оглядел говорившего. В пылу сражения и не заметил, что дерусь с женщиной. Невысокая, едва по грудь мне, стройная, она была затянута в кожу. Штаны, сапоги, куртка, усеянная шипами, аки у фаната Iron Maiden или Judas Priest, перчатки с металлическими вставками и даже ножны.
Ее длинные черные волосы были собраны в косу, а всю нижнюю часть рта укрывал черный же шарф — единственная не кожаная вещь в гардеробе.
Ни украшений, ни амулетов, ничего, кроме, разве что, выщипанных бровей и красиво подведенный тушью раскосых глаз.
— Я — что? — уточнил я. — Кто ты и зачем напала?
— Возможно, друг, — раздался голос сзади, и я рванулся в сторону, выхватывая револьвер. Очень не хотелось шуметь, но в драке два против одного иных вариантов немного.
Напарница раскосой являла собой полную ее противоположность: высокая, пышно-плотная, как говаривали братья Стругацкие, со здоровенной грудью, гривой черных, как смоль, волос, одетая почти как я: сапоги, штаны, рубаха, плащ. Вот только вместо меча у нее на поясе висели два магических жезла: огненный и еще какой-то, с белым камнем, а через плечо была перекинута заметных размеров сумка.
На ее широкоскулом смуглом лице играла веселая белозубая улыбка, в носу торчала аккуратная золотая булавка пирсинга, а в громадных карих глазах плескалось, кажется, все веселье этого мира.
Говоря начистоту, внешне она сильно походила на работорговцев.
— Привет, я — Ананда по прозвищу Шутница, — поздоровалась южанка, — а это моя подруга Алаинн, прозвища нет, но можешь звать ее Злюкой, хотя… нет, не стоит — зарежет. Мы, вот, выслеживаем себе работорговцев, хотим, значит, пустить их на корм волкам, и что же видим: значит, кто-то еще крадется и следит. Вот я, значит, и подумала, вот чего бы не поболтать, значит, с ним. Вдруг договоримся.
— Аластар, — отозвался я. — Давайте пообщаемся.
Я, стараясь держать обеих женщин в поле зрения, прищурился, и в этот самый момент на плечо с карканьем уселся Айш-нор, который, как и всегда, не участвовал в боях.
— Ух ты, приручил магического ворона, значит, — южанка хлопнула в ладоши. — Друг зверей?
Меня уже не первый раз именовали этим титулом, а потому я неопределенно помахал рукой.
— Нет, — неожиданно проговорила Алаинн, — искаженный, как и я, на руку глянь.
С этими словами она стянула маску, и я оторопел.
Да, неудивительно, что барышня предпочитала скрывать лицо. Это была очень красивая «азиатка», если употреблять земные термины. Походила она то ли на кореянку, то ли на китаянку, прошедшую курс пластической хирургии, включающий в себя коррекцию носа, чтобы тот стал тонким и прямым, урезание скул, дабы избавить лицо от овальности, возможно, работу с подбородком и губами. Лицо ее было совершенным.
Ужасали зубы.
Острые, треугольные, точно у акулы, они вызывали оторопь и желание оказаться где-нибудь подальше.
— Пожирательница! — закричал Айш-нор. — Берегись.
Предательский холодок страха коснулся внутренностей, заставив сглотнуть. Вот только этого и не хватало для полного счастья! Еще парочки искаженных из фракции, что на ножах с Судиями.
— Не волнуйся, мы не враги, — попыталась меня успокоить Ананда, но взгляд ее подруги говорил об обратном.
— Этот говноед ходит с контрактором, — мрачно отозвалась «азиатка». — Не доверяй ему, Шутница. Вообще не верь тем мудакам, что договорились с демонами.
— Сказала пожирательница, — фыркнул я. — У нас-то равноправные отношения, а где твой хозяин?
— У меня нет хозяина, — прорычала Алаинн, кладя ладонь на рукоять меча. — Хлебало заткни.
— Или сожрешь?
Она зарычала.
— Так, успокоились! — южанка повысила голос и встала между нами. — Давайте-ка поговорим, как нормальные люди и проклятые богами демонопоклонники.
Я улыбнулся и демонстративно опустил револьвер. Драка не пойдет никому из нас на пользу, так почему бы и не поболтать, глядишь, придём к консенсусу. Непохоже, что бы они были заодно с работорговцами, иначе могли бы просто кликнуть своих и прирезать меня толпой.
— Ладно, давайте поговорим, начну я. Если кратко, то в караване два моих подопечных, и я хочу освободить их, а если получится, то и вообще всех.
— Амбициозно, — кивнула Ананда. — Впрочем, мы с Алаинн такие же, вот.
— Месяц ведем этих жопотрахов, — буркнула «азиатка», — облажались, стоило брать друзей.
— Друзей?
— Ну, у нас есть поселение для тех, кому не рады в так называемых цивилизованных землях. Время от времени выбираемся в восточные графства за сувенирами, — охотно пояснила Шутница.
— И в этот раз вы захотели себе рыцарские доспехи?
— А что, хороший подарок детворе, не находишь? — обворожительно улыбнулась она.
Однако я не расслаблялся — в последнее время чем шире улыбался мне человек, тем больше потом проблем создавал, а потому уточнил:
— И в чем загвоздка? Почему не напали раньше?
— Рыцарь, — буркнула злобная «азиатка». — Клятый ублюдок слишком силен. Если валить его, остальные разберутся с нами, бьем их — огребаем от бронированной каланчи.
— И вот тут-то, значит, появляешься ты, друг мой, — радостно сообщила смуглая красавица, послав в мой адрес очередную улыбку и откинув прядку со лба. — Что скажешь, объединим силы?
Не то что бы я сильно уж доверял этим непонятным девицам, вот только, увы и ах, иных вариантов у меня не оставалось. Сомневаюсь, что сумею прокрасться в лагерь ночью и вытащить пленных — слишком мощны караулы. Не смогу спасти близнецов и во время прогулки — рабов никто не выпускает из фургонов. Ну а про нападение на целый караван в одиночку и речи идти не может. Как ни крути, а помощь мне нужна. Да, возможно, девчонки что-то мутят, но хуже от объединения сил точно не станет.
— Думаю, мы сработаемся, — кивнул я, и, раз уж решил рисковать, предложил, — идемте в мой лагерь, обсудим дела.
Сперва мы сделали небольшой крюк и забрали пожитки и лошадей самих барышень, затем двинулись по направлению к моему временному пристанищу. И за это время я узнал кое-что интересное. Действительно, рыцари Махансапа, обдолбавшись боевыми элексирами, что для них готовили алхимики южного осколочного королевства, могли не спать месяцами. С едой все обстояло немного сложнее. Как мне объяснили, питаются они особыми сублимированными, если говорить по-земному, концентратами, при создании которых используется магия все тех же алхимиков, и я просто не заметил, как рыцарь харчил свою волшебную Галину Бланку.
Все, кроме колдуна, в магическом плане не представляли особой угрозы, даже офицер. Его сил хватит максимум на что-нибудь вроде пары небольших огненных шаров, ну или какая там у этого типа врожденная школа магии. А маг — алхимик, и потому достаточно бесполезен в бою, что, впрочем, не отменяло наличие у него изрядного количества разных защитных побрякушек и боевого артефакта.
Я внимательно слушал информацию, вываливаемую Шутницей, стараясь фильтровать ненужную, которой также хватало с избытком, и не выпускать из поля зрения напряженную Алаинн, то и дело зыркающую на меня и не убравшую ладони с рукояти меча.
Оружие у нее, кстати, оказалось интересным. Чисто китайский цзю хуан дао: широкий, изогнутый, с двуручной рукоятью и кольцами на внутренней стороне клинка. Комплект дополняли два кинжала. Один — на правом бедре, второй — на голени.
Жаль, не уточнил у Айш-нора, как выглядит магия пожирателей, чует мое сердце, такое количество железа — неспроста.
Впрочем, эти мысли отошли на задний план, когда мы выбрались на лужок, где под чутким взглядом ллинга паслись мои кони.
Едва Чуча заметил гостей, он сразу напрягся, распушился и зашипел.
— Спокойно, это не враги! — закричал я, останавливая ментальную атаку, готовую вот-вот пройтись по девушкам.
Те же пялились на моего хомячка во все глаза.
— Живой ллинг, да еще и с магией, — благоговейной прошептала Ананда. — Ты где его взял?
— Да вот, как-то пересеклись, помог ему разобраться с четырьмя охотниками, теперь зверь путешествует со мной.
— Пи!
Зверек проворно перенёсся ко мне и стал карабкаться по штанине, видимо, решив, что сразу забраться куда надо — это неспортивно.
— Ну куда ж ты так торопишься, — я схватил его, посадил на плечо и дал орех из запасов.
— Пи!
Довольно схватив угощение обоими лапами, он принялся хрустеть у меня над ухом.
— Как-то так.
И тут я заметил взгляд Алаинн. Пушистый зверек очаровал искаженную.
— А где такие милые покемоны водятся? — чуть склонив голову на бок поинтересовалась та.
Я замер, вытаращив глаза и едва не выронил копье.
Да ну! Быть не может! Опять перевод шалит? Или…
— Мне сказали, что на севере. Кстати, я назвал его Чучей, но можно и Пикачу.
На сей раз в соляной столп превратилась зубастая воительница.
— Ты что… с Земли? — прошептала она, точно не веря тому, что видит. — Ты с гребаной Земли?
Я кивнул.
— Гейские паладины перенесли полтора месяца назад. А ты?
— Уже пять гребаных лет выживаю в этом клятом мирке! — Она расхохоталась и прикрыла лицо руками. — Пять лет в аду. Скажи, — девушка перевела на меня взгляд. — Как там дела, с Китаем все хорошо?
Ох-ре-неть! Она оказалась не «азиаткой», а вполне себе азиаткой. Интересно, каков шанс встретить второго выжившего попаданца? Вот и не верь после этого в судьбу. Да уж.
— Думаю, нам нужно присесть и обо всем поговорить.
— Согласна. Шутница, пожалуйста, организуй костер и бутерброды, вечер будет долгим.
***
— И вот так я оказался тут, — закончил я рассказ. — Как видите, всего лишь цепь невероятных событий и дикого везения. Ну, или невезения, это как посмотреть.
— Н-да-а, — протянула смуглая красавица. — Мало мне одной иномирянки, теперь еще и второй нарисовался. — Вам на востоке что, медом намазано? Лезете, точно мухи.
А вот ее подруга уже не смеялась и не радовалась. Стоило мне только упомянуть Лехри, как хорошее настроение девушки испарилось.
— Стало быть, этот педик еще жив, — процедила она. — Не нашлось доброй души, чтобы прирезать говнюка?
— Старые счеты? — уточнил я.
— О да… Счёты… Я поклялась оскопить его, выколоть глаза, потом четвертовать, а то, что останется — утопить его в чане с говном и обязательно выполню свою клятву. Может, через год или через десять лет, но эта мразь заплатит за всё.
С каждым произнесенным словом атмосфера вокруг нас становилась все более удушливой и тяжелой, давящей.
— Солнце, успокойся, — Ананда положила ей руку на плечо, — это все в прошлом, ты теперь свободна и в кругу друзей, все хорошо.
— Прости, — азиатка выдохнула, накрыв ее ладонь своею. — Просто… Каждый раз, когда вспоминаю этого выродка, его улыбочку, его… приказы…
Она клацнула зубами, едва не прикусив язык и продолжила:
— Мое полное имя — Шень Сюин, псевдоним Алаинн дала Шутница. Я попала сюда в шестнадцать. Понимаешь, каково это? Быть подающей надежды певицей, готовящейся к дебюту, и оказаться не пойми где, в сыром подвале, в обществе сотни таких же неудачников. Меня спасла красота и экзотическая внешность — я приглянулась Лехри, сильно. А может, он просто решил поиграть. Ну, знаешь, весь такой галантный, такой красивый, такой мужественный, я прямо растаяла, поверила, что стала главной героиней дорамы и найду свое счастье в волшебном мире. Не обратила даже внимание на то, что парочка самых недовольных попаданцев куда-то испарилась. Потом, впрочем, исчезли и остальные, но меня это не волновало, у меня была любовь. Он выдал мне амулет, чтобы могла общаться, а еще лично поставил какой-то укол — магическую прививку от местных болезней. Наверное. Правда ли это, я так и не узнала.
В уголках ее глаз появились слезинки, которые Алаинн, а точнее — Шень Сюин, стерла ладонью, после чего продолжила:
— Все изменилось в один момент. Я думала, что меня ждет сюрприз… Что ж, в каком-то роде так и произошло. Вкусы Лехри специфичны, и не все могут понять их, мне же пришлось познакомиться с ними на своей шкуре. Буквально.
— Он садист?
— О да, обожает резать, рвать, терзать. Но мне повезло, я действительно запала высшему паладину, — титул она выплюнула с ненавистью, — в душу, а потому он решил, что отрубать пальцы, рвать ногти, стачивать зубы и дробить кости — пока что рано. Он все это проделывал с другими, я же наблюдала, а потом мы трахались. Поверь, наши отношения были долгими…
Ее начало трясти, левый глаз задергался, а пальцы скрючило, точно спазмом. Шень Сюин несколько раз глубоко вдохнула и, немного успокоившись, продолжила:
— До мельчайших подробностей помню день, когда сбежала. Его вызвали по какому-то срочному делу, и гад умчался, едва натянув портки. И мне повезло — ублюдок забыл закрыть дверь. А еще я чудом смогла найти потайной ход, ведущий за город. Повезло, невероятно повезло… Точнее, я так думала. На самом же деле предстояла охота. Лехри нашел себе новую игрушку и решил позабавиться напоследок со старой. Я бежала, он преследовал.
Голос девушки становился все более хриплым, а ярость опять начала вырываться наружу вместе с неконтролируемыми всполохами ауры.
— Но этот членосос просчитался, я смогла удрать. Раненая, избитая, в рванине, голодная. Украла одежду, еду. Убила первого человека — какой-то бродяга отымел меня, но когда отвлекся, я всадила нож ему в шею, вот это самый нож, — она извлекла из-за голенища сапога короткий прямой клинок с изрядно сточенным лезвием. — Таскаю с собой на удачу.
Я молчал, не перебивая. Было видно, что Сюин хочется выговориться, а потому не стал мешать ей, спросил лишь:
— А что было дальше?
— На меня, как и на тебя, открыли охоту, пришлось бежать куда глаза глядят. Глядели они на восток, так было проще пробиться через паутину облавы. Я добралась почти что до гор Ард, разделяющих Торфхил и Плайн.
— А что это такое? — нахмурился я. — Где-то уже слышал, но не запомнил.
— Ах да, — она хлопнула себя по лбу, улыбнувшись зубастой пастью, что больше походило на оскал пираньи, — ты же новенький. Мы сейчас бродим по континенту Сиид, который разделен на два субконтинента Торфхил и Плайн. Здоровенная и труднопроходимая цепь Ард делит их. И дам совет на будущее: не лезь туда. Серьезно, не вздумай.
— Около гор ты попалась пожирателям? — предположил я.
Он кивнула.
— Какой-то небольшой рейд. То ли за информацией, то ли за свежим мясцом. Не знаю уж чем, но я приглянулась высшему демону, командовавшему искаженными, а потому осталась в живых, но заключила контракт.
— И на каких условиях?
Она помрачнела.
— Моя душа после смерти перейдет в собственность к этому ублюдку, — прорычала она.
— Обычный договор, — подал вдруг голос Айш-нор, — и выбит из-под пытки, не так ли, дщерь Адама, я ведь прав?
— Ух ты, а птичка-то говорящая, — всплеснула ладонями Ананда.
Ее подруга же хмуро кивнула.
— Это основание считать его недействительным?
— Нет.
Она задумалась и вдруг спросила:
— А есть способ как-нибудь расторгнуть договор?
— Коль ты хочешь душу сохранить, есть верный способ — демона убить рукой недрогнувшей. Иль вознестись.
Она помрачнела.
— Спасибо, приму к сведению. Ладно, на чем я остановилась? Ах да, клятва. Ну да, чтобы жить, пришлось стать одной из этих тварей. Загрызть своего первого человека и распробовать его плоть на вкус, — она мелко задрожала, обхватив ноги. — В такие моменты я ненавижу себя, а потом… потом начинается драка. Ладно, сам увидишь.
Я кивнул:
— Причем скоро. Слушай, прости за бестактный вопрос… А эти твои зубы — это у всех пожирателей так?
Она уставилась на меня, широко раскрыв глаза, посмотрела чуть в сторону — на Айш-нора, снова на меня, а затем расхохоталась.
— Этот пернатый что, ничего тебе не рассказал?
— О чем? — я ощутил, как под ногами начинает отворяться бездна.
— О побочных эффектах от пользования магией искаженных, конечно.
Я посмотрел на Айш-нора в упор.
— Он не готов был, — последовал ответ.
— А-а-а, ну да, и правда, к такому попробуй, подготовься, — Сюин вновь клацнула зубами и ухмыльнулась, отчего ее лицо превратилось в кошмарную маску. — Эти милые клыки пожиратели именуют подарком Бездны. Да и не только их. Это — мутация, вызванная, как мне объяснял один из старших, — она откашлялась, понизила голос и продолжила, — воздействием энергии темного плана бытия на плоть субъекта из материального измерения. В один прекрасный день у меня выпали вообще все зубы и отросли вот эти.
— Так это что, гребаный дар Хаоса? — я поежился.
— Он самый. У старшего, кстати, имелась натуральная крабья клешня, были ребята с рогами, у парочки появились хвосты, а у одной девчонки — видимо, самой везучей — няшные такие кошачьи ушки. Правда, она через год сошла с ума и попыталась поубивать нас всех, — Сюин возвела очи горе и развела руки, — но что уж тут поделать. Это, кстати, вторая побочка, про которую пернатый совершенно случайно мог тебе не сказать.
— Ч-чего?
Азиатка снова ухмыльнулась и на сей раз ее голос звучал зло.
— А ты что думал, побывать в аду и вернуться прежним? Ну-ну. Голоса еще не начали шептать всякое?
— Нет, — сглотнул я, вспомнив, что Айш-нор буквально недавно напомнил про них. — Я меньше недели назад второй раз посетил мир Судий.
— А-а-а, второход, ну тогда, нубик, послушай совета от олдфага: дальше будет только хуже. Перепады настроения, голоса в голове, галлюцинации, видения и прочие прелести жизни ожидают тебя. Половина инициированных не переживают первого года. По крайней мере, так мне говорили старшие.
Я очень-очень захотел выпить. Или закурить. О таких побочных эффектах Айш-нор как-то не распространялся и, судя по его недовольному виду — а ворон перелетел с моего плеча на землю и сейчас ходил взад-вперед, буравя Сюин злобным взглядом — азиатка изрядно спутала ему карты. Та и сама это заметила, потому как послала демону уничижительный взгляд и произнесла.
— Что, красноглазый, не нравится, когда игрушке раскрывают правду на вещи?
— Какие вещи, дщерь Адама? О том, что трудный путь лишь ждет? Пройти его не выйдет прямо, он полон тягот и невзгод. К чему ж излишние сомненья? К чему ненужные слова? Чуть забоится, в то ж мгновенье, сгорит, сухая как трава!
— Ну да-а, и чтобы твоя марионеточка не слишком брыкалась, ее лучше держать в неведеньи, пуская многозначительные и туманные фразы, ага, — ощерилась азиатка. — Знаешь, я ненавижу как демона, инициировавшего меня, так и старших, но они хотя бы были честны.
— Причина очевидная — плевать им на тебя.
— Ну-да, ну-да, а ты-то у нас иной. Прямо весь такой благородный и праведный. Небось, пообещал этому дурачку возвращение в его родной мир.
Я кашлянул, обращая внимание на себя.
— Этот дурачок как бы тут, так что завалите оба хлебальники и давайте вернемся к более конструктивному диалогу.
На миг мне показалось, что Сюин сейчас бросится, но она набрала полную грудь воздуха, резко выдохнула, тряхнула головой и вцепилась обеими руками в косу, кончик которой сунула в рот и принялась жевать.
— Прости, — выдавила, наконец, азиатка, — я завелась. Каждый раз, когда вижу этих самодовольных выродков, очень хочу сожрать их всех.
— Чего ж от пожирателя и ждать, — фыркнул Айш-нор, после чего добавил, — но в праве ты всех тёмных ненавидеть. Владыки плоти — худшие из всех, мечтаю их я рода смерть увидеть.
— А, ну да, ты ж Судия. Они ваши имена как ругательства используют, — вспомнила пожирательница и немного потеплела. — Ладно, пернатый, перемирие.
— Слушай, а много этих ваших… старших? — уточнил я. — И где они?
— За горами. Почитай, весь Плайн в их руках, и не приведи Будда вам оказаться там. Лучше сразу вышибить себе мозги. Поверь, если тебе кажется, что здесь плохо, то ты еще не видел какой лютый ад творится на остальной части континента.
Сказав это, она опять помрачнела и стала куда серьезней:
— Не все это знают, но единственное, что нас защищает от орд кровожадных каннибалов, прущихся от пыток, боли и убийств — это здоровенная мертвая равнина, что тянется от самого моря и почти до леса метсанов.
— Просто охренительно. От демонов нас защищают зомби. Что может быть надежнее?
— Ну, пока они справляются.
Ананда вежливо кашлянула и когда мы повернулись, произнесла:
— Мне, значит, любопытно слушать ваши откровения, но давайте вернемся к ним потом, когда разработаем план атаки на караван. Никто ведь, не передумал, да, экзекутор?
— Кто? — моргнул я.
— Ты заключил контракт с Судией, стало быть, ты — экзекутор, так зовут подобных вам.
— Где-то я это уже слышал…
Ананда пожала плечами и ожидающе воззрилась на меня.
— Так что?
Я отрицательно покачал головой.
— Не передумал.
— Вот и отлично, — она присела рядышком, отчего громадные сиськи качнулись вверх-вниз, вытащила из-за пояса длинный изогнутый кинжал и принялась им чертить на земле.
— Смотрите, они, значит, все время идут по дороге, никуда не сворачивая и не спеша. В день проходят десяток миль, что немало, но и не слишком много. Проблема в том, что таким темпом они уже через два дня доберутся до очередного поселения, чего нам, значит, хотелось бы избежать, ведь оттуда они свернут на юг, переберутся через реку и двинутся в графства, подконтрольные Махансапу. Неделя пути — и они, фактически, у себя дома. А значит, перехватить их желательно либо сегодня, либо завтра. Самый простой способ, значит, засада в лесу. Весь вопрос в том, что и как мы будем делать, ага.
— Рыцаря и его свиту беру на себя, — с мрачной решимостью в голосе проговорила Сюин. — Распределите остальных.
— Тут все просто. Кому-то, значит, предстоит разобраться с алхимиком, а кому-то — с вооруженной охраной. Вот. Простолюдинов можем не считать, они разбегутся сразу, как начнется стрельба. Что, значит, наводит на мысль о необходимости быстро убить офицера и колдуна. Кого возьмешь?
— Я в магических поединках пока слабоват, а вот схлестнуться с вооруженными людьми уже предстояло. Вот только… Два десятка человек — не многовато ли?
— Натрави на них своего волшебного хомяка, — предложила Шутница. — Ллинги — опасные враги.
— Не хочу рисковать его жизнью.
— Пи! — возмущенно заверещал ллинг, давая понять, что он воин и может за себя постоять.
— Угу, то-то тебя чуть не поймали четыре бродяги.
— Пи-пи-пи! — возмущение зверя сопровождалось мыслеобразами — перед моим взглядом снова появился браслет на руке главаря охотников.
— Да я помню, что они защищали разум артефактом, а где гарантия, что у работорговцев чего-нибудь такого не отыщется?
— Не, за это можешь не волноваться. Ни простым солдатам, ни офицеру такое не по карману, — успокоила меня Ананда, поправляя роскошные черные кудри. — Вот рыцарь и маг — да, на этих можно даже не пытаться, у этих однозначно есть личные защитные артефакты. На стражей рыцаря тоже, однозначно, ментальные атаки не подействуют. А с остальными можно и попробовать.
Я вздохнул.
— Ладно, сажаю хомяка на спину ворону, и пускай те летают над полем боя, работая по мозгам наших врагов. А что скажете про их оружие? С чем придется столкнуться? Самозарядные винтовки или обычные? Сколько патронов в обойме, какой патрон?
Девушки переглянулись и во взглядах обеих блеснул металл.
— Ты ведь ничего не знаешь про южан, да? — уточнила Ананда.
Я насторожился.
— А должен?
— Это ружья боли, — вместо нее пояснила Сюин. — Работают не на порохе, а на осколках Камней Боли, также могут использовать внутреннюю энергию стрелка. А потому пуль нет вообще, вместо них что-то, напоминающее лазерные лучи, только летят они не со скоростью света, а куда медленнее.
— Один магазин дает около полусотни выстрелов, после чего разряжается, вот. Чтобы зарядить нужно использовать либо стандартные аккумуляторы, либо свою собственную боль, — подхватила южанка. — Дистанция пониже, нежели у карабинов Эйри, но скорострельность и количество выстрелов с лихвой компенсируют эту проблему. Тут ружья боли могут посоперничать с автоматами Эйри же, да.
— Странно другое, — заметила азиатка, — они прихватили почти взвод, снабженный столь ценным ресурсом. Разве в Махансапе винтовки боли выдаются не одним лишь солдатам? Наш охотник говаривал, что им едва хватает на регулярные пехотные части, да и то не все. Что ж это выходит, в поход за рабами пошли, значит, не наемники, а бойцы регулярной армии?
Ее подруга пожала плечами.
— Мы этого, увы, не знаем, а потому не вижу смысла забивать голову ерундой. Главное, помнить: на тебя, — она ткнула пальцем в мою сторону, — обрушится настоящий ливень смерти. Сможешь пережить его — у нас появится шанс, а потому не вздумай стоять на месте. Бегай, прячься, атакуй из укрытия. Они — обычные люди, и практически не защищены от магических атак.
Я уже представил как буду водить хоровод со взводом автоматчиков и обречённо вздохнул. Как ни крути, а план у нас выходил диковатый.
Но что уж поделать, если хочу спасти детей, придется как-то крутиться. И буду верить в Чучу с Айш-нором… Охренеть, строю расчет боя на хомяке и вороне, кому скажи…
— Ладно, с этим тоже разобрались. Можете обрисовать боевые возможности рыцаря и мага?
— Рыцарь — это здоровенный бронированный хрен, способный ударом кулака пробить дыру в крепостной стене, — буркнула азиатка. — Еще вопросы?
— У матросов нет вопросов. Что там по колдуну? Что алхимики вообще могут? Стоит ли опасаться, ну не знаю, магического пламени по щелчку пальцев или руки, разрушающей материю?
Шинь Сюин закатила глаза.
— А еще он может воскресить свою мать и зовут этого алхимика Эдвард Элрик, просто он загорел слегка и подрос. Кончай придуриваться!
— Ну я же не знаю, на что способны местные колдуны. Я вообще ни черта не знаю про магию Дамхейна, если честно.
Девушки переглянулись.
— Шутница, объясни что ли?
Южанка улыбнулась
— Алхимики — это вторая после некромантов школа Махансапа по количеству одаренных, вот. Увы, мы не слишком хороши в бою…
— Бесполезны, — любезно поправила подругу Сюин.
— Пусть так, — не обиделась та. — Но наша главная цель — создавать разнообразные субстанции, оказывающие влияние на жизненные показатели как биологических организмов, так и неорганических веществ. Последнее — в достаточно ограниченной форме.
Я моргнул.
— Ага. А можно еще разок? Кажется, мой демонический переводчик засбоил.
Фигуристая южанка фыркнула и покосилась на Айш-нора.
— Тяжко, наверное, с ним приходилось, вот.
— Не представляешь как, — серьезно ответил архидемон.
Я кашлянул, намекая на то, что жду ответ.
— Эликсиры, увеличивающие силу и скорость, исцеляющие от болезней или позволяющие за пару часов полностью залечить что-нибудь вроде, значит, проникающего ранения брюшной полости. Мы, значит, не маги жизни, но тоже кое на что способны, вот. А благодаря тому, что нас много, Махансап уже полторы сотни лет не знает эпидемий, да и урожаев с полей снимают по четыре в год.
— Снимали, — поправила ее подруга. — Ты же сама говорила, что вы своими экспериментами истощили почвы, и теперь в стране серьезные проблемы с продовольствием.
— Вот и надо тебе было встревать, да? — буркнула Шутница. — Я ж хотела нас в лучшем свете представить.
— Ну тогда надо было сказать, что рыцари Махансапа и дети Амока — это ваши творения.
— Маги крови тоже постарались, но — да — без наших, значит, эликсиров, невозможно столь радикально изменить костную структуру, мышечный каркас, метаболизм и скорость человека.
— А эликсиры получаются как? — уточнил я. — Возгонка и перегонка, что ли?
— С добавлением магии. Без нее не заработает.
Ну что ж, кажется, механизм становится яснее. Стало быть, алхимики тут действуют как свои аналоги в компьютерных играх или литРПГ-шных романах. Ну, в смысле, с помощью магии меняя параметры веществ и вычленяя какую-нибудь там эссенцию, из которой создают всяческие волшебные приблуды.
Ну или как-то так.
Интересно, а могут ли они…
— Слушай, а с помощью алхимии можно, ну не знаю, сделать какое-нибудь супертопливо. Дрова, например, которые будут гореть в десять раз дольше и жарче, чем обычные? Или, во, почему бы вам не возогнать магическую энергию, собираемую накопителем и как-нибудь не концентрировать ее, ну, чтобы КПД повысить?
Ананда нехорошо покосилась на Сюин, которая расхохоталась.
— Я смотрю, у вас, иномирян, мозги в одну сторону направлены. Ты еще спроси, могу ли я сделать афродизиак, позволяющий члену стоять сутки подряд.
— А что, можешь?
— Нет. Алхимия имеет свои рамки и специализацию. Как и техномагия или артефакторика. Она, значит, предназначена больше для работы с органикой. Хотя — да — есть нюансы. Впрочем, ничего такого завтра нам не понадобится, всего лишь бой с небольшим отрядом головорезов, хватит и вот этого.
Она похлопала себя по бедрам, демонстрируя магические жезлы.
— Поверь, с ними, а также моими защитными артефактами, вражеский алхимик не сделает ровным счетом ничего.
Я развел руки.
— Как скажешь, тебе видней. Стало быть, ждем удобного момента и бьем. Я полагаю, атаковать станем ночью?
Сюин оскалилась и ее глаза блеснули красным.
— Полагаю, у тебя есть истинное зрение.
— Конечно.
— Тогда — да. А теперь давайте-ка обсудим детали.