На сей раз пробуждение оказалось более приятным — меня привели в себя солнечные лучи, нагло лезущие в большое окно, распахнутое настежь.
Едва открыв глаза, я увидел молодую девушку в длинном строгом платье.
— Господин, просветленный Риманн собирает всех. Прошу вас закончить утренние дела и следовать за мной, — проговорила она.
Утренние дела закончить получилось быстро: в замковых покоях нашлось место и туалету, и душу, и даже коробочке зубного порошка. В последний раз я такое видел у бабушки в деревне, когда навещал ее ребенком, а тут, надо же, пользуются! Сделав все, что требовалось, я проследовал за служанкой в куда более скромную, нежели вчера, залу, где ждала овсяная каша со свежим хлебом. Паладины уже были тут и завтракали вместе со всеми. Чуть поодаль от них примостились все те же четыре охранника и камень-переводчик, а также — десяток вооруженных до зубов воинов.
Когда с едой было покончено, слово взял Лехри сын Катэйра.
— Герои, времени немного, а потому я не стану утомлять вас долгими разговорами. Через несколько дней вам предстоит рискованный и сложный поход в недра заповедного места, вотчины Матери Леса. Вы разделитесь на группы по пять человек и начнете свой путь в разных местах. Цель…
Паладин выдержал эффектную паузу, после которой один из его людей сделал заковыристый пасс и в центре зала возникло трехмерное изображение здоровенного — метра два в высоту, если, конечно, пропорции были верны, — цветка.
Больше всего он напоминал хризантему с кроваво-красными лепестками и фиолетовым стеблем, в центре которой располагался самый красивый драгоценный камень, который только мне доводилось видеть. Прекрасный рубин, блестящий всеми гранями на солнце.
— Найти этот цветок или цветы — чем больше, тем лучше — и достать оттуда камень, — продолжил Лехри. — Да, вам не обязательно попадется рубин, это может быть изумруд, сапфир, опал, алмаз, топаз, и одна Морриган ведает что еще. Неважно! Главное — любой ценой получить камень и покинуть лес до третьего заката с той минуты, как вы войдете внутрь. Это — особенно важно.
— Почему? — спросил кто-то.
— Останетесь там, когда солнце зайдет в третий раз — умрете, — коротко ответил паладин. — Таков закон хозяйки заповедного места. Покажи лес, — приказал он человеку, что демонстрировал иллюзию цветка.
И снова тот шевельнул пальцами.
Рисунок, исчез, уступив место карте. Вот появились желтые поля, разрезаемые черными линиями дорог и синими прожилками рек. Картинка сдвинулась на восток, на ней появились холмы. Еще один замысловатый пасс и на юге от них начал разрастаться, точно раковая опухоль, темно-зеленый массив.
Я не знал местных единиц измерения, но выглядел лес действительно здоровенным.
— Светлейший, — подал я голос, припомнив титул старшего паладина, — а насколько велико это ваше заповедное место?
— Три дня прямого пути от одной опушки до другой, — без запинки ответил Лехри. — Понимаете теперь?
— Д-да.
Выходит, мы имеем право единожды пройти лес от начала и до конца по одной из тропинок, но, если зазеваемся хоть немного — умрем. Интересно, а цветочки эти растут, случаем, не в самом центре?
Я был не единственным попаданцем, умеющим считать, потому как сразу два человека синхронно озвучили невысказанный вопрос.
— Как повезет, — проговорил паладин. — Иногда камни встречаются возле опушки, иногда — нет. И вот еще что. Лес опасен даже днем, поэтому вам выдадут оружие и ближайшие дни вы будете учиться им пользоваться. Но постарайтесь просто избегать неприятностей, а если что — используйте огонь, животные его не переносят.
Он еще некоторое время говорил, давая незначительные пояснения, но ничего существенного больше сказано не было, и спустя каких-то десять минут брифинг окончился, после чего все отправились на здоровенный плац. Там нас уже ждали почти два десятка инструкторов без брони, шинелей и огнестрельного оружия. Зато — с мечами в ножнах.
Впрочем, я ошибся. На плац отправились не все. Ни Риманн с Лехри, ни камненосцы не удостоили своим присутствием тренировочную площадку, а значит, перед оравой попаданцев в полный рост вставал языковой вопрос.
Впрочем, инструктора, как выяснилось сразу же, не испытывают ни малейших проблем с общением. Они принялись выкрикивать имена и фамилии своих будущих учеников, и те как-то очень быстро и четко оказались разделены на команды по пять человек.
И мне повезло попасть в группу с японцем, с которым уже общался вчера, блондинкой из числа скептиков, смуглым парнишкой, похожим то ли на тайца, то ли на вьетнамца и толстым бледным типом, национальность и возраст которого определить не удалось.
— У вас десять минут на знакомство и разминку, — коротко бросил инструктор — высокий худощавый мужчина с длинным тонким шрамом, наискось пересекавшим лицо. — Время пошло.
— Александр Хлудов, — представился я, — а вас как звать?
— Кишимото Масаши, — ухмыльнулся японец, — прямо как творца Наруто.
— Фрида Нильсон, — чуть склонив голову на бок, произнесла блондинка. И ее произношению, пожалуй, могли бы позавидовать жители Ливерпуля.
— Вирот Вутичайпрадит, — последовал ответ смуглого азиата.
Ага, таец, значит. Ну, почему бы и нет?
— Майкл Смит, — назвался толстяк и зачем-то добавил, — гражданин США.
Мы отошли от инструктора и принялись — кто как умел — разминаться.
— И что вы думаете обо всем этом? — тихо спросила Фрида.
— Не нравится мне тут, — честно признался я. — Не верю местным.
— Аналогично, — кивнула скандинавка.
— Почему? — искренне удивился Масаши, — они просить нас помощь.
— Да, — присоединился к нему Вирот, — вроде бы, неплохие люди.
Говорил таец не слишком быстро, зато крайне грамотно — чувствовалась хорошая подготовка.
Мы с Фридой взглянули на Майкла Смита, но тот лишь пожал плечами.
— Пока не ясно, — честно признался он. — Зачем, спрашивается, вчера нужно было устраивать экзамен по естественным наукам? Для чего мы сдавали свои вещи? Почему нас отправляют непойми куда, не дав хотя бы недельку на подготовку? К чему такая спешка?
Вопросы эти звучали весьма разумно, что не могло не радовать. Жаль только, ответить на них некому. Впрочем, Майкл не то, чтобы сильно и возражал против участия в авантюре с попаданчеством. Было видно, что он рад до глубины души, а ворчит, скорее, для порядка.
Когда разминка закончилась, инструктор скомандовал:
— Два круга по плацу. Бегом марш!
— А как вы понимаете нас? — спросил я невпопад.
Инструктор посмотрел на меня, точно на таракана, но расстегнул верхнюю пуговицу куртки и извлек из-под майки небольшой кристалл, висящий на серебряной цепочке.
— Индивидуальный переводчик. Благодаря ему вы понимаете мою речь, а я — вашу. А теперь — бегом!
И мы побежали. А потом пришло время для полосы препятствий, точно скопированной из какого-то фильма про тяготы армейской жизни. После этого нам — падающим от усталости — великодушно позволили отдохнуть и принесли холодные напитки.
Когда я вновь почувствовал ноги, над нами навис абориген, делающий какие-то пометки в блокноте.
— Физическая форма посредственная, но в пределах нормы. Можно переходить к тренировкам с оружием.
— Ура-а! Чур мне катана! — вскочил неугомонный Масаши. — Хотеть разрубить небеса.
— А мне что-нибудь стреляющее, — попросил Майкл.
У остальных особых предпочтений не нашлось, и наша пятерка в сопровождении инструктора отправилась к местному интенданту. Нам выдали два небольших арбалета с пистолетными рукоятками и хитроумной системой взвода, запас болтов к ним, меч, топор, копье и пяток кинжалов.
Масаши сразу же приватизировал меч, арбалеты достались Фриде и Майклу, Вирот взял топор, который несколько раз перебросил из одной руки в другую, затем крутанул и, удовлетворившись, повесил оружие себе на пояс. Мне же пришлось брать то, что осталось — копье.
Я с интересом изучил оружие. Выглядело оно потрепанным: гладкое древко, отполированное до блеска, потемнело от времени, острие — большое и ромбовидное, казалось выщербленным и, вроде бы, на нем даже виднелось пара пятен ржавчины. Кинжалы также не казались новыми, равно как и ножны.
Вообще, складывалось ощущение, что местные нашли самое бесполезное и ненужное, что без дела валялось на складах, и благополучно сгрузили его иномирянам, то есть — нам. От сердца оторвали, так сказать.
Впрочем, что мы можем поделать? Хорошо хоть не с голыми руками в лес отправили. Тут интересно, что же будет дальше?
А было всякое. Преимущественно — неприятное.
Командир пятерки серьезно подошел к делу и мордовал нас до самой темноты. После этого заставил пробежать еще пару кругов — ну, для порядка, — и отпустил.
Мы немного погуляли по плацу, наслаждаясь покоем и вдыхая свежий воздух, изучили окрестности, поглазели на ночное небо. Оказалось, у Дамхейна аж целых две луны, да и звезды тут сияли ярче, чем на земле. Впрочем, ничего особо интересного выяснить не удалось и в итоге все отправились обратно в замок.
После тренировки нас ждали душ и ужин, на котором сидели уже пятерками, и, наконец, заселение в новые комнаты. Естественно, на пять человек.
— Какие толерантные ребята, — фыркнул Майкл, — бросив короткий взгляд на Фриду. — Не разделяют помещения на мужские и женские.
Шведка пожала плечами и кинула пояс с оружием на крайнюю кровать.
— Это меньшее из того, что меня беспокоит, — ответила она.
— Почему? — подключился я к разговору, блаженно растянувшийся на мягком матраце и прислушивающийся к ноющим мышцам тела, чтобы понять, какие болят сильнее.
Выходило, что все — одинаково сильно.
— Вы ничего странного не заметили сегодня?
— Кроме армейский тренировка? — Масаши ухмылялся всеми тридцатью двумя зубами и завороженно полировал клинок. Где он сумел достать точильный камень и тряпку, оставалось только догадываться.
— Нас стало меньше, — тщательно выговаривая слова предположил Виронт.
Я прикрыл глаза, вспоминая участников ужина… Е-мое! Наконец-то дошло, кого не хватало, причем еще на прошлом ужине.
— Не было вчерашнего гангсты!
— А еще одного сорокалетнего итальянского скандалиста, ты не застал его вчерашнее препирательство Лехри. И пары девушек из тех, что повнушительнее, — Фрида изобразила руками бюст десятого размера, — если вы понимаете, о чем я.
— И что это может значить? — почесал подбородок Майкл.
Блондинка пожала плечами.
— Я вообще мало понимаю происходящее. В последние дни дела идут все страньше и страньше.
— А может, это связано с тестированием? — предположил я — Или нашими работами… профессиями.
Эта мысль заставила всех переглянуться.
— А звучит интересно, — произнесла Фрида. — Я — тренер личностного роста, а ты?
— Сотрудник отдела продаж.
— Я — бариста, — сообщил Майкл.
— Гид, — произнес Виронт, после чего зачем-то добавил, — вожу туристов по местам Бангкока.
— Хикки, — весело отозвался Масаши, — сидеть на шея родители. Но теперь стать магом и получить кошкодевочка в жены.
— Угу, стараниями партии, — буркнул я себе под нос, а вслух произнес, — и что же нам дает этот список профессий? Кажется ни хрена.
Судя по всему, остальных посетила та же мысль, потому как все выглядели растерянными.
Я прикусил губу. Нет, мы упускаем нечто крайне важное. Сомневаюсь, что парень из гетто владеет полезными навыками, ну, кроме варки мета. А фигуристые бимбо оказываются докторами наук лишь в голливудских блокбастерах и порнопародиях. Нужно больше сведений.
Я озвучил это предложение и наша пятерка приняла его единогласно, даже восторженный дурачок Масаши.
На этой светлой ноте мы и отправились спать. Впереди ждали тренировки.
***
— М-ма-а-ать, — я плюхнулся на траву, не в силах шевельнуться. — Нельзя так издеваться над людьми.
— Согласна, — тяжело дыша, присела рядом Фрида.
— Суровый мужик, прям наш рейд-лидер, — Майкл повалился рядом и принялся жадно пить воду из кувшина, принесенного Виронтом.
— Рейд лидер? — зацепился я за знакомое слово. — И куда ходили? На Артаса, небось?
— А как же, Штормград сам себя не защитит, — с готовностью поддержал разговор Майкл. — Интересно, как там парни, я ведь один из мейн ДД гильдии.
— Угу, Альянс — сосед, — буркнул я по-русски и тут же поймал недоуменный взгляд Масаши.
— М-м? — моргнул он.
— Говорю, — перешел я на английский, — жизнь за орду. Лок’тар огар. Зак-зак!
— Аха-ха! — тот хлопнул в ладоши и засмеялся. — World of Warcraft!
Улыбка японца стала еще шире. Он ткнул себе в грудь большим пальцем и гордо изрек:
— Final Fantasy четырнадцать.
Произнеся это, он по очереди оглядел каждого, точно ожидая аплодисментов. Не дождавшись ничего подобного, Масаши вздохнул и добавил:
— А еще — Lineage два. И Apex Legends. Я вообще много играть.
— Mobile Legends Bang Bang, — внезапно произнес Виронт.
Мы уставились на Фриду. Та несколько секунд ничего не говорила, затем густо покраснела и пискнула:
— Genshin Impact. Но почти не доначу.
— Ага, — ухмыльнулся Майкл. — Знаю я это ваше почти. У меня друг кредит взял, чтобы навыбивать себе девочек из лутбоксов.
Повисло тяжелое молчание, которое прервал все тот же неунывающий Масаши:
— Это что, выходит, мы все — отаку?
— За себя говори, — буркнул Майкл. — Я просто поиграть люблю.
— Но совпадение странное, — заметил я. — Чтобы все пятеро сидели в какой-нибудь онлайн игре… Других бы поспрашивать, — предложил я. — И кстати, можно узнавать насчет хобби.
И мы в перерывах между тренировками начали выспрашивать у остальных попаданцев их пристрастия.
Как выяснилось, что — таки да — каждый, с кем мы поговорили, шпилил в видеоигры или настолки, смотрел аниме, читал комиксы, фанател по каким-нибудь Звездным Войнам. Короче говоря, являлся тем, что в США принято именовать гиком. А еще, все они обожали фэнтези. Героическое, эпическое, барбарианское, про попаданцев, литРПГ, реалРПГ, неважно.
Каждый из тех, с кем удалось перекинуться словечком, мог с легкостью назвать пару десятков известных китайских и японских новеллистов, американских авторов фэнтези или, на худой конец, отечественных писателей — я пообщался и с парой русскоговорящих попаданцев.
Наконец-то начала выстраиваться система. Мы нашли общее, оставалось понять, что это значит.
С этим, увы, все обстояло сложнее. Ну страдаем мы все от острых приступов эскапизма или наслаждаемся ими. Дальше-то что?
Увы, чтобы ответить на этот вопрос, требовалось время, и люди, желающие разбираться. И с тем, и с другим же дела обстояли крайне паршиво…
***
Тренировочные дни пролетели, как одно мгновение. Мы худо-бедно научились держать оружие в руках и попадать по мишени. Слегка подтянули физическую форму. Нам объяснили, как рубить мечом, показали пару простейших выпадов копьём, объяснили, что хоть арбалет и не средневековый, с ним нужно осторожно обращаться и заботиться о тетиве, показали заодно, как вешать его на пояс, пользуясь хитроумной кобурой.
Так что, узнали мы массу нового. А еще — задолбались в край, так и не выяснив ничего важного.
Да, несколько человек пропали, но куда они делись — никто не знал. Да, тут творилось что-то странное, но большинству было пофиг — они уже мнили себя покорителями параллельных миров, уничтожителями черных властелинов и осеменителями персональных гаремов с тысячелетними готическими лольками и сисястыми кошкодевочками, и слышать ничего не желали.
Из «пятерки скептиков», кстати говоря, не осталось никого, кроме нас с Фридой, а потому мы старались каждую секунду демонстрировать энтузиазм и чистую, незамутненную радость, дабы не узнать на своей шкуре, куда же исчезают люди. Таковых, впрочем, было немного, всего семь человек. И это, как нетрудно догадаться, не сильно сказалось на отрядах. Вместо двадцати их осталось девятнадцать, а еще в двух не хватало по бойцу, что, по идее, не должно было так уж радикально повлиять на боевые возможности, которые у всех попаданцев оставались не то, чтобы очень высокими.
Говорят, что отсутствие результата — это тоже результат, вот только сложно было поверить в это, стоя ранним утром вместе с почти сотней таких же горемык посреди здоровенного внутреннего двора замка. Единственное, что мы получили, так это боль во всем теле, да несколько простуженных — тут и там в строю чихали и кашляли люди, да и Виронт выглядел не слишком бодро. Тайца, кажется, знобило, и он держался исключительно на силе воли, да местных жаропонижающих, которых удалось выпросить у служанок.
В любом случае, все эти изыскания больше не имели значения. Подготовка завершилась.
Сегодня всех подняли с рассветом и после непродолжительного завтрака и столь же короткой речи светлейшего Лехри, суть которой сводилась к тому, что миг славы настал, собрали тут, приказав грузиться.
Во внутреннем дворе уже разместились девятнадцать машин.
Большие грузовики, на шести мощных колесах каждый, укрытые брезентовым пологом цвета хаки, выкрашенные в грязно-зеленый цвет, больше всего они напоминали старые-добрые Уралы, переоборудованные для своих нужд выжившими в зомбиапокалипсисе: на носу ближайшей машины красовалось нечто, напоминающее нож снегоочистителя, борта прикрывали толстые стальные листы, на окна местные умельцы наварили решетки, а поверх брезента пустили колючую проволоку. Для полноты картины не хватало только шипов и красотки, прикованной к бамперу.
Выглядела конструкция достаточно необычно, если не сказать — дико. Впрочем, сразу удалось подметить одну странность: от машин не пахло бензином. Совсем.
Мы по очереди забрались в кузов и аккуратно сложили оружие под лавки и только после этого я осмотрелся. Внутри уже сидели два солдата в шинелях и металлических нагрудниках. Один был вооружен карабином, другой — парой револьверов.
Вот им, значит, нормальное оружие положено, а мы полезем в лес с зубочистками. Миленько.
Во время тренировок мы пытались уточнить, почему нельзя просто выдать куда более привычный огнестрел, и с какого перепуга тут вообще пользуются мечами и арбалетами, но ответа добиться не удалось.
Инструктор, который оказался также и сопровождающим, забрался в кабину, после чего мерно загудел двигатель, машина дернулась и, плавно набирая скорость, поехала. Произошло это так неожиданно, что я не удержался на ногах и плюхнулся на лавку рядом с Фридой.
Чем-то это походило на разгон троллейбуса, вот только контактных рогов над кузовом что-то не наблюдалось.
А потому, я решил удовлетворить любопытство, обратившись к одному из солдат:
— А на каком топливе работает двигатель этой машины? Или она — электромобиль?
Тот с недоумением посмотрел на попаданца, после чего буркнул:
— Бес жрет энергию, — и умолк, уставившись в одну точку.
Что за бес, почему он питается энергией, и что это вообще такое, я не знал, но недружелюбный вид охранника явно намекал на то, что лишние вопросы задавать не следует, поэтому умолк и, прикрыв глаза, попытался задремать. Хотя дико хотелось узнать, а почему артефакты-переводчики, положены тут каждой собаке, но только не героям из иного мира, коим надлежит решить энергетическую проблему одного отдельно взятого фэнтезийного или техномагического — черт его знает — королевства.
А вот американец, напротив, оживился при виде оружия второго бойца.
— Слушай, — спросил он, наконец, привлекая внимание солдата, — а что это за револьверы такие?
Тот с легким недоумением покосился на толстяка, затем вытащил из кобуры один из них и аккуратно передал любопытному. Майкл Смит осторожно взял оружие и сноровисто изучил его.
— Ух ты, как на Миротворца похож! — восхитился американец, возвращая оружие владельцу. — Выглядит весьма старым.
— Их мне передал отец, — чуть улыбнувшись ответил солдат, — а ему — его отец. Эти револьверы пережили Темный век.
— Стрелок, ты помнишь лицо своего отца? — невпопад пошутил Масаши.
Солдат, прищурившись, взглянул на него, и серьезно ответил:
— Конечно.
И тон его очень не понравился мне, а заодно и Фриде.
— Уважаемый Масаши, — толкнула блондинка его в бок, — пожалуйста, не нужно шутить на такие темы, это не очень вежливо.
Японец смутился и виновато улыбнулся.
— Прошу прощения, если мое слово казаться обидным, доблестный воин, не хотеть оскорбить тебя.
— Все в порядке, — солдат заметно расслабился, а револьвер его вновь оказался в кобуре.
Разрядка обстановки воззвала к любопытству, и я перебрался поближе к борту машины, после чего, аккуратно отогнув полог, высунул голову наружу. Город мы уже покинули и сейчас ехали по достаточно качественной бетонке. По обеим сторонам дороги раскинулись огромные пшеничные поля, отгороженные ровными рядами елок, явно высаженных искусственно. В целом, если бы не знал, что оказался в другом мире, легко мог подумать, будто еду по областной дороге, ведущей в садоводство.
Спустя пару минут машина чуть притормозила и въехала в деревню. И вот тут-то любое сходство с областью испарилось. В первую очередь, из-за домов: невысокие, сложенные из грубого кирпича, с черепичными крышами и небольшими окнами, они ни капли не походили на живописные виды Ленобласти.
Во-вторую очередь — из-за местных жителей. Нет, одежда у них была, в целом, достаточно похожа на земную, отличие заключалось в ином. Местные пользовались магией в повседневной жизни! Вот один мужчина средних лет махнул рукой, и целый штабель досок взлетел вверх, примостившись аккуратно на строящемся втором этаже дома. Вот женщина, работающая в небольшом саду возле крыльца, прошептала фразу и из ниоткуда появился небольшой водный шарик, который полил цветы. Вот парнишка лет десяти, игравший с приятелями в догонялки, внезапно прыгнул, перелетая машину, и, приземлившись, запятнал товарища.
Да, нас призвали в параллельный мир. Да, я уже видел колдовство в действии. Все так, но… Оно такое… простое… такое доступное… это так… так… так…
Не найдя нужных слов, я замер, будто в ступоре, не обращая внимания на окружающих, и лишь ощутимый тычок в бок от Фриды вернул к реальности.
— А?
— Слушай, — прошептала блондинка.
Все это время Майкл Смит общался с бойцом, вооруженным револьверами. Как я понял, он завязал непринужденную беседу, и вот теперь перешел к действительно важным вопросам.
— Скажите, а почему нам не выдали огнестрельное оружие? — прямо в лоб спросил американец. — Если лес опасен, то от него будет больше толку, чем от допотопных арбалетов и мечей.
Аборигены переглянулись и солдат с карабином кивнул товарищу, после чего тот заговорил.
— Обитатели леса крайне не любят запах пороха и оружейного масла. У них давняя и весьма неприятная история с ними. Зайти в лес, вооружившись пистолетом или винтовкой — значит подписать себе смертный приговор.
Ой как же складно поют-то, и все-то у них сходится, ну вот прямо один к одному.
— Жаль, — вздохнул Майкл Смит. — А хотя бы кого мы можем встретить в лесу известно?
— Зверье всякое, — пожал плечами первый солдат. — У них острые зубы, но огня не любят, сталь в сердце или голову прикончит их также, как и самых обычных животных.
— Скажите, — подал вдруг голос японец, — а когда мы начать учить магия? Как вернуться из лес? Я не хотеть в свой родной унылый мир. Хотеть быть тут и помогать!
Солдаты снова переглянулись и выражение их показалось мне красноречивее любых слов. Была на них начертана какая-то смесь жалости с глумливым весельем.
— Этот вопрос лучше задавать просветленному. Мы — простые бойцы и такое не решаем.
А японец все не унимался.
— Слушайте, а кошкодевочки у вас есть?
Он. Спросил. Это.
Мое лицо в этот момент, наверное, вытянулось, потому как остальные смотрели на Масаши, вытаращив глаза. К удивлению, аборигенов этот абсурдный вопрос не застиг врасплох.
— В лесах Метсы, — с готовностью ответил воин с револьверами, — у метсанов какой только нечисти не водится.
И вот — очередное незнакомое слово, которое нам даже не удосужились объяснить. Хотя нет, писец, кажется, что-то уже про Метсу говорил. Любопытно другое. Почему этот вопрос не удивил их? Проклятье, хочу говорящего ехидного коня, который все объяснит! Древний тысячелетний меч, становящийся красоткой в стрингах, тоже сгодится! Надоело быть единственным идиотом, который ничего не понимает.
Я, конечно, пытался себя развеселить, да вот только получалось как-то неважно. С каждым преодоленным километром, страх лишь усиливался, от накатывающихся волн ужаса скрутило желудок и лишь очень большим усилием воли удавалось сдержать рвотные позывы. Я осторожно коснулся пальцами рукояти кинжала, висевшего на поясе…
Ладно, какое-никакое оружие у нас есть. Авось, прорвемся.
Странно, но обычный заточенный кусок стали сумел сотворить то, что не получалось у столь сложного инструмента, как мозг — страх, возникший на пустом месте, начал помаленьку отступать. Паническая атака завершилась, не начавшись.
А разговор с бойцами сопровождения, меж тем, начал переходить в какие-то малоинтересные темы, и я сам не заметил, как задремал.
Проснулся оттого, что машина несильно дернулась и по глазам ударил свет.
— Выходите, — скомандовал инструктор, — приехали.
Мы выбрались, прихватив с собой оружие и вещмешки, которые лежали под скамейками и начали осматриваться. Впереди чернел лес. Нет. Лесище! Огромные — несколько метров в обхвате — деревья тянулись вверх, точно от этого зависела их жизнь. Никакого подлеска не было и в помине, луг с невысокой пожухлой травой упирался в зеленую стену. И этот самый луг тянулся, насколько хватало глаз. Этот вид так контрастировал с аккуратными рядами полей, увиденных ранее, что становилось не по себе. Люди тут явно не работали и не жили. Впрочем, не совсем.
В паре сотен метров от остановившейся машины дорогу перегораживал шлагбаум, возле которого разместился самый настоящий блокпост, обложенный мешками с песком и обтянутый колючей проволокой едва ли не в три ряда. Мне даже показалось, что в узкой бойнице тускло блеснуло дуло пулемета.
— Вы войдете в лес тут, — провожатый показал на тонкую тропинку, едва заметную меж вековых стволов. — Остальные группы будут на достаточном расстоянии, а потому никто никому не помешает. Старайтесь не шуметь и не привлекать лишнего внимания. Всегда держите наготове факелы, но не зажигайте их без нужды. И помните, у вас трое суток. Ровно.
Я неуверенно переступил с ноги на ногу, вновь посмотрел на блокпост, затем — перевел взгляд на солдат и водителя, которые как бы невзначай рассредоточились и выглядели готовыми в любую секунду открыть огонь на поражение.
Господи, как же страшно. Не хочу туда! Говорили же умные люди в интернетах: не играй в игры, читай книжки, генераторы заправляй, и все будет хорошо. Так нет, сидел за компом все свободное время. И вот итог!
Как это часто бывало, тупой юмор помогал немного успокоиться, но сердце все равно колотилось, как бешеное, а ноги отказывались двигаться по направлению к цели.
К счастью, нашелся доброволец, готовый сделать первый шаг.
— И чего мы ждем? — поинтересовался Масаши Кишимото. — Вперед!
И он первым пошел к деревьям. Вздохнув, я повесил вещмешок за спину и поудобнее перехватил копье, после чего — двинулся вслед за неугомонным японцем, стараясь не слишком дрожать.
Оказавшись возле деревьев, я обратил внимание на странные рунические знаки, нанесенные на некоторые стволы. Кажется, они едва заметно мерцали, впрочем, сказать это с уверенностью не получалось, да и времени останавливаться уже не было, а потому я, поудобнее перехватив копье, шагнул под раскидистые кроны.
***
Просветленный Риманн, переодевшийся из опостылевшей парадной формы в обычную полевую, сидел в рабочем кабинете и с самого утра изучал приборы иномирян. На сей раз улов оказался особенно богатым, потому как помимо «смартфонов» те принесли из родного мира три «планшета» и два «ноутбука». Не то, чтобы на этих устройствах наличествовало нечто интересное… Как и все прочие, они были забиты странной музыкой, тем, что земляне называли кинофильмами и мультипликацией, играми и, конечно же, порнографией. Нет, в Дамхейне сии низменные развлечения тоже были популярны средь люда, но такой фантазии не проявлял никто.
Хотя, молодым паладинам подобное нравилось и Риманн не мог их осуждать — даже в осколочных королевствах жизнь слишком тяжела и беспросветна, чтобы отказывать себе в простых и примитивных удовольствиях.
Вот только…
«Сколь много лет призываем иномирян, а я все поражаюсь этим людям. Держать в руках приспособление, способное хранить великую мудрость поколений и использовать его, дабы лицезреть картинки с голыми женщинами и котами» …
Не то, чтобы высший паладин имел что-то против первых и вторых, но такая зацикленность огорчала. А еще она не оставляла ни малейших шансов свернуть с проторенного пути.
«Проклятая всеми демонами магия духа!» — с горечью подумал просветленный. — «Все так, как Мать и говорила. Ничто не меняется уже вот два десятка лет».
Вздохнув, он вернулся к своему занятию и коснулся сенсорного экрана. На нем появилась фотография: улыбающийся мужчина, обнимающий светловолосую женщину и маленькую девочку на фоне какого-то дворца.
Следующий кадр.
Мужчина держит девочку на плечах, и та весело смеется.
Еще кадр.
Небольшое видео, где они играют в снежки.
Со вздохом отложив «смартфон», просветленный взял следующий.
Вот полный молодой человек обнимает пожилую женщину с похожими чертами лица — мать, по-видимому. А вот он выгуливает собаку по широкой чистой улице. Пара десяток фотографий, и вот он с конвертом из одеял, внутри которого виднеется личико младенца.
По щекам просветленного потекли слезы, и он прошептал:
— Простите нас, если сможете. Да прибудут с вами покой и счастье в следующей жизни.
Каждый раз, собрав имущество иномирян, он просматривал их семейные фотографии, стараясь запечатлеть каждую мелочь. Память Риманна уже была не та, что в молодости, но он мог бы поклясться Лугу, если бы верховный бог выжил, что не забыл ни одного имени и лица.
«И быть по сему до самой смерти», — мрачно подумал высший паладин, продолжая листать.
Следующий смартфон почти разрядился, но для сильнейшего электромага Дамхейна это не являлось проблемой. Заряжать подобные устройства, понижая напряжение до нужной величины при постоянной силе тока он научился давным-давно. Два тонких электрических щупа коснулись контактов и хитроумный аккумулятор иномирян начал заполняться.
Техномаги и писцы испортили не одно устройство, стараясь воссоздать технологию, но, увы, безуспешно.
«Столь многие наши начинания окончились сим печальным образом», — с грустью подумал паладин, разглядывая очередную фотографию, — «как не поверить в волю Рока» …
В дверь постучали и просветленный, отвлекаясь от своих мрачных мыслей, рассеянно произнес:
— Открыто.
В кабинет вошел Лехри. Веселый, радостный. Руки его больше не дрожали, на губах играла сытая улыбка и лишь небольшие капли крови на ботинках, да заткнутый за пояс прекрасный пистолет иномирянина свидетельствовали о том, что произошло.
Риманн сдержал тяжелый вздох и спросил:
— Достойно ли ты накормил своих демонов? Сыты ли они?
Улыбка растаяла на лице молодого человека и тот виновато воззрился на наставника.
— Прошу простить меня, просветленный, — он непроизвольно коснулся шрама на лбу, собираясь почесать его.
— Я не виню тебя, светлейший… Но и благословить не могу. Скольких из этой партии ты взял себе?
— Семерых, но поговорил только с черномазым, — красивое лицо Лехри вдруг изменилось, скорчилось, начало походить на страшную маску. В его глазах пылали гнев и безумие. — Он! Эта тварь! Он смел угрожать мне, наставник! Вот этим самым пистолетом!
Лехри извлек оружие из-за пояса и продемонстрировал его просветленному.
— Ну да ничего, я заставил понять всю глубину собственных заблуждений. Он лизал мои ботинки, умоляя сохранить свою жалкую жизнь…
Паладин закатил глаза, в которых помимо безумия теперь пылала яростная похоть, дернулся… а уже в следующую секунду как будто сдулся, стал меньше, слабее… Начал походить на забитого мальчика, коего Риманн спас и взял под свое крыло.
— Простите наставник, просто… Просто вы опять тратите свое драгоценное время на это, — он указал на смартфон в руках просветленного. — Не могу принять что вы — лучший из нас — так убиваетесь из-за всякого мусора. Они уже вошли в лес и через пару дней будут мертвы. Какая разница?
— Да, они прах и тлен, — согласился Риманн. — Но все ж — люди, а посему заслуживают хотя бы памяти. Выдернув из родного мира и принеся в жертву Матери Леса, мы не просто погубили эти души. Мы причинили боль их родным и близким. Невинным. Как могу я не горевать о них?
— Но они же… бесполезны! Сколько лет вы этим занимаетесь, наставник? Двадцать? И? За все это время — пустота! Они живут в мире, полном сокровищ, но не знают о них вообще ничего! Жалкие ничтожества! Хотя бы один смог объяснить, как устроен двигатель внутреннего сгорания! Хотя бы один описал принципы работы их тепловой электростанции! Да не в общих словах, а детально. Какие материалы использовать, какой уголь, как делать бензин из нефти? Их мир сумел достичь таких высот, даже обрывки знаний могли бы помочь. И что? Мы получаем брадобреев, торгашей, стилистов, барист, что бы эти слова ни значили, и прочую перхоть! Мужчины годны лишь на то, чтобы выбить из них все дерьмо, а женщины — сосать член. О да, вот это они умеют мастерски!
Юноша говорил все громче, распаляясь и накручивая себя, но Риманн не прерывал его и не перебивал. Он привык к перепадам настроения ученика и не желал мешать тому. Выговорится — успокоится. Тем более, в целом юноша был прав.
— Ладно, сами тупые, но почему у них с собой нет ничего? Ни одной серьезной книги! Почему ни у кого за все эти годы не нашлось учебника? Мы же перетаскивали студентов! Да окажись у нас человек, знающий как работает паровой котел, его на руках его носили, одели в парчу и шелк, обвешали золотом и выделили бы гарем! А что в результате? Сколько лет угробили впустую?
— Не принижай техномагов Эйри, их труд и старания окупятся стократ. Проект «Дорога» выходит на финальные испытания уже на следующей неделе, — напомнил старик.
— Я помню об этом и верю в успех, но у нас ушло так много лет на то, чтобы разобраться самим! И не факт, что все пойдет, как надо. А времени мало, вы же знаете, наставник! Южане бряцают оружием все громче, на западе с моря прет всякая дрянь, из заповедных мест вырывается все больше тварей, в северных лесах метсаны схватились с духом и не факт, что сил их пришлого божка хватит для победы. И я молю Морриган, чтобы из-за гор не пришли пожиратели, которых там, если верить слухам, точно грязи в свинарнике! На носу война, которая может стать поистине последней, а мы тратим время на эксперименты…
Он резко замолк и махнул рукой.
Риманн с грустью воззрился на ученика, после непроизвольно коснулся браслета-ограничителя на запястье. Этот разговор за последние пять лет случался, наверное, раз двадцать. Одни и те же мысли, одни и те же аргументы, одни и те же эмоции.
— Они не повинны в том, что невежественны. Ты знаешь, почему перенос работает так, как работает, а потому, мы не вправе жаловаться. Но — да — я бы тоже хотел узреть поезд и машину, что приводится в движение не силой плененных бесов. Жажду лицезреть и электростанцию вроде тех, что освещали города до войны, но работающую не за счет мощи духа грома и молнии, а посредством силы пара. Но я верую, что даже без иномирян мы сдюжим. Уже справляемся, ученик, а потому — не теряй надежды. Ведь коль она пропадет, то все кончено.
— Конечно, учитель. Разрешите идти?
— Дозволяю. И не забудь на сей раз забрать все переводчики, желательно лично, ибо в последний раз мы недосчитались двух. Артефакторы мастерят их нечасто, сложно восполнять утрату.
— Слушаюсь. — Лехри поклонился и покинул кабинет, оставив высшего паладина наедине с его демонами.