Когда Иоганн подъезжал к городу, в глаза бросилась в высшей степени напряженная атмосфера: ворота закрыты, на башнях — пары стрелков с магическими жезлами и даже огнестрельным оружием, перед воротами — десяток всадников, по-видимому, дожидавшихся кого-то. Увы, знакомых лиц среди них не было видно. Новенькие? Видимо, да.
— Добрый вечер, — поздоровался артефактор, подъезжая ближе.
Его, конечно, уже заметили, а потому на охотника смотрели десятка полтора устройств, предназначенных для пресечения человеческой жизни.
— Прошу, давайте обойдемся без ненужной агрессии, которая будет стоить вам слишком дорого. Позовите кого-нибудь, кто может ответить на мои вопросы, и не будем тратить время. Оно дорого.
— Слышь, ты… — начал было один из воинов, но договорить он не успел — из ворот выскочила разъяренная раскосая девушка, вооружённая экзотическим кривым мечом с кольцами на вогнутой части лезвия.
— Добрый вечер, искажённая, — одними губами улыбнулся Иоганн.
— Добрый вечер, охотник, — осклабилась та, демонстрируя острые, точно у акулы, зубы, и направилась к гостю.
Тот спешился и двинулся навстречу порождению демонической магии. Они сошлись на середине, и… она, звонко рассмеявшись, бросилась к нему на шею.
— Мы все скучали, старший.
— Я тоже успел соскучиться. Хотя, замечу, у вас прибавилось новеньких, не все меня знают.
— А ты больше гуляй, где ни попадя, — отстранившись, шутливо произнесла иномирянка.
— Был занят.
— Ну да, ну да, Лесной Король сам себя не убьёт.
— Именно. А жаль. Что у вас стряслось?
— Да тут в двух словах не рассказать, но то, что ты пришел — настоящий дар небес. Вот. — Она протянула небольшой складной ножик. — Сможешь взять след? Вещь ещё тёплая, фон остыть не успел.
— Как будто у вас с этим могут возникнуть какие-либо проблемы, — Иоганн принял вещь, извлек из внутреннего кармашка небольшой артефакт, активировал его, проведя над предметом, затем прикрыл глаза, считывая данные. Для предмета, совсем недавно находившегося во владении разыскиваемого субъекта, не требовались сложные устройства.
— Юго-восток, след устойчивый, два, нет, три часа. Мы разминулись.
Иномирянка хищно ухмыльнулась.
— Отлично, тогда не убегут! Сейчас появятся остальные, давай на коня и с нами!
— Погоди, — Иоганн поднял ладонь вверх. — Сперва объясни что происходит и связано ли это с искаженным, которого я преследую и о котором написал?
Сюин кивнула, после чего спросила:
— Что он натворил?
— Он — ничего, просто в одном городе повздорил с аристократом-пиромантом, у которого случилось помутнение рассудка. Тот в порыве ярости нарушил целостность барьера вокруг запретного леса, в котором, если верить местным, покоятся останки архидемона. Или даже сам архидемон.
— Он совсем головой двинулся?
— Факт его вменяемости и дееспособности пускай устанавливают врачи и суд. Моя задача проста — отыскать и уничтожить опасного искаженного, путешествующего вместе с возродившимся после смерти архидемоном.
— Уничтожить, значит… — прикусила губу Сюин. — Ну, пускай будет так. Ладно, давай их сперва догоним, а там видно будет.
— Где Ананда, кстати?
Искаженная недовольно скривилась.
— Обругала меня последними словами и сперва отказывалась ехать, но потом всё-таки я смогла убедить её. Сейчас собирает основной отряд. Пять минут — и увидишь её.
— Так что у вас происходит?
— Давай по дороге расскажу, ладно?
Охотник вздохнул.
— Хорошо, но только начни с самого начала. Как ты познакомилась с ним?
***
Маги земли закончили утрамбовывать насыпь, и рабочие приступили к укладке шпал. Риманн с умилением взирал на благостный труд вольных тружеников, не в силах не улыбнуться. Даже столь тяжелые времена не мешали его сердцу петь, ведь детище всей жизни стремительно обретало плоть и кровь.
Пускай электростанция, работающая на силе угля и пара, не покинет чертежей, но хотя бы железная дорога останется потомкам, когда он умрет.
Сияющий выделил требуемые фонды, использовал своё влияние на соседей, открыл стратегические склады и снабдил Риманна всем необходимым, как и обещал. Именно поэтому главная фабрика страны, остановив производство бронеавтомобилей, в три смены трудилась над новым заказом, и Синан лично гарантировал другу, что не допустит брака.
Главный техномаг Эйри, до винтика знавший устройство паровоза, слов на ветер не бросал, а это означало, что через три месяца, когда первая ветка, соединяющая столицу с Монартом — крупным промышленным городом на юге страны — будет закончена, по ней тотчас же пустят поезда: пассажирские и грузовые.
Надвигающаяся с неизбежностью смерти война заставила просветленных отложить ненадолго склоки и начать совместную работу на благо страны. Да, все ещё было неясно как южане умудрились скрыть приготовления. С этим разбирался Грейди. Явью стало то, что странности последних лет отнюдь не странны, и что южане заблаговременно начали готовить свою викторию. Увы, но союзные королевства все ещё не до конца осознали всю серьёзность ситуации.
И, тем не менее, по-крайней мере одно благо предвоенная лихорадка принесла. В Эйри вскрыли схроны, и Души Леса — эти сокровища, оплаченные кровью невинных — пошли наконец в дело. Запускались обесточенные цеха, сдувалась пыль со станков, за них массово вставали необученные крестьяне и горожане. Паладины и не думали скрывать приготовления, наоборот — выставляли их напоказ. Просветлённый мнил, что демонстрация мощи охладит горячие головы южан.
Риманн считал иначе. Он лицезрел прошлую войну, длившуюся более десяти лет, и помнил ярость змеепоклонников. Тот, кто способен отправить ребенка в Ямы Боли, не есть человек, но лишь тварь, достойная всяческого осуждения. И коль уж они перестали скрываться, коль наращивают мощь не таясь, коль в пограничных королевствах все ярче тлеют угли восстания…
Высший паладин положил на стол донесение, от которого за милю разило кровью невинных, порохом и вонью повешенных бунтовщиков. Оно пришло лишь утром и безнадёжно запоздало! Кто-то ответит за потерю целых десяти дней и скоро, но сперва придётся умиротворять… И карать.
Он вздохнул. С этим можно будет подождать немного, угроза невелика.
Важно иное — война грядет, и к ней должно подготовиться. Победе надлежит коваться в тылу.
Старый чародей ещё несколько минут благостно наблюдал за работой, после чего вздохнул и, кивнув прорабу, покинул стройку.
Всяк трудится на своём месте: кто-то точит детали, кто-то шьёт одежду, кто-то укладывает шпалы и рельсы. А кто-то — искры промелькнули меж его пальцев и скрылись, подавленные стальной волей мага — убивает людей. Таков удел, отмеренный Лугом, и не смертному противиться воле богов.
Высший паладин подошел к терпеливо дожидавшемуся его Лехри и кивнул ученику.
— Я слишком размяк? — спросил он.
— Простите наставник, не понимаю, — потупился юноша.
Сегодня демоны не терзали его душу, а потому выглядел он смущенным, тихим и пристыженным. В последние годы подобное случалось нечасто, и было, наверное, от чего возрадоваться.
— Хочу узнать, жаждешь ли ты войны?
Риманн открыл дверь броневика и забрался в десантный отсек, рассчитанный на пятерых бойцов в полном вооружении. Лехри примостился рядом, морща нос, и всё так же смотря глазами преданной собаки.
— Жаждешь ли ты войны? — повторил паладин, стуком в переборку давая знак водителю трогаться.
Ученик потупился и отвел взгляд.
— Знаешь, твоё молчание красноречивей всяких слов.
— Простите, — пролепетал Лехри.
— Я не виню тебя. Иного — да, но только не тебя, — улыбнулся старик и похлопал юношу по плечу. — Ты — моя гордость. Сын, коего у меня никогда не было и уже не будет.
Юноша буквально расцвёл, а на его молодом лице распустилась открытая и чистая улыбка. В такие моменты можно было даже забыть о том, кто таков Лехри сын Катэйра на самом деле, и сколь быстро добрая улыбка уступала место звериному оскалу, полному злой радости.
— А потому, — продолжил старый чародей, — ответь честно, не скрывая и не утаивая.
Улыбка исчезла, а ученик потупился.
— Да…
— Что-что? Кажется, тут прошелестел ветерок.
— Да.
— Уже лучше, но можно громче, всё ещё не слышу.
— Да, господин, я жажду воинской славы и подвигов! Хочу ощутить поступь войны. Желаю искоренить, наконец, сосредоточие гнили на юге и привести Эйри к славе!
Закончив, он сжался, точно ожидая удара или, что куда страшнее, слов ненависти.
Маленький несчастный ребенок, лишённый материнской ласки и отцовской любви, в теле могучего мага, силой мысли способного разорвать человека на куски. Маленький несчастный ребенок, изувеченный амбициями взрослых. Маленький несчастный ребенок, щедро делящийся собственным горем с окружающими…
«Интересно, можно ли было его спасти или Лехри родился уже сломанным?» — пришла в голову Риманна несвоевременная мысль. — «И есть ли теперь разница?»
— Я не стану тебя порицать. Молодость горяча и жаждет славы, жаждет воинских подвигов. Я же стар… И пламя войны слишком сильно опалило мою плоть.
Он непроизвольно коснулся изуродованной щеки рукой, украшенной ожогами.
Лехри слушал молча, не перебивая, жадно впитывая мудрость наставника.
— Молю лишь об одном: береги своих воинов, не губи их понапрасну. И сам не рискуй почем зря. Ибо нет воителя презреннее нежели тот, кому не мила жизнь. Чужая ли, своя — все едино.
Старший паладин кивнул.
— Будет исполнено, наставник. Дозволено ли мне будет спросить?
— Да, конечно.
Он дернулся всем телом, лицо юноши на миг искривилось, а глаз закатился, что говорило о серьезном волнении. Миг — и Лехри успокоился, после чего изрек:
— Справитесь ли вы, наставник?
Риманн и сам не раз задавался этим вопросом, просыпаясь в холодном поту или же — наоборот — не в силах сомкнуть глаз. В последние дни призраки былого мучали старика особенно беспощадно.
«Но коль скоро ты уж дожил до седин, будь любезен унимать тревоги юных, мыслится мне».
— Не волнуйся, ученик, коль придет час брани и смерти, я не подведу.
— Я знаю, наставник.
— И вот еще что…
— Да, господин?
Риманн пожевал губы, ему очень не хотелось говорить то, что он собирался произнести, но должным словам должно было слететь с языка:
— Не верь никому в малом совете.
Лехри удивленно посмотрел на него.
— Почему, господин?
— Один из них — предатель, изменивший Эйри и служащий Махансапу. Я уверен в сём. Подозреваю Грейди.
Глаза Лехри расширились.
— Господин…
Старик тяжело вздохнул.
— У тебя есть иные объяснения внезапной слепоты нашей разведки?
Юноша сжал кулаки, его глаз дернулся, а лицо исказилось ненавистью.
— Тварь…
— Успокойся, Лехри. У нас нет доказательств.
— И всё же вы хотите, чтобы я был настороже?
— Да. Ты — один из сильнейших магов Эйри, нравится кому-то это или нет, и уже через несколько лет ты станешь высшим паладином, а после моей смерти — обязательно займёшь положенное место в совете. Иначе и быть не может. А посему ты обязан делать то, что принесет стране благо.
— Я… я не понимаю, учитель.
— Всегда ходи с телохранителями, не рискуй, не ешь еду, в которой не уверен. Так ясно?
— Вы хотите сказать…
— Коль война на носу, жизни паладинов в опасности. Нет ничего милее для супостата, чем пустить в дело яд иль хладную сталь, ударив в спину.
Лехри хрустнул костяшками пальцев.
— Пусть попробуют.
— Ученик, — устало воззвал Риман. — Прошу, не заставляй старика тревожиться и за тебя.
Старший паладин покраснел и потупился.
— Прошу простить меня, господин. Я обязательно последую вашему совету.
— Вот и хорошо. — Риманн расслабился и откинулся на спинку сидения. — И вот ещё что. Возможно, очень скоро ты получишь возможность поратоборствовать.
В глазах Лехри зажглось пламя радости.
— Сиаф? — спросил он, облизнув губы.
— Сиаф, — кивнул Риманн. — Пока ничего не решено, но я думаю, что смогу убедить сияющего, так что будь готов.
— Слушаюсь! — просиял Лехри.
— Вот и славно, а теперь я хочу немного отдохнуть, разбуди, когда приедем. Танки сами себя не проинспектируют.
Он хмыкнул и прикрыл веки, думая как же именно исказится лицо Кернея, когда тот увидит подписанный самим сияющим приказ о полном содействии члену малого совета высшему паладину Риманну сыну Махона из рода Тинтричей, надзирающему за границами королевства и запретными, заповедными, мертвыми и иными местами, а отныне и генеральному инспектору Эйри.
Да, безусловно, его мечта — электростанция, работающая не на магической силе — пока что остаётся несбыточной, но уж подсластить пилюлю правитель умеет, в этом ему не отказать.
«А ещё он очень хорошо стравливает нас меж собой, оберегая власть. Как же получилось, что столь опытный и сведущий муж пропустил предательство»? — подумал Риманн, засыпая. — «Неужели не было измены? Коль так, то все ещё хуже, чем мы полагали. Но об этом я стану беспокоиться уже завтра. К тому же, у нас, если не путаю, до танков меня ждёт ещё одна остановка»…
Утомлённое делами тело наконец-то взяло верх над разумом, и высший паладин ощутил как проваливается в сон.
***
— Второй взвод, займите тот холм и прикрывайте нас.
— Слушаюсь!
— Третий взвод — правый фланг ваш.
— Слушаюсь.
— Первый и второй — двигаемся цепью.
— Слушаемся!
— Исполнять!
Фаррел раздал приказы и пристроился в хвост полусотни бойцов, выдвинувшихся в лесную гущу. Не то что бы это требовалось. Всё уже обсудили вчера — в штабе полка.
«Но лучше сказать, чем не сказать», — подумал он, поглаживая рукоять длинного магического жезла. — «Денёк нам сегодня предстоит горячий».
Они двигались минут десять, и паладин отмечал каждую, даже самую мелкую ошибку подчиненных, недовольно кривясь каждый раз, когда кто-нибудь наступал на ветку, высовывался из-за укрытия или демаскировал себя громким дыханием.
Бойцы разведроты не имели права на подобное, а уж его люди — тем более.
«Кому-то завтра будет очень и очень больно!» — мрачно пообещал он себе.
И тут ожила рация.
— Светлый, докладывает лейтенант Дойл.
— Слушаю.
— Позицию заняли, укрепляемся.
— Противник?
— Не замечен, выдвинул передовое отделение на позиции.
— Вас понял, отбой. Докладывайте о любых изменениях.
Фаррел отключил артефакт и нахмурился. По его расчетам противник обязан был бросить силы на захват возвышенности, но этого не произошло.
— Лейтенант Бирн, статус, — распорядился ротный, активируя гарнитуру.
— Пять минут до выхода в назначенную точку.
— Передовой дозор?
— Ничего подозрительного.
— Вас понял, отбой.
«Кажется, придётся немного отойти от плана», — решил Фаррел, присаживаясь за толстым поросшим мхом деревом и закрывая глаза.
Его магия — достаточно редкая для жителей Эйри — досталась старшему паладину от деда, уроженца бескрайних лесов Метсы. Тот не владел звероформой, не мог повелевать рунами, лёд тоже не подчинялся ему. Единственное, что глава семейства передал внуку и внучке, так это свою способность контролировать пространство вокруг, ощущать его, чуять тончайшие мелочи, запоминать остаточные следы и искать их хозяев.
И дар этот в теле Фаррела достиг определенных высот, не как у сестры, конечно, но всё же. Паладин был способен творить чары мощностью до двух килодэвинов, в треть его лимита.
И сейчас как раз настал момент воспользоваться одним мощным заклятьем — проверить окрестности.
Он прикрыл глаза и сформировал контур, после чего наполнил его силой. Одна за другой зажглись узловые точки, активируя систему, и перед внутренним взором Фаррела предстал весь лес, в который и вошла его рота.
Один за другим зажигались огоньки душ. Много, очень много. Слишком много для того, чтобы действовать по-старому.
— Первый и второй взвод, отходим к возвышенности, третий — окапываться, четвертый — прикрывать отход! — быстро распорядился он, и, вскочив, бросился по направлению на запад. — У нас от силы двадцать минут!
Противник оказался умней, чем он полагал.
Вражеский командир сумел с марша бросить весь батальон в атаку и выгадал минимум полчаса.
«Значит, будем держаться там, где получится!»
В третьем взводу служил Фингал — слабенький маг земли. И сейчас на его плечи ложилась забота об успехе всей операции.
«Не успеет подготовить окопы — нам хана!» — подумал Фаррел, петляя меж деревьев и время от времени останавливаясь, чтобы проверить бойцов.
Парни из четвертого отступали, прикрывая товарищей, остальные же, пользуясь этим, неслись сломя голову, стараясь как можно быстрее выполнить приказ старшего паладина. Все понимали, что счёт идёт на минуты. Но, при этом, бойцы действовали чётко, слаженно. Они почти не шумели, укрывались за деревьями, контролировали пространство вокруг себя. Никто не запнулся и не упал. Никто не совершил серьёзной ошибки. Так что долгий разговор завтра предстоит всего лишь с несколькими лентяями.
Впрочем, уже через пять минут, когда впереди показался невысокий холмик, Фаррелу стало не до того — позади слышались залпы магических жезлов, а это означало, что авангард врага добрался до четвертого взвода.
— Лейтенант Бирн, доклад! — крикнул он, активируя гарнитуру.
— Контакт на девять часов.
— Потери?
— Отсутствуют.
— Отступайте.
— Слушаюсь!
Фаррел взбежал на холм и нырнул в заботливо распахнутый зев окопа, увы, устроенного на склоне, а не на обратном скате.
«Лучше, чем ничего», — подумал он, пригибаясь и забираясь в одну из индивидуальных ячеек.
Окопчик вышел невысоким, с несколькими ходами сообщений, ведущих на другую сторону, но, при этом, добротным.
Рядом плюхнулись два бойца первого взвода, тотчас же принявшиеся настраивать тяжёлый станковый жезл, направив два его боевых кристалла на лес.
Фаррел похлопал солдат по плечам и направился по ходу сообщения вперёд, к центру холма. Командиры взводов и ротный боевой маг должны были ждать там.
Он не ошибся — подчиненные обустраивались в свежесооруженном командирском блиндаже.
«Надо будет наградить Фингала, когда всё закончится. За каких-то пятнадцать минут он проделал отличную работу», — подумал Фаррел, забираясь внутрь.
Искомый маг земли, как оказалось, нашёлся тут же — лежал в закутке, приспособленном под раненых, и походил больше на мраморную статую, нежели на человека: на лице пышущего обычно жизнью здоровяка не было ни кровинки. Над ним хлопотал ротный лекарь, вливающий в бойца алхимическую дрянь.
— Перенапрягся? — с порога уточнил капитан и, получив вялый кивок, продолжил. — Успел доделать обратный скат?
Еще один кивок.
— А крышу блиндажа из чего соорудили?
— Деревья… на холме…
— Молодец. Отдыхай.
Паладин подошел к присевшим возле разложенной на колоде карты местности офицерам.
— Господа, — кивнул Фаррел, — как наши дела?
— Паршиво. Четвертый взвод ведет арьергардные бои, скоро они будут тут, и тогда станем отбиваться.
— Батальон?
— Батальон.
— Паршиво.
— И я о чем.
Они секунду помолчали.
— Показывайте карточки огня.
Лейтенанты быстро достали наспех намалеванные листы с указанием огневых точек и секторов обстрела. Ротный бегло проверил их, внёс пару незначительных правок и отпустил подчинённых готовиться к бою. Рота, составленная из профессионалов, которые не один год тянули лямку во славу Эйри, не то что бы сильно нуждалась в подобном мелочном контроле. Всё работало как отлаженный механизм, каждый, от рядового и до лейтенанта, знал что следует делать и как поступать, а потому ему оставалось лишь направлять и корректировать. Ну и пользоваться даром, естественно.
Фаррел соорудил очередное заклинание и, удостоверившись, что враги не задумали какую-нибудь гадость, выбрался наружу, где уже заботливо была размещена ячейка со стереоскопической трубой.
Посмотрев в неё, он обнаружил четвертый взвод, организованно отступавший к наспех вырытым укреплениям. Бойцы отстреливались, тащили нескольких товарищей, то ли раненных, то ли убитых. Капитан решил повременить с расспросами и приказал по общей связи:
— Прикрыть товарищей огнём!
И холм взорвался светом. Сразу же заговорили десятки малых и средних магических жезлов, зашипели ручные и станковые тяжёлые жезлы, заухали лёгкие ротные миномёты.
Враг, явно не ожидавший столь быстрой и яростной контратаки, залёг, позволив четвертому взводу беспрепятственно укрыться среди своих.
— Доклад! — распорядился Фаррел по гарнитуре.
— Трое жареных, пятеро запечёных.
— Жареных в сторону, печёных к врачам и занять обратный скат. Атака на тыл ожидается в течение десяти минут.
— Исполняю!
«Ну что ж, самая легкая часть позади. Сейчас начнётся».
И он не ошибся.
Противник подождал немного, подтянул резервы и, после непродолжительного обстрела слабенькими дальнобойными заклинаниями, начал штурм.
Волна сменяла волну, враги, точно обезумев, пёрли вперёд, не считаясь с потерями и желая лишь добраться до укреплений. Рейнджеры дрались точно львы, но, тем не менее, то тут, то там один из бойцов падал. И если враги могли себе позволить разменивать ярды на людей, то Фаррел такой роскоши был лишён.
Он вертелся точно уж на сковородке, маневрируя мизерными резервами и едва ли не в ручном режиме направляя пулеметный и миномётный расчеты.
Каждый солдат и каждый офицер знали, что отступать нельзя и следует победить. Не умереть, а именно победить, потому как рейнджеров в Эйри было отнюдь не так много, как хотелось бы, а значит, победа ценой всего — неприемлема.
И они заставили старшего паладина гордиться собой. Экономно опустошая жезлы, применяя дым, алхимию и не тратя попусту личную магическую энергию, его парни, его дикие коты, его хвала и гордость, одолевали врага!
Когда атакующие повели в бой последнюю роту, Фаррел едва не заорал от восторга, понимая, что они победили. Он уже собрался поздравить своих людей с удачным завершением операции, как вдруг что-то громыхнуло, земля под ногами завертелась, и всё накрыла тьма…
***
Пробуждение нельзя было назвать приятным. Паладин открыл один глаз, затем другой, после — зажмурился и вновь открыл глаза. Увы, но видение не желало исчезать — прямо над ним сидел высший паладин Риманн. Старик почёсывал обожженную щеку и с весельем во взгляде наблюдал за ним.
— Просветлённый, — капитан попытался встать, но ноги подвели.
— Лежи, лежи, после заклинания паралича нужно до двух часов, чтоб прийти в чувства.
— Прошу прощения.
— За что? Вы изумительно сражались. Услада для глаз старика.
— Мы победили?
— Конечно. И превозмогли пять сотен. Тысячник Элга сей момент места себе не находит, готов сквозь землю провалиться от стыда. Перемолоть его лучших бойцов, потеряв всего лишь тридцать четыре человека убитыми. Он считал сие невозможным и, вот, убедился в обратном.
Приятное тепло разлилось по груди.
«Значит, справились».
— Благодарю, просветленный.
Вот только…
— Зачем же нужно было высовываться из укрытия, молодой человек?
Щеки Фаррела обожгло жаром. Он был уверен, что те сейчас красные точно помидоры.
— Я…
— Увлёкся, — по-отечески улыбнулся Риманн. — Понимаю, дело молодое, кровь — горячая…
Улыбка медленно сошла с его лица, и могучий чародей присел рядом с паладином, склонившись над ним.
— Вот только на поле боя эта кровь расплескалась бы по сторонам, разведрота лишилась бы командира, а вся армия Эйри — одного из лучших ищеек. Понимаешь?
— Да, просветлённый, — едва не плача от досады, ответил Фаррел, — такое больше не повторится.
— Я знаю. Мы именно для того и проводим учения с воинами союзных королевств и герцогств. Не только чтобы научить их. Не только для того, чтобы показать — не след злить Эйри. Нет. Ещё и для вас, таких молодых, таких горячих, таких глупых детей.
Он вновь улыбнулся.
— Вы — будущее Эйри. Поляжете на поле боя — и победа наша обернётся поражением, ибо страна — это люди. Запомни, светлый.
— Да, просветлённый.
— Вот и славно. А теперь — лежи и отдыхай, мы поговорим ещё, но чуть позже, когда станем разбирать ошибки.
Сказав это, он поднялся и покинул Фаррела, а тот, приходя в себя, лежал и думал о будущем. О грядущей войне. Действительно ли она неизбежна? Осмелятся ли южане напасть? Переживут ли они все лихолетье?
Очень хотелось рассмеяться и сказать что-нибудь вроде: «мы — Эйри, сильнейшие воины мира», но увы… капитан давно не верил в красивые сказки. Он знал, что враг превосходит Эйри числом десять к одному, если не больше. Что все прочие осколочные королевства вместе со всеми вассалами едва сравняются с многочисленными южанами по количеству людей. И он сильно сомневался, что махансапцы слабы.
И всё это не настраивало на веселый лад.
Особенно — собственная глупость.
Руки начали слушаться, и старший паладин достал сигареты со спичками, затем — закурил. Глубоко затянувшись и глядя в небо, он прошептал:
— Интересно, как там поживает беглец? Спорю, ему куда лучше, чем мне сейчас.
***
— Никогда больше не буду пить.
— Ты говорил уж это, смертный, много раз.
— Никогда не буду пить, уверен.
— Пи-и-и!
— Вот точно ни капли больше не выпью в грёбаном Дамхейне, клянусь!
— Мы верим, господин.
Я выдохнул и оглянулся. Отсюда, конечно же, не разглядеть преследователей, но они, аки легендарный суслик, были. Вот уже три дня мы пытались уйти от погони, всё дальше и дальше забираясь в Восточную Пустошь.
Оказалось, что это премерзотнейшее местечко может быть ещё гаже: ни источников воды, ни запасов еды, ни толковой растопки. Лишь голая степь, покрытая невысокой серенькой травкой, да стаи демонических тварей, расплодившихся тут в каких-то нездоровых количествах.
Утешало лишь то, что они нечасто пытались пробовать нас на зуб, иначе вообще была бы грустняшка. Впрочем, и без этого особых поводов для радости найти не получалось.
Сперва нас технично отрезали от возможности свалить на оперативный простор и затеряться в бесконечных лесах восточных графств, а теперь оттесняли к границе Ночной земли, куда соваться не хотелось от слова «совсем».
Уж не знаю что именно происходит там, но испуг Ананды с Сюин, когда мы проезжали рядом, выглядел вполне достоверным для того, чтобы не связываться с этим паскудным местечком. И всё же…
Я вновь бросил короткий взгляд назад, после чего потрепал по холке взмокшую лошадь, и прошептал:
— Кажется, иного варианта нет.
Сомневаюсь, что после устроенной шумихи китаянка ограничится лишь тем, что заберет Душу Леса. Скорее всего, мы втроём пойдем психованной людоедке на завтрак, обед и ужин. И почему, спрашивается, я решил, что ей можно верить?
Потому, что идиот тупорылый? Возможно.
Ну да, ну да, почему же ещё. Тупорылый идиот, не умеющий пить, не умеющий читать людей, каким-то образом засветивший редчайшую драгоценность и попавший в адский замес, из которого теперь непонятно как выбираться. И ладно б сам оказался на дне выгребной ямы, так ещё и детишек с собой прихватил.
Илэр с Морвин, отчего-то вбившие себе в голову мысль о том, что за мной нужно обязательно следовать, напрочь отказывались разделиться. Не думаю, что они интересовали преследователей из Города Бомжей, а значит, я вполне мог бы увести погоню за собой, спася близнецов.
Но, увы, те наотрез отказались уходить, что вообще не вязалось у меня с образом мышления двух малолетних урок. И, вроде, никакой анимешной нарутотерапии я не проводил. С чего так привязались, спрашивается?
Лошадь жалобно заржала и оступилась, едва не сбросив меня на землю.
— Тише, тише, — я вновь похлопал ее по холке.
— Привал нужен, — подал голос Илэр, — отдых дать животинам. Загоним.
Я вздохнул. Хочется или нет, но — да — без отдыха не обойтись. Если хотя бы одна из коняшек помрёт, нам хана. Ладно, мы, вроде, изрядно оторвались, можно рискнуть.
— Давайте тогда отдыхать. Дежурим по очереди, моя смена последняя.
Покормив и стреножив коней, мы наскоро поужинали, после чего я укутался в шерстяное одеяло и почти сразу провалился в тупой тягомотный сон.
***
Дождавшись, когда иномирянин умчит свой дух в юдоль грез, близнецы скучковались возле дома пламени и принялись шушукаться.
Слабые человечьи уши не смогли бы различить их голоса, но Айш-нор прекрасно понимал сказанное. Не сказанное — тоже.
— Нужно что-то делать, — шептал Илэр. — Мы — обуза для Аластара. Мы слабы и бесполезны и постоянно лишь мешаем ему.
— Но что? Если б я могла, то предложила бы себя вместо него.
— Вот только узкоглазую девки, вроде, не интересуют, хотя я и не уверен насчет южанки, уж больно сладко они воркуют. Остальных эта Алаинн или Сюин, или как там её, разве что сожрать захочет.
Морвин ойкнула и замотала головой.
— Не хочу, чтобы пожирательница меня растерзала.
— Я тоже.
— Но нам не сбежать.
— И что? Бросим старшого? Опять драпанём как крысы, прихватив золотишко? У него ж ещё много осталось от того головореза Саола.
Морвин опять замотала головой.
— Нельзя. Мы дважды обязаны ему жизнью.
— И я о том же. Я, конечно, тот ещё урод, но не настолько же!
— Тише ты!
— Прости.
Они бросили короткий взгляд на спящего, затем — на ллинга, который забрался хозяину на грудь и внимательно изучал отроков.
— Так что нам делать?
— Да не знаю я.
— Так придумай, ты умная, книжки читаешь.
— Ничего в голову не идёт.
Айш-нор мысленно улыбнулся. После встречи с тем безумным артефактором, архидемон так и не успел восстановиться, а потому почти не направлял тропу мытарств своего подопечного.
К счастью, этого и не требовалось, дела шли просто замечательно сами собой. Лишь последнего штриха не хватало для того, чтобы отворить Александру врата духа. Когда сие случится, появится возможность двигаться дальше по пути мёда познания, возможно даже, обучить этого на диво талантливого иномирянина парочке по-настоящему сложных и полезных слов Правды.
А раз так…
Он каркнул и, громко хлопая крыльями, приземлился подле близнецов.
— Вы жаждете силы, отроки? Я могу предложить её на расстоянии крыла.