Закрытый мир
Утром Яна принимала поздравления от коллег и друзей. Она улыбалась и искренне радовалась, что о ней помнили.
— Тебе от Кати «привет» из Египта! — произнесла Яна, сияя как новая кастрюля.
— Лучше бы ты отпраздновала с друзьями, — автоматом кивнул Олег, вяло жуя бутерброд. — Только настроение себе испортишь.
— Не бухти, а то буду обзывать старичком, — мама погладила его по волосам и продолжила приготовления к застолью с родственниками.
Еще за неделю до дня икс бабушка Дарья запретила приглашать Лену и Евгения. Вспыльчивая и грубая старшая дочь запросто могла закончить день рождения Яны, опустив Тамаре тарелку салата на голову. После общения с Евгением профессорше понадобятся валокордин и скорая помощь.
— Мам, наша учительница назвала меня неотесанным болваном, должен ли я подать на неё в суд за оскорбление личности и потребовать возмещение морального ущерба? — задумчиво спросил Олег, наблюдая за мельтешением мамы.
— А… тебе рано думать о таких серьёзных вещах! — ответила Яна, едва не обрушив на пол посуду.
— Почему? — Олег поглядывал на стол в поисках перекуса.
— Потому что тебе семь лет! — нахмурилась Яна. — Хоть раз притворись, чтобы другие поверили, что это действительно так!
— Ла-адно.
Пара кусочков копченого мяса исчезли с тарелки, испортив с трудом построенную композицию. Яна с досадой крякнула и уселась за стол, положив голову на согнутую руку.
— Может, ты закусишь рыбками из аквариума и прекратишь тырить еду? — не поднимая головы, предложила она.
— Одна твоя рыбка стоит как четыре курицы, — прагматично ответил Олег.
— Курицу не тронь!
— Может, крыс им наловить? Всё равно разницы не заметят…
Он получил полотенцем по лбу.
— Иди отсюда, остряк!
До комнаты Олег не дошел из-за внезапного головокружения. Он закрылся в ванной, где на раковину с ракушками изо рта и носа полилась кровь. Появилось сильное желание выйти на улицу, но усилием воли мальчик не поддался влиянию. Очередной призрак? Или видение?..
— Олег! — постучалась в закрытую дверь мама. — С тобой всё хорошо? Не вырубай, пожалуйста, свет! У меня совсем не осталось запасных лампочек!
— Да, мам, — ответил сын и, смыв водой кровь, вышел из ванной. — Я зашел руки помыть!
Яна перевела взгляд на моргающую лампочку.
— Я поцарапался, — солгал Олег, демонстрируя острые когти. — Образ готического вампира мне не идет.
— А… хорошо, — затем мама перешла на тревожный шепот: — Олежек, запомни, тебе семь лет, уголовный кодекс ты наизусть не знаешь, биологию, ботанику, зоологию и анатомию ты тоже не знаешь, география у тебя хромает, историю ты забыл. Телефонный справочник наш ты не помнишь.
— Что, совсем нельзя умничать? — скривился Олег.
— Нет! Зачем провоцировать? Ты же знаешь, чем всё заканчивается, когда ты выставляешь людей идиотами! Мне потом выносят мозг, что я плохо тебя воспитала! И всем пофиг, что ты очень умный! Всех волнует только твоя невоспитанность и моё неумение справляться с трудным ребёнком! Ты всё запомнил?
— Да, мама.
— Отлично, надеюсь, сегодня день пройдет без приключений. И, пожалуйста, ничего не взрывай, не поджигай и не роняй на них. Тебе семь лет.
— Помню… мам, а можно я пойду гулять с Федей и не буду с вами сидеть? Тогда ты можешь не бояться, что я лишнее сболтну или что-то взорву.
— Конечно, заманчивое предложение, но… будет один разговор, который мне надо, чтобы ты слышал…
— Ты хочешь проверить, не солгут ли тебе? — нехорошо прищурился Олег.
— Да! Я хочу попросить Тамару помочь мне с поступлением в магистратуру. Цыц! Ни слова! Мне хватило Женьки и мамы!
— Она может передумать позже, — всё-таки вставил слово сын.
— Главное, чтобы не солгала сегодня, а то ты знаешь, сколько лапши на уши она может навешать.
— Другого попросить помочь с поступлением никак?
— А у нас есть еще профессора в семье?
— Нет, профессор у нас в единичном экземпляре, — кисло протянул Олег.
Через сорок минут раздался первый звонок в дверь…
По направлению к магазину шла странная парочка детей в слишком лёгкой для мартовского холода одежде. Вдобавок у мальчика торчал из джинсовой кепки длинный белоснежный густой хвост, парящий в воздухе.
— Как будем с ним знакомиться? — спросила Лимра у брата, остановившись возле одноэтажного магазина с незапоминающимся хлебобулочным названием и яркой рекламой продуктов на окнах. — Не подойдём же мы: «Здравствуй, мы — твои брат и сестра, приятно познакомиться».
— Не знаю, не придумал, — почесал затылок Амрон и поправил на руке браслет-переводчик. — Надо как-то выманить его из дома. Он сбросил мою магию…
— Использовать на нём магию — не самая лучшая идея, — глядя в отражение, сестра поправила зеленое платье и огромный желтый бант.
— Других идей у меня нет. И мне, кажется, что мы выделяемся, — Амрон поймал ошеломленный взгляд прохожего облаченного в зимнюю куртку. — Мы плохо продумали маскировку и план действий…
— Олег! — крикнул человеческий мальчик с пышными цветами в руках и в больших круглых очках.
Только со второго окрика дети заметили его.
— Здрасьте, — засмущался мальчик при виде Лимры. — Ты не говорил, что дружишь с девочкой…
Близняшки переглянулись, а потом одновременно засмеялись.
— Она — моя сестра, — сказал Амрон, перекинув на плечо белоснежный хвост.
— Я не знал… — человеческий мальчик моргнул несколько раз, глядя на белые волосы. — Ты… не Олег, да?
— Нет, — кивнул принц.
— Простите… я… обознался, — он медленно повернулся в обратную сторону.
Но близняшки последовали за ним с видом хитрым, как у лисиц.
— Ты друг Олега? — уточнил Амрон, улыбнувшись.
— Д-д-да, — ответил человеческий мальчик, едва не потеряв очки с переносицы.
«Зубы спрячь!» — одни губами предупредила Лимра, незаметно толкнув брата в спину.
— Как тебя зовут? — спросила она, отвлекая внимание на себя.
— Ф-ф-федя.
— А меня — Лиза, а его — Артём, — указала на брата. — Федя, может, ты позовешь Олега на улицу?
— Зачем?
— Нам очень надо с ним поговорить. Это очень важно!
— Почему вы сами его не позовёте? — нахмурился Федя, проявляя недоверчивость.
— М-м-м, нас никто не познакомил с ним… ты ведь нас познакомишь, правда?
Федя кашлянул и внимательно взглянул на цветы…
— Олег не пойдет гулять, — картаво произнес он, разочаровав близняшек. — У его мамы сегодня день рождения. Он и меня пригласил.
— И ты возьмешь нас с собой? — ухватилась за возможность Лимра.
— А… у вас есть подарок для мамы Олега?
Обескураженные вопросом, близняшки отошли на пару шагов от смущенного Феди и зашептались:
— Какие подарки-то? — заговорил Амрон. — Что дарят человеческим женщинам? Я не знаю!
— Наверное, вон те цветы и есть подарок, — ответила сестра, указав на букет в руках Феди.
— Веник⁈ — скривился принц. — Как можно дарить цветочный веник⁈ Какая от него польза⁈
— Не знаю! В книге не было написано, зачем человеческим женщинам дарят веники!
— Может, поймаем цветную птицу и подарим её? Ярко и красиво, а заодно и вкусно!
Лимра закусила острый ноготок, задумавшись.
— Что любит мама Акраса? — спросила она.
— Безделушки.
— Может, безделушку подарим?
Амрон снова скривился, выражая нелестное отношение к драгоценностям. Они вызывали у него ассоциации с тучным Завсом, вечно гремевшим украшениями при ходьбе.
— Лучше, чем птицу! — топнула ногой Лимра. — Вдруг она птиц боится? С безделушкой не прогадаем! Безделушки нравятся женщинам!
Дети пошарили по карманам. У Амрона нашелся круглый прозрачный опал с синей туманностью внутри, а у Лимры — золотая цепочка. Близняшки вернулись к ожидавшему их Феде.
— Мы готовы! У нас есть подарки! — сказала Лимра.
— Тогда пойдемте. Я познакомлю вас.
До пятиэтажного дома дети с интересом слушали сплетни Феди о том, какой Олег классный и замечательный друг. Когда же они добрались до нужной квартиры, Федя на цыпочках дотянулся до второй нижней кнопки звонка.
Раздалась птичья трель, а затем топот. Дверь со щелчками открылась. Гостей встречала чёрноволосая копия Амрона.
Близняшки неестественно широко улыбнулись. С близи сходство братьев становилось слишком очевидным, чтобы его не заметили.
— Олежек, кто там?
На порог вышла голубоглазая брюнетка в переднике с зелеными яблоками. При её появлении Федя поздоровался, поздравил и отдал букет, за что получил поцелуй в щеку. Затем женщина с удовольствием принюхалась к цветам, отмечая вслух их приятный запах.
— Цветы дарят из-за запаха? — шепнул Амрон на родном языке, не прекращая улыбаться и натягивая козырек кепки на лицо. — Зачем их срывать? Они и на кусте вкусно пахнут. Подарил бы весь куст.
— Я не знаю… — ответила Лимра, а затем с беспокойством спросила: — Может, она нас тоже почувствует⁈
— Тихо ты! Она смотрит на нас!
— Э-э-э, это ваши новые друзья? — спросила мама у сына. — Почему ты не предупредил меня о них?
Близняшки не дали скривившемуся брату ответить и быстро протянули подарки имениннице. Яна сразу забыла о вопросе:
— Какая прелесть! Это мне?
Дети интенсивно закивали.
— Спасибо! — поцеловала одного и второго в щеки Яна, забирая вещи. — Входите, я скоро накрою на стол! — и удалилась на кухню.
Вместе с Федей брат и сестра последовали в комнату за хмурым Олегом…
Поезд прибыл точно по расписанию. Усатый частично поседевший жилистый Аркадий вышел из третьего вагона, в одной руке держа большую сумку, а во второй — удочку.
На перроне его встречала дочь Дарья, каждую минуту поправлявшая квадратные очки. Она курила и нетерпеливо ходила из стороны в сторону. Короткие желтые волосы без укладки выглядели непривычно лохматыми. Да и синий костюм неопрятный, не выглаженный.
— Так вроде ж день рождения у Яны, а не у Олега, — поцеловала отца в обе щеки Дарья, указав на удочку.
— Для яе ў мяне таксама ёсць падарунак, — добродушно ответил старик.
— Балуешь ты мальчика, — укоризненно покачала головой дочь.
Безмерно любивший правнука Аркадий отмахнулся. Так сложилось, что у него никогда не было сыновей, а среди многочисленных внучек один Женька затесался, да и тот в медицину подался. На холостяцкую квартиру внука без слез не взглянешь: молотка не найдешь, чтобы полку починить. Но вот с рождением Олега воплощалась мечта старика. Хозяин рос.
— Ты надолго к нам? — спросила Дарья.
— На пару дзён. Куплю інструменты і паеду дадому. Янке і Алегу падарункі зараз передаць трэба.
— Может, сразу к нам?
Утаить от отца тревогу у неё не получилось:
— Што здарылася?
— Она тётку Тамару со всем её выводком пригласила.
— Навошта? — округлил глаза Аркадий. — Хіба сяброўка яна ёй⁈
— Я ей говорила! Но она решила в магистратуру поступать, чтобы получить повышение. Хочет попросить Тамару помочь при поступлении.
Аркадий скривился так, словно съел нечто несвежее и дурно пахнущее.
— Паехалі, а то з’есць яна дзяўчынку.
Настроение у Аркадия бесповоротно испортилось. Он морально готовился к встрече с Тамарой. Она всегда щедро осыпала собеседника комплиментами, да только после общения с ней хотелось в прорубь окунуться, словно родственница словами пачкала. Тамара оскорбляла собеседника ласковым и полным участия голосом так ловко и незаметно, что её, гадюку, тайно удавить мечтали половина коллег и соседей.
Аркадий оставил вещи в двухкомнатной квартире дочери. И пока Дарья гуляла по магазинам в поисках торта, он направился к дому внучки.
— Дверь открыта, — оповестил механический голос, когда старик приложил магнитный ключ.
— Вам наліто! — передразнил Аркадий. — Што гэта за дзверы, якія размаўляюць? Цьфу!
Он поднялся на пятый этаж. Входная дверь в квартиру была распахнута. Старик укоризненно цокнул языком и вошел внутрь.
— Алежек, а чаго дзверы не зачынены? — спросил Аркадий у застывшего к нему лицом правнука. Ответа не получил. — Ідзі да мяне, абдыму! У мяне ёсць для цябе падарунак!
Но мальчик повел себя очень странно: он бочком быстро как паук скрылся в комнате.
— Я вас вообще не приглашал! — раздался возмущенный голос правнука.
Нечто упало и разбилось.
— Проклятая жаба…
— Давайте быстрее!
— Здесь же девочка! Как вам не стыдно⁈
Аркадий стоял на пороге, изумленно хлопая глазами и ничего не понимая.
— Алежек? — опомнился старик.
Олег выбежал на зов в уже знакомой джинсовке, но без кепки.
— Што з табой?
— Друзья поиграть решили, — ответил Олег и обнял прадеда, а затем сказал: — Проходи, пра. Мама скоро накроет стол.
— Добра…
Прошедший в комнату Аркадий подавился фразой, едва взглянул на «друзей». Федя сидел на стуле с заклеенным скотчем ртом и связанными руками. Рядом с ним расположились две девочки с распущенными волосами и разукрашенные яркой косметикой как обезьяны. «Блондиночка» сидела с таким агрессивным видом, словно собиралась кого-то садистки убить.
Аркадий машинально вручил Олегу удочку и погладил его по голове.
— Гэта твае сябры? — с сомнением уточнил старик.
— Я — Лиза, — бодро ответила чёрноволосая девочка.
— И Зоя, — быстро выдохнул Олег.
«Зоя» нечленораздельно прорычала. Лиза поспешно ей рот заткнула рукой и широко улыбнулась. Аркадий скосил взгляд на Олега, словно спрашивая его: «Они точно твои друзья? Ты не ошибся?»
В комнату вошла Яна. При виде двух «красавиц» и связанного Феди она едва не выронила тарелки на пол. Олег забрал у неё посуду и сам расставил их для гостей.
— Дзеці, — заметил Аркадий. — Твая маці таксама чудила, калі была маленькай.
— Хорошо, что у меня мальчик…
С натянутой улыбкой выслушав поздравление и получив от дедушки подарок, Яна отвела сына к окну и устроила ему допрос:
— Олег, разве беленькая не была мальчиком? И почему ты в её одежде, а она в твоей? И это… моя помада! Я же просила тебя!
— Мам, давай не сейчас! — отчаянно попросил сын и взглядом указал на прадедушку, наблюдавшего за ними.
Яна глупо хихикнула и со словами: «Надо чаще высыпаться» отправилась на кухню, а Олег последовал за ней, избежав расспросов прадеда.
Недоумевающий Аркадий присел за стол напротив притаившихся детей.
— Вы з адной школы? І як даўно вы сябруеце? — из вежливости спросил старик.
— Что он сказал? — панически зашептала «Зоя». — Мы не качали этот язык…
— Не-а-ат! — Лиза пихнула «сестру» в бок.
— Вы расіяне?
Дети переглянулись.
— Да-а-а! — снова ответила Лиза и с рычащими нотками повторила: — Р-р-расіяне.
Вскоре пришла Дарья с тортом. Как мать двух дочерей, её ярко разукрашенные девочки не впечатлили.
— О, казаки-разбойники! — сказала она, взглянув на Федю. — Поиграли, и хватит, немедленно развяжите его!
«Зоя» пожала плечами и «развязала» Фёдю одним движением когтей, заставив Аркадия поперхнуться. Лиза треснула «сестру» по макушке и с помощью жестов поругалась с ней. Благо Дарья не заметила — отправилась на кухню помогать дочери с блюдами.
— Вы знаете, этим летом я еду в лагерь, — похвалился освобожденный от плена Федя, переключая внимание Аркадия от странной парочки детей на себя. — Но я очень хотел ехать с Олегом к вам в деревню! Научиться рыбачить!
— Цудоўна!..
В комнату шумно вошла полная пожилая женщина с высоким жёлтым начесом и нарисованными чёрными бровями на круглом ярко-накрашенном лице. Крупные ядерно-жёлтые бусы совершенно не смотрелись на загорелой старой толстой шее. Дорогое платье висело балахоном и выглядело, как попытка вернуть былую молодость. Толстые пальцы гостьи украшали просто огромные золотые перстни.
— Она мне Завса напоминает, только пяточка не хватает, — прокомментировала её появление «Зоя».
Лиза снова треснула сестру по макушке и громко сказала:
— Здравствуйте, тётя…
— Тамара, — шепотом подсказал Федя.
— Тамара!
Заметив «девочек», тётя непроизвольно кудахнула и положила руку на полную грудь.
— Я другого не ожидала, — презрительно фыркнула она, присаживаясь. Стул натужно заскрипел от её немаленького веса.
Вслед за профессоршей вошло два её клона — дочери — Татьяна и Людмила, почти догнавшие по ширине мать. Прически без начеса и покрашены в другой цвет. Брови свои.
Третьей подошла к столу тонкая как жердь смуглая обладательница орлиного носа — Ирина — внучка Тамары и дочь Татьяны. В красном платье и с ярким макияжем она казалась старше лет на двадцать, хотя зимой ей исполнилось всего двадцать пять.
Последним как колобок вкатился двенадцатилетний Игнат — сын Людмилы. Он глупо заржал и показал пальцем на «подружек» Олега. Но едва не захлебнулся смехом, когда «Зоечка» яростно щелкнула челюстью, намереваясь откусить ему палец. Если бы Лиза не удержала её на месте и не дала кулаком под дых, точно бы откусила.
— Какие девочки ужасные пошли, — схватилась за сердце Тамара, не заметив манипуляций Лизы. — Куда смотрят родители?
— Тамара, — отдернул Аркадий родственницу.
Когда к ним за стол присоединились Дарья и Яна с Олегом, само по себе включилось радио. Лиза успокаивающе погладила мрачного Олега по спине одновременно с Яной. Обе обменялись удивленными взглядами.
— Яночка, — ласково заговорила Тамара, отвлекая молодую мать от девочки. — У меня есть на примете замечательный к о ллега. Ему всего тридцать шесть лет. Экономист, кандидат наук, преподаватель со стажем.
Аркадий нахмурился. При каждой встрече Тамара предлагала Яне побитых молью и жизнью коллег или бывших студентов. Профессорша словно задалась целью пристроить всех непонятых женами. И Аркадию одного раза хватило повидать и послушать расхваливаемого ею нытика, чтобы прочно усвоить: Тамара доброго и хозяйственного мужика Яне никогда не предложит.
— Яночка, ты ему так понравилась, что он пожелал с тобой встретиться! — не меняла ласкового тона Тамара. — Встретишься с ним?
— Э, я не знаю, подумаю… — засмущалась Яна.
— Вы обо мне ему сказали? — спросил мрачный как туча Олег.
Яна сразу смущение растеряла, наступила сыну на ногу и сказала:
— Извините его, у меня было пару… неудачных знакомств. Мало кто хочет воспитывать чужого ребёнка.
— Про ребёнка можно сказать потом, когда вы привыкните друг к другу, — не растерялась Тамара.
Разумеется, об Олеге она «замечательному коллеге» не сказала. Тамара считала позором ребёнка вне брака, а Олега — позором в кубе. Она неоднократно высказывалась о том, что Олега с его трудным характером надо сдать в интернат, дабы из него не вырос уголовник.
— Яночка, тебе надо замуж выйти, надо быть хитрее, — продолжала настаивать профессорша.
— Я хорошо зарабатываю и не вижу смысла выходить замуж…
Олег расколол тарелку вилкой, Дарья закрыла лицо стаканом, Аркадий погладил седые усы, а Яна слишком поздно осознала, что раздразнила дракона.
Незамужние дамы Тамарой сразу записывались в распутницы. От возмущения у неё подобно желе затряслись щеки.
— Яночка, что ты такое говоришь⁈ — еще немного и, казалось, её писклявый голос разобьет посуду. — Как это ты не хочешь замуж⁈ Что значит, ты хорошо зарабатываешь⁈ Мужчина — порядок в доме! Голова!
Яна невольно скосила взгляд на сына, мол, у неё имелась мужская голова, вполне себе разумная.
— У Олега должен быть отец! — продолжала Тамара и яростно обратилась к девочкам: — Вот вас воспитывают родители?
Лиза брезгливо выплюнула в тарелку курицу, поэтому ответила «Зоечка»:
— Отец воспитывает. Иногда.
— А мама?
— У папы гарем, какая из его жен вас интересует? Если старшая, то она нас ненавидит и не воспитывает.
Олег погнул вилку, а из радио повалил дым. Аркадий встал из-за стола устранять неполадки во взбесившейся технике.
— Тётя Тамара, не приставайте к чужим детям, — грубо попросила Дарья, но её не услышали.
— Ваш отец — мусульманин⁈ — положила руку на необъятную грудь Тамара.
— Он… — «Зоечка» повернулась к сестре за подсказкой, но та слишком сильно кашляла. — Мы не спрашивали.
— В гарем я точно не собираюсь, — хотела отшутиться Яна.
— Что случилось с вашей мамой? — на этот раз задала вопрос Ирина.
— Нас забрали от неё при рождении, мы с ней не знакомы.
— Тётя Тамара, может, поговорим о магистратуре? — спросила Яна в отчаянной попытке переключить внимание Тамары на себя.
— Вас забрали от родной матери⁈ — воскликнула профессорша, игнорируя родственницу. — Что за варвар посмел забрать от женщины её кровиночек⁈ Скажите мне его имя и фамилию, я немедленно заявлю на него в соответствующие органы!
— Что такое «фамилию»? — тихо спросила сестру «Зоечка», но Лиза еще сильнее закашлялась.
— Курицу не ешь — её сильно переперчили, — шепнула Людмила Татьяне.
— Запей соком, деточка, — Дарья протянула стакан пострадавшей от неудачной кулинарии Лизе.
— Так вы назовете его имя? — нетерпеливо потребовала Тамара.
Яна налила себе большой бокал вина, пригубила и обменялась с сыном разочарованным взглядом. Если уж профессорша уселась на коня праведного гнева, то скинуть её с него будет очень непросто.
— Фамилию не знаю, — сдалась «Зоечка», — а зовут его Инаран…
На Тамаре оказалось всё вино, минуту назад бывшее во рту у Яны.
— Извините! Я вытру! — спохватилась молодая мать.
Поднимаясь, Яна зацепила стол и содержимое многочисленных тарелок «удачно» оказалось на родственниках.
Наступила зловещая тишина.
— Мам… мы погуляем на улице.
Не дожидаясь её ответа, Олег покинул вместе с «друзьями» застолье. Можно не сомневаться, что о магистратуре Яна могла забыть.