Открытые миры. Размараль
Завс барахтался в липкой паутине и никак не мог выбраться из неё. И чем больше он дергался, тем сильнее запутывался. Беспомощно наблюдал, как к нему приближалась отвратительная туша гигантского чёрного паука.
— Завс, — ласково позвало хриплым женским голосом чудовище, щелкая жвалами. — Ты меня еще не забыл, мой сладкий?
Проснувшись, советник свалился с широкой кровати. Он смотрел в одну точку и забыл о мучившей на протяжении трехсот лет боли в спине. Пошарил руками по телу в поисках ран и синяков. Нет… если бы ведьма пробудилась, она бы старого врага в живых не оставила. Свернула бы в шею прямо во сне.
— Она мертва, мертва, — повторял Завс как заклинание, сжимая защитные талисманы, замаскированные под украшения. — Ей не вернуться из ледяной могилы. Не вернуться.
Он тяжело поднялся с пола, хрустнув коленями и закряхтев от боли. Его тело не умирало, однако разваливалось и все хуже поддавалось обновлению. Подарок Конрака имел горький привкус…
Насколько позволяла боль и немалый вес, Завс похромал в рабочий кабинет, соединенный со спальней широким проходом-аркой. Не включая свет, советник на ощупь активировал портал-зеркало, прошел в тайник и приблизился к окруженной со всех сторон мраком чаше власти.
Маленькое кольцо блестело на дне реликвии.
Завс долго смотрел, вглядываясь в каждую грань и надпись талисмана, но кольцо не исчезало. Почему же не покидала тревога? Что не так? Где допущена ошибка? Он вздрогнул всем телом от воспоминания о новом наследнике. Семь лет назад… Завс был там… помнил устойчивую к магии глупую человечку. И видел, как пробудился впервые дар мальчишки. От гибели советника спас подарок Конрака и вовремя актированный портал, иначе лежать ему мертвым вместе с колдунами. Его задело вскользь, но и этого хватило, чтобы он навсегда утратил чувствительность в пальцах на левой руке.
— Я найду способ убить тебя! — пообещал Завс, возвращаясь к порталу. — Ты больше не будешь мне мешать!
После его ухода, кольцо растаяло в воздухе, а рядом с чащей власти возникла призрачная женская фигура.
— Кажется, Завс, ты забыл, за что меня называли паучихой, — она хрипло и тихо засмеялась, постепенно исчезая. И только смех продолжал эхом звучать, отразившись от стен.