Дети сидели плечо к плечу под столом, закрывшись ото всех волнами скатерти. Так себе убежище, но в замке спрятаться особо негде из-за большого количества слуг. Уже не одно столетие веронский дворец напоминал большое общежитие.
Скатерть поднялась и показалась веселая физиономия Юлиана.
— Вот вы где! Я нашел вас!
Дети переглянулись. Юлиан один из немногих, кто не испытывал перед ними страха или просто хорошо притворялся.
— Тебе кто-то подсказал или ты действительно сам нас нашел? — хмуро спросил Амрон.
— Эм… там вас на улице ищет… такой верон с длинными синими волосами, завязанными в хвост…
— Я не вылезу отсюда никогда! — страдальчески застонал принц.
— Сам виноват, — безжалостно сказала сестра. — Сколько ты с ним на связь не выходил?
— С собрания народного совета…
Юлиан присоединился к детям под столом и тоже положил подбородок на согнутые колени.
— Что, нравоучительно скажешь, что будущий король не должен прятаться под столом? — повернулся к нему Амрон.
— Здесь спокойно, тихо, никто не видит, не трогает и не ругает, — протянул Юлиан, не глядя на принца. — Я, пожалуй, тоже здесь посижу, а то Завс там злой ходит по коридорам и на всех подряд орёт.
Лимра тоже спрятала лицо коленями и всхлипнула, словно знала причину гнева советника.
— А верон сильно злой был? — шепотом спросил Амрон.
— Не сказал бы, что злой, скорее нервный. А… почему он сам не может к вам пройти и просто летает вокруг замка?
— Мне рассказывали, что Дунгрог запретил обычным веронам приходить в замок без приглашения королевской семьи и вмешиваться, чтобы не происходило, — пояснила Лимра. — Вероны не могут нарушить его приказа до сих пор.
— Отменить приказ?
— Мы пытались, — тяжко вздохнул Амрон. — Но у нас не получилось, Дунгрог был сильнее и старше нас.
— Мне непонятно, зачем он это сделал?
— Мы не знаем.
Скатерть снова поднялась.
— Привет! — помахал им ручкой паж Мраны — Сэл. — Можно к вам?
— Он от тебя не отстанет, — подсказала Лимра брату. — А места под столом надолго не хватит, скоро весь замок соберем.
— Ладно, я пополз, — сдался Амрон, вылезая наружу.
Сэл, Юлиан и Лимра остались под столом. Мимо них пробежал Завс, визгливо ругаясь и гремя драгоценностями.
— И чего подняли такой переполох? — недоумевал Юлиан.
— В любой момент могут заявиться стражи границы с проверкой, — подсказал Сэл, — они устроят чистку рядов.
— С учетом как подбирались кадры… я этому не удивлен, — хмуро заметил человек. — Набирали-то всех подряд.
— Разумеется, потому что сюда мало кто хочет идти работать, — весело отозвался паж. — Нас же не просто так называют смертниками.
— Из-за пары несчастных случаев? — недоумевала Лимра. — Да и то, они сами были виноваты. Их предупреждали, а они всё равно полезли.
— У Мраны работает служанка, которая здесь дольше всех. Она помнит времена, когда народ пропадал и больше их никто не видел. Записывали не как смерть, а как побег. И она была уверена, что во дворце жил какой-то хищник, который пожирал слуг.
— Этого быть не может! — возмутилась принцесса. — Замок защищен барьером! Никакой хищник здесь завестись не мог! У нас даже насекомых в замке нет!
— Таракана я видел, — поднял палец Юлиан, намекая, что насекомое было в единичном экземпляре.
— Значит, его кто-то принес, сам бы он сюда не попал! — возразила девочка.
— Так и хищника кто-то мог провести, — заметил Сэл.
— Нет! — оставалась категоричной принцесса. — Его бы выбросило сразу!
— А если хищник был разумным? — уточнил Юлиан. — Кто-то из тёмных, к примеру. Многие из них не испытывают угрызений совести, пожирая таких как мы.
Лимра задумалась.
— Тёмный мог быть… От них барьер не всегда защищает…
— Еще мне рассказывали, — продолжал делиться сплетнями Сэл, — что Генлий убил хищника двадцать лет назад, когда последний раз был здесь. После этого исчезновения прекратились.
— Значит… дядя знает, что это был за хищник…
Скатерть вновь поднялась и на этот раз появилась недовольная физиономия Одита.
— Генлий приказал вас, принцесса, найти и сопроводить в кабинет вашего отца.
— Нельзя сказать, что вы меня не нашли? — жалобно спросила Лимра, обнимая ноги еще сильнее.
— Ваше высочество, ваш дядя последний с кем бы я рекомендовал вам играть в прятки, — серьезно сказал зоу. — Не приведу вас я, он сам вас найдет.
— Ладно, — Лимра выползла из-под стола.
— А вы за работу, лентяи! — приказал Одит оставшимся под скатертью слугам.
Зоу привел понурую принцессу в кабинет её отца, где нетерпеливо расхаживал Генлий с бутылкой вина в обнимку, пока сидящий за столом Инаран угрюмо разбирал документы. После ранения старший принц восстановился на удивление быстро, хотя о покушение еще напоминали свежие шрамы на руках.
— Войди, — приказал Генлий племяннице. — Одит, можешь идти, и проследи за мелким, чтобы снова в какую-нибудь историю не встрял.
Начальник стражи поклонился и вышел.
— Ты знаешь, где это место? — подошел к племяннице Генлий, показывая ей знакомый кристалл с воспоминаниями Олега, где он увидел запечатанную Алираю. — Знаешь где оно?
— Нет, — честно ответила Лимра, повертев головой.
— Генлий, прекрати допрашивать моих детей, — вмешался Инаран, откладывая какой-то листок. — Вначале терроризуешь Амрона, а теперь еще и Лимру.
— Не понимаю… Амрон видел это место, но совершенно не помнит, как там оказался и как из него выбрался, — недоумевал Генлий, присаживаясь в кресло и закидывая ноги на стол.
— Ты гоняешься за призраком, — отец поднялся и встал лицом к окну. — Даже если они её нашли… они нашли её труп. Ты сам говорил, что кровные узы с ней оборвались, а это означает её гибель.
— Зачем в таком случае труп запечатывать? — Генлий закурил и выдохнул вонючее облако дыма. — Ты видел, какие там символы? Видел знаки на её лице?
— Видел, — ответил Инаран, открывая окно и запуская в помещение утреннюю прохладу. — Ты хочешь её пробудить и чтобы она вырезала всех выживших союзников Конрака?
— Я хочу её освободить, — глубоко затянулся долол, выдыхая через ноздри плотную дымовую завесу.
Лимра поморщилась и едва сдержалась, чтобы не прикрыть лицо рукавом.
— Мне-то ты хотя бы не лги, — слегка повернулся к брату Инаран. — Ты хочешь с её помощью отомстить. Но кому мстить? Завсу? Он одной ногой в могиле, да и если бы ты хотел его убить, сделал бы это сам без её пробуждения.
— Завс — пыль, даже Конрак был чьей-то марионеткой, — Генлий щелчком пальцев отправил огрызок сигареты в полёт. — Они кому-то подчинялись. Я хочу узнать, кто ими командовал, кто приказывал им из тени и продолжает это делать.
— Зачем?
— Чтобы устранить эту тварь! — рявкнул долол.
— Генлий…
— Это ты смирился, но пока жива эта тварь, нашей семье не жить спокойно, а твои дети никогда не будут в безопасности, — Генлий неожиданно обнял Лимру одной рукой и прижал её к груди.
Принцесса поморщилась от запаха алкоголя, но не пыталась вырваться из дядиных объятий.
— Нашей семье?.. — повторил Инаран.
— Твоя семья — моя семья, а дололы пускай катятся в бездну.
— Ты одержим…
— А ты размяк, — погладил девочку по голове Генлий. — Забыл, как клялся, что отомстишь, а вот я не забыл. Я пробужу Алираю.
— Ты выпил лишнего, — Инаран подошел к креслу, забрал бутылку и попытался отнять у брата дочь.
— Руки убрал.
— Моя дочь тебе не плюшевая игрушка!
— Она меня успокаивает, но ты можешь занять её место, — невозмутимо ответил Генлий, наглаживая принцессу и постепенно засыпая.
Лимра едва подавила смешок.
— Ненавижу, когда он напивается, — буркнул Инаран, все-таки забрав дочь, когда его брат окончательно вырубился под действием алкоголя.
— Я думала, что дололы не пьянеют, — прошептала Лимра, когда отец вышел вместе с ней из кабинета и понес в сторону её собственной комнаты.
— Знала бы ты, сколько он выпил…
— Папа, а почему дядя так странно себя ведет? — спросил Лимра, обнимая отца за шею. — Он же хочет быть добрым.
— Потому что он не хочет к вам привязываться.
— Почему?
— Потому что со временем вы станете для него слабостью, а слабостей долол себе позволить не может из-за многочисленных врагов, которые могут вас использовать против него.
— К тебе-то он привязан.
— Да.
— Но это тоже слабость!
— На меня защиту ставили самые могущественные вероны нашего мира, — продолжил Инаран, — Ко мне полезет только самоубийца или высший. А Генлий слишком слаб для высшего — он не в поле их интереса.
— Папа, а почему дядя не может жить с нами? Он же этого хочет.
— Знаешь, каждый долол проклят на служение семейству дололов и не может его покинуть по доброй воле.
— Но проклятие можно снять! У стражей границы столько отступников служит! Почему дядя не мог сбежать и снять проклятие?
— Генлий был воспитан веронами, к дололам он попал в сознательном возрасте и спустя год сбежал от них вместе со своим первенцем к мирайя, — вошел в комнату дочери Инаран, — а так как даже для долола он был очень силен, то только Воскрешенная либо же кто-то из её детей мог снять с него проклятие. Его привели к ней, она забрала от него сына, а ему сказала: «Я не сниму с тебя заклятия, потому что в моей картине будущего ты должен оставаться проклятым».
— Нет! — воскликнула девочка, а отец поставил её на землю.
— С тех пор Генлий поклялся ни к кому не привязываться, потом появился я… — Инаран почесал щеку. — Он забрал меня к себе, когда мне исполнилось шесть.
— Ты рос среди дололов?
— Нет, Генлий растил меня среди веронов во дворце, потому что не мог меня перевезти из-за защитной печати, наложенной Искросом.
— Папа, а что случилось с первенцем дяди?
— На данный момент Галарий один из командиров стражей границы.
— Дядя с ним не общается?
— У них натянутые отношения, по понятным причинам Галарий не в восторге от деятельности отца.
— Всё-таки Воскрешенная жестокая, она могла снять проклятие и дядя жил бы с нами.
— Быть ясновидящей, такой как Воскрешенная — большая ответственность, Лимра. Она не могла ничего делать по велению сердца. Её многие считали жестокой… но она многих очень многих спасла и вылечила.
Лимра взяла отца за руку и прижалась к ней лбом.
— Папа… почему ты не спрятался, как Акрон? Веронам мы не нужны. Если нас не станет, среди веронов всё равно родится страж. Нас заменят.
Инаран встал перед ней на одно колено.
— Я пытался спрятаться, когда жил с вашей мамой. Я не хотел сюда возвращаться. Мне нравилось в людском мире. Но… меня нашли… тогда было задействовано очень много ищеек и ресурсов, чтобы вернуть меня. Ты права, что среди веронов всё равно родится страж и появиться другая династия, но… они не позволят, чтобы это произошло…
— Кто они? — наклонила голову на бок принцесса.
— Те, от кого хочет избавиться Генлий, — отец поцеловал её в макушку, затем поднялся и вышел.
Лимра пнула ни в чем неповинную куклу и встала возле окна. Если бы только существовал способ задать вопрос и сразу получить на него ответ, она непременно им воспользовалась бы.