Закрытый мир
Прокручивая в мыслях утром события странного сна, Олег взглянул на мать. Она напевала песенку «My Little Pony — Bats», готовила завтрак и грозно дирижировала лопаточкой. На её худощавой фигуре красовался белый передник в зелёные яблочки поверх плюшевой пижамы с сердечками. Тапочки на ногах в виде забавных крокодильчиков. Длинные волнистые волосы подняты в хвост с помощью цветочной заколки.
У Олега не нашлось бы и одной общей черты с Яной. Волосы и те у неё — тёплого чёрного оттенка, а у него — ближе к синему. Дядя Евгений частенько шутил на тему волос и как-то подарил племяннику синюю бороду, треуголку и игрушечного попугая.
У них и характер абсолютно разный…
— Видишь? Яичница не сгорела! — мама радостно похвалилась перед сыном съедобным завтраком.
Да, готовить Яна не умела. Погрузившись в радужные мечты, она забывала о курице в духовке. Пересолить или переперчить пищу — для неё обычная практика. Она честно изображала из себя правильную домохозяйку и мать, но когда очередной ужин подгорал, шла в магазин за банальной колбасой.
— Спасибо, мам, — приблизил к себе тарелку Олег, подозрительно приглядываясь к яичнице. Выглядела-то она нормально, но мало ли… С маминым «талантом» готовки испортить можно не только яичницу.
Он внимательно посмотрел в наивные голубые глаза Яны. Олег никогда не позволял себе мысли, что она не его мать, но…
— Мама, а ты знаешь, кто такой Инаран?
У неё лицо перекосило, словно от судороги:
— Тебе Женька о нём рассказал⁈ Или Ленка проболталась⁈ Я же сказала им, что сама обо всем тебе расскажу! Ну, что они за люди⁈ Разве так можно⁈ Куда они постоянно торопятся⁈ — и передразнила кого-то из двоих: — «Ребёнок должен знать! Нельзя правду скрывать!»
— О ком рассказали? — растерялся сын. — Я не понимаю.
— О твоем отце…
Олег оцепенел.
— Да, я понимаю тебя… вроде бы он француз… — заметив скептический взгляд сына, Яна со вздохом протянула: — Кого я хочу обмануть? Я понятия не имею, откуда он взялся — он к нам на балкон свалился.
— Мам, ты понимаешь, как это звучит?
— Ты никогда раньше не спрашивал о своём отце! Я растерялась, хотя много раз репетировала, как буду тебе рассказывать! Но ты так неожиданно спросил, что у меня все сразу из головы вылетело!
Олег не верил ушам. На кухне заморгал свет, реагируя на его настроение.
— Если ты готовилась к этому вопросу, то расскажи мне о моём отце сейчас.
— Может, мы поговорим об этом после школы? — попытался увильнуть Яна.
— Я хочу сейчас, — нахмурился Олег, знавший о маминой привычке откладывать на «потом», которое никогда не наступит.
— Я кофе заварю…
— Ма-а-ам!
Зажглись конфорки плиты. Хлопнул дверцей холодильник. Мигнула и погасла лампочка.
— Ну, чего ты злишься⁈ — всплеснула руками Яна. — Я же сказала, что всё расскажу!
Ответом ей служили недобро светящиеся глаза сына в полумраке.
— Свечу я могу хотя бы зажечь или ты и её расплавишь взглядом?
Олег отвернулся, чтобы она зажгла свечку и… все-таки приготовила кофе. За семь лет, Яна не раз сталкивалась со странностями сына и перегоревшая лампочка её нисколько не пугала. Хуже, если бы от него искры пошли… тогда да, страшно.
— Когда я была маленькой, я, как и другие девочки, мечтала о принце, который любил бы меня и увёз бы в свою далёкую страну на белом коне, — заговорила мечтательно Яна, сделав глоток кофе.
Более приземлённый Олег улыбнулся, но промолчал — ценил её честность.
— Но шли годы, девочки забывали о детских мечтах и находили мальчиков, а я… — запнулась Яна, — а я так и не смогла забыть и предать мечту, пока в моей жизни не появился он…
Хлопающая от ветра форточка разбудила семнадцатилетнюю Яну среди ночи. Шторм на улице разыгрался такой силы, что трещали и гнулись к земле деревья. Поежившись, Яна закрыла распахнутые форточки и недоуменно глянула на небо. В последнем прогнозе погоды штормовое предупреждение не объявляли.
Сквозь грохот грома и вой ветра раздался звон стекла.
«Балкон?» — мелькнула испуганная мысль.
И самое неприятное, что в гостиной Яна не успела закрыть окна. Хотя уехавшая на дачу Дарья строго-настрого приказала дочери закрывать форточки на ночь. Но в жару и духоту строгий материнский наказ позабылся.
После очередного звона разбившегося стекла Яна на минуту застыла, а её сердце пропустило удар. Недолго думая, она бросилась в соседнюю комнату к телефону и лихорадочно набрала знакомые каждому ребёнку цифры службы спасения.
Из трубки повалил дым, а нос резанула вонь паленого пластика. Пришлось выдернуть провода из розетки. Но странности не закончились: во всей квартире одна за другой ярко вспыхнули и с хлопками перегорели лампочки.
— Что за чертовщина? — сглотнула Яна, проверяя выключатели.
После неудачи с телефоном она выскочила из квартиры в коридор и настойчиво постучалась к соседям. Обычно за дверью слышался лай, но, ни собака, ни соседи не подавали признаков жизни.
Сглотнув, Яна посмотрела на вторую дверь, отделявшей от ужасов, таившихся на тёмной лестничной площадке. И неизвестно, что страшнее: неизвестность на балконе или поджидавшие на лестнице «маньяки».
С обратной стороны входной двери послышался нетрезвый мужской смех и мат.
— Да ну их нафиг… — прокомментировала Яна, побежав на кухню.
Она схватила самый большой кухонный нож, приблизилась на цыпочках к гостиной и со скрипом приоткрыла дверь. Комната встретила пустотой и безмятежностью. В квартиру не рвался обезумевший от жажды крови монстр.
На четвереньках Яна подползла к балконной двери. Покрепче перехватив нож, она встала на колени и расширенными глазами посмотрела в окно. Её взгляд наткнулся на тело, лежащее лицом вниз. Плешивости соседа Григория не наблюдалось, как и желтых волос его жены. Да и Яна с трудом представляла как нетрезвая женщина весом в центнер и ростом полтора метра перебиралась с одного балкона на другой.
Неизвестный пошевелился, поворачивая голову в сторону двери. Вспышка молнии на миг осветила смертельно бледное лицо незнакомца, искаженное болезненной гримасой.
Всё-таки мужчина… Ему больно?.. Он мог порезаться о пустые трёхлитровые банки, хранимые мамой для закаток. Их накопилось так много, что ногу некуда поставить, но если судить по разбитому стеклу…
— Хана банкам… мама будет ругаться… — сделала неутешительный вывод Яна.
Снова раздался мучительный стон.
Собрав остатки мужества, Яна осторожно приоткрыла балконную дверь и выглянула, судорожно сжимая ручку ножа.
— Вы кто? Вы из квартиры Григория? — спросила она робко, удивляясь мышиному писку, прозвучавшему из её горла.
В ответ на невинный вопрос послышалось грозное животное рычание, а незнакомец принял угрожающую позу и оскалился.
— Мама-а-а! — запищала Яна и в панике закрыла балкон.
Немеющие ноги едва слушались её, пока она бежала к входной двери. Яне уже было плевать, что за ужас поджидал на лестничной площадке, лишь бы вырваться из ловушки, которой стала родная квартира.
На лестнице поджидал пьяный в дым бомж.
— Дедушка! — заорала Яна, в поисках защиты бросаясь к нему. — Помогите! За мной маньяк гонится!
— Какой маньяк? — не сообразил бомж. — Где маньяк?
— Там! — указала ножом на дверной проем Яна.
— Идем, покажешь… ик… маньяка. Мы его… это… одной левой.
Ужас встретил на подходе в коридор. «Маньяк» расположился на потолке и агрессивно скалился острыми зубами. Яна и бомж обнялись как самые близкие люди.
— Кажись, ко мне белочка прискакала! — вмиг отрезвел дедуля.
— Почему тогда я её вижу⁈
Он не нашелся, что ответить. Его пьяный мозг никак не мог переварить острозубого мужика, ползающего по потолку.
— Бежим, девонька! Да ну её нах…й эту белочку!
Вдвоем с бомжом Яна побежала вниз по лестнице прочь из подъезда. На улице сквозь плотную дождевую завесу Яна едва разбирала дорогу и не заметила, в какую сторону побежал её случайный попутчик.
Лес с опасно трещащими деревьями не вызывал доверия, поэтому Яна выбрала стройку в надежде временно спрятаться. Она перепрыгнула через забор ограждения к недостроенному зданию.
Отдышавшись и прислушиваясь к звукам, насквозь промокшая и дрожащая Яна встала в более-менее сухой угол. Ей надо было еще как-то добраться до ближайшего дома и позвать на помощь. Впервые в жизни она жалела, что её дом находился вдали от остальных. В панике позабылось о существовании соседних подъездов и что пинком по машине можно привлечь автолюбителей. Кто-нибудь да вызвал бы милицию, но поздно метаться. Никакая сила бы не заставила Яну вернуться назад.
Из-за грохота грома чужое присутствие она не почувствовала, пока над плечом острозубого монстра не зажегся круглый фонарик и не осветил бледное лицо.
Яна завизжала сиреной и ощетинилась ножом:
— Не подходи!!! Убью!!! — её руки предательски дрожали, да и тело не желало двигаться с места.
Монстр обезоружил её с такой скоростью, что Яна не заметила начала и конец его движения. Только нож как-то попал к нему.
— Не убивайте меня! — всхлипнула она, вжавшись в стену.
Мужчина витиевато ругнулся и деловито спрятал нож на поясе. Он приблизился к Яне и заговорил. Но только после того, как незнакомец раздраженно встряхнул её за плечи, она поняла, что он о чем-то спрашивал.
— Я… не понимаю вас!
Незнакомец нахмурился и медленно, растягивая слова, повторил вопрос на непонятном рычащем языке.
— Не понимаю!!! — заплакала Яна, едва взглянув на острые зубы пришельца. — Не убивайте меня!!!
После еще нескольких неудачных попыток поговорить мужчина неловко качнулся, а затем упал назад, растянувшись на бетонном полу во весь немалый рост. От его фигуры расползлась густая тёмная лужица.
Вида крови перепуганное сознание Яны не выдержало и ушло отдыхать в небытие…
Проснулась она утром, потянув затекшие во время сна конечности. Её перенесли на диван и укрыли пледом. Яне казалось, что события ночи ей приснились: пришелец, бомж и побег на стройку, но брюнет, преспокойно спящий на кровати, доказывал обратное.
Разорванная чёрная рубашка служила перевязкой. По комнате витал запах медикаментов и трав. Рядом с кроватью лежали частично окрасившиеся в бурый цвет тряпки, смутно напоминавшие мамины блузки…
Мужчина резко проснулся и агрессивно зарычал на пошевелившуюся Яну. Она завизжала и в панике рванула к входной двери. Руки не слушались, а ключ, зараза, не попадал в замочную скважину.
— Дэ ли эр? — недоуменно спросили за спиной.
Яна заорала еще громче, бестолково уронила ключи и кинулась на кухню, где схватила еще один нож.
— Помогите! Пожар!!!
Она снова закричала, когда обнаружила незнакомца, сидящим на стуле за кухонным столом со вторым её ножом в руке. Когда успел? Яна могла поклясться на иконе, что еще мгновение назад он стоял в коридоре. Подобно крабу она отступила к раковине, вооружившись тарелкой.
Мужчина насмешливо наблюдал за мельтешением Яны и едва сдерживал смех, разглядывая её пижаму в крупные сердечки и тапочки-собачки.
Страх моментом улетучился с бессовестного поведения чужака, взамен пришло глухое раздражение. Чем ему пижама не понравилась? Вполне приличная пижама! Удобная и теплая!
Незнакомец на удивление агрессии не проявлял, к хозяйке квартиры не лез и ничего не ломал. Разве что без разрешения взял корочку хлеба со стола. Понюхал, словно не знал, с чем столкнулся и осторожно съел.
Яна перевела взгляд на холодильник.
— Может, вы есть хотите? — спросила она тихо, надеясь задобрить злобного инопланетянина едой.
В ответ молчание и нулевая реакция.
— Вы меня не понимаете, да?
Незнакомец скромно собирал хлебные крошки со скатерти, не обращая на ее вопросы внимания. Залез в хлебницу…
— Не ешьте его! — воскликнула Яна. — Он с плесенью!..
Хлеб съели вместе с плесенью и пакетом. Перевели плотоядный взгляд на пижаму.
— Я вам сейчас обед приготовлю! — пискнула Яна, опасаясь, как бы после хлеба не съели её саму.
Она решительно открыла холодильник, вытащила из морозильника кусок замороженного мяса и положила его на стол размораживаться.
— Ладно, теперь нужно включить газ и пожарить лук.
Послышался подозрительный хруст.
Яна медленно повернулась к столу. Пришелец подобно голодному волку ел сырое мясо. Его острейшие зубы с легкостью перегрызали твердую кость и замороженную плоть. Не прошло и минуты, как инопланетянин сыто облизнулся. Его лицо заметно посвежело.
Шокированная зрелищем Яна едва повторно не свалилась в обморок и не решилась пошевелиться. Значит, ночью ей не привиделось, и не приснился кошмар.
— Мамочки… помогите…
— Кажется, я увлеклась, — вздохнула Яна и закончила рассказ. — Тебе в школу пора, — она указала на квакающие часы.
— И больше ты его не видела? — задумчиво вертя вилку, поинтересовался Олег.
— После твоего рождения мы пытались его найти, чтобы он… объяснил, как это контролировать, — она взмахнула в сторону перегоревшей лампочки. — Он же как-то с этим жил, но он как сквозь землю провалился. Ни телефона, ни адреса, никаких упоминаний, ничего он не оставил…
— Только меня и кучу проблем в наследство, — мрачно и недовольно добавил Олег.
Мама деликатно промолчала. На её лице застыла мечтательная улыбка.
— Олег, не забудь про линзы и ногти, — по привычке напомнила Яна, не прекращая улыбаться.
С тех пор как Олег пошел в школу, он никогда не выходил из дома без цветных линз, а острые двухсантиметровые ногти состригал с помощью бокореза для металла. Когда Олег был совсем маленький, мама спиливала их напильником, что причиняло много страданий… ей.
Один за другим ногти падали в раковину, но на мизинце бокорез сломался.
— Олег, что случилось? — спросила собирающаяся на работу Яна.
Олег хмуро передал ей сломанный бокорез. Мать печально повертела инструмент, покачала головой и сказала:
— Может, прекратим их состригать и придумаем тебе образ готического вампира?
— Я не хочу ходить с длинными ногтями в школу!
— Олег, но они же тебе не мешают… ладно, буду с работы идти, у дядя Вовы новый возьму… покрепче, а пока заклей пластырем.
В момент, когда Олег заклеивал в ванной палец, в отражении зеркала появилась Алирая. Она без одобрения смотрела и всем видом показывала, как ей не нравились его действия.
— Супер! Теперь у меня еще и глюки! — проворчал Олег и вышел из ванной комнаты.
— Олег, может мелиссы тебе заварить?..
— Что я сломал?
— Мой мобильник, — ответила Яна и бодро добавила: — Ничего страшного, мне давно пора его менять!
Она лгала. Дольше полугода рядом с Олегом никакая техника не жила. Яна ничего не покупала, ноутбук хранила у подруги Кати и забыла о существовании телевизора. Дошло до того, что Яна забирала не нужные никому вещи и самостоятельно их чинила.
— Так, что ты думаешь о мелисе?
— Не хочу.
— Ну, тогда удачи в школе! И зонтик возьми!
Олег закатил глаза и вернулся за зонтиком.
— Можно я прогуляю и не пойду в тюрьму по ошибке названной школой?
— У тебя уже три прогула в этом месяце, — завязывала шарфик Яна. — Когда ты прогулял математику, мне твоя классная руководительница вынесла мозги по телефону.
— Потому что ей вынесла мозги Клавдия Степановна.
— Олег, ты в пятом классе… тебе и так учиться меньше, чем другим детям. Потерпеть осталось всего пять или шесть лет.
— Я скорее выпрыгну в окно и полечу, — проворчал он, выходя из дома, — чем выдержу еще шесть лет скуки смертной.
Унылые желтые стены трехэтажной школы встречали Олега облупившейся краской и неприличными надписями. Куцые кустики возле дорожки. Потрескавшийся от времени асфальт.
— Олег! Привет! — закричал ждавший в школьном дворе Федя.
Облик десятилетнего товарища вызывал у Олега невольную улыбку. Низкорослый Федя носил огромные очки, делавшие его похожим на стрекозу. Торчащие во все стороны чёрные волосы и глаза неопределенного тёмного оттенка дополнительно придавали смешной и нелепый вид. На зубах скобы.
Два года назад Олег стал свидетелем, как пятеро старших мальчиков били Федю. Он должен был пройти мимо согласно указанию дяди Евгения: ни с кем никогда не драться. Но всхлипывания Феди, беспомощно принимавшего удары, заставили его нарушить правило.
— Перестаньте! — подошел он к компании.
— Смотрите! Нам шмокодявка приказывает! — обрадовался один из мальчишек. — Кто-то тоже получить захотел!
— Выберете добычу равную вам!
— Мы тебя выберем! — заржала компания.
Олег не сопротивлялся, когда они избивали его. Порвали ему одежду, насыпали на голову песка, разбили скулу и выбили зуб. Но его нервы сдали, когда один из мальчишек крикнул:
— Этот слабак даже сдачи дать не может! Давайте ему собачьих какашек в рот насыплем!
Олег сломал шутнику руку, перехватив за кисть и сжав чуть сильнее, чем того требовалось. Мальчишка закричал и покатился на землю.
— Не разойдетесь, поубиваю всех, — прорычал Олег, сам себя не узнавая.
И было в его интонации нечто такое, отчего у детей от страха затряслись колени. Они подняли покалеченного товарища и так припустили, словно за ним адовы псы гнались.
— Ты в порядке? — Олег приблизился к плачущему Феде, неловко чинившему сломанные очки. — Выглядишь неважно.
— Сам-то… — всхлипнул Федя. — Мама ругать не будет?
— Моя? А за что? — Олег недоуменно склонил голову набок.
— За порванную одежду тебя не накажут?
Олег завис, переваривая новую информацию. Он не знал, что за испорченные вещи родители ругали и наказывали детей. У его мамы обычно другая реакция:
— Будет сильно плакать и стыдить.
— Ты странный… и у тебя что-то с глазом странное… он светится…
Олег понял, что во время избиения у него вылетела линза.
— Тебя это смущает? — прикрыл рукой глаз Олег.
— Нет, я тоже странный…
Оказалось, Федя увлекался робототехникой и вселенскими заговорами, о чем с гордостью поделился с новым другом. И он один из немногих, кто знал о странностях Олега, но никому о них не рассказывал. Хранил секрет.
Другие дети сторонились Олега. Они чувствовали в нём другого и боялись его. Одним взглядом он вызывал у них ужас, природы которого никто не понимал. С первого дня в школе у Олега закрепилась кличка: «Колдун».
— Что у тебя с пальцем? — спросил Федя, заметив пластырь и выдергивая Олега из воспоминаний.
— Кусачки сломал…
— А-а-а, — друг прекратил расспросы, коснувшись запретной темы. — А мне приставку подарили! Не хочешь зайти и поиграть?
— Я её сломаю…
— Но ты же никогда не пробовал играть в приставку, откуда ты знаешь, что сломаешь её?
— Давай не будем экспериментировать.
Они поднимались по лестнице, закрывая зонты. В школе было шумно от детских криков и от топота бегающей детворы.
— О, а вот и вундеркинды приперлись, и ветром их не сдуло, — громко прокомментировал приход друзей один из одноклассников.
Олег никак не отреагировал на высказывание. Он и сам не особо горел желанием переходить сразу в пятый класс вместо второго, но туда перевели Федю, а его оставлять одного в волчьей стае опасно…
— Че, колдун, дальше будешь делать вид, что ты прЫнцесса, а мы все твои хАлопы?
— Тебе, кажется, ломали руку, хочешь повторить? — спросил Олег с намеком.
Остальные одноклассники с любопытством наблюдали за пикировкой и не вмешивались. Но вдоволь насладиться спектаклем им не удалось из-за прихода учителя литературы — Лидии Васильевны — полной пятидесятилетней женщины любившей мешковатые цветастые платья.
Школьники рассаживались по местам, пока учительница вдохновенно готовилась к выступлению перед классом. Лидия Васильевна любила свой голос, поэтому ни у кого ничего не спрашивала, а только рассказывала и рассказывала.
К сожалению, Олег скучал на её уроках. Он давно прочитал книги из её программы, но из уважения к чужому труду помалкивал. Где-то на минуте десятой мальчик понял, что его непреодолимо тянуло в сон. Недолго сопротивляясь, он заснул сидя.